Текст книги "Космическая битва империй. От Пенемюнде до Плесецка"

Автор книги: Станислав Славин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

ПО СЛУХАМ И ДОСТОВЕРНО…

Недостаток же информации, как известно, порождает мифы. О том, как они появляются и что лежит в их основе, я и хочу рассказать вам спустя многие десятилетия после гибели первого космонавта Земли, когда многое тайное наконец-таки становится явным.

«ГАГАРИН – КОСМИЧЕСКАЯ ЛОЖЬ»? Так называется книга, изданная в своё время в Венгрии. Её автор, публицист, как он себя величает, И. Немене взял на себя смелость утверждать, что Гагарин вовсе не облетал нашу планету 12 апреля 1961 года.

«„Восток“ поднялся в космос на несколько дней раньше, – утверждал Немене. – На борту его находился сын известного авиаконструктора, не менее известный лётчик-испытатель Владимир Ильюшин…»

Однако после приземления, дескать, выглядел он столь плохо, что его никоим образом нельзя было демонстрировать миру. Наоборот, его требовалось надолго, лучше всего навсегда, убрать с глаз публики. И в том же году Ильюшин попал в тяжёлую автомобильную аварию.

На роль же космонавта № 1 срочно подобрали симпатичного парня с жизнерадостной улыбкой и прекрасными анкетными данными. А чтобы тайна невзначай не всплыла впоследствии, Гагарину вскоре тоже была устроена автомобильная авария. А когда она не увенчалась успехом – космонавт отделался лишь шрамом на лбу, во время одной из тренировок не вернулся на аэродром надёжнейший самолёт МиГ-15 УТИ…

Так вкратце выглядит данная история в интерпретации И. Немене. Однако надо отдать должное западным журналистам. Далеко не все подхватили «утку».

ТАЙНА ИЛИ ВЫМЫСЕЛ? Одним из первых вступил в полемику известный чешский журналист К. Пацнер – автор дюжины книг о космонавтике. «По правде говоря, – писал Пацнер в газете „Млода фронта днес“, – сомнения в космическом первенстве Гагарина – далеко не новость…»

Космические слухи, мелькавшие в западной печати начиная с середины 60-х годов XX века, взял на себя труд систематизировать американский эксперт по вопросам космической техники Джеймс Оберг. Он написал книгу «Скрытые советские аварии», в которой, в частности, указано, что в 1957 году при старте с космодрома Капустин Яр погиб космонавт Лодовский. В том же году при аналогичных обстоятельствах ушёл из жизни Шиборин. Спустя два года смерть настигла Митькова. В мае 1960 года погиб ещё один космонавт, фамилия которого, согласно некоторым данным, Зайцев. А в сентябре 1960 года – ещё один человек, Пётр Долгов.

Далее, в феврале 1961 года западные радиолюбители поймали телеметрические радиосигналы биения человеческого сердца; передача эта вскоре прекратилась. По одним сообщениям, в это время вокруг Земли кружили два советских космонавта, по другим данным, их было трое – Белоконев, Качур и Грачёв.

В начале апреля 1961 года трижды облетел нашу планету Владимир Ильюшин, но при возвращении был тяжело ранен. В середине мая 1961 года радиолюбители Запада поймали слабый радиозов о помощи, который давали два советских космонавта. А 14 октября 1961 года итальянские радиолюбители услышали сигналы «SOS», доносившиеся из глубин космоса. По некоторым данным, тогда погиб Белоконев, которого, получается, не было на борту орбитального корабля, потерпевшего аварию в феврале 1961 года. И, наконец, в ноябре 1963 года трагически закончилась попытка запустить вторую космонавтку…

Согласитесь, от такой статистики волосы встают дыбом. Откуда она взялась? Есть ли в ней хоть доля правды?.. Давайте попробуем разобраться.

