Текст книги "История тринадцатая: кофе с привкусом вишни (си)"
Автор книги: Софья Ролдугина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
} Решимость моя была непоколебима... ровно до тех пор, пока на следующее утро я не увидела в кофейне Роджера Шелли собственной персоной.}
} Он был одет в точности, как в нашу первую встречу – безупречно правильный, скучный тёмно-серый костюм и немыслимый ярко-зелёный шейный платок. От пальто и шляпы незваный гость успел уже избавиться и прислонил к столу трость, обвитую аккурат под ручкой серебряным плющом с малахитовыми листьями. Но самым удивительным было то, что Роджер подсел не куда-нибудь, а к леди Клампси. Мадлен успела принести ему чашку кофе, судя по запаху с ванилью и розовым ликёром. Роджер негромко рассказывал что-то, подавшись вперёд, а чопорная леди Клампси посмеивалась – и играла веером, как девица на выданье!}
} То есть, разумеется, как было принято полвека назад.}
} – Простите, что нагрянул к вам так неожиданно, леди Виржиния, – поднялся Роджер, обезоруживая меня чарующей мальчишечьей улыбкой. – Но я не мог отказать своей матери. Она совершенно вами околдована.}
} – О, вы мне льстите, – ответила я, пытаясь предугадать, к чему он клонит. Судя по заговорщической улыбке леди Клампси, Роджер успел рассказать о своих планах.}
} – Эти цветы матушка настойчиво просила вам передать. Она лично срезала их утром, – и Роджер жестом фокусника подхватил со стола небольшую плетёную корзинку, полную нежных белых роз с багровой, словно прогнившей сердцевиной. Стебли были обрезаны очень коротко – в вазу не поставить, разве что наполнить водой блюдо для рыбы.}
} Неожиданный подарок! Это уже немного пугает.}
} – Как красиво! Передавайте миссис Шелли мою глубочайшую благодарность, – ответила я тем не менее, стараясь не показывать настороженности. – Миссис Шелли ведь сама выращивает розы?}
} – О, да, – с энтузиазмом отозвался Роджер. – И они расцвели посреди зимы.}
} – Необычайно изысканное увлечение, – заметила я, лишь немного покривив душой. Конечно, у меня нет времени, чтобы возиться с розарием, но в целом это гораздо более интересное занятие, чем, скажем, аппликации из морских раковин или вышивка крестом, да простят меня великосветские любительницы рукоделия. – И воистину удивительные результаты.}
} С белого лепестка сорвалась капля и упала на паркет; возможно, из-за освещения, но мне показалось, что вода была слегка ржавой... или красноватой?}
} Нет, наверняка померещилось.}
} Я сделала знак проходящей мимо мисс Астрид, чтоб та унесла цветы с глаз долой, но сладковатый запах роз долго ещё таял в воздухе – то ли напоминание, то ли предупреждение.}
} Беседа тем временем зашла в тупик.}
} – Что ж, – произнесла я, когда мои познания о розах и комплиментах иссякли, – передавайте миссис Шелли мою глубочайшую благодарность.}
} И в тот же момент улыбка Роджера сделалась по-лисьи хитрой:}
} – Почему бы вам не сказать ей это самой, леди Виржиния? К нам сегодня на чай собиралась прийти миссис Прюн. Удобно, не правда ли? – и он обернулся к леди Клампси, словно искал одобрения.}
} – Верно, верно, – кивнула та довольно. И, заметив моё замешательство, пояснила, перейдя на шёпот: – Мистер Шелли объяснил мне, что вы очень хотели познакомиться с миссис Прюн, и миссис Шелли обещала это устроить. И не смущайтесь, милая леди Виржиния, забота о сиротах – дело благое, а решение воспользоваться связями миссис Прюн весьма разумно. Леди Милдред бы вами гордилась, ах, – и глаза у леди Клампси непритворно увлажнились.– Но не тревожьтесь, я понимаю ваше беспокойство и буду хранить всё в тайне. Действительно, если газетчики прознают, то поднимется страшная шумиха, а бедным сироткам это ни к чему.}
