Текст книги "Кэсседи - космический политолог (СИ)"

Автор книги: Софья Лямина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Но, что же я могу знать, что заставило бы меня выпрыгнуть в открытый космос, лишь бы не связываться с ними?

– Кэсседи, вы в порядке? – напряженно вопросил доктор. Я удивленно моргнула, всматриваясь в его лицо. Ах да, и еще необходимо собирать компромат и делать досье.

Я кивнула, и записала то, к чему пришла.

Затаиться, вести себя тихо и не привлекать внимание.

Искать информацию, собирать компромат и делать досье, попытаться найти слабые звенья.

Осмотреть корабль, продумать планы возможных побегов, или отступлений. Разработать около тридцати возможных вариантов.

Пытаться вспомнить то, что могло бы вызвать настороженность у истребителей.

Узнать, чего хочет Виктория.

Я записала это на ином языке, того, что не использовали уже несколько тысячелетий. Нельзя было допустить того, чтобы они узнали о моих планах. Подозрения будут и так, для этого придется изображать страх и непонимание. Женская сила в слабости. Пусть они считают меня не тем игроком, с которым можно считаться. Меньше внимания – активнее расследование.

Главное, чтобы Император не хватился потерявшейся группы. Иначе я так и не узнаю планов Виктории, а те навряд ли успокоятся одной попыткой. Хотя до Райзера было еще довольно много времени пути. Около недели, плюс минус несколько дней на остановки, заправки. Соответственно и до Райзера около двух недель, что не может меня не радовать. Так что лучше знать планы Виктории и быть готовой ко всему.

Доктор странно вгляделся в мое лицо.

– Что вы написали? – вопросил он.

– Детский стишок, – честно солгала я. – он всегда помогал мне успокоиться.

– Правда? – кажется он удивился. – Вы не могли прочесть его.

– Извините, – говорю, виновато улыбаясь. – но он личный. Я бы не хотела читать его.

– Что ж понимаю. – кивнул он, скрещивая руки на груди, и откидываясь на спинку стула. – Но и вы должны осознавать, что вас не выпустят из-под наблюдения. И даже более того, за вами будут постоянно следить, Кэсседи. Прошу вас оставить свои игры, и всерьез задуматься о происходящем.

– Послушайте, – слегка раздраженно отозвалась я. – вы истребитель. Как вы вообще можете допускать мысль, что я стану что-то предпринимать? Оглянитесь, я на вашем корабле. Здесь везде и всюду истребители, и я уверена, что камеры тоже присутствуют. Я политолог, но я не инженер и не технолог, я элементарно не могу разобраться с устройством вашего корабля! А вы еще в чем-то меня подозреваете. Господи, да у меня коленки трясутся. – его взгляд медленно опустился на указанную часть тела. Я как можно сильнее напрягла мышцы, сжимая их так, что по ним прошлась мелкая дрожь. Вполне сойдет за трясущиеся коленки, хоть те и перестали трястись еще после первого курса Университета. Да, наши преподаватели были зверями.

Я говорила правду, но я не указывала другие мелкие детали. Я вполне смогу справиться с их системами. Кораблем, камерами. И страх перед ними я могу побороть, но сейчас было важно признать за ними право быть сильнее, это снизит их наблюдательность. Не нужно быть аналитиками, чтобы понять одну важную черту их характера. Они лидеры, и привыкли подчинять тех, кто так не считает. Если им показать, что не боишься их, то удостоишься пристального наблюдения, анализа, но признав их силу, ты сразу же перестаешь быть им интересна. Вот и сейчас я рассчитывала получить немое одобрение, легкое доверие и менее пристальное наблюдение.

План сработал. В карих глазах доктора пробежало удовлетворение, насмешка, гордость и высокомерие. Но в уголках глаз затаилось недоверие и обещание следить. Да, истребители не дураки, но и я политолог.

Между прочим, я шестнадцать лет училась в школе с политическим уклоном, затем поступила в Университет и отучилась без недели пять лет, получив степень Бакалавриата, а затем Магистратуры. Теперь мне остался лишь один год практики в Посольстве при Императоре и меня ждет блестящее будущее, которое я получила благодаря огромной работе, выдержке сильнейших нагрузок и умению не сдаваться.

Вот и сейчас я не сдамся, доктор. Я не прогнусь под влиянием Виктории.