Начнём с того, что сам Оберг, работавший некоторое время в НАСА и занимавшийся военными ракетными разработками, считает подобные сведения совершенно неправдоподобными. Его поддерживает и уже упоминавшийся Пацнер. За четверть века тесного общения с советскими космонавтами ему пришлось слышать немало историй «не для печати», в том числе и до сих пор не опубликованные подробности о гибели экипажей «Союза-1» и «Союза-11», о многих авариях на космодромах, имевших дело в действительности, о трудностях лунной программы СССР… Однако ни при каких обстоятельствах, подчёркивает он, в том числе и во время застолий далеко за полночь, вокруг белой скатерти, на которой стояли бутылки не только с минеральной водой, никто и словом не обмолвился о подобных трагедиях.

Но ведь дыма-то без огня не бывает?.. Верно, не бывает. И некоторые источники этого «дыма» я вам сейчас раскрою.

КАКОЙ «ВОСТОК» ПО СЧЁТУ? По чисто техническим причинам до 1960 года катастрофы с космическими кораблями были попросту невозможны – как уже говорилось, ни у нас, ни у американцев, ни у немцев в то время не было ракет, способных поднять человека на орбиту. Были лишь разработки, проекты подобных полётов.

Специалисты по обе стороны океана пристально следили за успехами и провалами друг друга. После того как американцы были ошеломлены запуском первого советского спутника, за нами было организовано столь пристальное наблюдение, что о многих наших запусках президент США Джон Кеннеди узнавал раньше, чем о том сообщало ТАСС. При этом довольно скоро выяснилось, что Телеграфное агентство Советского Союза выдавало «на-гора» далеко не всё и порой стремилось выдать желаемое за действительное.

В самом деле, гагаринский «Восток» был не первым, а третьим в серии. Во всяком случае, на заводе он так и значился – объект «3КА» № 3. Этой серии предшествовали беспилотные корабли, имевшие индекс «1К», как сообщил в печати бывший работник ОКБ С.П. Королёва Леонард Никишин.

Подготовка к старту в космос человека завершилась успешными полётами первого и второго номеров из серии «3КА». Но и тут был ряд моментов, которые стали известны относительно недавно.

Например, в музее Байконура мне довелось услышать такую историю. Корабли «3КА» № 1 и № 2 были настоящие, но место космонавта в них занимали манекены. В ногах у каждого кресла помещалось также по собачке – в первом Чернушка, во втором – Звёздочка.

Во время пробных запусков проверялась, помимо прочего, двухсторонняя связь, телеметрия. Для этого по команде с Земли на борту запускались магнитофонные записи хора имени Пятницкого, давались шумы работающего человеческого сердца. Последняя запись, возможно, и послужила затем основой слуха о том, что русские, дескать, запустили космонавта ещё до Гагарина, но, поскольку с ним было далеко не всё благополучно, сохранили запуск в тайне.

КТО СКАЗАЛ: «ПОЕХАЛИ?» Готовность советского правительства принять любой вариант развития событий подтверждает хотя бы и недавно рассекреченный документ – докладная записка, направленная в ЦК КПСС 30 марта 1961 года от имени ответственных лиц, занятых в космической программе. Вот некоторые выдержки из неё:

«Всего было проведено семь пусков кораблей-спутников „Восток“: пять пусков объектов „Восток-1“ и два пуска объектов „Восток-3А“. […] Результаты проведённых работ по отработке конструкции корабля-спутника, средств спуска на Землю, тренировки космонавтов позволяют в настоящее время осуществить первый полёт человека в космическое пространство.

Для этого подготовлены два корабля-спутника „Восток-3А“. Первый корабль находится на полигоне, а второй подготавливается к отправке. К полёту подготовлены шесть космонавтов. Запуск корабля-спутника с человеком будет произведён на один оборот вокруг Земли и посадкой на территории Советского Союза на линии Ростов—Куйбышев—Пермь. […]

Считаем целесообразным публикацию первого сообщения ТАСС сразу после выхода корабля-спутника на орбиту по следующим соображениям:

а) в случае необходимости это облегчит быструю организацию спасения;

б) это исключит объявление каким-либо иностранным государством космонавта разведчиком в военных целях…»

Казалось бы, всё логично. И на основании этого документа был принят другой – ЦК КПСС принял постановление «О запуске космического корабля-спутника» от 3 апреля 1961 года:

«1. Одобрить предложение […] о запуске космического корабля-спутника „Восток-3“ с космонавтом на борту.

