Текст книги "Кофе - и никакого интима (СИ)"
Автор книги: Софья Златковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Пусть все получится. Пусть все получится. Пусть все получится.
– Ян, ты чего притихла? – сестра бесцеремонно дернула ручку, открывая незапертую дверь.
Наши взгляды встретились. Потом она заметила тест в моих руках и взволнованно прошептала:
– Две или одна?
Медленно, словно в кино, я перевернула тест, спрятанный между ладоней, и, не веря своим глазам, произнесла на выдохе:
– Две.
Глава 10
Мне с трудом удалось убедить Лильку не трубить о моей беременности на каждом углу. Едва я увидела две полоски на заветном тесте, как сестра кинулась звонить родителям, чего я категорически не хотела бы делать. Не так скоро.
Сначала мне нужно сходить к врачу, сделать УЗИ, сдать анализы – убедиться, что все это реально. Что ребенок во мне самый настоящий, а не плод моей больной фантазии.
Еще одной сложностью было не выдать Лильке, что отец моего ребенка – ее любимый гинеколог. Впрочем, сестра все равно его вспомнила, от чего у меня мигом покраснели щеки и уши.
– И все-таки Петренко волшебный доктор! – воскликнула она, крепко сжимая в руках мой тест, – Я же сказала, что после него все беременеют.
Да-да. И мне повезло забеременеть от него самого.
– Когда ты познакомишь нас со своим мужчиной? – сестренка заговорщицки подмигнула, будто у меня не было мужа, с которым еще только предстояло разобраться.
– Как только найду Диму и поговорю с ним, – сестра закатила глаза в ответ на мои слова.
– То есть ты со своим новым парнем будешь тихо радоваться малышу, а мне и сказать никому нельзя? – Лилька надула губы, и я ласково улыбнулась.
– Ему я тоже пока не скажу. Мы взяли паузу, пока я не разберусь со своим браком.
– Он не хочет тебе помочь? Твои проблемы теперь и его проблемы, – сестра покачала головой, а я отвела глаза, не зная, как сказать, что я сама решила все – и за себя, и за Вадима.
– Лиль, он ничего не знает. Он просто думает, что мой муж в море. Я сказала, что вернусь к нему, когда разберусь с Димой.
Лилька широко распахнула глаза и снова покачала головой.
– А ты не боишься оттолкнуть его своим недоверием? Дима приучил тебя полагаться только на саму себя, но ты же понимаешь, что в нормальных отношениях проблемы решают совместно? – моя необычайно мудрая младшая сестра многозначительно цокнула языком.
– Мой муж – это моя проблема. Только моя. – уверенно ответила я.
Конечно, Лиля была абсолютно права. И мое сердце отчаянно рвалось к Вадиму, но я не могла взваливать на него поиски Димы. Это моя ноша, моя боль. Я со всем справлюсь и только тогда смогу со спокойной душой отдаться новой любви.
– Я очень надеюсь, что у тебя все будет хорошо, – примирительно шепнула сестра, крепко обнимая меня.
Я прижалась к ней в ответ и тихо рассмеялась, ощутив, как племянник пихается внутри моей сестры.
У меня будет так же.
Малыш. Ты во мне? Ты в порядке?
Пожалуйста, будь. Ты так мне нужен.
* * *
На следующий же день я посетила доктора, прошла все необходимые процедуры и узнала, что мой ребенок в полном порядке, что он растет и развивается согласно срокам. Лилька прислала какое-то странное сообщение с кучей восклицательных знаков, но из-за солнца, бликующего в экране смартфона, я не смогла прочесть. А спустя минуту я снова уткнулась в заключение гинеколога и совершенно забыла про сестру.
На крыльях любви я мчалась домой, сгорая от нетерпения испечь что-нибудь легкое и воздушное. Мне так нужно было скорее выплеснуть это розовое облако вдохновения, что я не заметила у подъезда знакомую машину.
Уже у двери я наткнулась на Вадима, сидящего на полу. На нем был белый халат и бейджик, на котором золотистыми буквами было выведено его имя. Увидев меня, он подскочил и осторожно схватил меня за плечи. Не давая вставить ни единого слова, он взволнованно затараторил:
– Ты можешь не любить меня, можешь не желать быть со мной. Я понимаю, я не смогу тебя принудить. Но мой ребенок… Яна, ты не имеешь права лишать меня моего ребенка, – мужчина сделал паузу, чтобы набрать в легкие воздух, и тут я подтянулась на носочках и накрыла его болтливый рот нежным поцелуем.