Я опустила глаза, делая вид, что пытаюсь собраться, на самом же деле пряча злой блеск уверенности. Мы еще поиграем, истребители.

***

Легко сказать – трудно сделать. Детский страх пред истребителями не исчез, а взрослое восхищение ими – осталось. И вот как тут действовать, когда с одной стороны хочется кричать от ужаса и спрятаться в каюте, а с другой – пойти фотографироваться и просить автографы? Ага, вот именно. А мне еще нужно было сохранять невозмутимость и собираться компромат. Ой, то есть искать информацию о них. Ой, кхм, знакомиться с необычным коллективом, вот.

А коллектив был однозначно необычным. Чего один доктор стоил!

Тот оказался настоящим фанатиком своей профессии, и буквально вприпрыжку шел за мной, чтобы провести новые эксперименты, опыты (слава богу, что безобидные и безвредные). И еще бы он этого не делал! Представитель иной расы, которых нет среди истребителей. К слову, многие из них облегченно выдохнули, когда доктор переключился на меня. А я? Я вела себя как истинная леди, уверенная в себе, своих силах, непоколебимости, стойкости. Да-да, я банально пряталась в своей каюте, и медленно сходила с ума от безделья. Хоть я знала, чем себя занять, но вести полное расследование боялась. Меня смущало возможное наличие камер, слежки. Поэтому я не спешила с этим, делая пометки в своей голове. Кстати, самым оптимальным вариантом для расследования стал – доктор. Он был разговорчив, прост в общении и находился почти всегда рядом, и много знал. Да, не смотря на внешнее спокойствие, общительность и открытость доктор был не глуп. Далеко не глуп, и кажется, все понимал, уверенно и профессионально уводя меня от главных тем. Это поняла, когда ложилась спать, как обычно прокручивая в голове события прошедшего дня, я поняла, что ничего не выяснила. То есть вообще! Каждый раз он искусно меня тему, так, что я не замечала неожиданности. А все дело в том, что он переводил тему на еще одну важную для меня, а затем и ту сводил в иное русло, заканчивая разговор очередной шуткой про истребителей. И знаете что? Я велась! Да, как нетривиальная простушка, я позволяла обманывать и запутывать себя. Но когда иной раз я замечала это и пыталась вернуть разговор к необходимой теме, то, его глаза неожиданно теряли тот доброжелательный блеск, наполняясь чем-то иным, злым, настороженным, предостерегающем. И я часто общалась с такими людьми, они были уверены в себе, имели полное право собой гордиться, неотразимыми, жестокими, расчетливыми, но в общении с доктором я чувствовала неприкрытую угрозы. И что-то в груди кричало о том, что это – правда, нужно бежать, спасаться, прятаться! Я действительно боялась, паника словно тугой кокон опутывала меня, заставляя судорожно впиваться ногтями в ладони, чтобы причинить себе боль, чтобы вернуть себя, чтобы очнуться! Все это время меня преследовало чувство сна, словно я в зыбком состоянии спокойствия, которое может исчезнуть за минуту. Да, мое положение на корабле истребителей было шатким, нервирующим, раздражающим.

Но что меня поражало больше всего, так это то, как реагировали на меня истребители. Точнее то, как они не реагировали. Им было все равно, они выполняли приказ и все. Знаете, и вот тут мое самолюбие пострадало. Ладно, я не интересовала их в качестве специалиста, да им была безразлична моя профессия политолога, но как девушка я должна была вызвать хотя бы интерес! Но каждый раз представители их мускулистой (неудивительно, учитывая образ жизни истребителей) команды проходили мимо меня, скользнув пустым, спокойным, скучающим взглядом. И хоть доктор всячески пытался сократить мое общение с представителями команды, те и сами не рвались общаться со мной. Даже тогда, когда в мою каюту перенесли вещи с прежнего корабля ( и когда только собрать успели?!), они спокойно оставляли коробки и…удалялись. Первые два дня я успокаивала себя мыслью, что они ко мне не привыкли. Следующие два дня тем, что у них есть жены или девушки. И это было естественно, потому что таких расхватывают сразу. Это я еще с первого курса Университета усвоила. Но, когда и еще через два дня они обходили меня вниманием, я поняла страшное – геи. Ага, весь кораблю – геи! Серьезно, это же все объясняло. Внешность привлекательная, следят за собой, умны, харизматичны, начитаны, обаятельны, реализованы. И где в нашем веке найти таких мужчин? Правильно, нигде. Они либо женаты, либо меняют девушек как перчатки, либо в модельном бизнесе – а там не до девушек. Но они все равно уделяют вниманием других девушек. Хотя бы из эстетического чувства прекрасного, или чтобы жене такую же кофточку купить. А эти ни туды и ни сюды, а значит – геи. Против них я ничего не имела, даже напротив, в моем окружении много предстателей этой ориентации. И все они очень хорошие люди.

