Текст книги "Последний сантехник"

Автор книги: Слава Сэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

В лифте

Кто-то в лифте написал «Лена – проститутка». И всё: ни фото, ни расценок. Творческое амплуа не указано. Не ясно также, хорошо или плохо, что Лена такая. И если захочется пойти её пристыдить, то куда обращаться? Вот о чём думали мужчины в лифте.

Женщин больше волновал нравственный облик подъезда. Они понимали, маркетинговое несовершенство объявления не долго будет препятствием. Оглянуться не успеешь, мужья станут возвращаться после рыбалки с чеками на рыбу и запахом Lanvin Eclat d'Arpege Arty. Женщины не выносят рыбу с таким приятным запахом.

Больше всех надпись расстроила жильца этого подъезда скрипача Мариса. Его жену как раз звали Леной. В футляре скрипки хранились фото её ног. Там были видны и другие части Лены, но друзья-музыканты ни разу не вскрикнули «ого, какое лицо». Они поздравляли Мариса именно с ногами. Из любви к жене Марис переехал в русский район. Его трижды грабили в троллейбусе № 15, но он всё равно интересовался и православием, и русскими поговорками.

Латышский муж у нас считается хорошим приобретением. Он часто вырастает до приятных 190 см, работящ, не орёт и подолгу выдерживает тёщу. Готовит скучно, но в мытье посуды бесподобен. Главный его минус – удивительная мимическая неразвитость. Не разберёшь порой, обижен он, радуется или сознание потерял.

Одна знакомая рассказала, её латышский муж двадцать минут смотрел куда-то под стол, не шевелясь. Женщина его звала – он головы не повернул. Некоторое время она задавала вопросы: «Ты обиделся? Живот болит? Мама звонила? У тебя эпилепсия? Творог скис? Вспомнил Витьку? Так ничего же не было, просто поцеловались!..» Жена сочинила сто видов катастроф, заново пережила свадьбу и развод. Он всё глядел под стол. Потом спросил очень спокойно, не кажется ли ей, что левый край скатерти немного ниже правого?

Будь Марис южанином, взял бы нож, построил бы соседей перед крыльцом. У кого на пальцах пятна от маркера – того зарезал бы. Но он прибалтийский музыкант. О насилии читал лишь в английских детективах. Единственный известный ему способ мести – оттопыривание губы – в русских кварталах бесполезен.

Марис решил составить психотип преступника. Было ясно, негодяй изувечил лифт от восхищения и досады – ведь Лена выпита другим. Это значило, преступник обладает вкусом к прекрасному, склонен завидовать и умеет писать. Все жители дома старше шести лет подходили под эти требования.

Когда психология не сработала, Марис решил вычислить гада по почерку. Он придумал обойти жильцов, собирая подписи за строительство детского городка. Подпись должна была содержать слова «Лена» и «Проститутка». Детский городок идеально подходил для этих целей.

С точки зрения новостей, русские районы населены кошками, хулиганами и старушками татаро-монгольского генезиса. По вечерам все они бьют морды не важно кому. На всякий случай Марис взял газовый баллон, бинты и поставил на быстрый набор службу спасения. Из 36-ти квартир его подъезда в 33-х жили русские.

Марис пошёл по подъезду сверху вниз. На девятом этаже нашлись бабушки с разной философией. Одна назвала музыканта бандитом, велела зайти, проверить – у неё брать нечего. Вторая дверь не открыла, пригрозила позвать Петю, который всем покажет.

На восьмом этаже Мариса накормили супом.

На седьмом лысый бугай пригрозил надавать в бубен, потом угостил печеньем. Опасно, нелогично, весело.

На шестом подарили ведро грибов, обещали взять с собой за боровиками. Грибник смотрел в календарь, велел приходить в сентябре, в шесть утра. И всё, вытолкал за дверь.

На пятом этаже женщина в пеньюаре сказала «да вы зайдите» – и так потянула за рукав, что у Мариса ноги оторвались от пола. Выкатила торт, коньяк, полезла на шкаф за альбомом, показать фото себя в молодости. Заодно показала всю себя в настоящем. Марис пообещал вернуться и сбежал.

На четвёртом снова был суп – отказаться не вышло.

Бабушка с третьего этажа оказалась глухой, пришлось орать. На шум выбежала внучка по имени Лена. Приятно и удивительно. Хорошо, что русские не сочиняют каждой новой девочке отдельных имён. Мадемуазель оказалась точно, как написано в лифте. Летящая юбка, смелый и одновременно приветливый взгляд, шаг уверенный. Расписалась в тетради – Митрофановы.

