Текст книги "Бремя обвинения"

Автор книги: Станислав Гагарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– А в чем другом вам не надо помочь?

– Нет, брат, пока не надо…

…Сотрудник научно-технического отдела положил на стол Василия Пименовича зеленую папку.

– Ну как? – спросил полковник Бирюков. – Готово?

– Так точно, товарищ полковник. Радиограмма расшифрована. Передавалась, как и обычно, с движущегося объекта, из южной части пригорода.

Василий Пименович открыл папку и прочитал расшифрованный текст:

«ФН 59 Биллу тчк груз идет тчк будьте осторожны приемке тчк на судне находится след тчк получение груза подтвердите распиской тчк мороз тчк».

– Так, – сказал Бирюков. – «Груз», значит, идет на теплоходе «Уральские горы»… Четко работает фирма «Мороз энд компани». «На судне находится след». След?

«Значит, разгадали Леденева, – подумал он. – Леденев в опасности. Раз Мороз знает о его присутствии на борту «Уральских гор», то об этом знают и те, кто везет сейчас «груз» для Билла. Как предупредить Леденева?»

– Запишите текст радиограммы и передайте на «Уральские горы», Леденеву. Только сделать это надо частным порядком, сходите на почту. Пишите: «Дорогой Юра. Неожиданно прибыла тетя Белла из Новосибирска. Узнала про твой рейс и расстроилась, что не застала тебя. Будет ждать возвращения. Береги себя. Целуем. Дядя Вася». Записали? Отправьте немедленно.

– Прибыл капитан Корда, товарищ полковник.

– Пусть войдет.

Когда Алексей Николаевич Корда вошел в кабинет, полковник Бирюков сидел за столом и перебирал фотоснимки, доставленные из научно-технического отдела.

– А, капитан! – сказал он. – Как я понимаю, вернулись не с пустыми руками…

– Так точно, товарищ полковник. Кое-что действительно есть. Можно докладывать?

– Докладывай. Пока нет Леденева – руководство группой лежит на тебе.

– Повторная судебно-медицинская экспертиза, которую мы провели по инициативе Юрия Алексеевича, уточнила время наступления смерти диспетчера Подпаскова: двадцать один час тридцать минут, плюс – минус полчаса, но никак не раньше. Значит, в девять вечера Подпасков был еще жив. Эксперты же уверяют, что смерть наступила мгновенно. Значит, ударили его гантелью в это же время. А как показывает шкипер баржи из Гремячего Ручья, Яковлев был у него в девять. Точность этого показания проверена. В двадцать один десять портовый надзиратель портпункта делал осмотр местного флота и произвел в журнале обхода запись, что в этот момент посетил баржу МБНС-23, ту, на которой находился Яковлев. Я беседовал с надзирателем. Он утверждает, что в каюте шкипера видел человека. Судя по его описанию, это был старпом «Уральских гор».

– На чем можно добраться до Гремячего в кратчайший срок? – спросил Василий Пименович.

– На такси. Из города машина идет тридцать – сорок минут, самое меньшее. Минут десять – пятнадцать ходьбы от проходной, где останавливаются машины, до причала с баржами. Двадцать минут я кладу на магазин: Яковлев привез земляку водку и закуску, а время было пиковое.

– Словом, у Яковлева есть алиби…

– Вроде того. За час добраться до Гремячего Ручья из Поморска можно, но только с трудом. Значит, Яковлев выехал до двадцати часов, а убит Подпасков был часом позже. И еще… Я тут по своей инициативе поставил экспертам вопросик.

– Какой вопросик?

– Был там среди экспертов профессор Горохов – я ему в прошлом судебную медицину сдавал, – ну, значит, по старому знакомству и спросил: «Можно ли определить, был ли удар кулаком по лицу, если видимых следов не осталось?»

– И что же Горохов? – спросил Бирюков.

– Он ответил, что можно. Ведь от удара может возникнуть внутреннее кровоизлияние в мышце, которое на поверхности иногда никак себя не проявляет. Тогда я попросил определить, не получил ли покойный перед смертью удара в челюсть. И вот заключение… Был такой удар, товарищ полковник, был!

