Текст книги "Бывшие. Отомстить профессору (СИ)"

Автор книги: Софья Феллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 39

Наташа

После возвращения с корпоратива я не нахожу себе места. Душу раздирает ужасная обида, ведь мужчина, к которому я пыталась найти подход целых два года, просто забыл про меня. Я старалась быть идеальной во всём: всегда приветливая, ухоженная, веселая, сексуальная. Не доставала его вопросами, не спрашивала, где Влад и с кем. Пыталась доверять.

В подобной ситуации я не впервые. Но если раньше я просто пыталась приспособиться, найти мужчину побогаче, то теперь всё изменилось. Никто из бывших не вызывал у меня такой боли и обиды. Да и, в принципе, мне было всё равно.

Я всегда воспринимала очередного мужчину в своей жизни как проект – вложение сил и денег, которое должно окупиться. Изначально Влад тоже был таким же вложением, как и все остальные. Я считала это разумным и практичным подходом. Но постепенно, совершенно незаметно для меня, оказалось, что к нему у меня другие чувства.

Я люблю Влада Рождественского. Хочу с ним всего того, к чему раньше относилась скептически и с пренебрежением: семью, детей. Он стал для меня чем-то большим, чем просто выгодное вложение.

Так почему, стоило появиться на горизонте этой беловолосой выскочке, он забыл про меня?

Он не поговорил, не расстался по-человечески. Просто стал реже звонить, реже приглашать к себе, пока всё это не сошло на нет. Его молчание и безразличие резали по живому, каждый день становясь невыносимее.

Я ведь не слепая, всё вижу. Взгляды их, полные обожания, как они якобы незаметно касаются друг друга, вместе ходят пить кофе. Если не присматриваться и не обращать внимания, можно подумать, что у них просто хорошие рабочие отношения. Но я, к сожалению, знаю, куда смотреть. Я вижу, как он светится, когда она рядом, как она ловит его взгляд и улыбается.

И ведь его не смущает даже то, что Мира беременна! Со мной Влад всегда убеждался, что я пью таблетки, и мы никогда, ни единого раза, не занимались сексом без презерватива. А с ней? Он готов рисковать всем, даже не задумываясь. Это ранит меня глубже всего.

Все эти нюансы по отдельности не так меня расстраивают, но, собранные вместе, они давят на меня, как бетонная плита, медленно и неумолимо, заставляя задыхаться от бессильной ярости. Каждая мелочь, каждый жест, каждая несказанная истина собираются в одну огромную глыбу, под тяжестью которой невозможно дышать.

Как он мог?!

Я обязательно отомщу ему. Со мной так нельзя обращаться! Или я не Наталья Зимина.

***

– Андрюш? Поговорил с Владом?

– Да. А толку? Плевал он на все. Бесит!

– Спокойно, дорогой. Так просто мы это не оставим. У меня есть идеи. Ты готов идти до конца?

– Да. Даю тебе карт-бланш.

– Ну и отлично. Чмоки.

***

Захожу в офис, прижимая салфетку к глазам. Стараюсь пробраться мимо всех, но так, чтобы хотя бы Надька меня зацепила.

– Наташ! Что случилось? – естественно вмешивается наша сердобольная.

– Да так… Не обращай внимания. Сейчас успокоюсь, и все будет в норме, – отмахиваюсь от нее.

– Пойдем, за кофе расскажешь. Вижу же, что что-то серьезное случилось, – тянет меня на кухню.

– Ну ладно, – будто бы нехотя соглашаюсь.

На кухне оказываются еще и Лера с Глебом и Лена. Отлично. Они потом разнесут по всем то, что я скажу.

– Наташ, нам можно рассказать, правда. Тебе легче станет, – сгорает от любопытства Лерка.

– В общем, в последний день корпоратива такое случилось, – всхлипываю. – Не думала, что близкий человек может сделать так больно.

– Кто, Влад что-то натворил?

– Кто ж еще. Вы же знаете, как я его люблю… Сколько стараюсь ему угодить, все для него. А он! – закрываю лицо руками.

– Наташенька, все наладится, ты у нас умница и красавица, – поглаживает меня по спине Лена.

