Текст книги "Подчинение"

Автор книги: Скарлетт Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Без всяких передышек он вновь врывается в меня, твердый, как камень. Я открываю глаза, с трудом дыша. Как это вообще возможно? Он покачиват бедрами, задыхаясь. Я поднимаю глаза к потолку, поэтому не вижу его лица. Закрываю глаза и молюсь, чтобы это поскорее закончилось.

Стоунхарт оставляет меня дрожать и скулить на столе. Он ничего не говорит и не выражает признательности за то, что кончил во второй раз. Он просто развязывает мои запястья и уходит.

Я сворачиваюсь в клубок на столе. Мое сознание ищет убежище в темном углу, где никто не сможет проникнуть в него. Здесь боль не такая сильная.

Измученная, изнасилованная и сломленная я предаюсь беспокойному сну.

Глава 10

Проснувшись следующим утром, я чувствую теплые лучи солнца на своем лице. Я открываю глаза. Голова раскалывается от ночных кошмаров. На мне толстое шерстяное одеяло. Я сажусь на столе, прижимая ткань к шее. Одну руку я подношу к голове. Каждый стук сердца посылает стреляющую боль по вискам. Мне нужен адвил.

Только подумав об этом, Роза уже несет стакан воды с таблетками.

– Вот, дорогая. Выпей, – говорит она своим нежным, материнским голосом.

Я беру стакан дрожащими руками и глотаю таблетки. Затем она кладет руку мне на плечи и гладит по спине.

Я проглотила таблетки, а я ведь даже не знаю, что за таблетки это были. Роза замечает ужас на моем лице и шепчет:

– Тайленол, мисс Райдер. И противозачаточные.

Меня начинает тошнить. Она знает,  думаю я в ужасе. Конечно же она знает! Просыпается внутренний голос. Она работает на него, помнишь?

– Давай, дорогая, – говорит Роза. – Я набрала горячую ванну, совсем, как ты любишь. Я помогу тебе привести себя в порядок.

Я стаскиваю одеяло.

– Ты сделала это? – спрашиваю я тихим и слабым голосом.

Ненавижу, как жалко я звучу.

– Нет, это сделал мистер Стоунхарт. Он заходил перед уходом на работу. Он оставил тебе это.

Роза достает небольшую, бархатную коробочку. Похожую он дал мне чуть раньше.

– Не хочу. Убери это. Не хочу видеть это сейчас.

– Я оставлю это в ванной, – ласково говорит она, прежде чем спрятать в кармане.

– Пойдемте, мисс Райдер. Самое время забраться в ванну. Я помогу.

Оперевшись на плечи женщины, я позволяю ей вести меня по коридору в ванную. Пока мы идем, я заглядываю под одеяло. Платье исчезло. Неужели Стоунхарт сделал это утром, тоже?

Роза помогает мне залезть в воду. Она ничего не говорит о состоянии моего тела. Вода горячая и пахнет цветами.

– Позвольте помыть вам волосы, – говорит она после того, как я сажусь.

Я киваю, ошеломленная событиями прошлой ночи.

– Ложитесь, – говорит она. – Опустите голову.

Так и делаю. Погружаясь в воду, я почти забываю, где нахожусь. Лишь ошейник служит постоянным напоминанием.

Роза создает пену в волосах. Её пальцы мягкие и нежные. Я изо-всех сил стараюсь расслабиться, хоть на немного.

Какое-то время никто из нас ничего не говорит. Когда тепло просачивается в мое тело, я нарушаю тишину.

– Почему вы заботитесь обо мне?

– Мистер Стоунхарт попросил меня,  – говорит она. – Но не поэтому я делаю это. Я делаю это, потому что хочу, мисс Райдер.

Я через плечо смотрю на нее. Она улыбается мне, черты её лица становятся еще больше жалостливыми.

Странно, что такач добрая и замечательная женщина, как Роза, работает на такого жестокого человека, как Стоунхарт.

– Спасибо, – шепчу я.

– Мне это только в удовольствие, – говорит она.

– Сейчас я хочу, чтобы вы закрыли глаза и расслабились. Обещаю, пока я здесь, ничего плохого не случится.

Роза накидывает на меня пушистый халат и выводит из ванной. Мы входим в солярий, и я замечаю, что доказательства прошлой ночи исчезли. Стол, столовые приборы, разбитая посуда. Ничего нет.

