Текст книги "Сердце ведьмы даром"
Автор книги: София Эс
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Благо в мозгах у девчонки была не одна только ненависть к магам, природные вредность и мстительность. Там ещё обнаружилась и капля здравомыслия. Хвала Великой Степи, ее хватило на кардинальную смену курса поведения упертой ведьмы. В итоге, под громогласный рык домовика она-таки сдалась на милость ситуации и зашвырнула себя в мои желания.
И была буря… Тайфун, торнадо и все стихийные бедствия разом.
Меня перемолотило, затопило и вышвырнуло…
А я был счастлив, что остался жив.
Я был так счастливо поражен результатом, что меня не смутила даже с грохотом захлопнутая перед самым аристократическим носом дверь.
Плевать.
Я остался не только жив, но ещё и прошел испытание родовой силой.
Инициация состоялась, и все магические плетения встали на свои места.
Я был практически свободен. Ибо сейчас сделал то, что считалось невозможным без поддержки рода. Я принял, впитал и самостоятельно выстроил все энергетические конструкты без вмешательства и содействия семьи. Теперь их влияние на меня было весьма относительным. Теоретически.
Практически мне ещё предстояло это проверить.
Глава 11. Малина Стэр
С утра стояла пара лекций по общим вопросам хирургии. Тоска смертная, хоть сейчас на грани предков отправляйся.
А я ещё и после ночного дежурства пришла, сразу же из медкорпуса…
Попадос полный.
Профессор Аэми была дамой монументальной, весьма начитанной, определенно высококвалифицированным специалистом, вот только до странного сдержанной в передаче информации. На любой вопрос она, как правило, отвечала пространными рассуждениями ни о чем и завершала свою мало помогающую речь призывом на очередной спецкурс, где интересующие нас сведения будут представлены в самом широком и разноплановом ключе.
Я, кстати, пару раз покупалась на ее завлекающие речи и, не смотря на и без того плотную занятость, шла-таки в поздневечерние часы и исправно слушала наобещавшего золотые горы преподавателя. И каждый раз уходила злая, голодная и разочарованная. Аэми старым пауком-гобсеком чахла над своими информационными богатствами, крайне по-скупердяйски отказываясь делиться знаниями с подопечными ей студентами.
Вот и сегодня, обсуждая второй час современное состояние и перспективы регионарной анестезии, я не узнала ровным счётом ничего нового. Ни-че-го.
Два часа жизни просто впустую!
Жалкое зрелище и крайне неэффективный способ познания жизни.
После общих вопросов хирургии была сдвоенная лекция по кардиохирургии. Ее нам читал мелкий, сморщенный и ужасно вредный профессор Глэдимс. По своей вредности он, как мне кажется, превосходил всех ведьм вместе взятых. И нос у него был длинный, тонкий, крючкообразный, такой в каждую щель от любопытства залезет и в каждую деталь обязательно дотошно сунется.
– Давайте вспомним, что мы знаем о кардиоплегии, – голос у профессора при всей его ничтожной фигуре был под стать носу – весьма выдающийся и хорошо поставленный. – Ответит нам… Ответит нам… Госпожа Э́стес?
Наша отличница и первая красавица потока гордо и независимо поднялась с первого ряда, отставила ножку в черных лаковых туфлях в сторону и ярко-красными губами отчеканила:
– Кардиоплегией мы называем комплексные меры по защите миокарда в период основного этапа кардиохирургического вмешательства.
Профессор одобрительно кивнул, повелительным движением руки разрешил Эстес вернуться на место и задал следующий расстрельный вопрос:
– Какие практические меры следует соблюдать при проведении кардиоплегии? Рату́?
На третьем ряду поднялась Клаисса Рату́, рыжая, что солнце на закате, девушка, отчаянно стеснительная и профессора Глэдимса опасающаяся до заикания. По крайне мере, именно этим закончился на первом курсе ее экзамен по общей хирургии, который мы сдавали все тому же Глэдимсу.
– После того, как пережали аорту… – с тихой обреченностью начала отвечать Клаисса…
– Мы Вас не слышим, Рату́. Найдите в себе силы говорить громче и чётче!
До этого момента свободно прохаживающийся по аудитории профессор вдруг подошёл в плотную к девушке и замер ровно напротив нее.
Ой, бедняга Клаисса…
– П-пппосле того, к-кааак пппережали аорту, н-нннеобходимо обождать не-не… некоторое… время прежде, чем начинать к-кккардиоплегию.
– Некоторое время, студентка Рату́, это сколько?
– Н-нннууу… от пары минут и… больше… – неуверенно произнесла Клаисса.
– И как же Вы поймёте, что выждали достаточно? – профессор не насмехался в открытую, но его голос был полон ядовитого сарказма.