Со всей пылкостью человека, который долго скучал и мучился в разлуке, он прижал меня к своему сильному надежному телу. Едва оторвавшись от любимых губ, я прошептала:
– Я люблю тебя, Вадим. И я желаю быть с тобой больше всего на свете.
Мужчина хрипло рассмеялся и снова поцеловал меня.
– Я снова живу только благодаря тебе. Ты моя жизнь, Яна. Если ты сбежишь снова… – Вадим не успел закончить мысль, потому что я его перебила.
– Если я сбегу, то просто пропаду. Я не могу без тебя, – я неожиданно расплакалась, уткнувшись в шею доктора.
– Я так люблю тебя, моя родная, – успокаивающий голос шептал о любви, и я только в этот момент четко осознала – во мне действительно зародилась жизнь.
Где-то там, в низу живота, уже бьется крохотное сердечко, сотканное из любви двух потерянных и очень одиноких людей. Мы встретились и связались крепко-накрепко магическими узлами, чтобы продолжить себя, продолжить нашу любовь в новом человеке.
Разве это не чудо?
* * *
– Как ты узнал, что я беременна? И где я живу? – спросила я, перебирая пальцами волосы Вадима.
Мы нежились в постели, наслаждаясь друг другом после долгой разлуки. Голова Вадима покоилась на моем животе, будто он пытался услышать нашего с ним ребенка.
– Ко мне на прием пришла некая Лилия Гриц, которая в красках расписала, как ее сестра чудесным образом забеременела после моего осмотра. – мужчина усмехнулся и нежно чмокнул меня чуть ниже пупка. – Хорошо, что у вас такая редкая фамилия.
Я закрыла лицо руками. Лилька сдала меня с потрохами. И наша фамилия, которую мы обе решили не менять. Выходит, сестра теперь знает, что Вадим и есть мой тайный возлюбленный?
– Твоя сестра… – начал Вадим, но я закончила вместо него:
– Знаю-знаю, находка для шпиона.
– Я хотел сказать – очаровательная особа, – он привстал на локте, чтобы взглянуть в мои глаза.
Что-то в его взгляде показалось мне странным. Забеспокоившись, я села на кровати и нетерпеливо спросила:
– В чем дело?
– Мне не понравились результаты УЗИ и КТГ твоей сестры. Я предложил ей лечь на обследование с возможным скорым родоразрешением, но она решила ждать, когда все начнется само.
– Малышу что-то угрожает? – я вцепилась в руку Вадима.
– Я думаю, у ребенка возможны проблемы с клапаном сердца, но точнее мы увидим только после родов. Я велел твоей сестре связаться со мной, как только начнутся схватки.
Ровно в этот момент телефон Вадима задребезжал на стеклянном столике. Мы оба вздрогнули и переглянулись, прекрасно понимая, что во втором часу ночи может позвонить только тот, кто нуждается в помощи.
Вадим ответил на звонок и, нахмурившись, коротко ответил:
– Какой роддом? Скоро буду.
Отложив телефон, он вскочил и начал собираться, делая все предельно слаженно и аккуратно, словно стресс не имел над ним никакой власти.
– Лиля? – практически беззвучно произнесла я, и Вадим кивнул.
– Все будет хорошо. Я прошу тебя, не переживай, – он склонился надо мной и мимолетно чмокнул мои губы.
Словно очнувшись от гипноза, я подскочила на месте и тоже начала собираться.
– Я еду с тобой, даже не спорь! – воскликнула я и снова поймала на себе взгляд, полный глубокой непередаваемой нежности.
* * *
В роддоме нас встретил взволнованный Гриша. Он мерил расстояние широкими шагами, в то время как на диванчике в углу мирно сопели Васька и Борька.
Прямо перед нами с другой стороны коридора показались родители. Я поймала себя на том, что мы с Вадимом держимся за руки, как влюбленные школьники, и попыталась освободиться, но мужчина только надежнее стиснул ладонь, словно боясь, что я снова сбегу от него.