На его месте появилось кресло с высокой спинкой.

– Одна мысль о том, что вы спите на полу, убивает меня, – шепчет Роза. – Поэтому я попросила принести кресло. Мистер Стоунхарт не может дать вам кровать, но он ничего не говорил о другой мебели.

Сердце наполняется таким счастьем, надеюсь я не споткнулась. Роза ловит меня, прежде чем я успеваю упасть. Она смотрит на меня.

– Мисс Райдер? Вы в порядке?

– Да, – заикаюсь я. – Да.

Я чувствую, как подступают слезы и ничего не могу сделать, чтобы их остановить. Я никогда не плакала так легко Не знаю, что на меня нашло.

Поддавшись импульсу, я обнимаю Розу за шею и сжимаю в объятьях. Она краснеет, когда я её отпускаю.

– Мисс Райдер, – говорит она явно взволнованно. – Не уверена, что заслуживаю этого.

– Вы первый человек, который подарил мне кусочек доброты, – шепчу я. – Роза, вы понятия не имеете, как много это для меня значит.

Она смотрит по сторонам и начинает обмахиваться. Когда она поворачивается, слезы наворачиваются на её глаза.

– Я не хотела переступать через себя, – признается она. – ...но у меня были подозрения.

Она берет меня за руку.

– Пойдемте. Вам нужно одеться.

Глава 11

Роза оставляет меня после того, как помогает одеться. Я боюсь скорого возвращения Стоунхарта. Как и ту бархатную коробочку, что лежит в ванной.

Я не спускаю с неё глаз. Мне не нужны его подарки. Но моя роль – я качаю головой – заключается в том, чтобы быть покорной. Когда мои эмоции берут верх надо мной, как вчера вечером...случаются плохие вещи.

Мне нужно быть холодной, бесстрастной и отдаленной, чтобы попытаться сбежать. Я должна думать, как Стоунхарт.

Я не смогу узнать его, спрятав голову в песок.

Мои пальцы дрожат, когда я тянусь к коробочке. Я колеблюсь перед тем, как коснуться её.

Она тяжелее, чем предыдущая. Я смотрю через плечо, чтобы убедиться, что я одна. Убедившись, я открываю крышку.

Небольшой лист бумаги скрывает то, что спрятано за ним. Несомненно, это почерк Стоунхарта. Мною одолевает отвращение, но я быстро прогоняю его прочь. Делаю глубокий вдох и разворачиваю.

Лилли,

за свое сотрудничество ты получаешь второй подарок. Он не настолько ценный, но дарует самое главное – свободу.

Собрав достаточное количество, ты можешь обменять их на вознаграждение. Получив, их уже никто у тебя не отнимет. Они принадлежат тебе.

Шкала подарков за хорошее поведение:

5 – тебе будет разрешено выходить из комнаты;

10 – ты сможешь бродить по усадьбе, на свежем воздухе;

15 – у тебя будет доступ к газетам, чтобы быть в курсе текущих событий;

20 – полный доступ в интернет, с оговоркой, что твой браузер будет контролироваться мной;

35 – выход в свет;

50 – досрочное освобождение от контракта.

J.S.

Я смотрю на последнюю строчку письма, не веря своим глазам. Он предлагает мне досрочное освобождение за пятьдесят подарков?

Наверняка, таким способом он просто искушает меня, давая ложную надежду. Безнадежность приводит к отчаянию. Самоуверенность приводит к дерзости. Но надежда в нужном количестве очень даже мотивирует.

Убираю письмо в карман, но отказываюсь думать о сборе пятидесяти подарков. Он дает их мне. Он их отслеживает. Он ни за что не позволит достигнуть отметки в пятьдесят подарков.

Еще три и мне будет разрешено выходить из комнаты? Черт, я добьюсь этого. Меня привлекает скорее не перспектива о ложной свободе, а возможность исследовать его дом.

Это будет моя первая попытка собрать информацию о Стоунхарте, чтобы отомстить ему и разрушить.

***

Вторым подарком оказывается массивный золотой браслет. Неужели Стоунхарт хочет, чтобы я носила все его подарки. Это звучит смешно, особенно, когда дело дойдет до цифр побольше. Сейчас моя цель заключается в том, чтобы получить пять.

Может быть пятнадцать.

Остаток дня я провожу на своем новом кресле с тревогой на сердце. Я жду возвращения Стоунхарта. Что бы ни случилось сегодня или завтра, на этот раз я буду готова.

