Текст книги "Периметр-312 (СИ)"

Автор книги: София Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

В основном эта личность была примечательна тем, что явно была постарше большей части местных. Да что там лукавить, Эйрен просто не ожидал увидеть в Периметре-312 кого-то, кто окажется настолько пожилым. Как казалось парню, выжить в этом своеобразном месте мог только достаточно молодой человек, способный сражаться. Мало-мальски пожилых людей же должны были убивать по определению: слабый человек – лишь обуза. Парень подумал об этом – и испугался хода своих мыслей: быстро же он, однако, привык к реалиям триста двенадцатого Периметра.

На вид мужчине было лет пятьдесят, не меньше. Седые волосы, судя по всему, стригли методом «Собрать в хвост всё длинное и отрезать ножом», а расчёсывали в последний раз лет сто назад. Отчётливые морщины на лбу, возле глаз и рта, мрачный, внимательный взгляд, шрам на левой щеке…

– Чего смотришь? Не в музее ж.

Эйрен, сообразив, что ведёт себя невежливо, примиряющее махнул рукой:

– Простите, я не хотел вас оскорбить.

– Думаешь небось: зажился дедок что-то, пора на тот свет? – усмехнулся старик. Увидев вытянувшееся лицо Эйрена, он добавил:

– Да не тушуйся ты так, я с молодёжью не воюю: они меня, можно сказать, кормят.

– Вам помогают другие заключённые? – Эйрен сам не знал, почему спокойно говорит с этим стариком. Что-то в нём было располагающее к себе, по-отечески спокойное. Мужчина слегка прищурился и потёр уголок правого глаза:

– Помогают, да не задаром. Я их иногда штопаю, чтоб прожили подольше. И лекарства из потрохов делаю. Говорят, даже помогают…

Вот теперь юношу действительно заинтересовал этот необычный обитатель Периметра-312, отчего-то не спящий на рассвете. Приблизиться он пока не решался, и старик, заметив это, засмеялся:

– Да ты подходи, чай, не сожру. Тощий ты больно, кости одни.

– А как так вышло, что вы врач? – Эйрен всё-таки сделал несмелый шаг вперёд. Старик, словно радуясь новому слушателю, улыбнулся и снова потёр уголок глаза:

– Да я на воле-то, считай, врачом был. Вру, не врачом: так, медбратом. Но образование правильное имел, медицинское.

Чуть помолчав, пожилой мужчина поинтересовался:

– Тебя звать-то как? Раньше вроде тебя тут не видел.

– Меня зовут Эйрен, и я не так давно здесь.

– Эйрен, Эйрен… – похоже, имя показалось старику знакомым: повторив его на разные лады несколько раз, мужчина умолк. Затем, после короткой паузы, представился:

– А я старый Дэн. А ещё меня тут по-всякому называют. Кто-то до сих пор, по старой памяти, доктором-смертью кличет.

– Странное прозвище, – невесело усмехнулся Эйрен, понимая, чем мог врач заработать нечто похожее на это самое прозвище. Старик развёл руками:

– И не говори! Разве ж это убийство, когда на койке, считай, овощ лежит? Мозг не работает, а сердце, глупое такое, качает себе кровь. Отключишь от электроники – всё, труп. Ну и к чему его, вот такого, мучить? Пусть лучше к Богу отойдёт, там ему лучше будет, чем здесь. Наверное, ужасно это: валяться на койке и понимать, что умер уже, а родственники истерику катают. Много я таких видал: орут, мол, что он живой, раз сердце бьётся. Да только живой – это тот, кто и без всякой электроники дышать может, тот, кто глаза открыть в состоянии. А эти бедняги… Им жутко, наверное, так валяться и понимать: к Богу хочется, а не пускают, да и, глядишь, совсем не пустят.

