Текст книги "Если к вам постучали, ждите перемен (СИ)"

Автор книги: София Чайка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

   Виновница его состояния приподняла кверху свои изящные темные брови и открыла рот, чтобы ответить, скорее всего, что-то язвительное. А Иван невольно снова уставился на ее полные, чувственные губы. Ни у одной из его знакомых не было таких манящих губ.

   "Сосредоточься на словах!" – приказал себе мужчина.

   – Привет, подруга! – обладательнице вкрадчивого женского голоса удалось прервать незримую нить между Иваном и сидящей на его ногах девушкой.

   Высокая стройная – слишком стройная, можно сказать, худая – блондинка с острым носом и многослойным макияжем держала под руку молодого крупного лысого парня, который хмуро буравил взглядом Феклу.

   Кто он ей? Ее парень? Тогда почему ухмыляющаяся "подружка" Феклы вцепилась юноше в плечо, будто он домашний дрессированный медведь?

   Иван отвел взгляд от парочки, прервавшей их занимательную беседу, и устремил его на Феклу.

   В карих глазах девушки мерцали золотистые огоньки. Она будто не слышала, что к ней обратились. Но, потому как Фекла вздрогнула и сжала своими ногами его бедра, Иван понял, что она знает, кто стоит за ее спиной.

   Вместо того, чтобы обернуться и поздороваться с "подругой", девушка зарылась длинными пальцами в его волосы и сделала попытку опять поцеловать Ивана. Но в этот раз он уклонился, но не потому, что не хотел опять насладиться ее явным мастерством. Он не желал делать это в присутствии парочки, внимательно наблюдавшей за ними.

   – Фекла, с тобой поздоровались. Может, ответишь? – прошептал он ей на ухо.

   Девушка состроила гримаску и, наконец-то, соизволила обернуться, высвободив руки из волос Ивана и пристроив их на его плечах. Это было приятно, и мужчина не стал устраивать представление, отбиваясь от симпатичной соседки. Он даже обнял ее одной рукой за талию.

   "Так удобнее сидеть", – уверял себя мужчина, оправдывая собственное поведение.

   – А, это ты, Ларка? Я очень надеялась, что мне послышался твой голос.

   Какое радушное приветствие! Да, эти девушки явно не были подругами. Скорее соперницами.

   Иван решил внимательнее рассмотреть спутника Лары и наткнулся на его недоброжелательный взгляд. Это был обыкновенный накачанный парень, судя по неправильно сросшемуся носу, боксер. Возможно, смазливый, но не красавец. Майка, куртка, джинсы – все черное. Знакомый стиль. Хмм. И этому парню он явно не понравился.

   В отличие от его подружки, которая успевала самодовольно смотреть на Феклу и бросать призывные взгляды Ивану.

   Он, наивный, думал, что его соседка – наглая девчонка. Оказывается, Иван Тома давно не общался с малолетками в неформальной обстановке.

   Блондинка, пользуясь разницей в росте со своим спутником и тем, что тот не спускал угрюмого взгляда с Ивана, откровенно облизала языком свои яркие губы и расхохоталась, продолжая строить ему глазки. Мужчину даже передернуло от отвращения.

   – Все шутишь, Фекла? Ну-ну. Ты нашла себе новую игрушку? Познакомь, не будь жадиной.

   Игрушку? Новую? Это о нем, что ли?

   Иван ловко ссадил Феклу на стул, за что был вознагражден злобным взглядом чертовски красивых глаз. Ничего, пусть позлиться немного. Он не собирается быть очередной "игрушкой".

   – Если бы я была жадиной, – неугомонная Фекла пододвинулась к Ивану поближе и повисла на его плече, – то Булыжник рядом с тобой не стоял бы.

   Значит, этого качка зовут Булыжником. Кошмар!

   Интересно, ему это только показалось, или в голосе девушки на самом деле прозвучала обида? Неужели его соседка, его обжигающе страстная соседка влюблена в этого боксера?

   Зачем она тогда Ивана так упоительно целовала? Ревность! Она хотела, чтобы этот Булыжник...

