Текст книги "Последний шанс фрегатен-капитана"

Автор книги: Станислав Гагарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

«Пусть Бог пошлет нам теплоходик»

После нападения на «Адмирала Ричардсона» Эрнст Форлендер повел субмарину к берегам Норвегии, чтобы лодку, хорошо видимую с воздуха, не смогли бы обнаружить самолеты. Он не знал, что на погибшем корабле не заметили следа движущейся торпеды, и в эфир никакого сообщения о появлении «Зигфрида-убийцы» не поступило, поэтому считал необходимым переждать несколько суток на случай, если в район гибели «Адмирала Ричардсона» ринутся корабли противолодочной обороны и самолеты, вооруженные глубинными бомбами.

Но долго «сидеть» субмарина не могла, топливо было на исходе, кончились продукты питания, нечего было думать о переходе в Южную Америку, да еще кружным путем, без пополнения припасов.

«Зигфрид-убийца» затаился у норвежского побережья и ждал новую жертву.

– Нам нужен теплоход с хорошим запасом бункерного топлива, – сказал фрегатен-капитан Эрнст Форлендер Шеллингу. – Взять его необходимо так, чтоб не навлечь на себя свору охотников.

– И ты уже придумал? – спросил штандартенфюрер.

– Пусть Бог пошлет нам теплоходик с горючим для наших дизелей, а как с ним справиться – это уже моя забота, – ответил командир субмарины.

Оставалась еще одна торпеда, но применение ее в данной ситуации, разумеется, исключалось. Судно необходимо было Форлендеру целехоньким. Это был оживленный район моря, и вероятность встречи с каким-либо судном достаточно велика…

Можно было всплыть и, заставив судно остановиться, высадить на него группу захвата, арестовать команду, закачать в лодку топливо, а затем спокойно отправить теплоход на дно.

Но Форлендер не был уверен в том, что все корабли бассейна не получили предупреждение о пиратствующей лодке и что встречное судно не угостит его огнем.

Нет, этот план не годится. Коварный ум Форлендера приготовил нечто другое, позволяющее свести риск для «Зигфрида-убийцы» до минимума.

…Вахтенный штурман небольшого танкера «Шетланд айлс» Питер Лейтон заметил правее курса две точки на поверхности и доложил об этом капитану. Когда Эдмунд Грей, капитан танкера, появился на мостике, над морем, в том месте, где виднелись неясные предметы, взмыла красная ракета – сигнал бедствия.

– Десять градусов право, – скомандовал Эдмунд Грей.

Вскоре с танкера увидели две резиновые лодки. Люди в них размахивали руками и кричали, призывая на помощь. «Шетланд айлс» застопорил машину, люди на лодках что есть силы гребли короткими веслами, подгребая к борту, откуда уже сбросили штормтрапы и ободряюще кричали моряки танкера. Еще несколько минут, и спасенные, опираясь на дружески протянутые им руки, один за другим поднялись на борт корабля.

И опять, как в случае с «Адмиралом Ричардсоном», никто в суматохе не заметил перископа подводной лодки. Впрочем, это можно было понять: все внимание команды было поглощено спасательными работами.

И Эрнст Форлендер, злорадно ухмыляясь, наблюдал, оставаясь невидимым, как осуществляется его план. На двух резиновых лодках была выброшена специальная группа. Ею командовал лейтенант Курт Завадски.

Изображая потерпевших кораблекрушение моряков, пираты, вооруженные автоматами, пистолетами и ручными гранатами, должны были проникнуть на борт танкера и, улучив подходящий момент, захватить судно. Когда с экипажем будет покончено. Курт Завадски, а если он погибнет, то его помощник, даст сигнальную ракету. Тогда лодка всплывет на поверхность и спокойно пришвартуется к борту «Шетланд айлс», чтобы принять топливо.

Пока все шло так, как было задумано. Головорезов с «Зигфрида-убийцы» приняли на борт танкера, который продолжал следовать своим курсом, не подозревая о страшной опасности, нависшей над ним.

Прошло условное время, но сигнал не появлялся.

Эрнст Форлендер нервничал:

– Что они тянут?

– Может быть, лейтенант никак не выберет подходящий момент. Не волнуйся, Эрни, – успокоил Форлендера Густав Шеллинг.