После осознания этого факта стало легче, а некоторым я даже посоветовала свойственные им магазины. Правда некоторые реагировали неадекватно, кто-то стоял разинув рот, кто-то начинал мычать, кто-то перекрещивался, а кто-то пытался догнать и…поблагодарить, наверное. Но мне было весело. Как там? Сделал гадость – на сердце радость? Вот, что-то подобное чувствовала я.

С капитаном я так и не встретилась. У меня даже возможности не подвернулось. Обедала, завтракала и ужинала я у себя в каюте, день проводила там же, либо с доктором. Выходя прогуляться по коридору незамедлительно оказывалась под конвоем из четверых истребителей. Те сверлил меня ничего не выражающими взглядами, и молча следовали за мной. Обычно мне надоедало это через пару коридоров, и я возвращалась обратно. Вести расследование в таком положении не представлялось возможным. Нет, я пыталась поговорить с громилами, но те отвечали односложно и через какое-то время – явно с кем-то советовались. Да, у них были небольшие микрофоны, прикрепленные к вискам, и те постоянно касались их, разговаривая со мной. Из чего я сделала выводы, что они получают инструкции для общения со мной. Надоедал такой разговор быстро, и я шла к доктору. Тот единственный, кто хотя бы мог свободно ответить на мои вопросы, которые не касались цели моего похищения.

Он же мне и кратко поведал о капитане. Тот оказался мужчиной хмурым, неразговорчивым и несдержанным. Он вполне мог причинить мне какой-то вред, и поэтому ему было запрещено общаться со мной. Ага, все тем же приказом с Виктории.

А между тем неделя почти пролетела, оставался всего один день до прилета на Викторию, и преспокойненько собирала вещички в чемоданчики. К слову, разобрала я только один, чтобы потом не тратить целый день на сборы. И сложив последнюю кофточку в чемоданчик…расплакалась.

Кажется, что только теперь пришло полное осознание произошедшего. Меня похитили, везут на незнакомую планету, и я не знаю цели всего этого. У меня здесь нет друзей, мне некому поплакаться и выразить свои чувства. Я не могу связаться с родителями, родственниками. Я, черт возьми, одна! Совершенно одна на незнакомом корабле, среди убийц и жестоких людей, которые наверняка ждут момента, чтобы избавиться от меня. Им все равно есть ли я, что со мной. Осознание тяжелым грузом легло на плечи, заставляя согнуться, и обхватить колени руками. Судорожные рыдания охватили все тело, жалобный всхлип вырвался из груди помимо воли, а вслед за ним последовал и второй. Вскоре, я уже не могла дышать, задыхаясь в собственных рыданиях. А те душили, подобно стальным тискам, напоминая о собственной безысходности.

Мое будущее. Я не знала есть ли оно. И будет ли? Что хотят от меня Викториансы, и для чего они делают это? Были миллионы вопросов, которые разбивали сознание острыми осколками разбитых мечтаний. Я так хотела, так стремилась в небеса, к звездам. Я так хотела дышать той свободой, что дарует космос, я умирала и возрождалась, думая о том, что же ждет меня впереди. Тысячи побед и взлетов, блестящее будущее, головокружительная карьера, и сотни планет. Новые планы, новые горизонты, новые цели, которые я еще не успела возвести. Но стоило мне вспорхнуть к небу, как то отобрало крылья, показав, что это не конец. И сейчас я падала вниз, рассекая пространство спиной, пытаясь хвататься за скользкие стены, ломая ногти, получая ссадины и царапины, чтобы в конечном счете упасть. И я бы разбилась, превратившись в еще один осколок среди тех, кто так же, как и я упал Тех, кто возомнил себя победителем, оказавшись в начале пути. Но, что держало меня, словно тонкая ниточка, заставляя задержаться над бездной. Надежда?