Марис пошёл, купил маркер. Вернулся в лифт и под словом «Лена» приписал аккуратно «Митрофанова».

Он вышел из дома. Тут Чехов указал бы, что на улице цвела весна и пели птицы. На самом деле – ни хрена. 18-е апреля было, и холодно, как в тундре.

Грехопадение Петрова

Петров жарил яичницу, когда на кухню вышла фотомодель. Босая, не умытая, прекрасная. Даже счастливо женатый мужчина подумал бы слово «секс» в таких обстоятельствах. Вслух он мог крикнуть «редикулус» или «чур, мне колбасу!», но в голове прозвучало бы именно «секс». Это нормальная реакция на всё голое и красивое.

* * *

Мне нельзя указывать настоящие фамилии мужчин и моделей. И без того они узнают себя в любой истории. Присваивать себе все их достижения тоже неловко. Я уже и на Луне побывал, и с Орнеллой Мутти в одном автобусе ездил. Поэтому давайте припишем следующее приключение абстрактному сантехнику Петрову.

Петров вспомнил, это Ира из Гомеля, подруга жены. Она приехала ночью, когда он спал. Её жизненная цель – гулять по магазинам. Экстраполируя внешность прежних подруг на будущих, Петров ожидал встретить ихтиозавра. Но Ира оказалась нежной птичкой. Формально она была в рубашке. На деле рубашка лишь подчёркивала одиночество её трусов, ничего по сути к ним не прибавляя.

* * *

В тот день Петров не разрешил себе пойти на работу. Не хотел оставлять гостью наедине с газом, ножами и прочими опасностями современной кухни. Ира забралась на стул с ногами, и во всех ракурсах была видна её беззащитность. Петров в то утро переживал лишь о том, считает ли Ира его гостеприимным хозяином и не кажется ли ей, что жене Петрова с ним повезло.

На следующий день Ира назвала Петрова Сашей. Три раза подряд. Она согласилась на его картошку с курицей, сказала, что вкус прикольный. Вечерами скиталась по универмагам, но с утра оставалась дома, пила чай и ела фрукты, как бабочка. Было видно по походке, она тоже что-то чувствует. Сама себе женщина никогда так не качает бёдрами и не встаёт на цыпочки у зеркала. А как она смотрела дембельский альбом!

Иногда Ира вдруг замолкала и отворачивалась. В эти минуты Петров страдал. Казалось, его бросили. Может даже, Ира полюбила другого в недрах отдела с джинсами. И её колени будут сиять теперь другому. Потом так же неожиданно Ира оттаивала, и счастье возвращалось. По ночам Петров мысленно объяснял жене:

– Понимаешь, детка, так случилось. Никто не виноват.

Он готовился взять Иру за пальцы. Он раскладывал её рубашку на диване и немножко тренировался, тёрся щекой в область предполагаемой души. Петров представлял, как она ответит, даже улыбнётся – «ну наконец-то ты решился, глупыш!»

В день примерно пятый времени сомневаться не осталось. Петров решительно вошёл на кухню, сел перед Ирой на корточки и сказал: «Послушай, Ира»… Она опять забралась на стул с ногами, глаза её блестели, щёки румянились. Кажется, девушка догадывалась о планах Петрова. Он взял её за лодыжку, очень непринуждённо. Она не двинулась. Петров собирался сказать главные слова, но мозг генерировал только мычание. Намычавшись всласть, Петров ткнулся губами куда-то в центр Иры. Зачем-то она подождала три секунды. За это время Петров успел сойти с ума от счастья. Вдруг Ира поднялась как волна и влепила две затрещины, не требующих пояснений. И ушла в гостевую спальню, и там заперлась. Но жене ничего не сказала.

Следующие два дня Петров много работал, в том числе по ночам. В воскресенье женщины потащили его на вокзал, носить чемоданы. Пока они прощались на перроне, Петров занёс багаж в вагон, всё сложил в купе. Хотел украсть трусы на память, но не решился. Выходя, столкнулся с Ирой у титана с кипятком. Это самое узкое место в вагоне. Они улыбнулись друг другу как ни в чём не бывало. Почти разошлись. Вдруг Ира схватила Петрова за уши и поцеловала так, что языком достала до гипоталамуса. Постучала по лбу и сказала: «Думай в следующий раз». И уехала. И всё.

