Текст книги "Любовь по контракту (СИ)"

Автор книги: Снежанна Василика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Это брат звонил? – догадался мужчина. – Волнуется уже?

Я кивнула. Виктор Олегович не стал ничего говорить, хотя от меня не укрылось разочарование в его глазах.

Расплатившись, он не спеша поднялся и галантно подал мне пальто, после чего сам же надел мне его, отпустив подбежавшего мальчика в форме.

– Самому куда приятнее помочь леди… – тихо произнес преподаватель, отчего я невольно покраснела.

Домой доехали быстро. И уже, когда я выходила из машины Виктора Олеговича, он вдруг спросил:

– Надеюсь, ты довольна вечером. Мне хотелось, чтобы ты чувствовала себя комфортно.

– Да, спасибо. – А ведь по сути это была правда. Мне действительно понравилось проведенное время с преподавателем. Сама не ожидала. Но вся неловкость куда-то исчезла, и я просто наслаждалась вечером.

– До завтра, – открыто улыбнулся Виктор Олегович и я вновь ощутила, как быстро забилось сердце. Не оглядываясь, поторопилась к подъезду. И лишь открыв дверь, мельком взглянула назад, видя, что машина уже уехала.

– Привет кудряшка! – Я не поверила своим ушам. А обернувшись – глазам. Передо мною стоял Алекс. Но что он тут делает?

– А я уже думал, что не дождусь. Но нет, все-таки повезло! Я скучал, зеленоглазка, – в своей обычной манере проговорил худощавый и я не смогла сдержать улыбки. Он больше не обижается и не злится. А я уже думала ему звонить.

– Кстати, а где это ты так поздно гуляешь?

Вот опять! Эти недовольные нотки в голосе.

– Ты пришел ко мне, чтобы это спросить? – говорить о том, что я ужинала с Виктором Олеговичем совершенно не хотелось. Что-то мне подсказывало, Алекс этому не обрадуется. Да и вновь ссориться желания нет. К тому же, я была рада, что он пришел. А то меня уже начала совесть мучить из-за нашей последней встречи. Я даже подумывала извиниться.

И тут, словно чувствуя мои метания, худощавый холодно ответил:

– Нет, конечно, я же тебе никто. Какое мне дело, где ты была… – он вдруг запнулся, видимо подбирая слова и я, воспользовавшись его запинкой, громко и уверенно выпалила:

– Прости меня!

Он на мгновение растерялся. И я продолжила:

– Правда, извини! Я была не права, говоря, что ты мне не друг. Это не так!

Я заметила удивление в его синих глазах, а после он радостно улыбнулся и вдруг обнял меня.

– Кудряшка…

Теперь растерянной была я. Что это на него нашло?

– Алекс, – я попыталась отстранить его, а он только крепче прижал к себе:

– Постой так, еще немного.

– Эмм… Алекс, ну правда, что с тобой?

– Ничего, – он наконец отодвинулся, но не отпустил моей руки. – Мне не хватало тебя. Я тогда так глупо себя повел, когда ушел. Даже Ритка обозвала дураком.

– Так она права, – я улыбнулась и все же с толикой вины добавила: – Да и я сглупила. Тебя можно понять…

Отчего-то упоминать Святослава не захотелось, казалось, это расстроит его еще больше, но он сам обо всем догадался без слов.

– Я с ним дружу еще с начальной школы. И мне правда тяжело далось его решение. До сих пор не могу поверить, что он вот так ушел. Должна быть причина, я уверен! Я знаю его. Он бы просто так не предал… даже не меня, себя.

И что мне ему сказать? Вот что-то, а успокаивать и жалеть я никогда не умела. Нужные слова говорить тоже. Да, ты понимаешь, что нужно как-то приободрить. А все что выходит, это:

– Может, зайдем ко мне, раз пришел. А то холодно на улице стоять.

Худощавый ответил не сразу, посмотрел на часы, задумался, после недовольно пробормотал: ‘Думаю, отец уже дома…’ и согласился.

– С кем же все это время Рита?

– Волнуешься? – мягко улыбнулся Алекс. – Отец вечером должен был вернуться, а до тех пор с Ритой Аркадиевна сидела.

И на мой удивленный взгляд пояснил:

– Соседка наша.