2. Одобрить проект сообщения ТАСС о запуске космического корабля с космонавтом на борту спутника Земли и предоставить право Комиссии по запуску в случае необходимости вносить уточнения по результатам запуска, а Комиссии Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам опубликовать его».

Казалось бы, застраховались и перестраховались. Тем не менее я, например, помню, что первое сообщение о запуске прошло по радио уже после того, как Гагарин фактически закончил свой полёт.

Многие при этом ссылаются на технические причины задержки. А может, всё-таки ещё раз перестраховывались?

Вот вам ещё маленькая деталь. В случае отказа системы автоматической посадки Гагарин должен был переходить на ручное управление. Опять-таки на всякий случай оно было заблокировано. Шифр этот Гагарин знал наизусть. Более того, сам Королёв тайком сунул ему в карман скафандра бумажку с обозначением этого шифра.

Но ручное управление всё-таки заблокировали. А вдруг Гагарин сойдёт с ума? Кому нужен такой герой?..

Думать так заставляет хотя бы такой факт из истории космонавтики. Ведь не сообщили же нам всей правды о катастрофе на Байконуре, в которой погибло множество народа, в том числе и маршал Неделин. ТАСС тогда ограничилось скупой информацией о смерти военачальника при исполнении служебных обязанностей.

КАК ПОГИБ МАРШАЛ? Возможно, об этой трагедии не говорили долгое время не только потому, что все происшествия, связанные с отрядом космонавтов, у нас старательно засекречивали. Но и из-за того, что тогда пришлось бы рассказывать подробности о том нарушении техники безопасности, в результате которого погибли сам главнокомандующий Ракетными войсками маршал М.И. Неделин и ещё несколько сотен человек. Первые подробности об этом происшествии появились в открытой печати лишь десятилетия спустя.

А дело было так. 24 октября 1960 года на десятой стартовой площадке Байконура проводилась подготовка к пуску очередной тяжёлой баллистической ракеты. Однако после её заправки была обнаружена неисправность в автоматике двигателя. Техника безопасности требовала в таком случае слить топливо и лишь после этого устранять неполадки. Однако тогда наверняка сорвался бы график, с запуском бы не поспели к очередной годовщине Октября, пришлось бы отсчитываться за это перед правительством…

В общем, будучи старшим по званию, маршал принял решение – устранить неполадку на заправленной ракете. Ракету облепили десятки специалистов, поднимаясь на нужный уровень по фермам обслуживания.

Сам Неделин лично наблюдал за ходом работ, сидя на табурете в 20 м от ракеты. Его, как это обычно бывает, окружала свита, состоявшая из руководителей министерств, главных конструкторов различных систем, чьи изделия использовались в ракете.

Что именно случилось, теперь уж, конечно, точно не скажет никто. Наиболее же вероятна версия, полученная специалистами, которые расследовали потом причины катастрофы. Она такова. Когда была объявлена 30-минутная готовность, подали питание на программное устройство. При этом произошёл его сбой и прошла незапланированная команда на включение двигателей второй ступени.

С высоты нескольких десятков метров по людям ударили мощные струи раскалённых газов. Многие, в том числе и маршал, погибли сразу, даже не успев понять, что именно произошло. Другие пытались бежать, срывая на бегу горящую одежду. Но их удержал забор из колючей проволоки, ограждавший со всех сторон стартовую установку. Люди попросту испарялись в адском пламени, оставляя после себя лишь очертания фигур на выжженной земле, связки ключей, монеты, пряжки ремней…

Оставшиеся в живых долгие годы страдали от отравления парами топлива и газами.

ПЕРВЫЕ ПОЛЁТЫ

Такая политика: у нас всегда и всё в порядке, а неприятности могут быть только у американцев – привела и к тому, что и вокруг самого полёта Гагарина было наверчено немало вранья. А сам доклад Юрия Алексеевича был засекречен и пролежал в ведомственных сейфах около 30 лет. А всё потому, что первый космонавт Земли вместо бодряческого и, в общем-то, нужного лишь политикам доклада поступил «как учили» – под магнитофонную запись подробно рассказал, что и как было на самом деле.

