Текст книги "Новые приключения Алисы"

Автор книги: Софья Бабушкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава пятая,
в которой Алиса говорит с цветами и встречается с Чёрной Королевой

  Посреди клумбы рос большой куст роз, но не розовых, а зеленовато-белых. Его окружали яркие, весёлые маргаритки. А в пруду плавали крупные жёлтые лилии.

  «У всех этих цветов, – подумала Алиса, – имена в точности такие, как бывают у девочек – Роза, Лилия, Маргарита… Если  б они ещё говорить умели!».

  – Говорить-то мы умеем, – послышалось с клумбы. – Было бы с кем!

  Алиса остановилась.

  – Это вы сказали? – обратилась она к розам.

  Белые розы слегка покраснели и стыдливо закивали бутонами.

  – Вы и краснеть умеете? – ещё больше удивилась Алиса.

  – Приходится, чтобы прикрыть чужой грех, – признались розы.

  – Но что это значит – «прикрыть чужой грех»? – не поняла Алиса.

  И тогда розы поведали ей грустную историю о садовниках, которым велено было посадить красные розы, а они все перепутали и посадили белые (а может, они и посадили красные, а выросли почему-то белые – так тоже бывает). Заметив свою оплошность, бедные садовники стали наспех перекрашивать белые розы в красные, но не успели довести дело до конца, как нагрянула сама Королева и велела отрубить головы всем этим негодным…

  – Розам?

  – Да нет, садовникам. С тех пор приходится нам самим прикрывать их грех, и как только приближается Королева, мы сразу розовеем от стыда и страха.

  – Надо было предложить Королеве розовые очки, – сказала Алиса. –  У меня дома есть одни, очень симпатичные. В них на что ни посмотришь, – все такое розовое, розовое…

  – Прелестно, прелестно! – залепетали своими крошечными лепестками маргаритки.

  А жёлтые водяные лилии грустно прошелестели:

  – Нашей Королеве это не поможет. Она уже носит одни очки – чёрные, и все видит в чёрном свете, оттого-то она такая злая.

  – Не хотела бы я с ней встретиться, – поёжилась Алиса.

  – А придётся, – вздохнули розы и ещё гуще покраснели. – Она идёт сюда! Мы уже слышим её шаги – топ-топ! Только она так топает, когда идёт по дорожке.

  Алиса повернулась, чтобы убежать, но ноги сами понесли её в обратную сторону, и так, пятясь, она пошла задом-наперёд по дорожке, пока не упёрлась спиной во что-то твёрдое и острое. Обернувшись, она увидела прямо перед собой Королеву.

  Это была очень строгая сухая дама, одетая во все чёрное, с тонко вырезанной фигурой, длинной шеей и высоко поднятой головой в изящной золотой короне.

  Алисе ничего не оставалось, как поклониться и сказать:

  – Добрый день, ваше величество!

  – Никогда не заговаривай первой, – строго сказала Чёрная Королева. – Когда идёшь, носки ставь врозь. Кто ты такая?

  – Я просто девочка, – поспешила объясниться Алиса. – И просто гуляю в саду…

  – Разве это сад? – надменно сказала королева. – Видала я такие сады, рядом с которыми этот – просто какой-то огород.

  – Но его не так давно посадили, – вступилась за сад Алиса. – А когда он вырастет, будет большой и красивый. Как в сказке.

  – Не мели чепухи! – отрезала Королева.

  – Разве это чепуха? – в тон ей отвечала Алиса. – Читала я такую чепуху (сами знаете, где), рядом с которой это – просто толковый словарь Даля.

  – Как! – вскричала Королева. – Ты знаешь толк в толковых словарях? Тогда растолкуй-ка мне вот этот стишок.

  И Королева скороговоркой пробормотала:

 
Варкалось. Хливкие шорьки
Пырялись по наве,
И хрюкотали зелюки,
Как мюмзики в мове.
 