Пока мама присела возле внуков, чтобы проверить их сон, папа пожал руку Грише и двинулся ко мне, чтобы обнять, но замер, заметив наши с Вадимом сплетенные руки. Наконец Вадим сам отпустил меня и протянул руку отцу.
– Добрый вечер. Я Вадим, врач-гинеколог, – коротко представился он, оставляя мне решать, когда и при каких обстоятельствах заявить о том, что он мой любимый мужчина.
– Добрый вечер. Сергей Валерьевич – папа Лили, – мужчины пожали руки и расступились, однако папа продолжил сверлить Вадима недоверчивым взглядом.
– Боже, пап, как я рада вас видеть! – я кинулась в папины объятия, отвлекая его от Вадима.
Вадим же в это время приветственно кивнул озадаченной маме и двинулся на пост, где его встретила медсестра. Он просмотрел какие-то записи и ушел вслед за девушкой в другой конец коридора.
– Давно схватки? – спросила мама, приобнимая Гришу за плечи.
– С десяти вечера, – отозвался зять и продолжил, будто оправдываясь: Я хотел сразу везти ее в роддом, но Лилька все говорила, что интервал большой, что лучше дома переждать этот период.
– Все верно, – мама ласково улыбнулась, – Дома спокойнее.
Я с беспокойством глянула на родителей и задумалась, а знают ли они о том, что у малыша есть какие-то проблемы с сердечком? Знает ли об этом Гриша?
– Яна! – за спиной позвал Вадим, и я, обернувшись, заметила на его лице тревогу.
Быстрым шагом я сократила расстояние между нами и вцепилась в его плечи.
– Все нормально? – требовательно спросила я, словно перепуганная кошка, цепляясь ногтями за его халат.
Вадим погладил мою щеку и ласково улыбнулся, вероятно, полагая, что эта улыбка скроет от меня его тревогу.
– Скажи, как есть! – взмолилась я, и Вадим сдался.
Он резко выдохнул и выдал как на духу:
– Мои коллеги готовятся к экстренному кесареву, – заметив на моем лице ужас, он добавил уверенным тоном: Я буду рядом. Все будет хорошо. Я тебе обещаю.
В тот момент я забыла о родителях, о Грише, о спящих на кожаном диванчике племянниках. Даже о сестре, которую готовят к операции. Я видела лишь спокойные орехово-карие глаза Вадима, кажущиеся медовыми в ярком освещении больничного коридора. Все будет хорошо.
Иначе быть не может, ведь он волшебный доктор.
– Я люблю тебя, – шепнула я и прижалась губами к теплым губам Вадима.
Мы соприкоснулись лбами, соединяясь дыханием и вверяя друг другу безмолвные клятвы любви. Я знала, он вернется ко мне с хорошими новостями.
– Мне нужно идти, любимая, – мужчина еще раз чмокнул меня и убежал готовиться к операции.
Я же медленно обернулась, ожидая увидеть осуждающие взгляды. Но вместо этого я встретила лишь…Облегчение?
Мама вытирала слезы и радостно улыбалась мне. Папа лукаво подмигнул. Гриша же и вовсе не обратил на меня никакого внимания.
Я двинулась к ним, чтобы рассказать то, что передал мне Вадим, как в этот момент телефон издал рингтон, который я не слышала очень давно. Я вросла в пол, ведь эта мелодия стояла на вызовах от Димы.
Дрожащей рукой я подняла телефон к глазам и, увидев на дисплее фотографию мужа, улыбающегося с палубы корабля, я резко вдохнула и приняла вызов.
– Дима? – неуверенно пробормотала я.
– Яна! Яна! Девочка моя! —охрипшим голосом затараторил муж, – У меня мало времени, так что, пожалуйста, слушай внимательно.
Волнение в душе натянулось тонкими струнами, позвякивающими от каждого слова, произнесенного мужем. Что-то в его голосе было не так. Дима, всегда настроенный равнодушно по отношению к любой проблеме, казался по-настоящему озабоченным. В его тоне сквозила боль вперемешку со страхом.
– Дима, что случилось⁈ —перебила я, чувствуя, как задыхаюсь от переживания, накрывшего с головой.