Итак, что же происходило на борту корабля «Восток» после того, как Гагарин произнёс своё знаменитое «Поехали!..»?

ТАЙНЫЙ ДОКЛАД ГАГАРИНА. Накладки начались уже с закрытия входного люка. Когда за Гагариным закрутили все болты, выяснилось, что прокладки не «держат» герметичность. Пришлось снова открывать люк и повторить всю операцию заново. А время ведь шло…

Тем не менее старт и выход на орбиту прошли нормально. Тряска, шум, перегрузки, вибрации – всё было в пределах допустимого. Как сообщает сам космонавт, он, например, был готов услышать «гораздо больший шум».

Но вот когда корабль вышел на орбиту, неприятности посыпались как из рога изобилия.

Были и мелкие – улетел куда-то плохо привязанный карандаш и стало нечем делать записи в бортжурнале. Не до конца перемоталась плёнка в магнитофоне, и пришлось её экономить.

Были и покрупнее – связь с Землёй оказалась недостаточно устойчивой, то и дело пропадала. Корабль во время полёта вращался вокруг продольной оси… Однако «мне сообщили, что корабль идёт правильно, что орбита расчётная, что все системы работают нормально», свидетельствует Гагарин.

А вот тут, мягко выражаясь, Земля несколько слукавила. Согласно расчётам баллистиков, «Восток» вышел на слишком высокую орбиту – порядка 370 км. А тормозная двигательная установка (ТДУ) на «Востоках» была одна, не резервированная. Если бы она отказала, корабль при нормальной, расчётной траектории всё равно должен был бы спуститься на Землю за счёт аэродинамического торможения в верхних слоях атмосферы максимум через 12 суток. На этот срок и рассчитывались все запасы на борту. Однако, просчитав гагаринскую орбиту, баллистики схватились за головы – корабль мог остаться в космосе на 50 суток…

Однако, на счастье, ТДУ не подвела, сработала точно в течение запланированных 40 секунд. «В этот момент произошло следующее, – отмечает космонавт. – Как только выключилась ТДУ, произошёл резкий толчок. Корабль начал вращаться вокруг своих осей с очень большой скоростью. Земля проходила у меня во „взоре“ сверху вниз и справа налево. Скорость вращения была градусов около 30 в секунду, не меньше. Получился „кордебалет“: голова – ноги, голова – ноги с очень большой скоростью вращения. Всё кружилось. То вижу Африку (над Африкой произошло это), то горизонт, то небо. Только успевал закрываться от солнца, чтобы свет не попадал в глаза. Я поставил ноги к иллюминатору, но не закрыл шторки. Мне было интересно самому узнать, что происходит. Я ждал разделения. Разделения нет. Я знал, что по расчёту это должно произойти через 10–12 секунд после выключения ТДУ. При включении ТДУ все огни на ПКРС (пульте контроля ракетных систем. – С.З.) погасли. По моим ощущениям, времени прошло гораздо больше, чем следовало, но разделения всё не было…»

Произошло же вот что. После того как ТДУ выдала тормозной импульс, приборный отсек должен был отделиться от спускаемого аппарата. Он и отделился. Но не полностью. Плата с кабель-мачтой не отстрелилась. И приборный отсек, соединённый пучком кабелей со спускаемым аппаратом, поволокся за ним. Он отстал лишь после того, как провода перегорели из-за нагрева в атмосфере.

А в это время в кабине… «Прошло минуты две, а разделения по-прежнему нет. Доложил по каналу КВ-связи, что ТДУ сработала нормально. Прикинул, что всё-таки сяду нормально, так как тысяч шесть есть до Советского Союза да Советский Союз тысяч восемь будет. Шум поэтому не стал поднимать. По телефону доложил, что разделение не произошло. Я рассудил, что обстановка не аварийная. Ключом я передал команду „ВН4“, что означало „всё нормально“».

