Текст книги "Фунт плоти"
Автор книги: Софи Джексон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 11
За ночь Картер почти не сомкнул глаз. Он волновался, будто пятилетний мальчишка, проснувшийся рождественским утром. Главное – оно наступило. Утро его свободы.
В семь часов он уже стоял над картонной коробкой, с энтузиазмом укладывая туда книги и другое нехитрое имущество. Самым главным сокровищем Картера был официальный бланк, подтверждавший его условно-досрочное освобождение. Каждые десять минут он доставал и перечитывал сухие канцелярские строчки. Просто так, желая убедиться, что там ничего не исчезло и не изменилось.
Бланк не менялся, разве что становился чуть более помятым.
Картеру выдали одежду, в которой более полутора лет назад он переступил порог Артур-Килла. Он ужасно обрадовался, увидев серую футболку с эмблемой рок-группы «Рамоунз». После занятий с Россом футболка оказалась узковата в груди, да и короткие рукава пришлось растягивать, чтобы пролезли его поднакачанные мышцы. И все равно это было чертовски приятно.
– Будь я проклят, – пробормотал Картер, надевая свои черные джинсы-«варенки» и черные сапоги со шнуровкой.
Никогда еще дешевая и далеко не новая одежда не вызывала у него столько восторга. Помимо одежды, Картеру вернули его перстни. Массивное серебряное кольцо заняло прежнее место на большом пальце правой руки. Перстень с серебристо-черным мальтийским крестом он надел на средний палец, а перстень с эмблемой милого его сердцу мотоцикла «харлей-дэвидсон» – на указательный палец левой руки.
– Смотрю, вы уже почти собрались.
Довольный Картер повернулся. В проеме открытой двери его камеры, прислонившись к косяку, стоял Джек.
– Тут особо и собирать было нечего, – ответил Картер, застегивая коричневый кожаный ремень джинсов. – Когда я смогу окончательно выйти?
Джек взглянул на часы:
– Минут через десять. Может, через пятнадцать. Не торопитесь. Не будем доставлять Уорду лишних хлопот.
– Фантастика, черт возьми! – пробубнил себе под нос Картер.
Еще раз оглядев камеру – не забыл ли чего, – он подхватил коробку и захлопнул дверь изнутри. Ждать прихода начальства полагалось в камере.
Джек, как всегда, держал руки в карманах.
– Кстати, я передал ваш подарочек.
Картер старался не смотреть на консультанта.
– Замечательно, – с деланой небрежностью произнес он. – Надеюсь, денег хватило?
– Более чем. Я в точности написал все, что вы просили.
У Картера на мгновение сдавило живот. Он представил себе, как Персик несет пакет к себе в квартиру, разворачивает, читает надпись на форзаце. Интересно, понравилась ли ей книжка? И как вообще она отнеслась к тому, что подарок – от него?
– Хотел вас спросить, – продолжал Джек, разглядывая носок правого ботинка.
– О чем? – насторожился Картер.
– Да не волнуйтесь вы так. Совсем невинный вопрос: как вы ухитрились так быстро найти букинистический магазин, где продавалась та книга?
Картер облегченно расправил плечи:
– Персик… Она… Кэт… в смысле, мисс Лейн… Короче, она как-то сказала, что у нее в детстве была такая книжка, а потом куда-то потерялась. В тюремной библиотеке я залез в Интернет, забил название. Смотрю: есть в одном магазинишке, да еще и первое издание. Я подал заявку на покупку. Хотел сам подарить ей, когда выйду. Вдруг на прошлой неделе она проговорилась: у нее день рождения… – Картер переминался с ноги на ногу. Простой вопрос Джека оказался не таким уж простым. – Считайте, что с вашей помощью оказал мисс Лейн небольшую услугу. И нечего на меня так смотреть!
– А почему? Мне, например, очень нравится, что вы проявили заботу и внимание. Найти такое редкое издание. Думаю, мисс Лейн очень обрадовалась.
– Вы серьезно? – спросил Картер, недоверчиво глядя на консультанта.
– Вполне. – Джек решительно кивнул. – Могу даже поспорить, что мисс Лейн была в восторге.
Картеру опять свело живот. Это было самое малое, чем он мог ответить ей на все, что она сделала для него и собиралась делать дальше.
