Текст книги "Шопоголик на Манхэттене"
Автор книги: Софи Кинселла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Я спешу к кабинке мобильного туалета, стараясь никому не смотреть в глаза, запираюсь и сажусь, жадно допивая остатки теплого шампанского. Так, спокойно, без эмоций. Надо… подумать как следует и оценить возможные альтернативы.
Вариант первый. Сказать всем, что на самом деле Люк не приехал, а я просто ошиблась.
Почему бы и нет? Если мне хочется быть побитой бокалами и никогда в жизни больше не показываться в родном городке, то пожалуйста.
Вариант второй. Сказать по секрету маме и папе, что Люк вовсе не приехал, а я соврала.
Но это их очень огорчит. Они будут просто убиты горем и не смогут порадоваться празднику, и все из-за меня.
Вариант третий. Продолжить блефовать. А в конце вечера объявить родителям правду. Да. Это, наверное, самое правильное. Я могла бы еще часок делать вид, что Люк где-то тут, потом сказать всем, что у него началась мигрень и он решил пойти отдохнуть.
Так и сделаю. Все, пора выходить.
И знаете, это оказалось даже легче, чем я предполагала. Очень скоро все вполне убеждены, что Люк давно здесь. Бабушка Тома даже сказала, что видела Люка и он такой красавчик, а потом спросила, не на нашей ли свадебке мы будем плясать в следующий раз. Я поведала целой куче гостей, что Люк был рядом буквально минуту назад, набрала в буфете две тарелки еды – одну для себя, другую для него (выкинула за клумбу) – и даже похитила у какого-то дядьки фрак и повесила его на стул рядом с собой, будто это фрак Люка. Самое классное – никто не сможет доказать, что Люка тут нет! Вокруг столько народу, что невозможно за всеми уследить. Мне давно надо было это затеять.
– Через минуту групповая фотография! – сообщает Люси, пробираясь ко мне. – Нам всем нужно построиться. Где Люк?
– Говорит с каким-то мужчиной о ценах на недвижимость, – не моргнув глазом сочиняю я. – Они стояли вон там, у столика с напитками.
– Не забудь меня ему представить, – просит Люси. – Я до сих пор его не видела!
– Хорошо! – весело улыбаюсь я в ответ. – Как только его найду! – Начинаю демонстративно крутить головой и вижу, что ко мне направляется мама.
О боже. До сих пор мне удавалось избегать встречи с ней и папой, просто-напросто пускаясь наутек при их появлении. Это очень дурно с моей стороны, но я понимаю, что не смогу лгать маме, Я быстренько линяю из шатра и прячусь за кустами, увернувшись от помощника фотографа, который собирает в круг детей. Сажусь под деревом, допиваю шампанское и тупо глазею в голубое небо.
Я сижу там до тех пор, пока не замерзаю. Тогда наконец встаю, неторопливо возвращаюсь и незаметно проскальзываю в шатер. Я тут надолго не останусь. Только вот съем кусочек свадебного торта и, может, выпью еще шампанского…
– Вот она! – раздается голос позади меня.
Я замираю, потом медленно оборачиваюсь. К моему ужасу, гости аккуратными рядами выстроились в центре огромного шатра, а фотограф устанавливает штатив.
– Бекки, где Люк? – требовательно спрашивает Люси. – Мы пытаемся уместить всех в кадр.
Черт. Вот черт!
– Ну… – я сглатываю, стараясь сохранить уверенный вид, – может, в доме?
– Нет его там, – вступает толстуха Кейт. – Я там только что смотрела.
– Тогда, наверное… в саду.
– Ты же сама была в саду, – злобно щурится Люси. – Ты его видела?
– Э-э… не уверена. – Я быстро оглядываю шатер, раздумывая, смогу ли сделать вид, что он где-то промелькнул. Но народ уже не толпится повсюду. И почему они так быстро построились?
– Он наверняка где-то тут! – говорит веселый женский голос. – Кто его видел последним?
В ответ гробовая тишина. На меня смотрят двести человек. Я ловлю беспокойный взгляд мамы и быстро отвожу глаза.
– Ой, ну конечно! – Скорее, что бы придумать? – Я только что вспомнила, что он жаловался на головную боль! Может, он пошел…
– Кто вообще его видел? – Люси игнорирует меня, окидывая пристальным взглядом собравшихся гостей. – Кто-нибудь тут может сказать, что лично видел Люка Брендона?
