Текст книги "Я все еще царь. Книга XXXI (СИ)"

Автор книги: Сириус Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– Так, меняем план. Дороги перекрыты. Мы не успели, – продолжил я говорить с группой Толстого. – Но вам повезло. Тут есть одно место…

Пришлось быстро отправить им еще пару деталек, чтобы они показали интерактивную карту.

– Двигайтесь вот сюда.

– Знакомое место… – произнес Онегин. – Давненько я там ни был.

– И что это за место? – язвительно спросил Федор.

Толстой мельком взглянул и ухмыльнулся.

– Вот уж не думал, что окажусь в доме Володи через столько лет…

А других вариантов и не оставалось. Это место было ближе всего. С точки зрения местонахождения оно было отличной точкой для того, чтобы немного отдохнуть.

Это место не было указано ни на одной современной карте, так что туда никто не сунется. Да и сомневаюсь, что Петр Первый знал, где находится дом Владимира Кузнецова.

– Данила, меняем маршрут, – предупредил я. – Едем вот на эту точку.

– Как скажите, начальник.

И резко вывернув руль, сделал разворот на сто восемьдесят.

Через десять минут мы уже были на месте. Конечно, первыми. Продавливать колею было проблематично, но благодаря Болванчику мы доехали до самого дома.

Я также предупредил остальных, что мы расчистим дорогу, но на обратном пути все же будет лучше, чтобы они заметали за собой дорогу. А пока они ехали, я решил осмотреться.

Дом выглядел заброшенным. Снегу намело по самые окна и только благодаря ставням он не попадал внутрь.

– В прошлый раз мы не так уж и много тут осмотрелись, – сказал я.

Мы с Данилой пошли в дом. Дверь, конечно, была заперта на замок. Сарай полностью замело снегом. Сорвав замок, мы зашли внутрь.

Как раз в это время со стороны дороги послышалось бибиканье.

– Вот мы и приехали! – громко крикнул Толстой, оповещая о своем визите.

Глава 7
Туз в доме

Уже темнело, так что нам ничего не осталось, как заночевать в доме. Натопив печь, мы принялись наводить марафет, чтобы можно было чувствовать ну хоть какой-то уют. Толстой с Онегиным занялись ужином, а Дункан со своим папашей махали метлами – слушать, как они при этом препираются было отдельным «удовольствием».

– Доча, ты так только больше грязи разводишь. Мягче нужно, мягче…

– Папа!

– Что? У тебя пылинка на носу. Трунь!

Данила же ушел подальше в лес и прятал автомобили – набрасывал на них ветки и засыпал снегом. Процессу маскировки помогал Болванчик. На всякий случай я каждую минуту ждал «гостей». Болванчик уже стоял на стреме, но в радиусе пары километров было чисто.

А вот мы с Антоном… Короче, домик был маленький, и Антону было сложно.

– Антох, ты как?

В ответ молчание. Есенин, надутый как маленькая девочка, ходил от меня по всему дому, смахивал пыль и делал вид, что не замечает ни меня, ни моих попыток помириться.

– Антох… Ну ты че?

Снова молчание. Однако тряпка в его крепко кулаке начала скрипеть.

– Анто-о-он! Ну прости, задолбал! Не хотел я спасать твою девушку из Кремля. Так получилось!

Наконец он повернулся. Взглядом, которым Есенин пронзил меня, можно было дробить камни.

– Да уж… – протянула Лора. – А мальчик все еще… мальчик. Ну-ка опрокинь его! По-дружески! Мигом в себя придет!

Ага, щас. Думаю, такого дружеского «опрокидывания» он мне не простит. Да драться в такой обстановке нам было не с руки. Весело, конечно, еще раз подраться с лучшим другом под бодрый бит после того, как помешал ему стать героем, но…

Думаю, Есенин убьет и за меньшее. Например, за то, что я достиг высшего ранга. Да, я случайно ляпнул об этом факте. Та жилка на его виске появилась как раз после моей фразы «…друзья, теперь я Маг высших сил».

Вместо этого я улыбнулся. Самой невинной улыбкой из всех возможных.

– Остынь. Ведь не будешь же ты дуться вечно.

Но Антон решил поспорить и свалил от меня куда подальше – а именно в подвал, откуда как раз поднимались Федоро с Толстым. В бороде последнего была паутина.

– Нет, Федя. Этим закруткам уже лет триста, не меньше! Эй, ты куда⁈

Антон, не ответив, скрылся внизу. Хлопнула дверь. Вот и поговорили.

Махнув рукой на этого нетакусю, я обратился к Дункан:

– Оно у тебя?

Она удивилась, но переспрашивать не стала. Понятно, о чем я.

– Миша, этот документ особой важности, – сказала она. – Я обещала передать его Романову лично.

– И ты думаешь, Романов будет скрывать его от меня? От того, кто спас его от смерти?

– И того, кто в итоге и убьет Петра Первого? – улыбнулась Лора.

Вздохнув, Дункан отложила метлу и сунулась в сумку. Скоро на столе лежала ничем не примечательная папка. Девушка же снова взялась за метлу.

И вот все побросали свои дела и сошлись вокруг кружком.

– Интересно! – и рядом появилась Лора. – Открывай!

Я и открыл. Минуту мы молча вглядывались в строчки. Которых не было. Ни на одной странице не было ни пятнышка.

– Так, Ася… – и мы повернулись к Дункан.

Пожав плечами, она ответила:

– Я тоже удивилась. Но Романов меня предупредил: читать его бесполезно, ибо увидеть текст могут только несколько людей во всей стране. Он зачарован, как ты мог понять.

– И что это за люди? – спросил я. – Постой, дай догадаюсь! Это члены рода Романовых, да?

Ася кивнула.

