Текст книги "Фунт плоти"
Автор книги: Софи Джексон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
– Картер, он извинился, – сказала Персик. – Отпустите его.
Усмехнувшись в лицо струхнувшему придурку, Картер для памяти еще раз сдавил тому руку и лишь потом разжал пальцы. Бородач попятился, тряся рукой. Подхватив с пола брошенный портфель, он, не оглядываясь, выскочил из библиотеки. Казалось, еще немного – и сверкающие глаза Картера прожгут две дыры в его спине.
– Это что за балаган? – сердито спросила Персик.
Не дожидаясь ответа, она повернулась и поспешила в читальный кабинет, стремительно раздвигая руками воздух. Картер двинулся следом. Когда он вошел в кабинет, Персик шумно выкладывала на стол материалы для урока.
– Чем вы недовольны? – тихо спросил Картер.
Персик молча уселась в кресло с деревянными подлокотниками.
– Вы спятили? – спросил он, не веря своим глазам.
– Нам пора заниматься, – отрезала она, наградив Картера сердитым взглядом.
Ее раздражение передалось и ему.
– Кажется, я задал вам вопрос, – сказал он, скрещивая руки на груди.
– Да, я спятила, – прошипела она.
– Почему?
– И вы еще спрашиваете?
– Да. Спрашиваю. Можно подумать, что это я сбил вас с ног и обозвал.
От ее неблагодарности у него по коже бегали мурашки, а от ее гнева… от ее гнева его член стоял так, будто был сделан из титана.
– А мне что, радоваться прикажете? – спросила она сквозь зубы. – Вы чуть не сломали руку человеку, который лично вам ничего не сделал. И не где-то на улице, а в библиотеке. Ваше счастье, что он испугался и убежал. А ведь он мог бы найти свидетелей и вызвать полицию. Дальше объяснять? Вы вели себя как идиот, забывший про то, откуда он недавно вышел и на каких условиях. Пора бы научиться сдерживаться.
Картер подскочил к ней, вцепился в подлокотники кресла и практически запер ее в узком пространстве. Персик отпрянула, насколько могла, прикрыла глаза. Картер придвинулся еще ближе.
– Ваша гневный монолог окончен? – спросил он, буравя ее глазами. – А теперь послушайте мой, мисс Лейн. Если бы я не подхватил вас, вы в лучшем случае вытерли бы пол своей великолепной задницей. В худшем – ударились бы об него затылком. Нравится перспектива? А это бородатое ничтожество теперь дважды подумает, прежде чем сказать женщине гадость. Побоится, поскольку может найтись еще кто-то, кто врежет ему по рогам. Так что нечего читать мне мораль. Вы моя преподавательница, а не классная дама. Очень прошу усвоить эту разницу.
Картер думал, что кончит прямо в джинсы, когда глаза Персика скользнули по его рту.
Ему хотелось целовать ее, лакомиться ею, потеряться в ней. Ему хотелось ее кусать, лизать и ловить выдыхаемый ею воздух.
– Никак испугались? – спросил он.
Персик покачала головой. Упрямая девчонка.
– А стоило бы, – предостерег Картер. – Вы даже не представляете, на что я способен.
У нее расширились зрачки. Кожа на шее покрылась пупырышками. Картер смотрел и любовался.
– Когда вы успокоитесь, мы наконец займемся уроком, – тихо сказала она.
Картер медленно убрал руки с подлокотников. Поглядывая на раскрасневшиеся щеки Персика, он пододвинул стул, сел и потянулся к листу со стихотворением.
– Внимательно прочтите все стихотворение, – со знакомой ему властностью произнесла она. – Выберите любые понравившиеся вам строки и отдельные слова и отметьте их текстовыделителем. Потом мы их обсудим.
* * *
Они занимались целый час. Сегодня Кэт не собиралась задерживаться в библиотеке и по прошествии этого часа молча стала собирать свои вещи. У Картера ожил мобильник. Нехотя он достал телефон и вдавил кнопку ответа.
– В чем дело, Джек?.. Как где я и чем занимаюсь? Сейчас у меня занятие по английской литературе, если не забыли. Я сижу в читальном кабинете с мисс Лейн… Как она? По-моему, в лучшем виде.
