Текст книги "Велимир Хлебников"

Автор книги: София Старкина

София Старкина
Велимир Хлебников

НЕСКОЛЬКО ВСТУПИТЕЛЬНЫХ СЛОВ

Велимир Хлебников – поэт, во многом определивший пути развития русской литературы и всей русской культуры ХХ века. Его жизнь, короткая и стремительная, насыщена событиями, окружена легендами, за которыми стоят факты еще более удивительные, чем сами легенды. Хлебников был не только поэтом, но и лингвистом, орнитологом, математиком, историком, философом. Многие из его прозрений казались современникам утопией, но теперь, через восемьдесят четыре года после смерти поэта, его идеи начинают находить признание. Хлебников говорил о связи времени и пространства, о цикличности исторических процессов, о влиянии лунных и солнечных циклов на человека и природу, о закономерностях расселения народов в Европе. Он размышлял о происхождении и развитии языка, об условности языкового знака. В своих статьях Хлебников рассуждал об экономическом и политическом развитии России, о строительстве железных дорог, о современной архитектуре, о значении кино и радио. Он высказывался по проблемам экологии и атомной энергии, но в то же время оставался поэтом, удивительным и неповторимым. В 1912 году он дважды предупреждал в печати, что в 1917-м следует ждать «падения государства».

Хлебников сознавал, что опередил свое время, и глубоко чувствовал свое трагическое одиночество – одиночество поэта в мире. В стихах он называет себя «одиноким лицедеем», «вечным узником созвучия», «других миров ребенком», «звонким вестником добра», «священником цветов», «сеятелем очей», «русским дервишем», а чаще всего – «будетлянином» (от слова «будет»).

«От него пахнет святостью», – сказал о Хлебникове Вячеслав Иванов, а Владимир Маяковский в некрологе Хлебникову заявил: «Его биография – пример поэтам и укор поэтическим дельцам… <…> Считаю долгом черным по белому напечатать от своего имени и, не сомневаюсь, от имени моих друзей, поэтов Асеева, Бурлюка, Крученых, Каменского, Пастернака, что считали его и считаем одним из наших поэтических учителей и великолепнейшим и честнейшим рыцарем в нашей поэтической борьбе».

Практически сразу после смерти Хлебникова началось изучение его жизни и творчества. Друзья и знакомые написали ряд воспоминаний о поэте, но возможности для их публикации почти не было. Официальное советское литературоведение свысока относилось к экспериментам Хлебникова, хотя его имя не было под запретом, как имена Гумилёва или Цветаевой.

В 1927 году в Кабинете современной поэзии при Государственном институте истории искусств в Ленинграде возникла мысль издать сборник произведений Велимира Хлебникова. «Пробивать» эту идею взялся писатель и историк литературы Юрий Тынянов. Его помощником стал молодой литературовед Николай Степанов. От имени издательства «Academia» они вели переговоры с друзьями Хлебникова по поводу публикации рукописей, но через год стало ясно, что «Academia» издавать книгу не будет. Тынянов и Степанов обратились в «Издательство писателей в Ленинграде», и им удалось заключить договор на подготовку трехтомника Хлебникова. Согласились помочь многие друзья Велимира, у которых оставались его рукописи, прежде всего художник Петр Митурич, который де-факто остался хранителем основного корпуса хлебниковских автографов. Работа продвигалась очень медленно, и наконец в 1928 году вышел первый том уже не трехтомного, а пятитомного собрания произведений. Вступительную статью к нему написал Тынянов. Эта статья до сих пор не утратила своей научной ценности и остается основополагающей в хлебниковедении. Дальнейшая работа – собирательская, текстологическая, редакторская, организационная – осуществлялась практически полностью Степановым.

В течение 1928–1933 годов все пять томов были изданы. В них вошли поэмы, стихотворения, драматургия, проза, статьи, письма и записные книжки поэта. Это издание дает хорошее представление о творчестве Велимира Хлебникова. До недавнего времени оно оставалось единственным собранием его сочинений. Конечно, Степанов не мог решить всех вопросов, связанных с хлебниковским наследием, – многие из них остаются открытыми до сих пор. Подготовленный им пятитомник вызвал шквал критики, порой справедливой, порой откровенно злобной. Издание Н. Степанова критиковал Н. Харджиев (в статье «Ретушированный Хлебников»), критиковали с вульгарно-социологической точки зрения И. Поступальский и Б. Арватов. Критика Харджиева отчасти была обоснованной. Действительно, редакция допустила довольно много текстологических ошибок, некоторые произведения оказались не включены, не всегда были выдержаны принципы издания, оставляли желать лучшего комментарии.

