355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Станислав Сенькин » Крест и меч » Текст книги (страница 2)
Крест и меч
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 03:28

Текст книги "Крест и меч"


Автор книги: Станислав Сенькин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Пирующие мигом протрезвели. Все знали: не в первый просил Иосиф руки дочери Оса Багатара, но тот всегда ему отказывал. Но здесь, на пиру, бег бросил царю прямой вызов – если Ос Багатар не отдаст в Хазарию Русудан, это окончательно испортит и без того натянутые отношения двух государей. А тут недалеко и до войны.

Молчание нарушил сам бег:

– Что скажешь, царь? Нравится тебе мое предложение? – Аарон привстал, показывая, что не сядет, пока не дождется внятного ответа от государя. Напряжение в тронном зале было таким, будто могучий иарт натянул свою тетиву, чтобы поразить стрелой убывающую луну.

Ос Багатар нахмурил свои густые смоляные брови и на минуту погрузился в думу. И думал он в тот момент не о себе и даже не о любимой дочке Русудан, которую уже решил не выдавать замуж за нелюбимого ею, да и им самим хазарина. Царь думал о вдовах, которые будут оплакивать не вернувшихся с поля боя мужей, о детях, что останутся сиротами, о разграбленных селах, чуме и других бедствиях, что принесет с собой война… Но если прогнуться под волей бега, Алания могла раствориться в Вавилоне Хазарского каганата и, мало того, на Кавказе пришла бы в упадок вера Христова, которую Аарон II и его сын ненавидели. Надо было делать выбор. Ос Багатар на мгновение закрыл глаза и тяжело вздохнул. Когда он вновь открыл их, они были полны ярости. Сверкнув очами на оскалившегося в непонятной ухмылке бега, царь медленно перекрестился и уверенно ответил:

– Кресту Твоему, Христе Боже, поклоняемся и воскресение Твое поем и славим! Я могу, мой соратник по оружию, выдать свою дочь только за единоверца. Пусть славный и умный Иосиф принимает нашу веру, тогда и сыграем свадьбу, которой не видел и никогда не увидит весь Северный Кавказ. – Ос Багатар поднял чашу с вином, что не выпил во время слов бега, поднялся со своего трона и провозгласил:

– За святую православную веру!

Все как один встали аланы, даже те, кто интриговали против царя, и повторили слова своего государя:

– За святую православную веру! Аминь! Аминь!

Бег Аарон II опустился на стул, будто упал на него, и ударил ладонями по столу:

– Значит, ты отказываешь своему брату, с которым пролил немало крови магометан?! Значит, вино нашей дружбы превратилось в уксус?! – Глаза бега поникли, усы и брови опустились, но в зрачках загорелись угли ненависти.

Поднялся бег, хмуро улыбнулся и без слов направился к выходу из тронного зала. За ним последовали приглашенные на пир хазарские гости. Никто не пошел их провожать, только лукавый Саурмаг.

В ту ночь на небе вновь появился кровавый серп луны, и уже ни у кого не оставалось сомнений: быть войне.

Совет степняков в Итиле

После прибытия в Итиль, напоминавший видом своим огромный базар, великий бег сразу же послал на самых быстрых скакунах гонцов к двенадцати племенам воинственных степняков и созвал на совет их вождей. Через некоторое время вожди прибыли в столицу. Старейшины были подобны косматым великанам, а в их раскосых глазах, как ни пытались они это скрыть, пробивались гнев и жажда наживы. Они любили бывать здесь. Итиль, расположенный на острове, образуемом великой рекой и ее восточным притоком, была безопасным и удобным оазисом, где за деньги можно было позволить себе любое развлечение. Хазары не приветствовали аскетизм, и здесь, в Итиле, были в чести тончайшие услаждения плоти.

Великий бег Аарон II принял свирепых видом и нравом старейшин ласково, называя их своими братьями и верными союзниками. Впрочем, он держал себя с ними сдержанно, так как знал, что приветливая улыбка в сторону азиатов-степняков вызывает в ответ лишь хищный оскал, любое великодушие, проявленное к ним, делает их более дерзкими, доброта непременно воспринимается как слабость, а богатые подарки лишь разогревают аппетит.

