Текст книги "Проект "Смертники""

Автор книги: Соломон Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Соломон Васильев.

Проект «Смертники»

Episode I – Начать новую игру?

Привет. Меня зовут Джон Эндерсон. Со мной в этой комнате еще четыре человека – мой брат Сэм, лежит с простреленным бедром, наш друг Алекс Маршалл, журналист Джеймс Коллинс – ну вы наверняка читали его статьи и книги. Возможно, что он даже оставлял вам автограф. А, да ладно, не об этом речь...еще с нами агент ФБР – Виктор Чамберс. Мы... Мы игроки... Не просто какие то карточные шулера, нет. Мы убийцы поневоле. Наверное вам интересно знать, что с нами происходит? Сколько времени прошло, после того, как все началось? Мы не знаем точно... около полутора лет... Однажды мы думали, что весь этот ужас закончился... Как же мы ошибались... И если вы слушаете эту запись – значит мы, скорее всего, мертвы...

* * *

Я очнулся от ужасного грохота. Открыв один глаз, я увидел, что Ари грохнулся на стеклянный столик и разбил его вдребезги.

– Ты как? – прохрипел я.

– Все нормально, я целый – раздалось в ответ.

Я молча кивнул, и закрыл глаза. В голове проносились воспоминания, а может, снился сон, как мы начинали играть.

Сначала я познакомился с Уайлзом – мы были соседями по общежитию, и оба любили рок. Как-то Уайлз притащил старые, раздолбанные барабаны, а так как у меня была гитара, мы попробовали сыграть. Получилось неплохо (по крайней мере, мы так думали). С тех пор мы начали исполнять свои песни. Правда, это продолжалось недолго, пока количество жалоб от соседей не превысило норму, и нас не выселили на улицу. Несколько дней мы ночевали у друзей, потом нашли дешевую квартиру. Сын владельца квартиры – Ари – быстро сошелся с нами – оказалось, он неплохой клавишник. Так и появилась наша группа – "Падшие". Сначала мы играли на вечеринках, потом как-то выступили в клубе на подмене, и владелец этого клуба предложил за небольшие деньги играть у него. Мы согласились – Уайлза и меня выгнали из университета уже давно, а Ари содержал отец, и ему не надо было ничем заниматься. Через несколько месяцев мы записали демо-альбом и понесли по студиям. В одной из них нас взяли и начали раскручивать – через год нашу группу было не узнать – деньги, роскошь и девушки сыпались на нас как из рога изобилия. Мы выпустили два альбома и отправились в турне по Америке. Сейчас мы были в Питтсбурге, и после концерта устроили грандиозную попойку. Но за удовольствие, как говориться, приходиться платить – Ари сейчас был вдребезги пьян и разбил дорогой столик, а вчера наша группа вместе со своими фанатками разнесли пол-номера.

"Как бы Джейк не просек об этом. Надо будет убраться и уладить все с администратором отеля" – подумал я.

Джейк был менеджером группы и директором того самого лейбла, который помог нам совершить скачок из грязи в князи. На наш взгляд, он был сущим сатаной, хотя и обижал очень редко, но примеры все же были – то выплаты сократит на пятьдесят процентов, то заставит ночевать в автобусе. Поэтому парни старались без лишней нужды не злить его.

Не успел я подумать о своем менеджере, у меня начал разрываться телефон. Предчувствуя неприятности, я взял трубку и посмотрел на экран. "Вот черт!"

– Да, Джейк… – сказал я уже вслух.

– Привет, парень, как дела? Не разнесли там номер?

– Э-э, да нет...

– Ладно, расслабься, я шучу. Хотел тебя предупредить, что из-за сломанной гитары и барабанной установки ваши комиссионные снизятся на пятнадцать процентов. Это была хорошая новость.

– Хорошая? Чем она хороша?! – возмутился я.

– Тем, что изначально владелец аппаратуры и площадки хотел содрать с вас по тридцатке.

– Ясно... Спасибо, Джейк, – хмуро произнес я. Хотелось отвязаться от него побыстрее – голова по-прежнему сильно болела.

– Это еще не все. Есть и плохая новость.

– Ну?

– Что "ну"?

– Ну говори уже!

– Вобщем так... Там какие-то проблемы с твоей сестрой в Нью-Йорке, оттуда звонили из полицейского департамента. Они хотят с тобой встретиться.