  Алиса задумалась, беззвучно пошевелила губами и ровно через одну минуту так же быстро протараторила:

 
Смеркалось. Хлипкие хорьки
Шныряли по воде,
И хохотали индюки,
Как мюмзики в траве.
 

  – Не считается! – закричала Королева. – Ты не растолковала мюмзиков!

  – А чего их растолковывать? – пожала плечами Алиса. – Мюмзики, они и есть мюмзики. Маленькие такие, хорошенькие, прыг, прыг по мове и – хлюп в наву!

  – Всё равно не считается! – ещё громче крикнула Королева.

  – Почему это?

  – Потому что я терпеть не могу индюков! Важничают, воображают себя королевскими особами, а у самих во-о-от такие сопли под носом.

  – Хорошо, ваше величество. Не нравятся индюки, пусть тогда будут… пусть будут… светляки! «И хохотали светляки…». Нет, это мне и самой не нравится. Светляки, они такие невидимые, такие неслышимые… Они, наверное, и хохотать не умеют.

  – Все. Ты проиграла, – обрадовалась Королева. – Придётся отрубить тебе голову.

  – Помилуйте, ваше величество! Я сейчас… зелюки… жулюки… туляки… Придумала!

 
И хохотали кулики,
Как мюмзики в траве.
 

  – Кулики – это ещё куда ни шло, – согласилась Королева. – Ладно, ты помилована. Разрешаю тебе поцеловать мою руку.

  – Спасибо, что-то не хочется, – сказала Алиса, бесстрашно глядя Королеве в глаза.

Королева отвела взгляд и сказала примирительно:

  – Тогда проводи меня, пожалуйста, вон до той груши. Я спешу на пикник к Алисе.

  – Но я вас, кажется, ещё не пригласила… – смутилась Алиса.

  – Да уж, от тебя дождёшься! – Королева снова приняла гордый вид и крикнула куда-то в сторону:

  – Эй, свита! За мной!

Глава шестая,
в которой  Алиса наблюдает за игрой в шахматы

  Тут на садовую дорожку выступила из-за кустов целая процессия – первыми шли в две колонны (или в две колоды?) карты, слева – чёрной масти, справа – красной, или наоборот, неважно. За ними выступали смешанной толпой шахматы – впереди короли и королевы, за ними – ладьи, слоны и кони, замыкали шествие восемь пар пешек, белая с чёрной, чёрная с белой… И совсем уж после всех катились крокетные шары, присмотревшись к которым, Алиса узнала двух своих знакомых ёжиков, давно живших в этом саду; а за ними, а за ними (вот чудеса, так чудеса!) ковыляли голенастые фламинго, норовя перевернуться с ног на голову, чтобы больше походить на клюшки.

  – Ой, мамочка, – схватилась за голову Алиса. – Где же я возьму столько угощения на всю эту ораву?

– Не волнуйся, детка, – шепнула ей, проходя мимо, Белая Королева. – Мы тут кое-что с собой прихватили, на пикник ведь положено являться со своими припасами.

  С этими словами Белая Королева приоткрыла шахматную доску, которую несла под мышкой, как дамскую сумочку. Алиса заглянула внутрь, там белело что-то расплющенное.

  – Знакомься, Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса, – и Белая Королева тут же захлопнула доску-сумочку.

  – Что-то он неважно выглядит, – заметила Алиса. – Он там не испортится?

  – Этому пудингу уже сто пятьдесят лет, и если он до сих пор не испортился…

  Между тем, под деревом, где все ещё продолжалось безумное чаепитие,  заметили процессию и бросились врассыпную. На освободившееся место под грушей водрузилась сама Чёрная Королева и вся её свита. Шахматную доску раскрыли, как стол, подставив вместо ножек две белые ладьи. Пудинг при этом частью шлёпнулся на плед, и в него тотчас угодили оба ежа; частью остался размазанным внутри доски, и фламинго, изогнув длинные шеи, стали слизывать остатки из-под крышки стола. Белые и чёрные кони отошли к забору, где ещё оставалось после недавнего набега Кролика немного травы, и мирно паслись. Чёрные ладьи, как сторожевые башни, встали по обе стороны стола, а позади него частоколом выстроились пешки. Слоны (они же офицеры) несли караул, вышагивая по черно-бело-красным клеткам пледа.