– Десять таких молодцов с автоматами, – они уже сами по себе подходящий момент, – сказал командир. – Но нам ничего другого не остается, как ждать.

– Вот именно, – подтвердил штандартенфюрер.

Когда пошел второй час ожидания, сменивший командира у перископа старший рулевой Клаус Шмеккер вдруг закричал:

– Господин фрегатен-капитан! Он меняет курс!

Эрнст Форлендер прижался к окулярам перископа и увидел, как «Шетланд айлс» разворачивается и ложится на обратный курс.

– Что случилось? – спросил Шеллинг.

– Он возвращается, что-то произошло, – ответил командир.

– Наверно, Курт сделал свое дело.

– Но где же сигнал?

В круглом проеме двери, ведущей из отсеков лодки в центральный пост, показался радист.

– Господин фрегатен-капитан, – сказал он, – я перехватил радиограмму с этого корабля. Он стучит шифром, который нам известен.

Форлендер схватил листок с текстом радиограммы.

– Проклятье! – воскликнул он. – Танкер возвращается на базу и радирует о том, что он обнаружил неизвестную субмарину. Просит выслать конвой!

– А что же Курт? – спросил Шеллинг.

– Курт, Курт… Откуда я знаю! Шмеккер, боевая тревога!

– Что ты собираешься делать, Эрни? – вскричал штандартенфюрер. – Не забывай, что я тут с секретной миссией…

– Твоя миссия, дорогой Густав, окончена. Здесь командир я! Приготовить торпедный аппарат.

Подводная лодка выходила на боевой курс. Фрегатен-капитан знал, что у него последняя торпеда и промахнуться он не имеет права.

В перископе появился силуэт танкера.

Рассчитав торпедный треугольник, фрегатен-капитан отдал команду. Субмарина вздрогнула, освободившись от груза. Возник и потянулся хвостом за торпедой ее след.

На танкере заметили торпеду, но слишком поздно.

Оглушительный взрыв потряс корпус «Шетланд айлс», и он превратился в пылающий факел. Три тысячи тонн авиационного бензина многократно повторили взрыв, воспламенивший море.

Эрнст Форлендер убрал перископ, всплыл в позиционное положение и взял курс на север, стремясь как можно скорее уйти от места нового преступления. Внизу стучали дизели, сжигая последние запасы топлива. Но они заряжали аккумуляторы, которые были так нужны, если придется уходить от погони под воду.

Угрюмый Форлендер стоял на мостике и смотрел, как растут на море белые барашки и все темнее и темнее становится небо.

Капитан Шторр раздосадован

Юрий Алексеевич Леденев еще с минувшей войны хорошо знал немецкий язык, постоянно практиковался в нем, и поэтому Нефедов решил идти с ним на теплоход «Джулиус Пиккенпек» без переводчика.

Капитана Фридриха Шторра они не застали на борту, но его старший помощник Отто Зальцер, моложавый моряк непомерно высокого роста, предупредительный и вежливый, предложил подождать капитана в своей каюте.

– Герр капитан должен прибыть с минуты на минуту, – сказал Зальцер.

Погрузка на «Пиккенпеке» уже подходила к концу. Трюмы теплохода наполнялись последними тоннами руды, и если б не загадочное убийство радиста Груннерта, корабль уже сегодня в ночь покинул бы Поморск.

А теперь его отведут на рейд, где «Пиккенпек» бросит якорь и будет ждать преемника Груннерта.

Через четверть часа старпом сообщил о прибытии капитана.

Разговор с Фридрихом Шторром не занял у Нефедова много времени. Капитан любезно принял посетителей. Узнав, что следователь хочет осмотреть каюты боцмана Хилльмера и стюарда Элерса, он, несколько поколебавшись, пригласил к себе старшего помощника.

– Вот что, Зальцер, – сказал капитан, – эти господа из русской криминальной полиции должны видеть каюты Хилльмера и Элерса. Один только Бог ведает, что они намереваются там найти, но если это поможет отыскать убийцу Груннерта, я готов позволить сделать обыск в собственной каюте. Отошлите боцмана и стюарда по каким-нибудь делам на берег, а потом откройте каюты для господ своими ключами.

– Господин следователь хотел бы, чтоб герр Зальцер оказал любезность и согласился присутствовать при осмотре, – сказал Леденев.