– Яночка, у меня большие проблемы. Я вляпался в нехорошие дела и попал на крупную сумму денег. Если ты не соберешь пять миллионов, меня убьют, малышка! – рваные судорожные вдохи нагнетали страх внутри меня и, напуганная, я не сразу поняла, что от меня требуется.
– Дим, я не понимаю. Это шутка? Какие пять миллионов?
– Яна, мать твою!– —Дима зарычал, взбешенный моей несообразительностью, – Продай квартиру или займи у предков. Слышишь? Ты хочешь, чтобы я вернулся живым или нет?
– Во что ты вляпался? —едва шевеля пересохшими губами, спросила я, готовая вот-вот грохнуться в обморок от усталости и перенапряжения.
– Малыш, пять миллионов на мой счет. У тебя ровно неделя. – чуть терпеливее пояснил муж, – И никакой полиции, ясно? Иначе меня грохнут сразу, не дожидаясь окончания срока.
– Дима! Дим! Подожди! —вскрикнула я, но в ответ услышала лишь прерывистые гудки.
Заметив ужас на моем лице, ко мне поспешила мама. Папа в этот момент уносил на руках спящую Ваську.
– Янушка, что случилось? – забеспокоилась мама, но я, не имея возможности вымолвить и слова, только махнула рукой.
Закрыв глаза, я медленно осела вниз по стенке. Что мне делать? Какие, к черту, пять миллионов за неделю? Боже, Дима, как ты мог так со мной поступить?
– Яна, тебе плохо? Я позову врача! – мама суетилась, но я придержала ее за рукав.
– Все в порядке. Дима возвращается. Нужно как-то рассказать ему про Вадима, – натянуто ровным тоном ответила я, стараясь успокоить маму.
– Дима взрослый мужчина. Он все поймет. – мама помогла мне подняться и сесть на стул, – Все будет хорошо. Главное, чтобы ты была счастлива, моя дорогая.
Счастлива. Стоит счастью замаячить на горизонте, как некие темные силы уволакивают его во мрак. В голове лихорадочно крутились мысли, как продать квартиру в максимально короткие сроки. И почему мне нельзя обращаться в полицию, если в деле замешаны преступники? Где сейчас находится мой муж? Что, если он где-то в России? Не могут же его держать в заложниках где-то за границей!
Воображение живо нарисовало побитого истощенного мужа – заросшего, измученного, обезвоженного. На глаза навернулись слезы от жалости, от страха. Даже несмотря на то, что наш брак изжил себя, я не могла бросить мужа в беде. Он все еще был родным для меня человеком – он все еще был моим мужем, и моим долгом было сделать все возможное, чтобы вытащить его из передряги.
Родители забрали спящих внуков и уехали домой. Только мы с Гришей, как неприкаянные, расхаживали по коридору – каждый со своими тяжелыми думами в голове.
Наконец на другом конце послышался голос Вадима. Он выскочил с лестничной площадки с телефоном, прижатым плечом к уху. Руки были заняты тем, что он растирал какое-то средство между ладонями.
– Олег! У меня новорожденный, нужно срочное протезирование клапана. Провести операцию на месте не позволят условия. Олег, я доверил бы только тебе,– —Вадим замолчал, ожидая ответа собеседника и, получив его, кивнул и продолжил: Спасибо! Спасибо, друг! Вылетим спецбортом.
Сбросив вызов, Вадим подошел к нам и, четко проговаривая инструкцию, обратился к Грише:
– Вашему малышу нужна операция на открытом сердце. В Москве уже готовят операционную. Мой друг – один из лучших кардиохирургов. Я полечу с вашей женой и все проконтролирую, – с замиранием сердца я следила за тем, как движутся любимые губы, и не понимала ни слова из того, что они произносили.
Гриша же, напротив, вдруг показался на удивление собранным, хотя еще минуту назад то бледнел, то зеленел от каждого шороха.
– Хорошо, доктор. Вещи готовы, все в машине, —серьезно отозвался зять, и я перевела на него изумленный взгляд.
– Гриша? – только и смогла вымолвить я.
– Мы были к этому готовы. Док говорил Лиле, что может понадобиться операция, – ответил парень и снова обратился к Вадиму: Все ведь будет хорошо, да?
