Текст книги "Мечты цвета мокко"

Автор книги: Сонда Тальбот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Ага, – скептически покосился на него Билл. – Я тоже знаю, чего ты хочешь… Но так и не попробуешь, потому что в меню это блюдо пронумеровано тринадцатым…

– И что же это? – полюбопытствовала Анна-Лиза. Суеверность Дарэна ужасно ее забавляла.

– Пирожное «мокко», – грустно улыбнулся Дарэн. – Мне всегда хотелось полакомиться им на десерт. Но… не судьба.

– Дарэн у нас сладкоежка, – добавил Билл. – И еще – ужасно суеверный тип. Он наложил табу на «несчастливое» число и ни за что не изменит своему правилу…

– Это мое право, – холодно ответил Дарэн.

Анне-Лизе показалось, что эта фраза была адресована ей, а не Биллу. Хотя она ни слова не сказала о злополучном числе «тринадцать». А ей было что сказать… И все-таки Дарэн обратил на нее внимание еще тогда, на стоянке автомобилей. Только почему-то не подал виду… Почему, хотела бы она знать?

Официант принес их заказ довольно быстро. Как объяснил Дарэн, «Флибб» всегда отличался быстротой и качеством обслуживания. Билл и Дарэн сразу же набросились на еду, а Анна-Лиза лишь ковыряла вилкой в тарелке с салатом. Есть совершенно не хотелось, и даже вид любимого салата с куриной грудкой не вызывал аппетита. Ее беспокоила мысль о предстоящем свидании с Пийей…

Но Дарэн и Билл быстро расправились с едой и вырвали Анну-Лизу из грустных раздумий. Они наперебой принялись рассказывать ей о смешных происшествиях, которыми сопровождалась их «ледяная» деятельность.

Однажды Билл слишком переусердствовал с утюгом – он использовался для того, чтобы слегка растопить лед и придать ему определенную форму – и стер у статуи нос. А в другой раз отличился Дарэн. Он делал драпировку на задней части фигуры, но выполнил ее неудачно. Складка, которая располагалась чуть ниже спины, напоминала нечто, тоже находящееся ниже спины, но под одеждой…

Настроение у Анны-Лизы сразу же исправилось. Она от души хохотала, слушая о неудачах, случавшихся со скульпторами. Билл, то и дело подливавший всем выпивку, умудрился захмелеть раньше всех. Дарэн предугадал этот казус и попытался предостеречь напарника. Но его советы и увещевания оказались бесполезны. Вскоре Билл совершенно опьянел и отправился в уборную, чтобы немного освежиться.

– Это может случиться с каждым, – оправдал напарника Дарэн. – Парнишка просто не умеет пить.

– Понимаю, – улыбнулась Анна-Лиза. Она и сама немного захмелела от выпитого вина. – Ему это простительно. В конце концов, сегодня вы закончили работу…

Дарэн посмотрел на нее внимательно, испытующе, словно учитель, который не вполне доверяет своему ученику и хочет подвергнуть того очередному испытанию. Глаза цвета кофейных зерен загадочно блеснули. Если это был вызов, Анна-Лиза готова была принять его с гладиаторским бесстрашием. Рядом с Дарэном она постоянно ощущала себя на мушке заряженного пистолета. Он пробуждал в ней то гнев, то бесшабашное веселье, то желание, которое огненным шаром жгло ее изнутри… Рядом с этим мужчиной она не могла чувствовать себя спокойно. Это и нравилось ей, и не нравилось одновременно. Кто он такой, чтобы так просто взять и перевернуть ее душу?

Глаза Анны-Лизы дерзко сверкнули. Ее взгляд дал понять Дарэну, что она ответит на любой его вопрос, обойдет любые силки. Но Дарэн не собирался расставлять ей сети. Во всяком случае, пока…

– Почему вы занялись фотографией ледяной скульптуры? – поинтересовался он.

Дарэну казалось странным, что девушка с ее образом жизни занимается этим искусством. И потом, должна же быть какая-то причина… Едва ли это обычная прихоть. Ведь Анна-Лиза занимается этим уже два года… Дарэн вспомнил, как она с толком и расстановкой обошла скульптуру, выбрала ракурс и сфотографировала их творение. У нее определенно был опыт в такого рода делах…

– Почему? – На лице Анны-Лизы отразилась растерянность, которая не укрылась от глаз Дарэна. Почему такой простой вопрос поверг ее в замешательство? – Потому что я… – Анна-Лиза снова замолкла. В зеленых глазах было замешательство. Неужели она стесняется говорить об этом?