– Наверное, ещё более жутко лежать и понимать: ты можешь проснуться, просто нужно подождать ещё неделю-другую, а добрый врач уговаривает родню убить тебя, – поморщился Эйрен. Видимо, зря он посчитал этого старика безобидными: невинные в этом Периметре просто не в состоянии выжить. Старик вздохнул:

– Эх, молодой ты, не видал ничего. И сам я таким был. Думал, что всех спасти можно. А потом… потом многого навидался. Помню, как сейчас: была одна семья, родители да девчонка. И вот эта девка у них под машину попала. Вроде бы с аппаратами сердце стучит, да только позвоночник чуть ли не на куски разломало: ходить точно не смогла бы, да и как ходить, если заместо позвоночника с нервами просто железная палка? Знаешь, выходили её родители, очухалась. Лучше бы тебе ту девчонку не видеть: лежит, пошевелиться не может без чужой помощи, и только глаза смотрят. Как по живому режут. Говорить она тоже не могла, всё мычала только. Я терпел-терпел, а потом, как обычно, укол сделал. Только препарат другой ввёл, не такой, как раньше. Богом клянусь – улыбнулась она. Вот эта вот девка улыбнулась, когда поняла: всё, конец, отмучилась. Думаешь, она одна такая? Много их было, безнадёжных. К чему их мучить? Когда убиваешь того, кто уже умер, это и не убийство совсем.

Эйрен был не особо согласен с рассуждениями старика, но всё же выслушал их до конца: ему хотелось задать этому человеку один-единственный вопрос. Убедившись, что Дэн замолчал, Эйр как бы между прочим поинтересовался:

– Скажите, а бывает такое, чтобы человек… как бы это сказать… преображался, что ли?

– Преображался? – фыркнул старик. – Фильмов про оборотней насмотрелся, что ли?

Сообразив, как глупо прозвучали его слова, Эйрен поспешил исправить подобную оплошность:

– Нет, не в плане физически, а психически. Чтобы днём – один человек, ночью – совсем другой.

– Что, с Юкимурой общаешься?

Эти слова прозвучали столь неожиданно, что Эйрен подавился слюной и закашлялся. Когда парень наконец-то снова сумел нормально дышать, он тут же поинтересовался:

– Почему вы так решили?

– Да из всех он один такой, – спокойно, словно речь шла о чём-то обыденном, произнёс старый Дэн. – Я этого мальчишку помню, я, считай, его драться научил. Жаль его, толковый парнишка, пока заносить не начнёт.

– «Заносить»? – переспросил парень. Старик посмотрел по сторонам:

– Крови ему надо, и много. Или потрахаться с кем… В такие моменты он на зверя похож, на дикого причём. А ведь хороший пацанёнок, умный. И в медицине немножко разбирается. Думал его одно время поучить, замену себе подготовить. Да только кто же к врачу пойдёт, у которого с головой беда?

О том, что нынешние заключённые ходят к врачу, который в своё время спокойно решал, достойны ли жизни его пациенты, Эйрен решил старику не напоминать. Да и у него было, о чём ещё подумать.

========== Забытая смерть ==========

Когда Юкимура проснулся, Эйрен первым делом навис над парнишкой, заглядывая ему в глаза. Юноша пытался понять – Тварь перед ним или всё-таки всё тот же Юки. Увидев недалеко от своего лица лицо Эйрена, мальчишка моргнул один раз, другой. Затем протянул руку:

– Ты чего, во сне губы грызёшь? Поранился.

Даже его пальцы на ощупь казались другими: тёплые, немного жёсткие. Но от них не веяло холодом, как раньше. Тёплое беспокойство, любопытство… Ничего общего с тем безумным взглядом Твари. Значит, всё-таки Юкимура. Эйрен облегчённо вздохнул:

– Не переживай, ничего особенного.

Парнишка потянулся и зевнул:

– Я есть хочу. А ты?

– Не отказался бы, – осторожно произнёс Эйрен, памятуя, чем тут платят за еду. Мальчишка неуверенно посмотрел на парня:

– Тогда пошли. Тут есть одно место… Мутанты туда редко забредают, а я часто хожу.

– Что за место-то? – уже идя следом за мальчишкой и стараясь не думать о том, что они вместе уходят в этот безумно опасный город, поинтересовался парень. Юки спокойно пояснил:

– Побережье. Там если мутанты и попадаются, то хилые. А дорога почти безопасная, хотя, конечно, лучше не зевать и не забывать смотреть по сторонам. Держись за моей спиной и, если что случится, постарайся в драку не ввязываться. Не хочу, чтобы тебя убили.

«Не хочу, чтобы кто-то убил тебя раньше меня»…

Эйрен передёрнулся, словно услышав одновременно со словами Юкимуры голос Твари. Не самое приятное ощущение – понимать, что одновременно с миловидным мальчишкой шестнадцати лет от роду на тебя смотрит жестокое существо, жаждущее крови. Его вторая сущность – хищная, дикая, безумная. Интересно, каким образом такое вышло?