Кэт прервала сборы и стала просматривать его письменные комментарии к стихотворению. Да, щедро природа наделила этого придурка. Даже почерк у него был красивый. Немного витиеватый для мужчины, но зато очень разборчивый. Кэт когда-то интересовалась особенностями почерка. Не зная Картера, она сказала бы, что эти строчки писал человек мягкий и уступчивый. Она мысленно усмехнулась, вспомнив, как те же пальцы чуть не сломали руку бородатому остолопу, имевшему несчастье налететь на нее.
Нет, Картер не так прост. Сегодняшний случай с предельной ясностью показал ей, что под его интеллектом, сообразительностью и обаянием скрывается нечто темное и опасное. Возможно, даже коварное. Нельзя об этом забывать ни на минуту. Картер умел выбить ее из равновесия. Ее пугала его непредсказуемость. Как ему удавалось за доли секунды превращаться из остроумного обаятельного мужчины в дикого необузданного зверя?
Что там Картер! Ей бы с собой разобраться. Самым жутким, самым необъяснимым была ее тяга к нему. Чем больше Кэт старалась заглушить в себе эту тягу, тем сильнее и жарче та разгоралась. Она мельком взглянула на его рот, задержавшись на изогнутой верхней губе. Когда он пригвоздил ее к креслу, ей подумалось, что он собрался ее поцеловать. Честное слово, она бы не возражала.
– Да. Я вам обязательно позвоню… Пока.
Картер окончил разговор и убрал мобильник в карман.
– Значит, «мисс Лейн»?
Он пожал плечами:
– Персиком могу вас называть только я. И только когда мы вдвоем. Я не хочу, чтобы другие трепали это имя.
– Я уже догадалась.
Она старалась не замечать его властного тона, хотя от этих слов у нее внутри плыли маленькие теплые шарики.
Картер натянул шапочку, которую всегда надевал под шлем.
– Наше занятие в пятницу не состоится, – вдруг объявил он. – Я никак не сумею приехать к назначенному времени.
Кэт чуть не поперхнулась от досады. Опять!
– В пятницу у меня первая встреча с Дайаной, – пояснил Картер. – Джек тоже будет. Извините, что так вышло.
Кэт почти обрадовалась. Значит, не моторы и не конфликты с родственниками.
– Это не ваша вина. Мы просто перенесем пятничное занятие на другой день и в другое место. – Она раскрыла свой органайзер. Картер встал рядом. – Увы, завтра никак не получится, – вздохнула она. – Уорд устраивает собрание. Библиотека закрывается в шесть. О ключах нужно договариваться заранее. Это довольно канительно… – Она горестно захлопнула органайзер.
– Ничего страшного. Потом наверстаем.
– Нет, это как раз страшно. В условиях вашего освобождения записано, что мы должны заниматься шесть часов в неделю.
– Слушайте, а что вы… что вы делаете в субботу? – спросил Картер, разглядывая пол.
– В субботу?
– Ну да.
– Я не заказывала время на субботу.
– А нам что, обязательно нужно заниматься в этом кабинете? – хмыкнул Картер. – Как-нибудь обойдемся без… книгохранилища. Если вы ничего не планировали на субботу, давайте встретимся. Сходим в какой-нибудь парк, там позанимаемся. Или в другое место.
– В парк?
– А что вы так удивились? – Картер недоверчиво посмотрел на нее, отчего Кэт захихикала, как девчонка. – Персик, будет надо мной издеваться!
– Простите, я и не думала издеваться, – все еще посмеиваясь, сказала она. – Просто удивилась. Представить не могла, что вас потянет заниматься в субботу.
– Сомневались в моем усердии по части английской литературы? – (Кэт фыркнула.) – Так у вас есть планы на субботу или нет?
Картер сейчас был похож на старшеклассника, назначавшего свидание. Он по-мальчишечьи боялся, что она откажется или начнет ломаться, как принято у девчонок в таком возрасте. Кэт и без органайзера знала: суббота у нее свободна. Следом в ее памяти всплыл аналогичный вопрос из эсэмэски Остина.
– Нет у меня никаких планов, – ответила она, удивляясь, с какой легкостью соглашается на его предложение.
Не пришлось бы потом жалеть.
Картер расплылся в улыбке:
– Замечательно. Осталось выбрать время. Когда вам удобно?
– В час дня. Вам как?