– Я его видела! – раздается старческий голос из задних рядов. – Очень симпатичный юноша…
– Кроме бабушки Тома, – раздраженно закатывает глаза Люси. – Кто-нибудь?
Опять жуткая тишина.
– Я видела его фрак, – робко подает голос Дженис. – Но не его… самого, – шепчет она.
– Я так и знала! Я знала! – победоносно во все горло орет Люси. – Его тут и не было, да?
– Конечно, был. – Я силюсь сохранить спокойствие. – Думаю, он…
– Ты вообще не встречаешься с Люком Брендоном! – рассекает воздух ее вопль, – Ты все придумала! Это все твое больное воображение!
– Неправда! – отвечаю я, с ужасом сознавая, что голос дрожит, а к глазам подступают слезы. – Неправда! Мы с Люком пара!
Но, посмотрев в их лица – враждебные, удивленные, насмешливые, – я вдруг и сама перестаю верить своим словам. Ведь если бы мы были парой, он был бы здесь, так? Он был бы тут, со мной.
– Я… – дрожащим голосом говорю я, – я пойду, проверю…
И, опустив глаза, выхожу из шатра.
– Да она же чокнутая! – доносится до меня визг Люси. – Господи, Том, она же опасна для общества!
– Это вы опасны для общества, дамочка! – восклицает моя мама прерывающимся голосом. – Дженис, я не понимаю, как ты терпишь такую грубость со стороны своей невестки! Бекки была другом вашей семьи долгие годы. И твоим тоже, Том, а ты сейчас стоишь и делаешь вид, будто все происходящее тебя не касается. Вот как ты отвечаешь на ее доброту. Пойдем, Грэхем, нам тут не место.
Секунду спустя мама гордо выходит из шатра, а за ней и папа; мамина зеленая шляпа подрагивает в такт шагам. Я знаю, они идут домой. Выпить чаю и успокоиться.
Но я не иду за ними. Я не могу сейчас видеть ни их, ни кого-либо другого. Я хочу побыть одна.
Я почти бегу, спотыкаясь, в самый дальний угол сада. И там падаю на траву. Опускаю голову, закрываю лицо ладонями, и слезы льются из глаз полноводной рекой.
Этот день должен был стать таким замечательным. Свадьба Тома, возможность представить Люка родителям и друзьям, а потом танцы вдвоем в вечерней тишине…
А вместо этого я все испортила. И маме, и папе, и Дженис, и Мартину… Мне даже Тома и Люси жаль. Они ведь наверняка не хотели, чтобы их свадьба вот так пошла кувырком?
Я сижу не шелохнувшись, смотрю в землю. Из шатра доносятся звуки оркестра и зычный голос Люси, делающий кому-то внушение. Дети неподалеку играют в «носок», и тряпичный мячик падает возле меня. Но я не поворачиваюсь. Я бы тут вечность просидела, лишь бы никогда и никого из них больше не видеть.
А потом мне слышится собственное имя.
Сначала мне кажется, что Люси права – я сошла с ума и у меня начались галлюцинации. Но когда я поднимаю голову, сердце радостно екает, а к горлу подкатывается ком. Не может быть!
Это он.
Это Люк. Он идет ко мне по траве, как во сне. На нем фрак, в руках два бокала с шампанским, и он в жизни не выглядел красивее, чем сейчас.
– Прости, пожалуйста, – говорит Люк, подходя. – Я очень виноват. Четыре часа опоздания – это непростительно.
Я смотрю на него затуманенным взглядом. Я и сама начала верить в то, что Люк – это только плод моего воображения.
– Тебя… задержали? – наконец говорю я.
– Да, у одного пассажира случился сердечный приступ. Самолет приземлился в другом аэропорту… – он хмурится. – Но я сразу же отправил тебе сообщение. Разве ты его не получила?
Я хватаю телефон, вспоминая, что давно уже не проверяла его. И конечно, на телефоне мигает символ непрочитанного сообщения.
– Нет, не получала, – бормочу я, упершись в телефон не слишком осмысленным взглядом. – Не получала.
Замолкаю и качаю головой, уже совершенно ничего не соображая. Неужели я правда думала, что он не придет?
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает Люк, усаживаясь рядом со мной и передавая мне бокал.
Он проводит пальцем по моей щеке, и я вздрагиваю.
