Текст книги "Песнь Зачарованного Леса (СИ)"

Автор книги: Софи Линдгрен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Осмотревшись, Эйри быстро побежала сквозь лес. Изумрудный шёлк её платья струился за ней, сливаясь с листвой. Отойдя от укрытия шагов на сорок, чтоб отвести врагов от кустов, но и чтобы Масловы могли наблюдать за происходящим, она прислонилась спиной к столбу дерева и зарядила лук. Крона дерева не была очень надёжным укрытием, но Эйри этого и не надо было: в мыслях у неё было только отвести их от братьев.

За сотню шагов до девушки Мик молча поднял руку и указал в сторону дерева.

– Твой час настал, сын мой! – Вполголоса сказал король. – Не опозорь меня!

Сын с недопониманием посмотрел на отца. Слова "Не опозорь" в последнее время он говорил слишком часто.

Принц спешился, снял со спины коня лук и тихо подкрался к Эйри так, что она стояла к нему спиной шагах в десяти. Тимрон прицелился, стараясь не издавать ни звука. В этот момент девушка оглянулась в сторону Его Высочества, но не увидела его за кустами. Принц замер. Он слышал, что Эйри Уайрпул красива, но не представлял, насколько. Тёмные волосы спускались с плеч, точно чёрная река, лицо было одухотворённым, красивым, с ровными и мягкими чертами. Спохватившись, принц натянул тетиву вновь, но девушка отклонилась немного в сторону за секунды до выстрела, и стрела пролетела пару сантиметров правее от её лица и вонзилась в дерево. "Ведьма" – подумал принц, ужаснувшись, а Эйри, увидев стрелу, пристально приглядывалась к кустам, но с её стороны ничего было не рассмотреть. В отличие от Масловых, которым всё прекрасно было видно.

Бодя сунулся было из кустов, но брат его остановил. – Ты куда? Ты что, не помнишь, что говорила нам Эйри?

– Помню, – ответил Маслов-старший, пожимая плечами, – но ты что, не видишь, что он хочет её убить или ранить? Ей-то из-за кустов ничего не видно!

– Что ты хочешь делать? – Спросил его младший, всё ещё не отпуская.

– Послушай, давай вместе подкрадёмся к нему из-за спины, завалим его, а потом позовём Эйри.

– Ты уверен, что мы сможем? – Никита сомневался скорее не в брате, а в себе, ведь он был низкого роста и худой.

– Попробовать нужно. – В глазах Богдана появился азарт. – Пойдём, Никитос.

Бодя как можно тише выбрался из укрытия. За ним, так же тихо, бесшумно, вышел Никита. Подкравшись к принцу, оба, не сговариваясь, всадили ему удар, вложив весь свой вес. Этого хватило для того, чтобы принц, пошатнувшись, упал в кусты. Тут их заметила Эйри.

– Ни с места! Стоять на месте, говорю! – Крикнула Эйри, хотя Тимрон не мог даже встать, не то что сбежать куда-нибудь.

Подойдя к кустам, Эйри замерла, узнав принца.

– Да, Избранные, сегодня у нас поистине королевская охота!

Братья удивлённо переглянулись.

– Кто он? – Слегка оторопев, спросил Никита.

– Никто иной, как Его Высочество Принц Тимрон. Видимо, он охотился на меня, а попался сам – девушка с ухмылкой опустила лук.

Принц Тимрон лежал неподвижно, поняв, что деваться ему некуда. По правилам этой охоты, никто не имел права прийти ему на помощь. Отец, его свита, включая охотников-профессионалов Микколо и Райконо, только наблюдали за тем, как наследника связали двое детей и одна девушка, пусть даже и ведьма. Принц был разбит и сломлен, лицо его горело от стыда. Связав Его Высочеству руки, темноволосая потянула его за верёвки, заставляя встать.

– Ну, Ваше Высочество, что вы скажете в своё оправдание? – спросила Эйри, заглянув наследнику в глаза. В её глазах читалась угроза. – Я не намерен объясняться с тобой, предательница! – принц закричал, надеясь спугнуть девушку.

– Можешь не объясняться, – спокойно перейдя на "ты", ответила ему Эйри, – но тебе придётся идти с нами. Ты наш пленник.