Другое дело были благородные аланы – дети высоких гор. За добро они всегда платили добром. Несмотря на их воинственность, у них не было желания бесцельного кровопролития и не существовало зависти. Аланы были очень гостеприимны, сердцем чувствовали врага и боролись с ним по-богатырски.

Бег часто восхищался благородством алан, он уважал их за доблесть и мужество, но отказ Оса Багатара наполнил его сердце ядом мщения – какое неуважение было проявлено к нему! Да и кому нужно это хваленое благородство Оса Багатара? Когда вокруг волки, пощады не жди. Как учил равви Шима, ученый константинопольский еврей, один из тех, кто в последнее время во множестве прибывали в Хазарию для утверждения в каганате иудейства, не нужно дожидаться пока враг нападет на тебя, нужно ударить по нему первым. Хотя хазары жили только по Торе, не принимая Талмуд, что вызывало раздражение у еврейской диаспоры, многие талмудические положения были по сердцу великому бегу. Не нужно дожидаться, пока враг нападет на тебя, нужно ударить по нему первым! Это Аарон и собирался сделать. Но что можно противоставить отваге и мужеству? Лишь хитрость и предательство.

Вожди двенадцати степных племен расселись кругом на пуховых подушках в большой просторной юрте, увешанной изнутри прекрасными персидскими коврами и специально предназначенной для приема подобных хищников великой степи. Молодой бег Иосиф по древнему степному обычаю лично угостил их кумысом. Начался совет, на котором обсуждался план нападения на Аланию и свержения власти Оса Багатара. Аарон не хотел уничтожения алан – кто как не они помогут каганату, когда эти же хищники-степняки захотят разграбить Итиль, на богатство которой давно разгорались их раскосые глаза?

Хазарскому царю Алания была даже необходима, потому что и арабы собирались с новыми силами для рывка на север. Все бы было хорошо, но Ос Багатар повел себя так неразумно! По мнению Аарона, его поведение граничило с глупостью. То ли дело его сын Саурмаг, который давно дружил с младшим бегом Иосифом. Из него получился бы отличный аланский правитель, выгодный для Хазарии. Сама Алания при нем влилась бы в состав Хазарского каганата, и объединенное государство приобрело бы невиданную доселе мощь. Но для этого нужно было, чтобы правящий класс и воинская аристократия аланов – алдары – обратились бы в иудейство…

Аарон в беседе со степными грабителями вел расчетливый торг. Степняки торговались за каждую мелочь. Слово взял могущественнейший из старейшин – Анвар:

– Великий царь! У алан имеются свои неприступные, словно скалы, замки в горах. В них достаточно воинов для отражения любых атак. Как говорят булгары, между этими замками есть тайные ходы и ущелья соединены сетью троп, ведомых только аланам. Как трудно поймать орла, так же трудно покорить этих детей гор. На равнине же у них неприступные крепости и многочисленные конники, которым нет равных во всей великой степи. Столица Алании – Магас, хорошо укрепленный город со рвами и многочисленными крепостями вокруг. И потом – аланы не держат у себя много золота не накапливают сокровища. Но дерутся до последнего. Ай! Если бы у них было много сокровищниц – богатых ульев, давно набросились бы мы на них, как осы на варенье, и расхитили все подчистую. Но это, увы, не так. Риск велик, а награда для нас ничтожна. – Анвар слегка поклонился. – Но ты мудр, великий царь, поэтому дай нам вразумительный ответ: для чего нам идти на Аланию? Мы только-только собрались идти на север пограбить… – Другие старейшины закивали головами, поддерживая собрата. – Сколько ты заплатишь нам за этот поход, в котором мы потеряем много своих воинов, хотя и неизвестно, увенчается ли он успехом?

