Текст книги "Ласкающий ветер Тосканы"

Автор книги: Софи Уэстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Кэти сникла. Она рассчитывала, что Саймон будет в ярости, когда узнает о приставаниях Гроува.

– Так что же это? – спросила она.

– Ты чего-то боишься, – глубокомысленно изрек Саймон.

«Он слишком проницателен», – подумала Кэти. Конечно, он был ее учителем и хорошо ее знал. Однажды пришла ее очередь позировать обнаженной, и она отказалась раздеться, но Саймон даже не поинтересовался, почему. Либо ему было глубоко наплевать на нее, либо он обо всем догадался.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно поинтересовалась она.

Саймон снова посмотрел на ее рисунок.

– Ты скрываешь свои истинные чувства, – уверенно произнес он.

Кэти облегченно вздохнула. Он знает ее не так хорошо, как ей показалось. Она подняла глаза к потолку и взмолилась:

– Пожалуйста, Саймон, не доказывай мне лишний раз, что ты знаток человеческой психологии.

– Ты сама спросила, – ответил Саймон и посмотрел на часы. – Проголодалась?

Кэти была разочарована.

– А больше ты ничего не хочешь мне сказать?

– Я заказал столик в ресторане. Сначала поедим, а потом вернемся к разговору.

Когда они уходили, Саймон кивнул в сторону соседской двери.

– Ты не говорила, что живешь по соседству с Хэйдоном Тримэйном.

Кэти напряглась. Слава Богу, поблизости не было надоедливого садовника.

– Ты с ним знаком?

– Лично? Нет. Но я вроде бы у него работал. «Тримэйн траст» управляет Домом искусств Элдерфлауэра, а я снимал там студию какое-то время. Возможно, тебе следует поступить так же. Это стоит не очень дорого.

– Какие у меня перспективы? – осведомилась Кэти.

Она искала хорошую студию с тех пор, как окончила колледж.

– Постучись к соседу и спроси его, – предложил Саймон и ухмыльнулся.

Кэти вздрогнула.

– Не собираюсь унижаться.

– Ух ты! – воскликнул Саймон. – Неужто уже влюбилась? И когда только успела? Хотя, насколько я знаю, в него трудно не влюбиться.

– Я его даже не встречала, – отрезала Кэти. – Но о хозяине можно судить по прислуге.

Саймон был любопытен, однако он слишком хорошо знал Кэти и понимал, что она ни о чем ему не расскажет. Он взял ее под руку и повел к машине.

Звонок из Атланты полностью подтвердил опасения Хэйдона, но это не смягчило удар. Он был ужасно зол.

– Речь идет о том, что к пакету акций «Тримэйн интернэшнл» может получить доступ широкий круг маклеров, – говорил информатор. – Этого не произойдет, пока держится цена, но если она упадет…

Хэйдон тяжело задышал. Он точно знал, кого винить в происходящем на бирже. Был только один человек, владеющий пакетом акций «Тримэйн интернэшнл» и не являющийся служащим компании. Зачем он вообще вступил с Карлой в переговоры после развода?

– Черт возьми! – рассвирепел он.

– Вам просто нужно появиться на людях с дамой, – посоветовал американец.

Хэйдон подумал, что ослышался.

– Зачем? – изумился он.

– Чтобы положить конец слухам и упрочить вашу репутацию.

– Не улавливаю смысл.

– У вас ведь есть советник по связям с общественностью? Спросите у него, как вам следует вести себя на переговорах с главными инвесторами. Любой ответит: красивая блондинка рядом – и сделка в кармане.

Хэйдон помолчал, а потом угрожающе буркнул:

– Вы, банкиры, не перестаете меня удивлять. Я, конечно, посоветуюсь с кем надо, но… Кстати, у вас нет на примете подходящей блондинки?

– Эй, я всего лишь специалист по фондовым сделкам, а не сексолог. Найдите себе собственную блондинку.

Хэйдон угрюмо усмехнулся и постучал карандашом по столу.

– А вы уверены, что это была ваша идея? Или вам позвонила Виола Леннокс?

Человек на другом конце провода рассмеялся и повесил трубку.

Хэйдон подумал о том, что ему нужно немедленно поговорить с Карлой и убедить ее не продавать свою долю. Его бывшая жена была жадной стервой, способной ради денег пойти на противозаконный поступок. Хэйдон тут же позвонил ей, но, никого не застав, был вынужден записать сообщение на автоответчике.