   Господи, ты, Иван, сегодня играешь роль подсадной утки. А все это великолепное представление с покачивающимися бедрами и жаркими прикосновениями предназначается этому качку.

   Значит, все ее умелые поцелуи были насквозь фальшивыми?

   А чего ты, собственно, ожидал, Иван? Думал эта красивая девочка ни с того, ни с сего потеряла от тебя голову?

   Почему-то эти размышления расстроили мужчину.

   – Но ты нашла себе взамен такого красавчика! – блондинка не сумела скрыть завистливый тон и взгляд.

   – Ты о ком сейчас говорила? – очнулся от созерцания Ивана Булыжник и, наконец-то, обратил внимание на болтовню Ларки.

   Та замешкалась буквально на секунду и улыбнулась Боре, прижавшись к его мощному боку.

   Аню затрясло от такой наглости. Еще сегодня утром Булыжник считался ее парнем. Больше – женихом! Как эта Крыса смеет тереться своими мощами об него?!

   Нет, так дело не пойдет. Фекла им всем еще покажет!

   – О тебе, Борюся. Я говорю только о тебе, мой дорогой. – И Ларка оставила на щеке Булыжника красные отметины своей яркой помадой.

   Аня в ответ прижалась грудью к плечу Ивана и положила свою руку ему на грудь, чувствуя под подушечками пальцев твердые мышцы. Это были приятные ощущения. Кончики ее пальцев стало слегка покалывать от обжигающего тепла, исходящего от мужчины.

   Но она решила не обращать внимания на их явное взаимное притяжение. По своему горькому опыту девушка знала, что одного притяжения оказывается слишком мало, когда в отношения между мужчиной и женщиной вмешивается жизнь, деньги и положение в обществе.

   Булыжник был ее заботой, второй половинкой. Вот он подходил Ане по всем статьям. И она давно бы вышла за него замуж, если бы Боря не решил, что она должна сначала окончить вуз.

   И Аня честно до сегодняшнего дня выполняла их решение. На других парней даже не смотрела. А вот Боря...

   Эх! Поговорить бы с ним без свидетелей.

   А ее сегодняшний кавалер, кажется, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Он периодически нервно поглядывал на маленькую ручку, нежно поглаживающую его обтянутую футболкой грудь, и Ане неожиданно понравилось, что сосед так откровенно на нее реагирует.

   – Борюсик, пойдем танцевать. Медленная музыка играет. – Противный Ларкин голос ворвался в Анины размышления.

   – Не хочу.

   Тут официант поставил на их столик два бокала с пивом, и Булыжник воспользовался этим моментом, чтобы вырваться из цепких ручонок Ларки и усесться рядом с Аней.

   Блондинка заметила этот незамысловатый маневр, нахмурилась и обратила свое внимание на Ивана. Вся радость от того, что Боря сидел рядом с ней пропала, когда Ларка жеманно пропела:

   – Может, вы пойдете со мной танцевать, таинственный незнакомец?

   – Меня зовут Иваном, и я не...

   Аня не могла объяснить собственные чувства. Они просто взбунтовались. Одна часть их категорически противилась тому, чтобы Иван шел танцевать с Крысой. Ведь это автоматически предусматривало объятия.

   А другая – рациональная – часть требовала, чтобы она заставила мужчину увести Ларку подальше от столика, где Аня могла без свидетелей поговорить с Булыжником.

   Нет, она не станет действовать спонтанно. Иван был не для таких, как она.

   Аня решительно положила свою ладонь на его приподнятую напряженным естеством застежку брюк. Оказывается, он, на самом деле, остался неравнодушен к ее вынужденным заигрываниям. Иван выскочил из-за стола, как ошпаренный.

   – Я с удовольствием потанцую с вами, Лара.

   – О, какой галантный кавалер, – промурлыкала Крыса и потащила Ивана в гущу танцующих. Аня с непонятным для себя раздражением следила за удаляющейся парочкой.

   "Прекращай это!" – приказала она себе.

   – Ты где его выкопала? – прозвучал над ухом девушки бас Булыжника. Когда-то он ей очень нравился. А сейчас, почему-то, стал действовать на нервы.

   – Иван мой сосед. И... близкий друг. – Аня очень хотела, чтобы Боря хоть раз в жизни ее приревновал.