– М-да… То, что вы рассказали, очень интересно. Но придется старпому еще погостить у нас. До тех пор, пока не вернется Леденев.

Василий Пименович собрал фотографии, которые рассматривал перед приходом капитана Корды, сунул их в пакет, потряс им в воздухе.

– Вот, – сказал он, – вещественное доказательство, которое выведет нас на одного из «героев» этой истории. А может быть, и на «режиссера».

– Вышли на Мороза?! – воскликнул капитан Корда.

– Возможно, – ответил Василий Пименович, – возможно… Да… Как-то там Юрий Алексеевич? Вестей от него никаких?

– Пока нет. Без особой нужды он не будет выходить на связь.

Бирюков снова взял пакет и передал его Алексею Николаевичу:

– Знакомься… Самое интересное в том, что добыл для нас эти материалы человек, совершенно не причастный к нашей работе.

– Кто же он? – спросил Корда.

– Второй штурман теплохода «Уральские горы» Михаил Нечевин.

ЛОЦМАН ЭЙРИКСОН

Леденев понял, что истинная цель его пребывания на «Уральских горах» раскрыта. Он не стал ломать голову над тем, как это оказалось возможным, но решил принять все меры предосторожности. Во второй раз легким испугом не отделаешься.

Готовясь лечь спать, Юрий Алексеевич тщательно проверил надежность запора, взял с постели подушку и устроился на диване не раздеваясь.

Ночью ему снился кошмарный сон. Некто преследовал Леденева, постоянно меняя обличье. Юрий Алексеевич осознавал, попадая в очередную ловушку, что это только сон, который рано или поздно закончится пробуждением, но облегчение не приходило, он просыпался и снова погружался в забытье, а поутру трещала голова и ощущалась разбитость во всем теле.

С началом нового дня косяком пошли служебные хлопоты. Юрий Алексеевич занимался самыми различными делами по своей неспокойной должности, встречался со многими людьми и, приглядываясь к каждому, думал: «А не ты ли вчера вечером пытался раскроить мне голову?»

Кирку он спрятал в каюте: могла пригодиться как вещественное доказательство.

Так проходило время. Никто из находящихся на судне людей пока не вызывал у Юрия Алексеевича никаких подозрений. Все люди как люди – и в команде, и среди пассажиров… Леденев допускал, что Волком или его сообщником могут оказаться самые неожиданные лица, но от осознания этой истины легче ему не становилось.

Когда после обеда Леденев вышел на прогулочную палубу и, стоя у левого борта, смотрел на синеющие вдали берега Норвегии, к борту подошел начальник судовой рации Колотов. Это был плечистый человек лет тридцати пяти.

– Дышите озоном, уважаемый товарищ? – несколько развязным тоном обратился Колотов к Леденеву. – Вы, кажется, вместо нашего Митрохина пошли в рейс?

– Да вот, подменяю, – с готовностью ответил Леденев. – Семейные дела у Демьяна Кирилловича.

– Значит, временно, – сказал Колотов и бесцеремонно с ног до головы оглядел Леденева. – Раньше плавали?

– Нет, – смутился Леденев, – не приходилось… Мы больше по сухопутным точкам: столовые там разные, кафе… Общепит, одним словом.

– Сухопутный, значит, товарищ, – не скрывая насмешки, протянул Колотов. – Ну-ну… Травите?

– Как это? – недоуменно спросил Леденев.

– Ну, харч за борт кидаете? – уточнил Колотов. – Я про морскую болезнь спрашиваю… Укачивает?

– Ага, понятно, – сказал Леденев. – Не доводилось испытать. Море-то тихое пока. Не слыхать про ураганы?

– Пока бог миловал, – сказал радист. – Ну, бывай, общепит…

Он еще раз насмешливо оглядел Леденева, тот добродушно улыбался, явно не понимая, что над ним смеются. Радист помахал ему рукой и неторопливо зашагал в сторону ходового мостика.

