Текст книги "Космическая игра. Исследование рубежей человеческого сознания"

Автор книги: Станислав Гроф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Кристофер Бах в своей книге «Жизненные циклы» (Bаche 1991) обсуждает любопытное понимание перевоплощения, изложенное в книгах Джейн Робертс (Roberts 1973) и в работах других авторов. Здесь акцент сделан не на индивидуальной единице сознания и не на Боге, но на Сверхдуше – сущности, находящейся между ними. Если термин «душа» относится к сознанию, которое собирает и объединяет переживания индивидуального воплощения, то Сверхдуша, или Душа, – имя большего сознания, которое собирает и объединяет переживания многих воплощений. Согласно этой точке зрения, воплощается не отдельная единица сознания, а именно Сверхдуша.

Бах показывает, что если мы рассмотрим продолжения наших прошлых жизней, то станет ясно, что мы не представляем собой просто совокупность всех содержавшихся в них переживаний. Сверхдуша воплощается с целью собрать особые переживания. Полная вовлеченность в какую-либо отдельную жизнь требует разрыва связи со Сверхдушой и принятия отдельной, конкретной личности. В момент смерти отдельный индивид растворяется в Сверхдуше, оставляя после себя только мозаику неусвоенных трудных переживаний. Далее в процессе, который можно сравнить со сдачей карт в карточной игре, эти переживания включаются в жизнь других воплощенных существ.

В этой модели не существует подлинной непрерывности между жизнями индивидов, воплощающихся в разное время. Переживая непроработанные фрагменты других жизней, мы имеем дело не с нашей личной кармой, но в действительности расчищаем поле Сверхдуши. Образ, который Бах использует для иллюстрации связи между индивидуальной душой и Сверхдушой, – это раковина наутилуса. В ней каждая камера представляет отдельную единицу и отражает определенный период жизни моллюска, но все эти камеры объединены в большее целое.

Пока что мы рассмотрели три разных способа интерпретации наблюдений, относящихся к феноменам прошлой жизни. В них воплощающиеся единицы были соответственно индивидуальными единицами сознания, Абсолютным Сознанием и Сверхдушой. Но мы не исчерпали всех возможностей альтернативных объяснений наблюдаемых фактов. Поскольку во вселенной все границы по своей природе произвольны, мы точно так же могли бы определить в качестве принципа воплощения единицу большую, чем Сверхдуша, например поле сознания всего человеческого вида или всех форм жизни.

Мы могли бы продолжить наш анализ, сделав еще один шаг вперед, и исследовать факторы, определяющие специфический выбор кармических переживаний, которые предназначены воплощающимся единицам сознания. Например, отдельных людей, с которыми мне доводилось работать, посещали убедительные прозрения, что в процессе выбора этих переживаний, возможно, играют важную роль время и место конкретного воплощения, а также соответствующее расположение планет. Это понимание в общем согласуется с наблюдениями из психоделических сеансов, холотропной терапии и спонтанных эпизодов психодуховного кризиса. Они показывают, что во всех этих ситуациях содержание и продолжительность необычных состояний тесно связаны с транзитами планет (Тарнас, в печати).

Холотропные переживания и их влияние на нашу систему верований

Чтобы шире взглянуть на вопрос о перевоплощении, давайте исследуем изменения в наших верованиях, происходящие во время систематической внутренней работы, включающей холотропные состояния. Наша вера и неверие в перевоплощение, равно как и понимание того, что существует нечто, остающееся жить после смерти, отражают природу и уровень наших переживаний. Типичный представитель западного индустриального общества верит, что он – физическое тело. Это, безусловно, ограничивает существование индивида сроком жизни, который начинается с момента зачатия и заканчивается смертью. Но, как мы видели, этот «односрочный» подход противоречит позиции многих человеческих обществ, существовавших на протяжении истории. В нашей культуре его сильно поддерживает неудачный союз материалистической науки и христианской церкви. Проблема перевоплощения – одна из тех редких областей, где эти институты приходят к полному согласию.