– Как наладится?! Это вы просто не представляете, что произошло. Влад мне изменил с этой новенькой, Мирой! Прямо в соседней комнате от меня. Андрей все видел, фото мне показал. Говорит, пытался его пристыдить, но у них совсем совести нет! Плевать ему на невесту! – плачу, громко всхлипывая.

– Боже, ну и козел… – сокрушается Надя. – Вот знала о его похождениях, но не думала, что он тебе изменяет сейчас. А Мира эта, ну как есть же кроткая овечка. Никогда бы на нее не подумала…

– Да, пыталась к нам в доверие втереться, со всеми подружиться. А сама на наших мужчин заглядывается! Сегодня Влад, завтра кто-то еще! Нацелилась здесь жениха себе найти, – подключается Лера.

– Девочки, мне кажется, вы преувеличиваете, – пытается вразумить всех Глеб.

– Легко тебе говорить. Может, и тебе эта змеюка нравится? – подогреваю градус я.

– Что? Нет, конечно, у меня же Лера есть.

Я уже прекрасно вижу. что посеяла зерна сомнений относительно Миры.

– Ребят, вот что мне делать? Как спасти отношения?

– Надо, чтобы Мира уволилась. Ну или Влад ее уволил сам, – предлагает Надя.

– И как нам это сделать? Я уже и так с ним пыталась говорить и прямо просила избавиться от нее… Ничего не помогает.

– Надо объединиться. Будем все вместе создавать ей невыносимые условия, чтобы она сама ушла, раз Андрей с Владом ничего с ней поделать не могут. Уверена, без поддержки с нашей стороны она быстро решит поискать себе коллектив получше, – предлагает Надя.

– Да вы ж мои хорошие! Что бы я без вас делала! – слезы на глаза наворачиваются.

Воодушевленная поддержкой коллег, я дорабатываю день, чтобы вечером осуществить вторую часть плана.

Когда все разошлись, иду к ноуту Андрея. На нем открываю почту и в адресатов добавляю базу электронных почт наших клиентов.

“Добрый день, уважаемые клиенты.

К сожалению, слухи о неподобающем поведении Влада Рождественского, одного из владельцев нашей компании, подтвердились. Будучи преподавателем в университете, он был уличен в связи со студенткой и сделал откровенные эротические фото, что является неприемлемым для человека в его положении.

Важно, что эта информация всплыла сейчас, когда мы можем предпринять необходимые меры для контроля ситуации и минимизации ущерба.

Понимаем, что для многих из вас это может стать шоком, и что вы не захотите подвергать свою репутацию риску, сотрудничая с нашей компанией при таких обстоятельствах. Мы готовы рассмотреть каждый случай индивидуально и найти оптимальное решение.

Прошу вас обращаться напрямую ко мне для обсуждения дальнейших шагов.

С уважением,

Андрей Касимов”

Жму отправить.

Глава 40

Мира

Возвращаться в Питер немного волнительно. Меня ждет встреча с Владом, что для меня несомненно очень приятное событие. Но я со страхом жду того, что будет на работе. Насколько у Андрея хватит порядочности, чтобы не разносить по офису подробности нашей с Владом личной жизни?

У вагона меня встречает Влад, и тут же перехватывает чемодан.

– Мира, наконец-то, – чувственно целует меня, давая понять, как скучал.

Я прижимаюсь к нему крепко, плотно, будто пытаясь слиться в одно целое.

– Мне кажется или у тебя появился небольшой животик? – осторожно забирается под кофту поглаживая.

– Да, ты такой внимательный, – удивленно смотрю на него.

– У меня было время, чтобы внимательно изучить информацию, чтобы быть в теме. – хмыкает.

Беру его за руку, и мы выходим с вокзала.

– До сих пор тошнит или уже легче?

– Токсикоз ушел без следа, стало намного лучше.

– Я не спрашивал, но, может, ты уже знаешь пол?

– Да, у нас будет мальчик.

Боже, зачем я так сказала?! Готова провалиться сквозь землю. Как же я могла так необдуманно проговориться? Слова вырвались сами собой, словно заготовленный секрет вдруг захотел стать явью.

"У нас будет мальчик". Эти четыре слова повисли в воздухе, вызвав мгновенное замешательство на его лице.