Сорвав с дерева гибкую ветку, Эйри связала принцу руки за спиной. В её прикосновениях чувствовалась сила, да и братья окружили Тимрона с обеих сторон. Бежать было некуда.

Король Фарнац смотрел на происходящее с каменным лицом, так что никто из "преданнейших подданных" не мог почувствовать, как предательски дрогнуло отцовское сердце. Волевым движением руки король развернул лошадь и повёл всех из леса.

Тем временем Эйри привязала принца к своей руке и усадила ребят на коня. Принц попытался воспользоваться моментом и вырваться, но верёвка была из коры волшебной ивы, а порвать её было невозможно. Опозоренный и побеждённый, принц рванулся вперёд, поравнявшись с конём. Ярость на самого себя ослепляла его, поэтому он не видел, в какую сторону они движутся. Он видел только спину и волосы предательницы. Таких густых волос он не видел с тех пор, как перестал общаться с Эйри, дочь графа Уайрпулского. Стоп... Эйри Уайрпул?!

В детстве мальчик любил играть и общаться с ребёнком семьи Уайрпул – Эйри. В памяти принца она осталась, как девочка в небесно-голубом платьице и с густыми чёрными волосами, в которые часто вплетали всякие цветы. В тот раз это был пахучий жасмин. Это была их последняя встреча...

Отец запретил им видеться, видимо потому, что заметил, как принцу нравилась юная виконтесса. Может, у него была для сына невеста на примете...

Как много времени прошло с тех пор? Лет пять, наверное. За это время дочь графа заметно выросла и похорошела. Теперь они, если можно так выразиться, по разным сторонам фронта.

Принц думал, как бы ему выбраться из плена. Он не мог вернуться без Эйри Уайрпул, ведь в противном случае участь плена показалась бы ему очень даже хорошей участью. Хотя, конечно, то, как глупо он угодил в плен, заставляло принца злиться на себя. Он ещё не разобрался, который из позоров ему по душе.

Казалось, Уайрпул ликовал. Птицы радостно, переливисто пели, а загадочные жёлтые птицы с павлиньим хвостом, похожие на дятлов, стучали в такт этой музыки. Даже Арвед шёл, покачивая головой в ритм. Казалось, всё радовалось поимке принца и победе Избранных. – Хорошо вы его! – внезапно сказала Эйри, кивком головы указав на принца. – Это ведь было не так уж просто!

– Да что там! – махнул рукой Бодя, искоса поглядывая на брата. – Он мог тебя убить.

– Мы не могли этого допустить, – добавил Никита, внимательно наблюдая за принцем. Подумать только, ещё некоторое время назад он казался таким грозным и страшным! А теперь Маслову-младшему было даже немного его жаль.

Тимрон шёл молча. Он уже ни о чём не думал. Как бы там ни было, спокойно воспринять позор он не смог. Его лицо всё ещё горело – то ли от духоты, то ли от стыда, то ли от страха перед отцом, то ли от красоты Эйри Уайрпул...

***

Вечер тихо и мягко, точно накидка, опустился на плечи Алэй Нинура. Между светом заходящего солнца и тьмой ночи проходила граница, на которой они смешивались, образовавая самые разные оттенки. Дневные птицы всё ещё пели, но уже как-то вяло, уступая место ночным. Всё в лесу готовилось к предстоящей ночи. На небе одна за другой зажигались вечерние звёзды.

Взглянув на всю эту вечернюю картину, Эйри улыбнулась и сказала:

– Дождя этой ночью не будет, так что мы не будем искать пещеру. Заночуем прямо тут.

– А звери? Разве здесь нет диких зверей?

– Нет, – сказала темноволосая, кивком головы указав на траву, которая росла на этой поляне странным кругом, – туда, где растёт Драконий яд, ни один зверь не сунется, кроме коней, кроликов, птиц и лесных шипастых драконов.

– А они не опасны? Ну, эти драконы? – спросил Маслов-младший.

– Колючие. – Ответила Эйри. – Размером не больше яблока.

Тут же, подтверждая слова девушки, на поляну выкатился колючий зелёный клубочек. Развернувшись, дракон стал похож на ящерицу. Внимательно осмотрев кучу веток, заботливо оставленных кем-то из лесных птиц, дракон набрал в себя воздуха, увеличившись раза в два, и поджёг ветки.