– Что?! Что случилось с Джанин?

– Не знаю, мне не сообщили. Сказали, что тебе нужно явиться к ним до двух часов дня.

– Глупость какая-то... Ладно, спасибо, что предупредил. Я перезвоню, как вернусь.

– Сильно не задерживайся.

– Ладно.

Вставать ужасно не хотелось, но делать было нечего. "И почему с Джанин всегда что нибудь происходит? Надо ей позвонить" – подумал я, и набрал номер сестры.

– На вашем счете недостаточно средств, для вызова набираемого абонента. Пожалуйста, пополните ваш счет!

– Черт! – я разозлился, и швырнул трубку в стену. Раздался грохот, телефон как-то удушливо запищал и вырубился.

– Мда, кирдец новенькому Самсунгу...

Я встал, натянул на себя джинсы и свитер и пошел на кухню. После выпитого стакана сока, мне немного полегчало. Я поднял взгляд на часы, висевшие над столовыми шкафчиками – четверть девятого. У меня есть пять с лишним часов, чтобы выяснить, что случилось с сестрой и забрать ее. Начинать лучше сейчас.

Я подошел к Ари и вытащил из его кармана телефон. Попытался включить – бесполезно, сел.

– Видно не судьба мне сегодня позвонить сестре, – покачал я головой.

Найдя листочек и ручку, я черкнул парням записку, где написал, что я буду только ночью, и попросил их убраться в номере, хотя не был уверен, что это случиться. Положив записку на живот Ари, я вышел на улицу.

Так как свою машину мне пришлось оставить в Нью-Йорке, пришлось ловить такси. А потом тащиться до вокзала. Можно было конечно лететь на самолете, но зачем платить бешеные деньги, если можно немного подождать практически за бесплатно?

Путь до Нью-Йорка занял чуть больше двух с половиной часов. Почти все это время я спал. Но когда до города оставалась километров десять, произошло нечто...ужасное...

Погода была сегодня просто невообразимой: дождь шел такой, что за стеклами автобуса не было видно почти ничего. Неба не было вообще – все затянула какая-то черная мгла, а на землю опустился идеально белый туман.

Автобус несся по автостраде на какой-то запредельной для такой погоды скорости. Автобан напоминал футуристическое зрелище: в белом мареве навстречу друг другу плыли мириады огней, разномастных, иногда мерцающих или исчезающих вовсе.... Это если совсем не повезет, как сейчас...

Я сидел, опершись головой на холодное и влажное стекло, и думал о своем, когда наш автобус обогнала весьма симпатичная девчонка на мотоцикле. Без шлема, мокрая насквозь, с лица стекают капли дождя.... Такая жалкая, и такая красивая... Я почему-то сразу представил картину: девушка сидит дома, быть может, валяется на диване с кружкой горячего кофе и листает модный журнал... Вдруг, к примеру, звонит телефон и голос любимого парня нежно, ласково, но почему-то без капли вины, говорит, что все кончено, что она ему больше не нужна... Девчонка срывается и летит к нему, не замечая ни дождя, ни чего-либо другого вокруг...

Такие вот сентиментальные мечты наивного идиота, у которого до сих пор нет постоянной девушки. И сейчас этот идиот сидит на сухом сиденье в теплом автобусе, и провожает взглядом спортивный Кавасаки, который все дальше уносит мимолетную "попутчицу" в дождливую и туманную даль.

– Берегись!

– Тормози!

– Стой! – раздались крики из салона, которые и вытащили меня из мыслей.

Я даже не успел сообразить, что произошло – с придаточной дороги прямо в середину автобуса на огромной скорости врезался грузовик. Автобус швырнуло вбок и вперед. Он задел небольшое ограждение, и перевернулся через него. Я вцепился в сиденье, но не удержался, и покатился по салону. Других пассажиров тоже швыряло по салону и било об пол, стены и крышу автобуса. Перевернувшись еще раз, автобус влетел на парковку возле заправки, и, снеся несколько авто, наконец, остановился.

Я попытался выбить стекло, чтобы выбраться из автобуса, но у меня не вышло – ноги, казалось, онемели. Я испуганно ощупал их – нет, целы, не болят. Значит это просто шок. Надо немного подождать. Другие пассажиры понемногу приходили в себя.