– Окажите эту любезность, Зальцер, окажите. А пока он отправляет на берег этих людей, я хочу предложить вам, господа, рюмочку доброго коньяка…

Спустя час с небольшим Нефедов и майор Леденев в сопровождении старшего помощника вновь вошли в каюту Фридриха Шторра. В руках Юрий Алексеевич держал средних размеров пакет.

– Это мы нашли в каюте Элерса, – сказал Нефедов, – его ботинки. Я прошу вас, герр Шторр, держать наш визит в тайне от экипажа.

– Да, да, понимаю, – сказал капитан. – Но ботинки Элерса…

– Я обо всем поставлю вас в известность, герр капитан, а сейчас, извините меня, но я вынужден просить вас дать нам возможность допросить Иоганна Элерса.

– Вы хотите его арестовать? – вскричал Фридрих Шторр. – Вы считаете, что Иоганн – убийца?

– Ну что вы, герр капитан, зачем так сразу, – укоризненно произнес Леденев. – Мы хотим выяснить кое-какие обстоятельства, связанные со смертью радиста.

– Простите, герр следователь, но мне это порядком надоело, – сердито заговорил капитан. – Я прихожу в ваш порт за рудой на мирном судне, у меня убивают радиста, целый день вчера вы держали у себя в полицай-президиуме двух членов моего экипажа, теперь снова забираете моего стюарда… И это вместо того, чтоб искать убийцу бедного Оскара! Вы попустительствуете вашим гангстерам и мешаете свободному торговому судоходству! Ведь я вынужден стоять в вашем проклятом Поморске до тех пор, пока компания не пришлет нового радиста! Вы…

– Извините, герр капитан, – мягко, но настойчиво остановил Шторра Леденев. – Мы понимаем и с уважением относимся к вашим чувствам. Но, как вы знаете, закон есть закон. Интересы следствия требуют от нас пригласить вашего стюарда в уголовный розыск, поэтому я прошу…

– Ах, оставьте меня, – сказал Шторр и устало махнул рукой, опускаясь в кресло. – Забирайте Элерса ко всем чертям. Только скажите ему, Зальцер, пусть он оставит кого-нибудь за себя понадежнее. Второй день мои офицеры едят кое-как и кают-компания превратилась в харчевню.

Ботинки Элерса

Переводчица Нина Самойлова шла по Верхне-Портовой улице, направляясь к зданию городского отдела милиции, куда ее снова пригласили для участия в допросе свидетелей.

«Сказать надо, – подумала она, – а может быть, не стоит? Будут смеяться, мол, тоже еще Шерлок Холмс в юбке… Собственно, ничего тогда особенного не произошло. Они ведь спрашивали, не видела я чего-нибудь странного в поведении этих людей. А я ничего и не видела. Правда, тот случай просто забыла, да, впрочем, ничего в нем странного и не было».

Она не успела окончательно решить, как следует поступить. Позади послышался скрип тормозов. Нина обернулась и увидела остановившуюся «Волгу». Дверца машины приоткрылась, и капитан Корда пригласил девушку в кабину.

– К нам, наверно? – спросил Алексей Николаевич, когда Нина Самойлова села с ним рядом позади водителя.

– Да вот позвонили, – ответила она. – Попросили прийти.

– Вы, Нина, молодец, – сказал Корда.

Нина не ответила. Она снова подумала о том, что надо обо всем рассказать, неважно, если ее сведения и не нужны этим людям, и лучше пусть ее выслушает этот человек с усталыми глазами, к нему она чувствует особое доверие, он не станет смеяться над ее подозрениями.

– Алексей Николаевич, – начала переводчица. – Хочу вам сказать… Я кое-что вспомнила про тот вечер в Интерклубе…

Когда Корда и переводчица вошли в кабинет Нефедова, там сидел Леденев.

– Вот и хорошо, – сказал Нефедов Нине. – Сейчас допросим Элерса. Очень важный с ним будет разговор.

– Но ведь Юрий Алексеевич хорошо знает немецкий, – возразила Нина, – я слышала, как он говорит.

– Да, но я-то знаю его неофициально, – заметил Леденев. – Мало ли что, могу ошибиться, не так перевести, а это используют потом как зацепку. А ваше участие в деле мы фиксируем особым протоколом.