– Нет, – отвечаю я и отворачиваюсь. – Раз уж ты спросил. Нет, мне плохо. Ты обещал прийти. Обещал мне, Люк.
– Я пришел.
– Ты знаешь, о чем я, – я горестно обхватываю руками колени. – Мне хотелось, чтобы ты был здесь во время службы, а не когда все уже почти закончилось. Хотела тебя всем представить. Чтобы все видели нас вместе… – Мой голос начинает дрожать. – Все было так… ужасно! Они все думали, что я хочу увести жениха…
– Жениха? – скептически переспрашивает Люк. – Это бледное ничтожество по имени Том?
– Да, его. – Я поднимаю глаза и невольно хихикаю, видя выражение лица Люка. – Так ты его встретил?
– Только что познакомился. И с его очень непривлекательной женой. Два сапога пара. – Он отпивает шампанское и опирается на локти. – Кстати, мое появление ее потрясло. Она была почти… ошеломлена. Да и другие гости тоже. – Он вопросительно на меня смотрит. – Бекки, ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Э-э… – Я откашливаюсь. – Э-э, нет, пожалуй. Ничего особенного.
– Я так и подумал. То есть подружка невесты, которая при моем появлении завопила: «Боже мой, он и вправду существует!» – она, видимо…
– Приняла тебя за кого-то другого, – смущенно говорю я.
– Ясно, – кивает он. – Я только хотел в этом удостовериться.
Люк берет меня за руку, и я ее не отдергиваю. Некоторое время мы молча сидим рядом. Какая-то птичка все кружится над нами, а вдалеке оркестр играет «Леди в красном».
– Бекки, прости, что я опоздал. – Его голос серьезен. – Я правда ничего не мог поделать.
– Я понимаю. Знаю. Ты ничего не мог поделать. Такое бывает.
Снова молчим.
– Хорошее шампанское, – наконец говорит Люк, делая глоток.
– Да, – соглашаюсь я. – Хорошее… сухое…
Замолкаю и тру лицо, пытаясь скрыть свою нервозность.
Одна половина меня хочет остаться сидеть здесь, болтать с ним ни о чем. Но вторая моя половина думает, какой смысл откладывать это на потом? Я хочу узнать только одно. От напряжения у меня сводит желудок, но я заставляю себя сделать глубокий вдох и повернуться.
– Ну, как прошла твоя встреча в Цюрихе? Как продвигается новая… сделка?
Я стараюсь сохранять спокойствие, но губы предательски дрожат.
– Бекки. – Люк пристально смотрит в свой бокал, потом ставит его на землю и переводит взгляд на меня. – Я должен тебе что-то сказать. Я переезжаю в Нью-Йорк.
Я чувствую, как мои руки-ноги деревенеют. Это достойное завершение самого ужасного дня. Люк меня бросает. Это конец. Конец всему.
– Понятно. – Мне удается беспечно пожать плечами. – Ясно. Ну ладно.
– И я очень, очень надеюсь… – Люк берет мои ладони и сжимает их в своих руках, – что ты поедешь со мной.
РИГАЛ ЭЙРЛАЙНЗ
Управление
Престон-Хауз
Кингз-уэй, 354
Лондон
Миз Ребекке Блумвуд
Берни-роуд, д. 4, кв. 2
Лондон
17 сентября 2001 года.
Уважаемая Ребекка Блумвуд.
Благодарим Вас за письмо от 15 сентября.
Я очень рада узнать, что Вам предстоит полет рейсом нашей авиакомпании и Вы с нетерпением ждете этого дня и даже рекомендовали нас всем своим друзьям. Согласна с Вами, что устные рекомендации очень важны в нашем бизнесе.
К сожалению, это не дает Вам права на, как вы изволили выразиться, «благодарственную льготу на дополнительный багаж». Авиакомпания «Ригал Эйрлайнз» не может разрешить Вам превысить стандартную норму багажа в 20 кг. Любой перевес будет оплачиваться дополнительно. К данному письму прилагаю пояснительную брошюру.
Счастливого полета.
С уважением,
Мэри Стивенс,
менеджер по работе с клиентами.
ФЕРСТ БЭНК ВИЗА
7, Кэмел-Сквер
Ливерпуль
Миз Ребекке Блумвуд
Берни– роуд, д. 4, кв. 2
Лондон
19 сентября 2001 года.
ОТЛИЧНЫЕ НОВОСТИ!