Мое сердце колотилось, словно пойманное в ловушку. Как теперь смотреть ему в глаза, зная, что за этими словами стоит реальность, о которой он пока не догадывается? Я почувствовала, как комок в горле поднимается всё выше, грозясь выплеснуть на поверхность ещё больше тайн и чувств.

– Мира? Посмотри на меня.

Я нашла в себе силы взглянуть ему в глаза.

– Все в порядке, эй, ты чего так разволновалась? Я принимаю тебя, а значит, и твоего малыша тоже. Дыши, – спокойным, уверенным взглядом транслирует мне то же, что сказал.

Его слова, словно спасательный круг, помогли мне чуть расслабиться. Я смотрела на него и пыталась осознать, что всё не так плохо, как я себе представляла. Его принятие и поддержка были именно тем, что мне сейчас так нужно. Я чувствовала, как напряжение постепенно покидает мое тело, а тревога уходит на второй план.

Мы проводим уютный и спокойный вечер воскресенья вдвоем. На это время я перестаю тревожиться о том, что же будет дальше, и о том, что меня ждет на работе.

Понедельник настает неотвратимо, как и необходимость появиться в офисе. Мое чутье меня не подводит. Катастрофа наступила.

Как только я появляюсь в холле фотостудии, замечаю на себе неприязненные взгляды коллег, с которыми еще неделю назад мы прекрасно проводили время на корпоративе. Атмосфера, раньше наполненная дружелюбием и смехом, теперь казалась пропитанной холодом и отчуждением. Каждый шаг давался с трудом, будто я пробиралась через густой туман недовольства и скрытого осуждения.

– Привет, ребят! Как у вас дела? Меня неделю не было, наверняка есть что рассказать, – стараюсь разрядить обстановку, придавая голосу легкость и бодрость, хотя внутри чувствовала, как нарастает тревога.

Глеб с Лерой, которые всегда были первыми, кто радостно приветствовал меня, теперь молча уходят, даже не поздоровавшись. Их молчание ударило сильнее любого словесного упрека, оставив меня стоять в растерянности.

Я пытаюсь встретиться глазами с кем-то ещё, надеясь найти хотя бы каплю понимания или доброжелательности, но наталкиваюсь лишь на отстраненные взгляды и шепот за спиной. Каждый поворот головы, каждый взгляд, брошенный мимоходом, кажется обвинительным и полным скрытой насмешки.

У меня в животе собирается огромный комок, который не дает дышать. Этот комок растет с каждой секундой, с каждым шагом, затрудняя дыхание и мешая мыслить ясно.

Мои руки предательски дрожат, и я стараюсь незаметно прижать их к телу, чтобы никто не увидел, насколько я потрясена. Попытка улыбнуться выходит кривой и натянутой, и я понимаю, что выгляжу жалко и уязвимо.

– Мира, не ожидали от тебя такого. Спать с боссом ради работы? Да еще и мужчину у невесты увести. Для этого ты к нам устроилась? – осуждающе бросает Надя.

– Что? Нет, конечно…

– Ну да, удобно нас было за нос водить. Целый корпоратив организовала, чтобы с боссом потрахаться. Как тебе спится после такого? Знала же, что это Наташин мужчина. Тебя предупреждали в первые дни, – подхватывает Лена, вставая на сторону Нади.

– А меня вы выслушать не хотите? Прежде чем приговор выносить? – борюсь с подступающей паникой.

– Да что тебя слушать! Я лично видела фото из комнаты Влада! Ну ты и сука. Таким в нашем коллективе не место! Увольняйся, дальше будет только хуже, – подключается Наташа, не скрывая ярости.

– Мира, тебе и правда лучше уволиться, – поддакивает Лена.

Я обвожу их взглядом и понимаю, что здесь поддержки ждать точно не стоит. За эту неделю Наташа провела тщательную работу со всеми, кто готов был выслушать её версию. Её слова весомы – с ней ребята работали годами, а меня знают всего пару месяцев.

Живот становится каменным, дышать становится труднее. Успокоиться я не могу, наоборот, с каждой минутой нервничаю всё сильнее.