Аарон улыбнулся:

– Тенгри любит тебя, могучий Анвар; пусть стада твои множатся и кони пасутся на моих пастбищах, нам незачем захватывать Аланию. Главное, что нужно сделать, – это выманить их правителя Оса Багатара с небольшим войском под предлогом помощи нам, хазарам, – ведь мы еще как бы союзники. И окружив, разбить и вырезать войско до последнего воина, а самого царя доставить в Итиль живым или мертвым. Лучше живым – награда будет выше. Как мы это сделаем – давайте обсудим. Награду обещаю достойную… Есть и еще одно дело. – Аарон посмотрел на своего косматого рыжего сына Иосифа. – У царя есть прекрасная дочь по имени Русудан. Младший бег хочет получить ее в жены и, клянусь гробницей моей матери, он ее получит. Мне нужен отряд отчаянных разбойников, знаю, есть среди вас умельцы, которые смогут выкрасть ее, только ее одну, из замка. Отряд похитителей возглавит один мой довереннейший человек из персидских купцов. Дело это сложное, нужны люди хитрые, притворчивые и удалые, а также умеющие хранить секреты. Выкрасть Русудан надлежит тихо и аккуратно. Как кобчик ловит ласточку и уносит ее в заоблачные выси, так и вы унесите красавицу-царевну в Итиль… – Хазарский царь нахмурился. – Но чтобы ни один волос не упал с ее головы! Если это случится, жестоко истребится все племя, из которого будет обидевший невесту моего сына человек, я запрещу даже произносить имя народа того в степи…

Степняки уважительно посмотрели на бега и заулыбались, обнажая кривые желтые зубы:

– Все сделаем, как ты прикажешь, господин. Но прежде чем обсуждать такие серьезные дела, давай условимся о цене…

Долго беседовали степняки, обсуждая детали сделки с хазарским государем Аароном II и его сыном. Сплетали коварные планы по уничтожению Оса Багатара и пленению Русудан. Во время беседы бегу, его ближайшим советникам и старшинам племен предлагали различные яства и напитки, потому что почти до заката солнца обсуждали они свои темные дела…

Но не знал Аарон, что среди женщин, обслуживающих совет и наливающих в чаши вино, была одна булгарка, подкупленная аланским шпионом, который жил в Итиле под видом богатого купца, поставляющего коней и оружие из Алании. Шпион этот был вхож во многие влиятельные дома хазарской столицы и был дружен даже с иудеями. Когда в Итиль прибыли старейшины степняков, он быстро сообразил, что дело нечисто и начал свою работу, которую знал хорошо. Шпион знал также, что начальник тайной службы Алании прикажет его казнить, если он не предпримет того, что должен был предпринять. Тем более, что знал он о напряжении, возникшем между двумя государями. В дело пошли деньги и связи. Шпион созвал своих агентов и приказал подкупить кого-нибудь из бегской прислуги, не жалея денег. Пусть выяснит любыми путями, что замышляет коварный бег. Удалось подкупить бегскую служанку, с которой один из агентов аланского шпиона состоял в любовной связи.

Подкупленной женщине удалось подслушать только часть беседы бега со степняками, ту, когда Аарон предлагал племени Анвара напасть и разорить приграничное с Аланией хазарское селение – хазарский царь не щадил даже своих подданных. Пусть оставшиеся в живых селяне зажгут особым образом сложенный костер на возвышенности – знак того, что нуждаются они в аланской защите. Аарон же отправит на самом резвом скакуне в Аланию своего гонца с лживым письмом, в котором бег попросит лично Оса Багатара вступится за него, союзника, и наказать немногочисленное племя Анвара. Зная характер аланского царя, Аарон не сомневался, что он лично возглавит карательный отряд.

Шпион, которого звали Ацамаз, сначала подумал, что женщина нарочно наговаривает на бега, чтобы получить деньги, но затем убедился в ее искренности и, щедро наградив, отпустил с миром. Затем Ацамаз срочно послал начальнику тайной службы Алании письмо, написанное тайнописью. В письме он сообщил о совете степняков в Итиле и изложил все, что услышал от подкупленной им женщины. Гонец выехал затемно…

…После заговорщического совета степняков великий бег и его сын Иосиф остались наедине. Злопамятный Иосиф, взъерошив в ярости свои рыжие волосы, призывал и умолял отца после пленения Оса Багатара и похищения Русудан отдать Аланию на растерзание степнякам. Этим он полностью отомстит за нанесенную царем обиду.