Личные переживания воспоминаний о прошлых жизнях, с которыми мы встречаемся в медитации, эмпирической психотерапии, психоделических сеансах или психодуховных кризисах, бывают чрезвычайно достоверны и убедительны. Они могут вызвать в нашем мировоззрении коренные перемены и открыть нас к пониманию перевоплощения не как «верования», а как эмпирической реальности. Поэтому акцент нашего самоисследования может значительно измениться. Ранее мы, возможно, чувствовали, что важнее всего прорабатывать травмы детства, младенчества и рождения, поскольку понимали, что они являются источником трудностей теперешней, настоящей жизни. Открыв для себя кармическую сферу, мы обретаем еще большую заинтересованность в освобождении от травматических кармических матриц, ибо они потенциально загрязняют не только одну теперешнюю жизнь, но и последующие.

На этом этапе у нас часто возникают дополнительные переживания прошлой жизни, которые могут быть весьма богаты точными подробностями и сопровождаться удивительными синхронностями. Таким образом, мы продолжаем накапливать убедительные доказательства реальности и достоверности такого понимания существования. Мы более не считаем себя тем, что Алан Уоттс назвал «эго в капсуле из кожи». Теперь мы уже не отождествляем себя с одним конкретным индивидом, который живет от зачатия до смерти, – теперь мы имеем более широкое представление о себе.

Наша новая личность – это личность некого существа, бытие которого длится много жизней: одни из них уже миновали, другие ожидают нас в будущем. Чтобы увидеть себя таким образом, нам нужно выйти за пределы прежнего убеждения в том, что наша жизнь ограничивается сроком от зачатия до смерти. Однако в то же самое время мы должны сохранять веру в абсолютную природу пространственных границ, которые отделяют нас от других людей и от остального мира. Мы понимаем, что не являемся замкнутыми последовательностями жизней, и точно так же видим своих кармических партнеров.

Если мы продолжим наше внутреннее путешествие, то дополнительные холотропные переживания могут открыть нам, что даже эти пространственные границы в конечном счете иллюзорны и способны растворяться. Тем самым формируется совершенно новый взгляд на идею перевоплощения. Теперь мы вышли за пределы идеи кармы, как ее обычно понимают, поскольку достигли уровня, где уже нет отдельных индивидов. Что же до существования «различных персонажей», то это необходимая предпосылка любого кармического взаимодействия. В этот момент мы отождествляемся с единым полем космической творческой энергии и с Абсолютным Сознанием. С данной точки зрения драмы прошлой жизни – лишь еще один уровень иллюзии, игры майи. Становится ясно, что в абсолютном смысле все жизни имеют только одно действующее лицо и в конечном счете не содержать вещества.

Теперь мы более не верим в карму – разумеется, в том смысле, в каком мы верили прежде. Эта форма неверия в корне отлична от позиции материалиста-скептика и атеиста. Мы все еще помним то время, когда мы жили в совершенно зажатом состоянии сознания и отвергали идею перевоплощения как смешную и абсурдную. Мы также отдаем себе отчет, что сильные и захватывающие переживания могут вывести нас на такой уровень сознания, где перевоплощение уже не концепция, но живая реальность. И мы знаем, что можно выйти за пределы и этой стадии, когда процесс внутреннего самоисследования приводит нас к переживаниям, которые позволяют нам понять относительность всех границ и Пустоту, лежащую в основе всех форм.

Ни категорическое отрицание возможности перевоплощения, ни вера в его объективное существование не истинны в абсолютном смысле. Все три вышеупомянутых подхода к данной проблеме эмпирически весьма реальны, и каждый из них отражает определенный уровень прозрения относительно устройства вселенной. В конечном счете реально только существование самого творческого принципа. И тот мир, в котором перевоплощение кажется невозможным, и тот, где оно является неоспоримым фактом, суть виртуальные реальности, созданные симфонией переживаний. По этой причине космическая игра может включать сценарии, которые с нашей ограниченной, обыденной позиции могут показаться несовместимыми и противоречащими друг другу. Во Вселенском Разуме и его божественной игре эти сценарии могут сосуществовать совершенно естественным образом.

Глава девятая
Запрет на знание того, кто мы есть

Наше рождение – лишь сон и забвение:

Душа, восходящая с нами, Звезда нашей жизни

Зашла в другом месте

И приходит издалека —

Не в полном забвении,

И не совершенно нагими,

Но стелющимися облаками славы приходим мы в этот мир:

Небеса лгут нам, младенцам, о нас самих!

Над нами начинает сгущаться сумрак темницы.