Слезы текли неуправляемыми потоками, рождая опустошение и шум в ушах. Те и не думали высыхать, хоть и в голове уже не осталось мыслей, а в теле сил. Бездействие, усталость, покорность, они брали свое начало внутри, заменяя собой то, что погибло с первым криком сирены. Я откинулась на кровать, чувствуя, как глаза закрываются, и их медленно стягивает от высыхающих слез. Руки перестали мелко дрожать, и я подложила их под подушку, переворачиваясь на другой бок.

Завтра начнется новый день. Вечер сменит ночь, ночь сменит утро, а утро – день. Сегодняшняя слабость уйдет, и вернусь я. Нет, не прежняя. Уже новая, другая. Более взрослая и самостоятельная. И я смогу помочь себе? Я попытаюсь сделать все, что в моих силах. И в первую очередь перестану играть в победительницу, напишу, позвоню, отправлю сообщение кому-нибудь из отдела безопасности. Я напишу Толе. Или попытаюсь связаться с самим Императором. Я сделаю хоть что-нибудь, потому что…я не выросла. Не доросла до взрослых сражений, и если днем я держусь, то ночью умираю. Слезы способны сломать любого, а в моей жизни было и так слишком много проигрышей. Но не выстоять в битве за себя – проиграть все заранее. Я должна спасти и спастись.

Глава 3.

А все оказалось запутаннее.

К собственному удивлению утром меня не разбудили. Да, никто не постучался, сирена не прокричала радостное «Утро, 7:00», и даже намека на принесенный завтрак не было. А значит всем было не до меня. Все-таки для кого-то Виктория является родным домом, люди испытывают сладкое предчувствие возвращения, жаждут приземления, хотят увидеть родных, друзей, встретится с знакомыми, осмотреться, прогуляться по родной планете, вспомнить родной дом…и неудивительно, что в этой суматохе нет места для меня. Собственно, меня здесь вообще быть не должно.

Я зевнула, перевернувшись на другой бок, и устремила взгляд на потолок. Вот и настал тот момент, когда нужно всерьез опасаться происходящего. Именно сегодня я шагну на Викторию, и навсегда распрощаюсь с прошлой жизнью. Больше не будет привычных вещей. Душа второпях, горячего кофе, родного кота, до боли знакомого звука лифта, чертовых роботов, проверяющих вашу личность, книги, которая всегда лежит в машине, но я все время забываю взять ее с собой. Больше не найдется едких переводчиков, навязчивых коллег, наглых директоров. И я не стану приходить домой в семь вечера, не буду несколько часов в ванне, пытаясь унять головную боль, не упаду на кровать, роняя все подушки, и больше никогда не включу зиор, чтобы почувствовать себя простым человеком, который не должен подписывать договор о неразглашении. Я не стану рыться в архивах, не нужно будет изучать статьи, искать не состыковки, проводить анализ, и я навсегда забуду о компромате. Не буду, не буду, не буду…как много повторений, несущих один смысл.

А может быть это не так плохо? Я знала больше тайн, секретов, недомолвок и интриг, чем вся желтая пресса Земли. Да, меня будет трудно заменить. Но я была необходима им, потому таких как я, либо уничтожить, либо всегда оставаться в теплых отношениях. Надеюсь на последнее, в конце-то концов! Императору будет очень непросто найти человека, который сможет глянув на человека рассказать о том, сколько раз он изменял жене, с чего начинался его бизнес, как он уклоняется от налогов и в каких подпольных местах его видели, а также поведать о слабых местах и методах давления.

Так может для этого я нужна Виктории? Мол, расскажи нам, девочка, о своем Императоре, а мы тебя на Землю отпустим, правда тебя там еще на подлете прикончат, ведь Император так радеет за свою (как он утверждает) безупречную репутацию. А она, к слову, полна темных пятен, которые уже ничем не вывести. Так что, в случае чего, путь на Землю мне будет заказан. Быть персоной нон гранта? Увольте, я еще планирую вернуться на Землю, у меня там кот остался. Остальное не принципиально, работу я найду везде, денежных накоплений у меня достаточно, а их можно обналичить в любом банке Союза Планет. Так что с нахождением места жительства проблем не будет. Родители переживут мой переезд, собственно, они были первыми кто переехал с Земли. Сейчас они путешествуют, и неделю назад купались в морях Залитой (планета, поверхность которой на 93% составляют моря). Так что те меня поддержат, помогут, да еще и сувенирчик вышлют.