– Вполне. Значит, в час дня. Центральный парк. Вход со стороны Пятой авеню, в створе Пятьдесят девятой улицы. Устраивает?
– Конечно.
* * *
Библиотека почти опустела. Спустившись с невысокого крыльца, они вышли в прохладу нью-йоркского вечера.
– Это и есть ваш малыш? – Кэт посмотрела на впечатляющего вида мотоцикл.
– Он самый, – благоговейно глядя на чудо мотоциклетной техники, ответил Картер. – Я зову его Кала.
– Кала?
– У этого слова куча значений. Одно из них – огонь. Мне оно нравится больше всех.
– Красивый у вас малыш.
– Спасибо за комплимент. Ему тоже приятно.
– А знаете, мне всегда нравилась эта модель. Сорок восьмая, – продолжала Кэт. – Конструкция намного элегантнее, чем у «найтсера». И двигатель мощнее.
У Картера отвисла челюсть. Он надеялся, что ее скрежет заглушил другой звук – хруст ткани в том месте, где его мгновенно оживший член уперся в ширинку. Самому Картеру казалось, что второй звук услышали даже в Филадельфии.
Это не переводилось в слова, а если и переводилось, то в самые неприличные.
Ладошка Кэт гладила кожаное сиденье мотоцикла. Зрелище было невероятно сексуальным. В мозгу Картера замелькали похабные картинки: его Персик, совершенно голая, сидит на пассажирском сиденье, расставив ноги.
Потом он представил, как она, голая, едет с ним на мотоцикле. Ее ляжки, упирающиеся ему в талию и поднимающиеся все выше.
Картер едва слышно застонал.
Раньше, стоило какой-нибудь женщине дотронуться до его сокровища, Картер сразу превращался в злобную гориллу. С Персиком и здесь все было по-другому. Видя, как она гладит сиденье, Картер ощущал сухость во рту и невероятное жжение между ног.
– Вот уж не думал, что вы разбираетесь в мотоциклах, – признался он.
– Где там разбираюсь? – отмахнулась она. – Сплошная теория. – Она потрогала руль. Картер облизал пересохшие губы. – Я не так уж часто ездила с отцом на мотоцикле. Дважды в год мы с ним катались на побережье и устраивали праздник. Это были самые мои любимые дни.
– Если вы когда-нибудь… – Картер кивнул на своего «харлея». – Это проще простого. Побережье не так уж далеко.
Он тер вспотевшие ладони, будто этот жест заменял все, что ему не удалось выразить словами.
– Может, когда-нибудь, – сказала она.
– Ловлю вас на слове.
Как назло, у Персика в кармане заверещал мобильник, испортив всю красоту и неповторимость этих минут.
– До субботы, – торопливо простилась она и зашагала по тротуару.
В груди Картера разливалось приятное возбуждающее тепло.
– Ловлю на слове, – повторил он.
* * *
В пятницу вечером Дайана и Джек явились к Картеру домой и повели обычный нудный разговор о необходимости строгого соблюдения условий его освобождения и скорейшей интеграции в социум, что позволит ему стать полезным членом общества.
Говорила в основном Дайана. Картер кивал, думая, что у этой тетки наверняка не клеится с личной жизнью. Джек лишь изредка вставлял короткие фразы. Не такой уж он плохой парень, этот консультант, как думалось Картеру в тюрьме. И все равно в душе он злился на них за сорванное занятие с Персиком. Они пили кофе, расспрашивали Картера о работе в автомастерской и о том, нашел ли он себе другого тренера, поскольку ему крайне необходимо регулярно «выпускать пар». Дайана напомнила, что он должен пройти курс психотерапии и научиться контролировать вспышки гнева. Джек – хитрая бестия – выждал целый час и только тогда спросил о занятиях в библиотеке. Картер послушно отвечал на вопросы. Его обрадовало, что Дайана получила от Персика подробный отчет о достигнутых им успехах. А вот Джек поглядывал на него довольно подозрительно, и Картер старался не встречаться глазами с консультантом.
Потом Дайна отлучилась в туалет, и они остались вдвоем.
– Значит, у вас с мисс Лейн все в порядке? – спросил Джек.
– В полном, – невозмутимо пожал плечами Картер. – Она требовательный педагог. Уроки проходят очень… интересно. Многие вещи я читал и раньше, но мисс Лейн… Теперь я понял, что такое учитель, любящий свой предмет. – Картер улыбнулся.