– Эммм… – слегка краснея, одногруппница растерянно пожала плечами.
– Плохо, госпожа Рату́, крайне плохо. Совершенно забыли первый курс наших занятий. К следующей встрече Вы подготовите доклад по теме кардиоплегии и истории ее применения в современном мире.
Клаисса понятливо кивнула и, наконец-то, убралась подальше от прямого давящего профессорского взгляда.
– Стэр! – Я оторвалась от листания конспекта. – Продолжите ответ студентки Рату́.
Свезло же мне сегодня…
Я поднялась неспеша и начала методично рапортовать, ничего хорошего от своего ответа в общем-то не ожидая.
Отпустил бы без дополнительного задания зануда Глэдимс, а то ещё отхвачу доклад или эссе, а мне и без того покой только снится: после учебы иду на работу в библиотеку, а потом на очередное ночное дежурство в медкорпусе, за него я двойную оплату получаю.
– Пережали аорту, ждём, пока не опорожнится сердце, только после этого переходим к кардиоплегии. Следим за тем, чтобы притекающей по легочным и другим венам крови не было в сердце, а, значит, контролируем дренирование левого предсердия и при необходимости эвакуируем кровь, используя аппаратный отсос или магически выстроенные каналы. Обязательное условие – содержание сердца в состоянии равномерного охлаждения, обеспечиваем это либо собственными силами, либо сторонними материалами, например, посредством его обкладывания кашицеобразным льдом или орошения капельным методом.
– Для чего нужны все эти трепыхания? – очередная проверка на вшивость.
– Нам важно остановить деятельность сердца, обратимо "парализовав" электромеханическую активность миокарда и создав обескровленное, "сухое" операционное поле, либо искусственно через введение в систему коронарных сосудов спецрастворов, либо благодаря магическому воздействию, и все для того, чтобы минимизировать риски ишемического и реперфузионного повреждения миокарда во время основного этапа операции.
– А зачем вообще прибегать к асистолии?
– Нууу… Эммм…
– Нууу… Эммм… – коверкая мою речь, передразнил меня профессор. – Отвечайте на поставленный вопрос, студентка Стэр!
Вот же привязался, вурдалак твердокаменный!
– Асистолия значительно снижает потребность в кислороде и энергетических субстратах.
– Сойдёт, – остановил мой ответ профессор Глэдимс.
Вот он частенько так! Как обозначить нашу недостаточную сведущесть – это пожалуйста, ему за радость сказать гадость, а как отметить успехи – "сойдёт".
– Записываем! – голос зануды Глэдимса понесся среди рядов необразованных студиозусов. – В современном мире наиболее широкое применение получили следующие виды кардиоплегии…
***
– Свят, свят, свят, – в едином порыве мы вылетели после лекции по кардиохирургии и прямиком направились в столовую.
Вернее, туда направились мои одногруппники, я же двинула на службу в библиотеку. А обед мне обещалась доставить прямо на трудовой пост домовушка тетка Ыгая.
– Ты сегодня до конца с нами? – вместо приветствия поинтересовалась смотрительница библиотеки Нирочка.
– И наше Вам с кисточкой, с пальцем и с огурцом, – утвердительно кивнув, припомнила я приветствие древних.
Нирочка раритет весьма уважала и потому особенно трогательно к нему относилась.
– Только не надо за огурцы! – на удивление мне возмущённо прошипела смотрительница. – Я сегодня даже позавтракать не успела, пока своих сорванцов собирала, ни минуты о себе подумать не нашла. А голод, сама понимаешь, – не тетка, пирожка не поднесет.
– Ну мы – не голод, мы к Вам с обедом, – в радостном предвкушении столованья, организованного заботливой домовушкой, громко произнесла я.
– В то, что ты с обеда, я уже поняла, вон как сияешь сытой мордой. Не раздражай, болезная, а то я когда голодная, страсть какая недобросердечная.
– Только не надо за сердце! – воскликнула уже я с теми же интонациями, что и смотрительница библиотеки минутой ранее. – Мне сердечности и от профессора Глэдимса досталось по самую маковку. А то, что ты голодна, я ещё с порога заметила. То-то глаза так алчно меня взглядом окинули!
– Да кому ты нужна, скелет в одежках! Было б чего с тебя взять! Я на тебя так посмотрела, потому как слухи по академии расползаются, будто ходят в твою комнату ночами одни адиозные личности.
– В мою комнату ночами только одни грандиозные личности ходят – это я, я и ещё раз я. Нирочка, ты совсем с голодухи маешься, уже и слухами подпитываться начала?
– Э неее, фитюлька ты горемычная!.. А ну говори, на какой ляд ты с этим бешеным связалась?! – милая Нирочка в сердитом настроении никогда на слова не скупилась, только на комплименты.