Молчаливый город встретил двух путников равнодушием. Периметру-312 было всё равно, что в нём ещё остались живые существа. Это место некогда умерло, и не собиралось воскресать лишь от того, что по нему ползают трупные черви. Эйрен передёрнулся от своих собственных мыслей, насторожено глядя по сторонам.

Скалящиеся разбитыми стёклами оконные рамы, полумрак опустевших зданий… И тишина. Ни одного человека или мутанта: похоже, эта дорога и впрямь была сравнительно безопасна.

Ещё издалека Эйрен услышал шум морских волн. Но вот закончились дома, и показался впереди песчаный пляж. Судя по тому, насколько белым был песок, его раньше усердно чистили. От берега, вклиниваясь в волны, отходил старый пирс, сразу за которым мерцало поле силового барьера. Граница Периметра-312. С внутренней стороны барьера вода имела более светлый оттенок, чем с внешней. За барьером же, казалось, стелилась сплошная чернота, простиравшаяся до самого горизонта, пытавшаяся вскарабкаться на небосвод и рвущая линию горизонта неровными когтями волн…

Внимание парня привлекла валявшаяся на берегу рыбина. От неё не пахло тухлятиной: похоже, она умерла совсем недавно.

– А может, вот это пожарить? – хищно покосился на дохлую рыбу Эйрен. Печально усмехнувшись, Юкимура без лишних слов вспорол брюхо рыбёшки, и парень зажал рот рукой: его тошнило. Внутри рыбины копошились белые личинки, вгрызавшиеся в гниющую изнутри плоть…

– Чем-то похоже на местных людей, да?

– Чего? – не понял сравнения Эйрен. Юкимура вздохнул:

– Вроде бы на вид все живые и здоровые, а внутри… внутри пусто. Или гниёт всё давным-давно.

Чёрные волны, отражавшие пасмурное небо, мерно шумели, очищаясь при прохождении через барьер и подходя к берегам сине-зелёными гребнями. Размеренный шум успокаивал. Море словно говорило: «А разве что-то изменилось? Я всё так же живу». Оно, наверное, даже не заметило дня Последней Войны: пусть существа, живущие в нём, изуродованы радиацией, они всё так же живут.

– А с тобой что? Пусто… или гниёт?

Юкимура поднял какой-то камушек, вынесенный волнами, и задумчиво покрутил его в руках:

– Как думаешь, а мы вообще живые?

Эйрен поперхнулся:

– В смысле? О чём ты?

Юкимура сделал несколько шагов вдоль пляжа: похоже, он что-то искал. Обернувшись, мальчишка слегка потянулся:

– Ну… это сложно объяснить. Просто у меня иногда такое чувство, что это место совсем не на Земле. Не может его здесь существовать, понимаешь?

– Не совсем, – осторожно заметил Эйрен, пытаясь сообразить, какая муха укусила Юкимуру. Мальчик обнял себя руками:

– Один мой знакомый… любил рассказывать истории. Иногда он говорил, что после смерти – физической, в смысле, – человек может попасть в Рай или в Ад. В Рай попадут те, кто вёл праведную жизнь, в Ад – грешники.

Эйрен слушал, и с каждым мгновением понимал: он не ошибся, думая, что Юкимура совсем не обычный ребёнок. Но всё-таки ребёнок. Дитя, любящее своих родителей и желавшее отомстить за их смерть. Интересно, насколько должна была быть сильной эта любовь, чтобы он отправился в Периметр-312, только чтобы избавиться от их убийцы, который, к тому же, наверняка уже давно мёртв?

– А ещё тот человек говорил: есть те, кто не может попасть ни в Ад, ни в Рай. Они совершили поровну плохого и хорошего за всю свою жизнь, и после смерти оказались на распутье. В Чистилище. Так вот… что, если мы уже умерли, но не помним этого? Что, если это место – наше испытание на прочность?

– Испытание?..

– Ну, как бы это объяснить… – в очередной раз попытался сформулировать свои мысли Юкимура. – Просто в Чистилище у человека есть две дороги. Один путь верный, и ведёт к искуплению. А второй – в Ад. И всё зависит от того, какой путь выберет человек. Что, если мы умерли, но этого не помним? Что, если это место – наше Чистилище?