Дверь открылась. В проеме стоял Уорд.
– Заключенный номер ноль-восемь-десять-пятьдесят шесть, я пришел, чтобы вывести вас за пределы учреждения, – объявил он, теребя манжету белой рубашки, надетой под темно-синий блейзер.
– Почту за честь, – язвительно пробормотал Картер.
В сопровождении Уорда, охранника и Джека Картер проследовал к заднему выходу. Там он подписал еще одну бумагу о своем освобождении и получил еще один экземпляр правил, определяющих его жизнь на ближайшие девять месяцев.
– Это всем их дают в таком количестве или только мне? – удивился Картер, запихивая лист в коробку.
Уорд щелкнул колпачком ручки:
– Учитывая твою редкую забывчивость по части правил…
Картер нагнулся за коробкой:
– Это был риторический вопрос, дубина.
Глаза начальника тюрьмы сердито сощурились:
– Что ты…
Джек встал между ними:
– Идемте, Уэс. Пора.
Картер еще некоторое время метал глазами молнии в Уорда, пока Джек чуть ли не за руку вывел его наружу. Для середины сентября солнце пекло очень даже сильно.
– Нравится погодка? – улыбнулся Джек.
– Очень.
Картер снова полез в свою коробку и несколько минут рылся там, пока не извлек темные очки «Уэйфер».
– Вот теперь я полностью готов к вольной жизни, – заявил Картер, надевая очки и улыбаясь во весь рот.
Джек, усмехаясь, поскреб подбородок. Затем его взгляд пропутешествовал в самый дальний угол стоянки. Там стоял черный мощный внедорожник. Хозяин машины – рослый темноволосый парень – с самоуверенно-нагловатым видом покуривал, опираясь на полуоткрытую пассажирскую дверь.
– Это и есть Макс?
– Да, и что с того? – В голосе Картера послышались знакомые Джеку предостерегающие нотки. – А кто еще меня довезет? Не пешком же мне топать со Стейтен-Айленда.
Джек нахмурился:
– С вашей стороны очень опрометчиво просить именно Макса…
– Хватит! – почти рявкнул Картер, обрывая нотации Джека. – У меня сегодня знаменательный день. Я наконец-то вышел из этой дыры и потому нахожусь в прекрасном настроении. Джек, не портите мне праздник. Свою порцию дерьма я выхлебал по полной.
Пока что Картер просил, хотя и жестко.
– Конечно, – пошел на попятную Джек. – Меня это не касается.
– Вот именно. Значит, встречаемся в следующую пятницу?
– Да. У вас, в шесть вечера.
Картер покачал головой:
– Мне выдали шесть напоминальных бумажек. Хороший повод забыть про все на свете. Но я постараюсь помнить.
– Будьте осторожны, Уэс! – Джек похлопал его по плечу.
– Буду, – пообещал Картер. – До встречи.
Он зашагал к машине Макса. Тот улыбался, как последний идиот, поблескивая зеркальными стеклами солнцезащитных очков.
– Что новенького? – растягивая слова, спросил Макс сквозь облако дыма.
Картер улыбнулся. Вид у его дружка был, мягко говоря, весьма затрапезный. Вдрызг заляпанная футболка с эмблемой группы «Эй-си/Ди-си», такие же джинсы, давно не попадавшие в стиральную машину.
– Новостей негусто. Вот, только что расстался с одним милым заведением.
– А ты все тот же. Ничуть не изменился.
– С чего мне меняться?
Оставив коробку на капоте внедорожника, Картер пожал Максу руку. Потом они обнялись, хлопая друг друга по спине.
– Приятно снова видеть твою наглую рожу, – сказал Картер, беря протянутую сигарету.
Он жадно затянулся, продолжая разглядывать друга. Раньше Макс достаточно регулярно стригся. Таким обросшим Картер видел его впервые.
– А как твои делишки?
– Полный о’кей, – скривился Макс.
– Ты уверен?
– Уверен, чувак. – Макс снова улыбнулся, но уже не во весь рот. – Это Паркер тебя выводил?
Картер кивнул.
– Картер!
Оба обернулись. Макс удивленно, а Картер обрадованно. Персик только что подъехала и сейчас стояла возле своей машины. Она робко махнула Картеру.