После он позвонил в офис Виолы. Он подозревал, что она запросто может наболтать прессе о чем-нибудь таком, что испортит его репутацию. Но Виола тоже включила автоответчик. Хэйдон оставил ей инструкции: никаких бесед с журналистами о «Тримэйн интернэшнл». Потом он услышал, как кто-то взял трубку.

– Виола! – позвал он. – Виола, это ты?

Она не ответила и отключила телефон.

– Женщины! – в ярости заорал Хэйдон и швырнул аппарат в стену.

Саймон отвел Кэти в маленькое французское бистро за углом, куда частенько наведывался. Он заказал говяжьи мозги и бутылку превосходного красного вина двадцатилетней выдержки.

– Откуда у тебя деньги? – потребовала объяснений Кэти.

– Когда я работал в галерее Элдерфлауэра, они согласились выставить несколько моих картин, и мне удалось их продать. Советую тебе обратиться туда же.

Кэти замялась.

– Они пришли от меня в восторг. Никто из работающих там художников не мог и не может меня превзойти, – многозначительно произнес Саймон.

– Ты имеешь в виду, что я могла бы… – тихо спросила Кэти.

– Ну-у…

Кэти громко засмеялась.

Хэйдон был так зол на свою бывшую супругу и советника по связям с общественностью, что ринулся к холодильнику в надежде хоть немного утолить голод, но… В холодильнике одиноко стояла пачка молока, купленная Эндрю для собственных нужд.

Сперва он готов был перебить все вокруг, но, вспомнив про обещание, данное Эндрю, немного остыл. Через пять минут он уже входил в бистро за углом. И как только уселся за первый попавшийся столик, послышался знакомый смех рыжей соседки.

Хэйдон буквально окаменел. Она сидела в самом дальнем углу ресторана и непринужденно болтала с каким-то парнем.

– Добрый вечер, – поприветствовала Хэйдона официантка. – Вы один?

– Да, – автоматически ответил он, не сводя глаз с Кэти.

Похоже, она хорошо знакома с этим смазливым типом. Воркуют как голубочки.

– Прошу прощения, сэр, но этот столик уже заказан. Будьте любезны пересесть.

– Конечно. – Хэйдон безропотно последовал за официанткой.

– Нет, не сюда, – сказал он, когда она подвела его к столику, сидя за которым он не мог видеть Кэти и ее спутника. – Я хочу вон туда.

– Нет проблем, сэр.

Хэйдон сел и, делая вид, что изучает меню, тайком стал наблюдать за Кэти и ее другом. «Староват для нее», – в конце концов заключил он.

– Наша галерея устраивает выставку работ молодых английских художников. Я говорил с Татианой, и она со мной согласилась. Мы держим для тебя место, Кэти.

Саймон помолчал, ожидая реакции, которая последовала незамедлительно.

– Для м-меня? – заикаясь, переспросила Кэти. – Это значит… Ты хочешь выставить мои работы? По-настоящему? Вместе с профессиональными художниками?

Саймон кивнул, довольный произведенным эффектом.

Восторг Кэти внезапно угас.

– У меня недостаточно работ. Пока. Может, к Рождеству…

– Сейчас, – твердо сказал Саймон.

– Сейчас нет времени… Надо закончить несколько картин.

– Не волнуйся, тебе не придется заполнять собой целую галерею. Отбери пяток своих лучших работ, максимум – семь.

– У меня ничего не готово.

– Так закончи, – настаивал Саймон. – Когда у вас конец семестра?

– На следующей неделе, но… – Кэти покачала головой. – Мне не хочется использовать студию в школе, к тому же тебе не понравилось то, что я показала.

– Тогда напиши еще что-нибудь, – не сдавался Саймон.

– Хотелось бы. Все к следующей неделе?

– Черт побери! – громко воскликнул Саймон. – Ты слишком хороший художник, чтобы растрачивать себя на школу.

Кэти закусила губу. Она чувствовала себя виноватой. А Саймон продолжал гневаться:

– Ты не заслуживаешь таланта, которым наградил тебя Господь.

Подали второе – цыпленка в грибном соусе. Кэти всхлипнула и… согласилась с Саймоном. Он прав: она себя недооценивает.

Она подняла голову и огляделась. Внезапно ее глаза расширились и она побелела, но Саймон этого не заметил.

