Текст книги "Хорошая девочка попадает в неприятности (СИ)"

Автор книги: Софья Подольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 12

Бриан появился, как обычно. Внезапно и ночью. Искушение сделать вид, что никого нет дома, было велико. Но Лена, чувствуя себя обязанной поблагодарить за помощь на ярмарке, все же открыла дверь.

– Не знал, что вы шьете, милая Элена, – сказал, зайдя на кухню и бросив быстрый взгляд на стол.

– Работа руками успокаивает. Вина?

– Будьте так любезны.

Лена отодвинула шитье, наполнила бокал и протянула магистру.

– Как себя чувствует ваша подруга? – Бриан решил быть заботливым.

– Уже лучше. Благодарю за беспокойство. И за помощь. Тогда, на празднике.

– Не стоит благодарности, милая Элена, я всего лишь выполнил свой долг. Но позвольте выразить восхищение вашим умом и выдержкой.

С каждой секундой беседа нравилась Лене все меньше. Раньше Бриан всегда говорил о себе, и только о себе. И тут комплимент. Ее уму. Без сарказма. С чего вдруг такая внезапная смена фокуса и настроения? Нужно быть осторожной. Очень.

– Благодарю за высокую оценку, магистр. Но и я всего лишь выполнила свой долг.

– И какой же, милая Элена?

– Долг друга, магистр.

– Вы всех друзей готовы так защищать?

– Да, магистр.

– И много их у вас?

– Нет, магистр.

– Да перестаньте называть меня магистр!

– А как вас называть?

– Как вы называете друзей?

– По имени.

– Значит и меня зовите по имени.

Бриан с трудом сдерживал раздражение. Она опять ведет себя неправильно. Не поддалась обаянию, не растаяла от комплимента и ласковой улыбки. Наоборот. Сидит собранная, настороженная и… уставшая. Бриан внимательно присмотрелся к Лене. Бледная, под глазами залегли тени. И это при целительном воздействии Искры.

– Вы вообще спите, Элена? – голос на удивление мягкий.

– Сплю, но, судя по выражению вашего лица, недостаточно, – она устало улыбнулась и потерла лоб тыльной стороной ладони. – А вы, Бриан, спите?

– Похоже, тоже недостаточно. Ненавижу народные праздники.

– Почему?

– Всегда все идет не так. Все за всеми приходиться проверять, а лучше вообще делать самому. И еще свадьба эта…

Он раздраженно запустил пальцы в волосы. Почти как Рин. И этот жест, простой, импульсивный, так не шедший к облику безупречного лорда и магистра, обрадовал Лену. Возможно, удастся приподнять эту маску. Хотя бы чуть-чуть. Дать ему возможность вдохнуть, расслабиться пусть на долю секунды. Невозможно все время проводить в железной деве чужих надежд, чаяний и иллюзий. Это убивает.

– Расскажите о прошедшем празднике, Бриан. И о грядущей свадьбе. Пожалуйста, мне очень интересно.

Просьба была искренней, а интерес бескорыстным. И он заговорил. Лена внимательно слушала, тепло улыбалась, задавала уточняющие вопросы и аккуратно хвалила. Не его лично, но его решения, поступки. И эти похвалы не вызывали раздражения. Даже пустота, всегда подававшая голос в такие моменты, почему-то молчала, усыпленная странной магией этого места. Бриан рассказывал, пристально всматриваясь в ее лицо, готовый уловить малейший намек на презрение, отсутствие интереса, разочарование. Но увидел лишь, как Лена, не справившись с накатившей усталостью, зевнула, прикрыв рот ладонью.

– Извините, Бриан, это было грубо с моей стороны.

– Я совсем утомил вас?

– Вы – прекрасный рассказчик. Но, похоже, я действительно слишком мало сплю в последние дни. Хотя с радостью послушала бы о приеме в честь помолвки.

– Вам интересна придворная жизнь?