Эйрен примолк, пытаясь понять, какого ответа ждёт Юкимура. Верить в подобное было бы абсурдом, да и Эйр никогда не был религиозным человеком. Видя выражение его лица, подросток улыбнулся и хлопнул юношу по плечу:

– Да ладно, расслабься! Не забивай себе голову. Я так, вслух думаю.

«Странные у него мысли вслух», – подумал Эйрен, глядя на спокойное море, на гребни тёмных волн. А что, если в словах парнишки есть доля правды? Что, если их отправляют сюда, пытаясь «очистить», а не уничтожить?.. Вопросы, вопросы… Множество глупых вопросов, на которые невозможно найти ответ, не зная наверняка.

Юки медленно шёл по пляжу, выискивая что-то взглядом. Неожиданно со стороны домов послышалось ворчание и звук падения чего-то металлического. Похоже, кто-то приближался не с самыми добрыми намерениями. Эйрен торопливо обернулся…

========== Больше крови ==========

– Осторожно! – закричал Юкимура, дёргая Эйрена за руку и оттаскивая к воде. Сделано это было вовремя: через мгновение на пляже показалось нечто, и парень едва удержался от вопля.

Нечто своими размерами походило на крупную собаку, и, возможно, некогда и было ею. Но нынче это было абсолютно лысое существо с карикатурно-огромной головой и кривыми клыками, не помещающимися в чудовищно искривлённой пасти. Прежде чем Эйрен успел что-то сообразить, существо прыгнуло и сшибло его с ног. Из пасти мутанта пахнуло мертвечиной: похоже, только недавно эта тварь кого-то сожрала…

Всего в паре миллиметров от носа Эйрена клацнули жуткие челюсти, и он резко схватил существо руками за широкую шею, пытаясь отпихнуть от себя. Мозг, до того тормозивший, заработал с утроенной силой: Эйрен сообразил, что если этого монстра не убрать, он вполне может дотянуть до горла и перегрызть его. Сердце бешено заколотилось, и парень зажмурился, пытаясь успокоиться и лишь механически продолжая вдавливать пальцы в шею рычащей твари. Чёрт, почему медлит Юкимура?!

Челюсти вновь клацнули. На щеку капнула слюна мутанта, и Эйрен, не открывая глаз, заорал:

– Юки, мать твою, помоги!

Неожиданно парень сообразил: рык слышится не только от той дряни, что набросилась на него. Как оказалось, двое таких же «псин», рыча, надвигались на Юкимуру. Парень дёрнулся, пытаясь отшвырнуть от себя мутанта, но мощное тело твари придавливало его к земле.

Если бы он был кротом, он бы с радостью зарылся под землю. Но пока он мог лишь вжиматься в песок, чувствуя, что ещё немного – и эта чёртова дрянь доберётся до его шеи. Нужно убить её, но как, чтоб её?!

Эйрен мог только сжимать руки изо всех сил и отпихивать мутанта от себя, надеясь, что он окажется слабее. Ещё рывок твари – и Эйрен сжал зубы, понимая, что если заорёт от боли, то привлечёт внимание других. Кривые клыки вонзились в левую руку, прокусывая насквозь ладонь. Эйрен ударил тварь свободной рукой, и та на секунду выпустила его.

Две другие, почувствовав аромат крови, обернулись. Эйрен в ужасе смотрел в гноящиеся, тёмные глаза мутанта, покрытые сеточкой лопнувших сосудов. Господи, пусть эта дрянь просто уйдёт! На руку он пока смотреть побаивался: мало ожога, который до сих пор невыносимо болит, так теперь ещё и кровь, текущая по руке и пропитывающая рукав водолазки. Рука немеет: не пошевелиться. Такое чувство, будто мутант вовсе её откусил, настолько она становится бесполезной и недвижимой…

Тем временем Юкимура почему-то усмехнулся. Эйрен уставился на парнишку, не понимая его реакции. Теперь на Эйра смотрели холодные глаза Твари.

– Не порть мне игру, – засмеялась Тварь, бросаясь в атаку. Эйрен, с трудом увернувшись от очередного удара челюстей, не видел, что произошло дальше: до него доносились лишь звуки борьбы и рык, причём не только мутантов, но и Твари. Казалось, там, за спиной, дрались два диких зверя.