– И вы ведете себя… надлежащим образом? – осторожно спросил Джек.
– Естественно. А вас… что-то смущает?
– Уэс, я этого не говорил. – Джек отставил пустую кофейную чашку. – Мисс Лейн писала в отчете, что ваше поведение значительно улучшилось.
Куда клонит эта жирная задница? Джек неглуп, но никаких доказательств у него нет. А в его советах Картер не нуждался.
– Уэс, я хотел сказать… – Джек помедлил. – Вам удается держаться в рамках, оставаясь с мисс Лейн наедине?
Картер попытался выдержать взгляд Джека, но глаза сами собой скользнули вниз. Его ноги в узорчатых носках беспокойно елозили по полу.
Да, ему удавалось держаться в рамках, черт бы вас побрал, мистер Паркер. Какой ценой? Такой, что того и гляди пробки перегорят в мозгу. Или протечка внизу случится.
Картер заставил себя поднять голову.
– Джек, я же не идиот. Я не хочу осложнять жизнь ни себе, ни ей.
– Я рассчитываю на ваше благоразумие. Вы должны представлять себе последствия, если… – Он не договорил. – Она ведь тоже подписывала обязательство не выходить за рамки официальных отношений.
– Знаю.
Джека не обманешь. Он собственными глазами видел, как Картер и Персик смотрели друг на друга. И всю сопутствующую биохимию тоже почувствовал. Сейчас Джек деликатно напоминал Картеру о черте, существующей между ним и его учительницей. Черте, ставшей почти невидимой, но сохранявшейся. Картер знал: ее нельзя переступать.
Весь вопрос в том, хватит у Картера силы воли помнить о существовании черты или он плюнет на все правила? Молчаливый вопрос, который Джек не решался задать и на который Картер не знал ответа.
Глава 14
В субботу, перед тем как встретиться с Персиком, Картер заехал в клинику и сдал очередные анализы мочи и крови. То и другое полагалось сдавать на голодный желудок. До встречи оставалось еще полчаса. Увидев золотистую эмблему «Макдоналдса», Картер вдруг ощутил острейший голод. Заведение тянуло его, как магнитом.
Найдя место стоянки для своего «харлея», Картер расположился напротив здания штаб-квартиры концерна «ФАО Шварц», развернул коричневый пакет и достал еще теплый бигмак. Он жевал, глазея на прохожих и откровенно наслаждаясь гамбургером. Простые радости, которых ему так не хватало в тюрьме.
Расправившись с бигмаком, большой порцией жареной картошки и запив все это большим стаканом спрайта, Картер почувствовал себя сытым и довольным. Теперь можно и расслабиться.
Все это время, с самого первого дня освобождения, он постоянно себя чем-то занимал. Картер любил активную деятельность, но прислушивался к себе и, когда надо, сбавлял обороты. До тюрьмы он любил посидеть в Центральном парке или Бэттери-парке, запасшись пачкой «Мальборо» и бутылкой виски «Джим Бим». Хорошо иногда никуда не торопиться и не смотреть на часы.
Греясь на теплом нью-йоркском солнце, Картер разглядывал публику, спешившую по Пятой авеню. Прошли две хихикающие девицы лет двадцати. Увидев Картера, кокетливо задергали плечиками. Девчонки не скрывали, что он их заинтересовал. Картер к этому привык. Так с ним вели себя почти все женщины. Он снял темные очки и наградил девчонок улыбкой.
Прием, как всегда, сработал. Обе замедлили шаг и перестали болтать, ожидая продолжения. Картер лишь усмехнулся и снова надел очки. Слишком просто.
Футах в десяти от него, на другой скамейке, целовалась парочка. Парень зарылся в волосы своей девушки. Оба не замечали ни Картера, ни окружающего мира.
Картер поморщился. Неужели поцелуи действительно бывают такими приятными, что можно забыть обо всем? Он никогда так не целовался. По правде говоря, он вообще целовался редко. И уж точно никогда не занимался любовью. Макс говорил, что они с Лиззи занимаются любовью, однако Картер не верил в существование такого занятия. Пока Лиз не свалила, он не раз видел, с какой нежностью Макс ее целовал. Чуть ли не на руках носил, как главную свою драгоценность. Как пишут в книгах, Макс обожествлял эту стерву, но его рыцарское отношение ничуть не остановило ее, когда она надумала уйти.