Официантка поставила перед Хэйдоном тарелку и налила ему вина. Он поблагодарил ее, даже не взглянув на еду. Этот мужчина, сидящий с Кэти, несмотря на свой возраст, весьма хорош собой, а Кэти… Ей, кажется, не по себе. Бедная девушка не знает, куда деться.

Хэйдон нахмурился. Ничего себе кавалер, пригласил даму пообедать и…

Внезапно его осенило: не из-за кавалера бедная девушка чувствует себя неловко и не сводит глаз с перечницы. В этом виноват он сам. Она его заметила.

Хэйдон сразу перестал злиться на весь свет. Он был счастлив: она нервничает, значит, неравнодушна к нему. Он расправил плечи, сел поудобнее и продолжил наблюдение.

На секунду их взгляды встретились. Он поднял бокал с вином и как бы чокнулся с ней. Кэти побелела еще больше.

– Саймон… – она схватила друга за руку.

– Тебе просто нужно время для работы, – продолжал он, игнорируя ее попытки что-то сказать.

Она снова посмотрела на Хэйдона. Он откинулся на спинку стула и бесстыдно ее разглядывал. Кэти стиснула зубы. Очевидно, он получает огромное удовольствие, изводя ее.

– Да, я знаю, но…

– Хватит думать о других. Позаботься наконец о себе.

Саймон все говорил, а Хэйдон улыбался все шире.

– Ты закончил? – не выдержала Кэти.

– Что? – Саймон рассеянно взглянул на свою тарелку. – Да, наверное. Хочешь десерт?

– Я хочу домой, – твердо сказала Кэти. – Чтобы показать тебе некоторые свои наброски.

– А как же кофе? – спросил Саймон.

– Я сварю тебе кофе. – Кэти была непреклонна.

– А ты изменилась, – заметил Саймон. – Да, очень изменилась.

Кэти, пропустив мимо ушей его последние слова, попросила официантку принести счет. Саймон вытащил кредитную карточку.

– Я все-таки думаю, – вздохнул он, – «Тримэйн траст» – это то, что тебе нужно.

– Опять Тримэйн! Сколько можно о нем говорить! – воскликнула Кэти.

Человек за спиной Саймона вздрогнул. Она быстро отвела взор, но все же успела заметить, как сузились его холодные голубые глаза.

– Я говорю не о нем, а о его компании, – возразил Саймон. – Сам он вроде бы человек очень замкнутый. И абсолютный невежда.

Кэти вдруг надоело понижать голос.

– Я не удивлена, что он невежда, – громко сказала она. – У него ужасно невоспитанный садовник, а сад больше походит на лужайку перед Букингемским дворцом.

Хэйдон, слышавший каждое слово, снисходительно улыбнулся.

Саймон наконец заплатил по счету, и Кэти потянула его за рукав.

– Да забудь ты про его сад. У него куча денег. За это ему можно простить любые недостатки, – сказал Саймон.

Кэти знала, что Хэйдон наблюдает за ней. И слышит каждое слово их разговора, а Саймон, как назло, никак не может заткнуться.

– Познакомься с этим миллионером, расскажи ему, что к чему, научи разбираться в искусстве, перевоспитай, очаруй его, и он устроит тебе персональную выставку.

Хэйдон усмехнулся.

– Давай лучше помолчим, – тихонько предложила Кэти.

Саймон обнял ее за талию, и они вместе вышли на улицу. Стоял чудесный майский вечер.

Хэйдон был в шоке. Перевоспитать его? Эта безмозглая девчонка, у которой хватило ума влезть на сирень, а потом свалиться в соседский сад, называет его невеждой? Немыслимо!

Чувство удовлетворения испарилось. Он снова разозлился. Все хотят изменить его жизнь! Он устал.

Он устал, но надо собраться с силами и преподать ей хороший урок.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Пока Саймон быстро просматривал оставшиеся ее работы, Кэти сварила кофе, а потом покорно отвечала на его вопросы.

– Почему ты перестала писать натуру?

– Мне не по карману нанимать моделей. – Кэти шмыгнула носом.

Саймон огляделся.

– Здесь всюду зеркала. Почему бы тебе не попробовать написать себя?

Кэти напряглась. Ее рука инстинктивно прикрыла живот.

– Это скучно.

– А если просто автопортрет?

За что ей нравился Саймон – он никогда не задавал лишних вопросов.