Макс приподнял и тут же снова надвинул очки, однако Картер успел заметить расширенные зрачки и темные круги под глазами. Опять не спал. И опять вмазал с утра пораньше. Еще и восьми нет.
– А это что за цыпочка?
– Потом объясню, – отмахнулся Картер. – Подожди, я сейчас.
Отдав Максу сигарету, Картер трусцой двинулся между машин к своему Персику. Им лучше поговорить здесь. Картеру не хотелось, чтобы Макс глазами раздевал Кэт. Когда этот придурок вмажет, от него можно ждать любых скабрезностей.
– Привет! – поздоровался Картер, останавливаясь.
– Привет. Простите… вам, наверное, не терпится уехать отсюда. Я, в общем…
– Не беспокойтесь, – перебил ее Картер. – Это Макс, мой дружок. Он повезет меня домой.
Картер снял очки, повесив их за дужку в вырез футболки.
– Как прошли выходные?
Персик смотрела на него. Точнее, путешествовала по нему глазами. У Картера заколотилось сердце.
– Я получила ваш подарок… книжку и… хочу поблагодарить вас. Это было… – Она не договорила, закусив губу.
– Вам понравилось? – нервозно спросил Картер, сжимая и разжимая пальцы в карманах джинсов.
– Понравилось – слишком слабо сказано. Я влюбилась в эту книжку. Такой изумительный подарок. Такая… забота. Спасибо вам.
– Да чего там? – Картер смущенно почесал затылок. – Вы же сказали, что потеряли свою. В тюремной библиотеке таких книг нет. А за пределами тюрьмы… нашлась. Больше не теряйте.
– Ни за что. Я ее уже дважды прочитала. Удивительный сюжет.
Картер улыбнулся. Он чувствовал: она не лукавит. Его подарок и впрямь сделал ее счастливой.
– Всегда рад вам помочь, Персик.
Она полезла в карман своих серых брюк и достала карточку, исписанную цифрами.
– Вот, возьмите. Наш первый урок – в следующий вторник, в библиотеке на Сорок второй улице. Здесь номера моего мобильника и домашний… на всякий случай. – Персик махнула рукой, словно извиняясь. – Мало ли, вдруг вы опоздаете или не сможете прийти. Обязательно позвоните. – Она протянула ему карточку.
Что это с ней? Неужели она краснеет?
– Это здорово. Спасибо.
Карточку он спрятал в задний карман джинсов.
– Значит вы… не передумали? Мы продолжим занятия?
– Обязательно, – успокоил ее Картер.
Покрасневшие щеки и дрожащий голос делали ее еще соблазнительнее.
– Замечательно. – Персик попятилась. – Не стану больше вас задерживать. Вы… будьте осторожны.
Картер лениво приложил два пальца к козырьку несуществующей фуражки.
– Вы тоже, – сказал он.
Она застенчиво улыбнулась и пошла к ненавистному для Картера зданию.
– Черт, – озадаченно выдохнул он, когда Персик скрылась за дверью.
Обычно она великолепно умела контролировать ситуацию. Честно говоря, Картер рассчитывал на ее самообладание и сейчас, когда охранники и камеры остались в прошлом. Если она придет на урок в таком состоянии, он ведь тоже не удержится. Вдруг ее благая затея закончится полным провалом?
Картер надел очки и побрел к машине Макса.
– А говоришь, нет ничего новенького! – усмехнулся Макс. – Ты уж давай делись по-свойски.
– Нет! – отрезал Картер, задетый этим двусмысленным «делись».
Потом, сообразив, что такое поведение даст еще больше пищи для домыслов и подкалываний, он засмеялся, пытаясь за смехом скрыть свое раздражение.
– Она здешняя преподавательница литературы. Вот и все.
– Преподавательница, говоришь? – Макс посмотрел на дверь, за которой скрылась Персик. – С училкой, у которой такая задница, я готов заниматься чем угодно. Лучше всего попковедением.
Картер сдержался.
– Это ты у нас все замечаешь, – с натянутой улыбкой произнес он. – Я вот даже внимания не обратил.
Макс фыркнул, доставая из кармана ключи:
– Ничего, братан. Дело поправимое. Тебе оттаять нужно.
На эти слова Картер уже ответил искренним смехом. Он был целиком согласен с Максом. Нужно отдохнуть, расслабиться, вычистить из мозгов тюремное дерьмо. Отныне он свободный человек и будет наслаждаться каждой минутой своей свободы.