Глава 12

Я задремала. Внезапно дверь в солярий захлопывается. Подскочив, я замечаю, что Стоунхарт смотрит на меня.

– Откуда у тебя это? – спрашивает он, указывая пальцем на мое кресло.

Его глаза напоминают сейчас тлеющие угли. Я стою и смотрю ему в лицо.

– Добрый вечер, Джереми, – говорю я ласковым голосом.

Он удивляет меня тем, что подходит и ударяет меня по лицу. Сила удара заставляет меня упасть на пол.

– ОТВЕЧАЙ! – кричит он.

– Роза дала его мне, – бормочу я, съежившись.

Не похоже, что у Стоунхарта возникают сомнения, кто принес мне это кресло. Роза – единственный человек, у кого есть доступ к моим номерам.

– О, – говорит он, и его гнев угасает.

Он стоит прямо и поправляет свой костюм. Когда он обращается ко мне, его голос источает ледяное спокойствие.

– Скажи мне, Лилли. Это ты попросила Розу об этом?

– Нет, – говорю я, прижимая руки ко рту.

Еще не хватало, чтобы у Розы были проблемы из-за меня.

– Хм, – кивает он. – И ты говоришь правду?

Я проделала слишком длинный путь, чтобы отступать. Я киваю, смотря на него с осторожностью.

– Знаешь что, я выясню это. Если ты врешь мне, уж поверь мне последствия не будут столь приятны. Спрашу еще раз. Ты просила об этом кресле?

– Нет, – говорю я.

Внезапно он улыбается и подает мне руку.

– Хорошо! Тогда нет никакой проблемы.

Сначала я не решаюсь принять его руку. Щека болит. Должно быть она уже покраснела, но я и вида не подам, что мне страшно.

Его сильные пальцы хватаются за мою маленькую ручку и поднимают меня. Когда я, наконец, стою прямо, он смотрит на мое платье.

– Со вкусом, – говорит он. – Но слегка помялось ото сна. Давай посмотрим...

Он поднимает юбку до талии. Я борюсь с тем, чтобы не опустить её назад. Он смотрит на мои голые ноги. Когда его глаза фокусируются на моей киске, я чувствую, как там разливается тепло. Святое дерьмо, эта не та реакция, которая у меня должна быть на него.

Он опускает платье.

– Мило, – говорит он. – Очень мило.

А сейчас не повернешься ли ты для меня, Лилли-цветочек?

Сжимая губы вместе, я выдавливаю улыбку и поворачиваюсь.

– Великолепно, – выдыхает Стоунхарт.

Он поднимает мою левую руку и пробегает пальцами по браслету.

– Как понимаю, ты получила мою записку?

– Да, – говорю я.

– Ты всё поняла?

Я киваю.

– Да.

– Хорошо. Если ты продолжишь в таком духе, у меня не останется выбора, как ускорить процесс твоего освобождения. Я хочу, чтобы ты была на моей стороне. Снаружи.

У меня перехватывает дыхание.

– Я сделаю всё возможное для этого, – говорю я.

Стоунхарт улыбается.

– Отлично.

Он смотрит через плечо на потемневшее небо снаружи.

– Красивый вид, не так ли?

– Да, – говорю я.

– Тебе нравится?

Я кусаю губу, чтобы не дай бог сказать правду. В любой другой ситуации мне бы понравилось, но я ненавижу за то, что оно предоставляет ложное обещание свободы.

– Да.

– Я рад, – говорит он. – Лилли, буду откровенным. У меня был долгий день на работе. После наших...шальных выходок...вчера ночью, я всё время думал о тебе.

Я сглатываю.

– О.

– Да. То мужество, что ты проявила, просто необыкновенно. Блестяще.

Я смотрю на него, не понимая.

– Что?

– Я не знаю, – продолжает он, не обращая внимания на мой вопрос. – Если бы одного подарка было достаточно. Ты заслуживаешь большего. Поэтому -

Он тянется в карман пиджака.

– Я хотел бы подарить тебе еще три.

Мое сердце начинает бешено колотится. Три значит у меня уже есть пять, следовательно, я могу обменять их на свою первую свободу. На глаза наворачиваются слезы, и я отворачиваюсь, поскольку стыдно плакать при нем. Это слезы счастья, смесь облегчения и неверия.

– Лилли, – Стоунхарт напоминает о себе.