Вадим с силой сжал его плечи, заставляя посмотреть в свои глаза. Его гипнотически успокаивающий взгляд вселил бы уверенность и во взбешенного зверя.
– Все. Будет. Хорошо. —по словам отчеканил он, – Доверьтесь врачам, верьте в лучшее и ждите новостей – это все, что вы можете сделать.
Гриша кивнул, и Вадим его отпустил. Тогда мужчина моей мечты – спокойный, надежный, спасающий мою семью – притянул мое практически бездыханное тело к себе и прижался губами к моей макушке.
– Яна, я тебе обещаю – я сделаю все, что в моих силах. Все обязательно будет хорошо. – прошептал он, – Верь мне.
– Я верю. Верю! – сквозь слезы пробормотала я, касаясь губами шеи любимого.
– А теперь ты пообещай, что, пока меня не будет, ты будешь вести себя хорошо.– —Вадим обхватил ладонями мое лицо и поднял его так, чтобы видеть мои глаза.
Мне стоило больших усилий скрыть глубоко внутри себя тот ужас, который охватил мое тело после звонка Димы и после сообщения Вадима об операции новорожденного племянника. Мужчина склонил голову набок, изучая мой взгляд, и наконец устало вздохнул.
– Ты можешь пожить у меня? Мне будет спокойнее, – попросил он, и я кивнула. Тем более второй комплект ключей он мне уже передал.
– Со мной все будет в порядке, – неуверенно протянула я, – Занимайся тем, чем должен.
Вадим осмотрел мое лицо с любовью и глубокой благодарностью, а после – поцеловал на прощание. Оторвавшись от моих губ, он кивнул Грише, и вместе они исчезли за поворотом.
А я осталась стоять в пустом коридоре под назойливо мигающей лампой.
Ведь все будет хорошо? Я же не соврала?
Глава 11
Оставив Вадима в роддоме, я вернулась на такси домой. Несмотря на то, что я обещала любимому пожить в его квартире, сейчас мне нужны были стены, в которых я провела последние десять лет. Стены, которые знали Диму и от которых я по-глупому надеялась получить неведомую силу.
Какая ерунда! Этим стенам я отдала десять лет своей жизни. Мне было грустно, одиноко, и я переклеивала обои, меняла картины, но только сейчас, когда в моей жизни появились стены, в которых царила любовь, я поняла, какими бестолковыми были мои попытки вернуть счастье туда, где ему не было места.
И, кажется, это все совсем не про стены.
Я планировала посидеть в тишине и подумать о том, что делать, но усталость свалила меня в сон. В бесконечный кошмарный сон, в котором я все бегу и бегу, стараясь выловить из штормового моря плачущего младенца, и я уже не понимаю, кто это – мой только что родившийся племянник, которому нужна экстренная помощь, или мой собственный малыш, нуждающийся в спокойной заботливой маме.
Спасительным маяком посреди волн появляется Вадим и протягивает мне руку, но я, слыша жесткий требовательный голос Димы, плыву к нему – к хлипкой лодке, которую несет прямиком на скалы.
Я проснулась в холодном поту, и чувствовала себя так разбито, будто та самая лодка из сна все же налетела на камни.
На часах было почти десять. Мне понадобился прохладный душ, чтоб хоть как-то отрезвить воспаленный разум. Но только после чашечки кофе с горьким шоколадом я наконец смогла отделить реальные события прошлой ночи от ужасного ночного кошмара.
С некоторым страхом я взяла телефон в руки. Что, если там плохие новости? От Вадима или от Димы. Равновесие моего ментального здоровья было так шатко, что я могла посыпаться от чего угодно.
Телефон в моих руках звякнул, оповещая о новом сообщении. Медленно выдохнув, я все-таки подсветила экран и увидела в шторке уведомлений сообщение от Вадима: «Мы в Москве. Все идет по плану. Люблю тебя.»
И тут же целый ворох сообщений посыпался от Лильки. Я перечитала ее встревоженные слова и просьбы молиться за то, чтобы операция на сердечке малыша прошла успешно. Сестра переживала, что они с Гришей так и не выбрали для мальчика имя, и она не знала, как упоминать малыша в молитвах, но я в ответном сообщении заверила ее, что любящему сердцу не нужны слова и имена, а искренняя молитва – это и есть песнь любящего сердца.