Вот так, по-деловому оценивал обстановку человек, которому Земля, мягко сказать, доверяла не до конца. Не верила в его возможности. Иначе почему бы это кнопка ручного, аварийного торможения была заблокирована специальным кодом? Правда, код был известен космонавту, дублировался запиской в специальном конверте. Ну а если бы он в волнении забыл все цифры, а конверт улетел подобно карандашу…

Однако смелым всё-таки везёт. «Вдруг по краям шторки появился яркий багровый свет. Такой же багровый свет наблюдался и в маленькое отверстие в правом иллюминаторе. Я не знаю, откуда потрескивание шло: или конструкция потрескивала, расширяясь, или тепловая оболочка при нагреве, но слышно было потрескивание. Происходило одно потрескивание примерно в минуту. В общем, чувствовалось, что температура была высокая. Потом несколько слабее стал свет во „взоре“. Перегрузки были маленькие…

Затем начался плавный рост перегрузок. Колебания шара всё время продолжались по всем осям. К моменту достижения максимальных перегрузок я наблюдал всё время солнце. Оно попадало в кабину в отверстие иллюминатора люка 1 или в правый иллюминатор. По зайчикам я мог определить примерно, как вращается корабль.

К моменту максимальных перегрузок колебания корабля уменьшилось до плюс-минус 15 градусов. В этому времени я чувствовал, что корабль идёт с некоторым подрагиванием. В плотных слоях атмосферы он заметно тормозился. По моим ощущениям, перегрузка была за 10 g. Был такой момент, примерно секунды 2–3, когда у меня начали расплываться показания на приборах. В глазах стало немного сереть. Снова поднатужился, напрягся. Это помогло, всё как бы стало на своё место. Этот пик перегрузок был непродолжительным. Затем начался спад перегрузок. Они падали плавно, но более быстро, чем нарастали… С этого момента внимание своё переключил на то, что скоро должно произойти катапультирование».

По программе космонавт должен был катапультироваться вместе со своим креслом на высоте около 7 тысяч метров и спускаться на собственном парашюте, отдельно от спускаемого аппарата. Но и тут, как уже говорилось, всё было не слава богу. По существовавшим тогда правилам, рекорды ФАИ регистрировались, когда человек всё время находился в летательном аппарате. А раз он катапультировался, значит произошла авария. О каком рекорде тогда речь?

И вот на спортивного комиссара, по соображениям секретности, конечно же, гражданина СССР, было оказано столь мощное давление, что он не выдержал, вписал в протокол расплывчатую формулировку, из которой будто бы следовало, что Гагарин приземлился вместе с аппаратом.

А что, иначе подвиг Юрия Алексеевича потерял бы своё значение? Отнюдь… Нет, всё-таки спортивного комиссара принудили пойти на подлог, по сути – на должностное преступление…

Да и самого Ю.А. Гагарина всё-таки заставили соврать. Когда на послеполётной пресс-конференции он отвечал на вопросы журналистов, ответы ему готовили сидевшие за его спиной эксперты. Сама по себе такая подстраховка не таит в себе ничего особенного: человек в волнении может что-то забыть, а каких-то подробностей и вообще не знать…

Но в данном случае произошло вот что. Когда Гагарину задали вопрос, как он приземлился – вместе с кораблём или отдельно, на парашюте, он уж открыл рот, чтобы рассказать о катапультировании, как с удивлением увидел, что на поданной ему записке значится: «Приземлился вместе с кораблём». Как человек военный, дисциплинированный, Гагарин подчинился команде, ответил, как было указано.

Однако со временем обман раскрылся. Потом Гагарину всю оставшуюся жизнь на всех международных пресс-конференциях задавали этот злосчастный вопрос. И как бы он потом на него ни отвечал, его всё равно уличали во лжи. В общем, пришлось Юрию Алексеевичу покраснеть за чужие грехи…

Я рассказываю об этой некрасивой истории столь подробно потому, что она весьма красноречиво иллюстрируют психологическую атмосферу, которая царствует в нашей космонавтике во многом и поныне. И это несмотря на то что атмосфера умолчания, недомолвок уже не раз приводила к возникновению разного рода слухов, скандалов и прочих осложнений.