– Давайте сюда Элерса, Алексей Николаевич, – попросил Нефедов. – Ну что у тебя с англичанином?

– Липа, – сказал Корда. – Нет там такого.

– Гм, – хмыкнул Нефедов. – Может, на другом судне.

– Сейчас в порту только одно английское судно, – сообщил Юрий Алексеевич. – Хотя англичанин может быть в составе экипажа кораблей, приходящих под другим флагом… Ладно, потом займемся этим. Сейчас главное – Элерс.

Когда привели Элерса, Нефедов вежливо предложил ему сесть и задал первый вопрос:

– Скажите, Элерс, вы никогда не ссорились с Груннертом?

– Нет, мы всегда ладили с Оскаром.

– А с другими членами команды «Пиккенпека»?

– Всякое бывает, но, кажется, врагов у меня нет.

– А если бы кто-либо смертельно оскорбил вас, вы смогли бы пустить в ход нож, который мы нашли в кармане вашего пиджака и с которым вы никогда не расстаетесь?

– Не думаю, герр следователь…

– А если б пришлось защищаться от нападения?

– Не знаю… Может быть…

Элерс испуганно смотрел на подполковника, пытаясь понять, к чему тот клонит.

Наступила пауза. Вопросов Элерсу больше не задавали. Прошла минута, вторая, третья. Стюард нервно заерзал на стуле. Вдруг майор Леденев поднялся и вплотную подошел к Элерсу.

– Ну вот что, – быстро проговорил он. – Хватит валять дурака, Элерс. Посмотрите сюда!

Юрий Алексеевич резко сдернул лежащую на столе газету. Элерс отшатнулся. Это были его ботинки.

– Это ваша обувь?

– Да.

– Так вот, на правом ботинке обнаружена человеческая кровь. Как она могла попасть туда? Отвечайте!

Побледневшее лицо Элерса медленно наливалось краской. Он обвел всех глазами и вдруг улыбнулся дрожащими от страха губами.

– Чему вы улыбаетесь, Элерс? – спросил Леденев.

– Этих ботинок я не видел уже три дня. Их принесли мне только сегодня утром, – ответил стюард и облегченно вздохнул.

– Кто их брал у вас? – спросил Нефедов, когда Нина Самойлова перевела ответ Элерса.

– Боцман Вернер Хилльмер.

Да, у этого коротышки Элерса были непропорционально большие ноги, и его ботинки приходились боцману Хилльмеру впору.

Понадобилось совсем немного времени, чтоб выяснить, почему Хилльмер выпросил эти ботинки у стюарда. Как объяснил Элерсу боцман, он сильно поцарапал верх своей обуви о металлический трап и одолжил запасные ботинки у приятеля, чтоб пойти в них в город.

Выяснив у стюарда все необходимое, работники уголовного розыска попросили его задержаться на случай, если понадобится очная ставка с Хилльмером.

Когда за Элерсом закрылась дверь, Корда сказал:

– А теперь пусть Нина повторит то, что рассказала мне о встрече боцмана Хилльмера с таинственным незнакомцем в Интерклубе.

– Да, – озадаченно произнес Нефедов, когда переводчица закончила свой рассказ. – Вы сумели бы опознать того человека?

– Думаю, что смогла бы, – ответила Самойлова.

– Хорошо. Спасибо, Нина! Вы пока свободны… – сказал Нефедов, и переводчица оставила кабинет.

– Все это далеко не в пользу боцмана, – сказал Леденев. – Зачем он скрыл это обстоятельство на допросе?

– И англичанина выдумал, – сказал Корда. – Нет такого, чует мое сердце…

– Что ж, надо опять ехать в порт… Может, ты, Юрий Алексеевич? – спросил Нефедов.

– Так просто, без соответствующих санкций, капитан «Пиккенпека» не захочет со мной говорить.

– Хорошо, – решил Нефедов. – Соберем все, что имеем, захватим Элерса как свидетеля, Нину тоже и махнем к прокурору. Сам поеду. Буду просить санкцию на задержание Хилльмера. Улик вроде хватает. Ложь на допросе, потом кровь на ботинке – пусть сам на все даст вразумительный ответ.

Выстрелы в машинном отделении

Несколько суток неистовый зюйд-вест, объединясь с Гольфстримом, гнал беспомощный траулер в северо-восточном направлении.