Уильям Вордсворт. «Знаки бессмертия»

Совершенная иллюзия

В холотропных состояниях мы способны выходить за пределы воплощенного эго, с которым обычно отождествляемся, и переживать себя другими людьми, животными, растениями и даже неорганическими частями природы или различными мифологическими существами. Мы обнаруживаем, что разделение и прерывистость, которые нам обычно видятся в творении, произвольны и иллюзорны. Когда все границы растворяются и мы оказываемся за их пределами, мы можем переживать отождествление с самим истоком творения, который проявляется либо в форме Абсолютного Сознания, либо как Космическая Пустота. Таким образом, мы обнаруживаем, что наша истинная личность – это не индивидуальное «я», но «Я» Вселенское.

Каким образом нам объяснить силу своей веры в то, что мы – существующие в мире физические тела, если наша глубочайшая природа действительно божественна и мы тождественны вселенскому творческому принципу? Какова природа этого фундаментального неведения касательно нашей истинной личности, этой таинственной пелены забвения, которую Алан Уоттс называл «запрет на знание того, кто ты есть» (Watts 1966)? Как возможно, что неисчерпаемая и вневременная духовная сущность фактически творит из себя и внутри себя виртуальное факсимиле материальной реальности, населенной живыми существами, переживающими себя отделенными как от своего истока, так и друг от друга? Почему актеры, играющие в мировой драме, заблуждаясь, верят в объективное существование своей иллюзорной реальности?

Самое лучшее из всех объяснений, какие мне доводилось слышать, – это то, что космический творческий принцип сам себя заманивает в ловушку собственного совершенства. Творческое намерение, стоящее за божественной игрой, заключается в том, чтобы вызвать к бытию такие эмпирические реальности, которые обеспечат наилучшие возможности для приключений в сознании. Чтобы удовлетворять такому требованию, эти реальности должны быть убедительны и правдоподобны до мелочей. В качестве примера мы можем использовать здесь такие направления искусства, как театр и кино. В некоторых случаях игра и постановка бывают настолько совершенны, что мы забываем об иллюзорности наблюдаемых событий и реагируем на них так, словно они реальны. Иногда и хороший актер может утратить ощущение своей личности и временно слиться с исполняемой ролью.

Как я уже говорил, мир, в котором мы живем, обладает множеством характеристик, отсутствующих у Абсолютного Сознания в его чистой форме, например многообразием, противоположностями, плотностью, физическими характеристиками, изменчивостью и непостоянством. Проект творения факсимиле материальной реальности, обладающей этими свойствами, выполняется с таким художественным и научным совершенством, что отколовшиеся единицы Вселенского Разума находят его целиком и полностью убедительным и ошибочно принимают за реальность. Что же до атеиста, то через него, крайнее выражение своего художественного мастерства, божественное превосходно выдвигает доводы не только против своего участия в творении, но и против самого своего существования.

Одной из важных хитростей, помогающих творить иллюзию обычной материальной реальности, является существование банального и уродливого. Если бы мы все были сияющими эфирными существами, получающими жизненную энергию прямо от солнца и живущими в мире, где все ландшафты выглядели бы как на Гималаях, в Большом каньоне или на девственных островах Тихого океана, то наша причастность к божественной реальности стала бы очевидной. Аналогичным образом, если бы в нашем мире все здания были подобны Альгамбре, Тадж-Махалу, Занаду или Шартрскому собору или если бы нас окружали скульптуры Микеланджело и мы бы слушали музыку Бетховена или Баха, то было бы легче узреть божественность природы нашего мира.

То, что мы обладаем физическими телами со всеми присущими им секрециями, выделениями, запахами, несовершенствами и патологиями, а также желудочно-кишечным трактом, содержимое которого весьма неприятно, несомненно, затуманивает и запутывает вопрос о нашей божественной природе. Физиологические функции организма, такие, как рвота, отрыжка, метеоризм, дефекация и мочеиспускание, вместе с окончательным разложением человеческого тела еще больше усложняют картину. Таким же образом, нам мешает увидеть нашу жизнь как божественную игру существование отталкивающих «пейзажей», например свалок, загрязненных промышленных территорий, помоек, зловонных туалетов с непристойными «граффити» на стенах, городских гетто и тысяч и тысяч притонов. Существование зла и сама хищническая природа жизни делают эту задачу почти неразрешимой для среднего человека. Еще одно серьезное препятствие для образованных западных людей – это мировоззрение, созданное материалистической наукой.