В последующие годы Степанов продолжал пропагандировать творчество Хлебникова. Ему удалось издать сборники произведений поэта в самые тяжелые для русской культуры годы: том «Избранного» вышел в 1936 году, том стихотворений и поэм в Малой серии «Библиотеки поэта» – в 1940-м. Все эти книги моментально расходились, несмотря на то, что изданы были довольно большими тиражами. Так, маленький томик «Библиотеки поэта» вышел тиражом десять тысяч экземпляров. И тем не менее, по свидетельству Степанова, в «Книжной лавке писателей» в Ленинграде из-за него возникла настоящая драка.

Практически одновременно с пятитомным изданием Степанова стали выходить маленькие сборники «Неизданного Хлебникова». Каждый выпуск состоял из пятнадцатидвадцати страниц и был напечатан тиражом от пятидесяти до ста экземпляров. Почти для каждого выпуска текст был написан от руки и затем воспроизведен на стеклографе. В выходных данных указывалось, что издание осуществляет «Группа друзей Хлебникова». На самом деле и замысел, и его воплощение почти целиком принадлежали Алексею Крученых. Этими книжечками он продолжал традицию футуристических литографированных изданий 1910-х годов. Всего Крученых издал тридцать выпусков. Некоторые из них были даже не стеклографированы, а напечатаны на машинке в нескольких экземплярах. Последняя такая брошюрка вышла в 1935-м.

В 1940 году Теодор Гриц и Николай Харджиев, в свое время критиковавший Степанова за его работу, выпустили том «Неизданных произведений» Хлебникова. Это издание было подготовлено более тщательно, чем издание Степанова, однако оно охватывало лишь ничтожно малую часть хлебниковского наследия. В последующие годы Харджиев продолжал критиковать работу Степанова, равно как и работу всех остальных издателей и исследователей Хлебникова.

В 1940– 1970-е годы отдельными книгами стихи Велимира Хлебникова не выходили. Лишь в 1960-м вторым изданием вышел том в Малой серии «Библиотеки поэта», да в антологиях и учебниках литературы появлялись стихотворения «Заклятие смехом» и «Бобэоби» – как пример буржуазного, упаднического искусства. Несмотря на то что официального запрета на публикацию произведений Хлебникова не было, они оказались почти недоступными целому поколению читателей.

Опасность подстерегала произведения Хлебникова и с другой стороны. В 1930-е годы Маяковский был объявлен «лучшим и талантливейшим поэтом нашей эпохи», а поскольку игнорировать роль Хлебникова и футуризма в творческой биографии Маяковского было невозможно, то произведения Хлебникова приходилось «подверстывать» под соцреализм, партийность и народность. У читателя это могло вызвать скорее неприязненное отношение к творчеству «будетлянина».

«Поворот к Хлебникову» в нашей стране произошел только в конце 1970-х – начале 1980-х годов. К тому времени серьезными изысканиями в хлебниковедении уже занимались В. П. Григорьев, Р. В. Дуганов, А. Е. Парнис и другие исследователи. В 1985 году отмечалось столетие со дня рождения поэта, и к этой дате был приурочен выход нескольких новых книг. Стараниями В. П. Григорьева и А. Е. Парниса был издан большой том «Творений» Хлебникова, куда вошли почти все основные произведения поэта. Несколько сборников в Москве, Волгограде и Элисте в 1980-е годы издал Р. В. Дуганов. Тогда же он начал готовить новое собрание сочинений Хлебникова, но, к сожалению, не дожил до выхода в свет этого издания. В 1998-м Дуганов безвременно скончался. Работу над новым собранием продолжил Е. Р. Арензон. К настоящему времени издание почти завершено (вышло уже пять томов и первый полутом шестого). В 1990-е годы интерес к Велимиру Хлебникову необычайно возрос. С появлением в России частных издательств его стихи стали издаваться во многих городах. [1]1
  Основные издания последних лет указаны в разделе «Библиография» (с. 321–338).