  За стол уселись исключительно короли и королевы – чёрная пара и белая пара. Для начала они решили поиграть в карты. Пока Чёрный Король перетасовывал колоду, из неё буквально выпрыгнули два карточных короля – трефовый и червовый – и две дамы тех же мастей и, растолкав сидящих, тоже устроились за столом.

  – Чур, я играю белыми, – сказала Червовая Дама и тут же объявила рокировку, спрятав Белого Короля под стол и вытащив оттуда ладью, на которую он опирался.

Не обратив на это никакого внимания, Чёрный Король, между тем, объявил:

  – Черви – козыри! – и с размаху хряснул Червовой Дамой по столу.

  Алиса наблюдала за происходящим издали, не решаясь подойти, да ей, по правде говоря, и места за столом не осталось. Она ещё никогда в жизни не видела, чтобы шахматы играли в карты, а карты – в шахматы, причём, одновременно. Да ещё и вели при этом светскую беседу.

  – Весь мир – шахматы, – меланхолично говорил Чёрный Король. – Одни в нём короли, другие – пешки.

  – Весь мир – карты, – возражал ему Король Треф. – Одни в нём тузы, другие – шестерки…

  – Но при этом все в мире решают не короли, а королевы, – усмехались дамы – Трефовая и Червовая.

  Этот разговор показался Алисе чересчур умным, и она заскучала.

  Но если бы она подняла голову и взглянула на ветки дерева, под которым шла королевская игра, то наверняка заметила бы там знакомую мордуленцию Чеширского Кота, с нехорошей улыбкой наблюдавшего за столом. А загляни она под тот же розовый куст, она обнаружила бы там неразлучную парочку – Очумелого Зайца и Болванщика, которые, чтобы не терять времени, насобирали в цилиндр опавших лепестков розы и теперь заваривали себе из них чай. Садовая Соня спала, по своему обыкновению, в объятьях маргариток, и только Кролика нигде не было видно. Впрочем, Алиса о нём даже забыла, так много всего успело произойти с тех пор, как она заметила в траве его белые уши.

  – Присоединяйтесь, деточка! – позвала Алису Белая Королева.

  – Благодарю вас, ваше величество, но я не умею играть в карты.

  – Может, ты и в крокет не играешь?

  – Но разве это подходящие игры для девочки моего возраста?

Королева промолчала. Зато подал голос Белый Король:

  – Знавал я одного профессора математики, вот он был большой любитель этих игр. Представьте, он их даже в детские сказки умудрился вставить.

  – Это наводит на мысль, – заметил Король Треф. – Хотя и неясно, какую…

  – Схожу-ка я лучше за пирогом, – решила Алиса.

  – Да уж, дождёшься у тебя пирога! – проворчала Чёрная Королева.

  Но в тот самый момент, когда Алиса уже направлялась к дому, её снова окликнула Белая Королева, явно ей благоволившая. Алиса подошла, и её величество с доброй, но несколько деревянной улыбкой протянула ей маленькую коробочку, похожую на маленькую пудреницу, и сказала:

  – Здесь то, о чём ты сейчас мечтаешь. Открой её, когда пикник закончится.

  Алисе, которая больше всего на свете любила получать подарки, не терпелось открыть коробочку тотчас же, но, зная нрав другой, Чёрной Королевы, она не стала этого делать.