Почему они так со мной? Они ведь не знают всей истории, сделали выводы только со слов обиженной девушки, чьи планы рухнули, как карточный домик.

– Мира? С тобой всё хорошо? – Макс уводит меня в один из фотозалов. – Я сейчас Влада позову.

Глава 41

Влад

Увидев, в каком состоянии находится Мира, я первым делом увожу ее к себе в кабинет и завариваю чай с мелиссой. Её руки дрожат, глаза полны слёз, и мне становится по-настоящему тревожно. Я почти физически ощущаю её страх и смятение. Самому становится нервно, потому что с трудом представляю, чем могу ей помочь здесь и сейчас. Ну разве что наорать на всех. Что я и собираюсь сделать.

Я усаживаю Миру на мягкий диван у окна, где проникает немного солнечного света, пытаясь создать хоть какое-то ощущение тепла и безопасности. Подношу ей чашку с горячим чаем, надеясь, что это немного успокоит ее. Чай с мелиссой всегда помогал мне в стрессовых ситуациях, надеюсь, что сейчас он подействует так же и на неё.

Страх и гнев переплетаются между собой в моей груди, заставляя сердце биться быстрее. Мне хочется одновременно обнять её и укрыть от всех бед.

– Посидишь здесь, пока я поговорю со всеми?

Мира кивает, задумчиво рассматривая листики в чашке.

Я выхожу в холл, привлекая внимание громкими хлопками ладоней. В помещении мгновенно наступает тишина, и все взгляды устремляются на меня. Часть из них агрессивная, часть настороженная, часть сочувствующая. Но я не буду делать исключение ни для кого. Они все должны услышать, что наша с Мирой личная жизнь их не касается.

– Внимание всем! – начинаю я, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя внутри всё кипит. – Есть кое-что, что вы должны понять. Наша с Мирой личная жизнь – это не ваше дело.

Моя речь вызывает разные реакции. Некоторые смотрят с откровенным недовольством, другие пытаются избегать моего взгляда, а кто-то выглядит искренне обеспокоенным.

– Я знаю, что здесь ходят слухи и пересуды. Но вы не имеете права судить, не зная всей правды. Наши отношения не касаются ни вашей работы, ни вашей жизни. И сейчас вам особенно важно это понять: Мира беременна. Ее нельзя волновать, это может навредить ей и будущему ребёнку.

Замечаю, как несколько человек переглядываются, вероятно, осознавая, что перешли черту. Я чувствую себя на грани, но стараюсь держать себя в руках.

– Повторяю: это личное дело, и я прошу вас прекратить все разговоры и сплетни на эту тему. Мы все здесь профессионалы, и важно помнить об этом. Если кто-то будет продолжать создавать для Миры стрессовую обстановку, можете сразу писать заявление на увольнение. Я не потерплю травлю в коллективе.

Мои слова, кажется, достигают цели. Люди начинают отворачиваться, возвращаясь к своим делам, хотя напряжение в воздухе всё ещё витает.

– Если у кого-то есть вопросы или сомнения, – добавляю я, – приходите ко мне. Я готов всё обсудить.

С этими словами я разворачиваюсь и иду в кабинет, чувствуя, как напряжение постепенно уходит. Но внутри всё ещё бушует буря эмоций, и я знаю, что борьба за справедливость ещё не окончена.

– Влад, постой. Ты, наверно, ещё не слышал новости. Можем поговорить? – перехватывает меня Макс.

– У меня в кабинете Мира. Что за новости? Я так понимаю, плохие?

– Тогда давай в третьем зале, там никого.

Мы проходим дальше по коридору и скрываемся в пустом помещении, где сразу чувствуется, что разговор будет серьезным.

– Андрей сделал рассылку по клиентам, где кается в том, что пригрел извращенца в фирме. Просит всех приходить к нему лично и обещает решить вопрос. Сейчас покажу.

Макс достает телефон и открывает скриншот письма, который кто-то скинул в общий чат. Я быстро пробегаю глазами текст, и внутри меня всё переворачивается.

– Твою мать, только этого не хватало, – вырывается у меня.