* * *
Картер никогда не был домоседом.
Лет с девяти он постоянно мыкался по чужим местам, неуютным и неприглядным. В закрытых школах, куда его пихали родители, он долго не задерживался. А из родительского дома, когда у них с отцом доходило чуть ли не до рукопашной, он сматывался к друзьям, ночуя на чужих диванах или просто на полу. Засиживаться на месте он не любил. У него начинали гудеть ноги от неодолимого желания куда-нибудь свалить.
Если охарактеризовать его жизнь одним словом, это будет слово «неприкаянность».
И потому Картер немало удивился тому, с каким облегчением он вдруг открыл свою квартиру на последнем этаже. Он занимал лофт в доме на углу Гринвич-стрит и Джей-стрит. Это была все та же Трайбека, где Кэт праздновала свое двадцатипятилетие. Толкнув дверь, Картер некоторое время постоял на пороге, вдыхая забытые запахи собственного жилья.
– Может, мы все-таки войдем? – Макс подтолкнул его в спину.
– Конечно.
Они вошли. Макс поставил тюремную коробку Картера на пол. Картер швырнул ключи на столик в прихожей и стал оглядывать место, в котором не был так давно. Высокие потолки, паркетные полы, мебель двух цветов – кремового и коричневого. На стенах все так же висела его коллекция винтажных гитар, соседствуя с черно-белыми снимками местного фотохудожника, которые Картер собирал несколько лет. В разных местах квартиры поблескивали на солнце декоративные штучки от мотоциклов «харлей» и «триумф». А солнца в его лофте с десятифутовыми окнами всегда было больше чем достаточно.
После того как Картер попал за решетку, Макс тщательно следил за его квартирой. Раз в неделю сюда приходила уборщица.
– Ну что? Каким оставил свое логово, в такое и вернулся?
– Да. Спасибо, что присматривал.
– Как договаривались.
Макс подошел к громадному холодильнику и открыл дверцу, демонстрируя солидный запас выпивки.
– Маленький сюрпризик для дорогого друга, – засмеялся он, протягивая Картеру бутылку пива.
Они чокнулись горлышками бутылок.
– За твою свободу, – торжественно произнес Макс, припадая к бутылке.
Никогда еще Картера так не радовало, что выпивка не значится в списке запретов, которым его снабдили в тюрьме. Даже в десять часов утра он мог пить, сколько душе угодно.
Бутылку он осушил почти залпом.
– Как же мне этого недоставало, – улыбнулся он, громко рыгнув.
– Держи. – Макс достал ему вторую бутылку. – Ну что, удошник, какие у тебя планы на этот день?
Эту бутылку Картер опустошал не торопясь, смакуя каждый глоток.
– Прежде всего хочу постоять под нормальным душем, где никто не интересуется, не утонул ли я, часом. Потом навещу парикмахерскую. А дальше – всласть высплюсь в собственной постели.
Макс выпучил глаза:
– Картер, и это весь список твоих желаний?
– Не весь. – Картер даже улыбаться перестал. – Хочу повидать моего малыша. – (Макс хмыкнул.) – С ним все в порядке? – спросил Картер. – Надеюсь, ты о нем заботился?
– Ты еще спрашиваешь? Само собой, заботился. Как о своем.
– Пойдем посмотрим.
Выйдя из квартиры, Картер понесся вниз, к частному подземному гаражу. Макс едва успел открыть дверь и зажечь свет. Картер шумно вздохнул, увидев его – свою красу и гордость. Как же давно они не виделись!
– Привет, мой красавчик, – прошептал Картер.
Он нежно погладил безупречно чистое кожаное сиденье своего черного спортивного «харлея-дэвидсона», модель «Кала». С замиранием сердца Картер потрогал резиновые рукоятки мощного руля. Все эти месяцы его верный «конь» преданно дожидался возвращения хозяина. Макс негромко свистнул. Картер обернулся и поймал брошенные ему ключи.
– Макс, это выше всяких похвал. Он выглядит как в демонстрационном зале. Спасибо.
– Масло я заменил. Марафет навел. Все – своими руками. Не волнуйся, никаких грязных щенят из автомастерской здесь не было. А скулили громко. Просились.