– А ты разве отца увидеть не хочешь? – я первой вошла в подъезд и нажала кнопку вызова. Помимо воли вздрогнула, когда приехал лифт. Этот страх перебороть, никак не удается.

– Именно, что не хочу. Я бы вовсе не возвращался сегодня домой, зная, что он будет ждать.

Какой тонкий намек. Однако ничего говорить не стала. Молча открыла двери, ожидая увидеть Даниэля, но на столе в коридоре оказалась лишь записка:

“Ужин в холодильнике, только разогреть. И пожалуйста, в следующий раз отвечай мне на звонки. Я же волнуюсь. А если бы меня заметили? Впрочем, официант кажется-таки косился в мою сторону.

P.S. Я испек яблочный пирог”

Нет, сегодня в меня точно больше ничего не влезет! Тем более пирог. От одной мысли о еде, меня начинало тошнить. Виктор Олегович перестарался с заказом. Однако, вспомнив об Алексе, все-таки спросила не будет ли он пирог. Надо же хоть чем-то угостить его. А то некрасиво выйдет.

– Твой, кудряшка? – вдруг с интересом спросил худощавый.

– Брата.

– Жаль… – в его голосе действительно послышались нотки огорчения. – Да и я не голоден, вот если бы твой, тогда обязательно попробовал!

Я пожала плечами, сняла обувь, смяла записку и пошла на кухню ставить чайник. Алекс тоже разулся и потопал за мной.

– Так все же? Ты чего хотел меня видеть? – я первой начала разговор, сев за стол и подперев подбородок, внимательно посмотрела на худощавого. Но он лишь с теплой улыбкой и искренностью ответил:

– Говорю же, соскучился. Можешь не верить, кудряшка, но когда ты рядом так хорошо становится. Ты прямо светишься. Рядом с тобой так спокойно и безмятежно. Даже забывается случившееся.

– Ммм… спасибо, конечно, но вряд ли я заменю тебе Святослава. – По крайней мере, именно такие чувства вызвали его слова. Будто бы он хочет заполнить образовавшуюся пустоту, после предательства друга. Впрочем, это лишь мои субъективные впечатления.

– Что за глупости!? К тебе у меня совершенно другие чувства. Куда более глубокие нежели просто дружба. Ты мне действительно очень нравишься и я хочу быть с тобой. И таки буду!

– Ну-ну, мне что тебя на выход провести?

– Эх ты, злюка. Я, можно сказать, страдаю, а ты… Пожалела бы лучше.

– Не умею. – Честный ответ. – Уж прости, но я бесчувственный чурбан, ага.

Однако заметив его погрустневшее лицо, все же добавила:

– Я правда не знаю, что тебе сказать. Тем более раз ты так привязан к Святославу и у вас настолько сильная дружба. Ты не пробовал с ним поговорить? Узнать поему он так поступил. Может ему еще можно помочь?

– У него больше нет хранителя. Он маленькими, но уверенными шагами уничтожает свою душу, работая с демонами. И если Святослав сам не желает принимать помощи, то не думаю что смогу что-то сделать. Или ты правда считаешь я не пытался с ним поговорить?!

– Так попробуй еще раз. Ты что готов так быстро сдастся? – я нахмурилась. – Потому и домой не хочешь? Проще убежать, нежели встретиться с проблемой?

Сама не знаю зачем так сказала, но лишь сболтнув поняла, что не стоило.

– А ты знаешь, почему я не хочу видеться с отцом? Знаешь что я несколько раз ходил к Святославу? Но почему тогда судишь!?

Свист закипевшего чайника раздался настолько неожиданно и громко, что аж вздрогнула.

– Черный или зеленый? – вкрадчиво спросила я, медленно вставая, чтобы разлить воду.

– Черный, – таким же обыденным тоном ответил худощавый, словно и не было тех обидных слов.

И лишь когда я налила нам обоим чай, все-таки рискнула попросить:

– Так попробуй объяснить. Да, я многого не знаю, но хочу понять. Ты выглядишь таким беззаботным и веселым, а на деле же ранимый и обидчивый.

– Это я-то? – худощавый рассмеялся. – Слышал бы тебя мой отец. Особенно мне понравилось про ранимый. Скажи, это моим бывшим девушкам, а то они почему-то теперь презирают и ненавидят меня.