} Я же пребывала в полнейшем замешательстве. Сиротки? Связи миссис Прюн? Газетчики? Секреты? Что здесь происходит, помилуйте, святые Небеса?! Роджер Шелли очаровал леди Клампси какими-то жалостливыми небылицами, ясно как день. И что же теперь делать? Разоблачить ложь – и разрушить его репутацию, а заодно поставить леди Клампси в глупое положение? Признаться, что вся забота о сиротах сводится у меня к ежемесячному выписыванию чека на некоторую сумму? И, что самое неприятное, так никогда и не узнать, зачем Роджер Шелли явился в кофейню и нагородил всю эту немыслимую чушь?}
} Нет, ни за что!}
} – Так вы действительно знаете, – произнесла я, также понизив голос. – Прекрасно... Нет, я не смущена, просто всё произошло немного... слишком быстро.}
} – Молодости свойственна торопливость, – заметила леди Клампси и кокетливо стукнула Роджера веером по руке. – Но есть в этом, пожалуй, особое очарование. Помню, раньше в гости приезжали на полгода, не меньше, а о визите договаривались почти за год. Нынче же тот, кто рассылает приглашения за две недели, уже слывёт старомодным. Боюсь, однажды наступит пора, когда гости будут являться без предупреждения и сообщать о визите, уже стоя под дверью.}
} – И мир низринется в пропасть, – механически согласилась я, повторяя фразу из последней статьи ла Рона. – К слову, о разверзнувшейся пропасти. Не думала, что мне сегодня придётся оставить кофейню.}
} – Миссис Прюн в последнее время так редко бывает у нас, – не моргнув глазом, солгал Роджер. – Боюсь, другой шанс завести с ней знакомство нескоро ещё представится.}
} Нет, определённо, он загоняет меня, как собака – зайца на охоте! Прелюбопытное ощущение...}
} – Вы говорите, в пять? Так скоро! И мисс Рич я не могу попросить, чтобы она меня сопровождала... – здесь я действительно задумалась. Миссис Хат по-прежнему хворала, и Георг был занят больше обычного. Не оставлять же "Старое гнездо" на мисс Астрид! – Пошлю, пожалуй, за миссис Мариани.}
} "И напишу маркизу", – добавила я про себя. О, впервые мне хотелось, чтоб дядя Рэйвен запретил поездку! Но Лайзо привёз ответ очень быстро. Наверное, и к лучшему: леди Клампси могла поинтересоваться, отчего визит не состоялся, и тогда пришлось бы либо лгать, либо вдаваться в неприятные объяснения. Да и Роджер мог бы отказаться раскрыть тайну своего неожиданного предложения, если б поездка не состоялась.}
} Его, к слову, никакие недоговорённости и загадки не смущали. Сперва он остался за столиком леди Клампси, продолжая флиртовать с нею. Затем появился наконец с большим опозданием сэр Хофф, и Роджер благоразумно присоединился к компании завсегдатаев за большим столом. Миссис Скаровски приняла новичка доброжелательно, а вот чуткий к неискренним комплиментам Эрвин Калле насторожился и даже ушёл раньше обычного.}
} Я же старалась держаться непринуждённо, точно внезапная перемена планов нисколько меня не обеспокоила. И лишь когда Лайзо подогнал автомобиль к дверям, улучила момент и бросила:}
} – А вы, оказывается, интриган, мистер Шелли.}
} Паола, которая отставала от нас на три шага, сделала вид, что ничего не услышала. Впрочем, наверняка она включит это в свои отчёты для маркиза Рокпорта, и тогда, скорее всего, у него возникнут некоторые вопросы, на которые у Роджера может и не найтись ответ...}
} И поделом – обоим.}
} – Миссис Прюн действительно придёт к нам на чай, – не смутился Роджер, но сразу же покаялся: – Но мама вас не приглашала.}
} – Не сомневаюсь. Но я имела в виду нечто другое.}
} – А, сироты... Вы тоже в первый раз использовали благовидный предлог, чтобы попасть к нам в дом и сунуть нос в дела Эллиса, – ответил Роджер чересчур громко, и я невольно оглянулась на Паолу. Та ободряюще улыбнулась, словно говоря, что кое о чём маркизу вовсе не обязательно знать.}
} – Что вам нужно? – спросила я напрямую.}