– Мне интересны люди, которые живут при дворе. Их характеры, мысли, мотивы.

– А как же наряды и драгоценности?

– Не костюм делает человека, а наоборот. Это вам с готовностью подтвердят мои исколотые пальцы.

– А что вы думаете обо мне, Элена?

Как и предполагалось, вопрос застал ее врасплох. Пауза. Лена нахмурилась, прижав палец к губам.

– Думаю, вы слишком строги к себе, Бриан.

Этого магистр явно не ожидал. На лице промелькнула растерянность. Но, секунда, и маска встала на место.

– Не будь я строг к себе, никогда бы не добился того, что имею.

– Похоже, от усталости я плохо подбираю слова, – Лена улыбнулась, словно извиняясь. – Вы строги не в том, что заставляете себя идти вперед. Сила воли достойна восхищения. Но вы не позволяете себе заслуженную минуту славы. Не награждаете себя. Вот, смотрите. Лугнасад прошел без происшествий, правильно?

– Да.

– Значит вы хорошо выполнили свою работу?

– Если смотреть с этот точки зрения, да.

– И как вы себя порадовали за хорошо выполненную работу?

– Хотите, чтобы я придумал себе награду?

Она опять говорила странные вещи. Однако на этот раз Бриан знал, как использовать их в своих интересах.

– Да.

Попалась!

– Хорошо. Я хочу провести время с вами, Элена. Это будет моей наградой.

Лена моргнула от удивления и задумалась. Бриан ждал, наслаждаясь ее замешательством.

– Не возражаете, если это будет через пять, лучше семь дней? Я помогаю подруге закончить работу и просто не могу бросить ее одну со всем этим.

Теперь ответ ждала Лена. Отнесется он с уважением к ее просьбе или попытается надавить? От этого сейчас зависело очень многое.

– Хорошо. Через семь дней в полдень.

– Договорились, – Лена облегченно вздохнула.

– Спокойной ночи, Элена. Вы, кажется, любите яблоки?

– Да, люблю. Спокойной ночи, Бриан.

Получилось? Неужели действительно получилось? В первый раз за все время их знакомства Бриан позволил себе просто сидеть и разговаривать. Без этих его вечных ухмылочек, насмешек, сарказма и демонстрации собственной исключительности. И наконец-то перестал называть ее "милая". Как же это бесило! Лена на всякий случай поблагодарила Великую Матерь за неожиданное просветление в мозгу ее непутевого сына и донельзя довольная пошла спать.

К большому удивлению Лены, Рин не шумел, не наматывал круги по кухне, объясняя, как она неправа, не заставлял отказаться от встречи. Он вообще в последнее время вел себя не как обычно. Сдержаннее, рассудительнее, взрослее, как бы странно это ни звучало. Только спросил, считает ли Лена идею хорошей. Не считала. Но ссориться с Брианом сейчас было бы большой глупостью. Проблем и без того выше крыши. И Рин, сжав кулаки, согласился, предварительно взяв с Лены слово, что та вернется до последнего колокола.

Рин не понимал мотивов Лены, продолжавшей с общаться с Брианом и неоднократно пытался убедить не пускать его на порог. Увы, сестра была непреклонна. И архмастер Гелен, к большому удивлению и легкой обиде ученика, встал на ее сторону. Словно эти двое видели что-то ему недоступное. Отчаявшись понять странное поведение Лены и учителя Рин сосредоточился на проблемах Сольвейг. Обеспечил защитой, проверил и усилил безопасность дома, добился от главы гильдии ткачей обещания посодействовать. И засел в лаборатории. Лена заказала ему парализующий состав для оружия, аналог перцового баллончика и печатный станок.