Братья и Арвэд смотрели на это всё, как завороженные. Даже принц невольно оглянулся к костру. Эйри извлекла собранную вчера еду из сумки и начала готовить её у костра. Масловы подсели поближе к огню.

– Когда мы уже прибудем в Эсколад, Эйри? – спросил Никита, устроившись у костра напротив девушки.

– Если идти по известной дороге, то ещё дня три. – Ответила Уайрпул. – Но я хотела показать вам другой, тайный путь. Так идти всего день и можно пробраться незаметно, но... Мы не можем взять с собой его. – Она указала на принца.

– Почему? – спросил Никита, взглянув на Тимрона. – Разве он не у нас в плену?

– Сам подумай, сколько мы сможем его тут удерживать? Он – взрослый парень, сильный, молодой мужчина... – начала было Эйри.

– А... Как же та штука, которой ты перевязала ему руки? – спросил Бодя, подставив ноги к костру.

– Серебряная ива не рвётся, если её связать особым узлом. Но едва она высохнет – всё, пиши пропало. А в этой ветке сока мало осталось. – Сказала Эйри, подбрасывая веток в огонь.

– Я вообще-то всё слышу. – Зазвучал голос принца.

– А я от тебя ничего и не скрываю. – Эйри посмотрела Тимрону прямо в глаза. Тот выпрямился и нахмурил брови.

– Ты предательница, и все твои уловки известны мне заранее. – В голосе принца была такая манера говорить, присущая только королевским особам.

Темноволосая опустила глаза и заговорила дрожащим голосом:

– Я не предательница, – с этими словами она провела рукой по складкам платья.

– Даже не пытайся. Я тебе не верю. – Сказал Тимрон холодно, но уже не так уверенно. Чары Эйри, не смотря на жаркие утверждения, всё же имели на него влияние.

– Она не предатель… эм… Ваше Высочество! И я ей верю! – Бодя встал, и его фигура была полна решимости.

– Вы не знаете обстоятельств! – Парировал юный монарх.

– Ты ведь был моим другом, Тимрон. Разве ты поверил в моё предательство?

Принц дёрнулся, как будто по его спине пустили ток.

– Поначалу никто не верил, что дочь графа Уайрпульского, – принц зачем-то посмотрел в небо, – была способна на такой поступок. Я не верил в то, что Эйри, мой друг детства, смогла убить своих родителей и людей своего графства, сжечь деревню… Я убеждал отца до последнего, говорил, что это какая-то ошибка. Но спустя неделю произошёл суд, где Микколо и Райконо де Сарнес, оперируя фактами, доказали твою вину. Те же люди, которые утверждали, что видели виконтессу Уайрпульскую на ярмарке, были объявлены предателями и оказались в темнице. Тогда я понял, что предать может каждый, даже тот, кто не может предать физически. – Принц переводил колючий взгляд с Эйри на каждого из братьев и обратно.

– Дай мне время, Тимрон! Я докажу, что не предавала. Только ты должен отправится с нами и…

– Помочь вам? С чего ты взяла, что я это сделаю?

– Потому, что, – начал Никитос, – хороший друг должен сделать всё возможное, чтобы простить друга.

Тимрон кивнул Никите и протянул руку Эйри.

– Уговор. Но учти, – он тронул рукоять меча в ножнах, – пакт о ненападении я не подписывал.

Девушка вздрогнула, но ничего не сказала. Пожала руку принцу в знак перемирия. То же самое проделали и братья. Дальше все молча, не проронив и слова, поели, и уже было разошлись, но Бодя отважился нарушить тишину и подал голос:

– Так как же мы всё-таки пройдём к Эсколаду? Граница же, скорее всего, защищена?

Эйри встала, и, тревожно оглянувшись на Тимрона, раскрыла карту и принялась показывать спутникам:

– Мы пойдём к северо-западу, – Эйри провела пальцем по карте, – через деревню Хикэсколад…

– Не обольщайся, Эйри. Это приграничная деревня, там всегда охрана. – Напомнил Тимрон.

– Почти вся пограничная армия брошена на войну. Или ты думал, что эсколадская армия бесконечна?