Когда я уже собиралась отложить телефон, в шторке мелькнуло еще одно сообщение, отправленное с Диминого номера. Тяжелые липкие ощущения, которые окутали меня после сна, снова вернулись, и я поежилась.
Подрагивающим пальцем я открыла сообщение и вскрикнула, увидев в мессенджере фотографию, на которой был запечатлен мой муж с синим заплывшим глазом. Чья-то смуглая рука крепко держала его за темные кудрявые волосы, оттягивая голову назад. Под фотографией значилась подпись:
«Осталось шесть дней».
С трудом удержавшись от слез, я скрыла сообщение и вбила в поисковой строке адрес ближайшего агентства недвижимости. Через специальную форму на сайте я вызвала к себе риэлтора для оценки стоимости квартиры, и уже через сорок минут нашу с Димой просторную трешку мерил шагами строгого вида мужчина. С ним явился молодой парень, с любопытством и некоторой завистью осматривающий кухню, совмещенную с гостиной, из окон которой открывался чудесный вид на город и горы вдали.
– Если брать в расчет тот факт, что дом относительно новый и район чудесный, то минимально можем ставить за восемь с половиной миллионов, – подытожил мужчина, внося какие-то данные в черный кожаный блокнот.
– Мне нужно срочно. За шесть дней, – предупредила я, и риэлтор озадаченно вздохнул.
– Я не могу дать гарантий по срокам. Неизвестно, как карты лягут, – он пожал плечами, и я подумала, что он прав.
– Я могу снизить стоимость до пяти миллионов, – с готовностью сообщила я, и мужчина опешил от такой щедрости.
– Вы шутите? Эта цена оскорбительна для такой квартиры. Давайте попробуем задать стартовую цену хотя бы в семь с половиной миллионов?
Я тряхнула головой. Риэлтор прав, я так спешила получить деньги, что готова была практически за копейки отдать жилье, на которое Дима так долго и упорно зарабатывал. Он мне этого не простил бы.
Но тогда продажа может затянуться. Что, если попросить в долг у родителей? Я знаю, они откладывали на строительство дома для Лили и Гриши. Я вернула бы им каждую копейку, как только на квартиру найдутся покупатели.
– Я подумаю, – ответила я, выпроваживая парочку риэлторов из пока еще своей квартиры.
Не желая терять ни минуты, я собралась и вышла следом за ними, спеша скорее добраться до родительского дома. Пока лифт спускал меня на первый этаж, я перебирала в голове, что сказать родителям, когда они спросят, для чего мне такая сумма денег.
Размышления прервал парнишка – один из риэлторов. Он встретил меня у входа в лифт и очень обрадовался, из чего я сделала вывод, что парень планировал вернуться в мою квартиру.
– Я хотел сделать вам предложение, – лукаво улыбаясь, предложил он, – Я мог бы сам выкупить ваше жилье, но по совсем другой цене, вы же понимаете.
– Сколько? – коротко осведомилась я.
– Пять миллионов – как вы и хотели, – увидев возмущение на моем лице, парень добавил: Зато деньги будут у вас хоть сегодня вечером. Вся сумма на руках. Дороже вы быстро не продадите.
Сбросить огромную сумму со счетов и совершить быструю сделку или идти с повинной к родителям? Отец махнет рукой и скажет, что Дима сам во всем виноват. А мама еще и в полицию сообщит, параллельно капая в ложку корвалол.
– Я согласна, – устало кивнула я, желая скорее сбросить с плеч этот груз.
Парень не обманул, и уже следующим утром, пока я разговаривала с Лилей по телефону, деньги легли на мой счет. Оставалось подписать документы и освободить квартиру от воспоминаний, которые накопились за эти годы. Впрочем, этим воспоминаниям об унылых одиноких вечерах было самое место на свалке.
Кроме того, что продажа квартиры прошла так гладко, порадовала и сестра – операция прошла успешно, а сына она назвала Олегом в честь доктора, который дал мальчику шанс на жизнь. Впереди долгая реабилитация, но с этим мы обязательно справимся.