– Я не справлюсь.

Саймон хмыкнул, глотнул кофе, а потом подозрительно прищурился и спросил:

– Ты уверена?

Кэти пожала плечами.

– Автопортрет мне пока не одолеть, не хватит сноровки.

– Тогда найми модель для портрета. Это не так дорого.

– Не могу.

– Чего ты боишься? Неужели ты из тех, кто влюбляется в своих моделей?

Почти угадал. Она принужденно рассмеялась.

– Мы не в Париже.

– Тогда в чем дело? – не унимался Саймон. – Кстати, когда мне сообщили, что ты переехала, я решил, что ты наконец нашла себе парня по душе.

Кэти укоризненно посмотрела на него. Саймон вздохнул. За все эти годы он привык, что она ловко уходит от ответов на щекотливые вопросы.

– Ты замечательный художник. – Он бросил взгляд на картины. – Я возьму вот эту и эту. Думаю, их ждет успех. И если у тебя появится еще пара интересных работ, я с радостью их приму. Обратись к драме. Никаких фиалок и маргариток. Ты сможешь. У тебя есть месяц.

Он допил кофе и направился к двери. Кэти пошла его провожать.

Когда его шаги замерли вдали и сквер перед домом опустел, она вдруг почувствовала себя очень одинокой. Ночь была теплой. Никакого намека на ветер. Кэти подняла голову, но звезд не было видно: слишком ярко горели огни ночного города.

– Я отпетая неудачница, – пробормотала она и вошла в дом.

Там она снова придирчиво оглядела свои работы. Саймон прав: они чересчур продуманны и аккуратны. Никакой импровизации, никаких эмоций.

– Черт, черт, черт! – внезапно разозлилась Кэти. – Нельзя же всю жизнь прятаться за иллюзиями! Жить мечтами! Где мое чувство реальности? Я рисую не городские пейзажи, а сказочные дворцы…

Она в отчаянии сжала кулаки и подошла к окну, выходящему на террасу, чтобы успокоиться и подышать свежим воздухом.

– Просто надо посмотреть на звезды, и все встанет на свои места, – опять заговорила она сама с собой. – Где же эти чертовы звезды?

Она вылезла в окно и ступила на холодный каменный пол балкона. Тихо, темно, и звезды – вот они. Кэти подумала, что в городе редко можно увидеть такую красоту. Она вздохнула и на секунду закрыла глаза. В одном из садов, кажется, устроили вечеринку. Сквозь кроны деревьев проглядывали огоньки разноцветных фонариков, и издали доносился гул голосов. Где-то раздавался задорный женский смех. Несмотря на жару, ее вдруг зазнобило.

«Господи, – подумала она. – Я ведь осталась совсем одна. Почему?»

– Кто здесь? – спросил знакомый голос. Кэти замерла. Только этого не хватало – поссориться с соседом для полного счастья. По щеке потекла непрошеная слеза. Она смахнула ее быстрым движением руки и задержала дыхание, надеясь, что сосед уйдет.

В темноте блеснул фонарь. Должно быть, у миллионера тоже имеется балкон, расположенный параллельно. Наверное, Враг сейчас поливает цветы. Ей бы тоже не мешало этим заняться.

Луч фонаря устремился в ее сторону.

– Так-так, – сказал Враг. – Какой сюрприз!

Кэти проглотила накатившие слезы и выпрямилась.

– Добрый вечер, – без энтузиазма ответила она.

Он направил свет прямо ей в лицо. Мысленно порадовавшись, что он не может проникнуть на ее террасу, Кэти подняла руку, чтобы защитить глаза от яркого света.

– Может, хватит слепить меня этой штукой?

Лучик скользнул по ее фигуре. Вместо смущения Кэти почувствовала злость.

– Удовлетворен? – ядовито поинтересовалась она.

Он цокнул языком и выключил фонарь.

– Просто хотел удостовериться, ты ли это. Подумал, вдруг опять грабитель…

Кэти отступила назад в спасительную темноту.

– Удостоверился? Тогда уходи отсюда.

Не обратив внимания на ее слова, он облокотился на перила собственного балкона с таким видом, словно собирался провести здесь всю ночь.

– С тобой все в порядке? – участливо спросил он.

– Конечно. Никаких проблем. – Несмотря на героические попытки успокоиться, ее голос предательски задрожал.