[Закрыть]

Творчество Хлебникова изучают литературоведы в разных странах. В Астрахани, на родине поэта, регулярно проводятся Международные Хлебниковские чтения. Там же учреждена Литературная премия имени В. Хлебникова. Конференции, посвященные творчеству «будетлянина», проходили в Москве, Санкт-Петербурге, Хельсинки, Стокгольме, Амстердаме. Хлебниковское общество, созданное еще в 1980-е годы, выпускает «Вестник Общества Велимира Хлебникова». Поэтические встречи и вечера регулярно проходят в Доме-музее В. Хлебникова в Астрахани. Там же стараниями директора музея А. А. Мамаева выходит газета «Хлебниковская веранда».

В конце 1980-х и в 1990-е годы были опубликованы многочисленные воспоминания друзей и современников Хлебникова. Так, вышли написанные еще в 1930-е годы «Фрагменты из воспоминаний футуриста» Д. Бурлюка, мемуары А. Крученых «Наш выход». Ранее были опубликованы воспоминания В. Каменского «Путь энтузиаста», Б. Лившица «Полутораглазый стрелец». Много новых фактов творческой биографии поэта выявили А. Е. Парнис, Р. В. Дуганов, другие исследователи. И все же биография Хлебникова так и не была написана. Лишь в 1975 году вышла книга Н. Л. Степанова «Велимир Хлебников», где жизнь и творчество поэта рассматривались с позиций официального советского литературоведения.

Таким образом, предлагаемая читателям книга была бы невозможна, если бы не работы указанных выше исследователей, а также Х. Барана, Р. Вроона, В. П. Григорьева, А. Т. Никитаева, Н. Н. Перцовой и многих других «велимироведов». Особую благодарность автор испытывает к памяти Рудольфа Валентиновича Дуганова. Автор благодарит сотрудников музеев, архивов и библиотек, и прежде всего заведующего Домоммузеем В. Хлебникова в Астрахани А. А. Мамаева, хранителя книжного фонда Музея Анны Ахматовой в Фонтанном Доме (Петербург) Н. П. Пакшину. Неоценимую помощь в написании книги оказали представители семьи Митуричей-Хлебниковых, а также А. Е. Парнис, А. В. Крусанов и А. М. Мирзаев.

Произведения Хлебникова цитируются по изданиям: Собрание произведений в 5 т. / Под ред. Н. Степанова. Л., 1928–1933; Неизданные произведения / Под ред. Н. И. Харджиева и Т. С. Грица. М., 1940; Творения / Под ред. А. Е. Парниса и В. П. Григорьева. М., 1987; Утес из будущего / Под ред. Р. В. Дуганова. М., 1988; Собрание сочинений в 6 т. / Под ред. Р. В. Дуганова и Е. Р. Арензона. М., 2000–2004 (т. 1–5).

В тех случаях, когда тексты цитируются по рукописям, они сопровождаются ссылкой на архивную единицу хранения.

После выхода книги в издательстве «Вита Нова» ценные замечания и уточнения были сделаны А. А. Мамаевым, Н. В. Перцовым, А. Россомахиным. Приношу им свою искреннюю благодарность.

Глава первая
«НУЖНО ЛИ НАЧИНАТЬ РАССКАЗ С ДЕТСТВА?..»
1885–1907

 
Судьи, вы изумленно остановились: кто я?
Покой смущен, не знает совесть.
Я предлагаю вашему вниманию повесть,
Чтоб, вольные карать или оправдать, вы выбрали любое.
 

«Нужно ли начинать рассказ с детства?» – спрашивает Велимир Хлебников, приступая в 1917 году к автобиографическому повествованию. Вопрос риторический, потому что и до этого и после именно к первым своим воспоминаниям Хлебников обращался неоднократно. Его детство в чем-то похоже на детство других русских поэтов, выросших, по выражению Анны Ахматовой, в прохладной детской молодого века, а в чем-то очень и очень отличается.