– Слишком мягок ты, отец, с этими христианами, соблазненными недостижимой мечтой о святости. Давай воспользуемся случаем! Мы расправимся с Осом Багатаром, а потом перебьем их всех. Я не пожалею даже Саурмага! Ведь они, глупцы, жаждут стать мучениками и побыстрее уйти к Распятому. Истребим же их до последнего воина, женщин уведем в полон, а из детей сделаем преданнейших слуг каганата! Присоединим к себе обширные аланские земли и населим их степняками. Будем стравливать их между собой и таким образом держать в повиновении. Что скажешь, разве я не прав, отец?

Лишь улыбнулся на эти слова великий бег:

– Хоть ты и умен, сын мой, и деньги любят тебя, но нет у тебя необходимого для государственных дел опыта и не научился ты еще обуздывать свой разум от гнева. Слушай слова отца своего – в этом твоя жизнь, ибо не желаю я тебе зла.

Наш великий предок – хазарский царь Булан в поисках истинной веры, обратился к представителям разных вер после того, как ангел Всевышнего, пришедший к нему во сне, приказал ему построить скинию завета. Греческий пресвитер и мусульманский кади, как рассказывал мне дед, в результате многодневного диспута признали, что вера Израиля лучше других вер. Булан прошел обряд обрезания, после чего благородная часть народа последовала его примеру. Затем бег послал за еврейскими мудрецами для обучения божественному закону, которого мы придерживаемся до сих пор. Впрочем, мы, не дав подавить себя христианам и мусульманам, не даем подавить себя и персидским иудеям, отрицая их главную книгу – Талмуд. Мы современны, развиты и независимы. Молю Всевышнего, чтобы так было и дальше.

Ты знаешь уже многое, мой сын, о священной роли кагана и о тайной науке держать свой народ в повиновении, но в большой политике ты пока еще младенец.

Бег тяжело вздохнул и с любовью посмотрел на сына:

– Иосиф, мой отец, обладал властью над нашим великим государством, которую, в свою очередь, получил от своего отца – моего деда.

Он передал мне ее в целости и сохранности и заповедал, чтобы так же поступил бы и я – передал своему сыну не только трон, но и знания, как управлять нашим большим государством и отражать атаки неприятеля. Сейчас я тебе передам часть этих знаний. Слушай же, Иосиф.

Греки давно натравливают алан против нас. Шпионы докладывают, что император Роман в любую минуту готов развязать кровопролитную войну. С ромеями алан связывает вера, но ничего больше. Наши братья натравили на Царьград с помощью дипломатии коварных болгар. Выступят они в свое время – и греки не смогут помочь Алании. Тогда мы победим алан с помощью наемников, но проявим милость, и как оступившихся братьев ты, Иосиф, простишь их и возьмешь в жены прекрасную Русудан.

Но если мы уничтожим Аланию, то значительно ослабим свои силы в последующих войнах, и этим не. преминут воспользоваться византийцы, Русь и тюрки, которые усиливаются с каждым годом. Алания – это сильное тело, и мы можем направить его против наших врагов. – Бег внимательно посмотрел на сына, который еще не понимал, куда он клонит.

– Есть на земле такое животное – крот, слепой подземный грызун. Жизнь заставляет его на зиму заготавливать себе запасы, иначе он умрет с голоду. Так вот, летом крот ловит дождевых червей, но не убивает их, а лишь отгрызает им головы. Затем он уносит добычу глубоко под землю. Обезглавленные черви еще продолжают жить и безвольно извиваться, но уже не могут уползти из подземного хранилища. Таким образом, крот и зимой, и летом всегда питается свежим мясом. – Бег выдержал продолжительную паузу.