Впрочем в эти дни все работали как каторжные. Талли с помощью матери собирал сведения о жертвах лорда Фергюса и всех, кто соглашался свидетельствовать, отводил в храм. Записи, данные под клятвой и заверенные подписями жриц, хранили у архмастера Гелена, разумеется, посвященного в ситуацию. В оставшееся время бард сочинял песни и музыку для пьесы. Лена разрывалась между пером и иглой: правила текст и работала подмастерьем у Сольвейг. Обметывала, подрубала, подшивала. И бегала на рынок за продуктами – бригаду спасателей нужно было ежедневно кормить. Ходила в разное время, только самыми оживленными улицами и всегда держалась людей. Слуги лорда по-прежнему следили за домом. Хвала Великой, никаких действий он пока не принимал. Дни напоминали неисправную карусель или исправную тренировочную центрифугу.

Платье и пьеса были закончены одновременно. Сольвейг священнодействуя застегнула все пуговицы, внимательно проверила швы и разрешила Рину упаковать свое сокровище в чехол, защищенный заклинанием от влаги, пыли, моли и прочей гадости. А Лена просто сказала Талли:

– Так, хватит. Лучшее – враг хорошего. Все равно потом придется по живому под актеров подгонять.

– Тогда завтра поеду к Обри. Вы тут как, справитесь без меня?

– Очень постараемся. Возьмешь коня и амулет для поиска?

– Коня нет, амулет возьму.

– Ладно. Пообещай не ночевать где попало?

– Слушай, я, вроде, вырос уже, – огрызнулся Талли.

Лена внимательно посмотрела на взъерошенного барда, выдохнула и устало потерла виски

– Извини. Ты прав. Я же ничего не понимаю в дорогах. Что-то совсем дерганая стала в последнее время.

Опять извиняется. Талли ставила в тупик эта ее привычка. Впрочем как и неизменно бережное отношение к Сольвейг. И то, что Лена аккуратно опекает старшего казалось бы брата. И легкость, с которой она приняла Талли. Назвала другом, прислушивалась к советам, не лезла в личное и с благодарностью принимала любую помощь. Не стоило так ей отвечать.

– Я возьму артефакт и буду осторожен, – сказал с улыбкой. – Хочу, знаешь ли, увидеть, как мои коллеги лопнут от зависти после премьеры.

– Очень достойная мотивация. Предлагаю за это выпить. О, а вот и наши мастера, – Лена помахала рукой вошедшим на кухню Рину и Сольвейг, – мы тут собираемся отметить завершение шедевров. Я пока принесу вина, а ты, братец, сделай четыре копии вот этой рукописи. Талли, да хватит черкать уже! Предупреждаю, после твоего приезда, текст сверю.

– Ты – жестокая женщина, Лена. Убиваешь во мне стремление к совершенству!

– Будешь наговаривать, разбавлю твое вино.

– Магистр Ринвальд, повлияйте на сестру! А, вы колдуете. Ну колдуйте, колдуйте.

Драматическая тирада была прервана звонким смехом Сольвейг. Три пары глаз уставились на девушку, которая в последнее время даже говорила и улыбалась редко. А сейчас хохотала. От души. Вытирая выступившие на глазах слезы. Хозяйка дома и бард заговорщицки переглянулись. Она наклонила голову в знак благодарности, он улыбнулся и подмигнул. Рин же просто наслаждался.

А потом они напились. Точнее выпили, потому как Талли такая доза вообще не брала, Лена чуть захмелела, Сольвейг моментально раскраснелась, начала икать и была отправлена спать, а Рина пришлось опять провожать до университета. Дорога обратно совсем не походила на ту первую прогулку. Шли очень быстро, постоянно оглядываясь, готовые броситься бежать. И только увидев знакомую синюю дверь Лена поняла, что мертвой хваткой вцепилась в руку барда. Отпустила. Извинилась. Вынесла две копии рукописи, завернутые в ткань с волшебной пропиткой, и протянула их Талли.

– Обещай, что будешь осторожна, – его голос непривычно серьезен.

– Я буду очень осторожна.

– Тогда до встречи, Лена.

– До встречи, Талли.

Улыбнулись друг другу и разошлись по домам.