10 000 ФУНТОВ НА ВАШЕЙ КРЕДИТНОЙ КАРТЕ!
Уважаемая миз Блумвуд.
Мы рады сообщить, что размер кредита по Вашей кредитной карте увеличен. Этот кредит в 10 000 фунтов уже в Вашем распоряжении, и со следующего счета он будет отражаться в Ваших активах.
Вы можете потратить свой новый кредит на что угодно. Купить туристическую путевку, машину или даже перевести его на другие карты.
Однако мы понимаем, что не все клиенты готовы воспользоваться преимуществами увеличенного кредита. Если Вы хотели бы оставить размер кредита на прежнем уровне, пожалуйста, свяжитесь по телефону с нашим работником или заполните прилагаемую форму.
С уважением,
Майкл Хант,
менеджер по работе с клиентами.
Имя: Ребекка Блумвуд
Счет номер: 0003 4572 0990 2765
Я принимаю/не принимаю предложение по увеличению размера кредита до 10 000 фунтов (ненужное зачеркнуть).
7
Нью-Йорк! Я еду в Нью-Йорк! В Нью-Йорк!
Все изменилось. Все встало на свои места. Вот почему Люк скрывал все от меня. Мы долго разговаривали тогда на свадьбе, и Люк все объяснил, и мне все-все стало ясно. Оказывается, он открывает новый филиал своей компании в Нью-Йорке – совместно с каким-то рекламщи-ком из Вашингтона. А Люк едет туда в качестве управляющего. Он давно собирался мне рассказать, но знал, что я не захочу бросить свою карьеру здесь и просто последовать за ним в Америку. Поэтому – что самое классное! – он навел контакты в сфере телевидения, и, кажется, я могу получить работу финансового эксперта на американском телевидении! И вообще он говорит, что меня там с руками оторвут, потому что американцы балдеют от британского акцента. Кажется, один режиссер уже предложил мне работу – только лишь посмотрев видеозапись одного из моих выступлений на «Утреннем кофе». Здорово!
А до этого Люк молчал, потому что не хотел понапрасну обнадеживать. Но сейчас все инвесторы готовы, все там настроены жутко положительно и мечтают завершить сделку как можно скорее. А еще Люк говорит, что потенциальные клиенты уже в очередь выстроились, а ведь они еще даже не открылись.
И знаете что еще? Мы едем туда через три дня! Ура! У Люка встреча со спонсорами, а мне предстоит собеседование с телевизионщиками и знакомство с городом. Класс! Всего через семьдесят два часа я буду там. В Большом Яблоке. В городе, который никогда не спит. В…
– Бекки?
Черт. Быстро беру себя в руки и выдаю ослепительную улыбку. Я сижу в декорациях «Утреннего кофе», снова и снова отвечая на звонки. Только что в студию позвонила Джейн из Линкольна и спросила, какую ссуду лучше взять для покупки недвижимости.
Господи боже мой. Ну сколько раз я уже объясняла разницу между закладными и страховыми инвестиционными планами? Знаете, работать здесь, конечно, интересно, слушаешь истории разных людей, пытаешься помочь. Но иногда такая скучища! Почти так же скучно, как писать статьи в «Удачные сбережения». Нет, ну честное слово, опять о ссудах! Мне так и хочется крикнуть: «Вы что, не смотрели передачу на прошлой неделе?»
– Что ж, Джейн, – говорю я, проглатывая зевок, – вопрос о ссудах очень непростой.
А мысли уносят меня в далекий Нью-Йорк. У нас будет квартира на Манхэттене. В каком-нибудь чудесном доме в северной части Ист-Сайда. Или где-нибудь в Гринвич-Виллидж. Да! Вот будет здорово!
Честно говоря, я как-то и не представляла даже, что мы можем съехаться с Люком. Наверное, если бы мы остались в Лондоне, то так бы и не решились жить вместе. Это ведь большой шаг. Но тут совсем другое дело. Как сказал Люк, для нас обоих это великий шанс, который выпадает раз в жизни. Начало чего-то нового. Желтые такси, небоскребы и Буди Аллен в «Завтраке у Тиффани».
Хотя я ни разу не была в Нью-Йорке, но чувствую, что меня туда тянет, что это мой город. Например, я обожаю суши, а их ведь, кажется, изобрели в Нью-Йорке. И я всегда смотрю сериал «Друзья», если бываю дома вечером. И «Аплодисменты» тоже. (Хотя там действие, кажется, происходит в Бостоне? Ну да разница не большая.)