Леденев решил обойти верхнюю палубу. Он считал для себя необходимым больше двигаться, старался встретиться с возможно большим числом людей, заговаривать с ними: может быть, их поведение, интонация, случайно оброненные слова, особенным образом построенные фразы подадут ему конец нити, которая приведет к разгадке вчерашнего приключения.

Он прошел на полубак, где два матроса занимались такелажными работами, постоял рядом, понаблюдал, как они ловко сплетали конец тяжелого швартового троса в петлю – огон. Эту петлю при швартовке набросят на береговой кнехт и, выбирая на судно, закрепят корабль у причала. Возвращаясь к средней надстройке, Леденев почувствовал чей-то взгляд. Он поднял глаза и увидел, что сверху на него смотрит начальник судовой радиостанции. Заметив, что его обнаружили, Колотов отпрянул назад и скрылся за высоким ограждением крыла ходового мостика. Обойдя судно с бака до юта, Леденев вернулся в каюту, и, едва присел на диван, чтоб собраться с мыслями, в дверь постучали.

– Войдите! – сказал Юрий Алексеевич.

В дверях показался незнакомый молодой парнишка.

– Вы Леденев Юрий Алексеевич? – спросил он.

– Я самый, – ответил Юрий Алексеевич.

– Вас просит зайти начальник рации. Он ждет вас в радиорубке.

– Ну что ж, пойдем, коли так…

В радиорубке Юрий Алексеевич удивленно ахал, тихонько прищелкивая языком и озираясь в заставленном и завешанном аппаратурой пространстве.

Играть роль впервые попавшего в радиорубку и несколько ошарашенного необычностью обстановки человека ему нравилось все больше, хотя он и допускал, что его собеседником может оказаться сам Волк.

Он даже, казалось, поначалу не заметил сидевшего в углу на кривом диванчике хозяина всей этой радиопремудрости. Колотов посмеивался, глядя на ошарашенного общепитовца.

– Видел, – сказал он, переходя уже на «ты», – какая техника? Это тебе не на камбузе командовать…

– Сейчас и у нас внедряют механизацию процессов приготовления… – примирительно начал Юрий Алексеевич, но радист не слушал его.

– Радиограмма тебе, начальник. Вон там, на столике, возьми бланк да распишись в журнале.

Молодой парень, приходивший за Леденевым, подал ему журнал. Юрий Алексеевич расписался, принял из рук Олега бланк с текстом радиограммы и прочитал:

«Дорогой Юра. Неожиданно прибыла тетя Белла из Новосибирска. Узнала про твой рейс и расстроилась, что не застала тебя. Будет ждать возвращения. Береги себя. Целуем. Дядя Вася».

«Спасибо, – подумал Юрий Алексеевич, – спасибо, «дядя Вася». Правда, я уже знаю про «неожиданный приезд тети Беллы» и даже едва не лишился из-за этого головы, но все равно приятно узнать о том, как вы все там заботитесь обо мне. Спасибо…»

– Вот незадача какая! – вслух сказал он. – Разминулись мы с теткой…

– Так она ждать будет, – сказал радист. – Или ты не понял, что там написано?

– Как не понять, понял… А все же нехорошо.

– Что это за тетя у тебя такая? Уж больно печалишься за нее! – спросил Колотов.

– Хорошая женщина.

– Молодая? – Колотов подмигнул своему помощнику.

– За шестьдесят уже, – мстительно сказал Леденев, – и горбатенькая при том…

Весь рейс думал Юрий Алексеевич о встрече с лоцманом Лейвом Эйриксоном, о том, как и где его будет разыскивать, но все сложилось наилучшим образом: боцман сам прибыл на борт «Уральских гор», как обычно, вести судно в Логен – одну из четырех гаваней Скагенского порта. Когда теплоход ошвартовался у мола Мольтегрунскайен, капитан Юков по старой флотской традиции распорядился угостить лоцмана добрым русским обедом. Он вызвал к себе по этому поводу Юрия Алексеевича, распорядился также в отношении прощального банкета, который судовая администрация давала в честь прибывших в Скаген иностранных туристов и встречающих их городских властей.