После её отъезда сердце Петрова оказалось разбито. Психотерапевтических возможностей холодильника явно не хватало для лечения невроза. Петров припадал к нему каждые два часа, растолстел, а депрессия не отступала. И тогда Петров решил пойти в гей-клуб. Развеяться. Нигде в мире развлечения не сконцентрированы так плотно. Тут и стендап, и кабаре, показ мод и настоящие бои без правил, с визгом, с царапаньем и удушением колготками – всё в одном помещении. Так думал Петров, выбирая штаны попрочнее.

Для безопасности Петров позвал с собой гетеросексуального друга, которого не жалко было бы бросить в минуту опасности. Звали этого человека Сидоров. Вот пришли они, Петров и Сидоров, заплатили за вход, сели спинами к стене. И ничего. Бармен стойку трёт, в дверях охранник дремлет, музыка, огоньки. Ресторан полупустой, две танцующие пары. В воображении Содом и Гоморра выглядели куда энергичней. Присутствующие геи не выпускали клыки, не распахивали кожистые крылья и вообще не интересовались Петровым и Сидоровым. Шутки про «окружили» и «прикрой спину, Сеня!» казались напрасными надеждами провинциальных холостяков.

Сидоров захотел большего. Немножко выпив для пластичности, он пошёл танцевать. Никакой реакции. Тогда Сидоров выпил чужой коктейль. Кого-то толкнул. В туалете иронически комментировал писающих мальчиков. Ничто не помогало. Геи упорно не хотели насиловать Сидорова. Его вообще никто никогда не хотел. На женщин Сидоров уже не обижался, хоть они не то что не бросались, но даже разбегались от Сидорова иногда. Гей-клуб был местом, где он точно должен был быть интересен. Теоретически. Раздражённый общим равнодушием, Сидоров подошёл к самому тощему пареньку и шлёпнул по попе. И перешёл какую-то опасную черту, видимо. Мгновенно рядом возник охранник, предложил расплатиться и бежать домой. Сидоров отказался. Охранник демонстративно стал разминать суставы.

Кто-то куда-то позвонил. И вот, в дверях появился супер-гей. Огромный, с руками-брёвнами, в кожаной безрукавке. Все стихли. Единственным человеком, не смотревшим в этот момент на Сидорова, был сам Сидоров. Гигант подошёл и пригласил на белый танец почему-то Петрова. Видимо, натуралы все на одно лицо считаются в таких местах. Сидоров срочно что-то стал искать в карманах. Тогда гордый Петров встал и сам пошёл в туалет, где отмывать следы убийства проще, спасибо кафелю на потолке. Охраннику сказал «всё нормально».

За ними закрылась дверь. Сидоров не находил объяснений, почему не слышно глухих ударов. Либо Петров влюбил в себя этого гиганта, либо, второй вариант, вырвался и уплыл по трубам. И теперь только какой-нибудь огромный вантуз сможет его вернуть.

Тут в туалете закричали, все побежали смотреть, как дела. Сидоров всё-таки добился любви, но досталась она Петрову. Великан держал его за штаны. Один гей расстёгивал ремень, второй занёс тяжёлую вешалку-стойку, инструмент прелюдии. Диаметр вешалки и крючки могли даровать неземное наслаждение, например, самке синего кита. Но Петров был узкозадым сантехником и требовал учитывать этот нюанс. Ещё он кричал, что сейчас вырвется и всем хана. Зрители заметили, что до победы ему многое предстояло пережить.

Всех спас охранник. Прибежал, выдернул Петрова из штанов, подхватил, побежал на улицу. Друг поскакал следом. Беглецы прыгнули в машину и увидели в заднее стекло и клыки, и кожистые крылья, и услышали царапанье когтей по бамперу.

Сидоров требовал вызвать взвод автоматчиков для задержания вешалки. Охранник, он же таксист, он же кассир, в ответ рассмеялся. Говорит, такое тут каждый день. Приходят любопытные, пристают к геям, как дети малые. Те в ответ хватаются за вешалку. Когда экскурсанты разбегаются – начинается обычный тихий вечер. Выпивка, танцы, немножко слёз. За ними вообще присматривать не надо. Культурные, милые люди.

Утром Сидоров заехал за брюками. Вынес их на улицу, ревниво всё осмотрел. Никаких разрывов или грязных пятен. Наоборот, в заднем кармане визитка, мужское имя и номер телефона. Волна неясной радости накрыла натурала.