Принц только хмыкнул и лёг в подготовленную им постель. За ним последовали Богдан и Никита. За день братья Масловы настолько устали, что тут же уснули без задних ног. Даже Уайрпул, привыкшая спать ночью понемногу, забылась тревожным сном. Только принц не спал – он то и дело поглядывал на Эйри, то сжимая, то разжимая ладонь, лежащую на рукояти меча.

Глава 6: Осада Хикэсколада

Как уже говорила Эйри, короткий путь к Эсколаду проходил через небольшую деревню на границе. Эта деревня так и называлась – Хикэсколад, что в переводе с эсколатго(так называется язык, на котором говорят в Эсколаде) звучит как "граница с Эсколадом".

Жители Хикэсколада как никто были против войны, хотя она их пока не особо затрагивала. Дело в том, что они испокон веков живут вместе с эсколадцами по ту сторону границы, у них общие семьи, язык и даже деньги. Единственное, что отличало их от коренных эсколадцев, это отличное знание лиларэйского языка и истории, требуемое по закону, и отсутствие враждебного отношения к лиларэйцам. Они всегда были мирными, а из оружия у них могли быть разве что ножи да вилы с лопатами, используемые, как ни странно, исключительно в хозяйственных целях.

Наша компания, ожидавшая увидеть здесь колоритных гостеприимных лиларэйцев с эсколадским акцентом, были немало удивлены увиденным. Всё население деревни точно пребывало в трауре. Женщины плакали, собирая нажитое и обнимая своих сыновей, точно... Впереди война?

Войдя в город и увидев вместо обещанных идиллий такую картину, Масловы только в недоумении поглядывали на Эйри. Та вопросительно оглядывалась на принца Тимрона, который, в свою очередь, непонимающе пожимал плечами. Тогда темноволосая решила осведомиться у кого-то из людей и подошла к пожилой женщине, заговорив на непонятном языке.

Сначала братья ничего не понимали и только догадывались, что Эйри поприветствовала старушку. Зато когда она начала отвечать бывшей виконтессе, то мальчики разобрали что-то вроде «и тебе мир, путница». Заметив перемену на их лицах, принц шепнул:

– Повезло вам! У нас уходит много времени, чтобы овладеть языком, а вы выучиваете его в считанные минуты!

Но старушка явно понимала по-лиларейски. Её лицо переменилось, она бросилась перед путешественниками на колени.

– Избранные! Слава Создателю! Мы спасены! – Она подбежала к соседскому дому, постучала в окно и продолжила кричать. – Спасены! Они здесь!

Толпа собралась с неожиданной быстротой. Хикэсколадцы окружили наших странников плотным кольцом. Люди кричали что-то невнятное, их голоса сливались и гудели в воздухе. Вперёд вышел Тимрон и поднял руку. Толпа затихла – народ узнал своего принца.

– Хикэсколадцы! Люди моего народа и крови! Что с вами произошло? Почему на ваших лицах траур, а в ваших глазах – печаль?

Отвечал ему крепкий мужчина ниже Тимрона на голову, с роскошными чёрными усами и мудрым огоньком тёмных глаз из-под густых бровей:

– Ваше Высочество! Вы, королевские особы, любите длинные речи, а нам, простым людям, не пристало говорить долго. В стране идёт война. От наших соседей, эсколадской деревни Эсксалэс, мы узнали о готовящейся осаде. Нам ничего не оставалось, как покинуть деревню и уехать прочь. Но теперь с нами Избранные, Хранительница и наш будущий король! Теперь нам ничего не грозит!

Толпа одобрительно зашумела. Настал черёд Эйри говорить.

– Жители Хикэсколада! Мы не так сильны, как вам кажется. Избранные, хоть и имеют огромный потенциал по Пророчеству, всё же ещё малы для войны, я не имею должного опыта, хотя и неплохо стреляю из лука. Из нас четверых настоящую помощь вам может оказать только Его Величество.

В толпе прокатился вздох. Женщины снова зарыдали, мужчины же бранили войну на чём свет стоит, дети пугливо зарывались в материнские юбки.

– Неужели Эсколадцы отправят много солдат на маленькую деревушку? – возмутился Маслов-старший.

– Разумеется, нет. Они отправят небольшой хорошо подготовленный отряд. Поверь мне, этого будет предостаточно. – сказала Эйри с видом знатока.