   – Насколько близкий? – поинтересовался Булыжник. Но ожидаемой ревности Аня в его голосе не заметила.

   – Что за глупый вопрос, Борис? Ты же знаешь, что я жду нашей свадьбы. Хотя ты, кажется, начал о ней забывать. – Аня положила свою ладонь на бедро здоровяка и... ничего не почувствовала – ни покалывания, ни разливающегося по телу тепла, ни возникающей где-то внизу живота тянущей боли. Она просто переволновалась из-за Ларки. Вот и все. – Почему ты стал тусоваться с Крысой? Я тебе надоела?

   – Фекла, я ничего не забыл, – Булыжник снисходительно улыбнулся и прижал к себе Аню за талию. – Тебя значительно приятнее обнимать, чем Ларку. Но...

   – Что?

   – Я взрослый здоровый мужчина с потребностями...

   – Борь, я тебе никогда не отказывала и играла с твоим...

   – Ань, этого мне мало. – Его рука, вынырнув из-за спины, больно сжала грудь девушки, и до нее донесся его протяжный стон. Это было... не то чтобы неприятно, но...

   – Я могла бы окончательно стать твоей до свадьбы. Многие так поступают.

   – Нет, дорогая. Я не могу лишить тебя невинности. Мне очень жаль. – Борис наклонился к ее уху и прошептал. – Но если бы ты случайно оказалась не девственницей, то мы смогли бы поиграть в еще более приятные игры до свадьбы.

   О Боже!

   – Ты имеешь в виду, что закрыл бы глаза на мой единственный грешок, если мы сможем потом... – что-то внутри девушки восстало против этого странного и непристойного предложения. Неужели Булыжнику все равно, что он окажется у нее не первым?

   – Я, конечно, немного поревную, но тебе понравятся последствия моей ревности. – Жар его голоса опалил девушке ухо. Но ее тело обдало холодом. Он не мог так думать.

   – А если я решу ждать до свадьбы?

   Борис отодвинулся от Ани и вальяжно раскинулся в кресле, отпив пиво из бокала.

   – Тогда мне придется делать ЭТО до нашей с тобой свадьбы... с Ларкой.

   Троллейбус был набит до отказа торопящимися на работу пассажирами. Они сонно переругивались между собой из-за места, отдавленных ног или оторванных пуговиц.

   Но Иван ничего этого не замечал. Он раздумывал над тем, что произошло вчера.

   Поведение его соседки – все от начала и до конца их необычного свидания – выглядело очень странным.

   Один только поцелуй чего стоил!

   Даже два поцелуя. Эта девчонка целовалась просто божественно. Но в эту минуту ему было нежелательно вспоминать подробности этого события. Потому что сегодня на нем была короткая куртка, а пожилая, строгая женщина, в бок которой он упирался, могла очень удивиться его состоянию, если не возмутиться.

   Булыжник.

   Очень неприятный тип. Что-то в нем не понравилось Ивану.

   Возможно его оценивающий, наглый взгляд из-под тяжелых век?

   Или то обстоятельство, что именно из-за него Фекла втянула своего соседа во всю эту историю?

   Может, дело было в том, что во время так называемого танца с Крысой, то есть с Ларой, он заметил, как Булыжник собственническим жестом обнимает его бесшабашную, но очень привлекательную соседку? А затем он прошептал ей что-то на ухо, после чего Фекла неожиданно притихла и немного побледнела.

   И самым неприятным было то, что буквально за несколько минут куда-то исчезли ее задиристость и вспыльчивость, которые так интриговали Ивана. А этот довольный собой боксер только нахально пил его пиво и усмехался.

   Что же он ей все-таки сказал?

   Вроде бы это Ивана и не должно было интересовать. Но почему-то интересовало.

   Он с облегчением оставил свою хихикающую и прижимающуюся партнершу, когда Фекла подошла к танцплощадке и прокричала, что уходит домой.