– Вы… – настойчиво продолжил он. Теперь ему очень хотелось получить ответ на свой вопрос.

Анна-Лиза поняла, что от Дарэна не так-то просто избавиться. Ей не хотелось говорить правду – это было слишком сложно и очень лично. Но ведь Дарэн – человек, с которым она, возможно, больше никогда не увидится. Почему бы и нет? Дарэн – неглупый мужчина. Может быть, он поймет ее?

– Это покажется странным… – начала она. Ее большой красиво очерченный рот не хотел улыбаться, но все же она улыбнулась. Дарэн заметил, насколько неестественной была ее улыбка. И еще он заметил, что пальцы Анны-Лизы постоянно теребят мочку уха. Она волнуется, догадался он. Выходит, все действительно непросто… – Я ужасно боюсь старости, – продолжила Анна-Лиза после недолгой паузы. – Со всеми ее последствиями… Боюсь ее разрушительной силы… Человек, увы, стареет некрасиво… А особенно женщина… Не знаю, почему, – ее пальцы словно приклеились к мочке уха, – но мне всегда казалось, что скульптуры изо льда похожи на женщин. Они прекрасны и, увы, недолговечны. Они растают с первым проблеском солнечных лучей, и их красота исчезнет. Ее не станет… – Анна-Лиза смотрела на Дарэна, но он понял, что ее взгляд устремлен сквозь него. – Но эту красоту можно запечатлеть на пленку, и она останется в веках. Эта мгновенная красота не умрет с первыми лучами солнца… Стареет все и всегда, ничто не бывает вечным. Но ледяная скульптура – это самое недолговечное, что я видела в своей жизни…

Анна-Лиза смолкла. В душе Дарэна всколыхнулось странное, непонятное чувство. Не жалость, нет. Может быть, сочувствие? Едва ли… А может быть, нежность к этой девушке, которая так трепетно относится к красоте и так глубоко способна почувствовать загадочность и мимолетность красоты ледяной скульптуры?

Похоже, сегодня он действительно открыл для себя другую Анну-Лизу. Вместо красивой пустышки, которую он видел вчера, перед ним сидела умная и чувственная женщина, которая умеет рассуждать, анализировать… Хотел ли Дарэн видеть ее такой? Ему сложно было ответить на этот вопрос. Скорее, нет… Лучше бы она оставалась в его памяти яркой бабочкой-однодневкой, беспечно порхающей среди жизненных бурь… Так легче. Меньше соблазнов, меньше искушений…

Он поймал ее взгляд из-под длинных полуопущенных ресниц. На этот раз она смотрела не сквозь него, а на него. Смотрела полусмущенным-полувызывающим взглядом. Он словно говорил: Да, я такая, я не требую сочувствия, но и не потерплю насмешек над собой. Вам остается лишь принять меня такой, какая есть, или убраться восвояси…

– Все в порядке. – Он улыбнулся ей спокойной улыбкой, давая понять, что ее откровения ничуть его не удивили и не насмешили. – Каждый видит вещи по-своему… Но почему вы так боитесь старости, Анна-Лиза?

Анна-Лиза досадливо закусила губу. На этот вопрос она хотела отвечать меньше всего. Сама виновата – нечего было так раскрываться перед человеком, о котором ты только и знаешь, что хочешь его… Она досадовала на себя. Обычно такая закрытая, сейчас она вдруг раскрылась и сделала это так внезапно, так глупо и нелепо…

Но отвечать на вопрос ей не пришлось. Из уборной вернулся Билл, который был отнюдь не в лучшей форме. Он, по всей видимости, пытался умыться, но вместо этого облил водой свитер и брюки. Его слегка покачивало, а то, что он пытался сказать Дарэну, разобрать было попросту невозможно.

– Батюшки мои! – воскликнул Дарэн и, повернувшись к Анне-Лизе, добавил: – Похоже, мне придется организовывать для этого красавца доставку на дом… Простите моего друга. Вчера отличился я, а сегодня – он…

– Пустяки, – беспечно бросила Анна-Лиза, словно для нее вид напившегося в стельку человека был привычен. – Если хотите, я помогу вам с «доставкой», – улыбнулась она Дарэну.