Эйрен понимал, что ещё совсем немного – и его правая рука не сможет удерживать на расстоянии голову мутанта. Тот, видя, что жертва почти выдохлась, удвоил усилия. Локоть дрожал от напряжения, готовый предательски согнуться и открыть Твари доступ к беззащитному, мягкому горлу.

Запах крови заставляет туманиться разум. Страх. Безумный, животный ужас. По руке течёт кровь, и липкие струйки падают на землю. Кап. Кап. Одна капля за другой… От боли и страха кружится голова, и кажется, что сознание вот-вот покинет тело испуганного парня. Или дух вылетит от страха раньше, чем этот чёртов мутант вцепится ему в горло, или…

Крови стало больше, и теперь она отчего-то текла на лицо. Омерзительная «псина» навалилась на Эйрена всем своим весом, и рука беспомощно ослабла. Парень зажмурился, ожидая смертельного укуса, но его не последовало, только продолжала течь на лицо омерзительно горячая, выливающаяся толчками кровь. Звук пинка – и тело мутанта скатилось с перепуганного Эйра.

Первым, что парень увидел, открыв глаза, была Тварь. Мальчишка стоял, задумчиво склонив голову набок и тяжело дыша. Лицо, одежда, волосы были покрыты кровью. Он убил всех трёх «псин»?! Но как, чёрт возьми?! Он что, настолько силён? Парень в ужасе смотрел на то, как Тварь задумчиво крутит в руках нож и то и дело косится на него.

Видимо, о чём-то подумав, он присел рядом с трупом одного из дохлых мутантов и принялся сосредоточенно кромсать его ножом. Один порез, другой… Мальчишка бил по трупу с каким-то животным остервенением, превращая мёртвое тело в кровавую кашу. Улыбка на его лице становилась всё шире с каждым ударом, с каждым новым пятном крови на его одежде и лице, снова и снова.

Тварь смеялась, и Эйрен понял: нападение мутантов – не самое страшное, что ему придётся пережить сегодня. Мальчишка с наслаждением окунал руки в кровавую кашу, мял между пальцев остатки органов «псины». Улыбка, язык, скользящий по губам, лихорадочно горящие глаза… Тварь обернулась.

Эйрен попятился, пытаясь отползти как можно дальше и не дать, ни в коем случае не дать Твари приблизиться к нему снова. Мальчишка с ножом приближался, перекидывая своё оружие из одной руки в другую, будто это была какая-то игрушка. Парень зажмурился, понимая абсурдность происходящего: он, взрослый и сильный, боится какого-то мальчишку, пусть и с ножом. Мальчишку, руки которого такие тонкие, что их, кажется, можно было бы переломить, слишком сильно сжав.

– Так ты Эйрен, верно?.. Юкимура… знает тебя.

Эйрена слегка покоробило то, что мальчишка говорит о себе в третьем лице. С другой стороны, почему бы ему утверждать «я», когда на самом деле Тварь и Юки – два разных человека, совершенно ни в чём не пересекающихся, кроме одного: у них общее тело.

– Эйрен… – повторила Тварь, вылизывая окровавленные пальцы и вызывая у парня приступы тошноты. Как он, чёрт его дери, может оставаться настолько спокойным, когда он весь в крови?

Наклонившись, мальчишка взял Эйрена за руку. Левую, ту, что была прокушена насквозь. Бесцеремонно ткнув пальцем в рану, Тварь надавила на неё, так, что Эйрен вскрикнул от резкой боли.

– Запах… Так сладко… – почти стонала Тварь, наклоняясь и вылизывая рану языком, совершенно по-звериному. Эйрен поморщился, чувствуя, как ставшие вновь прохладными пальцы скользят по его плечу, стаскивают, почти разрывая, водолазку:

– Пожалуйста, – неразборчиво шептала Тварь. – Возьми, дай… Так хорошо. Кровь, ещё крови…

Понимая, что ещё немного, и его просто-напросто зарежут, Эйрен решил, что нужно отделываться, и как можно быстрее. Грубо дёрнув Юкимуру за волосы, он поцеловал его, пытаясь успокоить хотя бы так. Тварь заурчала: похоже, и такой исход его вполне устраивал. Мальчишка извивался, пытаясь потереться об Эйрена и жарко выдыхая ему на ухо. Больно, чёрт возьми…

– Хорошо… Я сделаю это.

