Текст книги "Золотая кариока"

Автор книги: Станис Фаб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Золотая кариока
Станис Фаб

© Станис Фаб, 2015

© Сергей Григорьев, иллюстрации, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Глава первая,
с которой и начинается эта, на первый взгляд, невероятная история

В нашем городе, на старой улице, в доме, над которым каждый год распускались черемуховые гроздья, жил человек со странным именем Бологон. А может, это была фамилия? Впрочем, удивляться тут особенно нечему, ведь он был волшебником, а волшебники, будь они злые колдуны или добрые маги, как известно, носят необычные имена.

Бологон встретил столько зим и проводил столько лет, что знал, кажется, все чудеса на свете. Он показывал их множество раз, правда, с годами все реже и реже. Скажите, ну что за радость, когда настоящее чудо принимают за обыкновенный фокус-покус, а вместо безмолвного изумления хлопают в ладоши и кричат «Браво!». В такие минуты Бологон думал, что он никакой не волшебник, а обычный иллюзионист из заурядного цирка.

Иногда Бологону казалось, что он и вовсе никому не нужен в этом городе. Ведь даже дети перестали верить в чудеса. Время от времени о Бологоне вспоминали папы: когда раз в несколько лет выбирали лучшего взрослого города, они без устали просили Бологона погадать им на кофейной гуще и определить – кто же из них лучше всех? В такие дни они бывали очень похожими на своих ребятишек: становились чересчур обидчивыми и задиристыми, чаще обычного говорили «я», налево и направо рассказывали, кто сколько раз может переплыть реку, кто больше всех любит своего дедушку и быстрее бегает по кругу. Их ребячество доходило нередко до свары, и тогда приезжали «Умудренные опытом» или «Облеченные знаниями», и всё сразу же становилось на свои места.

Бологон не хотел быть фокусником, а уж предсказателем и тем более. И однажды решил уйти на заслуженный отдых. Волшебники, естественно, уходят на пенсию не так, как все. Они никому об этом не докладывают и не пишут заявлений. Они просто ничего не делают. Вот и все.

Так поступил и он.

И вот дни шли за днями, а Бологон все сидел в своем стареньком шезлонге на балконе, наблюдал, как по улице с ревом пролетают автомобили, смотрел подряд все телепередачи, читал все газеты, после чего засыпал. А на следующий день всё повторялось.

Сколько времени так прошло, никто не знает, но только он, похоже, перестарался. И самым настоящим образом занемог! А, как известно, у тех, кто всю жизнь привык много работать, эта болезнь протекает особенно остро. У Бологона пропал аппетит и сон. Он стал скучным и грустным и теперь часами мог глядеть в одну точку, и в глазах у него что-то щипало, и текло по лицу…

Он уже решил начать принимать волшебные пилюли, да вот беда – ближайшая волшебная больница находилась за тридевять земель, и Бологону пришлось отправиться в обычную городскую. Докторша внимательно выслушала его, постучала молоточком по коленке, заглянула в горло и сказала, что ей все ясно: в таком возрасте следует больше отдыхать, соблюдать режим и почаще бывать на свежем воздухе, чтобы нагулять аппетит.

Услышав все это, Бологон расхохотался и протянул: «Спаси-и-бочки!». И тут же весело выпрыгнул в окно.

Докторша с изумлением увидела, как ее пациент, только что такой больной и грустный, стал, словно мальчишка, скакать на левой ноге, затем на правой, сделал ей ручкой и скрылся из виду.

Вы, конечно, спросите, отчего смеялся волшебник. Особого секрета здесь нет. Просто Бологон понял причину своего недуга. Он переничегонеделался. Я думаю, все доктора на свете удивились бы еще больше, узнав, по какому необычному рецепту решил лечиться Бологон. Он стал много-много читать и писать. Вы спросите: о чем? Что за вопрос? Конечно же, о чудесах!

Он сидел за своими волшебными рукописями дни и ночи напролет и от этого чувствовал себя все лучше и лучше.

В часы отдыха, отрываясь от стола, Бологон выходил во двор своего дома и садился на скамеечку под старым тополем, гладил шершавую с коричневыми прожилками кору, трогал липкие листья и чему-то улыбался.