– О Господи! Дэн, ты жив? – рыдала женщина в длинном платье.

– Молли! Молли! Что с тобой?! – надрывался зажатый между кресел толстяк.

– Вставай Алекс! – тряс какого-то парня пожилой мужчина.

– Эй, ты в порядке?

Я не сразу понял, что вопрос адресован мне, пока не встретился глазами с задавшим его человеком. Это была невысокая девушка, смотревшая на меня сквозь разбитое окно у моей головы, лет двадцати трех, с длинными черными волосами и большими зелеными глазами, маленьким аккуратным носиком и весьма аппетитными формами. На какое-то время я выпал из жизни, разглядывая тело девушки, облаченное в немного рваные, потертые и обтягивающие джинсы, и черную кофточку (тоже плотно облегающую тело).

– Ну? Ты так и будешь пялиться, или начнешь выбираться? – ухмыльнулась она.

– А... Да, извини.

– Закрой голову.

Я послушно закрыл голову руками. Через несколько секунд раздался треск, и на голову посыпались крошки стекла.

– Вылазь, – скомандовала девушка.

Я послушно схватился за спинку сиденья, и подтянулся к окну. Девушка взяла меня за руку и помогла выбраться наружу.

– Стоять можешь? – спросила она.

– Да, все нормально. Спасибо за помощь.

– Да не за что, – хмуро ответила девушка.

"С чего бы это она?" – подумал я, и чтобы разрядить обстановку, протянул руку.

– Джон.

Она, немного подумав, пожала ее.

– Ника. Ну, Джон, я так понимаю, что едешь ты в Нью-Йорк?

– Да. Черт, теперь как-то надо добираться...

– Могу подкинуть, если хочешь. Я как раз собиралась уезжать, когда автобус влетел на стоянку.

– Правда? Это было бы здорово!

– Пошли, – бросила Ника, разворачиваясь.

Мы подошли к ее авто – Хонда Сивик, ничем не примечательная, и сели внутрь. Ника завела двигатель и выехала со стоянки. Недалеко от обочины стоял тот самый грузовик. Внутри, ровно, как и рядом, никого не было.

– Куда этот урод делся? – спросил я.

– Видимо сбежал. Или помогает выжившим выбраться из автобуса, – хмуро пожала плечами Ника.

У меня похолодело внутри.

– Выжившим? А что, были и... не выжившие?

– А ты не видел? Одного парня буквально раздавило, зажало в углу. И еще один проломил себе череп. Вряд ли они останутся живы.

Я размышлял по дороге – вот так вот просто лишиться жизни. Эти люди и не подозревали, что сегодня умрут, и тут бабах! И нет человека. Как же все-таки просто лишиться жизни...

Чтобы как-то отвлечься, я начал расспрашивать девушку.

– Ника, откуда ты?

– Из Ланкастера.

– А что здесь делаешь?

– Работаю.

– Ты чего такая напряженная? Это я в аварию попал, а не ты! Расслабься!

– Извини, я немного нервничаю.

– Из-за чего?

– Из-за работы.

– Так где ты работаешь? – меня начал раздражать этот разговор.

– Посмотри за моим сиденьем, там есть бумаги, в них все написано. Может быть, они тебе даже пригодятся.

Я без задней мысли принялся копаться за сиденьем Ника. Это было неудобно, поэтому мне пришлось наклониться за само сиденье. В этот момент Ника выхватила из ящичка на двери шприц, с каким-то раствором, и быстро вколола его мне в шею.

– Эй, – заорал я, – ты что творишь, мразь?

– Это и есть моя работа, – ухмыльнулась Ника, – спи, Джонни, спи, тебе надо как следует отдохнуть.

– Тормо...зи, – затихающим голосом пробормотал я, и попытался вырвать у девушки управление автомобилем, но не смог даже поднять руку. Бороться со снотворным дальше было бессмысленно, и я провалился в забытье.

* * *

Очнулся я уже в автомобиле. Я весьма смутно помнил, что со мной произошло, а уж как я оказался тут, и подавно не знал. Но я понимал – машина не моя, хотя я бы не отказался от такой – судя по эмблеме на руле, я сидел в Audi TT quattro. Кожаный салон, куча лошадок под капотом, превосходное сцепление с дорогой и несколько полезных примочек, вроде климат и круиз контроля, навигатора, музыкальной системы и подогрева сидений.