Ну что, Олежка, добро пожаловать в семью!
Я подписала все документы, съездила в банк, перевела деньги по нужному счету и стала ждать, когда же Дима сообщит, что у него все в порядке и он возвращается домой. Только время шло и, когда неделя была на исходе, а от мужа так и не было никаких вестей, я направилась в полицию.
На пути в участок мне попался Никита Маковецкий – тот самый, который пострадал при пожаре на судне. Мужчина выглядел гораздо лучше. Под одеждой все еще виднелись бинты, но на лице его цвела на зависть довольная улыбка.
– Не вернулся ваш загульный? – с какой-то непонятной издевкой спросил он, даже не подумав поздороваться.
– Имейте уважение! – вспылила я, защищая честь мужа, – Дима в беде, ему нужна помощь, а не ваши шуточки.
– Какая помощь? – Никита нахмурился, не одобряя моего строгого тона, – Мои парни вчера видели, как он сорил деньгами в стамбульском казино. Не очень-то похоже на страдающего, а?
– Что? Какое казино? – я непонимающе глянула на Никиту, но тот, обиженный моей резкостью, уже удалялся, кинув на прощание:
– Спасаться надо от такого мужа…
– Постойте! – не ведая, что творю, я кинулась вслед за мужчиной,– —Где именно видели моего мужа? Вы можете дать точные координаты?
Никита удивленно вскинул брови и растерянно пожал плечами.
– Я не знаю.
– Так узнайте у своих ребят! – почти огрызнулась я.
Вся эта неизвестность и пустое ожидание хоть каких-то новостей от Димы сводили меня с ума. Я готова была на что угодно, лишь бы скорее покончить с этим.
– Прошу вас, – взмолилась я, давя на жалость,– —Я поеду туда и найду Диму. Мне нужно вернуть его домой.
Никита отвел от меня глаза, явно сомневаясь, не сумасшедшая ли я.
– Ладно, – наконец сдался он под моим мокрым от слез взглядом, – Я узнаю и напишу вам. Давайте номер.
Я продиктовала номер, то и дело уточняя, как скоро Никита выйдет на связь. Я готова была отправиться в путь хоть сейчас. Хоть вплавь. Лишь бы скорее покончить со всем этим. Мне было жизненно необходимо убедиться, что Дима цел и невредим, что он на свободе.
Больше всего я боялась, что моряки спутали моего мужа с кем-то другим, и в казино веселился не Дима. Тогда я ума не приложу, что мне делать.
Никогда бы не подумала, что буду искать мужа в турецком казино. Для того, чтобы развестись.
* * *
Вечером я съездила в квартиру Вадима и оставила ему записку, в которой сообщила, что улечу на пару дней в Стамбул, и, как только вернусь, мы с ним больше не расстанемся. Вадим должен вернуться завтра вечером, так что мы с ним не пересечемся. Оно и к лучшему. Рядом с ним я ставлюсь мягкой и доверчивой. Мне сразу хочется перевесить на него все свои проблемы и просто наслаждаться жизнью. Но сейчас я должна была сама со всем разобраться. Раз и навсегда.
Только оказавшись на борту самолета, я смогла выдохнуть и перестать бояться, что Вадим вот-вот схватит меня за руку и никуда не пустит. Прижмет к себе крепко-крепко, и я не смогу сопротивляться.
Я в небе. Только я и мой малыш. Я с упоением погладила живот и уставилась на закат, окрасивший иллюминатор в розовато-оранжевые цвета. Мой малыш, нам осталось сделать одно последнее дело, чтобы наконец стать воссоединиться с твоим папой.
Я знала, мы с Вадимом обязательно поженимся. Это не обсуждалось, но было так же верно, как и то, что я люблю его больше всего на свете. Представляя нас с Вадимом сидящими в обнимку на крыльце большого дома, я провалилась в сладкую дрему, а когда проснулась – пилот самолета объявлял о скором приземлении.
Спокойствие, которое было навеяно мыслями о Вадиме, покинуло меня, уступая место тревоге. В мою голову снова проник Дима и страх за его жизнь. Оказавшись в аэропорте, я еще раз набрала его номер, но, как и прежде, он был недоступен.