Я смотрю сначала на него, а потом на вытянутую руку. Это красивая, красная маскарадная маска в комплекте с ослепительными перьями.

– Надень.

У меня перехватывает дыхание. Это только одна вещь. Он что солгал? Неужели это очередная уловка?

– Это не подарок, – говорит он, как будто читая мои мысли. – Но тебе нужно будет одеть её, тогда я покажу тебе их.

Я беру у него маску. Наши пальцы соприкасаются, отчего электрический заряд пробегает по моей руке. Я проклинаю свою слабость.

– Приложи её к себе, – шепчет он мне.

Он берет меня за плечи и ласково поворачивает.

– Я завяжу.

Стоунхарт убирает мои волосы в сторону и завязывает две ленты между собой. Его руки пробегают по моей обнаженной шее, скользя над ошейником.

Он подносит нрс к моему уху и выдыхает.

– Ты так хорошо пахнешь, – говорит он, его сексуальный голос делает что-то невероятное с моими внутренностями.

Я должна бороться с тем, как он влияет на меня. Как мое тело может так реагировать на него? Если честно, это не имеет значения. Всего несколько минут назад этот человек ударил меня! Почему моя реакция на него так быстро меняется?

Он отпускает, и тут же мою кожу начинает покалывать от его прикосновений. Я делаю вдох, чтобы успокоиться, и поворачиваюсь.

– Как я выгляжу?

– Прекрасно, – улыбается он. – Хочешь посмотреть?

Не успеваю я решить, как он достает телефон и делает снимок. Кажется, я ему угодила.

– Вот, – говорит он, поворачивая экран, чтобы я могла видеть. – Ослепительная женщина.

Снимок вызывает у меня отвращение. Щеки красные и опухшие, особенно, там, где он ударил меня. Я не могу смотреть на себя.

– Пожалуйста, – говорю я ему. – Убери это.

Он хмурится.

– Ты не считаешь себя красивой?

Он направляет телефон прямо на меня.

– Джереми, пожалуйста, – прошу я. – Не заставляй меня смотреть.

– О, – говорит он, до него, кажется, наконец-то дошло.

– Ты беспокоишься из-за этого.

Он тянется к моей щеке. Я вздрагиваю от его прикосновения.

– Пожалуйста, Джереми.

– Хорошо.

Он прячет телефон в карман.

– Легкое несовершенство делает тебя только краше.

Я чувствую непреодолимое желание закричать на него, сказать ему, чтобы прекратил эти насмешливые комплименты.

Вспомнив, к чему привело подобное поведение вчера, я забываю об этом.

Я ничего не говорю. Я боюсь того, что случится, если я открою рот.

Стоунхарт указывает на кресло.

– Должны ли мы? – спрашивает он.

Он предлагает свой локоть. Я беру его, и он ведет нас к креслу.

Понятия не имею, что за игру он играет.

Он первым садится в кресло и указывает на свои колени.

– Садись, Лилли.

Я не могу ослушаться его. Я сглатываю и сажусь ему на колени. Он оборачивает руку вокруг моей талии.

– Расслабься, – шепчет он мне.

– Ты так напряжена. Подарки скоро будут здесь.

Я стараюсь сделать так, как он хочет. Быть рядом с таким мужчиной, делает меня слабой.

Я ненавижу то, что я не могу контролировать эту реакцию. После того, через что он заставил меня пройти, его обещания гораздо большего, я должна чувствовать к нему отвращение.

Но где-то глубоко внутри, в самой сердцевине, зарождается желание. Словно саженец тянется к солнечным лучам.

Я чувствую, как в кармане вибрирует телефон Стоунхарта. Он пытается вытащить его.

– Ах, – объявляет он. – Они уже здесь.

Свет в комнате гаснет. Лишь одна левая лампа светит на столб. Странное чувство смотреть на всё это извне.

– Джереми, – спрашиваю я, напрягаясь. – Что происходит?

– Не волнуйся, дорогая, – говорит он. – Я нанял для нас аниматоров. Трех.

Музыка в стиле барокко заполняет комнату. Она повсюду, создавая впечатление живого оркестра. Должно на потолке и в стенах спрятаны колонки.

Я слышу, как за нами открывается дверь. Вытягиваю шею. Появляются двое мужчин во всем черном. Сажусь поудобнее, чтобы лучше было смотреть, рука Стоунхарта сжимается на моей талии.