В упомянутом автобиографическом рассказе появляется «второе я» поэта – монгольский мальчик, задумавшийся о судьбах своего народа. Мальчик стоит перед ламаистским монастырем – хурулом, с ворот которого на него смотрят вырезанные из дерева слоны. «Тогда у меня было поручение достать монгольских кумиров, но я его позорно не выполнил, – пишет Хлебников. – Я помню себя очень маленьким, во время детского спора: могу ли перелезть через балясину? Я перелезаю и вызываю похвалу старшего брата. Прикосновение телом к балясине до сих пор не исчезло из памяти». Это подлинные детские воспоминания Велимира Хлебникова. Он вырос в необъятной калмыцкой степи среди кочевников-ламаистов. В Малодербетовском улусе (улус – административно-территориальная единица в Калмыкии), где родился будущий поэт, было несколько больших и малых хурулов. Современный исследователь так описывает внешний вид ламаистского святилища: «Уже издали перед паломником возникал нарушающий монотонный степной пейзаж сложный архитектурный комплекс монастыря с четкими линиями его белоснежных стен, с блестящими на солнце золочеными крышами храмов. Главный храм обязательно обнесен побеленной кирпичной, реже бревенчатой оградой. В плане она – правильный прямоугольник, в углах которого на высоких шестах развеваются разноцветные лоскуты материи с начертанными на них магическими текстами. Это так называемые дарцоки, призванные отгонять злые силы от территории монастыря. По обе стороны ограды тянутся ряды „молитвенных колес“ (маниин-хурдэ). Это насаженные на вертикальную ось большие металлические или деревянные цилиндры, заполненные молитвенными текстами. С помощью гладких от прикосновений многих тысяч ладоней рукояток паломники вращают эти цилиндры. Считается, что один поворот цилиндра равнозначен прочтению всех заложенных в маниин-хурдэ молитв. Только обойдя таким образом вокруг всего монастыря и совершив этот обряд, паломник решается проникнуть за его ограду. Внутрь ограды ведут несколько калиток и расположенный посредине южной стены главный вход, который открывается лишь в дни торжественных богослужений. В крупных монастырях этот главный вход имеет вид храма, в нижней части которого устроен закрываемый воротами проход. Ворота обычно красного цвета, часто украшены изображением драконов и „охраняются“ фигурами богов – покровителей четырех стран света». [2]2
  КочетовА. Н.Ламаизм. М., 1973. С. 137.


[Закрыть]

Буддийский мир, калмыцкий быт, калмыцкие мифы и предания прочно вошли в сознание Велимира Хлебникова. Знаменательно, что последнее его произведение, труд нескольких лет его жизни, назван «Доски судьбы». Доски судьбы используют при вычислении времени и в гаданиях калмыцкие и тибетские астрологи.

О месте своего рождения Хлебников писал: «Родился… в стане монгольских исповедующих Будду кочевников – имя „Ханская ставка“, в степи – высохшем дне исчезающего Каспийского моря». Его отец, Владимир Алексеевич Хлебников (1857–1934), служил попечителем Малодербетовского улуса управления калмыцким народом. В зимней ставке, в доме попечителя, и родился будущий поэт. [3]3
  О месте рождения В. В. Хлебникова см.: Парные А. Е.«Конецарство, ведь оттуда я…» // Теегин герл (Свет в степи). Лит. – худ. альманах Союза писателей Калмыцкой АССР. 1976. № 1. Ныне на месте рождения поэта ему поставлен памятник работы калмыцкого скульптора Степана Ботиева.


[Закрыть]Первые воспоминания Хлебникова связаны также с природой этого края:

 
Меня окружали степь, цветы, ревучие верблюды,
Круглообразные кибитки,
Моря овец, чьи лица однообразно худы,
Огнем крыла пестрящие простор удоды —
Пустыни неба гордые пожитки.
 
 
Отец, далеких гроза сайгаков,
Стяжал благодарность калмыков.
Порой под охраной надежной казаков
Углублялся в глушь степную караван.
Разбои разнообразили пустыни мир,
И вороны кружили, чуя пир,
Когда бряцала медь оков.
Ручные вороны клевали
Из рук моих мясную пищу,
Их вольнолюбивее едва ли
Отроки, обреченные топорищу.
Досуг со мною коротая,
С звенящим криком: «сирота я»,
Летел лебедь, склоняя шею,
Я жил, природа, вместе с нею.
Пояс казаков с узорной резьбой
Мне говорил о серебре далеких рек,
Порой зарницей вспыхнувший разбой —
Вот что наполняло мою душу, человек.
 