Закончив разглядывать авто, я попытался вспомнить, что со мной произошло. Сначала я спал, потом позвонил Джейк, потом я поехал в Нью-Йорк за сестрой, потом... потом была авария, и я сел в какую то машину. Точно! Там была девушка! Кажется, ее звали Ника. А вот что было дальше? Я не помнил.

Неожиданно в голове у меня раздался голос – с хрипотцой, чуть насмешливый:

– Здравствуй Джон. Наконец-то ты проснулся – мы думали, ты уже умер.

– Кто это? – спросил я, очумело дергая уши – наушников не было, только в правом ухе как будто что-то застряло.

– Кто это? Что я тут делаю? – повторил я свой вопрос.

– Не волнуйся, Джон, ты сейчас там, куда и ехал – в Нью-Йорке. Ты здесь для того, чтобы... хотя нет, надо обо всем рассказать по порядку.

– По какому, нахер, порядку?! – взбесился я, – как я тут очутился? Почему я слышу твой, мать твою, голос у себя в голове?! Откуда эта машина?!

– Тихо! Успокойся! – прикрикнул голос, – Именно это я и хотел рассказать. Голос не у тебя в голове, а в правом ухе. Это только на первый взгляд он внутри – на самом деле датчик расположен в среднем ухе, и звук у него совсем маленький, по двум причинам – во-первых, чтобы не порвать тебе барабанную перепонку, а во-вторых – чтобы никто кроме тебя не слышал мой голос. А микрофон вживлен туда же – он отлично передает твой голос, даже шепот, поэтому не пытайся меня обмануть. Теперь о том, как ты тут очутился – тебя сюда доставила один из Игроков...

– Каких еще игроков?! – опять взбеленился я, и тут же скорчился на сиденье – у меня было такое ощущение, что голову разрубили топором, насыпали туда перца, подожгли мозг и прилепили голову на место. Эта боль продолжалась секунд пятнадцать, и за это время я успел сорвать голос, крича во всю мощь легких. Потом боль прошла.

– Джон, если ты перебьешь меня еще раз, или вздумаешь совершить какую-нибудь глупость – например, пойдешь в полицию, напишешь кому нибудь о том, что с тобой происходит, то ты получишь в голову заряд в сто тысяч раз сильнее этого. Ведь вместе с передатчиком мы вшили тебе под череп миниатюрную электронную бомбу. Стоит мне крутануть рычажок, и нажать кнопку, и твой мозг превратится в жаркое.

– Да кто ты такой? – выдавил я сквозь слезы, потирая виски.

– Позволь представиться, – усмехнулся голос, – создатель Новой Игры – мистер Ричикател. Для тебя будет достаточно и этого.

– Что за Новая Игра? – прохрипел я, открывая дверь, и сплевывая кровь на асфальт.

– О-о-о! Я ждал этого вопроса! Каждый раз, объясняя новому игроку, что такое Игра, чувствую гордость. Наверное, я слишком самовлюбленный. Но не суть. Итак, слушай, повторять два раза не буду.

Новая Игра – это гладиаторские бои нового поколения. Как в древнем Риме гладиаторские бои смотрели тысячи людей, так и сейчас, Новую Игру смотрят тысячи. Это очень богатые люди – чиновники, политики, олигархи и бизнесмены, актеры и певцы – все те, у кого есть достаточно денег, чтобы платить за это зрелище, и ума, чтобы никому про это не рассказывать. Поверь, у меня есть влиятельные люди, которые могут заткнуть любую неугодную им глотку. Все зрители платят немалые деньги за это зрелище, а еще большие деньги тратят на ставки – кто же будет следующим.

– В каком смысле? – не понял я.

– Понимаешь, Джон, суть Новой Игры состоит в следующем – убивать. И убивать жестоко. Зрители платят деньги не за усыпление транквилизатором, а за кровавое месиво, за свои животные инстинкты. Периодически моя команда подбрасывает Игрокам другие задания – например, захватить человека и оставить его на стоянке, таким образом завербовав в Игрока, как поступила Ника, и...

– Что? Я должен буду убивать?! Знаете что, идите вы подальше со своей игрой! Я иду в полицию. И даже под этим током я доползу до участка! А не нравиться – лучше убейте меня сейчас – заорал я, и пинком распахнул дверь.