} До автомобиля оставалось несколько шагов. Лайзо стоял у распахнутой дверцы и не сводил с меня глаз; лицо у него оставалось в тени, и не понять было, о чём он думает. Но готова спорить, что вся эта история с внезапным визитом пришлась ему не по душе.}
} – Мне нужен Эллис, – бесхитростно признался Роджер, глядя на меня в упор; хмурым днём, когда низкие тучи, проползая, оставляли серые клочья даже на покатых крышах бедных домов, глаза приняли дождливо-серый оттенок. – Точнее, он нужен нам. Ужасно жалко мисс Миллз, конечно, однако умерла она очень вовремя. Эллис вернулся к нам, и я готов на многое, чтобы его удержать. Вы ведь мне поможете? – и Роджер слегка наклонился, по-чжански сложив руки в знак просьбы.}
} "Готов на многое".}
} О, да, сейчас я даже слишком хорошо сознавала, почему "гуси" сразу заподозрили мистера Шелли в убийстве – непонятное всегда кажется нам опасным. Напротив, неясно, почему Эллис так был уверен, что Роджер невиновен...}
} ...или не был?}
} }
} – А миссис Шелли изволит отдыхать!}
} Огненно-рыжая мисс Грунинг стояла посреди холла; и лицо её, и поза – всё поразительно напоминало древнероманскую фреску "Триста храбрецов преграждают путь многотысячной армии". И немного – иллюстрации из средневекового медицинского справочника, глава о желудочных недомоганиях. Никогда ещё мне не показывали, что я нежеланная гостья, столь открыто! Право же, впору пожалеть о том, что рядом нет дяди Клэра. Готова спорить, что и одной меткой фразы хватило бы, чтоб строптивая горничная вспомнила о своём месте.}
} Роджера, впрочем, поведение служанки не смущало.}
} – Маме стало дурно? – поинтересовался он безмятежно, словно недомогания у миссис Шелли случались каждый день в строго отведённое время и стали уже явлением привычным, успокоительно-постоянной частью мира, как закаты и восходы.}
} – Утомилась, – ответила мисс Грунинг и, заметив взгляд Паолы – нет, не осуждающий просто несколько }разочарованный} – не вовремя присела в книксене. – Что мне теперь делать, сэ-эр?}
} – Приготовь чай, Эсме, и подай его к пяти в гостиную, – терпеливо, словно выговаривая непослушной младшей сестре, приказал Роджер. – Миссис Прюн уже приехала?}
} – Пока нет, сэ-эр.}
} Пожалуй, если говорить исключительно о словах, то формально моя Магда позволяла себе куда более дерзкие высказывания, но её почтительность и любовь сомнения не вызывали. Но интонации мисс Грунинг, но то, как она выговаривала даже обращение!.. Впервые я испытала постыдное желание нарушить правила хорошего тона и сделать замечание чужой прислуге. Вероятно, это Роджер на меня скверно повлиял, застигнув приглашением врасплох.}
} – Сообщи, когда она придёт. Леди Виржиния, – обернулся ко мне Роджер, улыбаясь, словно целиком позабыл о мисс Грунинг; та переминалась с ноги на ногу ещё полминуты, а затем всё же изволила отбыть по поручению. – К сожалению, миссис Шелли пока не здоровится. Позвольте развлечь мне вас немного и, скажем, показать наши розы.}
} – Уверена, вы это планировали с самого начала, – ответила я скучающим тоном и отвела взгляд. Не подобает леди открыто демонстрировать любопытство. – Что ж, благодарю. Я наслышана о чудесном розарии миссис Шелли и почту за честь взглянуть на него.}
} Роджер рассмеялся:}
} – Больше похоже на скрытую остроту, ведь вы слышали о нём только от меня... Какая разница, впрочем. Ваша компаньонка пойдёт с нами?}
} – Миссис Мариани? Разумеется, – и бровью не повела я. – К слову, миссис Мариани родом из Романии и принадлежит к весьма благородной семье, а потому проявляет исключительно изысканный вкус, когда дело касается роз.}
} "Гораздо более изысканный, чем я сама", – это осталось недосказанным. Уголки губ у Паолы дрогнули; полагаю, шутку она оценила.}