Владимир Алексеевич Хлебников немало сделал для России. Ученый, орнитолог, лесовед, он был основателем и директором Астраханского заповедника – первого заповедника в России. Всю жизнь отец поэта много и тяжело работал, чтобы содержать семью. Своих сыновей он тоже хотел видеть учеными, но вышло все иначе. Он был человеком необычайной честности и щепетильности. Так, однажды во время охоты Владимир Алексеевич случайно подстрелил птицу, на которую охота была запрещена. После этого он сам себе выписал штраф. Семья отнеслась к этому как к совершенно естественному поступку.

В. А. Хлебников происходил из старинного купеческого рода. Дед Владимира Алексеевича, купец первой гильдии Иван Матвеевич Хлебников, добился для себя, своих детей и внуков звания потомственных почетных граждан города Астрахани. Это звание давало некоторые привилегии. Все почетные граждане освобождались от рекрутской повинности, подушной подати и телесных наказаний, имели право участия в городском самоуправлении. Разумеется, почетное гражданство было сопряжено и с обязанностями по отношению к родному городу. Хлебниковы исправно трудились на благо Астрахани и всей России. Дядя поэта Лаврентий Алексеевич во время наводнения уговорил купцов пожертвовать мешки с мукой для спасения города. Велимир Хлебников вспомнил об этом в поэме «Хаджи-Тархан» (Хаджи-Тархан – старое название Астрахани).

 
Когда осаждался тот город рекой,
Он с нею боролся мешками с мукой.
 

Другой дядя, Петр Алексеевич, профессор московской Военно-медицинской академии, написал книгу «Физика земного шара». В семейной библиотеке Хлебниковых сохранилась эта книга с пометами Велимира Хлебникова. Двоюродный дядя поэта, Харлампий Николаевич, открыл в Астрахани женское четырехклассное училище, добивался проведения железной дороги между Астраханью и Царицыном. В двух учебных заведениях Астрахани была учреждена его именная стипендия. Его сын, Петр Харлампиевич, – автор труда «Астрахань в старые годы». Она тоже сохранилась в семейной библиотеке (ныне – в Доме-музее В. Хлебникова в Астрахани).

Велимир Хлебников гордился своими предками, но выделял и некоторые семейные черты, которые трудно назвать положительными. «При поездке Петра Великого по Волге мой предок угощал его кубком с червонцами разбойничьего происхождения. В моих жилах есть армянская кровь (Алабовы) и кровь запорожцев (Вербицкие), особая порода которых сказалась в том, что Пржевальский, Миклухо-Маклай и другие искатели земель были потомк<ами> птенцов Сечи». «Многие Хлебниковы отличаются своенравием и самодурством», – пишет он с явной симпатией к этому «самодурству». Такая характеристика вполне подходит прадеду поэта Ивану Матвеевичу, который, несмотря на то что был купцом первой гильдии, дважды побывал под судом. В первый раз – за «нанесение им дворовому человеку побоя с сорванием при том с головы его шапки», второй – «за проживание у него с не явленным в полицейское ведомство паспортом казенного крестьянина».

Отец поэта не унаследовал буйного нрава предков и не пошел по торговой части. Он окончил Санкт-Петербургский университет (отделение биологии естественного факультета). «Отец – поклонник Дарвина и Толстого, большой знаток царства птиц, изучавший их целую жизнь», – писал Хлебников. Владимир Алексеевич служил по ведомству Министерства земледелия и государственного имущества, опубликовал девятнадцать научных работ, собрал уникальную коллекцию птиц Астраханской губернии, за что получил Большую серебряную медаль на Казанской промышленной выставке 1890 года, возглавлял Петровское общество исследователей Астраханского края. [4]4
  См.: Жизнеописание Владимира Алексеевича Хлебникова / Публ. Е. Р. Арензона // Вестник Общества Велимира Хлебникова. Вып. 2. М., 1999.