Но факт остается фактом. Рассказав об Императоре, вернуться на Землю я уже не смогу. И если Толя позаботится о моем коте, то обо мне не позаботится уже никто, кроме меня самой. Благо диплом, паспорт и соответствующие бумаги с собой. Иначе был бы полный абзац.

Я перевернулась на другой бок, уткнувшись носом в прикроватный столик. Если задуматься, то все могло быть хуже. Они могли избавиться от моего хладного трупика еще неделю назад, но предпочли потерпеть. Значит я действительно им необходима. Необходима в качестве политолога при Императоре Земли, тут даже сомнений не было. А знаете, что еще не вызывало сомнений? А ничего! Все вызывало сомнения!

Поразившись собственной логике, я встала с кровати. Хотя нет, «встала» звучит не правильно. Я стекла на пол, плавно проскрипев в положение «на карачках», а затем разогнувшись в три попытки, смогла принять положение необходимое для нормального передвижения. И таки да, поковыляла в душевую комнату. Чем был вызван этот синдром приближающейся пенсии – не ясно. Будем надеяться, что виной всему стресс и неудобная поза для сна, я все же уснула поперек кровати, и всю ночь поджимала под себя ноги.

Спустя некоторое время уже была одета, причесана и даже с чем-то напоминающим улыбку на лице. Затягивая резинку на хвосте, я оглядывала себя в зеркале. Вполне симпатичная девушка, с слегка вытянутым овалом лица, большими голубыми глазами, пухлыми губами, тонким носом правильной формы без горбинки, узким подбородком. Ничего, особенно если смотрю открыто, а не с привычным прищуром, пытаясь разглядеть что-то, что могли упустить все остальные. Лицо обрамляли вьющиеся легкими прядями светлые волосы, собранные в высокий хвост. Глаза немного припухшие после слез, казались еще более насыщенного голубого оттенка, губы слегка приоткрыты и сдвинуты в улыбку, брови чуть нахмурены. Да, выражение лица а-ля растерянность, все чувства на лице. Нет, так не пойдет. Старательно улыбаясь, заставляю брови лечь на необходимое место, глаза расшириться и начать искрится, а подбородок чуть приподняться. Ну, неплохо, неплохо. Особенно если не приглядываться.

С одеждой решила не мудрить. Натянула кремовую рубашку, хорошо сидящие черные брюки, которые не обтягивали, но подчеркивали, туфли на высоком каблуке «а-ля бизнес леди» и…пошла добывать завтрак.

Запомните, дорогие, если девушка выспалась, сходила в душ, осталась собой довольна после взгляда в зеркало, да еще и поела, то это просто определенно залог того, что сегодня она не вынесет вам мозг. Хотя не всегда, иногда это может подействовать совершенно по-другому. Есть силы – есть больше энергии, а есть больше энергии – больше потрёпанных психик. Мне предстояло слегка потерроризировать людей, так что силы требовались вдвойне! Это только в сказках девушки питаются маковыми росинками, а в жизни все иначе. Мы маковыми росинками заедаем мамонта. Кхм…так, о чем это я?

Ах да, столовая не спешила находится. И охранники тоже. Слежку прекратили, или просто никто не ожидал поднять меня в такую рань? Кстати, сколько сейчас времени? А вот часы в отличие от столовой нашлись быстро, буквально через несколько поворотов, благодаря которым я заблудилась. Было ровно двенадцать. Челюсть не спеша и играючи поднялась с пола. В это время полагалось, что я уже буду на Виктории отбиваться от похитителей. Удивительно, но кажется про меня действительно забыли. Или мы еще не прилетели? Нет, доктор точно говорил, что уже сегодня мы будем на Виктории. Точнее в слоях Виктории, так как корабль никто не пустит на планету, нам предстояло отдельным крейсером спустится на планету и направится прямиком…не знаю куда, мне никто ничего не сказал.

Но планы похоже поменялись. А говорят, что девушки быстро меняют решения. Я вот лично до сих пор так и горю желанием найти столовую, и менять свое решение не собираюсь, ага. Только вот закрался червячок сомнения, а что дальше? Если они решили сменить курс, так может и цель сменили? Серьезно, вдруг я им больше не нужна?