} Когда мы вошли в розарий – обогреваемую пристройку со стеклянной крышей с южной стороны дома, то я сделала знак, чтобы Паола немного поотстала. Роджер наблюдал за нею, скосив глаза. И, лишь когда убедился, что она достаточно далеко, остановился у большого глиняного горшка с розами цвета сливочного масла; на жирных, рыхлых лепестках дрожали капли воды, преломляя тусклый зимний свет.}
} – Вам нравится запах, леди Виржиния?}
} Неожиданный вопрос, право. Я вдохнула полной грудью и невольно улыбнулась; пожалуй, так могла пахнуть весна в загородном доме, где живёт большая счастливая семья – тянет с кухни выпечкой и свежим чёрным чаем, источает свой особенный аромат сырая земля, а поверх всего – много-много роз. Нежных аксонских, и томных восточных, и строптивых горных, и северных, чей запах едва ощутим...}
} – Вряд ли найдётся много людей, которым не нравится аромат роз, – качнула я головой и прикоснулась пальцами к лепесткам; даже сквозь перчатки цветок казался упругим, сильным. Такой не рассыплется от летнего ливня, не обтреплется от ветров. – Розовое масло, пожалуй, может показаться слишком густым, благовония – слишком резкими, но живые розы прекрасны.}
} – Я тоже так думаю, – кивнул Роджер, и взгляд у него потемнел. – А вот мать их не любит. Наверное, потому что отец построил этот розарий для неё – достойное увлечение для дочери виконта Клиффорда, утончённой леди. А она взяла и не оправдала надежд. Как видите, розами приходится заниматься мне.}
} – То есть вы солгали.}
} – Не совсем, – ответил он без улыбки. – Утром мать действительно заглянула сюда с садовыми ножницами, – и он протянул руку, указывая на что-то.}
} Я пригляделась – и невольно прижала пальцы к губам.}
} Из горшка, что стоял в углу, торчали оголённые стебли – ни цветов, ни даже листьев. Молодые побеги были изуверски искромсаны, остались только старые, искорёженные, покрытые хищными шипами.}
} – Соболезную, мистер Шелли.}
} – Не стоит, здесь ещё много красивых цветов, – откликнулся он. – Иногда на неё словно находит затмение. И тогда она, кажется, начинает получать удовольствие, разрушая нечто прекрасное. Однажды старая служанка, которая пришла сюда ещё из дома Клиффордов за своей "маленькой леди", оговорилась, что я-де не старший ребёнок. Но когда я спросил об этом отца, он велел мне выбросить глупости из головы и поменьше слушать бормотание прислуги. А сейчас та женщина уже умерла, и некому объяснить, что она имела в виду. Однако я хотел поговорить с вами не об этом, – и Роджер пытливо заглянул мне в лицо – так, что по спине пробежал холодок, несмотря на то, что в розарии было жарко. – Вы хотите знать, как мы впервые повстречались с Эллисом, леди Виржиния?}
} Мои пальцы соскользнули вниз – от пышного, упругого цветка к жёсткому стеблю. Шипы были острее ножей; при малейшем движении они слегка царапали ткань перчатки, почти беззвучно, но вибрирующее ощущение раскатывалось до самого локтя.}
} – Он... рассказывал мне немного.}
} Роджер сдвинул брови; лицо у него точно потемнело.}
} – И что же именно?}
} – Это была кража, – после недолгих колебаний ответила я. В конце концов, речь ведь не идёт о зловещих тайнах – всего лишь о расследовании заурядного происшествия. – Среди прочих драгоценностей, у вашей матери похитили медальон, и детектив Эллис его вернул.}
} – И всё? – Роджер, кажется, даже удивился.}
} – В знак благодарности вы подарили ему старый каррик, – добавила я осторожно, сомневаясь, стоит ли углубляться в дела личные.}
} Но и этого Роджеру показалось мало.}
} – И больше ничего?}
} – Вас подозревали в краже, – выложила я последнюю карту. – И он спас вашу жизнь и репутацию.}