Прояснилось лицо Иосифа:

– Я понял тебя, отец! Чтобы покорить народ, надо его обезглавить, а затем питаться его безвольным телом.

– Ты понял все правильно, – облегченно рассмеялся Аарон. – Я в этом ничуть не сомневался. Твоя покойная мать и все наши предки по праву могут тобой гордиться. Наш союзник Саурмаг хоть и лукав, но непутев. Женщины и вино – его стихия. Оставим ему воздушный замок, в котором он будет мнить себя правителем. Пусть в нем будет столько же женщин, сколько уготовал Аллах своим последователям, пусть вино в нем льется рекой, и в золоте он никогда не будет испытывать недостатка. Полностью зависимый от нас и изнеженный женщинами, он станет шелковым платком, которым мы утрем пот со своих лиц, наконец-таки поставив на колени гордую Аланию. Грозных алдаров мы обратим в иудейство. Это будет легко – не для свирепых медведей мирное учение Христово. Обвиним ромейских священников в попытке закабалить алан, и они сами изгонят своих пастырей за пределы государства. Константинопольские раввины помогут нам в этом деле. Остальные аланские сословия покорятся быстрее, чем Саурмаг обнажит свой меч.

Иосиф нахмурился.

– А как же быть с наследником царя – молодым Осом Багатаром, ведь доблестью и нравом он не уступает своему отцу?

Бег кашлянул в кулак и отвел взгляд. Его и самого беспокоил этот вопрос. Хорошо подумав, бег отвечал:

– Наследник не уступает отцу и в фанатичной преданности христианству, но значительно уступает в опыте управления государством. Он хороший воин – не более того. Когда аланы освободятся от этого нелепого учения, они изгонят и своего законного государя, как и его кроткого брата Иуане, поверь мне.

– Хорошо бы, если так!

– Да исполнится воля Всевышнего! Алания нужна нам и продолжит свое существование, подобострастно извиваясь перед нами, подобно дождевому червю перед кротом.

– Да… Алания нужна нам… Но без головы! – Лицо Иосифа налилось кровью от переполнившего сердце гнева. – Позволь, отец, мне лично обезглавить Оса Багатара, если мы, конечно, возьмем его живым!

Великий бег нахмурился и долго не отвечал.

– У тебя есть такое право, сын мой. Но хватит ли у тебя мужества? Даже скованный сотнями прочных цепей, каждую из которых не сможет порвать ни один богатырь во вселенной, страшен Ос Багатар, ведь убить способен даже его взгляд, даже дыхание его ядовито для тех, у кого недостает мужества. Лучше мы убьем его чужими руками, чтобы остаться друзьями для алан, – ведь они почитают его первым среди ахсартагатов и, конечно же, не смогут оставить его смерть без достойного отмщения.

Иосиф склонил голову перед мудростью отца:

– Да будет, как ты скажешь, великий царь!

Ос Багатар принимает решение

Гонец от купца Ацамаза добрался до высокогорного ущелья, где располагался один из военных замков алан, охранявший древние горные ворота в Закавказье – Дарьалан, поздно ночью. Сегодня было новолунье, но гроздья звезд, рассыпанные щедрой рукой Божьей, освещали путь скакуну и наезднику, который и не подозревал, какую грозную весть везет он царю.

Пройдя через несколько патрулей и миновав не менее сотни сторожевых башен, утомленный всадник, наконец, остановился у больших врат военного замка и отдал своего скакуна услужливому конюху. Именно здесь – в Дарьаланском замке временно остановился Ос Багатар и его дружина. Основные же силы алан находились в этот момент на равнине близ Магаса под предводительством старшего сына Оса Багатара. Царь постепенно приучал наследника к государственным делам, нисколько не опасаясь, что тот совершит переворот. Это было совсем не в духе ахсартагатов.