Глаза Дарэна – кофейные зерна – превратились в две круглые бусины кошачьего глаза. Он мог ожидать чего угодно, но только не того, что Анна-Лиза – светская дама – предложит ему помощь в таком деле. Похоже, сегодня для него день сюрпризов. Дарэн даже не знал, соглашаться ему на ее предложение или благоразумно отказаться от помощи.

После недолгих раздумий он нашел выход.

– Я поймаю такси, и мы отвезем его домой… А потом я провожу вас, – добавил он.

Глаза Анны-Лизы блеснули, как осколки зеленого стекла. Она хочет, чтобы я проводил ее, догадался Дарэн. Она не хочет со мной расставаться и, наверное, поэтому предложила помощь… Он чувствовал, что ему нужно быть осторожнее с этой женщиной. По природе своей она хищница и всегда получает то, чего хочет. Конечно, и он – не маленький мальчик, не простачок, но все же… Слишком уж его тянет к ней, к ее странной загадочной душе, к ее змеиному телу, гибкому, сладкому и ядовитому… Она и одета агрессивно: красная кофточка с открытым вырезом на груди, черные обтягивающие брючки, отливающие серебром, как змеиная кожа…

От одной мысли, что эта девушка может хотеть его так же, как он ее, у Дарэна перехватило дыхание. Он силился отвести взгляд от ее колдовских зеленых глаз, но не мог. Пьяный Билли крутился на стуле, как петух на раскаленной сковороде, но ни Дарэн, ни Анна-Лиза его не замечали. Словно невидимая цепь соединила их взгляды и приковала их друг к другу.

Первым очнулся Дарэн. Происходящее показалось ему бредом. Анна-Лиза, ее взгляд, напившийся Билли… и все вокруг – красно-синего цвета. Он тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения. Но взгляд Анны-Лизы по-прежнему не отпускал его.

Он подозвал официанта и расплатился по счету. Наваждение все еще кутало туманом его голову. Словно он сел на большую разноцветную карусель, которая скоро, очень скоро слетит со своей оси и выбросит его в бездну. Этой каруселью была Анна-Лиза. И у Дарэна были все шансы избавиться от нее. Но почему-то ему страшно не хотелось этого делать…

Билли был доставлен домой, уложен в кровать и даже укрыт одеялом. Дарэн довез Анну-Лизу до дома и с облегчением почувствовал, что наваждение, охватившее его в ресторане, разомкнуло наконец свои тиски. Да, безусловно, ему было приятно общество этой девушки. Но терять голову он не собирался. Ни в коем случае…

Вопреки его опасениям, Анна-Лиза ни на чем не настаивала. Она даже не пригласила его заглянуть к ней на чашечку кофе. Дарэн неожиданно почувствовал разочарование. А может быть, ему только померещилось, что она хочет его соблазнить?

Он вспомнил зазывный огонь ее зеленых глаз и сравнил его с тем взглядом, которым она смотрела на него теперь. Ничего общего… Может, у «Флибба» ему в голову ударило выпитое виски? В любом случае, слава богу, что он не принял желаемое за действительное. И не бросился в костер под названием «Анна-Лиза Вильсон». Потому что сгореть в нем – проще простого…

Он довел Анну-Лизу до крыльца. Ему хотелось сказать ей на прощание что-то теплое, душевное, но он не мог. В голову лезли одни глупости, которые едва ли были ей интересны.

Анна-Лиза куталась в шубку, пряча носик в широкий воротник. Видно было, что ей холодно. Дарэн вообще не понимал, как можно надеть короткую шубку, когда на улице такой холод. Ко всему еще подул ветер. Пепельные волосы Анны-Лизы покрылись серебристыми снежинками. Дарэн залюбовался ее длинными волосами. Волосы, окутанные серебром, – красивое зрелище…

Ему нужно было идти. Анна-Лиза совсем замерзла, и Дарэн видел, что на пороге ее удерживает только его присутствие. Он чувствовал себя дураком, потому что не мог ни уйти, ни заговорить с ней. Он мог лишь глупо молчать. Вдобавок он, бог знает почему, представил, как дома Анна-Лиза примет горячую ванну. Это было совсем некстати. Дарэн попытался прогнать навязчивое видение, но оно не отступало.