} – Значит, в краже, – отчего-то развеселился он и, распустив узел шейного платка, глубоко вздохнул. – Пусть будет так. В общем, Эллис не слукавил. Я действительно обязан ему – и жизнью, и честью... Всем. Кроме разума, пожалуй, здесь мне не повезло, – жестоко пошутил он. – Вообще с самого начала кражу расследовал другой "гусь". Имени я его не помню, но облик – даже слишком хорошо. Высокий грузный мужчина, лицо мясистое, усы щёткой, пальцы-обрубки – словом, громила. И ещё от него постоянно пахло чем-то кислым. Я думал, что это квашеный лук – смешно, правда? – улыбнулся Роджер и перевёл взгляд на розы, что росли дальше в громоздких ящиках – тёмно-красные, почти чёрные. – У лукового господина был помощник, тоже "гусь", но помладше, тощий, болтливый и подвижный.}
} В груди у меня стало горячо-горячо.}
} – Эллис?}
} – Ну, тогда его звали "Эй, Норманн, шасть сюда!", – подмигнул Роджер заговорщически. – Но я был очарован. Ему тогда исполнилось девятнадцать или даже двадцать, но выглядел он моим ровесником, лет на пятнадцать, не старше. Несмотря даже на седину в волосах, две широкие белые пряди на макушке... И самое удивительное, что на словах Эллис вроде бы подчинялся старшим, а на деле выходило наоборот – все плясали под его дудку, включая лукового "гуся".}
} – И к тому же Эллиса наверняка постоянно угощали чем-нибудь? – не удержалась я.}
} – Вы угадали. С кухни он не вылезал, – со смешком признался Роджер. – Поначалу вся эта суматоха казалась мне необыкновенно забавной. Я считался уже достаточно взрослым, чтобы помогать отцу и выполнять мелкие работы в мастерских, но вот к расследованию меня не подпускали. А я так хотел, чтобы и на меня обратили внимание, что рассказал луковому "гусю" про свой карточный проигрыш.}
} – Проигрыш? – не поверила я. – В пятнадцать лет?}
} – Друзьям отца, – вздохнул Роджер ностальгически. – Они учили меня играть в покер – наверное, развлекались. Джентльменами их назвать было нельзя, и, разумеется, щадить мои скромные сбережения они и не думали. Отец платил мне тридцать рейнов в неделю за помощь в мастерских и с бумагами – приучал к работе, полагаю, и готовил наследника. Я продул около пяти хайрейнов – ерунда, разумеется, и это был хороший урок. Но "гусь" зубами вцепился в невинный проигрыш. Шутка грозила обернуться изрядными неприятностями, но тут Эллис вмешался по-настоящему. Два дня "гусь"-громила шатался по нашему дому, благоухая кислятиной всё сильнее, а затем пропал. К отцу явился кто-то из Управления спокойствия, причём отнюдь не мелкая сошка. Дело передали Эллису. Он справился... дайте-ка подумать... за неделю.}
} – Как похоже на него.}
} – О, да...}
} Мы замолчали. У меня возникло неприятное чувство, что Роджер... нет, не лжёт, но скрывает нечто важное. Слишком много обмолвок: "В краже?", "Пусть будет так". И сомнительно, чтоб "гусь", пусть и глуповатый или жестокий, мог бы отправить юношу пятнадцати лет на виселицу за кражу материнского медальона. А ведь Эллис совершенно точно говорил, что спас Роджеру жизнь, и тот сам это сейчас подтвердил! Приговорить к повешенью могли разве что за убийство... Сомневаюсь даже, что тот "дружок", которого впустила кухарка, получил больше чем несколько лет каторги. Наверняка он давным-давно вернулся в Бромли и, если не ступил снова на путь злодейства и порока, живёт себе преспокойно где-нибудь в Смоки Халоу, стращая пьяными выходками ребятню.}
} Внезапно меня настигла пугающая мысль.}
} – Скажите, мистер Шелли, – осторожно начала я, механически проводя пальцами вдоль стебля розы. Перчатка намокла, и на плотном шёлке появились некрасивые пятна. – Вора отыскали и арестовали?}
} – Нет, – ответил Роджер слишком быстро, но, кажется, не солгал.}
} – Но ведь медальон вернули?}
} – Да.}
}Пожалуй, я слишком долго была знакома с Эллисом, слишком много выслушала историй о преступлениях, слишком часто помогала в расследованиях. Версия у меня появилась сразу же, и пренеприятнейшая.}