Надежду быстро вытеснил здравый смысл. Если бы я им была не нужна, то плавал бы мой хладной трупик в атмосфере у Виктории, а может бы и подальше отвезли… А раз я жива, то что-то им еще от меня нужно. Или может они решили меня измором взять? Да-да, думают, что в их корабле заблужусь, а потом и проблему решать не нужно. Мой труп просто подберет робот уборщик, сбросит в контейнер, а там и запаха не почувствуют, и при первой же остановке отправят в переработку. Мдя, не внушает надежды! Хотя им может быть и внушает. Все же меньше проблем по моему избавлению.

Радостные мысли прервал чей-то показательный кашель. Без зазрения совести посоветовала сходить к доктору, мол тот хорошо лечит.

– Тронут вашей заботой, мисс. – осторожно начал говорить человек. Судя по голосу – мужского пола.

Я обернулась, дабы поинтересоваться, кто же это? А оказался это мужик, да-да, голос не обманул. Высокий (как и вся нация Викториансев), с темными волосами, уложенными в творческий беспорядок, светлой кожей, высокими, хорошо обозначенными скулами, узким подбородком, тонким носом и пухлыми, по-мужски твердыми губами. Симпатичный, очень даже симпатичный. Но самой привлекательной частью я посчитала его глаза. О, эти глаза, ярко-синие, словно небо на Иринизе, они буквально видели тебя на сквозь, спокойно и уверенно изучали, что-то обозначали и подчеркивали для себя, определяли твои слабости и вольности. Эти глаза, чей прищур казался знакомым, знакомым до невероятного, каким-то родным и любимым, значимым. На его губы скользнула усмешка, в глазах поселился азарт.

– Кэсседи Романовская. – как-то удовлетворенно произнес он. И в голосе его скользнули знакомые нотки превосходства, уверенности, догадки. Господи, только один человек мог говорить так, несколькими словами заставляя чувствовать себя ущербной. И то был он! Помаду от Сиор даю, он!

Известнейший аналитик, мастер своего дела, Доктор Психологических наук, человек имеющий степень Магистратуры по Социальным и Политическим наукам, уважаемый член совета Аналитического Мастерства Содружества, гений, который буквально стал легендой, стимул всех начинающий аналитиков, тайная гроза всех тех, кто уже давно в политике, страх делегационных партий, мужчина который входит в топ10 желаннейших мужчин современности, лучший друг племянника Императора Виктории! Умен, серьезен, сдержан, ироничен, в прекрасной физической форме, имеет огромнейшее влияние в этом мире, наследник огромного имущества, буквально один из самых влиятельных мужчин мира!

– Чертов гад! Ирод! Урод моральный! – проорала о отчаянья, вдруг озверевшая я. Отчаянье захлестнуло волной, шансов сбежать не будет, я умерла вместе с той надеждой, которая сейчас задыхается внутри.

Потому что он – один из моих похитителей. Если маленькую меня похитили уроды его уровня, то шансов спастись никаких! Господи, да он из верховных кругов Виктории! Понятно почему наш Император даже не пытается хоть как-то связаться о мной, спасти меня, черт возьми! Я бы тоже на его месте сидела и тихо охреневала, наблюдая как за маленьким политолог гоняется высший свет Виктории! И черт, если бы за мной сам Император охотился, то сбежать бы шансов было больше, а от этого лишнего шага не сделаешь! Он же насквозь людей видит! И вот интересно мне, что им от меня понадобилось?! Можно полностью исключать то, что я их интересую в качестве специалиста. Если у них есть ОН, то мои способности моно расценивать как потуги ребенка построить космический корабль на собственном кукольном домике! А если им не нужны мои знания, то пора начинать не просто бояться, пора начинать искать способы самоубийства!

А пока я размышляла над тем, что нужно от меня Виктории, какие сволочи за мной охотятся, что делает наш Император пока я тут в плену, осознавала цель нашего приземления на Викторию, и гадала будут ли меня все же кормить, его глаза медленно округлялись. Прошло пару минут прежде чем я осознала, что говорила все это в слух. Ну и ладно. Знаете, есть у меня такая привычка, когда что-то совершенно выходит из– под контроля, когда я понимаю, что от меня ничего не зависит и не может зависеть, что я лишь игрушка и марионетка – приходит великий дяденька Пофигизм. Да-да, именно так, с большой буквы.

Поэтому я спокойно и как-то меланхолично наблюдала за аналитиком, начиная идти спиной вперед. А тот ничего, быстро собрался, прокашлялся, и привел голову в порядок. А я все пячусь и пячусь.