Лихорадочно начинаю соображать, что делать. Клиентам такая информация точно не по вкусу. Многие до этого момента и не знали ничего о тех фото, но теперь, конечно же, информация распространяется как лесной пожар. Для многих репутация – не пустой звук. Ради её кристальной чистоты они будут отказываться от фотосессий у нас.

– Нам нужно срочно что-то предпринять, – говорю я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё кипит. – В первую очередь надо связаться с клиентами и объяснить, что это клевета. Мы должны попытаться предотвратить массовый исход. Пока я займусь клиентами, тебе нужно будет собрать всю информацию о том, кто и что знает. Нам нужно подготовиться к возможным последствиям.

– Понял. Буду на связи.

Я отвожу Миру к себе домой, чтобы вечером провести время с ней. И еду к Игорю.

– Давай смотреть всё, что есть за прошедшую неделю. У меня все на ушах стоят, слухи и пересуды не прекращаются, а значит, кто-то что-то может знать. Ну и Андрей с Наташей наверняка потеряли бдительность и засветились хотя бы раз.

Погружаемся в просмотр видеозаписей, изучая часы материала. Внимание не ослабевает ни на минуту. Глаза начинают уставать, но мы продолжаем, понимая, что упускать детали нельзя. Проходят несколько часов, прежде чем нам удаётся найти то, что искали. И вот, наконец, мы видим момент, когда Андрей с Наташей попадаются на камеру, обсуждая письмо. Оказывается, его отправила Наташа, а вовсе не Андрей.

– Ничего себе штучка! Мстительная и решительная дамочка! – присвистывает Игорь, удивлённый таким поворотом.

Я же думаю о том, что Наташа перешла все границы. Хватит. Нужно лично высказать ей всё.

– Влад? Ты куда так резко намылился? – спрашивает Игорь, видя мое решительное лицо.

– К этой мстительной дамочке, – отвечаю, вставая и направляясь к выходу из комнаты.

Глава 42

Влад

Я настолько на взводе, что не уверен, смогу ли держать себя в руках. Просто в голове не укладывается, что Наташа, эта игривая кошечка, которая чуть ли не ноги мне целовала, может так себя вести. Насколько низко может пасть в погоне за какими-то своими целями, не задумываясь о том, достижимы ли они в принципе.

Хоть раз она спросила меня, хочу ли я чего-то большего? Нет. О семье? Нет. О детях? Снова нет! Так какого черта я сейчас выясняю, что она по всем разнесла сплетни, будто она моя невеста?

Совсем страх потеряла. Абсолютно нет никаких границ, никакой совести.

Дыши, Влад, дыши. Нельзя тебе заводиться еще больше. Женщин бить нельзя. Даже таких мерзких. Надо взять себя в руки и успокоиться. Вспомни, что ты взрослый человек, что можешь решить этот вопрос цивилизованно. Но как же трудно сохранять самообладание, когда внутри все кипит от возмущения и гнева.

– Ты где? – пишу Наташе.

– Дома.

– Я сейчас приеду. Жди.

– Конечно, котик. Мур.

Сажусь за руль машины, крепко сжимая его так, что костяшки белеют. Серьезно, мать твою, она муркает мне в сообщениях?! Я начинаю сомневаться в её адекватности. Как можно быть настолько двуличной и безрассудной? Мои мысли вихрем несутся в голове, а ярость всё больше захватывает разум. Нажимаю на педаль газа, пытаясь унять растущее напряжение. Мотор гудит, как и мои эмоции, готовые прорваться наружу.

– Мур? – бормочу сквозь сжатые зубы. – Посмотрим, как ты замурчишь…

Наташа живет в достаточно хорошем районе, застроенном не так давно. Вокруг дома ухоженная территория, чисто, всё выглядит очень прилично. Квартира её взята в ипотеку с немалой суммой ежемесячного платежа. Понимаете, к чему я клоню? Не столько неземная любовь движет Наташей в выборе мужчины, сколько его способность покрывать эти выплаты.

Я – не исключение. Помогал ей. Отчего не помочь, если есть возможность и желание? Только вот когда оно пропадает, не так-то просто смириться с тем, что ответственность за взятую ипотеку все-таки твоя собственная. Наташа, конечно, видела во мне спасательный круг.