} – Мистер Шелли, не сочтите за грубость, но, возможно, тот "гусь" предположил... Безосновательно, разумеется, – уточнила я на всякий случай. – Не предположил ли он, что некто убил вора здесь, в вашем доме?}
} Роджер посмотрел на меня искоса; глаза его казались сейчас необыкновенно ясными, почти прозрачными.}
} – Предположил, – согласился он легко. – Но Эллис разбил его теории в пух и прах. Не нашлось ни единого доказательства, зато медальон затем обнаружился у скупщика краденого. В Управлении сочли, что этого достаточно – мертвец не мог бы ничего продать, – нервно улыбнулся Роджер.}
} – О, действительно, оспорить трудно, – заметила я, приметив про себя ещё одну несуразицу.}
} Эллис рассказывал, что именно в двадцать лет он стал опекать Лайзо. И не исключено, что молодой детектив знал уже семейство Маноле, когда случилась кража у Шелли. Но вот помогли бы гипси, у которых лживость и недоверчивость в крови, отыскать медальон? И тем более – передать в руки "гусей" своего знакомого из Смоки Халоу, ведь за скупку краденого тоже полагалось весьма суровое наказание...}
} Впрочем, Зельда вполне способна таким образом отомстить кому-нибудь, так что ни одну версию отбрасывать не стоит. А с другой стороны... Что, если я сейчас выдумываю лишнего? Познания в сыске у меня крайне скудные, особенно что касается теневой стороны Бромли. Но откуда тогда неприятный привкус лжи, который пропитал и розы, и воздух, и сам дом?}
} – Мы были очень благодарны, – продолжил тем временем Роджер. – И отец настаивал на том, чтобы оказывать Эллису покровительство. Приглашал его настойчиво, позволил мне подарить ему свои перчатки и каррик виконта Клиффорда, который тот позабыл у нас однажды... Я уже воображал, что стану другом Эллиса и буду вместе с ним ловить преступников. Но после одного случая он перестал к нам приходить и сделал исключение лишь через шесть лет, когда умер отец.}
} И вновь затянулась пауза. В стеклянную крышу розария застучал дождь – тяжёлые, крупные капли, похожие на растаявший снег. Паола замерла у куста дикой горной розы, пока ещё не расцветшей. Но среди колючих лоз виднелись уже блеклые, маленькие бутоны.}
} Когда они распустятся, здешний воздух будет пахнуть свободой.}
} – Случая? – повторила я негромко, когда молчание затянулось. И Роджер точно очнулся:}
} – Да. Точнее, разговора. Эллис пришёл к моему отцу и задал ему четыре вопроса. Я подслушивал у замочной скважины, и потому прекрасно их слышал. Жаль, что отец отвечал слишком тихо.... Догадываюсь, однако, что он говорил. Интересно, догадаетесь ли вы? – Роджер беззвучно рассмеялся, глядя на меня. В смятении я обхватила пальцами розовый бутон, словно могла за него удержаться, когда мир станет раскачиваться. – Первый вопрос был: "Знала ваша супруга человека, который украл медальон?". Второй: "Сколько точно лет не выходила Миранда Клиффорд из дома?". Третий: "Когда родился Роджер?"}
} Голова у меня кружилась всё сильнее. Кажется, я механически сжала руку, и резкая боль отрезвила; перчатка стала горячей и мокрой. Роджер встревоженно нахмурился.}
} – Продолжайте, – попросила я твёрдо, отпуская наконец розу и поворачиваясь к нему.}
} – Четвёртый вопрос был: "В медальоне детские волосы?", – произнёс Роджер с запинкой, и внезапно зрачки у него расширились. – Леди Виржиния, – пролепетал он слабым, как у девицы, голосом. – Что у вас с рукой?}
} Я в недоумении уставилась на собственную ладонь. Она слегка пульсировала; на перчатке расплывалось красное пятно. Роджер глядел на него, не отрываясь, и дышал поверхностно и часто.}
} – Укололась о шип. Не стоит беспокойства, мистер Шелли, с недавних пор подобные мелочи меня не пугают. Я даже перестала носить с собой нюхательные соли, – шутливо добавила я.}
} У Роджера закатились глаза, и он рухнул как подкошенный.}
} Паола возникла у меня за плечом, словно мудрый призрак:}