Юрий Алексеевич улучил момент, когда они остались с Эйриксоном наедине, и сунул в руки лоцману старую фотографию, врученную ему в Поморске полковником Бирюковым.

– Привет от Василия, – сказал Леденев и произнес по-норвежски: – Жизнь и смерть – поровну.

– О, – сказал Лейв, – Василий… Вы говорите по-норвежски? Русский я плохо знать, трудный язык, учу ваш язык много лет и ломать язык все время. Нет практика.

– Давайте говорить по-немецки. Я знаю этот язык, и вы его, как говорил мне Бирюков, знаете тоже.

– Хорошо, друг… Василий Бирюков… Как давно это было, а будто только вчера. Капитан Бирюков…

– Он уже полковник, камрад Эйриксон, и просит о помощи.

– Полковник? Помочь ему? О, конечно!

– Мне хотелось бы встретиться с вами за пределами судна.

Эйриксон сразу подобрался, словно он уже знал, о какой помощи просит его далекий друг из России.

– Через час приходите в кафе «Морской язык», это рядом с морским вокзалом. Я буду там ждать.

– Хорошо, – сказал Леденев. – Я приду.

Они сидели в «Морском языке» друг против друга за кружками с пивом и разговаривали. Леденев рассказал Эйриксону о том, что привело его сюда. Лейв внимательно выслушал Юрия Алексеевича и сказал:

– Кажется, я могу помочь вам. Мне знаком человек, которого вы ищете среди экипажа. Я знаю, кто он…

– Знаете?! – воскликнул Леденев. – Кто?

– Потише, пожалуйста. Здесь, правда, все свои, но не надо волноваться…

– Вы мне должны сказать, кто этот человек, Лейв.

– Нет, – сказал Лейв Эйриксон, – вам в это трудно будет поверить… Мне надо сделать так, чтоб вы все увидели сами. И, я думаю, они, этот Готскелл, господин Билл, и ваш соотечественник, захотят встретиться сегодня.

– Прошу вас, Лейв, не называйте этого человека моим соотечественником.

– Вы правильно сказали. Так и у нас, в Скандинавии, думают настоящие патриоты. Вот моя рука. – Лоцман протянул Леденеву руку, и тот крепко сжал ее.

– Почему вы считаете, Лейв, что они обязательно встретятся сегодня?

– Соображения есть у меня на этот счет… Как вы мне сообщили, этим господам теперь известно о вашем пребывании на корабле. Такое обстоятельство заставит их поторопиться с передачей материалов – затягивать завершение операции опасно, им ведь неизвестны ваши планы. Может быть, у вас есть такие полномочия и улики, что вы захотите обратиться к нашим властям… И тогда им крышка. Хотя наши власти побаиваются тех, на кого работают Билл и его люди.

– К сожалению, у меня нет ни таких улик, ни таких полномочий, – сказал Юрий Алексеевич.

– Вот видите… Пейте пиво, друг, в Скагене хорошее пиво. Или вы не любите его?

– Что вы! – широко улыбнувшись, возразил Леденев. – Очень люблю, и пиво у вас прекрасное. – Он залпом осушил половину литровой кружки. – И кружка добрая, – добавил он.

– Такие держат для постоянных клиентов, – пояснил Эйриксон. – Я здесь ветеран. Жаль, что у нас с вами мало фактов. Но мы добудем их. Для русского друга в Скагене будет много друзей. Скандинавам не безразличны также и враги русских. Они для нас тоже враги, и потому здесь найдутся патриоты, которые помогут вам справиться с этим делом. Когда у нас будут доказательства и мы сумеем убедить власти в том, что эта банда занимается в нашей стране темными делами, то их выставят отсюда, и это будет нашей общей победой.

– Еще раз спасибо, Лейв.