– Так одно другого не исключает. В том то и дело, что ты скрываешь все под маской. Вот только зачем? Я же вижу, как ты ведешь себя с сестрой. Да и со мной. Но потом ты вдруг вспоминаешь, что сказал или сделал не то и вновь скрываешь эмоции.

– Кудряшка, слишком много слов.

– Ну вот опять, – с разочарованием подметила я. Не хочет говорить. Ладно.

– С отцом у меня давно не заладилось, – вдруг безэмоционально произнес Алекс. – Еще с тех самых пор, как он нашел себе ту другую… Если так сильно желаешь анализировать, то считай это детской обидой. Возможно, я так и не простил его за предательство. Да, мамы уже не было, но для меня это воспринялось именно так. И то что он попросту забил на нас с сестрой тоже. Тут уже, конечно, свои нюансы, но я надеюсь, что утолил твое любопытство.

– Мое любопытство утолять не надо было, – рассердилась я. – Мне просто хотелось понять тебя. Что за детские капризы? Не хочу идти домой. Не хочу говорить с отцом. Это попахивает эгоизмом. Ты не пробовал просто все сказать ему в лицо. Все то, что тебя не устраивает или обижает. Думаешь, ему не хочется знать? Почему-то мне кажется, что ты не прав. Ты же сам говорил однажды, что он работает потому и времени нет. Но работает он же для вашего будущего с Ритой. Чтобы вы имели все, что захотите. ‘Забить’, как ты выразился, это как поступила твоя мачеха, бросив дочь и уйдя к другому.

– Охх, рыжик, какая же ты милая в своих рассуждениях. Все не так уж просто, как кажется на первый взгляд. Ты думаешь, я не понимаю этого. Отец сам не жаждет вести со мною беседы. Да и вообще не знаю, зачем все это сказал. Хотел просто увидеть тебя, пообщаться, а вышло, что только и жалуюсь.

Он отодвинул уже пустую чашку и поднялся, как раз в тот момент, когда на кухне в белом свете явился Даниэль.

Немая сцена. Алекс смотрит на Даниэля, ангел на худощавого. И обоих взгляд, словно открыли дверь в туалет, а она оказалась не запертой, но там уже сидит кто-то. Вот честно, это выглядело так забавно.

– Так он и есть твой ангел-хранитель, – первым отошел Алекс. – А я и правда верил, что брат.

– Это не было враньем, – вдруг стал невнятно оправдываться Даниэль, – мне пришлось так сказать. Ситуация того требовала. Я же не мог в том случае сказать, кем являюсь. Меня спросили: ‘Кто я?’ и мне показалось, что такой ответ более уместен…

Ничего не поняла. Что за лепетание? О чем он вообще?

– Хранители должны всегда говорить только правду, – улыбнулся худощавый. – Впрочем, это не мое дело. Кудряшка, я, наверное, пойду. Спасибо, что пригласила. Встретимся уже тогда завтра в университете. Я действительно был очень рад тебя видеть.

Проводив Алекса, я вернулась к Даниэлю, чувствуя себя обманутой. Почему он не сказал мне о таком ‘маленьком’ нюансе? Впрочем, молчать не стала и спросила прямо. Ответ поразил: ‘Ты же не спрашивала’

– А самому сказать? И раз ты не можешь врать, то как это сделал? Ведь по сути это как не крути и для каких целей все-таки вранье.

– Я не ‘не могу врать’, а мне нельзя врать и не желательно. Я же ангел! Нас учат, что мы обязаны быть искренними и чистыми, словно хрусталь. И потому если нам задают вопрос, всегда стараемся ответить честно. Братом же я назвался для дела, потому это и не совсем вранье. Ведь правду о том, кем являюсь, по четвертому писанию третьего тома, не имею права сообщать. Тем более смертным.

– И что же я еще про тебя не знаю?

– Все что нужно знаешь, – мягко улыбнулся Даниэль. – Главное, что ты должна всегда помнить, я забочусь о тебе. И не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Знаю…

***

Когда пришла в университет, Алекса еще не было. Впрочем, я даже не удивилась, помня, что он почти всегда опаздывает. Вдвоем с Леной, Настя оказывается заболела, пошла на средние ряды. Подальше от Саши, сидевшей наверху и весело болтающей с какой-то новенькой, о которой тут же спросила.

– Не знаю, первый раз вижу.