Впрочем, всё это было гораздо позднее. В тот же момент Гагарин «вновь подумал о том, что сейчас будет катапультирование. Настроение было хорошее. Стало ясно, что я сажусь не на Дальнем Востоке, а где-то здесь, вблизи расчётного района.

Момент разделения заметил хорошо. Глобус остановился приблизительно на середине Средиземного моря. Значит, всё нормально. Жду катапультирования. В это время, приблизительно на высоте 7 тысяч метров, происходит отстрел крышки. Хлопок, и крышка люка ушла. Я сижу и думаю, не я ли это катапультировался. Произошло это быстро, хорошо, мягко. Ничем я не стукнулся, ничего не ушиб, всё нормально. Вылетел я с креслом. Дальше стрельнула пушка и ввёлся в действие стабилизирующий парашют».

(В скобках заметим, что срабатывание дополнительного заряда и ввод стабилизирующего парашюта были необходимы для того, чтобы увести космонавта подальше от спускаемого аппарата, чтобы не перепутались парашюты, чтобы космонавта не придавило при приземлении.)

«На кресле я сидел очень удобно, как на стуле. Почувствовал, что меня вращает в правую сторону. Я сразу увидел большую реку. И подумал, что это Волга. Больше других таких рек в этом районе нет. Потом смотрю – что-то вроде города. На одном берегу большой город, на другом значительный. Думаю, что-то знакомое.

Катапультирование, по моим расчётам, произошло над берегом. Ну, думаю, очевидно, сейчас ветерок меня потащит и придётся приводняться… Потом отцепляется стабилизирующий парашют и вводится в действие основной парашют. Происходило всё это очень мягко, так что я ничего почти не заметил. Кресло также незаметно ушло вниз.

Я стал спускаться на основном парашюте. Опять меня развернуло к Волге. Проходя парашютную подготовку, мы прыгали много раз вот над этим местом. Много летали там. Я увидел железную дорогу, железнодорожный мост через реку и длинную косу, которая далеко в Волгу вдаётся. Я подумал о том, что здесь, наверное, Саратов. Приземляюсь я в Саратове.

Затем раскрылся запасной парашют. Раскрылся и повис. Так он и не открылся. Произошло только открытие ранца.

Я уселся поплотнее и стал ждать отделения НАЗа (носимого аварийного запаса. – С.З.). Слышал, как дёрнулся прибор шпильки. Открылся НАЗ и полетел вниз. Через подвесную систему я ощутил сильный рывок, и всё. Я понял, что НАЗ пошёл вниз самостоятельно.

Вниз я смотреть не мог, чтобы определить место, куда он падал. В скафандре это сделать нельзя…

Тут слой облачков был. В облачке подуло немножко, и раскрылся второй парашют. Дальше я спускался на двух парашютах».

Концовку этой истории вы наверняка помните. Ю.А. Гагарин приземлился на вспаханном поле неподалёку от Саратова. Его окружила группа колхозников. Потом подоспела машина с военными. Они сказали, что по радио идёт передача о космическом полёте. И старший лейтенант, в мгновение ока оказавшийся майором, стал известен всему миру…

Ну а теперь скажите, что в том докладе такого уж страшного? А также попробуйте догадаться, почему его столь долгое время хранили под семью замками?.. Лично мне из всего этого понятно лишь одно. Только в такой вот атмосфере, где правда легко заменяется ложью из «идейных соображений», и стало возможным возникновение разного рода слухов о том, что Гагарин был отнюдь не первым космонавтом Земли.

ВОЕННЫЕ АСПЕКТЫ ПЕРВЫХ ПОЛЁТОВ. Впрочем, плотную завесу секретности вокруг первых полётов развели не только по идеологическим соображениям. Лишь недавно стало известно, что военные вообще согласились на запуск кораблей-спутников только после того, как С.П. Королёв смог сделать эту программу универсальной, а точнее – частью военно-космического проекта, предусматривавшего разведку с космических высот территории потенциального противника.