– Скажите, Дарэн, а вы хорошо знакомы с мистером Апонча? – ни с того ни с сего спросила Анна-Лиза.

Дарэн нахмурился. Во-первых, ему не очень-то хотелось отвечать на этот вопрос, а во-вторых, какого черта Анна-Лиза вспомнила о нем именно сейчас?

– Не очень… Так, немного знаю. Я работал в «Рокуэлл», когда Апонча впервые начал поставлять им дерево. А почему вы спросили?

Анна-Лиза заметила, что упоминание о камерунском предпринимателе не очень-то приятно Дарэну. Она с деланной небрежностью пожала плечами.

– Просто так… Он ухаживал за мной на вчерашнем приеме… – бросила она.

– Успел заметить, – раздраженно прокомментировал Дарэн. – Насколько я понимаю, Апонча влюбился в вас по уши…

Анна-Лиза услышала в его голосе нотки неприязни. Неужели он ревнует?

– С чего вы взяли? – кокетливо поинтересовалась она, кутая шею в ворот норковой шубки.

– По-моему, это все заметили. И потом, я не думаю, что он просто так стал бы дарить вам платье и драгоценности… Апонча щедр, но едва ли настолько, чтобы бросать направо и налево рубины и золото… – ехидно заметил Дарэн.

Анна-Лиза почувствовала болезненный укол. Она сразу же поняла намек Дарэна. Он имел в виду, что… Апонча купил ее. Анна-Лиза сознавала, что Дарэн недалек от истины. Но какое право он имеет осуждать и оскорблять ее?!

– Я отказалась от украшений, – зарделась она. – Я объяснила ему, что не могу принять такой дорогой подарок…

– Но платье приняли… – уточнил Дарэн.

В эту секунду он был ей ненавистен. Его спокойное осуждение, его чувственный рот, изогнутый в презрительной усмешке, родинка над его губой… Анна-Лиза смотрела на него с ненавистью и понимала, что еще секунда – и она вопьется ногтями в его красивое и ненавистное лицо.

– Вы не имеете права осуждать меня, – холодно бросила она. – Я могу вести себя так, как захочу.

– Кто бы спорил, – усмехнулся Дарэн. – Жаль, что ваши бывшие любовники так не считают…

Это был удар ниже пояса.

– Вы… – зашипела Анна-Лиза. – Мало того, что вы подглядывали за мной, так еще и припоминаете мне это! Какое вам дело до моей личной жизни?!

Дарэн смотрел на нее и понимал, что перед ним та самая Анна-Лиза, которую он видел вчера. Холодная и злая, как Снежная Королева. Зацикленная только на себе… Что ж, может, это и к лучшему, решил он. Сохранить в памяти эту Анну-Лизу, а не ту, которая была с ним сегодня…

Он улыбнулся отчужденной, равнодушной улыбкой и, даже не глядя в сторону Анны-Лизы, произнес:

– Вы правы – это не мое дело. Надеюсь, вам повезет с Апонча.

Он так легко спустился со ступенек, словно только что простился с чем-то, что мешало ему жить и дышать. Если бы у Анны-Лизы было что-нибудь под рукой, она непременно запустила бы это в Дарэна. Раздражение, досада, гнев, обида, горечь – все смешалось в ее душе, и Анна-Лиза никак не могла понять, почему она теряет контроль над собой в присутствии этого мужчины…

В ванной, когда мягкие струи горячего душа касались ее тела, ей вдруг показалось, что кто-то нежно ласкает ее рукой. Против воли она вспомнила Дарэна, вспомнила его глаза цвета кофейных зерен, маленькую родинку над его чувственным ртом и с тоской подумала о том, каково быть женщиной, которую ласкает этот мужчина…

4

Мужчины всегда ухаживали за Анной-Лизой красиво. Но в этом искусстве Пийя Апонча переплюнул их всех. Такого роскошного романтического свидания никто и никогда для нее не устраивал…

Когда в полдень под окнами ее дома запиликала машина и Анна-Лиза выглянула в окно, она обомлела. Асфальтированная дорожка, ведущая от ее двора к большой дороге, была усыпана разноцветными орхидеями и лепестками роз. А на дороге стоял роскошный длинный лимузин. Он был белым, а потому практически сливался со снегом.