Предупредить бы ее, что Саша не лучший вариант для общения и дружбы.

– Не стоит, – Лена догадалась о чем я подумала.

– Почему?

– А зачем? К тому же если новенькая не станет заигрывать с Алексом, все будет отлично.

На душе стало неприятно.

– Понятно… – я скривилась. – Это потому никто мне не сказал о Лене Дорош?

– А что мы должны были говорить?! Это были их перепалки. Почему Дорош ушла, многие до сих пор не догадываются.

В этот раз промолчала, все так же чувствуя досаду и разочарование. Правильно делаю, что не доверяю до конца Насте с Леной. Один раз так поступили и второй повторят. Походу мне не светит с кем-то сдружиться из девчонок.

Я грустно улыбнулась, вспоминая Жанку. Интересно как она там? Небось опять парней кадрит? Эхх! Увидеть бы ее.

А эту новенькую я все-таки предупрежу после звонка. Молчать не стану!

К концу пары явился Алекс, как обычно в своей манере отшутившись насчет причины такой задержки. Мило улыбнулся, худощавый направился прямо к нам. Я прямо-таки ощутила изумленные взгляды других. Они-то привыкли видеть всегда Александра со Святославом, а тут он бац и ко мне сел. Как всегда из меня сделают козла отпущения.

– Привет! – Алекс нам обоим кивнул, а потом наглым образом придвинул мою тетрадь к себе и стал переписывать, не обращая внимания на мое гневное пыхтение.

– Мне записывать надо! – напомнила я, так как лекцию уже вновь продолжили.

– Секунду, я быстро.

Тетрадь получила спустя десять минут и лишь тогда продолжила записывать лекцию.

– Идем вечером в кино, – на ухо прошептал мне Алекс, тут же получив замечания от преподавателя.

– Я не могу!

– Почему?

– Послезавтра конференция!

– Какая? – он словно услышал о ней впервые. Забыл что ли?

– Вот придешь меня послушать и вспомнишь!

– Хорошо, – не стал спорить худощавый. – Тогда после нее.

– Я подумаю.

– До чего же ты упрямая.

– Она не упрямая, – вдруг заявила Лена, сдув челку со лба. – У нее просто выбор лучше есть.

– Лена! – возмутилась я.

– Ага, – она прищурилась, – значит ‘вконтакт’ не заходил, тем лучше для тебя.

– О чем ты?

– О том, что наша тихоня с преподом внеурочное время на свидания бегает, – ехидно протянула Саша, опередив Ленку.

Я лишь изумленно взглянула на нее, не ожидая увидеть рядом. Саша словно только и ждала звонка, чтобы к нам подойти. А за ней новенькая мельтешит. Низенькая пухленькая с вьющимися светлыми волосами.

– О чем ты? – худощавый нахмурился и тут же получил телефон от Саши, где было мое и Виктора Олеговича фото возле ресторана. Алекс ничего не сказал, просто молча обернулся ко мне, явно ожидая объяснений. И что ему ответить? Я ведь действительно была с преподавателем в ресторане. Если ему это так важно и задевает, что я могу сделать. Во мне вдруг проснулось раздражение. Почему я вообще должна кому-то что-то объяснять?! Мне уже так все надоело. Эти сплетни, фотография, насмешки. Если Алекс мне друг, то не станет при всех выяснять правду, а просто покажет, что доверяет! И потом уже сама бы объяснила, по крайней мере, попыталась бы…

Медленно встала, сложила вещи и пошла к выходу, лишь напоследок шепнув новенькой: “Не связывайся с Сашей!”

– Что Алекс узнал о твоих похождениях с Виктором Олеговичем? – голос Святослава раздался спустя пять минут, как я вышла на лестницу. А я так хотела посидеть наедине. Следил за мной что ли?

– Тебя уж точно не должно это касаться.

– Не думаю, – загорелый усмехнулся и присел рядом на ступеньку. – Я как раз имею к этому непосредственное отношение.

Он достал из кармана брюк коробочку. Небольшую чуть вытянутую, напоминающую футляр для очков.

– Это тебе Виктор Олегович передал со словами: ‘Отдай это, пожалуйста, Торошнич, не хочу лишний раз ее стеснять…’

– Прямо так и сказал?

Он кивнул.

– Но почему именно тебе?