– Жители деревни неопытны, и в этом одновременно может помочь или помешать им. С одной стороны, они, разумеется, не чета вымуштрованным эсколадским воинам, а с другой стороны – они будут выполнять приказ беспрекословно, понимая, что мало что смыслят в военной тактике. В конце-концов, тонут чаще всего те, кто умеет плавать. – Задумчиво произнёс Тимрон.

– Так может у нас есть возможность им помочь? – Спросил Никита. – Они так верят в нас с Бодей. Какие же мы Избранные, если даже не попытаемся им помочь?

Бодя кивнул, соглашаясь с братом.

– Я согласен. Мы должны хотя бы попробовать.

Тимрон внимательно вглядывался в лица мальчишек. Их уверенные глаза заставляли верить беспрекословно. Он понял – мальчишки защитят Хикэсколад.

– Это опасно. Очень опасно… Вы должны слушать меня.

Богдан переглянулся с Никитой и ответил:

– Вообще-то мы и сами кое-что смыслим. Как-никак занимаемся боевым искусством.

Принц не знал, почему он верил братьям и в них, настолько, что вновь вскинул руку, призывая жителей Хикэсколада выслушать его.

– Хикэсколадцы! Избранные согласны помочь вам и защитить вас, так же, как и я! Вы должны точно слушать нас, иначе ничего не выйдет…

***

В небольшом домике за массивным столом сидело пятеро человек: Тимрон, Богдан, Никита, тот самый черноусый мужчина – Раулиж и смышлёный русоволосый парень, когда-то отслуживший в Лиларейской армии – Эрике. Недалеко от них, но всё же отдельно, по обычаю эсколадцев, которых тут придерживались, сидела Эйри. Женщинам нельзя было лезть в ратное дело, а если уж браться за такое, то следовало сесть отдельно от мужчин.

На столе лежала большая карта местности, старая и пыльная, как будто её нарисовали столетие назад. Эрике водил по ней пальцем, показывая принцу и братьям, откуда могут напасть эсколадцы. В конце-концов, общими усилиями Тимрона, Боди, Раулижа и Эрике они отыскали место, где удобнее всего было пойти в наступление. Никита молчал. Эйри плела тетиву из какого-то растения, которая постоянно путалась – девушка волновалась. Комната находилась в молчаливом напряжении.

Люди за столом предлагали планы действий. Каждый новый имел какой-то минус, не позволявший им воспользоваться. Неожиданно голос подал Никита.

– Может, следовало бы с помощью небольшого отряда загнать их в город, а потом напасть с другой стороны? Это как в бою, Бодя, помнишь?..

– Хочешь пробить корпус – бей в голову. Точно, Никитос!

– Звучит и вправду действенно. – рассудил Раулиж.

– Да, хорошая тактика, – согласился Тимрон, – Эрике, хватит ли у нас людей?

– Да, хватит. Деревня, по нашим меркам, очень большая, во всяком случае, человек триста найдётся. Или четыреста…

– И каков наш план, Ваше Высочество? – С покорным видом спросил черноусый.

– Мы встретим эсколадцев небольшим, но желательно вооружённым отрядом в деревне. Этот отряд возглавит кто-то из нас – я или Эрикэ. Второй же возглавит большой отряд, который через некоторое время, по сигналу, начнёт наступать на врага сзади. Таким образом, два отряда и присоединившиеся к ним жители возьмут эсколадцев в плотное кольцо до их полной капитуляции, а для полного успеха…

– Я возглавлю небольшой отряд лучников, который будет обстреливать врагов с вышек. – заговорила вдруг Эйри, не отрываясь от своего плетения. – Нескольких десятков лучников будет вполне достаточно.

– Значит, наши охотники пойдут с тобой, – решил Эрике, – они хорошие лучники, и у них отличное чутьё.

Эйри кивнула. Раулиж, как выбранный на этот пост человек из деревни, отдал распоряжение о сборе отряда и охотников-лучников, а также о подготовке оружия, которого, благо, за время многолетних войн ходило по деревням и городкам немало, хотя жители им порой и не умели пользоваться. Тимрон и Эрике остались: им предстояло разрабатывать планы и готовить отряды к предстоящей битве. Эйри тоже ушла знакомиться с охотниками – своим новым отрядом. Братьев Масловых увели две краснощёкие девицы: что ни говори, а Избранных всё равно воспринимали тут, как детей, которых нужно было вымыть, накормить и спать уложить. Ребята долго противились, отказывались есть, пока им тоже не дали важную работу – подавать сигналы.