Неизвестно откуда попавшая вода залила машинное отделение, но вскоре, течь прекратилась, и судьба отпустила еще какое-то время фрегатен-капитану Эрнсту Форлендеру, рулевому Клаусу Шмеккеру, и еще трем матросам с подводной лодки «Зигфрид-убийца».

…После неудачной попытки захватить танкер Эрнст Форлендер понял, что для субмарины все кончено. У нее не было возможности совершить трансатлантический переход из-за отсутствия топлива.

Посоветовавшись с Шеллингом, Форлендер задумал захватить какое-нибудь рыболовное судно, уничтожить лодку, а самим пробираться к испанскому берегу, где можно было найти приют.

– Во всяком случае, – говорил Густав Шеллинг, похлопывая по стальному походному сейфу, с которым он прибыл на борт субмарины, – оказаться в Испании с содержимым этого ящика будет совсем неплохо. Конечно, там не так спокойно, как в Аргентине, но можно пересидеть смутное время и за Пиренеями.

Но штандартенфюреру не суждено было когда-нибудь еще раз заглянуть в свой сейф.

…Неожиданно с мостика низко сидящей лодки заметили огни ведущего промысел траулера. Субмарина вплотную подошла к рыбакам. Очередями из пулемета были расстреляны все, кто находился на палубе, затем четверо матросов перепрыгнули на траулер, и через несколько минут все было кончено.

Когда трупы рыбаков сбросили в море, Форлендер и Шеллинг перебрались в рубку траулера. Клаус Шмеккер обрубил рыболовные снасти, чтоб они не мешали движению.

– Что ты думаешь делать с лодкой, Эрни? – спросил штандартенфюрер.

– Сейчас увидишь, дорогой Густав, сейчас увидишь, – сказал Форлендер и посмотрел на часы. – Эй, Генрих! – крикнул он выбравшемуся из машины траулера механику Шульцу. – Как двигатель?

– В порядке, господин фрегатен-капитан. Можно запускать!

– Тогда давай вниз. Приготовиться дать ход!

Шульц исчез в машинном отделении.

Форлендер подозвал одного из матросов и приказал отдать швартовы. Потом он крикнул своему помощнику Максу Крюгеру, который оставался на мостике субмарины:

– Хотим попробовать двигатель! Оставайся лежать в дрейфе. Скоро мы к вам подойдем!

Траулер заскользил вдоль длинного узкого корпуса субмарины и, ускоряя движение, пошел вперед. Форлендер передал штурвал Клаусу Шмеккеру.

– Держите на норд-ост, – сказал командир и дал полный ход.

Они прошли этим курсом минут двадцать, и ветер принес звук далекого взрыва. Форлендер стащил с головы берет.

Ошеломленный Шмеккер выпустил из рук штурвал, и траулер резко пошел в сторону.

– Идиот! – заорал Форлендер. – Держи на курсе!

Вдруг стихло в машинном отделении. Фрегатен-капитан звякнул телеграфом, но снизу никто не ответил. Форлендер дергал рукояткой, но из машины ответного сигнала не было. Потеряв ход, траулер стал медленно разворачиваться.

– Заснул он там, что ли? – закричал Форлендер.

– Успокойся. Я пойду вниз и расшевелю его, – спокойным голосом произнес Шеллинг и вытащил из кобуры парабеллум.

Когда штандартенфюрер спустился вниз, из машинного отделения раздались выстрелы, затем послышался неясный крик. Форлендер схватилавтомат, метнулся к открытому световому люку над двигателем, увидел мелькнувшую в полумраке фигуру с пистолетом в руке и выпустил в нее всю обойму.

…Трупы механика Шульца и безымянного норвежского моториста оставили там, где они лежали, а раненного двумя пулями Шеллинга перенесли в кубрик.

Штандартенфюрер умирал. С ним остался Эрнст Форлендер. Поднялся ветер, и беспомощный траулер несло все дальше на северо-восток. Четверо матросов молча стояли в рубке. Наконец из кубрика показался их командир. Палуба уходила из-под его ног. Форлендер, покачиваясь, пересек ее и поднялся в рубку.