Разумеется, связывать божественное с красотой гораздо легче, чем с уродством. Однако, если посмотреть на устройство Вселенной с более широкой перспективы, то можно увидеть, что включение в него отталкивающих моментов делает спектр бытия богаче и помогает замаскировать божественную природу творения. Образ отвратительного может быть исполнен огромного совершенства, и способность творить его может стать интересной задачей. Когда мы осознаем, что сложная природа Космического Сознания включает, в частности, определенные характеристики, которые на нашем уровне отражаются в художниках и ученых, то стремление исследовать весь спектр возможностей, включая проявления безобразного, вызывающего отвращение, тотчас перестает быть для нас неожиданностью.

Мир нашего искусства, включая живопись, литературу и кино, вряд ли можно упрекнуть в однобокой склонности к прекрасному и возвышенному. Точно так же и ученых не отпугивают исследования любых аспектов бытия, и многие из них не прекращают своих страстных поисков, даже если их открытия чреваты трагическими и грозными последствиями для всего нашего мира. Осознав происхождение и цель космической драмы, мы не можем не пересмотреть решительным образом обычные критерии совершенства и красоты. Одна из важных задач духовного странствия – суметь увидеть божественное не только в необычном и обычном, но и в низком и безобразном.

По нашим обычным критериям Альберт Эйнштейн – гений, который явно возвышается над всеми своими соплеменниками-людьми и тем паче над приматами вроде шимпанзе. Однако с космической перспективы между Эйнштейном и человекообразной обезьяной нет никакой разницы, поскольку оба они являются совершенными образцами того, чем им назначено быть. В шекспировской пьесе король определенно стоит выше придворного шута. Однако на актерском статусе Лоуренса Оливье никоим образом не отражается то, кого из этих двух персонажей он играет, поскольку игра его совершенна. Аналогичным образом Эйнштейн – это Бог, безупречно воплощающий себя в Альберте Эйнштейне, а шимпанзе – это Бог, в совершенстве играющий роль шимпанзе.

Обычно, если у нас неплохой эстетический вкус, мы восхищаемся творениями Микеланджело или Винсента Ван Гога и не интересуемся кичем. Все это верно, если сопоставить усилия обычного человека, дающие столь разные результаты. Но истинными создателями этих работ были не воплощенные самости авторов, а Абсолютное Сознание и космическая творческая энергия, действующая через них и осуществляющая конкретную цель. Если творческий замысел состоял не в том, чтобы создать великий шедевр, но добавить к космической игре феномен кича, замысел сам по себе был совершенством.

То же можно сказать и о безобразной жабе, создании, включенном в устройство вселенной тем же источником, который мог сотворить бабочек-парусников, павлинов и газелей. Очевидно, именно понимаемое таким образом абсолютное совершенство творения отвечает за «запрет на знание того, кто мы есть». Виртуальная реальность, имитирующая материальную вселенную, разработана настолько подробно, что результат абсолютно убедителен и правдоподобен. Единицы сознания, которым в этой пьесе пьес назначено бесчисленное множество ролей, переплетаются в сложной и запутанной канве ее иллюзорной магии.

Творческий сценарий демиургов

Прозрения относительно природы и движущих сил космической игры необязательно проявляются на уровне высшего творческого принципа. Гэйл, консультант, участвовавшая в нашей тренировочной программе для специалистов в Мэрилендском центре психиатрических исследований, пережила в своем психоделическом сеансе интересные события, которые отражали космогонию как творческую игру-соперничество четырех сверхчеловеческих сущностей-демиургов. И хотя ее переживание необычно в том смысле, что включает не один творческий принцип, а несколько существ-демиургов, я все-таки процитирую его. Оно с чрезвычайной ясностью иллюстрирует множество вопросов, относящихся к проблеме воплощения духовных существ и «запрета на знание того, кто ты есть». Вот соответствующая выдержка из описания этого сеанса:

Я очутилась в измерении, которое, похоже, находилось за пределами времени и пространства, как мы их знаем. Теперь, когда я размышляю об этом переживании, мне приходит на ум понятие гиперпространства, используемое современными физиками. Правда, такой технический термин не передает глубочайшего чувства благоговения перед божественным, которое наполняло мое переживание. Я осознавала себя сверхчеловеческим существом невероятных размеров, которое выходило за пределы всех ограничений и существовало прежде, чем появились ограничения. Я не обладала никакой формой, я была чистым сознанием, парящим в Абсолютном Пространстве. И хотя там не было источника света, я не могу сказать, что находилась в абсолютной темноте.