Картер благоговейно погладил оба цилиндра V-образного двигателя. Только сейчас он понял, до чего соскучился по мотоциклу. Картер представил, как они с Персиком несутся вдоль берега, а она крепко держится за него, прижимаясь к нему коленками и всем остальным. Видение было слишком соблазнительным. Картер прогнал его и выпрямился. Руки сами тянулись еще раз погладить безупречно блестящий металл.
– Мы еще погоняем, – пообещал он мотоциклу.
Они с Максом снова поднялись в квартиру.
– Ну что, еще по пиву? – предложил Картер.
– Мне пора, чувак. Есть кое-какие дела. И встречи.
Картер смотрел на друга и хмурился. В отличие от мотоцикла, Макс за эти месяцы заметно постарел. На лице появились морщины, которых прежде не было.
– Ты хотя бы сегодня больше не вмазывай, – сказал он Максу. – Слышишь?
– Слышу. Я не нарик какой-нибудь. – Неестественно блестевшие глаза говорили другое. Макс провел пятерней по нечесаным волосам и улыбнулся с каким-то безразличием. – Давай не будем портить тебе первый день свободы. Ну да, я убедился, что не могу управлять этой белой дрянью. Тебе легче от моего признания?
– Макс, я же не об этом.
– Чувак, не грузись моими проблемами. – Макс хлопнул его по плечу. – Я с тобой не прощаюсь. Заявлюсь со жрачкой и девочками. К семи нормально?
– Устроит, – только и ответил Картер.
Они пожали руки и некоторое время стояли молча.
– А все-таки здорово снова видеть тебя на свободе, – тихо признался Макс.
– Согласен.
Макс крепко стиснул ему руку:
– За все, что ты для меня сделал. Сесть в тюрягу, когда ты даже… Мне тебя вовек не отблагодарить.
– Будет тебе, – прервал его Картер. – Все в порядке, братишка. За мной был должок. Считай, я его тебе выплатил. Сполна.
Макс скорчил гримасу и тяжело засопел:
– Ладно. До вечера. Отдыхай.
Когда Макс ушел, Картер запер дверь и привалился к ней спиной. Он столько мечтал о времени, когда окажется у себя дома. Придумывал, чем займется. И вот он дома. Стоит, не зная, за что взяться. В Артур-Килле был рутинный распорядок. Там другие постоянно говорили ему, куда идти и что делать. И вдруг на него свалилась возможность делать что угодно и когда угодно. В разумных пределах, конечно. Но все равно ощущение было очень странным.
Уныло вздохнув, Картер посмотрел на стенные часы. Мысли мгновенно перенеслись к Персику. Сейчас у нее занятия. Пытается вдалбливать шекспировскую мудрость в головы Райли и прочих остолопов.
Его вдруг охватила непонятная, беспричинная ревность.
– Идиот, возьми себя в руки, – пробормотал Картер.
Взяв со стола недопитую бутылку, он поплелся в спальню.
Через неделю он увидится с Персиком и проведет с ней целый вечер. И никакой вонючий охранник не напомнит им, что время урока истекло. Настроение стало улучшаться. Скинув одежду, Картер пошел в ванную. Теперь он был более чем готов отмыть тело и разум от всех остатков Артур-Килла.
Глава 12
Кэт поправила сумку на плече, толкнула тяжелую дверь и вошла в библиотеку. За массивным столом дежурного сидела миссис Лейтэм. Эта женщина работала здесь не один десяток лет. Кэт познакомилась с ней, когда в библиотеке, уже после смерти отца, открывали читальный кабинет имени Дэниела Лейна.
Кэт улыбнулась библиотекарше.
– Добрый день, Кэт, – поздоровалась миссис Лейтэм, поправляя очки на курносом носике.
Она была совсем седая, а улыбка делала морщины на лице еще заметнее.
– Добрый день, миссис Лейтэм. Замечательно выглядите.
– Спасибо за комплимент. Насколько помню, вы заказывали время в читальном кабинете?
Миссис Лейтэм справилась в журнале.
– Да. – Кэт протянула ей листок. – Вот расписание моих занятий. На эти дни и часы кабинет должен оставаться за мной.
– И на какой срок? – спросила миссис Лейтэм.
– На ближайшие месяцы – это точно. А дальше… видно будет.