Меня это устраивало, пока не начал замечать, что ей от меня нужно только одно. Даже не скрываясь, она умело манипулировала чувствами, подстегивая меня к оплате своих счетов. В голове мелькала мысль: "Сколько еще таких мужчин было до меня?"

Звоню в домофон, и она открывает подозрительно быстро. Караулила у окна? Уверен в этом почти на сто процентов. Поднимаюсь по лестнице, захожу в уже приоткрытую дверь.

Наташа стоит в соблазнительной позе, полубоком, выставив вперед одну ногу и демонстрируя черные чулки. На ней явно недешевый кружевной комплект, который подчёркивает её фигуру. Над которой, к слову сказать, она очень активно работает во всех направлениях: фитнес, питание, косметологи. Разве что пластический хирург пока не замечен. Но, думаю, это вопрос времени.

Сложно отрицать, что выглядит она шикарно. Раньше я бы накинулся на неё с порога, не выжидая ни минуты. Теперь же мне противно наблюдать, как она использует себя как наживку, чтобы я заглотил красивую упаковку. А дальше дело техники: Наташа прекрасно умеет промывать мозги мужчинам. И вот я уже весь её, а Мира забыта. Таков план, которому сбыться не суждено.

– Привет, котик, – мурлычет она, изгибаясь, как кошка, приглашая меня внутрь.

– Наташа, мы должны поговорить, – холодно произношу я, глядя ей прямо в глаза.

Она слегка смущается, но быстро восстанавливается и приближается, соблазнительно покачивая бедрами.

– Поговорим потом, – шепчет она, приближаясь настолько, что я чувствую её дыхание на своей коже. – Сейчас же лучше заняться чем-то более приятным.

Я делаю шаг назад, держа ее на расстоянии вытянутой руки.

– Нет, Наташа. Сейчас же. Ты разослала то письмо? – её выражение лица мгновенно меняется, на мгновение появляется испуг, но затем она снова надевает маску уверенности.

– Влад, ты о чём? Я ничего такого не делала.

– Не ври мне, Наташ. Мы нашли запись вашего разговора с Андреем. Твои игры зашли слишком далеко.

Ее лицо становится каменным, улыбка исчезает, и она понимает, что спектакль окончен.

– Ты следил за мной?

– Нет, конечно. Камерам все равно, кого снимать. Хотел понять, кто те две крысы у нас в компании, которые снова и снова ставят мою репутацию под удар. И вот, одна из них прямо передо мной, – улыбаюсь с ноткой агрессии. – Прийти на разговор открыто – слишком сложно для тебя, да? Гораздо проще отыгрываться на беременной девушке!

– Сам виноват! – её голос дрожит от злости и негодования. – Ты разбил мне сердце, Влад! Обещал будущее, а теперь смотришь на меня, как на врага.

– Наташа, у нас с тобой никогда не было настоящего. Ты всегда видела меня как ресурс. Как источник денег, статуса. Даже не задумывалась, чего хочу я, о чём мечтаю. Только использовала меня, как тебе было удобно.

– Это неправда! – кричит она, ее лицо багровеет от ярости. – Я действительно любила тебя!

– Любовь не проявляется в мести и лжи, – отвечаю, стараясь сохранить спокойствие. – Ты разослала письмо, чтобы уничтожить меня и Миру. Как ты думаешь, это поступок любящего человека?

Она замолкает, её губы дрожат, как будто она хочет сказать что-то ещё, но не может найти слов. Я наблюдаю за ней, чувствуя, как в груди поднимается горечь разочарования.

– Всё кончено, Наташа, – говорю я тихо, но твёрдо. – Убирайся из моей жизни и оставь Миру в покое. Я не допущу, чтобы ты или кто-либо другой причинил ей вред. Особенно сейчас, когда она беременна.

– Хочешь сказать, что ты… отец? – ее лицо бледнеет, глаза расширяются от шока.

– Не знаю, кто отец, Наташа, и это не имеет значения. Я принимаю Миру вместе с её будущим ребёнком. И сделаю всё, чтобы защитить их. – С этими словами разворачиваюсь и выхожу из квартиры, оставляя Наташу одну со своими мыслями и осознанием того, что ее игры закончились.