Я пребывала в этом пространстве вместе с тремя другими существами. Несмотря на то что они, подобно мне, были чисто абстрактными и аморфными, я могла отчетливо ощущать присутствие каждого из них и телепатически общаться с ними. Мы развлекали друг друга разнообразными и блестящими интеллектуальными играми: необычные идеи вспыхивали как фейерверк. Эти игры по своей сложности, изысканности и уровню воображения превосходили все известное людям. Это было чистое развлечение, искусство для искусства, поскольку в той форме, в которой мы пребывали, ничто не имело практического применения.

В связи с этой ситуацией мне приходят в голову киты, плавающие в океане, которые обладают огромным мозгом и наделены интеллектом, соответствующим нашему или даже превосходящем его. Поскольку природа не создает и не поддерживает органы и функции, которые не используются, умственная деятельность представителей семейства китов должна быть сопоставима с человеческой. Однако их анатомия дает им лишь минимальную возможность физически выражать то, что происходит в их мозгу. Однажды мне довелось читать рассуждения одного исследователя, который утверждал, что киты, возможно, проводят большую часть времени, развлекая друг друга своими удивительными голосами, которые слышны в океане за сотни миль. Не рассказывают ли они друг другу истории и не передают ли художественные произведения? А может быть, они ведут философские диалоги или играют в сложные игры? А вдруг они подобны индийским и тибетским йогам, которые в своих глубоких медитациях, в тишине своих пещер и келий переживают связь со всей историей космоса и другими реальностями?

После этого вступления, описывающего общую атмосферу и ситуацию этого переживания, а также размышления о развоплощенном существовании как чисто духовном бытии, Гэйл сосредоточила внимание на той части сеанса, которая непосредственно относится к нашему обсуждению – «запрету на знание того, кто ты есть».

Одно из существ выступило с интригующей идеей. Оно предложило попробовать создать игру, включающую реальность со множеством всяческих существ различных размеров и форм. Они будут якобы плотными и твердыми и существовать в мире, наполненном объектами, различными по форме, структуре и содержанию. Эти существа будут рождаться, развиваться, вступать друг с другом в сложные взаимодействия, а затем прекращать свое существование. В каждой из этих групп существ различных порядков будут две формы – мужская и женская, дополняющие друг друга и участвующие в воспроизведении.

В этой реальности будут существовать пространственно-временные координаты и время в ней будет течь только в одном направлении – от прошлого через настоящее к будущему, а последующие события определяться предыдущими. Там будут огромные исторические периоды, отличные друг от друга. В этой реальности нужно будет разными способами путешествовать, чтобы добраться из одного места в другое. Как и во всех играх, этими событиями, происходящими в мире, будут управлять разнообразные жесткие ограничения, правила и законы. Вхождение в эту реальность и принятие в ней различных ролей обеспечит уникальное и изысканное развлечение.

Три духовных существа были заинтригованы, но выражали сомнения и недоверие по поводу предложенного проекта. Эта идея была столь же потрясающей, сколь и малоосуществимой. Как заставить неограниченное духовное существо, пребывающее в мире всех возможностей, поверить, что оно ограничено твердым телом странной формы, имеющим голову, туловище и конечности, и что оно зависит от употребления в пищу других живых существ и наличия газа под названием кислород? Как убедить его, что оно обладает ограниченными интеллектуальными способностями и что его восприятие ограничено органами чувств? Слишком фантастично, чтобы говорить об этом всерьез! Далее Гэйл описывает, как существа-демиурги разрешили эту проблему.

Далее последовал живой интеллектуальный обмен. Автор плана отвечал на все наши возражения, настаивая, что проект полностью осуществим. Он был убежден, что достаточная сложность и интригующая природа этого сценария, последовательная связь специфических ситуаций с захватывающими переживаниями, а также тщательная маскировка всех лазеек – это все, что нужно, чтобы заманить участника в сложную сеть иллюзий и подвести его к вере в реальность игры. Мы все больше восхищались имеющимися возможностями и, в конце концов убедившись, что этот необычный проект жизнеспособен, заинтригованные обещанием необычных приключений сознания, согласились вступить в игру воплощений.