– Тогда слушайте меня. Я узнал, что хозяин ресторана «Сельдяной король» готовится к встрече особых гостей. Заказ поступил от Гэтскелла. По-видимому, там они и встретятся. Сейчас мой друг Олаф приедет на машине. Мы займем наблюдательный пост неподалеку отсюда. Там такое место, с которого видны все подходы к порту. Когда человек, которого ждет Гэтскелл…

– Так кто этот человек?

– Потерпите, Юрий. Возможно, я ошибаюсь и навлеку ваше подозрение на ни в чем не повинного человека. Ведь может так случиться?

– Может. Извините меня, Лейв.

– Так вот. Из машины мы увидим его и попытаемся проследить путь до встречи с Гэтскеллом. У меня много друзей. Олаф, у которого я возьму машину, – настоящий скандинав, капитан траулера. Он был в Сопротивлении тоже и поможет мне в этом деле.

– Отлично. «Жизнь и смерть – поровну». Не так ли?

– О, да! – сказал Лейв Эйриксон. – Жизнь и смерть – поровну, – повторил он. – Но лучше – жизнь. Смерть мы еще успеем поделить…

Когда Юрий Алексеевич Леденев минутами пятью позже Эйриксона покинул «Морской язык», он неожиданно столкнулся на улице с начальником рации.

– А, общепит! – натянуто улыбнулся Колотов. – Обмениваешься опытом со скандинавами?

– Полезное всегда надо перенимать, – ответил Леденев, стараясь обойти Колотова, ведь его ждет в машине Эйриксон.

Но радист явно пытался задержать директора ресторана.

– Куда спешишь? Зайдем, по кружке пива дернем. Пиво у них, чертей, преотличное…

– В другой раз, – сказал Леденев. – Как-нибудь потом…

– Ну смотри… Тебе жить…

ДВЕ ЗАЖИГАЛКИ

Поздним вечером того дня, когда теплоход «Уральские горы» вошел в гавань Логен и пришвартовался у мола Мольтегрунскайен, по горной дороге, ведущей в пригородный район Штрудисхамн, двигались два автомобиля. Первый – вместительный элегантный «мерседес» – вел человек, которому, видно, некуда было торопиться. Машина его шла со средней скоростью, притормаживая на поворотах.

Следовавший за «мерседесом» второй автомобиль – маленький юркий «фольксваген» – держался на почтительном расстоянии от первой машины, но и не выпускал ее из виду. Чувствовалось, как «фольксвагену» хочется рвануться вперед, но шофер подавляет это желание и продолжает идти за «мерседесом» на прежнем расстоянии.

В первой машине пассажиров не было. В «фольксвагене» ехали двое… Наконец начались каменные дома Штрудисхамна с островерхими черепичными крышами и продолговатыми узкими окнами, которые кое-где еще светились, несмотря на довольно позднее время.

Штрудисхамн во все времена населяли рыбаки и те, кто скупал у них рыбу. Строились здесь прочно, складывая стены домов из дикого камня, призванного стоять века. В Скатене рассказывают, что когда иностранные туристы, а было это уже в наше, мобильное и неустойчивое время, спросили одного из рыбаков Штрудисхамна, начавшего строительство нового дома, почему он продолжает по старинке класть стены из камня, не проще ли, скажем, выстроить кирпичный дом, то рыбак ответил: «Дом из кирпича стоит только восемьсот лет».

Правда, последние годы изменили и самих рыбаков Штрудисхамна, и социальный состав населения. Все чаще и чаще старинные дома прежних обитателей переходили в руки состоятельных людей из Скагена, которые стремились проводить свободные от бизнеса часы за городом. Это стало модой, следовать которой могли лишь немногие. Они перекраивали старые дома на современный лад, создавали себе все удобства цивилизованного мира и гордились тем, что живут, «как наши славные предки в старое доброе время».

«Мерседес» миновал селение и повернул к одному из таких домов, превращенному в комфортабельный коттедж и стоявшему несколько в стороне от въезда в Штрудисхамн. Вторая машина замедлила ход у крайнего дома, и водитель «фольксвагена» сказал, обращаясь к сидевшему рядом пассажиру:

– Видишь, Олаф, он свернул вправо, к тому особняку, о котором я тебе говорил. Машину мы оставим здесь, а дальше ехать опасно. Теперь вся надежда на Юхана. Он предупрежден, но все же надо быть ко всему готовыми.