– Хорошо. – Библиотекарша протянула ей другой журнал – журнал учета посетителей.
Взглянув туда, Кэт не увидела подписи Картера. Значит, она пришла первой. Кэт поставила свою подпись.
– Миссис Лейтэм, как только мой ученик появится, пожалуйста, объясните ему, куда идти.
– Непременно.
Ступая по безупречно чистому полу, Кэт направилась в читальный кабинет имени ее отца. Устройство кабинета было частью пожеланий, отраженных в завещании сенатора Лейна. Кэт всегда любила читать. Это навело ее отца на мысль устроить в библиотеке особое место, где и она, и другие любители чтения могли бы погрузиться в мир книг, забыв на время об окружающем мире.
Отец хотел, чтобы читальный кабинет непременно открыли к его пятидесятилетию… которое он так и не встретил.
Как и на их тюремных занятиях, Кэт принесла все необходимое и теперь выгрузила на большой дубовый стол. Едва Картер появится, они сразу же приступят. Никакой болтовни о посторонних вещах. Его присутствие и так слишком ее волновало.
Неделю назад, увидев освободившегося Картера в цивильной одежде, Кэт наконец допустила мысль, от которой старательно отмахивалась все эти недели. Возможно… нет, это только возможность. Вероятность. Возможно, она… втюрилась в Картера. Перед ее глазами сразу же всплыла его коротко стриженная голова, улыбающееся лицо с ясными синими глазами, облегающая футболка и слегка болтающиеся на бедрах джинсы.
И почему на нем оказалась футболка именно с эмблемой «Рамоунз»? Кэт обожала песни этой группы. Еще приятнее было смотреть на их эмблему, красующуюся на широкой груди Картера. За время их недолгой встречи Кэт увидела часть его татуировки. Оказывается, узор был двухцветным: черным и красным. Татуировка спускалась по плечам, доходя на одной руке до локтя, а на другой – до кисти. Там были переплетающиеся стебли, переходящие в орнамент. Там были слова, которые Кэт не успела разглядеть. Она не относилась к поклонникам татуировок, но эта ее просто заворожила.
Все это было до чертиков сексуально.
Кэт и сейчас злилась на себя за свое нелепое поведение. Ведь она всего-навсего хотела поблагодарить его за удивительный подарок, а чем закончилось? Она мямлила что-то невразумительное, будто старшеклассница, влюбившаяся в первый раз.
Ну и дура же она! Никак она забыла, что она преподавательница, а он ее ученик? Боже, какая банальность! Впрочем, дело не только в этом. Картер был человеком из другого мира, совсем не такого, в каком жила она. Опять-таки дело не в его криминальном прошлом, хотя оно, конечно же, играло серьезную роль. Сердитый, заносчивый, враждебно настроенный чуть ли не ко всем. И до жути самоуверенный. Словом, тип, от которого следует держаться подальше. Но этот же Картер отличался умом, восприимчивостью и чувством юмора.
Во что ты вляпалась, Кэтрин Лейн? Ну почему рядом с тобой не может быть нормальный мужчина? Скажем, такой как Остин Форд.
Кэт достала мобильник. Остин еще утром прислал ей два сообщения, пожелав успехов в занятиях с Картером и напомнив, что постоянно о ней думает. При всей его обаятельности, рядом с ним ее донимали неприятные ощущения в животе и во всем теле.
Пришедшая мысль поразила ее, будто молния.
А не был ли Картер главной причиной всех этих дурацких ощущений, возникающих при встрече с Остином? Может, это из-за него так крутит живот? И тревожное чувство – тоже из-за него? И учащенное сердцебиение?
Хватит! Кэт сердито откинула за уши вечно мешающие пряди волос. Сколько можно? Нужно наконец повзрослеть и оставить все эти подростковые глупости. Сегодня у них первое занятие после его выхода из Артур-Килла. Она профессиональная преподавательница литературы и таковой должна оставаться с первой и до самой последней минуты их занятия.
Исполнившись решимости, Кэт скрестила ноги и принялась ждать.
Потянулись минуты. Нога Кэт начала нетерпеливо постукивать по ножке стола. Прошло целых пятнадцать минут. Картер не появлялся. Нетерпение сменилось злостью. Кто ему дал право опаздывать?