– Поэтому, Джейн, что бы вы ни решили купить, – мечтательно говорю я, – будь это двухэтажная квартира на Пятой авеню… или квартирка в старом доме без лифта в Ист-Виллидж… вы должны максимизировать потенциал каждого вложенного доллара. То есть…
Я останавливаюсь и вижу, что Рори и Эмма как-то странно на меня смотрят.
– Бекки, Джейн собирается купить домик в Скегнессе, – напоминает Эмма.
– И наверное, все-таки за фунты? – спрашивает Рори, оглядывая зал в поисках подтверждения. – Да?
– Да, конечно, – спешно поправляюсь я. – Конечно, я просто привела это для примера. Неважно, где покупать собственность, принцип тот же. Что в Лондоне, что в Нью-Йорке, что в Скегнессе…
– Боюсь, что на этой международной ноте нам придется закончить передачу, – говорит Эмма. – Джейн, надеюсь, вам помог совет Ребекки. И еще раз спасибо Бекки Блумвуд, нашему финансовому эксперту… Ребекка, скажете нам что-нибудь напоследок?
– Как всегда. – Я тепло улыбаюсь в камеру. – Заботьтесь о своих деньгах…
– …и они позаботятся о вас! – послушно откликаются все остальные в студии.
– Смотрите нас завтра, – говорит Эмма, – мы расскажем вам о трио учителей из Теддингтона…
– …и о мужчине, который стал артистом цирка в шестьдесят пять лет, – подхватывает Рори.
– А еще разыграем пять тысяч фунтов. До свиданья!
Напряженная пауза, потом все расслабляются, а из динамиков вырывается музыкальная заставка.
– Бекки, ты в Нью-Йорк собралась, что ли? – интересуется Рори.
– Да! – радостно киваю я. – На две недели! – Замечательно! – говорит Эмма. – А с чего вдруг?
– Ну… не знаю, – пожимаю я плечами. – Так, внезапное желание.
Я пока никому не собираюсь на работе говорить, что переезжаю в Нью-Йорк. Так Люк посоветовал. На всякий случай.
– Бекки, у меня к тебе коротенький разговор. – Это Зелда, помощница режиссера. – Твой новый контракт готов, но мне нужно его с тобой обсудить. В него включили новое условие относительно репутации канала, – она переходит на шепот, – после того скандала с профессором Джэми.
– Ясно. – Я делаю понимающее лицо.
Профессор Джэми – эксперт по образованию в «Утреннем кофе». По крайней мере, был таковым, пока «Дейли уорлд» не напечатала про него разоблачительную статью в цикле «Те ли они, за кого себя выдают?». В газете написали, что он вовсе даже не профессор, у него и высшего образования-то нет, кроме диплома, который он купил в «Оксбриджском университете». Прочие бульварные издания подхватили эту историю и растиражировали фотографию бедняги, на которой он в дурацком колпаке. Мне было его жаль, потому что он и правда давал очень дельные советы.
И еще меня немного удивило, что ребята из «Дейли уорлд» поступили так жестоко. Я и сама пару раз писала статьи для этой газеты и всегда считала, что для желтой прессы это вполне корректное издание.
– Это займет не больше пяти минут, – говорит Зелда. – Пройдем в мой кабинет…
– Знаешь что? Давай как-нибудь в другой раз, а? Я сейчас тороплюсь. – И это правда, потому что мне еще надо успеть в офис Люка к двенадцати, а потом начать готовиться к отъезду в Нью-Йорк. Хо-хо! Кроме того, мне пока, наверное, ничего не стоит подписывать, да? В смысле, если я собираюсь менять работу. – А это может подождать до моего возвращения?
– Конечно, без проблем, – соглашается Зелда. Она засовывает контракт обратно в коричневый конверт и улыбается мне. – Желаю хорошо отдохнуть. И кстати, обязательно походи там по магазинам.
– По магазинам? – глядя на меня, можно подумать, что эта мысль и не приходила мне в голову, – Да, пожалуй, стоит.
– Обязательно! – напутствует Эмма. – Разве можно побывать в Нью-Йорке и не прошвырнуться по магазинам? Хотя, думаю, Бекки нам скажет, что гораздо благоразумнее эти деньги положить на сберегательный счет.