Исписанные страницы будущей книги волшебник опускал в изящный ящичек с надписью «Это – хорошо!». Настроение сразу поднималось, и Бологон, несмотря на почтенный возраст, шел гулять и шатался по городу допоздна, наслаждаясь вечерней тишиной.

Только не подумайте, что Бологон бродил по городу без дела! Нет-нет, всякий раз, когда наступало время ночных путешествий, волшебник не забывал прихватить с собой мешок снов. Он запускал их в открытые форточки и окна квартир, в замочные скважины и дымоходы. Для мальчишек и девчонок Бологон считал сны лучшим и самым полезным лекарством, и для каждого у него был припасен особый сон! Драчуны во сне всегда получали сдачи, а тот, кто немножко трусил, становился смелее льва. К тем, кто мечтал стать художником, музыкантом или артистом, сны приходили голубые и розовые, а к тем, кто больше всего в жизни любил бывать в лесу, – зеленые…

Мешки для снов волшебникам выдавались всего лишь раз. Такой был строгий порядок. За много лет мешок прохудился и теперь был весь в заплатках, но все равно нередко случалось так, что какой-нибудь зазевавшийся сон проваливался в дырочку, терялся по дороге, долго блуждал по темным улицам и забирался в первый попавшийся дом. При этом сон, конечно, очень волновался, дрожал от страха, да так сильно, что пугал детей.

Теперь-то вы понимаете, от чего сны бывают большие и маленькие, цветные и черно-белые, смешные и грустные и от чего во сне плачут и ворочаются ребята.

Увы, сегодня прогулка, похоже, не состоится. Настроение испортили дождь и налетевший следом ветер, который разогнал тучи, но принес с собой холодный озноб. Волшебник продрог до костей. В этот вечер даже перо, которое обычно чуть слышно шептало: «пиши, пиши, в тиши, в тиши!..», даже перо взялось противно поскрипывать и так и норовило подцепить все соринки на бумаге, а вместо аккуратно выписанной буквы оставить чернильную кляксу.

И случилось нечто. Представьте себе – именно тогда, когда оставалось закончить последние странички волшебной книги, произошло…

Бологон писал и с гневом бросал исписанные листы в обыкновенный фанерный ящик, на крышке которого наискосок было выцарапано: «Написанному не верить!».

– Может быть, все это от того, что я часто просыпался этой ночью? – подумал Бологон.

Надо сказать, что для волшебников сны тоже очень важны. Если они розовые, пахнущие спелой клубникой, голубые с привкусом морской воды, желтые цвета солнца или зеленые с шелестом листьев и трав – то любое волшебство легко удается. Но стоит снам поблекнуть или накатиться бессоннице – утром обязательно болит голова и все валится из рук.

Причина вчерашней бессонницы была очень серьезной. Бологон по обыкновению вышел во двор прогуляться и увидел трех мальчишек, которые сидели на его любимой скамейке и щелкали кедровые орешки. Лица у них были унылыми, такими, какие обычно бывают у ребят, которым нечем заняться.

Они сидели молча и болтали ногами. Трава перед ними была густо усеяна скорлупой, так что даже не волшебнику было понятно, как долго они тут прохлаждаются.

Бологон присел на краешек скамейки, словно он случайный прохожий, и стал ждать, что произойдет в конце концов. Но ничего не происходило, мальчишки все так же молча продолжали щелкать орехи.

Но вот, наконец, один из них сказал:

– Скукота, пацаны, ничего в голову не идет! У кого какие варианты? Кноп?

– А что Кноп, что Кноп? Я вам предлагал. В кино не захотели, на речку отказались, в библиотеку…

– Ой, ой, ой! – простонал, съезжая со скамейки, светловолосый мальчишка. – Ты еще нам расскажи о походе в ближайший лес или о дополнительных занятиях по математике. Удивил! Кина мы не видали!

– А зачем мы тебя предводителем выбрали? Чтобы ты за всех думал.

– Ага, а вы будете только критиковать. Ничем вам не угодишь и не удивишь тоже. Вон, может, Левушка чего-нибудь предложит? Не зря же наша классная зовет его «Левушка – светлая головушка». Эй, ну-ка, какая у тебя головушка?