О малолетних хулиганах и хороших девочках

Малолетних хулиганов в кабинет психолога вносят, как холодильники в ремонт. Отец кладёт на стол двадцатку, пихает под зад больного, говорит – «балуется». Или «тарелки не моет, гад». После сервисного обслуживания ребёнок должен быть причёсан, улыбчив и жаден до грязной посуды. Многие просят гарантию, за такие-то деньги.

* * *

Встречаются образованные отцы. Вместо «здрасьте» они говорят «импунитивный» и «сензитивная акцентуация». Их чада валят всё на наследственную психопатию, терзающую род со времён Иоанна Грозного. Для сравнения, просто дети бренность стекла объясняют злым роком и нелепым случаем.

* * *

К концу дня школьный психолог мечтает о волшебной палочке, превращающей детей напрямую в деньги. Несильным ударом в лоб, без мучительных бесед и проективных методик. Между прочим, клыки у нарисованной коровы ребёнком свидетельствуют о его высокой агрессии. А чёрный квадрат вместо морды – о повреждениях ЦНС. Как спастись, если художник вдруг придумает напасть, методичка не сообщает. Есть ли там вообще ЦНС – задаётся вопросом психолог, развешивая картины.

Теперь давайте обсудим детей. Они боятся зубных хирургов и завучей с длинной указкой, а психологов презирают. Что это вообще за специалист, у которого в кабинете даже спереть нечего. Дети ставят на психологах опыты и забавные эксперименты. Рисуют пейзажи из сплошных зубов и пересказывают фильм «живые мертвецы» как личный опыт. Диагноз «эксплозивная психопатия» является высшей целью визита школьника к мозгоправу. Таким приятно хвастать в классе. Резюме «славный мальчик», наоборот, низвергает ученика в океан позора.

* * *

Хорошие девочки – совсем другой мир. У них такие мамы, с которыми хочется работать круглые сутки, на дому, в ресторанах и романтических поездках. Бывшие и настоящие мужья этих мам поголовно подлецы. Опытный психолог готов сопереживать этим несчастным женщинам со значительной скидкой. Да и как не пожалеть бедняжку, у которой чуть что отбирают машину и банковскую карту. Женщины идут к психотерапевту выговориться и поплакать. Ну и банковскую карту назад приворожить.

Психолог Леонид клялся не влюбляться на работе. Равнодушие и цинизм стали его профессиональной изюминкой. Но однажды пришла клиентка простая и красивая. Пожаловалась: никтошеньки её не понимает. Что ни сделай – всё не так. Ей указывают, куда ходить, что говорить, называют бестолковой. Поднимают чуть свет, куда-то гонят. Вечером шейпинг – кому всё это? Денег не хватает, всё одна, и ещё орут непрестанно.

* * *

– Как давно начался этот ад? – спросил психолог.

– Как муж ушёл, и началось.

– Странно. Ушедшие мужья редко орут.

– Да, он в Америке, мы не общаемся.

– Кто же орёт?

– Дочка, третьеклассница, – сказала женщина.

* * *

Мы все любим русскую психологию за сюрреализм, бескрайний, как Жан Кокто в низовьях Волги. Психолог Леонид обрадовался. Начиналась настоящая наука. Следом за матерью в кабинет вошла Настенька, девочка-сатрап. Мамашу, наоборот, выгнали в коридор. Леонид предложил нарисовать домик и несуществующее животное. Настя отказалась. Она пришла по серьёзному делу. Из семьи ушёл отец. А у матери слабый характер. Хорошо хоть, есть она, любящая дочь. Чтобы мама не раскисала, приходится поднимать её в семь, выгонять на пробежку. Вечером никаких грустных фильмов, только мультики. По выходным грибы и велосипед. Но главное, нужен новый муж. Это как с котиками. Старый сдох – тут же заводи нового.

– Психологический феномен «вытеснение», – прокомментировал Леонид.

Девочка не стала спорить. Она уже нашла трёх женихов. Первый не подошёл, поскольку женат. Второй какой-то горбатый, не понравился. Третий хорошенький, но мать сказала, такой красивый муж у них уже был.

Леонид стал объяснять, мама сама должна найти супруга. Так заведено. Когда Настенька вырастет, тоже найдёт себе какого-нибудь прохвоста. Сама!

Девочка снова согласилась. Себе она найдёт. А теперь нужно маме. Настя ходит по улицам, смотрит на мужчин – и ничего. Сплошной неликвид.