И первые корабли вообще были однотипными. Одно время даже название «Восток-1» носил вовсе не гагаринский корабль, а спутник фоторазведки. Пилотируемый же корабль в технической документации значился как «Восток-3КА». И только после полёта произвели переименование: с корабля Гагарина сняли загадочные «3КА», а разведывательный спутник назвали «Зенит-2».

Согласно техническому заданию, такой аппарат должен был нести на борту фототехнику с объективом, имевшим фокусное расстояние около 1000 мм, что обеспечивало фиксирование на поверхности Земли даже таких сравнительно мелких объектов, как отдельные автомобили.

На борту также имелись телеаппаратура, позволяющая «сбрасывать» накопленную информацию по радиоканалу при пролёте над территорией СССР, и подслушивающие устройства для ведения радиоразведки.

Кроме того, система управления пилотируемого корабля «Восток» обеспечивала его ориентацию только перед спуском. Для фотосъёмки же требовалась постоянная ориентация аппарата объективом на Землю. Причём для съёмки пришлось специально ставить специальные иллюминаторы, прорезая для этого отверстия в крышке одного из двух технологических люков большого диаметра.

Даже такие общие агрегаты, как система кондиционирования на борту, пришлось для разведчика дорабатывать, поскольку сложные оптические системы ещё более капризны к изменениям температуры, чем человеческий организм.

Ну а вместо катапультируемого сиденья с космонавтом в кабине «Зенита» стоял комплекс спецаппаратуры, включавший в себя фотоаппарат СА-20 с фокусным расстоянием 1000 мм, фотоаппарат СА-10 с фокусным расстоянием 200 мм, фототелевизионную аппаратуру «Байкал» и аппаратуру «Куст-12М» для радиоразведки.

Масса космических аппаратов «Зенит-2» на этапе лётно-конструкторских испытаний составляла от 4610 до 4760 килограммов. Серийные «Зениты» имели массу побольше – от 4700 до 4740 кг.

Лётные испытания корабля-разведчика (термин «спутник-шпион» в нашей литературе относится лишь к американским аппаратам, да и появился он позднее) начались пуском 11 декабря 1961 года. Однако стартовавшая в тот день ракета-носитель «Восток» не смогла вывести спутник на орбиту. На участке работы третьей ступени прогорели трубопроводы, ведущие от газогенератора к турбонасосному агрегату. И на 407-й секунде полёта сработала система аварийного подрыва. Обломки ракеты и спутника упали в Якутии, в 100 км севернее города Вилюйска.

Впервые советский разведывательный спутник типа «Зенит-2» вышел на орбиту 26 апреля 1962 года. К тому времени все советские военные спутники стали прикрывать нейтральным названием «Космос», поэтому и этот фоторазведчик получил наименование «Космос-4».

Но и тут не всё получилось идеально. Уже в ходе орбитального полёта стал травить клапан дренажа, из-за чего газ в баллонах высокого давления кончился раньше срока. Перестали работать микродвигатели основной системы ориентации, и спускаемый аппарат пришлось возвращать на землю всего через 3 суток после старта. Большая часть отснятых кадров пошла в брак.

Потом дело постепенно наладилось. Всего в рамках лётных испытаний было проведено 13 запусков космических аппаратов «Зенит-2», лишь три из которых закончились аварией. Поэтому, начиная с «изделия 14», спутники фоторазведки пошли в серийное производство, которое было организовано в городе Куйбышеве (ныне – Самаре).

Производством таких аппаратов в Самаре занимается Центральное специализированное конструкторское бюро (ЦСКБ), которое по сей день является ведущей организацией по созданию космических аппаратов оптического наблюдения в интересах как военных, так и гражданских ведомств.

Однако из-за того, что устройство спутников фоторазведки «Зенит-2» долгое время оставалось государственной тайной, засекречены заодно и данные первых космических кораблей «Восток». Только после того, как в 1968 году аппараты «Зенит-2» были заменены более совершенными фоторазведчиками «Зенит-2М», мир смог наконец увидеть, как выглядел космический корабль, на котором Юрий Гагарин проторил человечеству дорогу к звёздам.