   Иван любил танцевать. Вальс, польку, фокстрот, танго. Его консервативные родители дали своему сыну классическое воспитание. С хорошей партнершей он с удовольствием потанцевал бы диско. Ему почему-то казалось, что Фекла должна была неплохо танцевать. Или ему хотелось в это верить. Но топтаться на месте с тощей прилипчивой блондинкой ему, мягко говоря, не понравилось.

   Лара даже топнула ногой, словно капризный ребенок, когда он сообщил, что оставляет ее в "надежный руках" Булыжника.

   А Фекла...

   Она не проронила ни единого слова, пока они добирались по темному городу домой. Лишь закрывая дверь собственной квартиры, девушка бросила на Ивана мрачный взгляд и пробормотала:

   – Спасибо, что пошел со мной.

   – И тебе спасибо, – Иван не удержался от соблазна немного подразнить соседку.

   – За что? – Взгляд девушки на минутку стал заинтересованным и подозрительным. Это было уже кое-что.

   – За то, что не материлась.

   Иван был вознагражден за свои старания ее слабой улыбкой. Очень милой улыбкой.

   И тогда Иван понял, что все происходящее стало для него важным.

   А на следующее утро Иван почувствовал, что ему чего-то не хватает. Чего-то неуловимого, но привычного.

   И вот теперь в переполненном троллейбусе он понял, чего именно.

   Шума из соседней квартиры.

   Конечно, девушка могла просто проспать после такого напряженного вечера.

   Но у подъезда не стоял ее автомобиль в ящерицах. Значит, Фекла покинула квартиру очень рано.

   В клинике все было как обычно – целый ряд дрожащих пациентов ожидал «приятного» обследования. Уговоры больных и их жалобы на время вытеснили из головы Ивана мысли о соседке.

   Но ближе к обеду в его кабинет забежал Коля Хрущ и уведомил Ивана, что его ожидает профессор Феоктистов.

   Неужели он что-то узнал об их вчерашнем походе в бар?

   Нет. Это было слишком невероятное предположение. Конечно, существовала возможность, что Фекла сама рассказала об этом свидании папочке. Но если учитывать их "близкие" отношения с отцом, то с этой стороны Ивану ничего не должно было угрожать.

   Он долго мыл руки, перебирая в памяти все возможные причины желания профессора поговорить с ним – а Феоктистов не утруждал себя излишним общением с подчиненными – но так ничего и не придумал.

   Тома постучал в обитую дерматином дверь с большой табличкой, перечисляющей все регалии профессора, и вошел.

   – А, заходите, Ванюша. Рад вас видеть. – Феоктистов улыбнулся во весь рот и даже встал из-за стола, чтобы поприветствовать Ивана.

   Тот даже опешил от такого неожиданного радушия и задумался, не перепутал ли он дату собственного Дня рождения. Иначе, зачем профессору так радостно с ним разговаривать, и, ко всему прочему, руку пожимать.

   Да. Рука у Феоктистова оказалась изнеженной и слабой. Но Иван уже давно понял, что для того, чтобы стать профессором в хирургии, совсем не обязательно напрягаться и дежурить по ночам, а также стоять долгие часы у операционного стола.

   – Присаживайтесь, молодой человек. Ну-с, рассказывайте – как вам работается у нас?

   – Хорошо работается. И коллектив неплохой. – Этот разговор выглядел прелюдией к чему-то. Но к чему?

   Феоктистов еще минут пять расспрашивал его о работе, пациентах и коллегах. Но затем, видимо решив, что он был достаточно демократичен, профессор наклонился через стол и, словно делился тайной, сообщил:

   – Я все знаю.

   У Ивана вспотели руки.

   Хотя, чего он так нервничает? Фекла – совершеннолетняя девушка. И он ее насильно в бар не тянул.

   – Что именно вы имеете ввиду? – решил потянуть время Иван.

   – Я понимаю вас, юноша. Ситуация сложилась очень неудобная.

   О чем он, черт побери, говорит? Какая еще ситуация? Между ним и дочерью Феоктистова ничего не было. Всего один поцелуй. Но какой! Но сейчас было не время его вспоминать.

   – Боюсь, что я не знаю, о какой ситуации вы говорите. – Иван не собирался поддаваться на провокацию.