– Он умер, – сказал он. – Умер…

Форлендер обвел глазами матросов, потом поискал взглядом стальной ящик штандартенфюрера, подошел к нему и два раза легонько стукнул ногой.

– Кто из вас может запустить двигатель и управлять им? – спросил Форлендер матросов.

…Никто этого не умел, но пытались все по очереди. Старания оказались тщетными. Видимо, норвежец-моторист успел вывести машину из строя.

На третьи сутки шторм затих и пришел туман.

Они жарили выловленную бывшими хозяевами траулера треску и ждали нового поворота судьбы. Больше им ничего не оставалось делать. Еще на лодке они переоделись в штатскую одежду, и сейчас Форлендер раздал всем документы солдат одной из частей вермахта, разбитой Красной Армией в Норвегии.

– Если окажемся на этом берегу и нас схватят, говорите, что, сняв солдатскую форму, вы прятались в горах, а сейчас, не выдержав лишений, пришли сдаться в плен, – инструктировал своих матросов бывший командир «Зигфрида-убийцы».

Туман не рассеивался. На четвертый день утром траулер заскрежетал днищем о подводное препятствие и стал валиться на правый борт.

Хилльмер отвечает: «Да»

– Вот что, Хилльмер, – обратился к боцману Нефедов. – Мы хотим, чтобы вы снова повторили свой рассказ о всех ваших действиях в тот вечер, когда был убит радист Оскар Груннерт.

– Но я уже обо всем рассказывал вчера…

Вернер Хилльмер растерянно оглядел непроницаемые лица мужчин. Нина Самойлова собрала все силы, чтобы спокойно выдержать взгляд Хилльмера, но боцман не смотрел на нее, он пытался прочесть нечто только в глазах Нефедова, Леденева и Корды.

– Я уже все рассказал, – повторил он.

– Ничего, – заверил его Нефедов. – Переведите ему, Нина, что есть хорошая поговорка: повторение – мать учения…

Когда боцман перестал говорить, некоторое время все молчали.

– А теперь, Вернер Хилльмер, – сказал по-немецки майор Леденев, – я дополню ваш рассказ. Когда вы сидели с Груннертом в баре, то заметили одного человека из норвежского экипажа. Человек вышел в коридор, и вы последовали за ним. Там вы схватили его за рукав и произнесли такие слова: «Вы не узнаете меня? Но я не мог ошибиться!» Человек резко ответил вам что-то на норвежском языке и пошел прочь, но вы снова остановили его: «Неужели это не… Ведь такое сходство. Не узнаете? Клаус…» Но человек отвернулся от вас и вошел в зал, где были танцы. Вы, Хилльмер, некоторое время стояли, словно раздумывали, не пойти ли вам следом, затем вернулись в бар. Так все было, или вы поправите меня? Кто это был, Хилльмер? Что значит «Клаус»? Имя этого человека? Отвечайте!

Вернер Хилльмер, испуганно смотревший на Леденева, пока тот говорил, опустил голову.

– Не советую вам отказываться, – сказал Нефедов. – Вас видела с этим человеком и слышала разговор фрейлен, которая сейчас находится здесь. Вы подтвердите мой рассказ, Нина?

– Да, – сказала Нина. – Все было так…

– Кто был этот человек, Хилльмер? Отвечайте! – резко спросил Нефедов.

– Вы его знали раньше? За кого вы приняли его? – задал вопрос Корда.

– Почему не рассказали на предыдущем допросе об этой встрече? Зачем вам понадобилась выдумка о стычке с англичанином, которого не существовало? Чтоб направить следствие по ложному пути? – по-немецки задал вопрос Леденев.

Нина Самойлова едва успевала переводить вопросы, сыпавшиеся на Хилльмера, но тот молчал.

– Не хотите отвечать на эти вопросы, – заговорил с ним Леденев, – ваше дело. Но вот на что вы, может быть, мне ответите. Вы брали у Элерса ботинки, чтоб пойти в них в город?

– Да.

– Эти ботинки были на вас в тот вечер, когда был убит Груннерт?

– Да.

– На правом ботинке обнаружена человеческая кровь. Это кровь Оскара Груннерта?

Хилльмер молчал. Все замерли в ожидании ответа и непроизвольно наклонились в сторону боцмана.

Вернер Хилльмер судорожно глотнул воздух и в третий раз произнес:

– Да…