[Закрыть]Он вышел в отставку в чине статского советника, имел ордена Святой Анны 3-й степени и Святого Станислава 3-й и 2-й степени. В табели о рангах этот чин соответствовал 5-му классу и давал право на получение личного дворянства. Следующий чин – действительный статский советник – уже дал бы право на потомственное дворянство.

В 1882 году, выйдя из университета со степенью кандидата естественных наук, Владимир Алексеевич Хлебников женился на Екатерине Николаевне (1849–1936), дочери капитана гвардии, действительного статского советника Николая Иосифовича Вербицкого. Она училась в Смольном институте, затем в детском приюте обучала сирот русскому языку, арифметике, географии и естественной истории; в 1877 году во время Русско-турецкой войны ухаживала за ранеными. Она была близка к «Народной воле», ее двоюродный брат – известный народоволец Александр Михайлов, за участие в заговоре приговоренный к смертной казни. Через Екатерину Вербицкую шла переписка арестованных народовольцев с родными. Образ матери отразился в поэме Хлебникова «Ночь перед Советами» (1921).

 
В Смольном девицей была, белый носила передник,
И на доске золотой имя записано: первою шла.
И с государем раза два или три, тогда был наследник,
На балу плясала в общей паре.
После сестрой милосердия спасала больных
В предсмертном паре, в огне.
В русско-турецкой войне
Ходила за ранеными, дать им немного ласки и нег.
Терпеливой смерти призрак, исчезни!
И заболела брюшною болезнью,
Лежала в бреду и жажде.
Ссыльным потом помогала, сделалась красной,
Была раз на собраньи прославленной «Воли Народной» —
опасно как! —
На котором все участники позже
Каждый
Качались, удавлены
Шеями в царские возжи.
Билися насмерть, боролись
Лучшие люди с неволей.
После ушла корнями в семью:
Возилась с детьми, детей обучала.
И переселилась на юг.
 

Правда, Екатерина Николаевна не окончила Смольный институт, но ее сестра Варвара действительно окончила его с золотой медалью. Когда Е. Н. Вербицкая вышла замуж за В. А. Хлебникова и уехала с ним из Петербурга в калмыцкую степь, ей было тридцать три года, мужу – двадцать пять лет. Ни друзья, ни родители молодоженов не одобряли этот брак. Несмотря на то что и материальные и прочие трудности преследовали Хлебниковых всю жизнь, брак их был посвоему счастливым. Их письма во время вынужденных разлук всегда полны нежности и тревоги.

Виктор (Велимир – литературный псевдоним) Хлебников родился 28 октября (9 ноября по новому стилю) 1885 года. Его крестили 1 августа 1886 года в Тундутовской Вознесенской церкви Черноярского уезда Астраханской губернии. Восприемниками стали Борис Лаврентьевич Хлебников и Екатерина Петровна Левитова. Б. Л. Хлебников приходился двоюродным братом Виктору, но он был старше его. К тому времени у Владимира Алексеевича и Екатерины Николаевны уже родились дочь Катя (1883) и сын Борис (1884). Затем в 1887-м родился Александр, а в 1891-м – Вера. В поэме «Ночь перед Советами» Хлебников дает такую характеристику своим братьям и сестрам:

 
Дети росли странные, дикие,
Безвольные, как дитя,
Вольные на всё,
Ничего не хотя:
Художники, писатели,
Изобретатели.
 