  Пикник закончился так же неожиданно, как начался. Вдруг на садовой дорожке показался Белый Кролик, на этот раз он был облачён в вычищенную и выглаженную жилетку, в кармане которой громко, как новенькие, тикали часы. Подойдя поближе к компании, Кролик вынул из-за спины трубу и три раз изо всех сил дунул в неё. Душераздирающие звуки заставили всех встрепенуться (кое-кто уже начинал придрёмывать на солнышке) и построиться в колонну по двое.

  – Налево! – скомандовал Кролик. – Шагом марш!

  – А как же пирог? – огорчилась Алиса.

  Но обе королевы и вся их свита уже выдвинулись на дорожку и послушно зашагали прочь из сада.

Глава седьмая,
в которой Алиса наконец-то встречается с Алисой

  Снова оставшись одна, Алиса прислонилась к дереву и загрустила.

  – Открой коробочку, – вдруг услышала она знакомый голос.

  Чеширский Кот сидел на своём прежнем месте, на нижней ветке дерева, и все так же дружелюбно улыбался.

  «Ах, да!» – спохватилась Алиса, достала из кармана коробочку и осторожно открыла. Под крышкой оказалось зеркальце. Алиса поднесла его к лицу и увидела девочку с золотистыми волосами и весёлыми голубыми глазами. Девочка, хоть и была очень похожа на Алису, но казалась чуточку старше и одета была в другое, несколько старомодное платье.

  «Это я или не я?» – засомневалась Алиса и решила спросить об этом у самого зеркальца.

  – Я – Алиса. А ты кто?

  – Кто ты? А Алиса – я, – отозвалось зеркальце.

  – Если Алиса ты, кто же я?

  – Я же кто, ты Алиса если? – повторило зеркальце тот же набор слов, только в другом порядке.

  «Оно повторяет мои слова задом-наперёд, – догадалась Алиса. – Может, надо сказать какое-то волшебное слово, чтобы эта девочка (Алиса уже поняла, что видит не своё отражение) захотела со мной поговорить по-человечески, без этого дурацкого передразнивания».

  Тут на помощь Алисе опять пришёл Чеширский Кот. Он поманил её лапой и что-то шепнул на ушко. Алиса просияла. Она снова открыла пудреницу и, глядя прямо в ясные голубые глаза девочки, произнесла три заветных слова:

  – Алиса Плэзнс Лидделл.

  Девочка в зеркальце улыбнулась.

  – И что ты о ней знаешь?

  – Я знаю, что это та самая девочка, с которой всё началось.

  – Это было очень давно… Однажды Алиса Лидделл, её сестры и друг их отца, профессор математики Доджсон катались в лодке по реке. Алиса попросила профессора рассказать им сказку. И он стал рассказывать о приключениях… самой Алисы, будто бы попавшей  в Страну чудес. Сёстрам сказка очень понравилась. Потом он переписал её на бумаге и послал девочкам по почте. А уж они дали почитать эту сказку своим подружкам, а те – своим… Позже профессор издал её настоящей книгой и посвятил Алисе Лидделл, а себе взял имя  Льюис Кэрролл. Вскоре эту книгу прочитала и полюбила вся Англия, а потом и весь мир.

  – А что стало потом с этой девочкой? – спросила Алиса.

  – Потом она выросла, стала взрослой, вышла замуж, у неё были дети, потом она состарилась и умерла… Не грусти, это было очень давно, сто лет назад!

  – Значит, ты – это не она?

  – Я – всего лишь её отражение, нет, лучше сказать: её изображение, а также её воображение, преображение и даже брожение, да, брожение её ума!

  – И с тобой никогда не случится того, что случилось с ней? Ты не вырастешь, не состаришься и не умрёшь?

  – Никогда! – торжественно пообещала Алиса из зеркальца.

  – А ты… можешь на минутку оттуда выйти?

  – Давай лучше ты ко мне.

  – Но как же я…

  – Переверни пудреницу, увидишь с обратной стороны дверку, через неё и войдёшь.

  – Как же я пройду в такую маленькую дверку?