Она весело смеется, и к ней присоединяется Зелда. Я смущенно улыбаюсь в ответ. Уж не знаю почему, но в «Утреннем кофе» считают, что я очень щепетильна в обращении с деньгами. И я как-то ненамеренно поддерживаю их в этом заблуждении. Да, впрочем, разве это важно?
– Сберегательный счет-это, конечно, хорошо… – слышу я свой голос. – Но, как я всегда говорю, иногда можно позволить себе прогуляться по магазинам. Главное – не выходить за пределы бюджета.
– Ты что, всерьез установишь себе бюджет? – пугается Эмма.
– О, обязательно, – мудро говорю я. -Это единственный способ.
Думаете, я кривлю душой? Естественно, я собираюсь определить себе бюджет на походы по нью-йоркским магазинам. Установлю какие-нибудь вполне реальные рамки и буду стараться не выходить за их пределы. Это же просто.
Хотя, пожалуй, сделаю-ка я эти рамки достаточно гибкими и широкими. Ведь всегда нужно иметь некоторый запас свободы действий на случай непредвиденных ситуаций или чрезвычайных обстоятельств.
– Ох, ты такая правильная, – вздыхает Эмма. – Вот поэтому ты – финансовый эксперт, а я нет. – Тут к нам подходит студийный официант с подносом бутербродов. – О, прекрасно. Умираю с голода! Я буду с… беконом и авокадо.
– А я – с тунцом и кукурузой, – решает Зелда. – А ты, Бекки?
– Ржаной гамбургер с копченой говядиной, – небрежно отвечаю я. – Без майонеза.
– По-моему, они такого не готовят, – говорит Зелда, поднимая бровь. – Но у них есть ветчина с салатом…
– Тогда бублик. Со сливочным сыром и локсом. И содовую [Бублики, разрезанные пополам и намазанные сливочным сыром, часто заменяют американцам бутерброды. Локс – одна из разновидностей копченой лососины. «Содовой» в США называют все газированные напитки, за исключением колы].
– В смысле, газировку?
– А что такое локс? – в растерянности спрашивает Эмма, и я делаю вид, что не слышала ее вопроса. Я и сама толком не знаю, что такое локс, но его любят в Нью-Йорке. А значит, это очень вкусно.
– Что бы это ни было, у нас такого нет, – говорит официант. – Могу предложить вам бутерброд с помидором и сыром или пакетик кукурузных колечек.
– Ну ладно, – неохотно соглашаюсь я и достаю кошелек. Вместе с кошельком из моей сумки вываливается кипа конвертов, что я забрала сегодня утром перед выходом из дома. Черт. Я быстро собираю рассыпавшуюся корреспонденцию и запихиваю обратно в сумку, надеясь, что никто не заметил. Но этот дебил Рори все это время таращился на меня.
– Эй, Бекки, – гогочет он. – Это случайно не красный счет? [Счет на бланке красного цвета присылают должникам в качестве последнего предупреждения].
– Нет! – тут же оправдываюсь я. – Конечно нет. Это… открытка с днем рождения. Шуточная открытка. Для моего бухгалтера. Ну ладно, мне пора. Чао!
Признаюсь, я соврала. Это был красный счет. И, если честно, за последние несколько дней мне пришло немало красных счетов, которые я обязательно оплачу, как только у меня появится достаточно наличных. Но сейчас ни к чему забивать голову этими дурацкими счетами. У меня в жизни происходит такое, что мне вообще не до этих паршивых требований. Буквально через несколько месяцев я буду жить на противоположном берегу Атлантического океана! Я стану звездой американского телевидения!
Люк говорит, что в Штатах я буду зарабатывать как минимум в два раза больше, чем здесь! Поэтому пара лишних счетов погоды не делают, так ведь? А когда я стану известна на весь мир и буду обитать в пентхаузе на Парк-авеню, вряд ли я буду хуже спать оттого, что задолжала какому-то банку несколько жалких фунтов?
Вот уж когда этот мерзкий Джон Гэвин заткнется. Вот тогда он уймется. Не могу дождаться того дня, когда войду к нему и объявлю, что отныне я – ведущая на канале Си-эн-эн с зарплатой в шесть раз больше, чем у него. Вот тогда он узнает, как гадить людям. Сегодня я наконец прочитала его последнее письмо. Что значит «постыдная ситуация»?! И что это еще за чушь с «особым положением»? Дерек Смит, например, ни за что бы не допустил такой грубости по отношению ко мне. Никогда.