Картер любил секс. Правильнее сказать, он любил трахаться. И когда он этим занимался, то ни о каких нежностях не думал. Может, с женщинами нельзя так обращаться в постели, однако никто из его подруг на одну ночь не жаловался. Все уходили от него вдрызг удовлетворенными. Многих тянуло к нему снова.
Он отвел взгляд от целующейся парочки. Нежности не по его части.
На другой стороне улицы мелькнула знакомая грива рыжих волос. Прохожие мешали ему смотреть. Картер вытянул шею, на губах сама собой появилась улыбка. Это была его Персик, одетая… Умеет же она выбирать наряды! На ней была свободная белая футболка, открывавшая шею и плечи, и черные джинсы. Даже столь простая одежда на ней превращалась во что-то чертовски элегантное. И чертовски сексуальное. Сексапильности, распространяемой ею, хватило бы на весь парк.
У Картера, как три дня назад, засвербело между ног. Знакомая резь, сигнализирующая о голоде другого рода, который не заешь никаким бигмаком. Это состояние Картеру очень не нравилось. Не сам сексуальный голод, а необходимость обуздания и боязнь, как бы тот не взял над ним верх.
Если бы тогда Картер позволил чувствам заглушить разум, он бы поцеловал Персика прямо на крыльце библиотеки. Но после разговора с Джеком такой поцелуй… такой поцелуй…
Картер так и не нашел подходящего определения.
А как бы он себя чувствовал, решись он тогда поцеловать Персика? Ясное дело как. Желание ударило бы ему в голову и пошло бы крутить им. Следом ему бы захотелось трахнуть Персика. Ощутить, каково находиться внутри ее. Это уж наверняка. Хорошо ли, что он удержался?
Картер почесал нос, поскреб щеки. Черт! Слишком много мыслей для второй половины субботнего дня. Надо вытрясти этот хлам из головы и думать о том, для чего он сюда пришел.
Взглянув на часы, Картер удивленно наморщил лоб. Ну и ну! Пунктуальная мисс Лейн опаздывала почти на пятнадцать минут. Ехидно улыбнувшись, Картер встал, подхватил куртку и шлем и двинулся ей навстречу. Он зашел со спины, чтобы полюбоваться ее округлостями. Персик заканчивала разговор по мобильнику. Картер подошел так близко, что уже чувствовал запах ее волос.
– И на какое время мы договаривались, Персик? – спросил Картер, наклоняясь к ее уху.
Она вскрикнула и резко обернулась. Зрелище было впечатляющее: быстрый поворот футболки со всем, что под белой тканью, и сполох рыжих волос.
– Картер! Почему вы меня без конца пугаете?
Картер, довольный своей проделкой, не ответил. Он задрал голову, скрестил руки на груди, ожидая объяснений. Персик бросила мобильник в сумку:
– Пришлось задержаться… Так получилось.
– Так получилось? Вот оно что! А я тут торчу, как идиот, и думаю, что я самый главный мужчина в вашей жизни.
Это была неуклюжая шутка, однако где-то в душе он хотел, чтобы сказанное оказалось правдой. И одновременно потешался над растущими собственническими замашками.
Персик фыркнула и уперла руку в бок. Совсем как классическая домохозяйка. Только швабры не хватало.
– У вас никак мания величия? – насмешливо спросила она. – И потом, я была не с мужчиной.
Картер почувствовал несказанное облегчение.
– Поскольку вы великодушно прощали мои опоздания, я поступлю так же, – с наигранным равнодушием произнес он и шумно выдохнул, заставив подрагивать кончики ее волос. – Только больше не вздумайте опаздывать, – понизив голос до зловещего шепота, предупредил он.
– А иначе?
Картер не ждал ее вопроса. Подходящий ответ в голову не приходил. Зато он видел, как Персик разглядывает его татуировку на руках. Он подумал, что узоры неплохо сочетаются с лицами юных Битлов.
– Лучше не спрашивайте, – тем же шепотом ответил он.
В ее глазах что-то промелькнуло. Что именно – Картер не успел понять. Персик перекинула волосы через плечо и насмешливо посмотрела на него.