– В таком случае что ты здесь делаешь?

– Смотрела на звезды. А потом пришел ты и испортил мне все удовольствие.

– Смотрела на звезды? Одна?

Кэти нахмурилась.

– Почему бы нет? – огрызнулась она. – Разве это запрещено?

– Что стряслось с твоим приятелем? – Хэйдон снова включил фонарь.

На мгновение Кэти бросило в жар, и она закрыла лицо руками. Но Хэйдон успел разглядеть выражение ужаса на ее лице.

– Что с тобой? – испугался он.

Кэти уже удалось взять себя в руки. Конечно, он ни о чем не догадывался. Зря она так нервничает. В последнее время ей достаточно было любой мелочи, чтобы сорваться. Это был вопрос без подтекста, а она вдруг подумала о Майке, о котором старалась не вспоминать.

– Ничего страшного, – небрежно ответила она.

Он что– то сделал с фонарем, и свет теперь не бил в глаза. Кэти знала, что Враг испытующе смотрит на нее. Ее сердце бешено застучало.

– Со мной все в порядке.

Хэйдон сам удивился своей попытке добиться от нее доверия. С ней что-то происходило. И это «что-то» причиняло ей боль.

– Я не хотел тебя обижать, – мягко сказал он.

– Ты меня не обидел. – Голос у нее задрожал.

Хэйдон попытался настроиться на холодное безразличие, но не смог. Его переполняло сочувствие к этой женщине, которой он намеревался преподать урок.

– Не верится, что ты принадлежишь к тому типу женщин, которые предпочитают любоваться звездами в одиночестве, – сухо заметил он.

Она потупилась. Это порадовало Хэйдона: раз смущается, значит, он ей небезразличен.

– Я принадлежу к тому типу женщин, – твердо возразила Кэти, – которые не выносят слепого обожания и которых раздражает, когда мужчина следует за ними повсюду, придерживая за ручку.

Это почему-то разозлило Хэйдона.

– Таких мужчин не бывает. Но я верю, что ты этого не выносишь.

– Хватит ухмыляться, – отрезала Кэти.

Она видела насквозь все его попытки начать откровенный разговор.

– Я не ухмыляюсь. Я полагаю, что ты очень умная женщина. И очень привлекательная.

«Ну вот, – подумала Кэти, – начал рассыпаться в комплиментах. Убить его мало, да не достанешь».

– Зачем ты все это говоришь? – искренне недоумевала Кэти. – Чего добиваешься?

– Такая чудесная ночь, а ты совсем одна… Нелегко, наверное, было отделаться от приятеля.

Кэти возмущенно фыркнула, но он продолжал говорить:

– Ты, судя по всему, довольна жизнью. У тебя есть любимое занятие, любимая работа, тебе никто не нужен… И даже если кто-то захочет тебе помочь, ты отвергнешь его, потому что никому не доверяешь. Потому что боишься доверять людям. Я не знаю, какой подонок так сильно разобидел тебя в прошлом, но пора бы тебе понять, что мужчины не все сволочи. Среди нас попадаются и порядочные люди. И мы вовсе не помешаны на сексе, как ты, наверное, полагаешь.

Кэти онемела. Сначала она думала, что он разговаривает с ней только потому, что поблизости больше никого нет, но потом… Он говорил с горечью, будто его так же, как и ее, мучили воспоминания. Он говорил с ней, как с близким человеком. Возмутительно!

Она выступила вперед из тени и оказалась нос к носу с Врагом.

– Как ты смеешь так со мной говорить!

Он был так близко, что отчетливо виднелись даже маленькие морщинки у него под глазами.

– Только не уверяй меня, что я не прав. Дескать, ты другая и не считаешь всех мужчин свиньями.

– Я вообще не собираюсь с тобой разговаривать, – яростно прошипела Кэти.

– И не надо, – сардонически усмехнулся он. – Хотя слушать тебя – сплошное удовольствие.

– Слушать меня? – отпрянула Кэти.

– Ты ведь художник, так? Тебе нужна студия. Ты думаешь, что твой сосед может пригодиться, но считаешь его полным идиотом, не разбирающимся в искусстве. Конечно, сама ты обладаешь безупречным вкусом. Остальным до тебя далеко!

Кэти остыла. Значит, он слышал каждое слово из разговора в бистро. Значит, это его задело.

– Я не то имела в виду… – начала оправдываться она.