Тут же меня поразил новый электрический заряд, намного сильнее предыдущего. Я выпал из автомобиля и скорчился возле переднего колеса. Из носа и ушей пошла кровь. Кричать сил не было, да я бы и не смог даже открыть рот – меня просто парализовало от боли. Прошло несколько секунд, и мозг перестала сверлить адская дрель, но боль не прошла, а лишь стала постепенно затухать.

– Джон, Джон! – невидимый собеседник невесело усмехнулся, – Никуда ты не доползешь, боль тебе не позволит. А убить тебя было бы бессмысленно, хотя бы из-за того, что за тобой сейчас никто не наблюдает, и за твою смерть я не получу ни цента. Сядь в машину!

Я, превознемогая боль, сел в "Ауди" и зло захлопнул дверь.

– Неужели ты думаешь, что мы выбрали тебя просто так? – удивился Ричикател.

– Я не знаю! – огрызнулся я.

– А я знаю. И скажу тебе, что выбран ты был не случайно. Сегодня утром тебе позвонил твой менеджер и сообщил, что тебе нужно приехать в город, из-за сестры, так?

– Так, – ответил я, недоуменно моргая глазами.

– Именно мы вызвали тебя из Питтсбурга. И не думай, что просто так – взгляни на газету.

Я взял лежащую на пассажирском сиденье газету, и развернул ее.

– Открой криминальную колонку, – посоветовал Ричикател.

Я послушно открыл одну из последних страниц и пробежался по ней глазами.

– Твою мать! Сука! Мразь, если я тебя найду!..

– Успокойся! Я тут ни при чем. Да, Джон, именно поэтому ты здесь. Вчера на твою сестру зверски напали и избили до полусмерти, и сейчас она находиться в больнице. В очень тяжелом состоянии.

– Она выживет? С моей племянницей все в порядке? – бросил я, лихорадочно тарабаня по рулю пальцами.

– Пока не ясно. Но ты можешь отомстить за нее. И помочь ей. С маленькой Ритой все хорошо – она пока поживет у соседей.

– Как помочь?

– Видишь ли, мы выбрали тебя, потому что поняли, что ты захочешь отомстить за сестру. И твоей первой жертвой мы выбрали того человека, который сотворил с ней это.

– Что?! Где он? Кто он?!

– Не торопись. Он обычный банкир, который встречался со своей сестрой, пока ей не надоел, и она его не бросила. Он несколько раз пытался ее вернуть, но безуспешно. И, решив, что если она будет не с ним, то ни с кем, он встретил ее ночью в парке, и избил. Она потеряла сознание, а он решил, что она мертва, и оставил тело там. Он еще не знает, что твоя сестра жива. Ты хочешь за нее отомстить?

– Что?! Конечно хочу, но...

– Но убивать не хочешь?

– Конечно нет! – заорал я, но договорить не успел – мою голову снова пронзила адская боль.

– Джон! Меня начинает раздражать эта игра! Возразишь мне еще раз, и я превращу твою жизнь в ад, понял?! – прикрикнул Ричикател.

– Понял!

– Хорошо. Слушай внимательно – если ты будешь выполнять все, как я тебе скажу, то твоей сестре ничего не грозит, а если ты все будешь делать красиво – то она к тому же будет получать по тысяче долларов в неделю. Если же ты откажешься, или тебя поймают, и ты расколешься, она умрет. Умрет в страшных мучениях. Потом умрет ее дочка. А потом умрешь ты. Ну как, согласен на такие условия?

– А у меня есть выбор?

– Конечно.

– Я согласен... – проскрипел зубами я, – Что надо делать?

– Этот парень сейчас подъезжает к стоянке, на которой ты находишься. У него "Мерседес СЛ 500" серебристого цвета. У тебя в багажнике бита. Через минуту он будет тут, и через минуту начнется трансляция – камеры на капоте твоей машины и камеры слежения включаться, и будут передавать изображение моим клиентам. Чем красивее ты сделаешь дело, тем лучше для тебя. Сделаешь скучно – будет немножко больно, – засмеялся Ричикател.

– Еще вопрос.

– Давай.

– Как вы за мной наблюдаете, и что если меня засекут на камерах?