Через Дарьалан – Аланские врата – проходила одна из основных нитей Великого шелкового пути на Кавказе. Контроль за этими вратами был жизненно необходим для существования Аланского государства. Здесь непрестанно двигались караваны с превосходнейшим китайским и согдийским шелком, персидскими, арабскими, сирийскими и египетскими предметами роскоши, которые везли вездесущие еврейские купцы, которых называли рахдонитами – ведающими путями. На Руси они закупали меха, воск, мед, лен, в Хазарии – кожу, соль и рыбий клей. Возвращаясь с рынков Закавказья, Константинополя и Херсонеса, купцы увозили ковры и богатые ткани, кувшины, стеклянные сосуды и женские украшения. Все караваны облагались аланами пошлиной. Купцы платили не только за проезд по аланским владениям, но и за проход по мостам и перевалам, за услуги знающих тропы проводников, а также оплачивали работу выносливых носильщиков…

Прочитав послание шпиона, начальник тайной службы не постеснялся разбудить царя среди ночи. Ос Багатар вышел из опочивальни через несколько минут, понимая, что начальник тайной службы не стал бы будить его без особой надобности:

– Чего тебе?

Начальник тайной службы Давид почтительно поклонился государю и перевел ему письмо шпиона:

– «Как сообщает наш человек в Хазарии, позавчера в Итиль прибыли старейшины двенадцати степных племен, которых созвал бег, чтобы составить с ним хитрый план по выманиванию тебя за пределы Алании. Бег хочет тебя уничтожить, пользуясь тем, что Алания все еще является союзницей каганата. Кто, как не он, знает о твоем благородстве? Тебе, судя по всему, пришлют лживое послание, чтобы ты поспешил хазарам на помощь и, как муха, попался в расставленную Аароном и степняками сеть. Более о замыслах коварного бега ничего не известно. Но ясно одно – они хотят провернуть это черное дело в ближайшие недели». Что скажешь, государь?

Ос Багатар нахмурился.

– А что ты скажешь, Дави, ведь ты один из моих преданнейших и мудрейших людей? Ты пока говори, а я послушаю.

Начальник тайной службы Алании, действительно, был человеком мудрым и сведущим в большой политике, поэтому к его словам государь нередко прислушивался. Он начал свою речь вкрадчиво и неторопливо:

– Мой государь и мой любимейший друг, за которого я без колебания отдам свою жизнь. Мое мнение таково: мы должны послушаться императора Романа, который начал в Византии преследовать иудейскую веру, потому что сильно она распространилась по всему свету, в том числе и благодаря каганату. Император готовится к войне против хазар, потому как не могут ужиться два больших медведя в одном ущелье. И кто-то должен напасть первым.

– Так ты считаешь, что это должны быть мы? – Ос Багатар нахмурился еще больше.

– Так считает император. Роман – светоч православной веры – нелицемерно называет тебя своим духовным сыном; ты же разумеешь звание свое – нарочно для аланского государя ромеи даже создали титул – «эксусиократор». Такое высокое доверие требует трепетного отношения. Хазары же вечно строят нам козни, а их беги исповедуют иудейство. Разве могут быть какие-нибудь колебания, чью сторону мы должны принять?

Было время, когда мы вместе с ромеями и хазарами боролись против арабов. Когда усилились булгары, мы также нуждались в бегах. Теперь это время прошло – арабы утихомирились, а булгары убивают себя сами кровавыми междоусобицами. Теперь наступило время выбора, в какую сторону нам идти. С хазарами нас, конечно, связывает близкое соседство, торговля и много летняя дружба; но с ромеями нас роднит православная вера, которой ты, государь, так свято предан.

Византия ныне – самый большой противник хазар и мы, как государство небольшое, не сможем оставаться в стороне от будущей войны греков с хазарами. Я, кажется, разгадал интригу Аарона – он хочет уничтожить тебя хитростью и поддержать в праве на трон Саурмага, который, как ты знаешь, дружит с младшим бегом Иосифом. С твоей гибелью – да не допустит того милосердный Господь – в Алании начнется междоусобная война и распря между твоими старшим и средним сыновьями. Прольется кровь многих сынов нашего народа. Если Саурмаг победит, то я не сомневаюсь, что с его помощью хазары начнут такое же гонение на христиан, какое в Византии идет против евреев…

Ос Багатар помолчал, на его лице не отразилось никаких чувств. Затем он посмотрел в окно замка.