Когда я прихожу к Люку, у него идет заседание. Но это не беда – я не прочь погулять тут. Я очень люблю бывать в офисе «Брендон Комьюникейшнс» и заглядываю сюда достаточно часто – просто чтобы ощутить здешнюю атмосферу. Тут очень классно: паркет, стильные светильники и диваны, вокруг деловито снуют сотрудники. Все засиживаются на работе до позднего вечера, но не потому, что их заставляют. А в семь часов кто-нибудь обязательно открывает бутылку вина и пускает по кругу.
Я купила подарок для Мел, помощницы Люка. Вчера у нее был день рождения. Скажу честно, я очень довольна подарком – две шикарные декоративные подушки из «Конран Шоп». Вручаю ей фирменный пакет с подарком, Мел глотает воздух и восклицает:
– Бекки, ну зачем ты!
– Потому что мне это приятно! – улыбаюсь я и по-свойски опираюсь на ее стол, пока Мел восхищенно разглядывает подушки. – Ну, что новенького?
Что может быть лучше свежей сплетни? Мел прячет подарок, достает коробку конфет, и мы делимся последними новостями. Она рассказывает мне про свое ужасное свидание с жутким типом, которого ей сосватала мама, а я ей – про свадьбу Тома. А потом она переходит на шепот и выкладывает мне офисные сплетни: две девушки из приемной однажды заявились в одинаковых жакетах и обе наотрез отказались их снимать и теперь друг с другом не разговаривают, а сотрудницу из бухгалтерии только что вышла из декретного отпуска, и ее каждое утро тошнит, но она ни в чем не признается.
– А теперь самое интересное! – говорит Мел, передавая мне конфеты. – Кажется, у Алисии служебный роман!
– Не может быть! – У меня чуть глаза на лоб не вылезли. – Да ты что! И с кем?
– С Беном Бриджесом.
Я морщу нос, стараясь вспомнить, как он выглядит.
– Новенький. Раньше работал в «Капленд Фостер Брайт».
– Этот?! Правда?
Да уж, я удивлена. Этот Бен, наверное, человек неплохой, но какой-то мелкий, пронырливый и слегка жуликоватый. В общем, я бы ни за что не подумала, что он во вкусе Алисии.
– Я все время вижу их вместе. Они вечно перешептываются. А на днях Алисия сказала, что идет к стоматологу, но я застукала их за обедом в ресторане…
Она замолкает, завидев в дверях Люка. Он пропускает вперед мужчину в сиреневой рубашке.
– Мел, вызовите, пожалуйста, такси для мистера Мэлори.
– Хорошо. – Она снова переходит на деловой секретарский тон, поднимает трубку, мы заговорщицки переглядываемся, и я захожу в кабинет Люка.
Ах, какой у него классный кабинет. Широкий письменный стол из клена работы какого-то именитого датского дизайнера, а на полках в нише за ним стоят многочисленные награды Люка за успехи в бизнесе.
– Ну вот, – говорит он, вручая мне пачку бумаг.
Сверху стопки лежит письмо от неких «Ховски и Форлано, юридическая помощь при иммиграции в США». Читаю ниже: «Вам предлагается переехать в США» – и замираю от восторга.
– Это все на самом деле, да? – спрашиваю я, подходя к огромному, во всю стену, окну и оглядывая оживленную улицу. – Мы в самом деле переезжаем в Нью-Йорк?
– Билеты куплены, – улыбается Люк.
– Ты понимаешь, что я имею в виду.
– Я совершенно точно знаю, что ты имеешь в виду. – Он заключает меня в объятья. И это потрясающе.
Какое-то время мы просто стоим и смотрим на шумную лондонскую улицу у наших ног. Я с трудом верю, что решила бросить все это и уехать в чужую страну. Это восхитительно, чудесно и немножко страшно.
– Ты правда думаешь, что я смогу найти там работу? – спрашиваю я в сотый раз за эту неделю. – Ты сам в это веришь?
– Конечно, – отвечает он так убедительно и твердо, что все мои сомнения тают. – Они в тебе души чаять не будут. Это даже не вопрос.