***

Утро того судьбоносного дня для всего Хикэсколада началось для всех ещё до рассвета. Воины выглядели бодро и бесстрашно, хотя добрая треть деревни понимала, что это не так. Матери, сёстры и жёны стояли со слезами на глазах, а девушки восхищённо поглядывали на своих вчерашних сожителей, молодых юношей на лошадях. Дети сновали между конями с палками, как с мечами, из стороны в сторону, всем своим видом показывая свою боевую готовность и жалея, что их не берут сражаться. Самые настырные из них всё же добились кое-чего – им разрешили передавать сигналы вместе с братьями Избранными, что считалось великой честью и причиной для зависти. Город готовился к войне. Когда женщины наконец управились с провизией, их вместе с детьми отвели подальше от места битвы. Второй, большой отряд вышел из города, лучники с Эйри во главе распределились по вышкам. Светловолосая девушка Лирам, по прозванию Лебедь, долго не хотела отпускать своего Эрике, точно знала, что больше не увидит его. Наконец и её увели. Воцарилась тишина.

Только выглянули первые солнечные лучи, а эсколадцы были уже близко, гул их шагов уже достигал до хикэсколадских ушей, заставлял замирать в тревоге женщин, плакать – детей, а воинов – чувствовать этот ужасный, дикий азарт – азарт войны.

Как только последний человек вошёл в город, крупный мальчуган по просьбе Богдана затрубил в рог. Так началась та самая битва, которая была после названа в летописях осадой Хикэсколада.

Поначалу всё шло по плану. Отряд Эрике и впрямь встретил отряд эсколадцев, ещё и достойнее, чем можно было предположить. Но всё равно, даже вместе с лучниками их было слишком мало. Богдан Маслов начал подавать сигналы второму отряду. Один гудок, второй, третий… И вот случилось непредвиденное: отряд сигнальщиков Никиты, находившийся с отрядом Тимрона, подал много коротких сигналов. Это означало одно: отряд не мог пробраться в город.

– Чёртовы эсколадцы! – выкрикнул тот самый мальчуган, что трубил вначале битвы в рог, и метнулся к отряду подать сигнал. Эрике оказался в ловушке, и наступавшие это явно поняли. С их стороны послышались победительные крики.

Вдруг капитан отряда вышел вперёд. Изумлённые люди по обе стороны остановились. Эрике бесстрашно заговорил:

– Народ эсколадский! Доколе всё это будет продолжаться! Когда вы уже насытитесь кровью? Мало вам крови воинов, армии лиларэйской, вам и вашим клинкам захотелось испить простой, городской или деревенской? Зачем вы забираете наших отцов у детей, сыновей у матерей, братьев у сестёр и мужей у их жён? Зачем вы оставляете вдовами наших девушек, которые ещё вчера были молоденькими невестами? Оглянитесь! Мы же братья с вами, мы когда-то были одной страной, одним народом! Моя мать – из рода эсколадского, отец – из рода лиларэйского, и так почти у каждого из нас! Мы вам не враги, мы не повинны в помешательстве наших королей! Только мы с вами можем решить так, и с завтрашнего дня на войне больше никто не погибнет!

Эсколадцы задумались. А ведь вправду, каждый из них в душе не желал войны. У многих были дети, жёны, невесты в Эсколаде. Всё вокруг затихло. Это могло стать началом мира.

Но вдруг в открытое перед наступавшими тело Эрике вонзился заговоренный клинок, а одинокий голос хитренького мальца перечеркнул тишину криком «За короля Энритоса! За царство и землю!». Тело главы первого отряда тяжело упало на землю. Юноша был мёртв.