Тварь сдавила пальцами горло. Ледяные синие глаза смотрели с усмешкой:

– Не сделаешь – убью.

========== Желание Твари ==========

Эйрен смотрел в глаза Твари. Такие холодные, полные ярости и животного желания. Этот взгляд нисколько не походил на обычный взгляд Юкимуры. Да и разве это он? Нет, дикий зверь. Который просто желает схватки, неважно, какого рода: в реальном ли бою или в постели. Он хочет, чтобы его подчинили себе, причинили боль: это можно прочесть в ледяных, таких насмешливых синих глазах.

– А тебе силёнок-то хватит? – рассмеялся Тварь. – Слабоват, по-моему. Я убивал многих и покруче.

При этом он заносил правую руку, видимо, стремясь нанести удар ножом. Облизнувшись, Тварь прошипел:

– Давай поиграем? Если успеешь заблокировать удар – ты на что-то годишься. Если нет, то у меня будет кровь. Много крови…

Прохладные пальцы с силой, до синяков, сдавили горло, и Эйрен дёрнулся, освобождаясь. Тварь легко выпустил его, лишь оставив на шее глубокие царапины.

Эйрен не рассуждал о происходящем: он просто действовал по наитию. Сейчас не время было думать, каким образом он оказался в такой ситуации. Потом можно будет поразмышлять о том, нормально ли оказаться лежащим а песке, с сидящим на бёдрах Юкимурой, который к тому же неторопливо заносит нож. А сейчас нужно было действовать.

«Если противник слишком явно готовится нанести удар слева, то этот удар, скорее всего, последует справа…»

Понадеявшись, что обратный принцип работает так же, Эйрен быстро поднял руку – как раз чтобы получить удар прямиком по ране от клыков. Острая вспышка боли заставила юношу вскрикнуть, и Тварь засмеялся:

– А всё-таки… на что-то ты годишься.

Лезвие ножа своим кончиком очертило щеку, скользнуло вниз, останавливаясь на шее. Расширенные зрачки Твари в упор смотрели в глаза Эйрена:

– Ты боишься, – с сожалением констатировал мальчишка. – Боятся только слабаки. Остальные сражаются. А ты, похоже, типичная жертва. Скучно…

Вот теперь на Эйрена накатила злоба. Чёрт со всем этим! Оттолкнув Юкимуру, он здоровой рукой сгрёб его запястья, жалея, что не может их удержать. Но тут на глаза попались перила пирса, и всё решилось быстро: припечатав руки мальчишки к перилам, Эйрен просто-напросто привязал его отодранным от его же футболки лоскутком ткани. Тварь засмеялся, дёргаясь и пытаясь освободиться.

– Не двигайся, – резко проговорил Эйрен, надеясь, что холодный тон хоть немного отрезвит это существо.

– А то что? – нагло поинтересовался Тварь и, не имея возможности теперь сжать горло Эйрена, двинул бёдрами, пытаясь прижаться крепче.

Кровь ударила парню в голову. Прежде, чем он успел подумать, он уже хлестнул мальчишку по щеке – со всего размаху, не стесняясь того, что у Твари и Юкимуры на двоих одно тело. В конце концов, Юкимура не умрёт от одной пощёчины, а вот Тварь может отступить или хотя бы испугаться.

– Кайф, – выдохнула Тварь, слизывая со своих губ подсыхающую кровь. Эйрен нервно сглотнул, чувствуя, как мальчишка нагло трётся об него бёдрами, слегка толкаясь вперёд и словно выпрашивая чего-то большего. Хотя почему «словно»? Очевидно, чего он хочет.

Но Эйрен просто физически не мог бы дать мальчишке то, на что он так нагло напрашивался. Слишком сильное отвращение вызывало это окровавленное лицо, безумные глаза, улыбка… Тварь издал тихий стон:

– Хватит уже медлить… Дай. Дай…

Почему-то в голове Эйрена мелькнула странная мысль: скажи эти слова Юкимура, пребывающий в здравом уме, он бы вряд ли отреагировал так же категорично. Сейчас его вряд ли смогли бы возбудить даже такие откровенные прикосновения чужого тела. Если начистоту, парень просто-напросто боялся. Не столько того, что не сможет таким образом заставить Тварь отступить, сколько того, что он причинит боль Юкимуре. Не этому дрянному мальчишке, а другому, невинному ребёнку, которого хочется защищать.