   – Вы очень деликатный человек, Тома. Другой на вашем месте уже давно пожаловался бы на такую соседку. Жить по соседству с моей дочерью – это ад. Я прекрасно осознаю этот факт. На ее необузданное поведение жаловались все без исключения соседи с прежних мест проживания. Я уже совсем отчаялся снять ей очередную квартиру, когда Слава, брат моей первой жены, купил девочке эту коморку.

   Иван хотел сказать, что и сам живет в такой же коморке, но он испытал такое чувство облегчения после объяснения профессора, что решил не говорить ничего. Мужчина только что убедился на собственном опыте, что молчание – это золото. Это, вне всякого сомнения, Колька Хрущ постарался, больше Иван никому не рассказывал о своем интересном соседстве.

   – Я только хотел вас кое о чем попросить. – Ну конечно, вот она главная причина его вызова "на ковер". – Присмотрите, будьте любезны, за моей дочуркой. Она такая безрассудная.

   Это что – Феоктистов намекает, что он должен шпионить для него за Феклой? Только этого ему не хватало.

   – Ну что вы, профессор. Ваша дочь – очаровательная девушка. – Иван вдруг понял, что он на самом деле так считает. – Она не доставляет мне никаких хлопот. – Когда не приглашает в бар, не знакомит со своими ухажерами и, главное, не целует его так, что он забывает, где находится.

   – Вы уверены, Иван, что мы говорим об одной и той же девушке? – Феоктистов недоверчиво смотрел на него поверх очков.

   – Абсолютно. Возможно, она сильно изменилась. Повзрослела.

   – Ну, если вы так говорите. – Неожиданно на лице Феоктистова появилось такое хитрое выражение, что Иван напрягся в ожидании подвоха. – Тома, может, вы женитесь на ней? Я буду вам очень благодарен.

   Иван спит и видит ужасный сон. Не может отец так беспардонно сватать свою дочь почти за незнакомца.

   – Вы... Я, наверное, вас неправильно понял... – слова застревали у него в горле.

   – О, юноша, это была шутка, только и всего! – Профессор расхохотался, но как-то неестественно.

   Иван тоже вежливо посмеялся.

   Но когда он шел к двери, Феоктистов бросил ему вслед.

   – Но если вы, все-таки, передумаете... Всего доброго, молодой человек.

   Если бы кто-либо рассказал Ивану подобную историю, он бы подумал, что его хотят разыграть.

   Но этот странный разговор на самом деле состоялся. И именно с ним.

   Ну и папаша!

   Иван вдруг представил себя на свадебной церемонии рядом с Феклой в ее обычном мрачном наряде. Прямо как в готическом романе. Ужас!

   Вот их объявляют мужем и женой, а затем предлагают скрепить союз традиционным поцелуем. Он смотрит в ее карие с золотистыми крапинками глаза и касается красивых нежных губ своими губами.

   О, это уже выглядит совсем даже неплохо! Можно даже сказать – возбуждающе...

   – Ванечка, дорогой, здравствуй. Давно тебя не видела.

   Иван тряхнул головой, отвлекаясь от приятных мыслей, и увидел перед собой крашеную медноволосую женщину. Худощавая и ухоженная, она смотрела на него своими большими голубыми глазами, умело подчеркнутыми косметикой, и улыбалась неестественно полными губами.

   – Разве? Мне казалось, что я видел тебя на прошлой неделе, Иветта.

   – Вот я и говорю, давно. Ты идешь в свой кабинет? Впрочем, это не важно. Я тебя провожу. – Женщина взяла его под руку и пошла рядом, прижимаясь к его телу.

   Приторный запах ее духов и раньше раздражал Ивана, а сегодня просто вызывал тошноту. И как его угораздило встречаться с ней целых пол года и целовать эти похожие на холодец губы?

   Иветта была старше его на пять лет и уже успела побывать замужем. Она работала на кафедре хирургии преподавателем и с первых дней его появления в клинике опекала Ивана. Эта женщина показалась ему интересным собеседником и внимательным слушателем. Они часто разговаривали о музыке, искусстве, литературе, а затем неожиданно для него оказались в одной кровати. Иветта вполне удовлетворяла его запросы.