– Во-первых, тебя не засекут – на время игры мы перехватываем изображение с камер, а взамен пускаем вчерашнюю картинку. Во-вторых – везде, где будут твои задания, будут установлены камеры – не только государственные, но и мои. Ты доволен? Ах да! Еще, одень, пожалуйста, очки – в них тоже вмонтированы камеры, чтобы передавать изображение, так сказать, от первого лица! – усмехнулся этот чокнутый, – все ясно?

– Да.

– Отлично. Кстати, вот и твой клиент подъехал. Итак, камеры включаются, МОТОР!

Я увидел, как на стоянку въехал серебристый Мерседес, и остановился метрах в пятидесяти от Ауди. Я вздохнул поглубже, и вылез из машины. Открыв багажник, я боковым зрением заметил, что парень идет сюда. "Что-ж, тем лучше". Сделав вид, что копаюсь в багажнике, я крепко стиснул рукоять биты, и подождал, пока парень пройдет мимо. Жертва была одета в белую рубашку с галстукам и бежевые брюки, в ухе стоит хэндс фри гарнитура, и оттуда слышится чей то голос. Банкир прошел мимо меня, и я понял, что пора начинать. Как будто в ответ в голове прозвучал голос:

– Очнись, Джонни, пора поработать!

Я вытащил биту из багажника, и пошел быстрыми шагами за парнем. Постепенно ускоряя шаг, мне осталось пройти пару метров. Я замахнулся битой. И в тот самый момент, когда он был готов опустить ее на голову банкира тот, словно что-то почувствовав, обернулся. Парень успел уклониться, и я попал битой по какой-то Хонде. Банкир отскочил, и заорал:

– Ты что творишь?!

Я не ответил, а с разбегу попытался ударить парня в лицо еще раз. Тот снова успел уклониться, а я выронил биту. Теперь мы были на равных.

– Да что с тобой такое, парень?! Давай... – севшим голосом захрипел банкир.

Я не стал дослушивать реплику, и прыгнул на парня. Мы покатились по стоянке вниз. Остановившись у какой то машины, я оказался сверху, и ударил парня по лицу кулаком. Хрясь! И еще раз! Теперь ногами! Хрясь! Хрясь! Я бил остервенело, желая только одного – проломить этой суке голову. За то, что он сотворил с моей сестрой. Каким то чудом банкир сумел вывернуться и приложить меня головой к крылу авто. У меня все поплыло перед глазами, я зашатался и рухнул на землю, но тут же встал. Но и у банкира дела были не лучше – глаз заплыл, губа рассечена, лицо в кровоподтеках.

– Да что ты делаешь... – прохрипел он.

Я подскочил к банкиру, но тот не растерялся, и пнул меня в живот. Это было больно. Чертовски больно... Я отлетел, но снова встал, держась за живот одной рукой. Банкир в это время пытался добраться до своей машины. Я побежал за ним. Когда между нами было всего около двух метров, я прыгнул на него – он развернулся, и каким-то образом ухватился за меня. Я попытался ударить его наотмашь – не получилось. Банкир с завидной проворностью вывернулся из моих рук и ударил меня лбом в лицо. Но силы у него были уже не те... Я, не мешкая, пробил вобратную. Его развернуло, он нелепо раскинул руки и упал на свою машину, оставляя повсюду кровавые следы. От моих ударов нижняя часть его лица представляла собой жуткое зрелище. Но меня было уже не остановить...

Я подлетел к нему снова, ударил ногой в пах. Банкир заорал, издавая нечеловеческие звуки, и начал медленно сползать вниз. Я ударил снова, на этот раз по лицу, со всей дурью, которая во мне была. Потом схватил банкира за голову и ударил о крышу. Затем положил голову на порог, и с силой хлопнул дверью. Что-то хрустнуло, парень захрипел. Я заревел как зверь, и хлопнул дверью еще и еще. Я калечил парня, пока не устал. Тогда я поднялся на ноги и пнул по двери последний раз. Банкир лежал бездыханный и окровавленный. Его было не узнать. Я, шатаясь, стащил с него рубашку, и стал протирать те части авто, за которые я брался руками, чтобы не осталось отпечатков пальцев. Закончив, я посмотрел на свои руки – разбиты в кровь. В зеркале заднего вида я увидел ссадину на лбу и свернутый набок нос.