Готовясь докладывать королю, Бриан пребывал в странном настроении. Никак не мог выбросить из головы фразу Лены о том, что не стоит быть к себе слишком строгим. Магистр не принимал похвалы. Выслушивал, благодарил. Но стоило доброму слову проникнуть за маску, как на него набрасывалась пустота. Коверкая, обесценивая, превращая в лишнее подтверждение несовершенства Бриана. Однако в тот вечер Лена не восхищалась, не льстила и не заискивала. Просто аккуратно похвалила его работу. Ведь Бриан действительно принял ряд удачных решений. Лугнасад прошел хорошо, проблем меньше, чем в прошлом году. И уж Лена точно не питала иллюзий относительно Бриана. Тогда почему он сейчас так недоволен собой?

– Потому что ты – никчемный, ни на что не годный мальчишка!

Пустота словно ждала сигнала, чтобы подать голос. Бриан вздрогнул, будто от удара, и стиснул зубы. Изнутри начинала подниматься знакомая волна презрения. К себе. Недостойному, неспособному справиться с элементарным заданием. Неспособному? Разве?

– Но работа выполнена хорошо!

Отчаянно уцепился за эту мысль почему-то казавшуюся правильной. Настоящей. Достойной того, чтоб за нее побороться.

– Можно было лучше! – злой мертвенный шепот.

– И я сделал лучше. Лучше, чем в прошлом году. А в следующем сделаю еще лучше. И это не отменяет то, что работа выполнена хорошо, – выделил последние три слова. – А теперь заткнись и дай мне закончить!

Прокричав последние слова сделал глубокий вдох. Такой глубокий, что, казалось, легкие не выдержат и разорвутся. А потом медленно выдохнул, вместе с яростью выводя из организма трупный яд, оставляемый пустотой. Бриан дышал, пока не закружилась голова. Не в силах справиться с переполнявшими эмоциями, упал в кресло и расхохотался. А когда его величество на следующий день поблагодарил своего дорогого магистра за хорошую работу, Бриан спокойно принял похвалу, ощутив тепло и какую-то странную радость.

Глава 13

В день, когда Талли отправился в Дингалоу, где рассчитывал застать мастера Обри и столичную труппу, Рин в режиме строгой секретности повез Сольвейг к сестре – повидаться и отдохнуть, а Лена осталась ждать Бриана. Он появился ровно в полдень. В обычной одежде. Вежливый и улыбающийся. Прямо мужчина с обложки романа о большой и страстной. И Лена тихо порадовалась, что на даму с обложки не похожа ни в анфас, ни в профиль. На глазах ошалевшего соглядатая хозяйка дома и лорд МакНуад поздоровались и направились в сторону университета. Решив, что об это нужно непременно доложить, отважный наблюдатель покинул пост и зайцем побежал к дому семейства Дрисколл. За эти сведения хорошо заплатят, особенно леди Элинор.

По дороге Бриан объяснил: из университета они уйдут порталом, но куда не сказал. Лена старалась держаться невозмутимо и расспрашивала о самой популярной и безопасной теме сезона – королевской свадьбе. Так за неспешной беседой дошли до стены университетского городка. Привратник поклонился магистру и улыбнулся Лене, которая частенько приносила ему чего-нибудь вкусненькое. Предложение Бриана завязать ей глаза застало врасплох. Лена не любила таких упражнений на доверие ни на корпоративных тренингах, ни вообще. С доверием все было относительно неплохо, а вот угроза потери контроля над ситуацией, и особенно своим телом, могла вызывать сильную тревогу. В общем от завязывания отказалась наотрез, пообещав закрыть глаза и не открывать, пока Бриан не скажет. На том и сошлись.

Первое, что она уловила после перехода, – сводящий с ума запах яблок. Под ногами, судя по ощущению была трава, а кожей Лена чувствовала ветер. Да и солнце здесь, похоже, светило ярче.

– Открывайте глаза, Элена. Мы на месте.

Это был сад. Настоящий старый яблоневый сад. Еще теплое осеннее солнце золотило ветви, узловатые стволы и спелые плоды. Здесь было очень тихо. Ни души. Только ветер рассказывал деревьям какую-то историю, а те одобрительно шелестели листвой. Лена запрокинула голову, подставляя лицо просеянным кронами солнечным лучам, и сделала глубокий вдох. До чего ж здорово!

– Нравится?

Она совсем забыла о Бриане.

– Потрясающе! А где мы?

– Сад принадлежит моей семье.

– Повезло вам. Чудесное место.

Лена подошла к дереву, чья нижняя ветка шла почти параллельно земле на небольшой высоте. Провела рукой по стволу и вдруг, сверкнув хулиганской улыбкой, подоткнула подол и в несколько движений оказалась сидящей на ветке.

– Красота! – констатировала расправив платье и слегка покачивая ногами.

– И зачем вы туда залезли? – Бриан подошел к дереву.

– Захотелось, – пожала плечами Лена.

– Вы делаете все, что захотите?

– Если это никому не причинит вреда.

Бриан недоверчиво посмотрел на Лену, которая сидела на ветке, щурилась от солнечных зайчиков и весело болтала ногами. Явно наслаждалась моментом.

– Залезайте, – кивнула на место рядом с собой, – она выдержит.

– Вы предлагаете лорду залезть на дерево?

– Почему нет?

– Лорды не лазят по деревьям.

– А магистры?

– И магистры.

– А Бриан?

– Что?

– Бриан, не лорд МакНуад, не магистр. Просто мужчина, человек. Он может залезть на дерево?

– Это какая-то игра?

– Никакой игры. Вам бы хотелось это сделать?

И Бриан почувствовал, что очень. В детстве ему всегда хотелось лазить по деревьям. И в башню, где была свалена старая мебель, и в закрытые гостевые комнаты, и в погреба. Хотелось бегать с дворовыми мальчишками в догонялки или драться на палках, представляя себя благородным героем, повергающим врага. Но место будущего великого мага и следующего лорда МакНуад – в комнате, за уроками. А если и выпадала прогулка, то в сопровождении лорда-отца, который спрашивал задание или учил. Книги и свитки заменили игрушки, а многочасовые занятия – общение со сверстниками. На их развлечения Бриан мог разве что смотреть из окна. А сейчас ему предлагают залезть на дерево. И нет ни лорда-отца, ни слуг, которым под страхом наказания было приказано следить за наследником. Ведь ему действительно хочется это сделать. Так почему же медлит? Бриан взглянул на Лену и прочел в ее глазах вызов. В конце-концов он тут хозяин!

– Ну вот, – сказала, когда магистр устроился рядом, – хорошо же.

Бриан поболтал ногами и запрокинул голову, подставляя лицо ласковому солнцу и теплому ветру. Улыбнулся.

– Главное, чтоб яблоком в макушку не прилетело. Хотя в моем мире, поговаривали, один ученый так сделал важное открытие.

– Вы скучаете по дому?

Улыбка исчезла. Лена вытянула ноги и задумчиво посмотрела на носки туфель.

– Непростой вопрос, Бриан. У меня нет однозначного ответа. Беспокоюсь о дорогих людях, которые остались там. И не буду лукавить, мне здесь нравится. Поэтому стараюсь не думать лишний раз о том мире. Не хочу портить впечатление от этого, – уголок рта приподнялся в улыбке.

– Хотели бы остаться?

Лена повернула голову и спокойно посмотрела в глаза магистру.

– Подумаю, когда будет выбор.

В ней не было ненависти или злости. Просто констатация факта. День прекрасный, трава зеленая, яблони красивые, а вы лишили меня права выбирать, магистр, сделав пешкой в своей игре. Бриану стало не по себе, и он ответил рефлекторно. Уколол.

– Надеюсь, наш дорогой Ринвальд скоро решит эту задачку, – холодный, надменный голос, казалось проморозил воздух между ними, – или вы всегда можете согласиться на сделку.

Лена закрыла глаза и сделала вдох, восстанавливая душевное равновесие. Не поддаваться. А как все мило начиналось. Иногда общение с Брианом походило на игру в классики на минном поле. И сейчас нужно перепрыгнуть на следующую клетку.

– Вы бы позволили своему ребенку лазить по деревьям, Бриан?

– Правда хотите услышать ответ? – ироничная ухмылка.

– Разумеется, иначе не спрашивала бы, – спокойно ответила Лена, и добавила, глядя перед собой, – представьте себе мальчика. Ему семь и он очень похож на вас: глаза, волосы, живой ум, очаровательная улыбка.

На последнем слове сама улыбнулась, словно отвечая воображаемому малышу.

– И этот шалопай пытается залезть на, – замешкалась, а потом показала на стоящее впереди дерево, – вот эту яблоню. Яблоки он очень любит и хочет достать непременно с ветки. Можете себе его представить, Бриан?

– Всего лишь представить? Нет, это не так интересно.

Несколько слов и перед Леной стоит мальчик. Точно такой, как она рассказывала. Непослушная челка, бровки домиком, широкая улыбка, ясный взгляд. Бриан с удовольствием отметил, как Лена застыла, побелели костяшки пальцев. Но быстро успокоилась и улыбнулась ребенку. А тот, помахав рукой сидящим на ветке взрослым, вприпрыжку побежал к соседнему дереву.

– Не нужно смотреть на меня, Бриан, смотрите на него.

Бриан пожал плечами и принялся наблюдать за созданным им мальчиком. Вот он подбегает к дереву и пристально рассматривает изогнутый ствол. Сопит от напряжения, смешно высунув язык. Думает. И, определившись с маршрутом, начинает карабкаться к заветному яблоку. Захваченный зрелищем Бриан почувствовал, будто это не мальчик, а он сейчас крепко хватается за ветку, ищет, куда поставить ногу, аккуратно обминает торчащий сучок, чтобы не порвать рубашку. Ему нужно не просто яблоко, а вот то, красное. Висит на дальней ветке, манит тугим боком. Зовет. И ребенок карабкается вперед. Все выше. К цели. Последний участок. Нужно пройти по толстой ветке, но мальчик медлит. Смотрит вниз. Бриан почувствовал, как рот наполняется слюной. Земля кажется бесконечно далекой. Высота пугает.

– Не смотри вниз, – тихий голос рядом, – не смотри. Ты сможешь. Ты ведь такой сильный и храбрый. Осталось совсем чуть-чуть. Ну же. Я с тобой.

Мальчик поднимает голову и смотрит вперед. Решительно отпускает ствол и, балансируя, цепляясь за верхнюю ветку, делает шаг, второй, третий. Достал! Ребенок поворачивается в их сторону, улыбается и впивается зубами с сочный плод.

– Какой молодец! – в Ленином голосе гордость. – Он ведь молодец, Бриан. Ну, признайте!

Бриан переводил взгляд с мальчика, который, держась свободной рукой за ветку, вкусно жевал заслуженный приз, на Лену, смотревшую с улыбкой, и слышал ядовитый шепот пустоты.

– Подумаешь, яблоко достал! Разве это достижение?

Но довольный вид ребенка и уверенное лицо Лены утверждали обратное. Бриан вспомнил азарт мальчугана, страх перед высотой, сомнения, отчаянное желание дойти до конца и триумф победы. Посмотрел на парнишку, замершего в ожидании его вердикта, и, усилием отсекая назойливый шепот, сказал:

– Да, молодец.

– Такой храбрый! – Лена всплеснула руками.

– Очень храбрый, – слова давались все легче.

– Сильный и целеустремленный.

– Сильный для своего возраста и ужасно целеустремленный, – усмехнулся.

Ребенок расслабился. Лицо осветила счастливая улыбка.

– Умный и находчивый! – голос Лены раззадоривал.

– Умен и изобретателен не по годам.

Он гордости мальчик выпятил грудь.

– Замечательный, просто замечательный, – подытожила Лена, тепло улыбаясь Бриану.

– Вы правы, Элена, просто замечательный, – сказал и рассмеялся.

И этот смех, искренний, радостный заставил пустоту отпрянуть. Захлебнуться, съежиться, потесниться, уступая место чему-то новому, едва различимому, но уже храброму, целеустремленному, сильному, умному, находчивому и просто замечательному.

Иллюзия рассеялась. Лена, едва сдерживая волнение, наблюдала за Брианом. Это был почти прорыв. Главное, не спугнуть, не испортить момент. Дать ему время прожить, прочувствовать, принять. Следить за выражением лица, движениями рук. Схватить за рубаху, когда развеселившийся магистр ожидаемо потерял равновесие. Увы, ее силы оказалось недостаточно, чтобы удержать мужчину, и оба полетели в траву.

Бриан инстинктивно обнял Лену, защищая от веток и стремительно приближающейся земли. Несколько секунд после приземления они тяжело дышали, осознавая случившееся. Потом раздался всхлип. И еще один. Лена скатилась с него, села на траву, вытерла выступившие на глазах слезы.

– Ой, не могу, – ее голос искрился смешинками, – представляю, как выглядела со стороны. У меня кошка так со спинки кресла наворачивалась во сне. Спинка узкая была, вот кошка и…

Лена опять залилась хохотом.

– Она смеется над тобой, неуклюжий болван! – ядовитый шепот.

– Глупости, – отмахнулся на удивление легко, – она смеется потому, что это действительно смешно. То как мы… с этой ветки…, – и даже не пытаясь сдерживаться, Бриан присоединился к Лене.

– Я вас не сильно придавила? – наконец-то смогла успокоиться и восстановить дыхание.

– Вовсе нет. Не ушиблись?

– Ушиблась? Когда вы так защищали меня? Да у земли не было ни единого шанса! – в голосе ни тени сарказма, только теплые искорки. – А вот ваша рубаха, боюсь, испорчена.

– Как и ваше платье.

Лена посмотрела на одежду, испачканную травяным соком и лохмотьями коры.

– Вот и славно, – сказала, вытягиваясь на траве и заслоняясь от солнца ладонью.

– Элена, земля холодная. И в конце-концов это просто неприлично. Валяетесь в траве как…

– Крестьянка? – приоткрыла глаз и улыбнулась.

– Да уж точно не леди, – ехидно заметил Бриан.

– Вот и хорошо. А то у меня от леди впечатления как-то не очень. Кстати отсюда небо очень красивое. И листья совершенно чудесно смотрятся. И не холодно совсем.

– Я не буду валяться в траве!

– Хорошо. А я полежу еще чуть-чуть, если не возражаете. Часто здесь бываете?

Спокойная улыбка, теплый тон, простые ни к чему не обязывающие вопросы, попытка сменить тему на приятную ему. Лена видела раздражение Бриана и пыталась успокоить. Но не поддаться, не сделать то, чего он ждет.

– Нет. Все дела ведет управляющий.

– А где вам больше всего нравится? Из мест.

– В Саварре, на побережье.

– Расскажите, пожалуйста. Очень интересно.

Бриан невольно улыбнулся, вспомнив белые башни Тидариса, опаленные знойным солнцем улочки, разноцветные двери, резные ставни, стены, украшенные рисунками или изразцами. Шумный гомон и яркие краски, дарившие ощущение праздника. Раздражение ушло и вернулось ощущение бесшабашного веселья, пережитое несколько минут назад. Чувство, усиленное воспоминаниями о любимой им Саварре, переполняло, требовало выхода. И Бриан не в силах, да и не желая сопротивляться ему, заговорил. Лена слушала, внимательно наблюдая за магистром. Кажется, лед тронулся.