– Я просто мимо проходил, как раз, когда он из кабинета выходил. Попросил меня подойти и дал это. Только не понимаю: смысл таить? Уже по всему университету знают, что ты была в ресторане с Виктором Олеговичем. Притом обсуждают не только студенты, но и преподавательский состав.

Прекрасно. Мне захотелось куда-нибудь исчезнуть.

– Вот именно об этом он и говорил. Ты себя видела со стороны? Красная словно раки варенные. Не волнуйся, потому Виктор Олегович через меня передал. Не хочет, чтобы ты лишний раз нервничала.

Конечно, приятно такое слышать. Вот только слухи уже пошли. Хотя может вскоре они устаканится. Ведь о моей фотографии в одном полотенце быстро все забыли. Как раз благодаря Виктору Олеговичу. И раз он сам делает все, чтобы утихомирить ситуацию, понимая, что мне неприятно – я могу не бояться.

– Ладно, я пойду… – Святослав поднялся и уже собирался уйти, когда его словно что-то остановило.

– Не делай Алексу больно, – вдруг произнес загорелый и этого я уж точно никак не ожидала. – Ты ему действительно нравишься. И если же на самом деле собираешься выбрать Виктора Олеговича, лучше скажи сразу. Не давай надежду…

– Я изначально никому не давала надежд! – вот опять. Почему все решают за меня?!

– Ошибаешься. Ты ходила с Алексом на свидание, ты не раз с ним гуляла и лишь дурак не заметит, что у него к тебе чувства…

– А что тебя это так волнует? Почему не пойдешь сразу к Алексу и не скажешь правду обо мне? Что я такая-сякая, хожу с преподавателем по ресторанам и со мною нечего общаться.

– Ты знаешь ответ на этот вопрос, – разозлился Святослав. – Я просто предупредил тебя. Даже нет, не так – попросил.

Он вышел, а я осталась сидеть, недоуменно глядя ему вслед. Раз беспокоится за Алекса, значит еще не все потеряно. Святослав не запятнал своей души. Вот только ангелы уже отвернулись от него. Даже лучший друг, о котором он до сих пор волнуется.

Я опустила взгляд на коробочку и открыла. Там на мягкой алой ткани лежала маска. Красивая темно-синяя маска с заостренными уголками и маленькими камушками вдоль разреза для глаз. Достала, примерила и только потом заметила билет. В театр… на сегодня на семь часом.

Но как же конференция? Мне же надо готовиться. Да и к чему тогда маска?

Вновь опустился взгляд на коробочку, собираясь положить маску обратно, когда оттуда выпал свернутый, словно свиток лист, перевязанный белой лентой. Но ведь его каких-то пара секунд назад здесь не было. Точно не было. Я бы заметила.

Нахмурившись, подняла бумагу и развернула. Косым красивым почерком, в котором моментально узнала Виктора Олеговича, было написано всего пару предложений:

‘Я заеду за тобой в половину седьмого. Надеюсь, не откажешь мне в походе в театр. Но если все же не выйдешь, пойму. Увы, решение остается за тобой. Принуждать идти со мной не имею права, да и не желаю.

P.S. Маска ко дню конференции. Как уже говорил ранее, сразу после в университете будет праздничный вечер в честь Нового года’

Только дочитала последнюю строчку, как прозвенел звонок на пару. Быстро все сложив, поспешила на лекцию. Вот только дойти до кабинета мне не суждено было. На углу в коридоре меня перехватил Алекс и отвел в сторонку, даже не слушая моих возражений по поводу того, что уже началась пара.

– Ничего страшного, если раз пропустишь! – раздраженно перебил худощавый, и вдруг взяв за руку, потащил вниз под лестницу. И это так напомнило наш разговор, когда только-только познакомились. Он также тогда сюда меня завел и требовал рассказать ему правду. Некоторые вещи не меняются. Вот и сейчас, вновь перекрыл ход к отступлению и, опершись руками об стену, грозно навис своим немаленьким ростом. Только в этот раз я совершенно его не боялась.

– И?

– Что и? – Алекс злился. – Это правда, что ты встречаешься с преподом?

– А ты как думаешь? – меня забавлял его нахмуренный взгляд и эти горевшие искорки негодования в синих глазах.

– Что думаю?! Я хочу услышать от тебя, что было в действительности!