Анна-Лиза даже не стала гадать, откуда Пийя узнал ее адрес. Скорее всего, не обошлось без участливой Бетси…

Она накинула шубку поверх открытого платья и вышла на улицу. Анна-Лиза думала, что из лимузина выйдет Пийя, но ее встретил его слуга, одетый в национальный костюм. Лимузин и национальный костюм совершенно не сочетались друг с другом, но Анна-Лиза не стала акцентировать внимание на таких мелочах. Скорее всего, костюм – прихоть Пийи. Ведь сам он, не взирая на местные холода, носит национальное платье…

Но на орхидеях и лимузине сюрпризы не кончились. Шофер повез Анну-Лизу в африканский ресторан, арендованный Пийей специально для свидания. Анна-Лиза всю дорогу жалела о том, что у нее не было времени собрать орхидеи и поставить их в вазу. Цветы наверняка озябнут и умрут к ее возвращению. Да, Бетси была права, когда говорила о богатстве и щедрости Пийи. Действительно, иначе как ее любимым словечком «обомлеешь» Анне-Лизе сложно было дать определение всей этой роскоши.

Полы в ресторане также были завалены розами и орхидеями, в клетках, свисающих с потолка, пели живые птицы, а столы ломились от фруктов, напитков и яств. Анну-Лизу встретила пожилая негритянка, которая отвела девушку в комнату, где висел африканский наряд.

Это для меня, догадалась Анна-Лиза. Видимо, Пийя хотел, чтобы она переоделась. На секунду ей стало жутковато. А вдруг Пийя решил, что она готова немедля стать его любовницей и намеревается соблазнить ее? Но она быстро успокоилась. Женщина, которая привела ее в комнату, вполне сносно говорила по-английски и объяснила Анне-Лизе, что Пийя Апонча просто-напросто хочет, чтобы она прониклась африканской атмосферой…

Негритянка помогла Анне-Лизе одеться… Девушка покрутилась перед зеркалом в непривычном наряде и пришла к выводу, что он ей очень к лицу. Правда, ходить так всю свою жизнь ей бы не хотелось. Всему на свете Анна-Лиза предпочитала открытые платья и обтягивающие брючки.

Она разговорилась с женщиной, которую, как выяснилось, звали Замбией. Замбия – невысокая худенькая старушка с печальными глазами – прислуживала еще родителям Пийи и была, как сама она выразилась, «главный слуга дома». Пийя часто брал Замбию с собой. Поэтому она знала язык и неплохо ориентировалась в городе.

– А где же сам Пийя? – спросила Анна-Лиза. – У нас не принято, чтобы мужчина опаздывал на свидание, – улыбнулась она.

Старушка приняла ее слова близко к сердцу и горячо заступилась за своего хозяина:

– Каспадин Апонча не опаздать. Каспадин Апонча верный слова. Он дать тебе время привыкать…

Анна-Лиза рассмеялась и утешила старушку, объяснив, что это была просто шутка. Замбия сразу просветлела. Похоже, она видела в молодом Пийе не хозяина, а сына.

– А у вас есть дети? – поинтересовалась Анна-Лиза.

Старушка сникла и печально замотала головой.

– Беда. Большой беда. Нет детей.

Вслух Анна-Лиза посочувствовала старушке, хотя, на самом деле, она не видела в этом такой уж большой беды. Может, она слишком молода, и потому дети – та сторона жизни, о которой ей пока не хочется задумываться?

Когда Анна-Лиза вернулась в зал, Пийя был уже там. Он потешно восседал на высоком стуле, который был для него слишком большим, и потому ноги Пийи болтались над полом, как две пригоревшие на гриле сардельки. Анна-Лиза с трудом сдержала смех – до того нелепым было это зрелище. Но, кажется, Пийя так не считал. Очевидно, камерунский богач думал, что этот вид показывает его персону в наиболее выгодном и торжественном свете. Скорее всего, Пийя мнил себя королем, восседающим на троне…

Эта мысль насмешила Анну-Лизу еще больше. Смех подкатывал к горлу, и девушка боялась согнуться в три погибели, тем самым выдав себя. Господи, и зачем он только сел на такой огромный стул!

Правда, Пийя и без того почуял неладное.

– Анна-Лиза плоха? – обеспокоенно спросил он.