– Стойте там, где стоите.

Я откидываюсь назад.

Мужчины возвращаются с матрасом. Музыка продолжает играть на заднем фоне. Один мужчина стелит простынь, другой приносит подушки. Вскоре в центре комнаты появляется красивая, идеально сделанная кровать.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – шепчет Стоунхарт. – И нет эта кровать не для нас. По крайней мере, не сегодня.

Его голос становится ниже и глубже.

– Вместо того, чтобы трахаться самим, – говорит он. – Мы будем наблюдать за тем, как это делают другие.

– Что? – шиплю я.

– Ты слышала меня. Наслаждайся шоу.

Входит трое женщин. Каждая одета в шелк, прозрачные платья. разных цветов. Красный, фиолетовый и синий.

Взявшись за руки, они пробегают вокруг нас. Изящные, как балерины. Их шаги соответствуют музыке. Они хихикают и смеются, когда бросают ленты из кружева в воздух. Я сижу у него на коленях натянутая, как струна.

Когда одна из танцовщиц идет кровати, другие следуют за ней. Она манит девушку в синем поцеловать её.

Они начинают целоваться горячо и чувственно. Третья женщина нежно ласкает их тела.

Спустя какое-то время я чувствую, как рука Стоунхарта путешествует по моей ноге. Я сжимаю колени вместе, чтобы помешать ему.

– Лилли, – говорит он мне на ухо. – Шоу заводит меня.

Его низкий рык заставляет пульсировать мой клитор.

"Стоунхарт – плохой человек", – хочу закричать я своему телу. – "Перестань так реагировать на него!"

К счастью, его рука не движется дальше моего бедра. Мои глаза снова фокусируются на трех любовниках. Верх уже снят, и они поглощают друг друга абсолютно раскованно, не обращая никакого внимания на то, что за ними наблюдают. Есть что-то очень тонкое и чувственнное в том, как они кончают вместе. Не грубо и принужденно, а мягко. Искусство.

Больше похоже...на занятия любовью.

Тепло проходит через меня. Я прочищаю горло, пытаясь забыть, как рука Стоунхарта прикасалась к моей обнаженной коже.

Это только привлекает его внимание ко мне.

Мое дыхание учащается, когда рука Стоунхарта перемещается мне между ног.

Противоречивые чувства бушуют внутри меня: отвращение от того, как мое тело реагирует на него. Раздражение от того, какой слабой он меня делает. Но несмотря на всё это, я чувствую прилив необходимости.

Я пытаюсь игнорировать это. Я стараюсь не обращать внимание на стоны, что заполняют комнату. Я пытаюсь игнорировать пальцы, что ласкают меня.

Но когда первые признаки удовольствия распространяются по моему телу, я резко вздыхаю.

Стоунхарт удваивает свои усилия. Я вздрагиваю, когда еще один всплеск удовольствия покоряет меня. Я хочу оттолкнуть его руку, чтобы остановить наттиск на мои чувства.

Но я не могу. Я не могу позволить себе бороться с ним...я не хочу вызвать его гнев.

Я впиваюсь ногтями в подлокотники. Его пальцы продолжают двигаться, как будто играя на арфе. Темнота в комнате и представление передо мной не дают мне сосредоточиться ни на чем, кроме секса. Сердце бешено колотится, дыхание учащается. Я чувствую, как грудь становится тяжелой и чувствительной. Я делаю всё, что могу, чтобы бороться с той животной реакцией, что вызывает во мне Стоунхарт.

Это бесполезно. Я делаю еще один вдох, когда поток удовольствия прорывается сквозь оборону. Крики и стоны женщин заполняют уши. Как здесь не быть возбужденным от такого.

– Ты близко, – говорит Стоунхарт.

Я кусаю губу и приглушенно всхлипываю, качая головой.

– Ты. Я чувствую это.

Его свободная рука касается моей груди и начинает массировать её. Как будто из легких выкачали воздух.

– Кончи для меня, Лилли-цветочек, – говорит Стоунхарт. – Кончи для меня сейчас!

Я задыхаюсь, когда волна удовольствия врезается в мое тело. Какое-то время я парю, погрузившись в море чистого экстаза, прежде чем вернуться на землю.

Стоунхарт стонет и вытаскивает пальцы.

– Попробуй, – говорит он и подносит их к моим губам.