– Да, я ходила с Виктором Олеговичем в ресторан, – все-таки отрицать очевидного не стала. – Доволен?

– Но почему? – худощавый ослаблено опустил руки. – Почему ты пошла с ним? Он тебе нравится?

Я растерялась. Честно признаться сама не знала ответа на этот вопрос. Действительно почему? Что подвигло меня согласиться?

– Молчишь? – он даже отошел. – Значит, тебе на самом деле он нравится.

– Я не знаю! Это был единичный случай. Так вышло. Он подвез и пригласил, а я… а я не смогла сказать: ‘нет’ Не знаю почему! Просто не смогла. Но я не встречаюсь с преподавателем! И чувств у меня к нему никаких нет! И к тебе нет! Ты для меня просто друг, а он… – я так запуталась в себе, что даже сама не знала, как объяснить происходящее. Святослав прав. Мне не стоит давать надежду Алексу.

– Он…

– Я понял, – холодный ответ.

И ничего более не говоря, худощавый просто ушел.

Да что же это такое?!

– Постой, Алекс!

Но он не остановился. Я же просто осела на холодный пол, чувствуя себя разбитой. И впервые в жизни, “прилежная студентка” не пошла на остальные пары…

***

Днем на занятии, Даниэль заметил, что со мной что-то не так. Слушала я невнимательно, пасы создавала неправильно, в словах путалась. Он попытался узнать, что происходит, но я молчала. Просто говорить желания не было. И тогда ангел обнял меня – крепко и в тоже время нежно и как-то по родному. На душе стало тепло и спокойно, вся тревога исчезла…

– Я не знаю, что мне делать, – слова сами полились из меня рекой. – Я приношу боль Алексу, но сама не знаю, что чувствую. Он узнал, что я была на свидание с Виктором Олегович, более того у меня в сумке лежит билет в театр на сегодняшний вечер. И вроде, как хочу пойти. Мне хорошо с ним и комфортно, но понимаю, что это неправильно и…

И я говорила и говорила, ощущая, как становится легко. Может это Даниэль, что-то сделал? Мне было все равно. Полностью высказавшись, я ощутила как с души словно камень упал.

– Если ты хочешь пойти в театр, иди, – спокойно произнес Даниэль, наконец, перестав прижимать к себе. – Слушай своей сердце, не стоит подаваться рационализму. Просто действуй, как чувствуешь. А перед Александром извинись и попытайся все объяснить. Вот закрой глаза…

Я выполнила.

– Что ты чувствуешь?

– Спокойствие.

– Еще?

– Теплоту. Это ты делаешь?

– Не отвлекайся. Что ты чувствуешь к Александру?

Я представила его. Топорщащиеся волосы, озорная улыбка, синие веселые глаза. Он хороший друг, но испытываю ли я к нему что-то большее, нежели дружбу? С них хорошо и спокойно. Не считая последних дней, обычно с Алексом всегда улыбаешься. Мне не хотелось бы его терять.

– А к другому? – в мои мысли ворвался понимающий голос ангела.

Виктор Олегович? Виктор? Он старше и потому, наверно, невольно чувствуешь себя рядом с ним маленькой девочкой. Я даже до сих пор в мыслях обращаюсь к нему по отчеству. Наверное, стоит перестать. Но как же сложно. Виктор. Виктор.

Помимо этого, он галантен и воспитан, вот только, как человека, я совершенно его не знаю. Но за то время, что мы знакомы он проявлял себя участливо и по-доброму. Помогал мне не раз.

Последние мысли я озвучила в голос, но Даниэль ничего не сказал. Только ласково улыбнулся и мягко поцеловал в лоб.

– Доверяй себе… – Он медленно отстранился, нежно провел тыльной стороной ладони по щеке.

В его голубых глазах плескалось столько заботы и любви, что я забыла обо всем плохом.

– Радуйся каждому дню, живи так чтобы не жалеть. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива. И мне грустно от того сколько выпало тяжести на твои хрупкие плечи…

– Но рядом есть ты, – я улыбнулась.

– Всегда…

И тут я вспомнила главное! Что так хотела попросить. Замолвить наверху словечко за Святослава. Ведь он еще не утратил своей души. Да, я уже не раз просила, но после сегодняшних слов загорелого, поняла, что ему можно помочь. Надо помочь! Раз он беспокоится, значит в нем остались чувства.