Тогда я, не теряя времени, поймала такси и на уверенном английском объяснила водителю, куда мне нужно. Ловко лавируя в потоке автомобилей, такси несло меня туда, где я так надеялась отыскать своего пока еще мужа. Быстро сменяющиеся картинки исторического центра Стамбула вызывали головокружение, так что я опустила голову и стала глубоко дышать, стараясь обуздать нахлынувшую слабость.
Женщине в моем положении в такой поздний час полагается мирно сопеть в подушку под боком у любимого, а не слоняться по чужой стране в поисках мужа, который не имеет никакого отношения к ребенку под ее сердцем.
Я глянула в окно с другой стороны и усмехнулась сама себе, ведь мы ехали вдоль кромки берега, и море, к которому я столько лет ревновала мужа, салютовало меня хлесткими волнами.
Такси свернуло на узкую улочку, и бьющееся о берег море скрылось за поворотом. Мы проехали еще пару зданий и остановились у двухэтажной постройки с кривой и тусклой вывеской.
Я переспросила таксиста, правильно ли он меня привез, и юркий молодой турок активно закивал, на ломаном английском пояснив, что у этого заведения дурная слава из-за большого количества заезжих моряков, и мне следовало бы держаться от него подальше. Но я начала собираться сразу после того, как поняла, что в этом казино обитают моряки. Значит, это именно то место, которое мне было нужно.
Отпустив заботливого таксиста, я потянула на себя тяжелую дверь и вошла в помещение. Сразу на входе вниз уходила крутая лестница, и я с трудом удержалась на ногах. Сердце колотилось в сумасшедшем ритме от осознания того, что я могла бы свернуть себе шею в этой богадельне и никогда больше не увидеть нежный взгляд Вадима.
Где-то внизу негромко играла музыка и неприятно тянуло запахом крепкого табака. Ступив на последнюю ступень, я снова уперлась в дверь, за которой меня встретил крупный смуглый мужчина с густой бородой.
Он что-то спросил по-турецки, но я, виновато улыбаясь, ответила на английском:
– Простите, я ищу мужа. Его видели здесь на днях, – охранник глянул на меня вопросительно, словно не понял, что мне нужно.
Я привстала на носочки, чтобы осмотреть зал за спиной мужчины. Помещение больше походило на лаунж-бар в глухом подвале, чем на казино. У тяжелых деревянных столов стояли бархатные диваны, на которых мужчины – преимущественно восточной наружности, курили кальян и судачили о своем.
– Мне нужно казино, – растерянно ответила я, – Видимо, я ошиблась.
– Казино! – глаза мужчины загорелись от знакомого слова.
Он кивнул мне, чтобы я следовала за ним, и быстрым шагом направился вглубь зала. Мне пришлось перейти на неспешный бег, чтобы поспеть за охранником, который завел меня через барную стойку на небольшую кухню и под неодобрительные возгласы поваров вывел меня в уже другом зале. Именно тут, в тускло освещенном помещении с низкими потолками, удушающе пахло табаком и мужчинами.
В зале было до десяти столов, за которыми расположились игроки в карты, рулетку и прочие азартные игры. Кругом были одни мужчины самых разных внешних данных и лишь несколько девушек, сопровождавших своих кавалеров.
Охранник улыбнулся, демонстрируя не очень хорошие зубы, и покинул меня тем же путем, каким пришел. Я медленно осмотрела зал, стараясь заглушить стук сердца, бьющего колоколом прямо в голове. Волнение, усталость и большое количество незнакомых лиц выбивали меня из колеи, и я никак не могла сосредоточиться.
Вдобавок ко всему меня толкнула фигуристая брюнетка, уверенной походкой пересекающая зал. Не обратив на меня никакого внимания, она шла вперед, а я никак не могла перестать смотреть на нее, потому что на ее бедрах была повязана синяя клетчатая рубашка, какая была и у Димы.
Конечно, клетчатая рубашка – вещь нередкая. Но на Диминой я самолично пришивала оторванную пуговицу прямо перед его последний отъездом. Я торопилась, и под рукой были только красные нитки, которыми я до этого подшивала шторы на кухне. Дима махнул рукой и сказал, что я могу пришить пуговицу хоть на золотые нитки – это полнейший пустяк.