Мальчик в зеленой кепке с длинным козырьком пожал плечами:

– Нет у меня сегодня настроения светлые мысли высказывать. Может, айда на чердак?

– Скажешь, на чердак!

– Чего мы там забыли? – наперебой застонали приятели. – На-до-е-ло!

«Ну и ну, – подумал Бологон. – Уж если мальчишки не знают, чем заняться во время каникул, – быть беде. Нужно что-то срочно предпринять..»

Волшебник ушел так же незаметно, как и появился. Он жутко расстроился и поэтому перестал следить за временем. А всем известно, что если не смотреть на часы, то спать ляжешь не вовремя и будешь часто просыпаться, а то и вовсе заснешь под самое утро.

Обычно в полдень Бологон делал перерыв в работе. Именно в эти часы к нему приходила его давняя приятельница бабушка Прок, которая жила двумя этажами выше. Она частенько помогала волшебнику по хозяйству, а в последнее время следила за страницами чудес, которые Бологон раскладывал по ящикам.

Больше всего хлопот было с листочками из ящика «Написанному не верить!». Их приходилось обрабатывать волшебным ластиком, и тогда они вновь становились чистыми, словно и не были никогда в работе. Те, что лежали в ящичке «Это – хорошо!», бабушка Прок убирала в специальную папку и уносила Мастеру, у которого была своя печатная машина, разумеется, тоже волшебная, – на ней печатали хорошие и умные книги.

Сегодня бабушке Прок нездоровилось – разболелась голова. Вот она и решила, что с ящичками Бологона справится ее внук Кноп, а когда ей станет получше, она отнесет готовые страницы Мастеру.

Бабушка Прок подробно объясняла, что нужно сделать. Кноп кивал головой в знак согласия, хотя недоумевал, зачем так долго рассказывать такие простые вещи. Велика премудрость – открыть ящик, убрать бумаги в папки, закрыть ящик и принести папку бабушке. Только и всего! Разговоров больше.

Кноп был славным мальчишкой, это знали все во дворе и в школе. Но иногда на него нападала до сих пор мало изученная болезнь «все-наоборот». К примеру, мама говорит: «Кноп, вставай, пора в школу», – а он только поворочается для виду, потягивается и снова под одеяло с головой, только щелочку оставляет… Или папа говорит: «Кноп! Играй потише, я готовлю статью для солидной газеты». А он, вместо того чтобы угомониться, начинает такую беготню с Бадиком, замечательным смешным псом из породы чау-чау, что папа, тяжело вздыхая, уходит на кухню и закрывает за собой дверь поплотнее.

Я рассказал об этом только для того, чтобы вы поняли, отчего бабушка Прок так подробно объясняла внуку, что и как нужно сделать.

– Ладно, ладно, дорогая бабулечка, – почти пропел Кноп. – Сделаю все точь-в-точь, как ты просила. Вот прямо сейчас и сделаю…

Он поднялся по лестнице на самый верхний этаж и нажал кнопку звонка.

Казалось бы, звонок как звонок, потертая кнопка, но раздался не какой-нибудь там писклявый «тлинь-тлинь», а самая настоящая музыка.

Потом дверь сама отворилась, и голос, нет, вы только представьте себе, чей-то необыкновенный голос произнес из глубины квартиры: «Добро пожаловать в гости к Бологону!».

И хотя техническими новинками нынешних пацанов не удивишь, все-таки Кноп осторожно переступил порог и так же осторожно зашел в квартиру.

Коридор вел в зал, где, по рассказам бабушки, он должен был забрать страницы. Он все еще осторожно сделал несколько шагов и замер в восторге. На стенах большой комнаты висело множество часов. Вытянутые вверх в форме сосуда, круглые, как тарелки, продолговатые, треугольные, квадратные… И все они тикали и такали. И все были с маятниками, которые мерно двигались вправо-влево, вправо-влево.

Кнопу даже показалось, что и стены ходят вправо-влево, и у него закружилась голова.

Он зажмурился и сосредоточился. Часы продолжали выстукивать свое: «тик-так, тик-так». Кноп успокоился и открыл глаза. Ничего не изменилось.