  – Придётся тебе уменьшиться в размерах. А для этого надо что-нибудь съесть. Посмотри там, не растёт ли поблизости что-нибудь подходящее, например, грибы.

  Алиса огляделась и заметила под деревом семейство бледно-зелёных поганок, прилепившихся прямо к стволу.

  – Расти-то растут, – сказала Алиса, – да вдруг они ядовитые? Съешь и отравишься, или живот заболит.

  – Об этом я как-то не подумала, – беспечно сказала Алиса в зеркальце. – Ну, тогда надо что-нибудь выпить. Посмотри, не валяется ли где-нибудь пузырёк или флакончик?

  Алиса ещё раз осмотрелась. В траве был разбросан кое-какой мусор, оставшийся от пикника. Среди огрызков груш и лепестков роз, которыми заваривали чай, блеснул маленький зелёный пузырёк. Алиса подняла его и увидела приклеенную к горлышку бумажку со словами «Выпей меня!».

  – Ну, нет, – надула губы Алиса. – Не стану я пить из этого пузырька.

  Всё-таки она была послушная девочка и не привыкла поднимать с земли что попало.

  – Дай-ка сначала я попробую, – сказал Чеширский Кот.

  Он храбро хлебнул из пузырька и облизнулся.

  – Вкусно!

  – На что похоже?

  – На вишнёвый мармелад, омлет, ананас, жареного индюка, горячие гренки и сладкую жвачку вместе взятые.

  – Фу, гадость! – скривилась Алиса. – Стошнит от такой смеси.

  Тем временем Кот стал стремительно уменьшаться в размерах и скоро превратился в небольшого котёнка. Алиса даже смогла взять его на руки и погладить.

  – Ух, ты! Просто чудеса! – восхитилась Алиса. – Я бы, вообще-то, тоже не прочь в кого-нибудь превратиться. Сначала стать совсем маленькой, ниже травы, чтобы узнать, куда это муравьи все натаскивают, а потом стать большой, выше деревьев, чтобы заглянуть в птичкино гнездо и посмотреть, как там у них все устроено, только я…  боюсь.

  – Это совсем не страшно! – засмеялась зеркальная Алиса. – Это даже весело! Вверх – вниз, вверх – вниз, как на качелях.

  – А не укачивает? У меня от таких качелей, наверное, голова закружится. Или я сойду с ума.

  – Ну, с ума-то все мы сходим раз в сутки – и ничего.

  – Как это?

  – Очень просто – во сне. Сон – это и есть временное схождение с ума.

  – То сон… А наяву без ума страшно быть.

  – Ничего страшного. Вместо ума у тебя временно будет воображение. У тебя есть воображение?

  – Точно не знаю. Хотя мама говорит, что я – воображуля.

  – Воображуля, воображала… Нет, это не то.

  Вдруг Алису осенило. Она взяла пузырёк, открыла крышечку и, повернув пудреницу обратной стороной, впрыснула вишнёво-омлетно-ананасовую жидкость прямо в приоткрытую дверцу. Дверца на глазах стала расти, расти и скоро превратилась в средних размеров дверь, так что Алисе пришлось лишь слегка наклонить голову, чтобы войти, что она и сделала.

  Всё-таки умная девочка эта Алиса, хотя многого ещё не знает.

Глава восьмая,
в которой Алиса даёт показания в суде

  Теперь она очутилась в большом зале, посреди которого восседал на троне судья в парике и мантии. В нём нетрудно было узнать Чёрного Короля, ещё недавно игравшего в карты под деревом в саду. Рядом с ним сидела Чёрная Королева, которая всё время вмешивалась в ход судебного заседания и только мешала разбирать дело.