Люк целует меня, еще раз крепко прижимает к себе, потом отходит к столу и, рассеянно хмурясь, открывает толстенную папку с надписью «Нью-Йорк». Неудивительно, что она такая огромная. Он мне позавчера сказал, что планировал сделку с Нью-Йорком три года. Три года!
– Просто не понимаю, как ты мог так долго все планировать и ни разу мне об этом не проговориться.
– М-м, – отвечает Люк, продолжая что-то строчить на клейкой бумаге для записей.
Я крепче сжимаю в руках стопку бумаг и собираюсь с духом. Мне уже давно хочется кое-что у него спросить, и сейчас самое подходящее время.
– Люк, а что бы ты сделал, если бы я не согласилась переехать в Нью-Йорк?
Тишина. Слышно только гудение компьютера.
– Я знал, что ты согласишься, – наконец говорит Люк. – Морально ты была готова к этому шагу.
– Но… что, если бы я отказалась? – Я прикусываю губу. – Ты бы все равно поехал?
Люк вздыхает:
– Бекки, ты ведь хочешь поехать в Нью-Йорк?
– Да! Конечно, ты же знаешь!
– Тогда к чему эти вопросы? Главное, что ты хочешь ехать, и я хочу ехать, и… все прекрасно. – Он улыбается мне и кладет ручку на стол. – А как дела у твоих родителей?
– Ну… нормально, – неуверенно говорю я. – Они пытаются свыкнуться с мыслью.
Это почти правда. Естественно, они были просто потрясены моей новостью. Если подумать, то, пожалуй, я могла бы сообщить им об этом деликатнее, Ну, например, сначала познакомить их с Люком, а уж потом объявить о нашем отъезде. А то все как-то неудобно получилось: я ворвалась в дом, когда папа с мамой пили чай перед телевизором, еще не успев переодеться со свадьбы, выключила телик и весело проорала: «Мама, папа, мы с Люком уезжаем в Нью-Йорк!» После чего мама посмотрела на папу и сказала: «Ох, Грэхем. Она пропала».
Позже мама пыталась объяснить, что вовсе не это имела в виду, но у меня до сих пор остались сомнения.
Потом я познакомила их с Люком, рассказала им о его планах, о том, какие великие возможности ждут меня на американском телевидении, и видела, как увядает мамина улыбка. Ее лицо становилось все меньше и меньше, а потом как будто совсем сморщилось. Она пошла на кухню заваривать чай, и я последовала за ней. Я видела, что мама расстроена. Но она не желала этого показывать. Она просто заварила чай слегка трясущимися руками, достала печенье, повернулась ко мне, храбро улыбнулась и сказала:
– Я всегда думала, что тебе бы подошел Нью-Йорк, Бекки. Для тебя это идеальное место.
И только тут до меня стало доходить, что все это значит: я буду жить за сотни миль от дома, от моих родителей… от всего, что составляет мою жизнь, и у меня будет только Люк.
– Вы… будете часто ко мне приезжать? – спросила я с дрожью в голосе.
– Конечно, дочка! Очень часто!
Она сжала мою руку и отвернулась. А потом мы вернулись в гостиную и больше об этом не говорили.
Но на следующее утро за завтраком мама с папой яростно спорили по поводу рекламы летнего домика во Флориде в «Санди тайме», который они якобы давно собирались приобрести. А когда мы с Люком уезжали, они препирались, где Диснейленд лучше – в Калифорнии или во Флориде, как будто я не знаю, что они даже по соседству с этими штатами не бывали.
– Бекки, мне пора работать, – говорит Люк, прерывая мои мысли. Он берет телефон и набирает номер. – Увидимся вечером, ладно?
– Ладно, – отвечаю я, все еще мешкая у окна. Потом, вдруг вспомнив, поворачиваюсь к нему. – Кстати, ты слышал про Алисию?
– А что? – хмурится Люк и кладет трубку.
– Мел говорит, что у Алисии служебный роман. С Беном Бриджесом! Представляешь?
– Честно говоря, нет.
– А что тогда, по-твоему, происходит? – восторженно спрашиваю я, опершись на его стол.
– Лапушка, – терпеливо говорит Люк. – Мне действительно нужно работать.
– Разве тебе не интересно?.
– Нет, если это не сказывается на ее работе.
– У людей есть жизнь и помимо работы, – с вызовом заявляю я. Но Люк меня даже не слушает. У него такой далекий, недоступный взгляд, какой бывает, когда он сосредоточенно думает.