Тогда Леонид сказал речь подлиннее. Детство должно быть детством. Взрослая жизнь нагрянет позже. А пока надо прыгать, шалить, можно стекло высадить, если припрёт.

Настя спросила психолога, женат ли он. И посмотрела синими глазами. После слова «разведён» пригласила на чай. Психолог пошутил в ответ. Сказал: к сожалению, вокруг столько плохих детей, что некогда. А Настёна прекрасная девчонка, послушная, заботливая, и мама такая красивая, всё у них будет хорошо, до свидания.

– Ну хорошо же, – сказала Настенька. И на следующий день возглавила драку третьих классов, «а» и «б». Потом разбила аквариум, в кого-то плюнула и даже пыталась курить. С её слов, так ей посоветовал школьный психолог. Директор школы не поверила, конечно. Но велела психологу проверить домашнюю обстановку у ребёнка.

Теперь Леонид и Настина матерь ходят под ручку. Ещё не поженились, но сами понимаете, хорошую девочку не остановить. Это вам не малолетний хулиган, непутёвый и покладистый.

1 сент.

Из семи заготовленных на лето платьев Даша успела выгулять четыре. Я предложил надевать одно на другое, но ей интересней дуться на погоду, чем достигать целей рационально.

Лето здесь унизительно короткое. Какой-то вжик… Как вы провели свой вжик? Надел сандалии, посетил магазин, принёс клубники, съел. Всё. А по документам оно длится три месяца! Бюрократизм и волокита даже в климате.

Зато зима у нас двойная, с дополнительным льдом. На заметку квантовым физикам: холодная грязь замедляет ход времени лучше, чем скорость и масса. Наш февраль длится до полугода, как срок за хулиганство. А ноябрь мог бы в одиночку превратить всю Африку в ледяное болото, заодно принудив тутси и хуту к миру. Наш климат ужасно миротворческий. Жаль, мы не умеем его экспортировать.

Тайный, истинный наш герб – батарея отопления. Предложи балтийской женщине сблизиться, она засунет тебе под свитер свои ледяные ноги. Её главная мечта – пройтись в коротком платье, не боясь обморожений. Из американской фантастики подсмотрено.

В выигрышном положении находятся дачники. У них остаются зримые улики – помидоры в банках, варенье с надписью «ЧёрСмор 2015» и радикулит. У меня, для сравнения, от лета только селфи, где незнакомые дыни в купальниках танцуют с противным на вид мной. Довольно жалкое воздаяние за бесконечную зиму.

Однажды я сниму домик в деревне. Устрою идеальное лето. Чехов подробно описывает технологию. 90 раз купание в открытых водоёмах, черешня трижды в день, шашлык четырежды, беседы о поэзии с симпатичными дачницами по мере их отлова сачком и на удочку. Комаров и слепней у Чехова нет. Не знаю, как он этого добился, потом перечту внимательней.

У меня уже готова стопка длинных романов, читать под яблоней. Завтракать мы будем на террасе, даже если дождь или торнадо. Мы будем ходить на озеро шумным коллективом. Слева от нас проляжет Шишкин, справа – Левитан. Мы научимся отличать чабрец от лопуха. А попав в грозу, станем весело отпрыгивать от молний.

* * *

Дачный аппетит, в отличие от городского, не перебить кефиром. Он усиливается от всего. Встал со стула – проголодался. Посмотрел в окно – там коровы своим видом напоминают о хорошей отбивной. Деревенский жор живуч, как споры сибирской язвы. Против него следует применять картошку с укропом, салат из курицы с луком, телячий бок, помидоры-огурцы-сметану. Все эти лекарства надо намазать друг на друга и проглотить не жуя. Не бойтесь растолстеть, там сплошные витамины. Второй полдник и третий ужин на даче считаются средством поддержания беседы, а не тяжёлым пороком, как в городе. На закате уместны чай с ветчиной, называемые условно настольными играми, и вечера романсов с бутербродами. И всё это в приятной компании Любови Андреевны, Шарлотты Ивановны, Дуняши и малознакомого мужчины, чьё происхождение никому не известно.

Приятные компании на даче родятся из воздуха, как комары и одуванчики. Сначала дачники волнуются, вдруг никто не приедет. Дачники наводят порядок, готовят лучшие рецепты. К июлю выясняется, гости очень неприхотливы и крайне общительны. Они жрут любое – сырое, несолёное, без хлеба. Они не уезжают, даже если их тяжело обидеть. Даже стрихнин не в силах разрушить настоящую дачную дружбу.