– И что ты предлагаешь, мой преданный друг?

Начальник тайной службы сейчас не видел лица своего правителя. Но отвечал он так, как способный ученик отвечает хорошо знаемый им урок. У него было готовое решение проблемы – оно пришло в Аланию из Константинополя.

– Византийцы предлагают напасть на каганат в союзе с Русью и значительно ослабить Хазарию. Мы можем сменить иудейскую династию Булана и поставить на место бега своего человека. Тем более, что мой шпион, вхожий во многие дома хазарской знати, говорит, что есть среди хазар такие военачальники, которые уважают православную веру и способны, с нашей помощью, совершить в каганате военный переворот. Мы можем принять предложение Византии и вступить в борьбу против каганата. Не сомневаюсь, что часть утерянного влияния Хазарии мы подберем под себя. Думаю также, что чем скорее, тем лучше Саурмага нужно заточить в крепость, чтобы связать ему руки. А когда хазары позовут на помощь, думаю, надо в ответ выступить с большим отрядом и захватить несколько крепостей. Это будут наши бастионы в дальнейшем ведении войны.

– То есть, мы должны объявить Хазарии войну?

– Лучше всего напасть на Хазарию без объявления войны, когда ромеи нападут на Понтийское побережье. А пока просто захватить крепости и ждать. Аарон поймет, что ты перехитрил его, разузнав о его коварных замыслах.

– То есть, нам следует ждать, пока греки нападут, сидя в захваченных хитростью крепостях соседа? – Ос Багатар достал из кармана гребень и расчесал широкую черную бороду. – Я знаю, Давид что ты предан мне, и хорошо, что ты знаешь свое дело. Я не знаком с твоим шпионом в Итиле, я понимаю, что он не даром ест свой хлеб. Но, несмотря на это, я не верю, точнее, совершенно не желаю верить, что Аарон может поступить так неблагородно…

Давид хотел было ответить, но Ос Багатар жестом приказал ему молчать:

– Мы с Аароном – цари, а у царей свои счеты и свои понятия о чести. Если бы он был простым степным хищником, то я бы поверил сообщению твоего шпиона, но ведь он великий бег Хазарского каганата, с которыми не брезговали родниться и византийские императоры. Разве орел станет подобно воронам отбирать хлеб у воробьев? Разве великий царь может поступать, как безродный нечестивец? И разве его собственная вера позволяет с помощью коварства предавать друзей? Нет, Дави… Что скажут об Осе Багатаре потомки, если я предам своего союзника? Что скажут, если приведу свою конницу на земли соседа и вероломно займу прибережные крепости, вытоптав и разорив хазарские земли? Даже если Аарон действительно готовит мне ловушку, я не могу уподобляться ему. Любой аланский воин скажет, что это неблагородно, и мои собственные сыновья не смогут мною гордиться. И Господь наш Иисус Христос не упокоит меня в своих обителях…

Начальник тайной службы поклонился государю.

– Прости меня, аланский царь Ос Багатар, за мои дерзкие речи. Ты, как всегда, прав – царю следует оставаться благородным до самой смерти. Но молю тебя Христом Богом, когда придет письмо от хазар с просьбой о помощи, не вставай во главе отряда сам, а поставь своего военачальника. Поставь меня!

Ос Багатар повернулся лицом к начальнику тайной службы:

– Давид, перед тем, как ты разбудил меня, я видел странный сон. Я помню его так ясно, будто все случилось со мной наяву… Я переходил через длинный мост, сотканный будто из света и связывающий края широкого ущелья, которого я никогда не видел. Это, без сомнения, было самым великим ущельем во вселенной – на всем Кавказе не встретишь такого…

За мной и передо мной шло много людей разных вер, принадлежащих к разным народам – потомки Сима, Хама и Иафета. Под мостом чернела бездна, дна которой не увидел бы и самый зоркий лучник. Многие и многие сыны Адамовы срывались с моста в эту ужасную пропасть. Некоторых из идущих поддерживали светоносные мужи с крыльями, других сшибали в пропасть безобразные птицы с телом и крыльями грифа, но лицами, напоминающие жестоких тюркских багатаров – каджи, обладающих воистину дьявольской душой и в бесновании с которыми никто не может сравниться. Многие попадали, но были и такие, кто проходил путь до конца.