} – Досадная оплошность, леди Виржиния. Нюхательные соли нам бы сейчас не помешали.}
} }
} Я опустилась рядом с Роджером и коснулась его щеки. Удивительно, однако он вправду лишился сознания – либо притворялся много искуснее любой светской жеманницы, а их мне довелось увидеть немало.}
} – Что ж, выхода у нас два. Либо позвать строптивую мисс Грунинг, либо привести мистера Шелли в чувство самостоятельно, – заметила Паола, заглянув Роджеру в лицо. – С вашего позволения, я бы рекомендовала второе. Мисс Грунинг и так готова подсыпать яду в чай любой особе, которая имела смелость приблизиться к её возлюбленному господину.}
} Меня, признаться, посещали подобные мысли, но услышать подтверждение из уст самой спокойной и уравновешенной женщины во всём Бромли – пожалуй, немного слишком.}
} – Вы полагаете, что горничная ослеплена ревностью? – Я не удержалась и передёрнула плечами. Очень хотелось вымыть руки, и вовсе не из-за глупой царапины. – Какая распущенная девица!}
} Паола ответила улыбкой мудрой химеры, повидавшей и не такое с крыши старинного собора:}
} – О женщине благородного происхождения вы сказали бы "страстная", леди Виржиния. Даже вам приходится иногда напоминать о том, что слуги – тоже люди. Своим протеже вы не отказываете ни в праве на ошибку, ни в праве на сильное чувство.}
} – Если вы говорите о Мадлен, то...}
} – Я говорю лишь о себе самой, – мягко прервала меня Паола и снова повернулась к Роджеру. – Я приведу его в чувство, не стоит утруждаться. А вам пока стоило бы избавиться от перчатки: этикет, конечно, предписывает леди прятать руки от нескромных взоров и прикосновений, но всё это, по моему мнению, не относится к грязным перчаткам и пораненным рукам.}
} – Пораненным? – удивилась я и рассеянно посмотрела на собственную ладонь. – Ах, да, шип... Досадно. Я успела уже позабыть. Боюсь, нам всё же придётся воспользоваться помощью мисс Грунинг.}
} – Разумеется, – кивнула Паола, заняв моё место рядом с Роджером. – Но советую вам снять перчатки до того, как очнётся мистер Шелли, иначе, боюсь, он лишится чувств ещё раз. Не думаю, что это пойдёт на пользу его хрупкому душевному здоровью.}
} Не знаю, отчего, но последние слова показались мне дурным предзнаменованием. Я поспешила стянуть испачканную перчатку, хотя расстегнуть мелкие пуговицы без крючка было весьма непросто. Шип вошёл очень глубоко; ранка выглядела небольшой, но чем дальше, тем болезненней она ощущалась. Место прокола неприятно пульсировало, словно кровь продолжала толчками выливаться – незримая, но столь же горячая, как в первую секунду.}
} Голову повело.}
} – Я вдруг вспомнила одну забавную историю. – Мой голос ничуть не изменился, но в то же время звучал как чужой. – Примерно столетней давности. Некий джентльмен по фамилии Арчер решил проучить своих суеверных друзей. Он подговорил конюха завернуться в простыню и в назначенный час войти в гостиную. – Перед лицом повис сизый дым; я слабо махнула рукой, пытаясь его отогнать, и ощутила лишь привкус вишнёвого табака. – После ужина, когда джентльмен с друзьями отдыхал у камина, бесшумно отворилась дверь, и на пороге появилась таинственная фигура, укутанная в белую ткань. Приятели бросились врассыпную. Джентльмен подошёл к привидению и похлопал его по плечу со словами: "Славная вышла шутка, Том, а теперь сними-ка эти тряпки". И тут дверь снова открылась, и показался конюх с накинутой на плечи простынёй. "Звали, сэр?" – спросил он.}
} Я умолкла. Голову вело уже невыносимо. Паола тревожно обернулась ко мне, позабыв о несчастном Роджере:}
} – Не совсем понимаю, к чему вы клоните, леди Виржиния.}
} – Тот джентльмен посмеялся над приятелями, но тут же сам лишился чувств, – через силу улыбнулась я. И заключила: – Поучительно, неправда ли? – а затем потеряла сознание.}