У меня не остается выбора. Мне приходится облизывать их, впервые дегустируя свои соки. Стоунхарт вытаскивает их из моего рта и подносит к своим губам. Он ослабляет хватку на моей талии. Мое тело падает на его.

Глава 13

Проснувшись следующим утром, я понимаю, что одна. Шея побаливает от того, что вчера заснула в неправильной позе.

Стоунхарт встал и вышел сразу после того, как подарил мне оргазм. Я осталась одна в той комнате, испытывая стеснение. Девушки абсолютно не обращали на меня внимание. Когда их игры закончились, они, развалившись на кровати, обнимались еще какое-то время. Я не осмелилась постоять с ними и поговорить. Я не хочу нарушать его правила.

Во-первых, я не была уверена, как долго они пробудут там. Но, в конце концов, они встали друг за другом и вышли. После я заснула в кресле. Вспомнив реакцию Стоунхарта, когда он нашел меня в нем, я не решилась лечь на кровать.

Потянувшись, я вращаю плечами, чтобы хоть как-то ослабить боль.

Утреннее солнце отражается от стеклянного моря снаружи, наполняя солярий прохладным, ярким светом.

Встав, я начинаю волноваться. Прекрасный день, скоро я смогу выкупить свою первую свободу.

– Кто же ты на самом деле, Стоунхарт, – бормочу я себе под нос.

Сегодня я выясню это.

Я иду на завтрак, где меня уже ждет еда. Рядом с тарелкой лежит записка. Сажусь и открываю её.

Лилли,

Я вынужден был уехать в команировку. Меня не будет три дня. Не думай, что я забыл о твоей награде. Перед тобой есть дверь. Она открыта. Я расширил радиус действия ошейника. Ты можешь ходить, где тебе вздумается, кроме моего кабинета. Роза проведет для тебя экскурсию.

Не выходи из дома. Ты знаешь, что будет, если ты не послушаешься и сделаешь всё по-своему.

Надеюсь, ты не позволишь мне сомневаться в моем решении.

J.S.

Записка падает из моих рук. Я тут же вскакиваю на ноги, забыв о еде.

Дверь открыта.

Я подхожу к ней в изумлении и кладу руку на ручку. Сделав вдох, я нажимаю на нее.

Передо мной предстает длинный коридор, освещенный мягким светом. Шлакобетонные стены покрашены в землянисто– коричневый цвет. Красный лакированный паркетный пол отражает свет.

Дрожащей рукой я прикасаюсь к ошейнику. Когда я сделаю один шаг, я узнаю, решил ли Стоунхарт снова сыграть со мной свою жестокую игру. Сдержит ли он свое слово.

Адреналин пульсирует в моем теле, когда я ступаю на деревянный пол. Осторожно переношу свой вес...и жду.

Ничего не происходит.

Делаю еще несколько шагов. И вновь ничего.

Изумленная я иду дальше. Медленно.

Стоунхарт не соврал.

С бешеным пульсом я иду по коридору. Руки вытянуты в стороны, скользя по стенам. Ощущение грубого цемента возбуждает.

Каждые несколько шагов я оглядываюсь через плечо, до сих пор не веря, что всё это происходит наяву, ожидая подвоха в любой момент.

В конце коридора стоят дубовые двери. Они напоминают мне те, что что стоят у него в кабине. Те, что я видела шесть недель назад.

Боже, я здесь уже так давно. Интересно, думает ли кто-нибудь обо мне. Соня и Фей наверняка слышали, что моя стажировка провалилась.

Они, вероятно, думают, что я занята работой. Черт, да наверняка они рады, что я им не звоню.

Я смеюсь. Если бы они только знали...

Открыв последние двери, я оказываюсь в великолепном вестибюле. Да что там великолепном, грандиозном вестибюле.

Первый этаж имеет округлую форму. Потолок даже выше, чем в солярии. На нем висит хрустальная люстра. Должно быть она стоит гораздо больше, чем вся моя квартира в Пало-Альто.

Винтовая лестница ведет на второй этаж. Слева от меня в огромные двери вставлены узкие окошки. Подхожу к одному из них и смотрю.

Из легких выкачали воздух. Огромная лужайка. Красивый фонтан в изображении двух обнимающихся ангелов стоит посередине чуть-чуть поодаль.

Высокие ели и вечнозеленые растения стоят по обе стороны проезжей части, как солдаты наизготове. Уверена, если бы я смогла рассмотреть весь периметр, наверняка, обнаружила бы железные ворота.