   Но когда он стал подумывать о том, что они могли бы пожить вместе и поближе присмотреться друг к другу, Иван узнал, что она так же успешно удовлетворяет в постели и Колю Хруща.

   Он застал их на диване в дежурной комнате для врачей, когда приехал по срочному вызову к пациенту с язвой желудка. Иветта вдохновенно пришпоривала Кольку в качестве наездницы.

   Иван даже не стал выслушивать ее сбивчивые оправдания. А на Хруща почему-то даже не обиделся. Он пожелал любовникам счастья в личной жизни и ушел, радуясь, что не успел ничего сообщить любвеобильной женщине о своих планах.

   И хотя Иветта никак не хотела поверить, что между ними все закончилось, продолжала донимать его телефонными звонками и загонять в угол в уединенных местах больницы, Иван считал, что ему еще крупно повезло. До сегодняшнего дня он удачно избегал щекотливых ситуаций.

   – Зачем тебя вызывал Феоктистов?

   Колька его когда-нибудь доведет до рукоприкладства. Честное слово – не мужик, а сплетница.

   – Эта аудиенция касается моей работы и не имеет никакого отношения к тебе, Иветта.

   – Это ты зря. – Женщина надула свои губки, и Иван поморщился – неужели она не замечает в зеркале, что это вульгарно выглядит? – Я могла бы поделиться с тобой информацией об Ане.

   – Кто такая эта Аня?

   – Его дочь. Разве ты не знаешь, как ее зовут?

   – Я не знаком с младшей дочерью Феоктистова. – Ивана стал раздражать этот разговор. Ему совершенно не было никакого дела до еще одной дочери профессора. Он и с этой не знал, что делать.

   – Младшую дочь Феоктистова зовут Катей. Аня – старшая дочь и головная боль нашего доктора наук.

   – Подожди, – Иван даже остановился. – Разве ее не Феклой зовут?

   Ей таки удалось его заинтриговать, Иветта торжествующе рассмеялась.

   – О, это целая история – выкрутасы избалованной девчонки. Она в подростковом возрасте заявила, что не желает, чтобы к ней обращались по фамилии отца. А если кому-то очень нравится буква "Ф", то пусть лучше зовет ее Феклой. Прозвище прижилось.

   Оказывается, Фекла, то есть Аня очень сильно ненавидит своего отца если даже не желает носить такую известную фамилию. Ивану почему-то вдруг захотелось выяснить настоящие причины ее поведения.

   Он облегченно вздохнул, когда увидел, что от лифта к его кабинету едет каталка с очередным пациентом.

   – Извини, Иветта, меня ждут больные, – на ходу бросил он недовольной женщине и заскочил в свой кабинет.

   Мышцы на его руках бугрились в такт монотонным движениям. Стройный, длинный, поблескивающий от пота и обтянутый спортивной майкой торс ритмично поднимался и опускался над бетонным полом балкона.

   Аня сидела на подоконнике, грызла покрытый черным лаком ноготь и наблюдала за тем, как отжимается ее сосед. За последнюю неделю такое времяпровождение стало для нее привычным занятием.

   Все началось с того странного свидания, когда Булыжник страшно разозлил ее своим ужасным предложением. Она сразу отвергла такое решение проблемы.

   Сначала.

   Она даже гордо покинула "Черный кулак", обидевшись на жениха.

   Но, чем дольше Аня размышляла, тем больше сомневалась.

   Борис уже давно стал ее выбором. Она привыкла считать его только своим. И он казался ей таким похожим на дядю Славу!

   А дядя Слава с детства был для Ани образцом мужчины, не каким-то изнеженным, хлипким, ненадежным интеллигентом, как ее отец. Этот мужчина сам пробивал себе дорогу в жизни, будучи вначале лишь обыкновенным автомехаником и тренером по боксу.

   И, хотя, ее жених всем напоминал любимого дядю Ани, в этот раз маленький червячок сомнения начал грызть твердыню ее уверенности.

   Больше всего в предложении Булыжника Анюту смущало отсутствие ревности с его стороны. Неужели ему было совершенно не важно, что она, пусть даже единожды, займется сексом с другим мужчиной?