} }
} }...Ветер перебирает сухие розовые лепестки с азартным шелестом, точно карты тасует. Мёртвый сад замер в вечном ожидании; он пахнет гербарием из альбома провинциальной девицы – сухие листья и цветы, пожелтевшая бумага, растрескавшаяся обложка из кожи, капля вульгарных духов.}
} }Я облачена в старинное платье невесты, но подол у него измазан застарелой кровью. Он шелестит, как бумажный; каждый шаг даётся с трудом. В глубине помертвелого розового сада видна ажурная беседка. Над ней поднимается дымок.}
} }Мне нужно туда.}
} }Движение отнимает столько сил, что невозможно глядеть по сторонам. Но всё же я замечаю кое-что: корсет с разорванной шнуровкой на пожелтевшей лужайке, висельную петлю на ветке старой ивы, пустую колыбель под кустом шиповника... Они жаждут рассказать свою историю, но ещё не время.}
} }Беседка действительно не пустует: леди в изысканном трауре курит трубку, разглядывая письмо. Она шагает вбок, становится вполоборота, и я вздрагиваю: вместо лица у неё сгусток тьмы.}
} }К этому привыкнуть нельзя.}
} }– Леди Милдред! Я... я так скучала.}
} }Она улыбается, не оглядываясь на меня.}
} }– В том, чтобы скучать о ком-то, есть особое удовольствие, милая Гинни. Не все люди должны возвращаться; не все тайны должны быть раскрыты.}
} }Под ногами у меня что-то шуршит. Я опускаю взгляд: у босых ступней в сухих розовых лепестках ползают пустые змеиные шкуры. Яда у них нет...}
} }Но если есть шкура – значит, была где-то и змея?}
} }– Не понимаю... Это предупреждение?}
} }– Это всего лишь опыт. – Она без улыбки бросает письмо наземь, и оно тут же исчезает – под ворохом розовых лепестков и змеиных шкур. – Некоторым тайнам лучше позволить умереть.}
} }Поднимается ветер – и вздымает тучи пыли. За грязным облаком почти не видно сада; но сквозь шелест и вой начинает постепенно пробиваться странный размеренный звук.}
} }...Он мне хорошо знаком – так падает земля на крышку гроба.}
} }
} Очнулась я в глубоком кресле. Вокруг царил полумрак, из которого книжные шкафы выглядывали робко, точно запуганные приютские дети... Впрочем, глупость несусветная: уж скорее, мальчики и девочки из приюта имени святого Кира Эйвонского могли кого угодно запугать.}
} Я слабо рассмеялась; звук этот слишком напоминал стон, и вселил страх в меня саму.}
} – В последнее время, леди Виржиния, остроумие вам не изменяет, – послышался усталый голос Паолы. – Но, с прискорбием признаюсь, не все ваши шутки мне нравятся.}
} – Скажу откровенно, мне тоже, – ответила я и попыталась привстать. Голова всё ещё кружилась, но совсем немного. – Давно я здесь?}
} – Около получаса, – откликнулась Паола, помогая мне встать. Её смуглое романское лицо выглядело бледным – неужели волновалась из-за моего глупого обморока? – Недолгий срок, но многое изменилось, – и она вдруг приложила палец к губам, делая знак помолчать, а затем указала на дверь.}
} Я прислушалась.}
} Где-то в глубине дома бранились двое. Мужские голоса, и причём хорошо знакомые. Один, разумеется, принадлежал Роджеру, а другой... неужели Эллису?!}
} – Ни слова не разобрать, – досадливо прошептала я и тут же устыдилась: подслушивать чужой разговор – занятие, недостойное леди. – Не то чтобы это меня беспокоило, разумеется...}
} – А меня беспокоит, – безмятежно ответила Паола, слегка сдвинув брови. – Когда два непредсказуемых джентльмена столь страстно бранятся, лучше знать причину, дабы случайно не попасть под горячую руку.}
} – Ах, ну разве что так, – невозмутимо согласилась я и шагнула к двери. Уже прикоснувшись к ручке, остановилась и обернулась: – Скажите, Паола, у меня достаточно бледный вид?}
} Взгляд у неё стал придирчивый, подозрительный, как у старика-ювелира, который заполучил особенно редкий драгоценный камень – увы, от ненадёжного поставщика.}