– Ничего-то вы мне не сделаете, – сказала она, морща носик. – Идемте-ка заниматься.
Она решительно направилась в парк. Картер выждал немного, потом легкой трусцой догнал ее и пошел впереди.
– И какое место вы изберете для урока на открытом воздухе? – спросил он.
Персик посмотрела в почти безоблачное синее небо. День был не по сезону теплым.
– Пошли к лодочному пруду? Я там знаю чудесное местечко.
– Без вопросов.
Как в любой погожий субботний день, в парке было полно народу. Картеру приходилось то и дело лавировать, чтобы не оказаться на пути бегущего малыша или собачонки.
* * *
Картер заметно выделялся в толпе гуляющих ньюйоркцев и туристов. Еще бы: высокий, коротко стриженный и с такими рисуночками на руках. Других причин Кэт не находила. Но как бы то ни было, а женщины восхищенно поглядывали в его сторону. Это Кэт тоже заметила.
Втайне она побаивалась встречаться с Картером вне библиотеки. Казалось бы, что опасного? Днем, в людном парке. С точки зрения логики бояться было нечего. Однако интуиция подсказывала Кэт, что она вступает на зыбкую почву. Ни Бет, ни Бен, не говоря уже о матери, не знали об этом уроке на открытом воздухе. Иначе ей бы не миновать лекций о личной безопасности на улицах и в общественных местах.
Удивительно, но Бет почему-то перестала уделять ей внимание. После своего дня рождения Кэт получила от нее всего пару эсэмэсок. Странно. Раньше Бет названивала ей чуть ли не каждый день. Бен, с которым она говорила по пути к Центральному парку, тоже был удивлен поведением Бет. Что-то тут явно не так.
– Персик, где находится ваше чудесное местечко? – спросил Картер, возвращая ее в реальность.
Он как-то странно поглядывал на нее. Глаз его за стеклами темных очков было не видно.
– Мы уже пришли.
Она наклонилась и потрогала траву – не влажная ли.
Картер молча расстелил свою куртку.
– Так получше будет.
– Напрасно вы, – возразила Кэт. – Трава сухая.
– Садитесь. Моя куртка не кусается.
Кэт поблагодарила его и села, поставив рядом сумку.
Куртка была не настолько широкой, чтобы сидеть вдвоем. Картер опустился рядом на траву, совершенно случайно (как же еще?) коснувшись ее рук. Он закурил, уперся локтями в землю и замер, окутывая ноздри облачками дыма. Кэт украдкой поглядывала на него. Картер следил за ребятней, лазавшей по статуе Алисы из Страны чудес. «Ну до чего красивый придурок», – подумала Кэт.
– Я тут… кое-что захватила. – Она засунула руку в недра сумки.
Картер повернулся к ней. Кэт достала большую пачку печенья «Орео» и бросила ему на колени. Картер довольно заулыбался.
– Напрасно вы, – пробормотал он, хотя его физиономия говорила обратное.
– Это я больше для себя, – пояснила Кэт. – Я помню, каким жутким упрямцем вы бываете без «Орео», а мне не хочется тратить лишние силы. – Она снова полезла в сумку, делая вид, будто ищет там что-то еще. – Прошу прощения. Молока я не принесла.
– Я люблю это печенье. – Картер сел и надорвал упаковку.
– Заметила.
Проделывая тот же трюк, что и в библиотеке, Картер слизывал белую прослойку. Кэт следила за ним, как за фокусником.
– А вы?
– Нет, спасибо. Я не хочу.
Неужели можно ревновать к печенью?
Кэт не стала отвечать себе на этот глупый вопрос. Достав все нужное для занятия, она протянула Картеру его листы и попросила еще раз изложить его точку зрения на сексуальные отклонения, намеками на которые изобиловало стихотворение Донна. Картер не возражал. Кто бы мог подумать, что высококалорийное печенье может сделать мужчину словоохотливым? Кэт очень нравилось его слушать. Даже бранные словечки в устах Картера звучали бархатисто. Его голос был полон противоречий: то мягкий, то жесткий, то повелительный, то покорный. Кэт тоже надела темные очки и вдобавок закрыла глаза. Голос Картера казался ей колыбельной, проникавшей в потаенные глубины души.
– Чувствую, вам нравится «Блоха», – заявила Кэт, когда Картер замолчал.