Но, оглядевшись, он заметил, что все часы показывали разное время. Мальчик, конечно же, не мог знать, что Бологону частенько приходилось совершать чудеса в разных городах и даже странах. Что уж говорить про то, что он мог вытворять с самим временем!

С высокого потолка свисал бледно-оранжевый абажур с длинной бахромой, точь-в-точь такой же, как в бабушкиной комнате. Кресла с высокими спинками, стулья на гнутых ножках. За стеклянными дверцами книжных шкафов стояли книги, многие в золоченых переплетах – такие Кноп видел только в музее.

На большом письменном столе, где можно было спокойно натянуть сетку и играть в пинг-понг, лежали гусиные перья, цветные карандаши, ярко-желтые, зеленые, красные и синие резинки-ластики.

Однако пора было приниматься за дело. Кноп приоткрыл крышку ящика «Написанному не верить!» и вытащил несколько листов. Он хотел быстренько протереть их ластиком и убрать в папку, как и наказывала бабушка Прок, но вместо этого опустился на пол у ящика и стал читать: «Как превратить кота в пушинку…».

Кноп взял еще несколько листов из «Написанному не верить!», и в это время в коридоре послышались шаги. Кноп немножко испугался, ведь он читал страницы без разрешения и поспешил исправиться – но нечаянно, да-да, нечаянно опустил страницы из «Написанному не верить!» в ящик «Это – хорошо!», который стоял рядом.

И тут в комнате появился Бологон. Он, конечно же, сразу узнал командира скучающей тройки.

– Здрассьте, я не грабитель, я ваш сосед с нижнего этажа. Бабушка попросила меня сделать вместо нее…

– Привет, привет… – задумчиво ответил Бологон, с любопытством поглядывая на гостя. – Только, пожалуйста, прошу тебя, будь особенно аккуратен с бабушкиной просьбой! И передай ей мой большой привет.

Сказав все это, Бологон удалился.

Ах, если бы Кноп был чуть-чуть повнимательнее! Он бы, конечно, заметил, что Бологон не просто удалился, а исчез. Растворился в воздухе, растаял! Бологону очень хотелось удивить его, но Кноп ничего не заметил. А может быть, просто не захотел удивляться. Ведь он прекрасно знал, что людей-невидимок на свете нет, никогда не было и, скорее всего, уже не будет.

Кноп быстренько закончил поручение бабушки. А Прок, принимая от внука папку со страницами, и представить себе не могла, какие события последуют в скором времени. Как и всякая бабушка, она поблагодарила мальчика, потрепала его по волосам и пошла звонить Мастеру, чтобы предупредить о завтрашнем визите.

Глава вторая, с которой, собственно говоря, и начинаются настоящие приключения и превращения

Дом, где жили мальчишки, напоминал старую крепость. У дома были толстые кирпичные стены и маленькие полукруглые оконца. Остроконечную крышу венчал флюгер в форме перчатки, в которой, если присмотреться, можно было различить прорезанные цифры – «1899». Представляете, каким старым был этот дом и сколько тайн он должен был хранить в своих подвалах и на чердаке!

Через кованые чугунные ворота можно было попасть в небольшой внутренний дворик. Там, словно в настоящем саду, росли яблони и вишни, как часовые, тянулись три пирамидальных тополя, а на клумбах каждое лето поднимались цветы душистого табака и анютины глазки.

В этом дворе и жили Кноп, Димка и Левушка.

Говорят, что дети очень похожи друг на друга Наверное, это так, и желания у них почти всегда совпадают. Ну кто, скажите, откажется от нового велосипеда, большой порции мороженого или компьютера? Но наши герои ни капельки не походили друг на друга.

Кноп, к примеру, при ходьбе никогда не сутулился, как Димка, и не держал руки в карманах, как Левушка.

Левушку вообще трудно с кем-то спутать. Его вихры приводили в отчаяние не только учителей, но и парикмахеров, а они, как вы понимаете, видали всякое. Дело в том, что Левушка мог не притрагиваться к расческе несколько дней подряд. Не успевал. Ночами вместо того, чтобы лечь спать, он забирался под одеяло с фонариком и читал до утра. Утром мама еле поднимала сына в школу. Левушка ворчал, тер глаза, просил еще минуточку поспать и выбирался из теплой постели только при виде кружки с холодной водой, с которой мама угрожающе стояла у кровати.