– Отлично Джонни! – раздался обрадованный голос в наушнике, – Зрители довольны, и хотят продолжения банкета! Смени рубашку, она лежит в бардачке, умойся – в багажнике есть бутылка с водой, и садись в машину.

– Да пошел ты, – прошептал я, вытирая слезы.

Молча я умылся, переоделся, и сел в машину. Я был все еще в шоке – только что мне пришлось лишить жизни человека! Но мне не было страшно, или жалко его. Я знал, что отомстил за сестру, и теперь мне должно было стать легче, легче смириться с убийством. Но меня всего трясло. Черт, да я был в ужасе!

– Итак, Джон, должен тебе сказать, что зрители тобой довольны. Сделал ты это по настоящему красиво! Твой рейтинг составляет семьдесят восемь процентов! Неплохо для начала!

– Неважно. Я свободен? Я убил того, кого вы хотели.

– Джон, ты, наверное, плохо слышал – я сказал, что этот банкир будет ПЕРВЫМ твоим клиентом. Дальше будут и другие.

– До какого момента? Пока я вам не надоем, и вы не отправите меня в ад?

– Ну, дальше будет видно... Ты ведь не хочешь, чтобы твоя сестра и племянница погибли из-за тебя?

– Нет, конечно нет!

– Я так и думал. Не бойся, я сдержу слово – сейчас на счет

твоей сестры поступила тысяча долларов, а к ней в больницу уже направлен хороший врач. Ну а что касается тебя... Вытащи из бардачка Iphone.

Я послушно вытащил аппарат. Давно хотел себе такой, но все никак руки не доходили купить.

– Зайди в "Карты" и найди отель "Сомерс" на восточной окраине города.

Я набрал в поиске название мотеля, и поставил там метку.

– Теперь езжай туда. Отоспись, а завтра продолжим, – усмехнулся Ричикател.

– А что сказать ребятам из группы и Джейку? – спросил я.

– Скажи, что твоя сестра в больнице, и ты пока останешься с ней. Если вздумают приехать, я как нибудь придумаю, как тебе спрятаться от них.

– Еще одно...

– Что?

– Я бы хотел проведать племянницу и сестру.

– За ними и так присматривают мои люди. С ними все в порядке. Твоя племянница живет у соседки, сестра в больнице. Что еще?

– И все-таки я бы хотел их увидеть лично – мне так будет спокойнее. Тем более не факт, что они живы, – говоря это, у меня застрял комок в горле, – и тогда мне незачем на вас работать.

– Логично. Хорошо, можешь встретиться с ними завтра с утра, но ненадолго – впереди много работы.

– Ясно.

– Теперь езжай в мотель и отсыпайся. Завтра я тебя разбужу рано.

Я завел авто, и выехал со стоянки. Уже смеркалось. Выехав на дорогу, я выругался:

– Твою мать! – на дороге стояли полицейские, и как назло, они тормознули именно меня.

– Добрый вечер сэр. Будьте добры ваши документы.

– Да, сейчас, – я нервно улыбнулся. Ричикател молчал. Что делать? Я открыл бардачок и начал там копаться. На дне лежали какие-то документы. Я вытащил их на свет – права, паспорт, страховка, документы на машину.

"Этот Ричикател времени даром не терял, я ведь только паспорт с собой взял" – подумал я.

– Спасибо сэр, приятного пути! – козырнул полицейский, убедившись, что все в порядке.

Спустя пару часов я уже припарковывался возле отеля. Было действительно тихо, даже машины проезжали редко. Солнце клонилось к закату – в ноябре темнело довольно рано.

Я сидел и смотрел на небо... Человек, впервые лишивший другого самого ценного, что у него было – жизни...

Episode 2 – Walk on the blade

Утро начиналось из рук вон плохо. На работу я опоздала, так мало того, у самого офиса меня все-таки заметил наш новый начальник и устроил очередной разнос: Элли такая, Элли сякая, опаздывает и далее в том же духе... Конечно, в его глазах я просто очередная взбалмошная девчонка, неизвестно как ставшая главным следователем отдела. В последнее время я и вправду посредственно показываю себя на работе, но ведь не из вредности же! Просто в жизни наступила черная полоса, и переступить через нее никак не получается...