– Не мучай меня.

Слова, произнесённые на выдохе, дрожащий голос. Эйрен зажмурился, пытаясь представить, что это просто сон. Да… сон.

Стараясь не думать о том, что он делает, Эйр задрал остатки футболки, проводя рукой по животу подростка. Юкимура настолько худой, что, кажется, ещё немного – и этот впалый живот просто-напросто срастётся с позвоночником. Хрупкое существо, в котором одновременно таится такая сила пополам с безумием… Да. Если брать на себя ответственность за Юки, то уж за обе его личности, а не только за ту, что кажется более безобидной.

Тварь зашипел и выгнулся, пытаясь потереться бёдрами о ладонь Эйрена. Парень зажмурился, понимая, что его всего трясёт. Не от возбуждения, как Тварь, а от желания оказаться как можно дальше отсюда, и не делать ничего, что может оказаться болезненным для Юкимуры.

С другой стороны, если Тварь не уйдёт, как сможет вернуться Юки? Именно об этом старался думать Эйрен, запуская ладонь под пояс чужих штанов. Об этом же парень думал, сжимая в руке твёрдый член, слушая стоны Твари, довольные, полные желания.

– Ещё… дай, дай!

Эйрен, не обращая внимания на попытки Твари освободиться и снова взять всё под контроль, продолжал ласкать мальчишку. Его целью было не доставить Твари удовольствие, а утихомирить её, заставить хоть ненадолго отступить.

– Возьми меня… возьми!

Эйрен ограничился тем, что прижался губами к шее подростка, стараясь не думать о том, что, фактически, развращает малолетнего. Хотя если подумать, он и так уже в своеобразной «тюрьме», причём с пожизненным сроком. Что с ним теперь-то СБП-шники сделают? Ещё раз сошлют в Периметр-312?!

Хриплые стоны, больше похожие на рык хищника, извивающееся, гибкое тело, словно норовящее вывернуться из захвата рук, уйти от чужих ласк. Эйрен закрыл глаза, двигая рукой быстрее: ему не хотелось растягивать подобное сомнительное «удовольствие».

– Ещё… Ещё!

Мальчишка не просил – он требовал. Эйрен нахмурился: он не собирался просто давать Твари всё желаемое. И всё же, не удержавшись от маленькой мести за прокушенную губу, он впился в шею мальчишки зубами. Тварь запрокинул голову, пытаясь подставиться под ласки:

– Да… Вот так, да…

Лишь почувствовав горячую влагу на своей ладони, Эйрен убрал руку. Утомлённый Тварь закрыл глаза: похоже, он отключился. До парня медленно доходило, что он только что сделал, и, надо сказать, его это совсем не радовало.

Аккуратно отвязав парнишку, Эйрен принялся смывать с его лица и одежды кровь и сперму. Руки тряслись, левая, вдобавок, нестерпимо болела. Нужно будет наведаться к этому, как его, старому Дэну: быть может, он хоть посоветует, чем обработать рану.

Эйрен предпочёл бы забыть то, что только что произошло, как простой глупый сон. Пусть Тварь отступила, но парня не покидало мерзкое чувство: сегодня он проиграл, просто удовлетворив желание Твари.

Юкимура мирно лежал у него на руках и тихо, по-детски посапывал. Особенно длинная прядь русых волос спадала на худое плечо… Эйрен осторожно погладил подростка по голове, ероша его волосы и шепча:

– Прости меня, Юки. Я не хотел…

========== Приближение огня ==========

На протяжении всего обратного пути Эйрен старался не встречаться взглядом с Юкимурой: тот быстро очнулся. Как ни странно, мальчишка тоже не стремился пойти на контакт: он молча сдирал шкуры с двух мутантов, и молча же срезал куски мяса, которое можно было бы унести с собой. Третью «псину», изрезанную до состояния кровавой каши, он не трогал.

Эйрену с трудом верилось в то, что произошло. С какой стати он пошёл на поводу у Твари?! Юноше не хотелось верить в то, что он просто-напросто испугался, что в противном случае нож Юкимуры будет торчать у него из горла. Хотя с Твари сталось бы и перегрызть горло зубами: звериного во второй сущности Юкимуры было больше, чем человеческого.