Эта характеристика больше подходит к нему самому и двум младшим. Вера стала впоследствии известной художницей, Александр проявил себя как талантливый изобретатель. Он окончил естественное отделение Московского университета, увлекался ихтиологией и физиологией и мог бы прославиться, но пропал без вести на польском фронте во время Гражданской войны. У родителей до последних дней была надежда узнать что-нибудь о судьбе младшего сына… Старший брат Борис умер рано. Это случилось в 1908 году в Казани. Катя умерла в 1924-м, через два года после Велимира. Ее судьба тоже сложилась несчастливо. С большим трудом ей удалось стать зубным врачом (видимо, учеба ей давалась очень тяжело), на свои деньги она оборудовала в Астрахани, в квартире родителей, зубоврачебный кабинет. После установления советской власти государство конфисковало все дорогостоящие инструменты, а сама Екатерина была направлена на работу в астраханскую степь, в тяжелейшие условия. Все это подорвало ее здоровье. Из всех детей только одна Вера пережила родителей и была им опорой и поддержкой в старости. Виктор, несмотря на нередкие ссоры, всегда с нежностью относился к своим родным. «Твой брат до конца земных ошибок, близок он или далек» – так подписал он однажды письмо к Александру. Лучше всех его понимала младшая сестра. «Я тронут, – писал Хлебников семье в 1912 году после выхода книги „Учитель и ученик“, – что Вера не присоединилась к семейной дрожи за потрясение основ». «Уверяю вас, – обращается он к остальным, – что там решительно нет ничего такого, что бы позволило трепетать подобно зайцам за честь семьи и имени. Наоборот, я уверен, будущее покажет, что вы можете гордиться этой скатертью-самобранкой с пиром для духовных уст всего человечества, раскинутой мной». К сожалению, отец придерживался другого мнения. Он хотел видеть Виктора ученым-естественником или математиком и не смог простить ему измены науке ради сомнительной литературной стези. Несмотря на это, долгие годы он продолжал поддерживать сына материально.

Сначала средний сын радовал отца. Естественно, круг общения с людьми у маленького Виктора Хлебникова был ограничен родителями, братьями и сестрами. Это сильно повлияло на формирование его характера. Он, как пишет младшая сестра Вера, был красивым, кротким, рассудительным, но очень упрямым ребенком. Когда Виктору не было еще шести лет, семья переехала в другой конец России: в село Подлужное Волынской губернии, куда отец был назначен управляющим. «Там было приволье: река Горынь, чудный парк, запущенные цветники, всевозможные развалины… Это заставляло работать детское воображение, и Витя упорно утверждал изумленным братьям, что у него свое королевство и каждый день за ним прилетает белый лебедь…» [5]5
  Цит. по: Митурич П.Записки сурового реалиста эпохи авангарда. М., 1997. С. 31.


[Закрыть]Ощущение покоя, приволья, слитности с природой осталось и у самого поэта: ему вспоминаются «старый сад, столетние яворы, гора обломков камней, поросшая деревьями, – сгоревший во время восстания дворец польского пана: во время этой зари жизни мы были мудрецами, и проводить день в теплой речке было законом наших дней». Вместе с отцом он с удовольствием возился с гнездами, яйцами, зверьками, бабочками.

Екатерина Николаевна часто болела, ей было тяжело справляться с детьми, и, пока дети были маленькими, она по нескольку месяцев в году проводила в Петербурге у родственников, где можно было рассчитывать на помощь родителей, братьев и сестер. В Петербурге детей водят в Эрмитаж, в Казанский и Исаакиевский соборы, в Зоологический сад и Зоологический музей. Виктор уже тогда проявляет большую любознательность и интерес к учебе, увлекается рисованием.

Варвара (сестра Екатерины Николаевны) пишет из Петербурга Владимиру Алексеевичу: «На долю Шуры, Вити и Веры выпадает больше похвал, чем на долю старших. Витя всегда занят чем-нибудь. На него произвел впечатление в Мурине художник, срисовывавший с натуры, и он часто спрашивает, будет ли и он уметь рисовать, когда вырастет. Мне кажется, что у него есть способность к рисованию – от тебя унаследовал. Дети решили, что он будет художником, а Боря музыкантом». Забегая вперед, можно сказать, что Хлебников действительно стал вполне профессиональным художником, подобно многим своим друзьям-футуристам и поэтам предшествующей эпохи. Сохранились и очень точные зарисовки птиц, и портреты, и пейзажи, выполненные Хлебниковым. В другом письме Варвара Николаевна снова пишет: «Витя готов целые дни рисовать или слушать рассказы и чтение. Мне бывает часто жаль, что нет времени, чтоб уделить ему – так ему хочется учиться. Он вырос больше других и иногда бывает очень мил». [6]6
  Письма хранятся в Доме-музее В. Хлебникова в Астрахани. Музей находится в бывшей квартире родителей Хлебникова. Семейный архив передал в музей племянник поэта Май Петрович Митурич-Хлебников, сын Петра Митурича и Веры Хлебниковой.