По этой же причине Левушке вечно не хватало времени, чтобы зашнуровать ботинки или застегнуть пиджак.

Зато Левушке не было равных во всей школе по части истории и географии. Да что в школе – в районе, а может быть, и в городе. Левушка был ходячей энциклопедией приключений и открытий: знал всех мореплавателей, мог с закрытыми глазами показать по карте путь Магеллана и город со смешным названием Антананариву и без запинки перечислить имена всех пиратов Индийского, Тихого и Атлантического океанов. Вот почему Левушку уважали все ребята в школе и во дворе.

А Димка? Димка был прирожденный физик. Как гласила семейная легенда, любимой игрушкой мальчика в год и пять месяцев был не мячик, не автомобиль и тем более не мягкие игрушки, а разноцветные проводочки, катушки и сопротивления, которые он отыскал в папиных закромах.

Димка всегда что-нибудь паял, собирал, чертил. После победы Димки на двух олимпиадах школьная физичка Светлана Николаевна стала называть его не иначе как «наш Ньютон».

От Ньютона пахло канифолью, а в последнее время он ходил окутанный умопомпрачительными запахами, как в парфюмерном магазине. Все последнее время Димка колдовал над рецептом духов для Юльки, девчонки из соседнего подъезда, которая не обращала на гениального Димку никакого внимания, а до школы и обратно ее провожал знаменитый боксер из десятого «б» – здоровенный Ван Ваныч. Через несколько месяцев Юльке должно было стукнуть пятнадцать лет, и Димка хотел доказать ей, что знания и наука ничуть не хуже мускулов.

И Левушка, и Димка командиром над собой признали Кнопа. И не только потому, что у него был Бадик, чистокровный чау-чау. Но и потому, что он мог много раз – больше всех! – подтянуться на трубе, проложенной между двумя чердачными балками, легко переплывал протоку реки, свободно ориентировался по компасу в лесу и не побоялся Ван Ваныча, когда они поспорили, слабо или не слабо Кнопу проводить Юльку до дома.

Так Кноп, хотя и получил здоровенный фингал под левый глаз, доказал приятелям, что в жизни всегда есть место подвигу.

Друзья часто встречались на чердаке, чтобы обсудить свои дела. Здесь было всегда тихо и немножко жутковато. Тени балок и стропил, древние запахи, скрипы деревянных перекрытий придавали этому месту особую таинственность.

Вот и сейчас здесь шло очень важное совещание.

Димка, как всегда, горячился. Он то приседал на корточки, то вскакивал с деревянного ящика из-под яблок и размахивал руками:

– Этим штучкам я не верю, современная физика не может это принять. Выдумки, все это выдумки!

Левушка хотел было что-то добавить, но вместо этого только громко чихнул. И когда наступила полная тишина, произнес:

– Очень похоже на небылицу. Хотя все постигается опытным путем. Надо попробовать!

И выразительно покосился на Мурлыку.

Мальчишки хорошо знали этого кота. Судьба у него была сложная. Прежняя хозяйка уехала жить в город к сыну и тащить кота с собой не захотела. Брошенного Мурлыку подобрали цирковые артисты – Мурлыка им приглянулся. Кот оказался очень талантливым. Жил он у дрессировщика, который сделал из него великого артиста, но к городской квартире так и не привык, потому что вырос он в деревне.

Мурлыка частенько выходил на балкон подышать воздухом и погреться на солнышке. Балкон был невысоким, и при желании Мурлыка мог спрыгнуть на землю и поохотиться на воробьев.

В этот день участь Мурлыки была решена, и он даже представить себе не мог, какая опасность нависла над его бедной шкурой.

Похищение назначили на утро следующего дня, когда дрессировщик обычно выходил погулять.

Кот удивленно смотрел на незваных гостей, посмевших приблизиться к его балкону и нарушить его артистический покой. Но особенно смущала его рыжая собака, похожая на маленького медвежонка. Лохматая и толстомордая, она нагло таращилась на кота и вываливала синий язык.

Да и мальчишка, который звал его громким шепотом: «Кс-кс-кс-кс!» – тоже выглядел подозрительно.