Когда «мерседес» подкатил к высоким железным воротам, раздался сигнал и ворота стали медленно открываться. Машина въехала во двор. Навстречу ей спешил садовник Юхан.

– Добрый вечер, – сказал водитель «мерседеса», вылезая из кабины с небольшим портфелем в руках. – Передайте Хелен: ванну и постель. Я буду ночевать здесь. И проверьте входные двери, сигнализацию. Мне говорили в Скагене, что участились случаи квартирных грабежей.

– Так то в Скагене, – проворчал Юхан. – Город он и есть город. А у нас, слава господу, никогда о таком не слыхали… Будет исполнено, хозяин.

Он передал жене распоряжение приготовить ванну и постель господину, поставил «мерседес» в гараж и направился к воротам, рядом с которыми была еще и дверь, она так же, как и ворота, открывалась и закрывалась автоматически, по сигналу из дома.

Юхан несколько минут возился у специального щитка, налаживая, очевидно, сигнализацию, затем вернулся в дом и поднялся на второй этаж, в кабинет хозяина. Постучав в дверь и получив разрешение войти, Юхан переступил порог и сказал:

– Все готово для вас, хозяин. Что подать на ужин?

– Я не буду ужинать. Ванну и постель! Разбудите меня в шесть утра. К этому времени приготовьте кофе и машину.

– Будет исполнено. Что-нибудь еще?

– На сегодня все. Можете отдыхать, Юхан.

Когда хозяин остался один, он вынул из кармана пиджака зажигалку, повертел в руке, подбросил в воздухе, поймал, довольно ухмыльнувшись, снова спрятал в карман, снял пиджак, повесил на спинку стула и распустил галстук.

Садовник Юхан тем временем снова вернулся к щитку, пощелкал там переключателями, затем подошел к темной металлической двери и, отодвинув ее в сторону, застыл на пороге. Кругом была темнота, пониже, на улицах Штрудисхамна, горели редкие ночные огни, еще ниже чернела вода фьорда, испещренного огнями стоящих на рейде траулеров. Юхан легонько свистнул. Из ближних кустов поднялась фигура человека. Мгновение – и тень его, скользнув к двери, слилась с чернотой дверного проема.

– Быстрее, Лейв, быстрее! – шепнул Юхан.

Молча пожав руку садовнику, человек проник во внутренний двор коттеджа, и тень его растворилась.

Юхан медленно побрел к дому. Дверь осталась открытой. Через несколько минут окно в кабинете хозяина, не закрепленное шпингалетом, стало медленно раскрываться. Лейв внимательно осмотрел комнату, легко перелез через подоконник и подошел к столу, на котором лежал портфель. Послышался неясный шум внизу, и Лейв моментально отскочил к окну. Прислушался. Шум не повторился, и он вновь приблизился к столу…

Он раскрыл портфель и быстро обшарил его. Но не нашел там того, что искал. Он снова осмотрел внутренность портфеля, затем оставил его, не забыв привести все в прежний вид, и шагнул к висевшему на спинке стула пиджаку. Опустил руку в карман, во второй, третий… Наконец вытащил зажигалку. Затем снова осмотрел пиджак и из четвертого кармана достал вторую зажигалку такой же формы, что и первая.

Какое-то время Лейв рассматривал их, затем решительно сунул обе себе в карман, тихо ступая, двинулся к окну и исчез за ним. В ту же минуту в комнату вошел хозяин с халатом в руках. Побывавший в его кабинете человек не оставил никаких следов, но, видимо, существует нечто такое, чему мы и сами еще не нашли определение, – невидимое, непостижимое шестое чувство, подсказывающее нам приближение беды, опасности…

Хозяин коттеджа замер на пороге, продолжая держать халат в руках. Он оглядел комнату, будто впервые попал в нее, затем встрепенулся, словно уловил какой-то сигнал, отбросил халат, подскочил к пиджаку и быстро обшарил карманы. Зажигалок там не было. Из двери потянул сквозняк, и незакрепленное шпингалетом окно стало медленно раскрываться…

…В это время Лейв был почти у самого выхода. Он услыхал раздавшиеся в доме крики, звук сирены и побежал к двери. Дверь уже начала закрываться, отрезая ему путь к отступлению.