Пригоревшие сардельки задрожали над полом – Пийя попытался слезть со своего «трона». Этого Анна-Лиза вынести уже не могла. Едва сдерживая приступ смеха, она мотнула головой и нырнула в дверной проем, из которого вышла в зал ресторана. Найдя уединенный уголок и вволю, со слезами, отсмеявшись, Анна-Лиза поправила макияж и задумалась над тем, как объяснить свое поведение Пийе Апонча. Впрочем, это было не такой уж сложной задачей.

– Простите меня, мистер… то есть господин Апонча, – льстиво поправилась она. – Я с самого утра чувствую себя неважно. Но, надеюсь, ваша компания все исправит… – Только бы не посмотреть на его ноги… Только бы на ноги не посмотреть… – твердила про себя Анна-Лиза.

Пийя до глубины души проникся ее словами. Анне-Лизе даже показалось, что он вот-вот прослезится. Апонча поднялся со своей гигантской табуретки – Анна-Лиза старалась отвести взгляд, чтобы не видеть этого зрелища, – подошел к ней и жарко поцеловал ее руку.

– Красивый и умный, – покачал он головой. – Ты достойна хороший муж…

Хотела бы она знать, на что он намекает? Неужели африканские мужчины так горячи, что готовы делать предложение на первом свидании?

Но Пийя пока ограничился лишь намеком. Он сказал Анне-Лизе, насколько для него важно, чтобы она прониклась африканской культурой, насколько сильно он хочет, чтобы она когда-нибудь побывала в Камеруне. Он очень боится, что африканский климат окажется слишком жарким для северной красавицы… Ведь она, наверное, не привыкла к палящему солнцу?

– Отчего же, – улыбнулась Анна-Лиза, присев на предложенный ей стул. – Я бывала в тех местах, где солнце палит нещадно… И не могу сказать, что чувствовала себя плохо… Я загорала и купалась в теплом море. Везде можно найти свои радости…

Пийя остался доволен ее ответом, хоть и не понимал, какие радости можно найти в холодном заснеженном городе, где под окнами каждое утро проезжают снегоуборочные машины…

Несмотря на роскошь и обилие вкусной еды – на столе присутствовали блюда и африканской, и европейской кухни, – Анна-Лиза осталась недовольна свиданием. Увы, единственной темой для разговора с ее ухажером была Африка. Конечно, Анне-Лизе было интересно узнать больше о культурных традициях и обычаях другой страны. Но ведь она не сможет всю оставшуюся жизнь болтать с Пийей на эту тему… Когда речь заходила о литературе, искусстве или человеческих отношениях, Пийя замолкал. Из него невозможно было вытянуть ни слова. Поэтому Анне-Лизе приходилось искусственно менять тему и возвращаться к тому, что близко этому африканцу…

Вечером, когда шофер Пийи отвез Анну-Лизу домой, ей позвонила Бетси. Голос у подруги был возбужденный и радостный. Теперь Анна-Лиза не сомневалась в том, кто сообщил Пийе ее адрес…

– Ну как свидание? – спросила Бетси.

Анна-Лиза упала на диван и закинула ногу на ногу. Наверное, подруга весь день мучилась от желания узнать, какой сюрприз Пийя приготовил для Анны-Лизы.

– Великолепно.

– По твоему голосу этого не скажешь. Так тебе понравилось или нет?

Анна-Лиза выдернула из волос черепаховый гребень и положила голову на подушку.

– Не знаю… – задумчиво ответила она. – С одной стороны, все было прекрасно: орхидеи, рассыпанные по снегу, шикарный ресторан, который Пийя снял для нас двоих, птицы в клетках, африканский наряд… А с другой… Знаешь, во всей этой экзотике не хватало чувств, эмоций… Мне даже показалось, что все это придумал не Пийя, а кто-то другой… Временами этот Пийя такой скучный…

– Ну ты заелась, подруга! – возмущенно фыркнула в трубку Бетси. – Мне никогда в жизни не устраивали таких свиданий! И я была бы страшно благодарна человеку, сделавшему для меня такое! А ты…

– Бетси… – устало прервала ее Анна-Лиза. Если подругу не остановить вовремя – она захлебнется от возмущения. Бетси хлебом не корми, лишь дай почитать мораль. – Я благодарна Пийе… Все было замечательно. Он даже сказал, что я достойна хорошего мужа…

– Да! – восхищенно воскликнула Бетси. Ей все это казалось безумно романтичным. – А ты?