– Кэсседи, я вас умоляю, – усмехнулся Рейнгар. – вашей жизни ничего не угрожает. Разве что, вы поскользнётесь где-нибудь.

– Аа, вот вы уже и легенду для моего убийства придумали, молодец. Сразу видно – профессионал. – говорю, и потихоньку продолжаю пятится. Пофигизм пришел, а вот страх к Рейнгару остался. Все же он не тот человек, которого не нужно бояться. Тем более на корабле похитивших меня истребителей. Да, мне стало как-то легче от его слов, все знают, что он не врет, но это не значит, что я должна была кинуться ему на шею. Все равно ведь не поймает. И если мне стало как-то не важно будущее, за свое настоящее я волновалась сильно. Да-да, каким бы Пофигизм не был, но в данный момент мне хотелось уйти. Так не отпустит же, пока все соки не выжмет! Поэтому и пятилась. Рейнгар обратил на это внимание, но виду не подал. А сам вон, следит!

– Кэсседи, я понимаю, что вам страшно, вы запутались и не понимаете того, что происходит. – ага, понимает он. Как инквизиция ведьм понимала, вот так и он. – Но вы взрослая, умная, образованная девушка и должны осознавать то факт, что вреда вам никто не причинит. Хотя бы до тех пор, пока с вами не обговорят предстоящее предложение. – а намеки все идут и идут. То на скользкий пол намекнет, то «до тех пор», добрый он. Наверное, поэтому жены и нет.

– Да-да, я все понимаю, просто меня ждет...эм…дела меня ждут. Вот, и мне их выполнить надо. Да, дела выполнить. Кто же их кроме меня выполнит? Ахаха, никто, дела-то мои, да? Ну, вот-вот, я побегу, да? Ну, ага, досвидули. – пролепетала я на одном дыхание, глупо рассмеялась, резко развернулась и сорвалась с места, чтобы оказаться в воздухе. Чьи-то руки крепким кольцом держали меня за таллию, и мое трепыхающееся тельце подняли в воздух. Пошевелила ногой – высоко. Тяжелый вздох вырвался из груди.

– Кэсседи, я еще не закончил свой рассказ. – раздраженно заметил Рейнгар.

– Я вам больше скажу, вы его и не начинали. – пожала я плечами, поднимая голову и встречаясь с очень злым взглядом. Быстренько опустила голову, нечего мне такие страсти видеть, психика у меня нежная. – Вы все вокруг да около ходите, а мне реальные факты нужны.

– Хорошо, – свозь зубы выдохнул он. – будут вам факты.

– Ну и ладненько, – радостно сообщила я. – рассказывайте, где мы?

– На корабле. – сообщил Рейнгар. Я таки подняла голову и посмотрела на него. Точно издевается.

– Какой вы…наблюдательный.

– Да я такой. – гордо произнес он, насмешливо глядя на меня. Но через секунду вновь став серьезным, ответил. – Кэсседи, давайте сразу расставим приоритеты.

– Давайте, – говорю, освобождаясь из его рук. – начинайте.

– Здесь я устанавливаю правила, и вы не можете и не имеете права мной командовать, юная леди. – и пойми его? То взрослая, то юная. Нда, вот она – противоречивая сущность.

– Ладно, но и вы не имеете права мной командовать. – заявляю со всей уверенностью. Действительно же не может. Это даже в законе прописано.

– Вы правы, поэтому нам нужно прийти к компромиссу. – кивнул он. – И я предлагаю начать с того, что вы будете мне доверять, а я в свою очередь обозначу ситуацию. – компромисс не плох. Он мне информацию, а я ему призрачное доверие. Наивный.

– Я согласна! – радостно сообщаю.

– Отлично, – кивнул он, наблюдая за моей реакцией. Постаралась придать лицу серьёзности. – зайдите после обеда в мой кабинет, разговор предстоит долгий.

– Не сомневаюсь. – улыбнулась ну очень счастливая я.

– Девушка, что вы пили у утра? – однако вопрос! Я призадумалась.

– Ничего, – говорю – а вы что-то предлагаете?

– Идите, Кэсседи. – мягко подтолкнул он. – Вам должны принести обед в каюту. А после вас проводят. – Я ничего не ответила, я легко и независимо продефилировала за угол. И только та осознала, что не знаю куда идти.