– Мерзкий прихвостень! – Воскликнул мужчина, стоявший позади убийцы, вонзая в него кинжал. Тут же на него наползла кучка таких же «прихвостней». В это время в город вошёл отряд принца Тимрона, но уже было поздно. Эсколадцы сами перебили сторонников этой беспричинной войны и сдались в плен, а толпа хикэсколадцев ринулась прощаться со своими героями. Там был и тот самый крепкий, полненький мальчик, мать которого склонилась над ним в бессильном рыдании. Его последними словами была такая фраза: «И всё-таки не все они – чёртовы дети. И не все мы – ангелы… Мама…». Там же были десятки других воинов отряда Эрике, несколько стрелков-охотников во главе с раненой Эйри и дети отряда сигнальщиков Боди, которым ещё так рано было умирать. Другие дети прощались с ними, не веря самим себе, со слезами на глазах. Отряд Тимрона также пострадал – оказывается, они столкнулись с эсколадскими партизанами, «скрытными крысами», как потом их назвал Раулиж. Из отряда сигнальщиков Никиты там не выжил практически никто: почти всех забрала война под своё чёрное крыло. И самого Никиты нигде не было… Героями стали и некоторые эсколадцы, особенно тот, что вступился за капитана первого отряда. Но самым главным героем, разумеется, стал Эрике Арадил.

Лирам, заплаканная, но всё же не утратившая своего лебединого вида, подбежала и прижалась всем телом к убитому жениху. Никто кроме неё и матери Эрике не осмелился подойти к герою. Только Лебедь слышала его последние удары сердца, последнюю волю и слово, которое она по сей день не раскрыла никому.

Бодя в это время искал Никитоса. Чувство тревоги, страха за брата было незнакомо ему. Как он объяснит маме, что однажды нашёл среди горы трупов воинов на войне в параллельном мире тело своего младшего брата? На глаза напрашивались слёзы. Люди тоже заметили пропажу Избранного и искали. И вот оправдались опасения Богдана – среди кучи тел кто-то заметил фигурку Никиты. Глаза старшего из Масловых заслонило тьмой…

***

Вот уже который день Тимрон приходил к раненой Эйри в одно и то же время. Старушка Нони, выхаживавшая её, всегда уходила, оставляя его следить за Эйри.

На душе у Тимрона было неспокойно. Вот уже который раз звучал в голове голос отца, говоря: «Ты должен добыть её живой или мёртвой. Не опозорь меня.», в который раз рука находила самый простой выход и заносилась с клинком над головой Эйри, но… Тимрон не мог её убить. Столько раз он проклинал себя за трусость и восприимчивость к чарам Уайрпульской красавицы, столько раз пытался найти в ней недостатки, хоть один, чтобы можно было убить её, но нет, рука не поднималась, а глаза, точно завороженные, всё упивались красотой её лица, волос.

– Так нельзя! – сказал сам себе Тимрон, занёс дрожащую руку с мечом, закрыл глаза и опустил меч…

На пол. От злости на себя принц швырнул меч куда подальше. Сталь коварно заблестела, точно не прощая владельцу его малодушия и… тяги к Эйри?

– Тебя забыли спросить! – прошептал принц сквозь зубы и поднял меч.

Вдруг девушка заворочалась. Тимрон обернулся и увидел открытые глаза слегка усмехающейся ему Эйри. От этой лёгкой улыбки принцу стало одновременно и не по себе, и гораздо легче, точно тонны камней с души свалились.

– Рад, что ты очнулась. – Тимрон говорил, пугаясь собственных слов и голоса.

– Доброе утро, Ваше Высочество – проговорила медленно Эйри.

Затянулась пауза. Вдруг Эйри поменялась в лице и спросила:

– А… Как там Богдан?

Тимрон только грустно покачал головой. Со дня смерти брата Богдан почти ничего не пил и не ел, ни с кем не разговаривал и не выходил из комнаты. Никита всё ещё лежал в лечебнице, но целители уже ничего не могли сделать…

Вдруг откуда-то послышался детский, но чуть хрипловатый знакомый до боли голос:

– Эй, Бодька, выходи!.. Да никто тебя не обманывает и не утешает! Я это, я! Говорю же тебе…

– Никита! – Одновременно воскликнули принц и бывшая виконтесса. – Живой!

На их голос кто-то быстренько спустился по лестнице.

– Конечно живой! – Перед ними предстал целый и невредимый Никита, точно никакого ранения и не было. – Долго же я спал! Так кто всё-таки выиграл? И когда мы пойдём в Эсколад?

– В такой войне, – послышался мужской голос, – обычно бывают лишь проигравшие. Ничто не искупит цену человеческих жизней... Я пойду с вами, Избранные, Хранительница и Принц, и доведу вас до храма, дабы искупить вину моего народа перед этой деревней и многими другими.