– Если он сделает мне предложение, я, пожалуй, выйду за него… Правда, перспектива переезда в Камерун кажется мне не очень-то заманчивой…

– Ты говоришь об этом так, будто речь идет не о браке, а о покупке дома…

Анна-Лиза скептически усмехнулась.

– Не ты ли, Бетси, еще недавно говорила мне о состоянии этого камерунского принца?

– Говорила! Но я думала, что он все-таки заинтересует тебя как мужчина!

– Не будь наивной, Бетси… – сухо заметила Анна-Лиза. – Я позвоню тебе завтра… У меня орхидеи стынут на холоде.

– Стынут?

– Ну да. Этот жаркий мужчина усыпал ими всю дорогу возле моего дома.

– Счастливица!

Анна-Лиза положила трубку. Кажется, Бетси не понимает, что все далеко не так романтично, как она себе вообразила… Цветы, роскошное свидание, блеск золота – все это только мираж… Видимость счастья…

Орхидеи, лежащие на искрящемся асфальте, выглядели совсем плохо. Их прекрасные лепестки съежились и увяли. Холод, будто червь, подточил их изнутри, выпил из них всю жизнь.

– Бедняжки… – пожалела цветы Анна-Лиза.

Прикасаясь к холодным безжизненным стеблям, она подумала, что пройдет еще десяток лет – и ее красота так же увянет, отцветет безвозвратно. Как же она все-таки мимолетна, эта красота! Может, поэтому люди готовы щедро платить за эту мгновенную радость?

Анна-Лиза захлопнула дверцу «фольксвагена» и направилась к дому. Ей казалось, что ветер подхватит ее и поднимет в воздух, легкую, как пушинку. Несмотря на то, что в машине было тепло, она чувствовала себя продрогшей до мозга костей. Нет уж, сегодня она не выйдет из дома, даже если случится землетрясение! Чашка горячего кофе, ванна с морской солью, чтение книги в теплой постели – вот все ее планы на сегодняшний день…

Она сняла красные кожаные перчатки и нащупала в сумочке ключи. Руки мгновенно замерзли, и Анна-Лиза уронила связку на крыльцо. Проклятье! И кто только выдумал этот холод, подумала она, наклонившись за ключами. Кому сейчас не позавидуешь, так это Пийе, привыкшему к жаркому климату…

Подняв связку и взглянув на дверь, Анна-Лиза застыла в удивлении. К деревянной двери была кнопками прикреплена фотография. И не просто фотография, а та самая фотография, которую Анна-Лиза отправила на конкурс. На ней был запечатлен «Договор» – так Дарэн Вэнхорн и Билл Скеттон назвали свою композицию…

Что бы это значило? Анна-Лиза пригляделась к фотографии и заметила в уголке надпись, сделанную черным маркером. Надпись гласила: «позвони мне», а под надписью был записан телефон. Анна-Лиза не знала, чей он. Но быстро догадалась.

Сердце в ее груди радостно подпрыгнуло. Неужели Дарэн?! А она-то думала, что он уже никогда не появится в ее жизни! Анна-Лиза не знала, радоваться ей или огорчаться. От этого Дарэна одни неприятности. Он – страшный грубиян. Он наговорил ей таких гадостей, каких ни один мужчина не осмелился бы ей сказать. Но почему же тогда от одной мысли, что он снова появится в ее жизни, Анну-Лизу бросает в дрожь?

Она старалась забыть о глазах цвета кофейных зерен, и это ей почти удалось. Пока Анна-Лиза не виделась с ним, страсть улеглась. Но что будет, когда они встретятся снова? Позабыв о холоде и обо всем на свете, Анна-Лиза стояла и изучала надпись на фотографии, словно там была изображена пиктограмма.