Шаги по мраморному полу заставляют меня подпрыгнуть и обернуться. Роза спускается по лестнице и улыбается мне. Выдыхаю с облегчением.

– Мисс Райдер. Мистер Стоунхарт сказал ожидать вас сегодня.

– Пожалуйста, Роза, не надо этих формальностей, – начинаю я.

Но я тут же замолкаю, когда замечаю, что она смотрит куда-то вверх.

Проследив за её взглядом, я виду камеру, направленную прямо на нас.

Её взгляд возвращается ко мне, излучая тепло и доброту, но в то де время предупреждает.

– Мистер Стоунхарт попросил меня показать вам окрестности.

Прочищаю горло.

– Да, – говорю я. – Пожалуйста.

Роза подмигивает мне и улыбается мне.

– Следуйте за мной.

Стоунхарт живет здесь один. Нет ни намека на присутствие в его доме женщины. Да он богат, но зачем ему одному столько места? Что он пытается этим доказать? Что он пытается скрыть? Еще кого-то?

Вдруг Роза без всякой причины останавливается и смотрит на меня. Каждый раз жестом она говорит мне о присутствие еще одной камеры. И я ей благодарна за это. Стоунхарт отслеживает все наши взаимодействия.

– Мистер Стоунхарт часто принимает гостей? – спрашиваю я спустя час, когда мы возвращаемся в вестибюль.

– О, нет, – Роза качает головой. – Он никогда не приглашает сюда гостей. У него для этого есть квартира в городе.

– Он много времени проводит там?

– Нет, с тех пор, как привез вас, – говорит она и улыбается. – Мисс Райдер, извините за мою откровенность, но я должна сказать вам кое-что.

– Слушаю, – говорю я.

– Я не знаю подробностей вашей с мистером Стоунхартом договоренности, и это, конечно, не мое дело, но я хочу сказать, что как только вы появились в его жизни, мистер Стоунхарт стал совсем другим человеком. Я никогда не видела его таким довольным.

Я хмурюсь, задаваясь вопросом, а не очередной ли это тест Стоунхарта. Вспоминаю о камере надо мной.

– Спасибо, – говорю я уклончиво.

Она кивает мне.

– Молодец.

Она отворачивается.

– Я пойду, – говорит она. – Мне больше нечего вам показывать.

– Куда вы идете?

– Домой.

Мои глаза широко открываются.

– Хотите сказать, вы не живете здесь?

– Боже, нет! Я предпочитаю свою кровать. Когда во мне нуждаются, мистер Стоунхарт вызывает меня.

– Хорошо, – говорю я, обрабатывая новую информацию.

Стоунхарт настолько доверяет мне, что оставляет одну в своем доме? Это должно быть очередной трюк.

Мне нужно действовать осторожно.

– Чарльз – повар, скоро будет здесь, чтобы приготовить вам ужин, – говорит Роза. – Вы можете познакомиться с ним, но предупреждаю: он не очень-то разговорчив.

– Хорошо. Спасибо, Роза, что показали мне здесь всё.

– Мне было это только в удовольствие. То, что делает счастливым мистера Стоунхарта, делает счастливой и меня. А вы делаете его счастливым, – она проходит мимо меня к двери. – До свидания.

Как только дверь закрывается, я остаюсь стоять. Дом молчит. Всё, что я слышу – это, как кровь стучит в ушах.

"Это должно быть тест", – говорю я себе. Не может быть, чтобы у Розы не было своего места.

Стоунхарт не стал бы рисковать, чтобы она узнала обо мне и подняла тревогу. Всё не может быть так просто.

Страшная мысль закрадывается мне в голову. Стоунхарт не рисковал бы, чтобы Роза узнала обо мне...если, конечно, она тоже не замешана в этом.

Кожа покрывается мурашками. Неужели добрая и милая Роза может быть причастна к моему похищению? Могут ли они вместе с Стоунхартом быть замешаны в этом? Что если у Розы со Стоунхартом отношения?

Не знаю. Но я непременно выясню это. И пока я делаю это, я должна быть с ней начеку – независимо от того, сколько боли это причиняет.

У меня нет здесь друзей. Думать иначе было бы безумием. Темные, угнетающие мысли.

Глава 14

Пройдя весь особняк, не трогая ничего, я строю план. Стоунхарт уехал на три дня. Я использую это время в свою пользу.