Лейв бросился к ней, протиснув тело в оставшийся проем, почувствовал, как край двери, неудержимо движимый электромотором, сдавливает грудную клетку, напрягся и вырвался из капкана.

…По горной дороге, ведущей из селения Штрудисхамн в Берген, на бешеной скорости мчались два автомобиля. Впереди – маленький юркий «фольксваген». Его преследовал мощный и элегантный «мерседес».

– Быстро спохватился! – крикнул водитель «фольксвагена» своему пассажиру, когда они заметили погоню. – Будто кто сообщил ему о нашем визите…

– Ничего, – возразил пассажир. – Главное мы сделали… – И он похлопал себя по левой стороне груди.

Водитель, мельком взглянув на спутника, улыбнулся.

Они пролетали поворот за поворотом, но преследователь не отставал, а боковых дорог здесь не было, свернуть в сторону, сбить «мерседес» со следа они не могли. Они мчались мимо небольшой группы домов, когда заметили впереди еще один автомобиль. Через две-три мили водитель «фольксвагена» понял, что эта машина идет впереди не случайно. Их взяли в клещи. Очевидно, хозяин коттеджа как-то связался с этим поселком. Но почему они не задержали их в поселке?

– Теперь они зажали нас с обеих сторон, – сказал водитель. – Проверю, так ли это…

Он стал понемногу сбрасывать скорость. «Мерседес» тоже замедлил движение. Сохранил прежнюю дистанцию и первый автомобиль.

– Я понял, что они хотят, – сказал водитель. – Впереди есть скала, она выходит прямо к дороге. С другой стороны – пропасть. Там они остановят первую машину, она не даст проехать нам, а вторая прижмет сзади.

– Может быть, бросим машину? – предложил пассажир.

– Нет. Надо сделать так, чтобы они не искали нас. Ведь им неизвестно, сколько человек в машине. И потом, у меня есть план. До скалы будет еще переезд…

– Кажется, «мерседес» прибавил скорость, – сказал пассажир.

Его спутник глянул в зеркальце и покачал головой.

– Вот что, – сказал водитель «фольксвагена», – сейчас я устрою маленькую аварию на переезде. Там рядом полицейский пост, и я сделаю все, чтоб их задержать как можно дольше. Главное – не дать им предупредить того, кто сейчас на судне.

– Я доставлю это на борт и расскажу обо всем нашему другу, Лейв.

– Хорошо. Товарищи предупреждены и следят за нами. Как только я устрою эту комедию на переезде, они начнут действовать по другим каналам. Возможно, удастся предъявить этой шайке соответствующие обвинения. А ты, Олаф, уходи… Тебе надо доставить зажигалки. Сейчас я приторможу. Вываливайся из машины в обочину. Но не поднимайся, пока они не проедут. Внизу тропинка. Она выведет тебя на железнодорожную станцию. Там возьмешь такси. Если нет машин на станции, вызови из города по автомату. Приготовься! Внимание! Торможу!

«Фольксваген» прижался к обочине, резко сбавил ход, открылась дверца, пассажир вывалился наружу и кубарем покатился по откосу, покрытому жесткой травой.

Он слышал, как рванулся, набирая скорость, «фольксваген», затем над его головой прошелестел шинами «мерседес», и все стихло.

Текст расшифрованной радиограммы, переданной майором Леденевым для полковника Бирюкова с борта возвращающегося в Поморск теплохода «Уральские горы»:

«Задание выполнено. Операция «Сорок четыре» сорвана. Личность Волка установлена. Он находится на борту. Волку о срыве операции, по-видимому, ничего не известно. О своем раскрытии оп тоже не подозревает. Леденев».