Это был тот самый мужчина, который убил прихвостня, и ему, к большому счастью, удалось выжить. С повязкой на одном глазу он был похож на пирата; потеряв один глаз, он всё-таки спас себя самого. Эйри и Тимрон переглянулись. Вот он – последний участник Пророчества, «друг иль враг», о котором говорил прадед Зимбы.

Глава 7: Все пути ведут в Эсколад

Эсколад – страна солнца, сочных ирандинис, очень напоминающих апельсины, страна моря и горячей крови. Здесь, по мнениям некоторых светочей, самые красивые женщины и мужчины, здесь объединяются моря, пустыни и горы, леденящий мороз и жаркое солнце. Эсколад – страна-противоположность.

До начала этой Проклятой войны Лиларэя и Эсколад были одним государством, объеденившим в себе два народа, ни один из которых, однако, невозможно было представить без другого. Эсколадцы – смуглые, черноволосые, обычно кудрявые, весёлые и вспыльчивые. В их жилах бурлит горячая кровь, они искренни и обычно могут испытывать только самые сильные чувства. Лиларэйцы же светлокожие, чаще светловолосые и с прямыми волосами, реже – черноволосые или рыжие, более холодные в общении и спокойные. Они также веселы, но им больше присущи ирония и сарказм. Они более минималистичны, нежели эсколадцы. Эти два народа объединяет общая любовь к природе, песням и танцам, своим традициям и легендам, общие корни и история. Каждый из этих разделённых народов точно затаился в ожидании объединения. Мешают им только правители.

Обо всём об этом рассказал им Эдис, часто прерываясь на спор с Тимроном: как-никак они всё же являлись представителями разных народов. Но в одном были согласны оба: ни лиларэйцам, ни эсколадцам война не нужна.

«Он будет достойным королём, – думала Эйри, глядя на Тимрона, – не зря он достоин стать королём новой, не воюющей Лиларэи. А там, глядишь, и произойдёт объединение. Женят его на Ритене, принцессе эсколадской…»

Богдан думал, постоянно оглядываясь на брата: «Он умер… Никто не мог помочь. Как так?.. Неужели чудо? Ну да, а как бы иначе исполнилось Пророчество, если бы Никита не остался в живых?» Никита же только удивлялся задумчивости Боди, обычно не свойственной брату, и любовался природой, окружавшей путников повсюду.

Эдис, полное имя которого, к слову, звучало как Эдисо Оретт ди Рокарас Ааретти, не смотря на свой серьёзный вид, совсем не скрывал эмоций. На протяжении нескольких часов он собирал цветы, что росли вокруг повсюду, и неторопливо, старательно плёл из них венок. Масловым было в диковинку поведение их нового знакомого, а вот Тимрона это настораживало не на шутку. Потом Эдис подошёл к Эйри, сказал ей пару фраз на эсколадском и надел ей венок на голову. Эйри засмеялась. Масловы недоумённо переглянулись, а вот Тимрон, хоть и сохранял спокоойное выражение лица, сильно побледнел.

– Чего это с ним? – спросил Никита у брата, указывая на принца кивком головы.

– Беда, – посмеиваясь, ответил Богдан, – это всё оно, светлое чувство.

Никитос почти горестно покачал головой. «У всех свои причуды» – подумаете вы, и я полностью с вами соглашусь.

Ох уж эти «светлые чувства»! Немало душ погубили они и многих сделали самыми счастливыми на земле. Ах, эти «хорошие побуждения», из которых зачастую выходят сквернейшие дела! Как говорится, благими намерениями…

***

Мне бы очень хотелось рассказать тебе, дорогой читатель, как наши путники без труда пересекли границу через лес, как им пришлось отовариться на рынке эсколадской одеждой и даже намазать лица мазью, чтобы они посмуглели, как бледнел и краснел Его Высочество Принц Тимрон, глядя на знаки внимания, которые оказывал Эйри Эдисо Оретт… и так далее… Всё это, разумеется, интереснейшие подробности, которые, однако, нисколько не помогут тебе лучше вникнуть в текст. Пожалуй, то, на чём стоит остановиться – это Храм, называемый в эсколадских песнях Храмом Тысячи Звёзд.