Кэт еще раз проверила мобильник на предмет пропущенных звонков и сообщений. Их не было. Кэт сердито закусила щеку. А на что она рассчитывала? Заключенный, получивший вожделенную свободу. Скорее всего, он пустился в загул. И за каким чертом ему тратить время на уроки? Ну и пусть они входили в условия его досрочного освобождения. А она, дура, уши развесила. Поверила, будто он действительно хочет продолжать изучение английской литературы. Прав был Уорд, когда сказал: «Эти молодцы забывают, что их освобождение не только досрочное, но еще и условное».
Прошло еще пятнадцать минут. Ругаясь себе под нос, Кэт начала собирать вещи. Сейчас она выйдет и скажет миссис Лейтэм, что отменяет аренду читального кабинета. Если Картеру плевать на занятия, почему она должна метать бисер?
Чья-то рука опустилась на ее плечо, и Кэт невольно вскрикнула.
– Да тише вы! – Картер поднял вторую руку. – Это всего-навсего я.
Кэт прижала потную ладонь ко лбу и глотнула воздуха:
– Черт! Ну вы меня и напугали!
– Да успокойтесь вы.
Глаза Картера так и скользили по ее телу, вызывая внутри этого тела не самые приятные ощущения. Он что-то пробубнил, проведя рукой по волосам. Рука, как заметила Кэт, была запачкана машинным маслом.
Такие же пятна виднелись и на одежде Картера.
Кэт пригляделась к нему. Волосы стали короче: успел побывать в парикмахерской. Его лицо оставалось таким же до противности обаятельным. Дело не портило даже масляное пятно на правой щеке. Футболка на нем сегодня была другая, с черно-белыми портретами рок-группы «Строкс», и тоже заляпанная маслом. По предположениям Кэт, его джинсы в далеком прошлом имели синий цвет.
– Вы хоть можете объяснить, почему опоздали? – спросила она.
Мотоциклетный шлем в руке Картера погнал по ее телу жаркую волну откровенного сексуального желания, которое Кэт стойко пыталась игнорировать.
– Сражался с восьмицилиндровым двигателем и проиграл. Потому явился в таком виде, иначе опоздал бы на целый час.
Самоуверенная физиономия Картера напомнила Кэт, что она сильно на него сердита.
– Вы и так достаточно опоздали! – рявкнула она, мотнув головой. – Наш сегодняшний урок не состоится.
С этими словами она стала запихивать в сумку оставшиеся бумаги.
– Вы что, шутите? – недоверчиво засмеялся Картер.
– Ничуть, – отрезала Кэт, поворачиваясь к нему спиной. – Вам было назначено время. Вы предпочли возиться со своими игрушками. А я что, должна тут сидеть и терпеливо ждать? Можно было бы меня предупредить. Позвонить или хотя бы эсэмэску прислать. Или такие мелочи вам в голову не пришли?
Картер схватил ее за руку и снова повернул лицом к себе. Похоже, ее злость передалась и ему.
– Послушайте! Во-первых, нечего разговаривать со мной таким тоном. А во-вторых, успокойтесь и не изображайте деловую леди, у которой каждая минутка расписана. Никуда вы не спешите.
От Картера пахло табачным дымом и металлом. У Кэт запершило в горле.
– От-пус-ти-те меня, – сквозь зубы потребовала она.
К ее удивлению, Картер тут же отпустил ее руку.
– Простите, – буркнул он, продолжая сердито сверкать глазами. – Не уходите. Я вам сейчас все объясню.
– Извольте, – типично учительским тоном произнесла Кэт, скрещивая руки на груди.
– В условиях моего досрочного освобождения прописано обязательное устройство на работу. Я сказал комиссии, что буду работать в автомастерской, которая принадлежит моему лучшему другу.
Картер ткнул пальцем в замасленную одежду.
– Сегодня Максу пригнали «корвет». У машины мотор барахлил. Макс ковырялся в нем, но так и не смог понять, в чем дело. Я уже выезжать собирался. Он меня спрашивает: «Может, глянешь?» Конечно, надо было вам позвонить. Но я не думал, что завязну с этим дерьмовым мотором. Пришлось его разбирать, а эта игрушка весит двести фунтов. К тому времени я уже думал о том, как бы не уронить части мотора на головы парней, которые мне помогали.