Он лежал с равнодушным видом, почти рядом.
– Мне нравятся метафоры Донна, хотя я и не согласен с ними.
Кэт ждала пояснений. Картер глубоко дышал, отчего кромка футболки задиралась, обнажая ремень джинсов, черную полоску трусов и белую кожу живота. Кэт старалась этого не замечать. Можно стараться, когда уже заметила.
– Мне это стихотворение напомнило песню. Уже не помню чью. Какой-то группы. Там есть строчка: «Секс подобен раю; пока мы с тобою трах, нас ангелы окружают, сидя на облаках».
От этих слов Кэт невольно поерзала на жестковатой джинсовой куртке. Надо будет запомнить, что про секс Картер говорит легко и охотно.
Он повернулся к ней:
– Секс – всего лишь секс. Просто у двоих людей возникают одинаковые желания, и они делают то, что в таких случаях требуется. И незачем тут накручивать разную романтическую дребедень. – Потом пожал плечами. – Секс – это безудержно, жестко… во всяком случае, для меня. – Он похлопал себя по груди. – Когда я в постели с женщиной…
Он вдруг остановился, как резко затормозившая машина. Отвел взгляд.
– Картер!
– Что? – спросил он, играя с травинками.
– Вы закончили объяснение? – спросила Кэт, которой сейчас очень хотелось увидеть его глаза.
– А чего тут объяснять? – сказал он, сжимая в кулаке пучок травы. – Все эти выдрючивания Донна не по мне.
* * *
Картер удивлялся себе. Ну понятно, если руки не слушаются разума. Но чтобы его язык вдруг начал болтать сам по себе? И зачем говорить Персику про его отношения с другими женщинами? Постельными подвигами решил похвастаться? Ему было не то чтобы стыдно, но как-то неловко. И чего он себя приплел к Донну? Что после этого она подумает о нем? Что он, едва выйдя из тюрьмы, каждую ночь напропалую трахается? Зачем ей знать об этой стороне его жизни?
Может, ей и любопытно, но о таких вещах он рассказывать не собирался. Это все равно что спросить, сколько парней у нее было. Кулаки Картера сами собой сжались. Почему-то он не допускал мысли, что у Персика с кем-то могли быть близкие отношения.
Кэт надоело играть с волосами, и она наскоро убрала их в пучок.
– А знаете, мне до смерти хочется фруктового мороженого, – сказала она.
Картер рассеянно кивнул. Он искренне хотел вести себя с ней как джентльмен. Даже мысленное обещание давал. А на деле? То сболтнул о сексе, теперь вовсю пялится на ее ключицы, где они переходят в грудь и где ниже начинается… известно что. Картеру жутко хотелось приложиться к тому месту губами. Это было бы вкуснее любого мороженого.
– Вам тоже взять? – Она сдвинула очки на лоб.
– Я… с удовольствием. – Картер вытащил из кармана и подал ей десятидолларовую бумажку. – Держите.
– А почему вы должны платить? – удивилась Кэт.
– Потому что я так хочу, – усмехнулся Картер. – А теперь слезайте с вашей норовистой феминистской лошадки и берите десятку. Если уж на то пошло, я у вас в долгу за «Орео».
Улыбнувшись, Кэт взяла деньги:
– Вам какое?
Картер наклонился к ней и прошептал на ухо:
– Персиковое.
Через несколько минут она вернулась и протянула ему персиковое мороженое. Себе она взяла малиновое. И снова они сидели почти рядом, наслаждаясь синим небом, теплым ветром и холодным ароматным мороженым.
– Как вкусно, – пробормотала она.
Картер молча слизывал остатки с деревянной палочки.
Она вздохнула:
– В детстве я часто бывала здесь с родителями. Мы играли в прятки. Отец делал вид, будто не может меня найти, даже когда я знала, что он меня видит. – Персик закрыла глаза. – Он любил здесь сидеть, – продолжала она. – Особенно осенью. Вся трава была в опавших листьях, и мы садились прямо на них.
– Мне это место тоже знакомо. Мы здесь играли… с моим отцом.
Кэт распахнула глаза. Она никак не ожидала, что Картер заговорит о своем детстве.
Он медленно водил пальцем по каштаново-рыжей прядке, лежащей на траве.