Это переживание каким-то образом разрешило все мои тревоги относительно проблемы кармы. Я твердо поверила, что я по своей сути существо духовное и если уж вовлечена в эту космическую драму, то только по своей воле. Выбор воплощения подразумевает добровольное принятие большого числа ограничений, правил и законов, как это всегда делается, когда мы решаем начать игру. С этой позиции бессмысленно обвинять кого-либо за все то, что происходит в нашей жизни. Тот факт, что на высшем уровне мы свободны в выборе, вступать нам в космическую игру или нет, создает метаструктуру, которая переопределяет все, что происходит внутри нас.

Превратности и ловушки путешествия назад

Существует еще одна важная причина тому, отчего так трудно освободиться от иллюзии отдельности нашего существования в качестве индивидов, живущих в материальном мире. Пути к воссоединению с божественным истоком преисполнены всяческих трудностей, перемен и неоднозначностей. Божественная пьеса не является полностью закрытой системой, она предлагает действующим лицам возможность обнаружить истинную природу творения, включая их собственный космический статус. Но в целях поддержания равновесия в космической драме пути к просветлению и воссоединению нелегки; прямые пути бегства из иллюзорного мира материальной реальности преисполнены трудностей, а большая часть потенциальных обходных путей в творении тщательно сокрыта. Эти превратности и ловушки на духовном пути суть важная часть запрета на знание о том, кто мы есть.

Все возможности духовного раскрытия осложнены разнообразными препятствующими силами. В средние века людям, имевшим спонтанные психодуховные переживания, святая инквизиция угрожала пытками и экзекуцией. В наше время на смену обвинениям в колдовстве, пыткам и аутодафе пришли психиатрические ярлыки и решительные терапевтические меры.

Материалистическое наукообразие ХХ века осмеивало любые духовные искания, считая их патологией, независимо от того, насколько они серьезны и сложны.

Авторитет науки в современном обществе затрудняет серьезное восприятие духовности и следование по пути духовных открытий. Вдобавок догмы и деятельность главных религий имеют тенденцию затуманивать тот факт, что единственным местом, где можно обнаружить истинную духовность, служит наша психика. Организованная религия в худшем своем проявлении становится не институтом, который помогал бы нам поддерживать связь с божественным, но серьезным препятствием к любым духовным поискам.

Технологии священного, разработанные различными туземными культурами, отвергались на Западе как продукты магического мышления и примитивных дикарских суеверий. Духовный потенциал сексуальности, который находит свое выражение в тантре, намного перевешивают ошибочные выводы относительно того, что секс якобы есть хищный, животный инстинкт. Появление психоделиков, которые дают возможность широко раскрыть врата в трансцендентные измерения, вскоре привело к безответственному мирскому потреблению этих снадобий, чреватому помрачением рассудка, нарушениями на хромосомном уровне, что вызвало законодательные санкции.

Неудавшийся эксперимент с астральным переносом

Мы настолько срослись с нашим убеждением в объективности существующего и предсказуемого материального мира, что неожиданное разрушение знакомой реальности и нарушение «запрета на знание того, кто ты есть» может сопровождаться неописуемым метафизическим ужасом. Я проиллюстрирую этот момент захватывающей историей о моем «астральном переносе» из Балтимора в Прагу, о котором я упоминал ранее. Я прервал свой рассказ на том месте, где мне показалось, что я угодил в пространственно-временную петлю и не мог понять, в каком из двух городов я на самом деле находился. Вот чем закончилось это необычное путешествие сознания:

Я чувствовал, что мне нужно более убедительное доказательство, что переживаемое мною «объективно реально» в обычном смысле. В конце концов я решил провести опыт: убрать картину со стены, а затем проверить, заметили ли родители в квартире что-нибудь необычное. Я потянулся к картине, но, прежде чем смог до нее дотронуться, мною овладело неприятное чувство, что мое намерение рискованно и опасно. Я вдруг ощутил, что меня атакуют злые силы черной магии. Мне казалось, что я начинаю азартную игру, поставив на кон собственную душу.