– Я прекрасно понял, что ты имела в виду, а потом ты решила, что твой приятель может тебе помешать, и выгнала его.

– Ты ошибаешься. – Кэти покачала головой. – Ты все…

Он не дослушал ее.

– Будь осторожна. Когда ты выставляешь пару картин – это одно, но когда собираешься соблазнить хозяина галереи ради того, чтобы он устроил тебе персональную выставку, – это совсем другое. Уж поверь мне: к добру такая затея не приведет.

Кэти была настолько ошеломлена, что едва не свалилась вниз с балкона. Ей даже пришлось ухватиться обеими руками за перила.

– Свои советы можешь оставить при себе, – сказала она. – Меня не интересуют ни Саймон Джонас, ни твой хозяин, ни ты сам!

Хэйдон нервно усмехнулся.

– Знаешь, – продолжала Кэти, – я никогда не встречала человека с такой извращенной фантазией. Понятия не имею, по какой причине ты сделал такие выводы о моих намерениях, к тому же это меня мало волнует. Лучше бы занялся своими обязанностями, а то садовник из тебя никудышный. И в охранники ты не очень годишься.

– Что? – изумился Хэйдон.

– Если бы я действительно была взломщицей, – фыркнула Кэти, – меня бы сейчас здесь не было. Я бы испарилась вместе со всеми ценностями, которые есть в доме, а ты бы и знать не знал.

Последовала долгая пауза. Хэйдону очень не хотелось признавать ее правоту. Она резко развернулась и с чувством глубокого морального удовлетворения пошла к окну, а потом вдруг обернулась и посмотрела на ошеломленного Хэйдона.

– На твоем месте я бы давно сменила профессию. Ты в ней полная бездарь.

Когда Хэйдон вошел в свой офис, он готов был кого-нибудь убить. Его лицо пылало яростью, посему секретарша справедливо предположила, что встреча прошла не совсем удачно. Вздохнув, она подумала о том, что, раз шеф в таком дурном расположении духа, ей придется худо.

– Я хочу, чтобы ты достала мне номер телефона одного человека, Хедер, – отрывисто объявил он.

Хедер снова вздохнула и с участием поглядела на шефа. Она была его личным секретарем в течение десяти лет и знала, что срывается он очень редко. Значит, на это есть причина.

– Да, сэр?

– Мне нужен человек, которого зовут Саймон, фамилии я не помню. Он снимал студию в галерее искусств Элдерфлауэра. Насколько я знаю, сейчас он преподает в колледже. Я хочу с ним побеседовать. Договорись с ним о встрече.

– Хорошо, сэр. Вы хотели бы поговорить с кем-нибудь еще?

– Нет, нет, – нетерпеливо ответил он. – Больше ни с кем.

– Я постараюсь найти нужный вам номер как можно скорее, но это займет время.

– Ладно. Я пока могу позвонить Карле, – без энтузиазма в голосе произнес Хэйдон. – Мне нужно с ней поговорить.

– Да, – согласилась Хедер и покинула кабинет шефа.

Он дозвонился Карле. Разумеется, она была не в восторге от сообщения, которое он оставил у нее на автоответчике.

– Кто сказал тебе, что я хочу продать свою долю в «Тримэйн»? – недовольно спросила она.

– Твой покупатель проговорился, – сухо ответил Хэйдон. – Было нетрудно догадаться, что он хвастается не просто так.

– Не думай, что ты умнее всех, – злобно проговорила Карла. – Быстро соображать и я умею.

В любой другой день Хэйдон, проглотив оскорбление, попытался бы найти компромиссное решение, но сейчас он был взбешен, как никогда. Карла раздражала его. Его раздражало все.

– Почитай договор, – не церемонясь, объявил он. – Правила для всех едины.

– Что? – Карла заскрипела зубами.

– «Тримэйн» не просто компания, Карла. Это тебе не фабрика по производству туалетной бумаги. Если ты продаешь свою долю без согласия других акционеров, она теряет всякую цену. Покупатель ничего не сможет сделать с этими акциями: ни продать, ни пустить в оборот – ничего.И когда он об этом узнает, то подаст на тебя в суд. Если, конечно, я не сделаю это первым.

Карла молчала.

– Не знаю, что за бес в тебя вселился, – наконец сказала она.

Хэйдон мрачно ухмыльнулся.