Наконец она сняла фотографию с двери и вошла в дом. Нужно было на что-то решаться. Звонить или не звонить? – этот вопрос обрушился на нее, как снежная глыба с крыши. Звонить – и еще несколько дней мучиться, думая об этом мужчине, или не звонить – и потом корить себя за то, чего не сделала? Анна-Лиза вспомнила его нежный, чуть глуховатый голос и поняла, что у нее нет выбора. В конце концов, один телефонный звонок не изменит ее жизнь…

С замирающим сердцем Анна-Лиза вслушивалась в гудки на другом конце провода. А что, если он не возьмет трубку? Что, если он просто решил над ней посмеяться? Какие глупые фантазии! – тут же одернула себя она. Может, Дарэн Вэнхорн и особенный мужчина, но она хорошо запомнила, какими глазами он глядел на нее в ресторанчике под названием «Флибб»…

– Да, я вас слушаю…

Анна-Лиза вздрогнула, услышав голос Дарэна. Он показался ей холодным, и она усомнилась в правильности принятого решения. Но быстро взяла себя в руки и ответила:

– Здравствуйте, мистер Вэнхорн. Это Анна-Лиза Вильсон…

– Анна-Лиза! – Она сразу же почувствовала оживление в его голосе, и на душе у нее потеплело. – А я уж думал, вы обиделись на меня до конца жизни.

– И надо бы, – весело ответила Анна-Лиза, – но уж больно меня заинтриговала фотография, которую вы прикрепили мне на дверь…

– Кстати, насчет фотографии… У меня для вас есть сюрприз…

– Надеюсь, приятный?

– Куда приятнее… На выставке фотографий ваш «Договор» занял первое место. И наш тоже – только на выставке ледяных скульптур.

Первое место! Анна-Лиза не верила своим ушам. Неужели у нее получилось?! А она-то уже отчаялась. Ей хотелось расцеловать Дарэна за то, что он принес ей такие хорошие вести, но, увы, он находился на другом конце провода…

– Эй, мисс Вильсон! – напомнил о себе Дарэн. – Вы еще живы? Если бы я знал, что эта новость вас настолько шокирует, то постарался бы застать вас дома. Чтобы увидеть вашу реакцию… – ехидно добавил он.

– Жива! Вы даже не представляете себе, как я рада, Дарэн. Спасибо! Раньше тех, кто приносил дурные вести, казнили. А что делали с теми, кто приносил хорошие?

– Наверное, щедро вознаграждали, – немного подумав, ответил Дарэн. – Итак, что вы можете мне предложить?

И действительно, что она может? Анна-Лиза улыбнулась. Она могла бы предложить ему поцелуй, но едва ли Дарэн оценит такой подарок…

– А чего бы вы хотели? – поинтересовалась она.

– О… Я хочу очень многого… Например, мира во всем мире…

– Увы, я не волшебница… И не пишу утопий. Может, придумаете что-нибудь попроще?

– Попробую. Что вы делаете сегодня вечером?

– Принимаю ванну, пью кофе и читаю книгу, – механически озвучила свои планы Анна-Лиза и тут же осеклась. Что она говорит?! Наверняка у Дарэна было какое-то предложение, раз он задал этот вопрос…

Однако ее планы нимало не смутили Дарэна Вэнхорна.

– Да, серьезный график… – ернически заметил он. – А что, если вы перечеркнете весь этот список и позволите мне составить новый?

– Пожалуй, я так и сделаю, – не задумываясь, ответила Анна-Лиза, – если вы предложите мне что-нибудь интересное.

– О’кей, – согласился Дарэн. – Только пусть это будет сюрпризом. Давайте отметим наш успех так, чтобы это событие запомнилось… Я заеду за вами через час. Оденьтесь потеплее. До встречи, Анна-Лиза.

– До встречи, Дарэн…

Анна-Лиза прижала трубку к груди. Сердце ее учащенно билось. Она все-таки увидит его… Вновь увидит эти блестящие глаза цвета кофейных зерен, эту волнующую родинку над верхней губой… Значит, она ошибалась. Дарэн не равнодушен к ней. Иначе, чего ради он стал бы приглашать ее на свидание? Хотя, это не совсем свидание, а встреча по поводу их успеха… Но Дарэн мог бы не сообщать ей о том, что она выиграла конкурс. Ведь Анна-Лиза все равно узнала бы об этом от организаторов…

Кофе, горячая ванна с морской солью и книга – все это отменялось. Анна-Лиза должна была привести себя в порядок до того, как к ней заедет Дарэн. Он просил ее одеться теплее. Так, значит, вечернее платье отменяется… Впрочем, зная Дарэна хотя бы немного, можно было предположить, что он не поведет ее в дорогой ресторан или на светский прием. Ко всему этому он, похоже, равнодушен.