Нет, Нирочка в общем-то в принципе никогда не скупилась, она была дамой великодушной и безвозмездной, но в сердитом состоянии особенно.
– Да про что речь? – над головоломками Нирочки я сейчас не готова была изощряться, мне головомойки у Глэдимса хватило.
– Вот вечно ты так! – обвинительный палец уткнулся мне в переносицу. – Я к тебе – с прямым разговором, а ты – косыми зигзагами в кусты.
– Знаешь, моя дорогая, давай мы, все же, сначала поедим, там и тетка Ыгая уже расстаралась, а после, на сытые нервы, обсудим всех одиозно-грандиозных личностей, которые об мою комнату свои фигуры обтирают.
И взяв под приятно объемные локотки эту милую женщину, я увела ее в чайную комнату, выставив сигнальный звонок на стойку с формулярами.
– Ну! – громыхнула Нирочка, когда все нужные складочки ее пищевода, желудка и кишечника были до состояния благой пресыщенности заполнены перевариваемой пищей.
– Что ну? – Когда я сытая – я сущая флегма, и никакие любопытствующие смотрительницы библиотеки своим нуканием не способны вывести меня из состояния абсолютно невозмутимого равновесия.
– Ма-ли-на! – прорычала коллега.
– Тю! – не сдавалась я. – А говорила, что когда голодная, страсть какая недобросердечная!.. Да ты и сытая не особо приветливая.
– Я этого и не отрицала, – улыбнулась хищным оскалом Нирочка.
И я все поняла!
Поняла так кристально ясно, что стало неимоверно страшно.
Жутко-жутко страшно!
Нет беды страшнее, чем неудовлетворенная женщина!
Нет, и никогда не будет!
Такая вот, с оскалом похуже любой твари Пустоши, пустит под откос все: стремления, рабочие отношения, эфимерные ценности, государственные устои – лишь бы только знать, чувствовать наверняка и быть оттого удовлетворенной.
Правда и это состояние не гарантирует безопасности от женского любопытства.
Мне сейчас нужно было либо тикать отсюда, и желательно подальше, либо колоться.
Тикать было можно, но сложно, в силу рабочих обязательств, а вот колоться не хотелось никак, там же сто тысяч вопросов последуют и в два раза больше предположений, одно страшнее другого.
В общем, по-моему, выбор стал очевиден…
Глава 12. Малина Стэр
– Стоять! – коварная Нирочка пресекла мои действия прежде, чем они смогли осуществиться.
Я обернулся со взглядом святейшей невинности и с невозмутимым лицом принялась собирать посуду после нашего трапезничания.
Тут же подскачила сердобольная тетка Ыгая, повыхватывала у меня все черепки и столовые предметы, и я опять осталась гол, как сокол, перед алчащим взором смотрительницы библиотеки.
Великая Степь, создательница и благодетельница ты всех живых и падших, не дай пропасть так глупо и обидно!
– Линка, – по которому кругу начала свою требовательную песнь Нирочка, – ты когда на работу в библиотеку пришла устраиваться, кто тебе помог?
– Волей Великой Степи все сладилось, – смиренно и с огромнейшим благоговением в голосе проговорила я, точно зная, что против святыни моя коллега ни в жизнь ничего уничижительного не скажет: Великая Степь – это Великая Степь для каждого жителя нашего континента.
– Истины слова твои, – подхватила с завидным послушанием смотрительница. Склонила голову в уважительном поклоне к высшим силам и материям, о чем-то своем задумалась, пошептала и распрямилась.
Нефритовый взгляд из мягко-покорного со скоростью мгновения перешёл в пронзительно-острый.
– А когда твоя соседка, школопендра белобрысая, тебе все вещи до единой попортила и на общее ухихикивание выставила, кто тебе плечо помощи подставил?
– Волей Великой Степи ко мне многие с добром повернулись: домовики, домовушки, да чего уж говорить, весь светлый народ за меня встал, даже магини с чистыми помыслами нашлись…
– Да с душонкой мстительной они нашлись, а не чистыми помыслами, – тут же включилась в предложенный мной разговор коллега.
– Чистые помыслы честной мести не помеха, – я продолжала рассуждать вслух о других, потому как про них говорить завсегда проще, нежели свою фигуру рассматривать.
– А помнишь, как…
Вопрос смотрительницы прервал звонок моего телефона. Я бросила беглый взгляд на экран и, не раздумывая, ответила:
– Привет, Белка! Что-то случилось?
– Линка! Линка, ты можешь срочно-срочно прибыть в медкорпус?