   Это выглядело как-то... неестественно.

   Может, он не хочет причинить ей боль? А сам, где-то в глубине души, очень переживает по поводу этого события?

   Теоретически, Аня уже давно была готова стать женщиной. Ей очень нравилось целоваться и обниматься, до тех пор, пока Бориса не охватывал азарт, и он переставал обращать внимание на ее протесты, оставляя на Анином теле многочисленные следы от синяков и укусов. Но и это, по ее мнению, свидетельствовало о силе его желания обладать именно ею.

   Гораздо меньше нравилось, вернее почти не нравилось девушке ласкать руками и языком главное достоинство Бориса.

   Она помнила тот день, когда Булыжник так распалился от их поцелуев, что силой прижал ее голову к своему паху и стал давать инструкции. Аня с тех пор так и относилась к этому процессу – рационально.

   И хотя все происходящее выглядело несколько унизительно, девушке очень хотелось доставить удовольствие своему избраннику.

   С тех пор этот акт стал неизменным атрибутом их общения. Но, видимо, с некоторых пор Булыжнику этого стало слишком мало.

   Аня вздохнула.

   Она много раз предлагала Боре жить вместе без печати в паспорте. Но тот неизменно настаивал на том, что вначале они обязательно поженятся, причем после того, как Аня закончит учебу.

   Она уважала его за стойкость и соглашалась с тем, что если ты однажды дал слово, то должен его держать. Она сама никогда не врала, даже себе в убыток, и выполняла обещанное.

   Как все запуталось! Она, пусть даже из принципа, не могла отказаться от Бори и, одновременно, очень не хотела соглашаться с его предложением.

   Какие, все-таки, мужчины слабые и безвольные создания. Ей оставалось учиться еще минимум два года. И эти два года Борис станет заниматься сексом с кем-то другим.

   Не бывать этому!

   Она потерпит и один раз переспит с другим мужчиной. Это будет мелочью, по сравнению с той чередой женщин, которые пройдут через кровать Бориса до их свадьбы.

   Когда Аня после бессонной ночи неделю назад позвонила Булыжнику и сообщила, что согласна, тот невозмутимо сказал:

   – Умница. Я всегда знал, что ты рассудительная девушка. Скоро мы будем кричать от счастья. И не беспокойся – я женюсь на тебе при любом раскладе.

   Если бы и она была так же уверена в разумности принятого решения.

   Аня снова вздохнула и принялась грызть другой ноготь.

   Этого другого мужчину еще нужно как-то уговорить, соблазнить.

   Хотя целуется он очень даже волнующе.

   Аня.

   Хорошо, что теперь он знает, как ее зовут. Потому что девушку, позвонившую поздним вечером в его квартиру и стоявшую сейчас в проеме двери, совсем не хотелось называть Феклой.

   И хотя ей очень шли маленькие, черные, ажурные трусики, демонстрирующие соблазнительные округлые бедра во всей красе, и красный маленький топ с черным кружевом, главным украшением девушки были блестящие волосы, которые оказались достаточно длинными, чтобы гладкой эбонитовой волной окутать тонкие плечи.

   Он как околдованный смотрел на это очаровательное юное создание, переминавшиеся с ноги на ногу в черных шлепанцах, состоявших из двух узких ремешков и подошвы на довольно высоком каблуке.

   Иван за последнюю неделю видел ее в разной одежде, в том числе несколько раз издалека в белом халате и шапочке. И в любом из них Аня выглядел сексуально.

   Но сегодняшний прикид...

   – Хватит пялиться, – произнесла девушка резким тоном, а затем, будто вспомнив о чем-то важном, добавила уже более мягко, даже как-то вкрадчиво. – Я замерзла. Почему бы тебе не впустить меня?

   Иван уже открыл рот, чтобы сказать, что нечего голышом в гости ходить, тогда и холодно не будет, но посмотрел на обтянутую топом и не плененную бюстгальтером грудь, и молча предложил ей войти.

   Но прежде, чем закрыть дверь, он внимательно осмотрел лестничную площадку.

   А кто бы на его месте не беспокоился, когда к нему в дом влетает такая яркая и непредсказуемая пташка?