[Закрыть]

Вскоре Владимира Алексеевича переводят на новое место службы, и вся семья переезжает в село Помаево Симбирской губернии. Виктору уже одиннадцать лет, и его начинают всерьез готовить к поступлению в гимназию. Перед родителями встал существенный вопрос: где учить сына? Ясно было, что у него хорошие способности, что он сам стремится к учебе. Варвара Николаевна (к тому времени она вышла замуж за Николая Рябчевского) еще раньше предлагала привезти Виктора к ним в Черкассы. Можно было бы обучать его и в Петербурге, где оставалась жить еще одна сестра матери, Софья Николаевна, а также ее родители и брат, но этот вариант по каким-то причинам не устраивал ни Хлебниковых, ни Вербицких. Тем не менее мальчика серьезно готовят к поступлению в классическую гимназию. С ним занимается француженка Адриенна Роже, а зимой 1896/97 года – Александр Сергеевич Глинка, в будущем известный критик, писавший под псевдонимом Волжский. Тогда же Глинке было всего восемнадцать лет и его только что выгнали из гимназии. Вероятно, сочувствие юного Глинки народничеству, его увлечение идеями Н. К. Михайловского повлияли на выбор Хлебниковых. Из Помаева в августе 1897-го Виктора привезли в Симбирск, где он поступил в третий класс гимназии.

Незадолго до этого состоялся его «литературный дебют»: первое стихотворение «Птичка в клетке» датировано 6 апреля 1897 года.

 
О чем поешь ты, птичка в клетке?
О том ли, как попалась в сетку?
Как гнездышко ты вила?
Как тебя с подружкой клетка разлучила?
Или о счастии твоем
В милом гнездышке своем?
Или как мушек ты ловила
И их деткам носила?
 

Это также первое стихотворение Хлебникова на орнитологическую тему. Несмотря на то что он не стал профессиональным орнитологом, как того хотел отец, птичий мир является важнейшей составляющей его творчества – от раннего стихотворения «Там, где жили свиристели…» до «птичьего языка» в последней, написанной незадолго до смерти сверхповести «Зангези». К примерам, темам, образам, взятым из птичьего мира, Хлебников обращался и в своих теоретических построениях. В этом детском стихотворении интересно и то, что юный поэт как бы предчувствует скорое расставание с деревенским привольем и переезд в чужой незнакомый город. В Симбирске Виктору пришлось жить одному в чужой семье, и он сильно тосковал по дому, тяготился гимназической обстановкой и товарищами. Катя – старшая сестра – в тот год тоже училась в Симбирске, но жили брат с сестрой раздельно.

Уже в следующем году Владимир Алексеевич получил новое назначение: его перевели в Казань на должность управляющего Казанским удельным имением, и туда же переехала вся семья. Конечно, крупный университетский город для продолжения образования детей был предпочтительнее. С Казанским университетом были связаны имена Лобачевского, Бутлерова, Льва Толстого. В Первой казанской гимназии когда-то учились Державин, Аксаков, Шишкин. Во Второй гимназии учился сам глава семьи Владимир Алексеевич Хлебников. В Казани прошла юность Шаляпина и Горького. Через несколько лет Горькому – признанному литературному мэтру – Хлебников отправит на отзыв свое первое произведение.

Виктор поступил в четвертый класс Третьей казанской гимназии. Многие ее преподаватели были тесно связаны с университетом. Выпускниками Казанского университета были учитель истории и географии В. А. Белинин, учитель математики Н. Н. Парфентьев. Размер платы за учебу составлял 46 рублей в год (плата за семестр в университете – 22 рубля). Годовой доход семьи Хлебниковых тогда складывался следующим образом: жалованье отца – 1250 рублей в год, столовые – еще 1250, квартирные – 600, разъездные – 300. [7]7
  О детских и юношеских годах В. Хлебникова см.: Аристов В.Страницы славной истории: Рассказы о Казанском университете. Казань, 1987 (глава «Виктор становится Велимиром»); Чуйков Ю.Первая заповедь. Астрахань, 1992; Биряльцева А. Р.По казанским следам Велимира Хлебникова // Вестник Общества Велимира Хлебникова. Вып. 3. М., 2002.


[Закрыть]