– Сначала мы играли возле пруда, а потом шли к статуе. – Картер кивнул на бронзовую Алису, облепленную детворой. – А моя мать… Потом она появлялась и забирала меня. У них здесь была нейтральная территория. – Он замолчал.
– Может, мы тогда даже видели друг друга, – вздохнув, сказала Кэт. – Мир тесен. – Она повернулась к Картеру. – Иногда у меня появляется ощущение, будто мы знакомы очень давно. Правда, странно?
Картер порывисто сел, достал сигарету.
– Да, – пробормотал он, закуривая. – И в самом деле странно.
Персик подтянула к себе сумку.
– У меня к вам вопрос, – сказала она, принимаясь рыться в бумагах.
Картер пускал дым, отрешенно глядя на примятую траву.
– Какую выбираете? – В каждой руке она держала по книжке.
– Я что-то не понимаю. При чем тут мой выбор?
– При том, что нам нужно разобрать отрывок. Теперь уже прозу. Какое из произведений вам предпочтительнее?
– Если честно, про одно я кое-что знаю. Так, общее содержание. Второго вообще не читал.
– Значит, возьмем то, о чем вы имеете хоть какое-то представление. – Она протянула Картеру книгу. – Я очень люблю эту историю. Читала давным-давно, но содержание врезалось в память.
Картер взял книгу и, не выпуская сигареты изо рта, прочел краткую аннотацию на обложке.
– Итак, «Прощай, оружие» Хемингуэя, – резюмировал он.
– Чудесное произведение. Но должна вас предупредить: это не только рассказ о войне, а еще и довольно трагическая история любви.
– Это я помню, – буркнул Картер, пролистывая страницы. – Как-нибудь выдержу.
Персик что-то пометила у себя в блокноте:
– Может, хотите взять книгу домой и прочитать? Я могу назвать вам пару глав, о которых мы поговорим на следующем занятии… Что морщитесь? Картер, это обязательный материал, который нам нужно проработать. И уговаривать вас я не собираюсь. Не забывайте, что я занудная училка.
– Забудешь об этом! – воскликнул Картер, постукивая книгой по колену. – Просто я подумал, что уже вышел из возраста, когда дают домашние задания.
Она улыбнулась:
– Согласитесь, это все-таки интересное задание. И зубрить ничего не надо. Прочтете пару глав, мы их обсудим, а потом вместе почитаем дальше.
– Ладно, – пробормотал Картер. – Мне все равно.
– Я слишком часто слышу от вас это «все равно», – усмехнулась Персик. – Наверное, нужно будет заняться и вашим словарным запасом.
– Вам нравится меня мучить? – Картер игриво прищурился.
Персик засмеялась, и он слегка ткнул ее пальцем в бок. Она громко ойкнула, удивив его и себя.
– А щекотки вы боитесь, – с дьявольской усмешкой прошептал Картер.
Он мысленно прикинул, в какие еще места ее тела может ткнуть пальцем, чтобы заставить ее ойкнуть, не вызывая других мыслей.
– Ни капельки не боюсь! – Она одернула футболку и стала запихивать в сумку учебные материалы.
– Это хорошо, потому что я не люблю щекотать. – Он опять ткнул ее пальцем, заставив вскрикнуть. – А потом слушай ваши девчоночьи писки.
– Я не умею пищать по-мальчишечьи, – огрызнулась она, заканчивая сборы.
– Вы же поняли, о чем я.
Он подал ей остатки бумаг и, не удержавшись, снова ткнул пальцем в бок.
– Прекратите! – высоким, не своим голосом потребовала Персик, отталкивая его руку. – Что за ребячество?
– А мы сами такие взрослые и серьезные.
Он встал, отряхивая приставшие к заду травинки.
Куртку он надевать не стал, а перекинул через руку, в которой держал шлем. Они побрели по дорожке, окаймлявшей пруд. День близился к вечеру. Народу в парке прибавилось. Кто-то чинно прогуливался, кто-то бегал трусцой, а кто-то играл в мяч или бадминтон. Поймав на себе пристальный взгляд Картера, Персик улыбнулась и покраснела. Другую руку Картер держал в кармане, без конца сгибая и разгибая пальцы. Вспомнив вчерашний разговор с Джеком, он мысленно отругал себя. Только дурак поверит, что можно долго сохранять отношения с женщиной на уровне дружеского флирта.