Я шел по мосту смело – мою совесть не отягощал ни один неблагородный поступок. Но даже если бы по своим грехам я упал в эту пропасть, то летел бы в нее, прославляя правосудие Божье. И даже в чреве глубочайшей бездны я продолжал бы славить Создателя, как пророк Иона в чреве кита, насколько бы мне хватило сил. Я молился своему военачальнику Иисусу, и ноги мои не колебались. Грифы-каджи старались привести меня в смятение и налетали на меня со всех сторон, устрашая яростными гримасами. Но не убоялось сердце мое – я взирал лишь на светоносных мужей, ободряюще улыбающихся мне.

Во сне время течет очень странно, но я помню, что шел очень долго – будто проходили месяцы и даже годы, пока не приблизился я к концу своего пути.

У края ущелья стоял сильный светоносный муж с огненными очами. Он со светлой улыбкой принимал тех, кто дошел, подобно победителю, до предела моста. Дошедших ангелы облачали в солнечные одежды и вводили в светоносные чертоги. Истинно говорю тебе: я видел среди этих людей многих воинов из моей личной охраны! Затем я остановился в пяти локтях от сего светоносного мужа и спросил:

– Позволишь ли мне, господин, облачиться в солнечные одежды вместе с моими преданными воинами?

Улыбнулся светоносный муж и отвечал:

– Позволю, если поступишь, как ты привык поступать. Оставайся царем до конца, Ос Багатар, оставайся благородным даже ценой смерти. Сохранишь ты тогда свое благородство во веки вечные и будешь за это увенчан Царем нашим Христом Богом…

Затем в дверь постучался ключарь и молитвой разбудил меня. Я поднялся, но сон, словно запах прекраснейшего цветка, который недавно унесли, не переставал стоять перед моим внутренним взором. Я слышу этот чудный запах до сих пор.

Я вышел в тронную, увидел тебя и сразу понял: сон мой как-то связан с известием, которое ты мне принес. Хорошие вести обычно умеют ждать до утра, значит, другого быть не могло – пришел ты с бедою. Значит, время дней моих исполнилось и надлежит мне уйти. Достаточно повоевал я на земле, и зовет теперь меня небесное воинство.

И вот теперь этот разговор с тобой, о том, как надлежит нам вероломно напасть на Хазарию, чтобы соблюсти собственные интересы и спасти нашу страну. Знаю, Дави, что болеешь ты всей душой за Аланию, сильно болеешь, но от твоих речей смутилось сердце мое – заболело оно от неясной тоски. Неужели, прожив всю жизнь как ахсартагат, умру я как сидящий под мостом, как родившийся среди рабов, а не аланских царей?

Чувствует душа моя, что окончился мой земной путь. Долго управлял я своей страной, вершил суд и наказывал нечестивых, одаривая праведных, строил дзуары и помогал бедным, защищал своих подданных изо всех своих сил. Алания – это мой Дзуар, мой Крест, и я нес его, насколько мог, достойно. Но сейчас мне нужно подумать не только об отчизне, но и о душе своей, чтобы и мне облачиться в солнечные одежды и войти в царство Христа Бога вместе со своими преданными воинами, моими соратниками.

Если Аарон пришлет письмо с просьбой о помощи, я поспешу ему на помощь со своим отрядом преданнейших людей. Алания и Хазария союзники и обязаны помогать друг другу. Если он и вправду готовит мне ловушку – это его головная боль и тягота, с ней он высоко не поднимется, поверь мне. А во мне еще жива вера в благородство царей!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю