Текст книги "Хорошая девочка для мажора (СИ)"

Автор книги: Софья Крылова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 7

5 месяцев спустя.

Беременность протекает тяжело. Токсикоз не проходит. Врач сказал, что с малышом все в полном порядке. Разрешила при сильном токсикозе принять таблетку. Она то меня и спасает. Почти Целый день провожу в обнимку с унитазом. После таблетки стало получше. Но все равно немного подташнивает.

Бабушке не рассказываю, как на самом деле у меня дела. Не хочу, чтобы ее хватил удар. Она бы примчалась ко мне. Её бы не остановило незнание моего место жительства. Сегодня выходной. Хочется провести целый день одной. Боли в спине меня убивают.

Нашла работу удаленно. Принимаю звонки и консультирую людей. Работа не пыльная, платят нормально. Это, конечно не Москва. И на продукты ценны, не высоки. Что радует.

Квартиру снимаю дёшево. Однушку далеко от центра. В квартире чисто, соседи порядочные. Это самое главное. Гуляю днями, вечерами работаю.

Не беру трубку. Не от кого, кроме бабушки. Боюсь, если позвонит Ника, я расплачусь и все ей расскажу. А я могу. Гормоны творят со мной ужасные вещи. Могу разреветься на рекламе. Или смеяться над новостями. Аппетита иногда нет совсем. Заставляю себя есть силой.

Мне нужно думать не только о себе. Поглаживаю уже заметный животик.

Мы с Никой переписывались месяц назад. У неё с Вершиненым все хорошо живут сейчас вместе.

Я просила ее ничего не говорить о его друге. Она приняла мою просьбу.

Я скучаю по ней. Очень сильно. Хочется поговорить, рассказать всю правду. Но не могу. Я пообещала своему ребенку, что я совсем разберусь и справлюсь. Никто не узнает о моем положение. Бабулю попросила тоже никому не говорить. Ни тёте, ни сестре.

Всё в свое время. Не надо торопиться.

Через месяц хочу пригласить бабушку в гости. По ней соскучилась ужасно. Хочется обнять, вздохнуть любимый запах.

Ну вот, опять начинаю плакать. А через минуту уже смеюсь, а потом снова плачу. Чёртовы гормоны. А самое ужасное то, что мне дико хочется секса. Буквально все мои мысли только об этом. Сны сняться эротические с участием ненавистного мне человека. Вспоминаю, как он лишил меня девственности. Сейчас, когда я знаю все в мельчайших подробностях. Мне ещё труднее. Я не чувствовала тогда сильную боль, про которую я наслышалась. Он доставлял мне удовольствие.

Вот черт, зачем опять я это вспомнила. Соски напряглись, грудь ноет, требует, чтоб ее кто – то приласкал. Клитор пульсирует. Так и хочется надавить, чтоб уменьшить возбуждение. Только все это без толку. Пробовали, знаем.

Была у меня глупая мысль купить себе вибратор. Но быстро отказалась от этой идее.

Я не буду этого делать. Нужно контролировать себя.

Я справлюсь

Звонок в дверь меня немного пугает. Ведь я не жду гостей. Да и ни кто не знает, где я живу.

Поднимаюсь с кровати. Снова начинает тошнить. Ковыляю до двери, кладя руку на заметный живот. Открыв дверь, застываю на пороге.

Передо мной стоит он, отец моего будущего ребенка. Тот, из-за кого я чуть не лишилась его. Кошмар моих снов.

Ковалев Кирилл.

Который сейчас осматривает меня. Сначала на его лице красуется улыбка с ямочками, которую я полюбила. Взгляд опускается на мою руку, что лежит на животе.

– Кто он? – Рычит парень. Не понимаю, о чем он. Спросить не успеваю. Меня хватают за плечи и впиваются в губы.

Прислоняет к стене. Губы настойчивее засасывают, кусают. Опускается на шею, грудь. Ковалев рычит, кусается. Я даже не могу закричать. У меня онемение.

Как бы сильно я его ненавидела. Мою тело меня предает. Я возбуждаюсь сильнее, чем когда-либо.

Чувствую, как теку. Трусики полностью увлажнились. Соски набухли. Сейчас голодный Ковалев вгрызается в них, причиняя мне боль, а ещё больше удовольствия. Стону, запрокидывая голову, цепляюсь за него, как за спасательный круг.

Его рука пробирается мне в трусики, рычит от того, насколько я влажная. Я вскрикиваю от вторжения его пальца и сильно сжимаюсь. На что Ковалёв снова начинает рычать, проделывая путь от груди снова к губам.

Сильные руки поднимают меня. Закидывает ноги к себе на талию. Трусики разрывает, откидывая за спину.

Возиться со своими штанами и без предупреждения входит в меня. Я сразу же взрываюсь в оргазме. Кричу на всю комнату. От наслаждения которого не испытывала никогда в своей жизни.

– О. Боже, Бэмби, охуеть какая ты тугая. Я сейчас кончу! Прости! – кричит мне в губы – Мне все равно кто отец. Ты моя, только моя. Убью любого за тебя! – рычит, содрогаясь во мне.

После его слов я каменею.

"Всё равно кто отец!"

Что за чёрт. Он думает, что я такая же, как и он. Что я изменяла ему и забеременела от другого. Такой использованной я не чувствовала себя никогда. Мне мерзко от самой себя. Что я позволила гормонам захватить мой разум и моё тело.

– Отпусти меня– хриплю осевшим голосом.

Ковалев исполняет мою просьбу.

Когда ноги касаются пола, я скрещиваю их. По ним начинает течь сперма. Я снова дала себя использовать. Какая я глупая. После оргазма я могу думать головой. И мыслить ясно.

– А теперь пошел от сюда, чтобы больше я тебя не видела. – шепчу севшим голосом.

– Что? – смотрит на меня ошарашенно. Убирает все ещё полу твердый член в штаны. А я и забыла, насколько он большой.

Из-за сильного возбуждения я почти не чувствовала боли. За то сейчас, после спада возбуждения, чувствую дискомфорт и жжение.

– Убирайся! – Рычу на парня.

– Бэмби, я искал тебя все эти месяцы. И все что ты можешь сказать, чтобы я убирался! Я с ума сходил, место себе не находил. Не ел, не спал нормально, пока не узнал хоть что-то о тебе. А ты этим временем продолжала жить. И забеременела от какого то уебка. – Кричит, смотрит на меня обиженно, немного разочарованно. – Где он? – пролетает мимо меня.

Начинает что – то искать. Заглядывает, выискивает. Только я не понимаю, кого он пытается отыскать.

Голова сейчас совсем пустая. Не понимаю элементарного.

– Что ты творишь? Я сказала тебе убираться! – кричу на парня, который мечется по маленькой съемной квартире.

– Кто он? Кто этот уебок? – орет, глаза бешеные.

Я не узнаю его. От слова совсем. Это другой человек. Он даже внешне изменился. Волосы длиннее, чем я помню. Лицо сильно осунулось. Похудел. Нет больше того мальчишеского взгляда. Небритый. Только сейчас чувствую, как горит мою тело от его поцелуев колючей щетиной.

Когда он постучал в мою дверь. Мысли были забиты другим. За то сейчас я могу здраво мыслить. Вижу, что стало с ним. Не знаю причины. Да и честно знать не хочу. В голове сразу всплывает картина. Мне становиться плохо. Держусь из последних сил, чтобы меня не вырвало.

– Ты прав в одном. Он настоящий уебок. – мысленно прошу прощения у малыша. Ушки уже сформированные – И этот уебок ТЫ! – ору нечеловеческим голосом.

Парень замирает на месте, словно к его голове приставили пистолет. Во взгляде читается шок. Он открывает рот и снова закрывает. Не находит слова.

А мои эмоции начинают меня душить. Слезы кататься по лицу. Не пытаюсь их остановить. Всхлипы непроизвольно вырываются из закрытого рта.

Ковалев выходит из транса. И хочет подойти ко мне.

– Нет – всхлипываю, выставляя руку. Не хочется, чтоб он касался меня или подходил ближе.

– Что случилось? Почему ты уехала и не сказала мне о ребенке? Я что на столько ужасен, что ты решила скрыть от меня беременность? Почему? – с глаз Ковалева катится слеза. Нижняя губа дрожит.

– Мы всё рано не были тебе нужны. У тебя другая жизнь. Разные дороги. Тебе нравиться спать с разными девушками. А мне хочется спокойной жизни с МОИМ ребенком. – Пожимаю плечами.

Хочу казаться тем, кому плевать на предательство. Только меня выдает мой дрожащий голос и слезы. Которые и не думают останавливаться.

– О чем ты говоришь? – Шепчет срывающим голос.

– Только не надо прикидываться дураком. Тебе это не идёт. Я пришла к тебе, когда ты был в постели с другой. А мне сказал, что не сможешь приехать – кричу, подходя ближе, и ударяю по его груди.

Смотрит на меня в шоке. Боль отражается в его глазах.

– Ты видела – шепчет, пытаясь взять меня за руку.

– Да я все видела. – Налетаю на него и начинают наносить удары. Ни видя куда бью.

– Я понятие не имею, как так получилось. Я был один дома. Потом пришла она. Наши родители дружат. Они хотели, чтоб мы поженились. У них мания на это. Я отказался. Должен был встретиться с отцом. Вместо него пришла Катька. А дальше провал. На утро я просыпаюсь с ней абсолютно голый. Прости меня, любимая. Но я не помню ничего с того вечера. Клянусь– Шепчет в ухо, прижимает меня спиной к своей груди. Руки захваченные и прижаты. Другая его рука опускается на живот. Гладит, целует меня в шею.

Мурашки проходят по всему телу. Но я не сдамся ему. Сейчас передо мной стоит та самая картина. Меня начинает тошнить.

– Уходи, пожалуйста. – Снова начинаю плакать. Не сдерживая эмоции. Выпуская наружу.

– Я не оставлю вас. Очень сильно люблю. Прости меня. – снова осыпает поцелуями. Шею, ключицу. Я всё ещё обнажённая. На мне только майка прикрывает мои голые ноги.

– Я не могу, – всхлипываю-Пожалуйста уйди. – начинаю умолять.

Ковалев прижимает ещё сильнее.

– Не смогу. Не отпущу больше никогда.

Пытаюсь вырваться, плачу сильнее. Тело начинает дрожать. Истерики не миновать.

И тут я чувствую, как в первый раз ребенок начинает толкаться в ладонь своего папы.

Глава 8

Сижу на диване, пялюсь в одну точку. Вот уже 15 минут. Ребенок больше не толкается.

– Что мы будем делать? – Ковалев прожигает меня взглядом. Сидя рядом со мной.

– Ты вернёшься в Москву и дашь мне спокойно жить. – Голос тверд. Я наконец то взяла эмоции под контроль.

– Я не уеду без тебя. Я уже сказал, вернёмся только вместе. – голос выдает злость вперемешку с отчаянием.

– А я сказала, ты должен убраться из этого города. Забыть, что мы были знакомы.

Он вскакивает с дивана, проходит по комнате, материться. Хватается за волосы. В отчаяние.

Я не знаю, что это, но мне становиться жалко его. Он очень сильно изменился. От того парня практически ничего не осталось. Он будто стал старше на пару лет. Совершенно его не узнаю.

Но мне и себя жалко. Я наконец хоть как-то стала жить нормально. Он все испортил. Из-за него я в таком положение. Я чуть не лишилась малыша.

Даже если на тот момент я и не знала, что хочу его. Я все равно была бы убита. И ничто не смогло меня спасти от разрушения. Сейчас, благодаря ребенку, я смотрю на вещи по другому.

Прошлая я была бы мягче. Но сейчас перед ним совсем другой человек. Он разрушил меня прежнюю.

– Я облажался. Но не наказывай ребенка за грехи отца. Тебе нужна помощь, поддержка. Ты одна в чужом городе. – Подходит, приседает передо мной на корточки. Держит за руку. Его не смущает то, что я пытаюсь вырваться. – Это не только твой ребенок. Но и мой тоже. Я хочу принимать участие. Я и так много пропустил. Не видел, как он рос внутри тебя. Умоляю – По его лицу скатывается слеза. Машинально убираю с его щеки. Он закрывает глаза, прислоняется к моей ладони.

Мне самой хочется плакать. Снова гормоны. Другого объяснения моей логике я не вижу.

Он прав, как бы не хотелось этого признавать. Ребенку нужен отец. Сама я не смогу обеспечить. Мне нужна будет работа. А с малышом на руках я не смогу этого сделать.

– Хорошо – шепчу. Он тут же поднимает красные глаза, смотрит на меня с надеждой. – Я поеду обратно в Москву. Но между нами это ничего не меняет. Я соглашаюсь только ради ребенка.

Его глаза загораться и сразу же тухнут, когда я говорю ему о своем решение.

– Ладно. Заслужил. Я очень хочу, чтобы вы были рядом и ни в чем ни нуждались. У меня вам будет удобнее.

– Стой, я не говорила, что буду жить с тобой. Я возвращаюсь в Москву, но к себе.

Он поднимает бровь. Смотрит на меня, как на сумасшедшую.

– У меня большая квартира. Комнату сделаем под детскую. Я хочу присутствовать на каждом этапе. Позволь мне это. Я должен быть с вами – умоляет Ковалев.

– Я не могу, пойми. Между нами все ни просто. Мы не пара. Ты и так сможешь присутствовать в жизни малыша. Нам необязательно для этого жить вместе.

– Хотя бы давай попробуем. Уехать ты всегда сможешь. Просто попытаемся. Не ради нас. – Его рука ложиться на мой живот, нежно поглаживая.

В этом есть смысл. Я должна хотя бы попытаться. Я чувствую, как ребенок снова пинается. Да причем очень сильно.

– Уф! – вырывается неожиданно даже для самой себя.

– Ничего себе, вот это силач! – улыбается Ковалев. И на мгновение я снова вижу того парня, в которого влюбилась.

Моё сердце даёт трещину, а потом я вспоминаю все, что произошло по его вине.

Но это не отменяет ничего. Я готова жить с ним под одной крышей. Мы будем как соседи, с общим ребенком.

Только сейчас поняла, что малыш пинается каждый раз, когда Ковалев прикасается к животу. Очень странное ощущение. Теперь я чувствую его лучше.

– Ты уже знаешь, кто будет? – взволнованным взглядом одаривает моё лицо и снова смотрит на живот, поглаживает. – Нет. Врач сказал, что пока он или она прячется. Скоро у меня второй скрининг, на нем уже можно будет узнать точно – шепчу, полностью отдаваясь ощущением.

– Мы пойдем вместе. Теперь я всегда буду с вами. По приезду встанем на учет в лучшую клинику города – улыбаясь, заявляет папа будущего ребенка. Как же непривычно его так называть.

– Не стоит, это лишнее. Я запишусь к врачу в обычной больнице.

– Это не обсуждается. Это и мой ребенок. Я хочу, чтоб у вас было все самое лучшее. И это окончательное решение.

Наклоняется к животу, поднимает кофту, спускает шорты, в которые я успела переодеться. Оголяет полностью живот. И целует. Моё сердце замирает. Эмоции снова пытаются вырваться. Но я держусь. – Да малыш, папа с тобой. Больше я вас с мамой никуда не отпущу.

Слезинка все же выкатывается из глаз. Моргаю чаще, резко вскакиваю с дивана. Вернее, пытаюсь, как могу, в своем положение.

– Я пошла собираться-ухожу подальше от него и от чувств, что он снова пробуждает во мне.

– Хорошо, только не поднимай тяжести. Ты просто собери все, что тебе нужно. А я погружу в машину.

Встаёт в полный рост. Возвышается над маленькой мной.

– Пойду покурю, дам тебе время. – идет к двери.

– С каких пор ты куришь?

Вопрос сам вырывается.

А нужно было просто дать ему уйти.

– С тех самых, когда потерял тебя-грустно улыбается и уходит.

Я остаюсь одна со своими мыслями. Не понимая, как себя вести. Мы совсем недавно занимались сексом. Сейчас собираемся жить вместе, но не быть друг с другом.

Я не до конца понимаю, куда я вляпалась. Назад дороги нет. Как бы мне не хотелось соглашаться, но он во многом был прав.

Спустя десять минут он возвращается. От него пахнет сигаретами. И как ни странно, но меня не тошнит от этого запаха. Хотя меня раздражают даже мои любимые духи. Я никогда не пойму свой организм.

Ещё через час мы сидим в машине и едем в Москву. Дорога займет пять часов. В машине мы почти не разговариваем. Ковалев поспрашивает меня про беременность. Рассказываю почти все, кроме того случая, когда чуть не потеряла малыша. Ему незачем это знать. Так будет лучше.

Или не хочу его расстраивать, или же не хочу вспоминать то ужасное время.

Почти всю дорогу я проспала. Открыла глаза, когда мы начали подъезжать к дому бабушки. Я попросила его заехать к ней. Хочу увидеть ее. Очень сильно соскучилась.

Когда выхожу из машины, Ковалев идёт следом. Тут же торможу его.

– Нет, я должна увидеться с ней одна и все рассказать.

– Не хочу оставлять тебя одну.

– Я буду не одна. Стой здесь.

Кой как, но все же мне удается уговорить его.

Как только захожу в дом, где я росла, слезы счастья накатывают на меня. Вдыхаю любимый запах бабушки. Вижу ее на кухне. Она что – то готовит.

Но как только замечает меня, секунду находиться в шоке. Не может поверить, что я здесь. Когда онемение проходит. Быстро идёт ко мне, обнимает, целует, плачет.

– Дорогая, что ты здесь делаешь?

И когда я рассказываю всё. Ну, почти всё. Некоторые вещи ей лучше не знать. Ни как я не ожидала такой бурной реакции.

– Нет, ты остаешься здесь, и мы вырастим малыша. Сами. – переходит на крик, чего она почти никогда не делает.

– Бабуль, он отец ребенка. Он имеет права принимать участие. Я не хочу быть виноватой, когда мой ребенок не будет знать собственного отца. Не буду становиться такой матерью и всю жизнь обманывать своё дитя. Мы должны попробовать ради малыша.

– Ты ему ничего не должна, слышишь! – кричит бабуля со слезами на глазах. – Ты из-за него чуть не лишилась ребенка. Где он был в этом момент?

– Что? – голос полной боли раздается с двери.

Мы обе поворачиваем голову. Ковалёв стоит, будто громом пораженный. На скулах играли желваки. Я даже слышу, как скрипят его зубы.

– Это правда? – Шепчет со слезами на глазах.

– Да, это так, – отвечает за меня бабушка. Я только успела открыть рот. Но бабуля на этом не заканчивает. – Ты в этом виноват. Ты принес нашей семье только одни проблемы. Я же сказала держаться подальше от нее. Ты сломал ей жизнь. Зачем ты снова влез? – кричит Бабуля.

Мне страшно становиться за нее. Она никогда так не кричала, не говорила с такой ненавистью.

Сердце сжимается. Я вижу, как она плачет.

– Подожди, Что значит ты сказала держаться подальше? – Хриплю, давлюсь слезами.

– Он приходил, чтобы узнать, где ты. Я не сказала бы ему, даже если бы и знала. Он недостоин вас. Из-за него все это произошло.

Бабушка перестала кричать. Сейчас ее голос тихий и скрипучий.

Я подхожу к ней, крепко ее обнимаю. Целую в щеку напоследок. Дышу ее запахом.

– Я знаю, что ты хочешь как лучше. Но я должна попробовать ради малыша. Прошу, дай мне самой принимать решение. Благодаря тебе я стала тем, кто я есть. Но мне нужно жить своей жизнью. Я тебя очень сильно люблю. Прошу, доверься мне. – всхлипы вырываются из меня. Мне нужно. Она должна принять мою решение.

Чувствую, как рука Ковалева ложиться на мою талию. У нас с ним не лучшие отношения. Но его поддержка сейчас для меня тоже очень важна.

– Хорошо, дорогая. Но знай. Ты всегда можешь приехать. Я буду рядом с тобой, несмотря ни на что. – Вымученно улыбается. После переводить серьезный взгляд на Ковалева. – А ты– указывает палки на Кирилла – позаботься о них, если ещё раз обидишь.

– Обещаю. Никогда больше. Я люблю их. И не смогу причинить боль. – Заканчивает за бабушку Ковалев.

От его признаний в животе порхают бабочки. Ребенок активно начинает шевелиться. В груди расцветает надежда.

– Поживем – увидим, – отвечает бабуля. Она прониклась ни так сильно, как я.

Может быть, я это сделала зря, но попытаюсь сделать все, что в моих силах.

С бабушкой попили чаю, поговорили.

Ковалев сидел и молча слушал.

Бабушка не приняла его окончательно. Но лёд тронулся.

Спустя час мы уже были у Ковалева на квартире.

Он показал мою комнату. Где будет детская. И зачем-то свою. Комнаты находились все близко. Детская комната стояла посередине от наших.

– Я пойду в душ. В твоей комнате он тоже есть. Как отдохнёшь, поедем в клинику. По дороге позвонил, нас сегодня готовы принять.

– Подожди. Но время уже.

– Не беспокойся об этом. Я все уладил. – Поцеловал меня в щеку и, напивая мою любимую песню, вышел из комнаты.

Постояв секунд пять в шоке. Решила все таки освежиться. После секса о котором мне до сих пор стыдно вспоминать. Я буду сваливать все на гормоны. Поплелась в душ.

Быстро ополоснувшись, стала собираться.

Ковалев все ещё плескался в ванной, когда в дверь позвонили.

Я не знала, могу ли я открывать. Но если я буду здесь жить. Кирилла может и не быть дома. Я же не буду прятаться, отсиживаясь в комнате.

Поэтому пошла открывать. Как только дверь распахнулась, я увидела светло-коричневую макушку девушки, которая что – то искала в сумки.

– Наконец то я звоню битый час. А ключи, как назло, не могу найти. И что… – девушка замолкает, как только поднимает голову и видит меня.

Осматривает с ног до головы. Особо уделяет моему животу, который заметен через платье. Её глаза расширяются, но даже в такой комичной ситуации. Я замечаю, какая девушка красивая и молодая.

На вид лет восемнадцать. Красивые карие глаза, пухлые губы. На ней джинсы, которые подчёркивают ее задницу, короткая кофта, кроссовки и куртка.

Спортивный стиль ей очень идёт. Она потрясающая. Это что, очередная девица Ковалева?

– Кто ты? – ошарашенно спрашивает девушка. Но в ее голосе нет злости. Скорее любопытство.

На ее бы месте я уже билась в истерики. Увидим на пороге своего "парня" беременную девушку.

– Ксю, что ты тут делаешь?

Замираю, когда слышу его голос. Сексуальный и грубый.

Оборачиваюсь на парня. Который стоит в одном полотенце, мимолётно осматривает меня. Вижу в его глазах огонь. После перемещается на девушку с немым вопросом. И его вообще не смущает, что я здесь.

Да что происходит?

Кто эта девушка Ковалеву?

Любовница или подруга?