– Просто я устал быть марионеткой. Хватит мной манипулировать.

Карла тяжело задышала. Очевидно, она была в ярости.

– Подумай об этом, – предупредил он, прежде чем повесить трубку. – Хорошенько подумай. Если ты сделаешь хотя бы один неверный шаг, я тебя уничтожу.

В кабинет вошла Хедер.

– Человека, которого вы ищете, зовут Саймон Джонас, – сказала она. – Его не было дома, но я оставила на автоответчике номер телефона, так что он должен перезвонить.

Хэйдон не сумел скрыть разочарование.

– Хорошо, – сказал он, пожав плечами. – Что-нибудь еще?

Хедер поколебалась.

– Звонит мисс Леннокс, ваш советник по связям с общественностью, – осторожно сообщила она. – Что-то насчет царапины на ее автомобиле. Соединить?

Хэйдон внезапно расхохотался, чем очень удивил секретаршу.

– Эта легко не сдается, – сказал он. – Передай ей, пусть отправит машину в сервис, а чек пришлет мне. И проследи, чтобы его оплатили с моего личного счета, а не со счета компании.

Глаза секретарши расширились. Шефу и прежде приходилось избавляться от назойливых поклонниц, но он никогда не оплачивал ремонт их машин. Она удержалась от вопросов, но Хэйдон, заметив ее изумление, счел нужным пояснить:

– Сам не пойму, что на меня нашло. Кошмар какой-то.

И хотя Хедер не поняла смысла его слов, она улыбнулась. «Все-таки он не только замечательный шеф, но и человек хороший», – подумала она.

Она бы удивилась, узнав, что не все придерживаются такого мнения.

– Честно говоря, мне не очень нравится здесь жить, – призналась Кэти.

– Почему это? – поинтересовалась Андреа, пришедшая в гости, чтобы посмотреть видеофильм и поесть попкорна с сыром.

Кэти вздохнула.

– Понимаешь, каждый раз, когда выхожу на улицу, я боюсь, что из ниоткуда выскочит соседский садовник и выдаст очередную гадость.

Но Андреа было нелегко провести. Она сразу почувствовала, что Кэти чего-то не договаривает.

– Гроув тоже не щедр на комплименты, но ты этого не замечаешь.

Кэти упрямо стиснула зубы.

– Гроув – другое дело.

Андреа отправила в рот горсть тертого сыра.

– Это точно, – невнятно проговорила она. Тут Кэти вспомнила еще об одной проблеме.

– Он хочет во время каникул засадить меня за работу – составлять какие-то дурацкие планы.

Андреа поморщилась.

– Каков негодяй! Следи, чтобы попкорн не подгорел. А ты не пробовала послать его куда подальше? Может, сработает… Просто скажи ему, что у тебя дела. Пусть сам составляет свои планы, если ему так надо.

– Легко сказать. – Кэти сжала кулачки. – Ума не приложу, что мне делать.

Она достала попкорн из микроволновой печи. Андреа внимательно за ней наблюдала.

– Я знаю, как выйти из положения! – вдруг объявила она. – Нанять киллера, или гангстера, или кого там еще…

– Гангстера?

– Лучше киллера, хотя гангстер тоже неплохо. Не смейся, я серьезно. Другого выхода нет.

– Ты права. – Кэти помрачнела.

Она подумала о вчерашнем ночном разговоре с Врагом. Он был весьма резок с ней, говорил довольно обидные вещи, но ее все равно тянуло к нему. Магия, да и только.

– Хорошо, хорошо, главное – не раскисай! – Андреа была удивлена реакцией подруги на ее шутку. – Что насчет другой работы? Ты об этом думала?

– Разве Гроув даст мне приличную рекомендацию? Конечно, нет.

– Это правда, – согласилась Андреа. – Он человек злопамятный.

– Я нашла идеальное решение всех моих проблем, – оживилась Кэти. – Стану торговать своими картинами.

Она рассказала подруге о предложении Саймона.

– Звучит неплохо, – заинтересовалась Андреа.

– Если постараться, дело выгорит. Но пока у меня недостаточно работ.

– А что посоветовал Саймон?

Кэти усмехнулась.

– Он сказал, что моим работам не хватает страстности и реализма.

– Возможно, тебе следует прислушаться к его совету.

Кэти внезапно разобрал смех. Андреа смотрела на нее большими глазами.