Вот только Даниэль был непреклонен. Он выслушал все мои предложения и просьбы, после чего холодно ответил:

– Пойми, он сам избрал этот путь.

– И что? Все ошибаются! Неужели вы не можете ничего сделать? Как можно так легко отдать целую невредимую душу демонам?

Ангел на некоторое время замешкался, а после невозмутимо пояснил:

– Во-первых, в любом случае этим занимаюсь не я, во-вторых, мы никогда не давим на человека, предоставляя выбор. И если он не сможет сохранить душу, то да – мы ничего уже не сделаем. Он должен был изначально верить в нас, а не бежать просить помощи у демонов.

– В смысле? О чем ты?

– Я не могу сказать. Это не моя тайна. Опять-таки меня это не касается. У меня другое задание на земле.

– Ну вот опять! Неужели ты не можешь обойти правило, для помощи человеку? Тебя же просит твоя подопечная. Та ради которой ты здесь.

– Я и так уже не единожды нарушил правила! – вдруг рассердился ангел и запнулся, словно осознал, что вспылил.

– Так замолви хотя бы словечко за него…

Даниэль промолчал, медленно взглянул наверх, а после опустил взгляд на меня. Я все поняла без слов.

– Вызывают.

Он кивнул и исчез, как всегда оставляя за собой белые перья. Только в этот раз я их осторожно собрала и отнесла в спальню, решив не выбрасывать.

Не удержавшись, посмотрела на настенные часы. Было всего лишь четыре, это значит, что время еще достаточно. Да и я же могу не идти в театр, если не хочу! Вот только проблема была как раз в том, что мне хотелось. Надо отвлечься! Заодно и подготовлюсь лучше!

Включив ноутбук, открыла статью и погрузилась в чтение. Но стоит себе признаться, что концентрировалась я плохо, то и дело, поглядывая на время. Казалось стрелка неуловимо бежит вперед, вот было уже половина пятого, а сейчас уже шестого!

Пойду! – решила я. Захлопнула ноут и, подхватив полотенце, пошла в ванную.

Спустя пятнадцать минут, в одном полотенце и с мокрыми волосами стою у плиты и монотонно ложкой помешиваю кашу, уже никуда не собираясь.

Еще через десять бегаю по квартире в поисках фена, ведь на часах уже шесть. Не нашла. Разозлилась и расстроено села на кровать. Вспомнив о каше, подскочила и побежала к плите. Ужина больше не было, зато стоял ужасный запах, из-за чего пришлось приоткрыть немного форточку.

– Нет, никуда не пойду! – выкинула остатки каши и подставила кастрюльку под холодную струю воды. – Или пойду?

Взгляд на часы. Шесть пятнадцать. Нет, все равно уже не успеваю. Вновь смотрю на кастрюлю. Беру мочалку и оттираю пригоревшую овсянку.

Идти или не идти? Хочу или нет? Впервые в жизни я не могла определиться. С одной стороны, мне очень хотелось сходить в театр. Я давно там не была. Тем более с таким мужчиной. Но с другой – он старше меня. К тому же преподаватель в моем университете. И еще куча моих собственных тараканов в голове! Почему меня так воспитали? Сейчас бы не мучилась, а взяла и давно уже собралась. Но нет. И в кого я такая? Мама у меня совсем другая. Ей было бы все равно, что меня пригласил взрослый мужчина, она бы скорее прыгала от счастья и сама спровадила.

С ужасом глянула на часы – половина седьмого. Как? Так быстро? Стала метаться по комнате, думая что надеть. Ведь по сути у меня даже не было ни одного вечернего платья. Раскрыла шкаф и придирчиво оглядела свои вещи. Отыскала нарядную бирюзовую блузу и черную прямую юбку. Не то чтобы хотелось, но уж точно лучше нежели джинсы и футболка!

Волосы вроде как высохли, но оставались немного влажными. Подняв их в высокий хвост, разделила пополам и закрутила с двух сторон, оставив одну толстую прядь ниспадать волной.

На часах уже без пятнадцати семь…

А может не пойти? Ну его! Я расслабилась и подошла к окну, в глубине души надеясь, что Виктор Олегович, нет Виктор… уехал и в то же время наоборот – желая увидеть его у дома. Прошло-то всего ничего. Пятнадцать минут только. Да, что это такое со мной?!