Моя знакомая Ирина купила избу в деревне. И тут же у неё нашлось много друзей. Куда больше, чем можно было вообразить. Многих так и не удалось вспомнить, кто это. Калитка работала на износ, как двери в метро. Входящие сталкивались с выходящими, некоторые гости при этом знакомились. Ира многозначительно ограничила порции, но поток не иссяк. Наоборот, стал толще. Гости везли еду с собой, ночевали повсюду и даже делали ремонт под себя. Некоторые принимали Иру за свою и делали замечания, что нельзя жить на чужой даче столько времени без пауз. Эта история очень воодушевляет. Домик в деревне лечит от одиночества лучше хомячков и канареек. Если всё правильно организовать, самый куцый август покажется бесконечным.

* * *

Мои дети не читали Чехова и не знают, зачем в году зима. Свежий воздух и витамины они скачивают из интернета. Я возил детей на озеро без вайфая и с тех пор считаюсь Торквемадой. Поскольку сами дети в счастье не разбираются, их приходится принуждать. С Машей было проще. У одноклассницы нашлась бабушка в нешуточной деревне. Маша согласилась осмотреть дикий скот и крестьянство. Машу кусали экологически чистые блохи, а пьяные трактористы для неё пахали геометрические прямые линии – сначала поле, потом болото, лес и речку. Всё это – не просыпаясь. Удивительные люди. Благодаря им, никогда в мире не будет перепроизводства продуктов. Однажды её воспоминания о лете превратятся в мечту о даче. Пока же Маша просит поскорей вырвать её из лап природы.

* * *

Ляле купили путёвку в лагерь. Когда не сработали ни слёзы, ни притворный аппендицит, Ляля взяла клятву спасти её, как только возникнет реальная опасность. Она обещала продержаться хотя бы до ужина. Обвешанная средствами жизнеобеспечения, с комплектом трусов на все случаи жизни Ляля пошла в отряд. Так это у них называется. Вожатая встретила её улыбкой людоеда.

Я не сразу уехал. Сел в ресторане неподалёку. Это не ближний лагерь, а помощь хороша, когда мгновенна. Ждал, ждал – ничего. Видимо, дочь выросла и сама справляется с людоедами. Это немного грустно.

Как только Ляля вошла, в неё тут же влюбился Денис. Сбегать до окончания любви глупо. На вечерней дискотеке Ляля получила четыре приглашения на танец, но Денис проявил себя как настоящий боксёр. Целый королевский бал с дуэлями получился. На ужин подали макароны по-флотски, удивительно вкусные. Ляля съела три порции, что составило 3 % её веса. Дома я пытался повторить это волшебное блюдо, ничего не вышло. Какие-то общепитовские принципы ускользают. Быть может, слишком чисто мою посуду – и сразу вкус не тот.

Во второй день лагеря разучивали танец для дискотеки, не хотелось пропустить фурор. Потом ночью вызывали дух Сергея Есенина. Поэт не явился, но и без него было страшно, как и планировалось. Жизнь в лагере оказалась возможна. Ледовитый океан в этом смысле всё-таки хуже.

На третий день устроили «зарницу» с деревянными автоматами. Ляле в бою отдавили палец ноги. Пришлось бинтовать. Подходили другие дети, спрашивали о переживаемой боли. Уезжать домой на пике популярности втройне глупо, Ляля снова осталась. Тем более, вечером жгли костёр, пекли картошку по технологиям каменного века. У картофеля-фри появился реальный конкурент.

На шестой день приехал я. С проверкой. Подозрительно всё тихо, мне показалось. Времени общаться не было. Ляля забрала фрукты, поцеловала и поскакала назад. Взрослая такая, незнакомая. Потом, за день до окончания срока, вдруг звонит. Приезжай, говорит, забирай срочно. В машине призналась: в день прощания все реветь будут, я этого не переношу. Вернусь домой, сама поплачу. Мне кажется, это очень по-взрослому. Я сам всегда реву без свидетелей, благодаря чему и прослыл эмоционально зрелым человеком.

У меня было много планов на Лялино детство. Чапаева посмотреть. Поймать щуку или головастика хотя бы. Прыгнуть с тарзанки мимо озера, но не убиться, а заявить себя отцом с хорошим чувством юмора. Найти, в конце концов, этот проклятый боровик. Но Лялино детство короткое оказалось. Вжик – и всё. Оглянулась и пошла.