Я бросила вопрошающий взгляд на смотрительницу библиотеки, и Нирочка тут же одобрительно кивнула, уж что-что, а в вопросах выживания она была непреклонна и на неурочные вызовы меня всегда отпускала, не смотря на какие-либо споры и разногласия.
– Через десять минут буду, – проговорила я, на ходу подхватывая пальто и быстрым шагом направляясь к выходу.
– Поспеши, Линочка! – всхлипнула Белка, и я совсем насторожилась.
– Хорошая моя, – начала я осторожно, как с маленьким сильно испуганным ребенком, – расскажи мне подробнее, что у вас произошло?
– Мастер Йекуто… На учениях пятикурсников он попал в лапы к гриомушам…
– Заразился? – спросила я сразу же о главном.
С гриомушами откладывать что-либо на потом нельзя, очень уж коварно устроенные твари.
Если мужчина заразился, а гриомуши для мужчин более опасны, чем для женщин, по крайней мере, в том, что у них мутационный период сильно короче, и, значит, действовать необходимо не просто срочно, счёт идет на минуты, иначе…
– Уже обернулся… – совершенно выцветшим голосом тихо-тихо пробормотала Белка.
– Сколько пострадавших? – я уже неслась на полном ходу, лихорадочно вспоминая весь обязательный курс правил безопасности при работе с заражёнными гриомушами.
– Вся дежурная группа… Они отвлеклись от него, сразу же не проверили степень заражения… И… – девушка на том конце связи горько-горько заплакала.
– Белка, я уже рядом, слышишь, славная моя? Я уже в двух минутах… Ты спряталась? Он тебя не тронул?
Это было важным вопросом, потому как мне сейчас либо в срочном порядке предстояло спасать Белку, либо идти обезвреживать заражённого мастера Йекуто, ему-то в принципе вся очередность до фонаря, раз оборот уже произошел. Успеть бы уложиться в отведенные ему природой три-четыре часа.
– У меня только царапина, – сквозь слезы расслышала я. – Лёгкая царапина, и я пока контролирую процесс заражения. Сдерживаю его в верхних кожных покровах.
– Охранный контур среагировал вовремя? – для форс-мажорных ситуаций в медкорпусе были предусмотрены защитные разделительные экраны, мало ли вирус какой попадется или бешенством страдающий маг на больничной койке окажется.
– Да, я успела активировать красный код. Сообщение в ректорат уже отправили. Пострадавших эвакуировали и доступ к ним ограничили. Просто сейчас здесь нет ни одного опытного специалиста, кто бы раньше имел дело с гриомушами…
А я имела с ними дело. Не хотела бы, но имела.
– Спаси его, Линка! – завыла напарница. – Умоляю тебя, Лин, спаси Йекуто!
– Бел… – растеряно проговорила я, даже и не подозревая ранее, что Белке так дорог мастер боевых искусств.
Она же тихая, скромная, стеснительная… в обычной жизни. За пределами операционной. Однако, в стирильной зоне с микроскопом перед глазами это опытный, серьезный и даже ушлый специалист с громким именем. Уже громким именем.
Эх ты, Белка-Белка!..
И я от души улыбнулась.
Приятно, всё-таки, когда в жизни случается счастье.
А то, что все у этих двоих может сложиться замечательным образом, я была абсолютно уверена! И здесь даже бабкины прорицательские способности были не при чем.
Хотя неуверенной ведьме в нашей профессии и делать-то нечего, поэтому абсолютная уверенность возможно есть отголосок профдеформации? Как-то не в ту степь меня завели мои ментальные потуги…
Надо будет Белку обязательно растрясти на историю ее знакомства и сближения с мастером Йекуто, конечно, если последнее вообще имело место быть, а то с младшей госпожи Лашш станется и ее влюбленность окажется односторонней.
Однако, и это не станет для нас преградой. Для истиной любви вообще преград не существует. Уверена, мои родители и на гранях предков смотрят друг на друга ласковыми глазами, любуясь каждым движением, каждым проявлением друг друга, и, если даже они сердятся на друг дружку, то непременно с любовью. Это ведь базовое чувство в их отношениях.
…Белка в очередной раз многоступенчато всхлипнула, и я очнулась от фантазии, умчавшей меня в уютные миры на гранях предков.
Я заверила подругу, что сделаю все, чтобы мастер Йекуто жил долго и счастливо, а также шутливо напутствовала зеленоглазую девчонку набираться храбрости и пользоваться удачным моментом, пока такой нужный мужчина сам свалился в ее жаждущие руки.
Уже подбегая к медкорпусу, я проверяла по ходу дела, как сработала система защиты. Металлические жалюзи сковали стальным панцирем окна и двери, и теперь войти можно было, только введя спецкод в электронном замке у главного входа и пройдя идентификацию личности по ауре.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