Сначала Мурлыка решил спрыгнуть с балкона и спрятаться во дворе, но потом передумал. Большая радость – оказаться на дереве и сидеть там неизвестно сколько!

Словом, после недолгих раздумий Мурлыка решил сигануть в комнату через форточку. Он и представить себе не мог, что так легко попадется в ловушку. Просто Димка под отвлекающий «кис-кис» Левушки и страшный рык Бадика подкрался сбоку и схватил кота за шкирку. От ужаса и негодования он не успел ни крикнуть свое «мяу!», ни зашипеть или ощетиниться, как учил его дрессировщик. Он был брошен в мешок возмутительно небрежно, как какая-то мокрая курица!

Теперь кот сидел на верхней чердачной балке и таращился зелеными глазищами на похитителей. Казалось, он приготовился к прыжку. Шерсть у него на загривке топорщилась в разные стороны, он нервно перебирал лапами и жалобно мяукал.

Бадик чувствовал себя на чердаке тоже не очень уютно. Он с ужасом вспоминал, как его затаскивали на чердак по железной вертикальной лестнице и с еще большим ужасом думал о том, как его будут спускать обратно. От переживаний он вывалил язык, тявкал и облизывался, так что Мурлыке казалось, что его сейчас слопают.

Тем временем Димка достал из кармана клубок ниток, а Левушка – длинную иголку, которую мама называла «цыганской».

– Кноп, мы готовы, начинай.

– Чтобы превратить кота в пушинку, – стал бубнить Кноп, – следует продеть шерстяную нитку в иголку, трижды уколоть каждого, кто при этом присутствует, и произнести…

– А колоться обязательно? – удрученно спросил Левушка.

– Я же вам только что прочитал – «трижды»!

Левушка, до ужаса боявшийся врачей и уколов, тяжело вздохнул.

– Кто первый? – угрюмо спросил Кноп.

Они потирали руки от уколов и злились все больше.

Кноп продолжал бубнить заклинание, но Мурлыка оставался на месте как ни в чем не бывало и не думал ни во что превращаться.

– Ну, давай же, превращайся, котик! – взмолился Димка, который был уже не рад, что заспорил с Кнопом.

– Наверное, не так укололись, нужно посильнее, процедил Кноп. – Давайте еще по разу попробуем!

– Стойте, пацаны! Мы про Бадика забыли! – вдруг закричал Левушка.

Кноп от такого открытия замер. И точно, в заклинании было ясно написано: «уколоть всех присутствующих».

Вот уже и Бадик скулит от боли, от чего Мурлыка даже приободрился: значит, не так все страшно. Может быть, его специально пригласили на представление?

– Все. Последняя попытка, – тихо сказал Кноп, зажимая свежеуколотое место.

Мальчишки были даже довольны. Димка примирительно обнял Кнопа:

– Наверное, книга была… не того… Или автор не очень. Ну кто так книги пишет, ящички там разные…

Закончить фразу Димка не успел, потому что над Мурлыкой вдруг появилось белое облачко… и он исчез. Мальчишки бросились к тому месту, где только что сидел самый настоящий цирковой кот. На балке они увидели серую пушинку! Осторожно, как пинцетом, Кноп взял ее и победно посмотрел на приятелей. Затем так же молча спрятал пушинку в спичечный коробок.

– Был кот – и нет кота, – Димка обалдело глядел то на Кнопа, то на Левушку.

– Кноп, покажи еще раз пушинку, – попросил Левушка.

Тот протянул ему коробок. Левушка осторожно открыл его и вытряхнул пушинку на ладонь. Она тут же скрутилась колечком. Потом передумала и поползла, словно гусеница, к указательному пальцу, свесилась с него и негромко мяукнула.

– Конец света! – обалдел Левушка.

Димка пожал плечами, не в силах объяснить происходящее.

– Этого не может быть! – сказал он и сел на пол.

– Ты что, своим же глазам не веришь, Ньютон? – завелся Кноп. – Значит, вы считаете, что это ничего не значит? Ладно, я докажу вам! Встретимся завтра! Нет, послезавтра! В школьном сквере.

Кноп посадил пушинку в коробок, присвистнул собаке и отправился к лестнице.