Я зашла в офис, сняла мокрую от дождя куртку и с радостью плюхнулась в мягкое рабочее кресло. После получасового стояния под проливным дождем возможность сесть и погреться была в самый раз, вот только... сидеть было больно.

Потому что сразу вспоминался Фрэнк. Это кресло он подарил мне после того, как впервые побывал у меня в офисе. Тогда, окинув взглядом помещение, он не поверил, что здесь вообще можно работать. Это только в фильмах полицейские департаменты выглядят "пристойным" заведением, а в реальности... представьте себе огромный зал, занимающий целый этаж. Зал разбит на 2 секции: сразу на входе попадаешь в первую, которая как лабиринт, поделена перегородками на десятки кабинок высотой по грудь среднему человеку – здесь ютится весь младший персонал: от секретарей до оперативных работников. Вот где настоящий ад! В любое время суток здесь столько шума, что моя голова до сих пор к нему не привыкла, а выходить из кабинок иногда попросту опасно – есть немалый риск быть сбитой с ног какой-нибудь бойкой молоденькой секретаршей. Во второй секции расположились офисы высшего состава – следователи, отдел по анализу угроз, эксперты. Здесь обитаем и мы с Тайлером.

Офис... Громко сказано. Это все в тех же фильмах дяди и тети вальяжно сидят в кожаных креслах, за навороченными компьютерами с плоскими мониторами, на стене баскетбольные кольца (да-да, и не такое покажут!), на полу персидские ковры, а на каждом столе по мягкой игрушке... Ага, как же! А не хотели комнату с голыми полом и стенами, на которых висят лишь свеженькие ориентировки и фотороботы, столы вместо игрушек обклеены бумажками со стикерами, а стандартные компьютеры годятся ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО для работы (в частности, для того чтобы печатать и листать страницы). Но особый шик – это мебель... Мало того, что ее почти нет, так она еще и пригодна только для того, чтобы в свои 29 я заработала себе, по меньшей мере, радикулит.

Поэтому, когда Фрэнк в качестве очередного своего подарка мебелировал наш с Тайлером офис, я была на седьмом небе от счастья. А Тайлер...о, этот халявщик, кажется, едва не обделался от радости...

Тогда все было замечательно.... А сейчас даже вспоминать больно. Я и подумать не могла, что мы с Фрэнком можем поссориться. Но, как показал последний месяц, он оказался полной скотиной, а вчерашний наш разговор до сих пор не давал остыть моей голове. Снова вспомнился шеф: легко отчитывать человека за получасовое опоздание, даже не представляя, что творилось с ним всю ночь.

На глаза опять навернулись слезы, но в дверь неожиданно постучали...

* * *

Я очнулся от звуков музыки – у меня в ухе играл Рэй Чарльз.

– На-на, на-на-на-на-на, – подпевал ему этот больной ублюдок – Ричикател, – просыпайся, Джонни...

– Уже проснулся, – зло бросил я ему в ответ. Как жаль, что это был не сон...

– Отлично! Итак, Джон, пока ты спал, зрители голосовали за следующую жертву. Им показалось, что ты слишком легко справился с первым заданием, – вещал в моей голове голос этого сумасшедшего, – поэтому второе задание будет сложнее. Ты еще помнишь своего брата – Сэма? – издевательски спросил он.

Я вздрогнул, услышав это имя, и капнул зубной пастой на кофту. Вытерев ее, я осторожно спросил:

– Что за идиотский вопрос, конечно помню! В чем дело?

– Ты наверняка знаешь, что он сидит в тюрьме "Синг-Синг". И ты знаешь, что его обвиняли в убийстве пяти человек.

– Да, – я не понимал, к чему этот ублюдок клонит, – его тогда обвинили по всем пунктам, хотя некоторые доказательства были не очень убедительные...

– Вот именно. Его обвинили не вполне законно. Он не убивал тех людей. Точнее, убил одного, но только потому, что тот сам на него накинулся, и Сэм защищался. Остальные четверо были друзьями убитого. Они решили отомстить твоему брату, но были обколоты, и рядом с домом Сэма повздорили с какой-то компанией. Те их так уделали, что они скончались на месте. А твой брат начал скрываться от полиции, потому что не раз был задержан за продажу травки и кокса, поэтому прийти в участок для него было бы самоубийством. Но его все-таки поймали, и пришили и эти четыре убийства, чтобы скинуть глухарей.