Кэт остывала от своего праведного гнева. Картер ей не врал. Он явился прямо с работы: сильный, мускулистый, не успевший ни вымыться, ни побриться. От него так и веяло первозданной сексуальностью. Схватив Кэт за руку, он не сделал ей больно, но жар от его пальцев и сейчас опалял ей кожу. Жар проник ей внутрь, в самые потаенные уголки, доступные только его флюидам.
– Ну что ж… – Кэт пожала плечами.
– Я не понял. Поясните это ваше «ну что ж», – попросил Картер, наклоняясь к ней.
– На первый раз прощается, – строго сказала она.
«Ишь, одолжение сделал! – сказало ее уязвленное самолюбие. – Приехал весь чумазый».
Кивком она показала на стул с другой стороны стола.
Картер плюхнулся на сиденье и принялся рыться в своем рюкзачке. Кэт следила за ним с любопытством и некоторой опаской: что-то он оттуда извлечет. Наконец Картер нашел то, что искал, – большую пачку печенья «Орео».
Кэт чуть не вскрикнула. Этот сорт печенья она не ела много лет. Не могла отважиться, потому что «Орео» они всегда ели вдвоем с отцом. Отец съедал белую прослойку, а две черные половинки самого печенья доставались Кэт. Такую пачку они могли приговорить за считаные минуты.
– В библиотеке запрещено есть за читальными столами.
Картер огляделся. Кабинет был пуст. Со стен на него не таращились ненавистные камеры.
– Ябедничать на меня пойдете?
– Вот еще! – Кэт шумно села. – Ладно, ешьте. Только не насвинячьте на столе.
– Не волнуйтесь, Персик.
Картер взял печенюшку, аккуратно разнял половинки и слизал прослойку.
Кэт, как заколдованная, следила за движениями его языка. Неужели поедание этой чертовой прослойки могло быть таким возбуждающим? Кэт громко кашлянула и пододвинула Картеру его задание. Он аккуратно положил черные половинки на бумажную салфетку.
Картер просматривал свои тюремные письменные работы, делая вид, что освежает в памяти материал. Через какое-то время он поднял голову и увидел, что его учительница пристально разглядывает половинки печенья.
– Персик, хотите печенюшку?
– А вы… вы всегда съедаете только прослойку?
– Угу. Остальное мне не нравится. Если хотите, ешьте. И не волнуйтесь, половинки я не облизывал.
У нее вспыхнули щеки.
– Нет, спасибо. Я не хочу печенья.
– Может, потом проголодаетесь. Предложение остается в силе. И не беспокойтесь. – Картер понизил голос до шепота. – Я никому не разболтаю.
Кэт из последних сил сдерживалась, чтобы не улыбнуться.
– Лучше расскажите мне, что вы знаете вот об этом стихотворении.
Картер пробежал глазами строчки:
– Надо же, мисс Лейн. Какой резкий поворот от «Элегии» Тичборна к… такому. Вы вгоняете меня в краску.
Кэт махнула рукой, требуя продолжения.
– В своем стихотворении «Блоха» Джон Донн[3]3
Джон Донн (1572–1631) – английский поэт и проповедник.
[Закрыть] превращает убийство докучливой блохи в метафору сексуального отклонения.
– Сексуального отклонения? – переспросила Кэт, с трудом сглотнув.
Взгляд Картера и его игривая ухмылочка мешали ей сохранять высокий профессиональный уровень.
– Персик, давайте без ваших учительских прелюдий, – усмехнулся Картер. – Вы не хуже меня знаете, что все стихотворение Донна посвящено его завуалированному желанию трахнуть свою любовницу.
Слово «трахнуть» Картер произнес с каким-то особым изгибом губ, отчего у Кэт застучало в висках.
– Вы можете обосновать ваше утверждение?
– Когда Донн говорит о крови, которую блоха высасывает у него и его любовницы, он на самом деле говорит о сексе, о слиянии их тел.
– Хм, – пробормотала Кэт, упершись глазами в стол, чтобы не видеть длинных ресниц Картера.
Картер придвинулся поближе к ней:
– Как прикажете понимать ваше «хм»? Как согласие со всем, о чем я говорил? Или как знак того, что я не понимаю ни бельмеса в особенностях замысла автора «Блохи»?