Сейчас на заднем дворе заброшенной школы мирно разгорался костёр, разожжённый Юкимурой. Пристроив над огнём кусок отвалившейся от забора сетки, мальчишка изготовил импровизированный гриль: ни ему, ни Эйрену не хотелось есть мясо мутантов сырым. Пахло от их добычи отнюдь не приятно, да и на вкус мясо оказалось омерзительным. Парень с трудом проглотил, не разжёвывая, один кусок, когда услышал неожиданное:

– Эйр, послушай…

Парень вздрогнул, едва не выронив кусок плохо прожаренного мяса, и нервно поправил кое-как наложенную повязку на левой руке:

– Что такое?

– Можно я спрошу? – руки Юкимуры, сжатые в кулаки, слегка подрагивали. Эйрен сглотнул:

– Да, конечно. Что такое?

– Тебе противно?

Подавившись, юноша закашлялся и смог нормально говорить лишь через минуту:

– Что «противно»?

Эйр готов был услышать многое, вплоть до того, что мальчишка спросит, не было ли противно касаться его. Но нет, Юки лишь спросил:

– Противно… видеть смерть, пусть даже какой-то твари вроде тех мутантов?

Парень даже не знал, облегчённо вздохнуть или же всё-таки честно рассказать Юкимуре о том, что произошло. В том числе о том, каким именно способом пришлось утихомиривать Тварь. Решив, что всё-таки не стоит, Эйрен посмотрел куда-то вверх:

– Мне было только страшно, что сейчас умру я. Когда один из этих мутантов меня укусил, я думал, что отрублюсь. Причём не от боли даже… Просто было безумно страшно.

– Ты так легко признаёшь, что испугался, – заметил Юкимура. Эйрен сжал одну свою ладонь в другой:

– А что толку лгать, если я действительно испугался до потери пульса?

– Эйр… спасибо.

Парень всё-таки выронил кусок мяса, и тот шлёпнулся в огонь:

– За что?

– Ты мог убить меня, когда я опять потерял контроль.

Юноша почти в ужасе уставился на мальчишку. Значит, он всё-таки знает о наличии у него второй личности, более того – может вспомнить то, что помнит эта самая личность? Но тогда… тогда… Закусив многострадальную губу, Эйрен с трудом проговорил:

– Я… я хочу защитить тебя, а не убить, Юки. Знаю, тупо звучит…

– Да нет, не тупо, – пожал худыми плечами подросток. – Расскажи, что произошло? Те твари… их я убил, да? Или ты? Я не помню.

Эйрен едва сумел подавить облегчённый вздох: значит, Юки всё-таки ничего не помнит! Невидимые пальцы, до того сжимавшие горло, разжались, а страх ушёл: ему не придётся оправдываться за свои действия, трястись в страхе разоблачения. Чёрт, снова уголок рта дёргается:

– Они на нас набросились. Их убил ты, Юки. Как ты прикончил первых двух, я не видел: дрался с третьей дрянью. Она успела меня тяпнуть, но я вроде бы жив.

Эйрен старался говорить уверенно, так, чтобы у мальчишки не возникло даже мысли, что старший товарищ о чём-то умолчал. В конце концов, разве он врёт? Нет, говорит правду. Подумаешь, что не всю: Юки всё-таки не следует знать о некоторых вещах.

– А потом?.. – синие глаза смотрели неуверенно: похоже, мальчик силился вспомнить произошедшее самостоятельно, но воспоминания от него ускользали. Эйр улыбнулся:

– Та ещё заварушка была. Я думал, что помру. Спасибо, что помог мне, иначе бы я…

– Что было потом? – настойчивее повторил Юкимура, и в синих глазах на мгновение блеснули ледяные искры. Юноша посмотрел в сторону:

– Когда ты одну из тварей грохнул, ты принялся обмазываться её кровью.

– Потом. Я… я пытался убить тебя, да? – дрожащим голосом поинтересовался Юкимура. – Скажи, Эйр! Я… я хотел тебя убить? Ну… не я. Другой я…

Парень ласково взъерошил волосы мальчишки:

– Даже если бы ты захотел, я слишком хорошо знаю твою тактику боя, чтобы проиграть.

У парнишки отчего-то задрожали губы:

– Просто скажи: да или нет!