– Что смешного? Мы говорим о том, что тебе не хватает страстности. Это серьезно. Что еще сказал Саймон?

– Он сказал, что мне нужно больше времени уделять рисованию, что я должна импровизировать, но не выдумывать сюжеты, а брать их из жизни. Посоветовал мне обратиться к портретам. Кстати, как ни странно, кое-кто из соседей как раз предложил мне свою кандидатуру в качестве модели сегодня утром.

– Неужто очаровательный сосед? – понадеялась Андреа.

Кэти содрогнулась.

– Вовсе нет. Дама, что живет напротив и держит кошек.

Кэти натолкнулась на экстравагантную даму совершенно случайно, по пути на работу. На соседке был оранжевый вельветовый халат с высоким воротником, из-под которого виднелись кружевной черный пеньюар и розовые мягкие тапочки. У нее были волнистые седые волосы и красивые зеленые глаза. В руке она держала кошачью миску, испускавшую ужасную вонь. Соседка чуть не сбила ее с ног и, помахав миской перед ее лицом, изъявила желание выслушать историю всей жизни Кэти. В целом же это была довольно милая женщина солидного возраста, забавная и, кажется, добрая.

Кэти, будучи натурой художественной, немедленно очаровалась соседкой – ее осанкой, глазами, фигурой. Было очевидно, что в молодости она разбила не одно сердце.

– Эдельстайн, – представилась соседка. – Эмбер Эдельстайн. – Она протянула Кэти морщинистую руку. – Когда-то я работала моделью, и, несмотря на преклонный возраст, была бы не против снова окунуться в атмосферу артистической богемы.

Кэти пожала протянутую руку, беспомощно огляделась и, слегка заикаясь, спросила:

– Вы серьезно, да?

– Считалось, что у меня фигура богини. Меня рисовали, меня лепили… Может, я и постарела, но не прибавила ни грамма.

Мисс Эдельстайн собралась было распахнуть халат и продемонстрировать свою неувядающую красоту, но передумала.

– Каждый художник должен уметь рисовать натуру, – тоном знающего человека продолжала она. – Человеческое тело – шедевр. Запомните это, дорогая. А что касается моего позирования, на этой неделе я занята.

Кэти посмотрела на часы и поняла, что опять опаздывает.

– Я уверена, что у вас много дел, – сказала она, пытаясь сдержать смех.

«Если бы Саймон встретил мисс Эдельстайн, он бы непременно захотел написать ее портрет», – подумала Кэти.

Обо всем этом она и поведала изумленной Андреа.

– Здорово! – расхохоталась та. – Соседи у тебя чокнутые, как на подбор. Одна торгует собственным телом, другой лает и кусается.

Девушки посмотрели друг на друга и разразились смехом.

– Что ты будешь делать, если она заявится к тебе домой? – спросила Андреа, немного успокоившись.

– Она, конечно, заявится, но от портретирования я уклонюсь. Скажу, что у меня полно работы в школе.

– Час от часу не легче, – согласилась Андреа. – Я говорила, что сегодня мне нужно закончить один проект? Долго я у тебя не задержусь.

– Если хочешь, не будем смотреть фильм. Давай просто поедим.

Но они все же провели три замечательных часа за просмотром слезливой романтической мелодрамы. Как только фильм закончился, Андреа встала и потянулась.

– Люблю, когда все хорошо кончается.

Кэти принялась собирать рассыпанный попкорн с дивана.

– Это так не похоже на настоящую жизнь…

– Лучше молчи, – возразила Андреа. – Уж и помечтать нельзя.

Кэти скорчила забавную рожицу.

– Дело опасное. Обычно иллюзии рушатся, и остается лишь горечь разочарования.

– Ты циник.

Кэти не стала этого отрицать. Но когда Андреа ушла, она облокотилась на подоконник и начала думать о таких вещах, в которых боялась признаться не только подруге, но и самой себе.

Сумерки сгущались. Ночной ветерок доносил слабые запахи цветов. «Такая ночь придумана для грез. Или для любви».

Эта мысль заставила ее подпрыгнуть на месте. Ночь для любви? Любви?Куда же ее занесло и что с ней происходит? И вправду, мечты – дело опасное.

– Я слишком увлеклась мелодрамами, – вслух сказала Кэти, – надо с этим кончать. Все эти дурацкие фильмы про любовь до добра не доведут. Пора переключиться на работу.