   Но, несмотря на то, что внутренний голос настойчиво предупреждал мужчину об опасности, Иван приказал ему замолчать.

   Он только узнает, зачем к нему пожаловала соседка, а затем отправит ее домой.

   Аня вошла в полутемную комнату и нервно посмотрела на диван, полностью готовый перенести в сонное царство своего владельца.

   Ну конечно, нет никаких медвежат, сердечек и ярких расцветок. Белоснежное постельное белье. Чистое и безыскусное.

   Хотя бы один череп в уголке наволочки вышили. Аня тогда скорее расслабилась бы в привычной обстановке.

   Может ей кого-нибудь другого поискать, кого можно будет уговорить без лишних проблем, обязательств и разговоров лишить ее девственности?

   Аня перебирала в уме всех своих знакомых мужчин, но никто из них не подходил на это дело лучше соседа. Этот мужчина был взрослым, серьезным, симпатичным, порядочным, жил рядом и, что было решающим, ей нравились его поцелуи.

   Нет. Она не станет искать никого другого, ибо это означает очередную отсрочку. А перед ее глазами и так то и дело возникали картины, где Булыжник и Ларка стремительно двигаются, стараясь добиться желаемого наслаждения.

   Она не даст шанса Крысе. Больше ни одного.

   – Чем могу помочь? – Аня даже подскочила, когда над ее ухом прозвучал приятный мужской голос. Вот именно, помочь.

   Будь соблазнительной, Аня, мягкой, податливой, женственной, сладкой, словно патока. Короче, глупой куклой. Но раз мужчинам нравятся именно такие женщины, а ей нужно кое-что от мужчины, то Аня будет именно такой.

   Недолго. Только один вечер.

   Она быстро обернулась к нему и положила ладонь на его грудь.

   – Ванечка, – Брови жертвы поползли вверх. Кажется, она немного перестаралась с обращением. – Мне очень нужно с тобой поговорить.

   Она легко поскребла ноготками по его волосатой груди и заметила, что Иван покраснел. Значит, она двигается в нужном направлении. Ведь он не убежал?

   Мужчина засунул руки в карманы домашних брюк и, пытаясь игнорировать черный ноготок на своем теле, вымолвил:

   – Ну, если очень нужно, то говори. А то уже поздно, а завтра рано на работу вставать.

   Господи, ну почему женщина не может сказать мужчине прямо: "Раздевайся, красавчик, я тебя хочу".

   Ой! Что-то не то она подумала.

   Вот так будет правильно: "Быстро раздевай меня, парень, и приступай к делу".

   Да. Так будет лучше. Больше дела, меньше эмоций.

   И почему, собственно, она на самом деле не может этого сказать? Где это написано?

   – Иван, ты мне нужен. Прямо сейчас.

   Не дав мужчине ни минуты на размышления, Аня захватила в плен его рот.

   О, теперь она была в своей стихии, вытворяя с его губами и языком все, что пожелала. Память Аню не подвела. Целоваться с ее соседом было исключительно приятно.

   Он давал ей возможность атаковать, властвовать, руководить, чувствовать себя хозяйкой положения. Но как только у нее перехватывало дыхание или ослабевало внимание, что раньше с ней практически не случалось, Иван сразу же перехватывал инициативу, повелевал, показывая девушке, кто на самом деле, был в этой ситуации главным.

   Аня настолько увлеклась игрой, что даже не заметила, как мужские руки обхватили ее лицо и удерживали в удобном для поцелуя положении, не давая отстраниться. А она сама лихорадочно сжимала мышцы на его спине, прижимаясь к нему все ближе и ближе.

   Девушка вдруг поймала себя на том, что совершенно забыла о Булыжнике, Ларке и даже о цели своего прихода.

   Она постаралась сосредоточиться на этой мысли и стала незаметно подталкивать Ивана к дивану.

   Но девушка все же проморгала тот момент, когда его ноги натолкнулись на мягкий край и по инерции подогнулись.

   Мужчина с размаху упал на постель, а сверху на него приземлилась Аня. И, хотя голова у нее от падения немного кружилась, она, не переставая, осыпала его ошарашенное лицо поцелуями.