Есть бассейн, бар и театр в подвале. Бассейн олимпийских размеров. Мне никогда не нравилось плавать, но тело требует физических нагрузок. Надо будет проверить, есть ли в моем гардеробе купальник.

Бар наполнен всевозможной выпивкой. Споря сама с собой, я наливаю себе стакан – Стоунхарт никогда не упоминал об ограничении в выпивке. В конечном счете, я решаю не искушать судьбу. Не хочу еще одного наказания.

Возвращаюсь на первый этаж и делаю второй круг. Я ищу хоть какую-нибудь подсказку о том, что Стоунхарт за человек. Если я выведаю информацию, я смогу использовать её против него. Хорошее будет начало.

К сожалению, поиски ни к чему не приводят. Я еще не настолько смела, чтобы открывать ящики и закрытые двери, но даже если бы было наоборот, сомневаюсь, что нашла бы там много информации. Дом оформлен хорошо с современной мебелью, подчеркивающую архитектуру. Он больше напоминает выставочный зал, нежели реальный дом. Несколько картин на стене – обычные и невзрачные. Никакого беспорядка, даже намека на пылинку, благодаря чему можно определить, какие комнаты используются меньше других.

Я нашла дорогу к одной из комнат. Два кожаных дивана стоят друг напротив друга перед газовым камином. Включаю его. Языки пламени оживают, танцуя позади стекла. Сажусь и смотрю на них.

Ровно в шесть часов я слышу звон колокольчиков. С любопытством, но осторожно, я иду посмотреть, что это. Зайдя на кухню, я замечаю, что стол ломится от разнообразной еды.

Никаких признаков присутствия Чарльза.

– Эй, – зову я.

Я должна хотя бы отблагодарить его.

– Есть кто-нибудь?

Тишина.

Нахмурившись, я сажусь за стол и открываю еще одну записку.

Лилли,

Я доволен твоим поведением.

J.S.

Половица скрипит позади меня. Я оборачиваюсь, но там никого нет.

Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы сердце перестало так бешено биться. Как Стоунхарт может быть доволен моим поведением, если он в команировке? Роза упомянула камеры, но наверняка у него есть куда более важные дела, чем наблюдать за мной.

Внимательно рассматриваю записку. Это те же самые синие чернила, что были в предыдущих письмах. Её не отправили по факсу.

Ответ очевиден. Он написал её перед тем, как уехать, и попросить Чарльза передать её мне. Или же он написал две – одну, где он рад, и другую, где он разочарован. И в зависимости от того, что ему передала Роза, он отдал подходящую записку Чарльзу.

Что более вероятно. Это также означает, что я прошла тест, который она заставила меня пройти. Как приятно, что я сделала хоть что-то правильно.

Я еще раз напоминаю себе, что я здесь не для того, чтобы сделать Стоунхарта счастливым.

Уже не хочется есть. Отставляю еду в сторону и встаю. Стоунхарт упомянул о кабинете в записке. Роза не показывала мне его во время нашей экскурсии. Возможно, это была простая оплошность с её стороны. Тем не менее, я знаю, что кабинет Стоунхарта – единственное место, где я могу найти ответы на все свои вопросы.

Я строю примерный план особняка у себя в голове. Два крыла и коридор. Три уровня: подвал, первый и верхний этажи. Солярий является частью западного крыла с видом на Тихий океан.

Иду в восточное крыло. Иду по широкому коридору, слышен лишь звук моих собственных шагов. Прохожу одну пустую комнату за другой. Хоть бы была какая-нибудь мебель.

Мой поиск на первом этаже ни к чему не приводит. И в подвале я уже была не раз. Иду обратно в фойе и поднимаюсь по лестнице. Останавливаюсь на пороге спальни. Это самая большая комната в доме, даже больше, чем солярий. Здесь присутствует тот же стиль. Из окон от потолка до пола открывается вид на океан. Роза как-то упустила её из вида, когда мы проходили мимо.

Стоунхарт сказал, что я не могу заходить в его кабинет, но он ничего не говорил про спальню.

Привожу в порядок ошейник и молюсь, чтобы он не дай бог сработал, и вхожу вовнутрь. Закрываю глаза и жду. Когда ничего не происходит, снова их открываю. Холод бежит по моему позвоночнику, когда я осознаю, что нахожусь в комнате Стоунхарта. Интересно, сколько женщин здесь было.