  Места для зрителей были заполнены до отказа (как видно, суд был главным вечерним развлечением здешних обитателей). Среди них Алиса  заметила  Герцогиню с хрюкающим младенцем на руках,  Шалтая-Болтая,  ископаемую птицу Додо,  Льва и Единорога – словом, всех тех, с кем она не успела лично познакомиться по причине санитарного дня в Стране Чудес. Зато все те, кто ещё недавно гостил в саду у Алисы, важно рассаживались на места присяжных заседателей и изо всех сил делали вид, что знать её не знают.

  Перед судьёй уже стояла та самая, очень похожая на Алису девочка в старомодном платье и прижимала к себе маленького чёрного котёнка. Алиса, тоже державшая на руках  котёнка, в которого несколько минут назад превратился Чеширский Кот, в замешательстве остановилась в дверях, не зная, куда ей идти и что делать.

  – Встаньте рядом, – приказал судья. – Вы будете обвиняемой, а вы – главной свидетельницей. Или наоборот, это неважно.

  – Ваше имя, обвиняемая!

  – Алиса, – хором сказали обе девочки, так как они не поняли, кого из них кем назначили.

  – Ваше имя, свидетельница!

  – Алиса, – снова хором ответили две Алисы.

  – Суду все ясно, – сказал Король. – Можно огласить обвинение.

  Вышел все тот же Белый Кролик, трижды протрубил в свою трубу, развернул пергаментный свиток и торжественно зачитал обвинение:

 
Эне, йене, рес,
Квинтер, финтер, жес!
Эне, йене, раба,
Квинтер, финтер, жаба!
 
 
Мы пришли к Алисе сами
Выпить чаю с пирогами,
Пирогов же нет и близко,
Съела их сама Алиска!
 

  – Отрубить голову! – взвизгнула Королева.

  – Которой из них? – осведомился судья, он же Король.

  – Это неважно.

  – Рано, рано! Их надо сначала допросить, – подсказал Кролик.

  – Что вам известно по данному вопросу, обвиняемая?

  – Ничего, – сказала одна из Алис.

  – И ничего больше?

  – И больше ничего, – сказала другая Алиса.

  – Все ясно. Казнить! – заорала Королева.

  – Но мы ещё не выяснили, кто же всё-таки съел пирог? – забеспокоился Кролик.

  – Кто смел, тот и съел, – промурлыкал вдруг Чеширский котёнок.

  – Это важно? – спросил Король у Кролика. – Или неважно?

  – Важно, не важно, какая разница. Важно для того, кто съел. А для того, кому не досталось, неважно, кто съел, – пояснил Кролик. – Удаляйтесь на совещание.

  – Сначала казнить, потом совещание! – стукнула по столу Королева.

  – Да кто вас спрашивает! – прикрикнула на неё Алиса-свидетельница.

  А Алиса-обвиняемая выпустила из рук своего котёнка, который тут же погнался за Кроликом, а тот – за Королевой, которую уже догонял выпущенный ещё раньше Чеширский котёнок, готовый вцепиться ей в корону, и тут такая кутерьма началась, что обе Алисы беспрепятственно улизнули из зала и бросились бежать.

  Они бежали и бежали, бежали и бежали по каким-то буграм и рытвинам (на самом деле это была площадка для крокета), и, когда совсем запыхавшись, наконец остановились, оказалось, что они стоят на том же месте, откуда убежали, – перед дверью в зал суда, за которой слышались визг Королевы и кошачье шипенье.

  Они прикрыли дверь поплотнее, и Алиса плеснула в неё остатки жидкости из пузырька. Дверь стала уменьшаться, уменьшаться и в конце концов превратилась в крошечную дырочку на обратной стороне пудреницы.

  Только после этого Алиса из сказки попрощалась с нашей Алисой, пообещав вскоре опять навестить её здесь, в саду, и стала медленно исчезать, растворяться, только лёгкое дуновение осталось в вечернем воздухе. Алиса вдохнула этот воздух, потянулась, поднялась и… прихватив плед, быстро побежала по садовой дорожке в дом, к маме, которая как раз доставала из духовки поспевший к ужину именинный пирог.