Я остановился и сделал отчаянную попытку понять, что происходит. Перед моими глазами сверкали самые знаменитые в мире казино – Монте-Карло, Лидо в Венеции, Лас-Вегас, Рино. Я видел шары или рулетки, вращающиеся с умопомрачительной скоростью, рычаги игорных автоматов, двигающиеся вверх-вниз, кости, выбрасываемые на зеленое сукно игорных столов. Видел группы картежников, сдающих карты, группы игроков в баккара, а также толпы зевак, глазеющих на мерцающие огни досок для кено. Далее последовали сцены тайных встреч глав государств, политиков, военных чиновников и ведущих ученых.

В конце концов меня осенило, что я все еще не преодолел свой эгоцентризм и неспособен сопротивляться искушению обрести власть. Возможность выхода за пределы ограничений времени и пространства казалась мне пьянящей и опасно соблазнительной. Если бы я мог удерживать контроль над пространством и временем, мне были бы обеспечены неимоверные суммы денег, а также все, что можно на эти деньги купить. И тогда мне оставалось бы только пойти в ближайшее казино, лотерейный пункт или на фондовую биржу. Обрети я власть над временем и пространством, для меня не существовало бы никаких секретов. Я мог бы подслушивать на встречах в верхах и иметь доступ к самым секретным разработкам. Мне открылись бы такие возможности управления ходом событий в мире, о которых и мечтать не приходится.

Я понял, какими опасностями чреват мой эксперимент. Мне вспомнились отрывки из различных духовных книг, предостерегающие от баловства со сверхъестественными силами, пока мы не преодолели ограничений нашего эго и не достигли духовной зрелости. Но было и нечто еще более важное. Я обнаружил, что чрезвычайно двойственно отношусь к исходу своего опыта. С одной стороны, чрезвычайно заманчиво было освободиться от оков времени и пространства. С другой же стороны, было очевидно, что положительный исход этого опыта повлечет за собой серьезные и далеко идущие последствия. Мою затею явно нельзя было рассматривать как изолированный эксперимент, открывающий произвольную природу пространства и времени.

Если я найду подтверждение того, что возможно манипулировать физической средой на расстоянии нескольких тысяч миль, то в результате этого разрушится все мое представление об окружающем мире и я окажусь в состоянии полного метафизического замешательства. Знакомый мне мир перестанет существовать. Я потеряю все карты, на помощь которых до сих пор полагался и с которыми чувствовал себя уверенно. Исчезнет понимание того, кто я, где я и в каком времени со мной все это происходит, а в итоге я затеряюсь в совершенно новой, жуткой вселенной, законы которой для меня чужды. Обладай я этими силами, почти наверняка нашлись бы люди, которые также ими обладают. Я нигде не смогу найти уединения, и никакие двери и стены меня больше не защитят. Мой новый мир будет полон потенциальных непредвиденных опасностей.

Я не смог заставить себя завершить эксперимент и решил оставить вопрос об объективности и реальности этого переживания открытым. Все это дало мне возможность поиграть с идеей выхода за пределы пространства и времени. В то же время, как казалось, открылась возможность увидеть весь эпизод как некий обман, вызванный сильным психоделическим веществом. Мне стало жутко при мысли, что разрушение знакомой мне реальности было объективно подтверждено.

Прекратив эксперимент, я тотчас же оказался в Балтиморе, в той комнате, где принимал вещество, и за несколько часов все окружающее стабилизировалось и приняло форму привычной «объективной реальности». Я долго не мог простить себе, что упустил шанс завершить такой уникальный и фантастический эксперимент. Однако сомневаюсь, что вновь не упущу аналогичный шанс, предоставься он мне в будущем, ибо метафизический ужас, наполнявший этот опыт, для меня незабываем.

Тайны ложной идентичности

Теперь мы можем реализовать прозрения холотропных состояний, касающиеся «запрета на знание того, кто мы есть». На всех уровнях творения, за исключением Абсолютного, участие в космической игре требует, чтобы отделившиеся единицы сознания, забыв о своей истинной сущности, считали себя отдельными индивидуальностями и воспринимали других участников совершенно отличными от себя. Процесс творения порождает множество сфер с различными характеристиками, и каждая из них предоставляет уникальные возможности невероятных приключений в сознании. Переживание мира грубой материи и отождествление с биологическими организмами, существующими в мире, – это всего лишь крайнее выражение вселенского процесса, о котором мы говорим.