У подъезда все же стояла знакомая машина, и отчего-то мне стало так радостно на душе. Вспомнились слова в его записки, что он оставляет выбор за мной. И все равно ждет. Надеется…

Я подхватила сумку, пальто и все же пошла к лифту, закрыв двери. Глупо не провести хорошо вечер из-за каких-то своих сомнений.

Не успела выйти из подъезда, как меня тут же встретили. Виктор помог спуститься и подвел к машине, открыв дверцу.

–Ты прекрасна, – с улыбкой сделал комплимент мужчина, а сам сел за руль. Я же смутилась и только кивнула.

Ехали мы молча. Что сказать я не знала, Виктор же следил за дорогой и тоже не спешил заводить разговор. Потому, когда он вдруг произнес, что рад я не сразу услышала и поняла к чему это сказано.

– Рад, что ты все-таки вышла. Я уже начал побаиваться: а вдруг откажет?

– Я думала об этом, – честно призналась. – Не пойти, но уж больно хотелось в театр сходить. Давно очень не была.

– Неужто эта вся причина? – удрученно произнес он, мне даже послышалась обида в голосе. – Мне же хотелось тебя увидеть и провести вечер вместе. Впрочем, спасибо и на том. Зато честно.

– Простите… – ну вот опять лишнее ляпнула.

– Сти… – поправил преподаватель. – Про-сти. Я понимаю, что трудно и все же, знала бы ты, как это напрягает. Ко всему же прочему сильно отдаляет тебя от меня. Зачем эта преграда?

– Незачем, само выходит.

– А вот мне кажется все дело в страхе. В страхе быть счастливой и кому-то довериться. Насладиться вечером. Прекрати думать о других, о том, что скажут и что будет. Просто радуйся каждой минуте.

– Ты же вроде историк, а не психолог, – я не сдержала улыбки, вдруг поняв, что все-таки смогла сказать: ‘ты’. И это оказалось не так уж и сложно, хоть и непривычно.

– Каждый из нас в той или иной степени психолог. Все зависит от жизненного опыта и прожитых лет. – Он резко завернул и вдруг остановился. Первым вышел, открыл передо мною двери и протянул руку, помогая выйти. Это одновременно смущало и льстило.

– Спасибо.

– За такое не благодарят, – Виктор захлопнул дверь и подставил свой локоть. – Это лишь вежливость.

Я промолчала и вместе с ним пошла к театру – невысокому старинному зданию с широкими колоннами и арками. Вокруг горели яркие фонарные огни, освещающие вывески и плакаты представлений.

У входа оказалось очень людно. Я ожидала куда меньше желающих. Удивительно.

Словно догадавшись о моих мыслях, Виктор вдруг произнес:

– Это известная приезжая труппа актеров из Англии. Все очень ждали их, и потому билеты на спектакль раскупили еще несколько месяцев назад. Ты ведь английский знаешь?

И хитрая улыбка. Проверяет что ли? Впрочем, отвечать не стала. Кто в наше время не знает английского.

Вскоре мы смогли попасть в зал, где было еще прекраснее, нежели снаружи. Высокие сводчатые потолки, мраморные лестницы, ковровые дорожки.

А люди! Они словно были украшением зала. Куда не глянь везде нарядно-одетые пары. Вечерние платья, драгоценности, изумительные прически. Все сияет в ослепительной красоте.

Как же я давно не была в театре. Последний раз еще подростком с мамой. Все-таки хорошо, что согласилась пойти.

Места у нас оказались на балконе с небольшим мягким диванчиком для двоих. Узким диванчиком. Очень узким. Настолько, что даже сев на край, я все равно касалась Виктора. Нет, хватит. Он все же прав. Незачем зацикливаться. Лучше наслаждаться представлением. Да и отсюда прекрасно видно сцену!

Прозвенел третий звонок, двери везде закрылись, потух свет. Заиграл оркестр, и медленно поднялась занавесь.

На сцене стояли декорации небольшой комнатки с потертыми стенами. Из мебели лишь одна кроватка, где лежит маленькая темноволосая девочка лет пяти. Рядом молодой человек в древней хламиде. Подняв руки, он вдруг стал взывать к небу, прося здоровья своей маленькой дочери.