Что ж, ознакомление с тайнами Петра Первого и всей Российской Империи придется отложить по крайней мере до того момента, пока мы не доберемся до Сахалина. Все с разочарованным вздохом вернулись к своим делам.

А тут и в кастрюльке начало закипать.

– Почти готово, – кивнув Толстой, облизав ложку. – Вы такого рагу никогда не пробовали, дети! Зовите всех!

С улицы пришел раскрасневшийся Данила.

– Спрятал тачки? – спросил я. Тот кивнул:

– Самому бы еще поутру найти…

– Ты это… не перестарайся.

Все начали рассаживаться за столом. Котелок был большой, и рагу должно было хватить на всех.

– Так, кого не хватает? – оглядел всех Толстой. – Никого не обделим?

Я тоже осмотрелся. Не хватало кое-кого одного.

– Антона… – вздохнул я. Кажется, он так и не вышел из подвала. – Я схожу за ним.

На пороге я задумался.

– Страшно? – и рядом появилась улыбающаяся Лора в костюме призрака. Вернее, в простыне на голое тело. В ней, естественно, было полно дырок.

Я кивнул.

– Конечно. В подвале сидит мой лучший друг, который ненавидит меня за то, что я лучше его. Кто бы не испугался…

Но пришлось все же спуститься. К тому же со мной и Федор намылился.

– Да говорю же! – бушевал Толстой. – Закрутки еще при первом правлении Петра Первого приказали долго жить!

Тот лишь махнул рукой. Мы спустились вниз.

Закруток тут действительно оказалось навалено до потолка. Все зеленые и покрытые толстым слоем паутины. Облизываясь, Федор направился к ним.

Я же проводил этого смельчака взглядом и направился искать нетакусю.

А подвальчик оказался куда вместительней, чем казалось. Стенки уходили далеко за пределы избы.

– Да что у этих Кузнецовых за страсть к катакомбам⁈ – зарычал я, продираясь через паутину. – Антон, твою мать⁈

– ЧЕГО⁈ – разнесся сквозь тьму обиженный голос нетакуси. – Кузнецов, ты и мертвого достанешь!

– Пошли есть! Там уже рагу сты…

Грохот заставил меня подпрыгнуть. Я оглянулся, готовый драться.

По полу в окружении осколков растекалась какая-то жижа, отдаленно напоминающая помидоры с огурцами – ими она, наверное, и была, но лет триста назад. Рядом с баночкой в руках стоял Федор. И глупо улыбался.

– Идиот… – вздохнула Лора.

Тут из тьмы показался Антон. Из-за слоя паутины он напоминал призрака.

– Это что? – и проигнорировав меня, он пошел прямо по жиже. – Дверь⁈

А за полкой с закрутками действительно была толстенная металлическая дверь.

* * *

Где-то на дороге.

Унылый зимний пейзаж угнетал Гоголя. Как ни крути, но он всегда любил летнюю пору – где-нибудь на хуторах, где ночь тиха, а если что-то и слышно, то казачья песнь.

– Эх, мамо… – пустил он скупую мужскую слезу. Маменьку свою он любил, интересно как она там?

От приятных мыслей о своей родине его отвлек чих.

– Апчхи!

Прижав платок к своему длинному носу, Гоголь от души высморкался. Еще и простуду не хватало подхватить!

Автомобиль уже час несся то по одной дороге, то по другой. Гоголь постоянно проверял телефон, но тот молчал. Агенты прошаривали каждый камень в радиусе двухсот километров, но никаких ни Толстого, ни его сообщников никто не мог обнаружить.

Они как в воду канули!

– Терпение, – твердил себе Гоголь. – Как говорила маменька: терпи, казак, атаманом будешь… А если не будешь, то все равно терпи. Рано или поздно, его труп проплывет мимо…

Вот Гоголь и терпел. Рано или поздно их обнаружат. И тогда…

– Апчхи!

Вдруг телефон ожил – звонила разведка. Он тут же взял трубку.

– Слушаю… Нашли⁈ – и он улыбнулся. – Как далеко? В самом деле?.. А что там? Ага… Двигайтесь к точке и окружайте их. Берите всех. Я сказал ВСЕХ!

* * *

Рагу получилось на славу.

– Красота! – и Федор потянулся к котелку, за что тут же получил по лбу половником. – За что⁈

Толстой погрозил ему кулаком.

– За дело! Получишь последним, раз уж ты, Федя, помешал мне убить Петра Первого!

– Но я же… Да, понял я, понял, полож уже этот чертов половник!

Все уже расселись за столом – подальше от Федора с его последней «выжившей» закруткой. Выглядела она так, будто в ней находились чьи-то давно протухшие мозги.

Дверь в подвале оказалась заперта, а открывать ее прямо сейчас я особо и не рвался, если честно. Мало ли мне что ли незакрытых гештальтов? А тут еще одна загадка!

– И не говори. Старых целый список, – сказала Лора, показал мне целый список из пары сотен позиций. – И это только свежие.

Дункан присела за стол последней.

– Доча, руки мыла?

– Да, папа, мыла! – прошипела она. – И убери эту банку подальше, пожалуйста!

Мне положили первому. И не успел я взять ложку, как раздался голос Лоры:

– Миша, Булат вошел в наше воздушное пространство. Будет через пять…

Я закатил глаза. Ну самое время!

– Четыре…

Толстой же наполнял наши тарелки, приговаривая:

– Держи тарелку, Данила, крепче! А ты не тянись, индюк, – это он Федору, – все равно получишь свое последним!

– Три…

– А ты чего глаза опустил, Есенин? Стыдно? – бухтел Толстой как бабка. – Давай сюда свою тарелку! Ты-то руки мыл?

– Два…

– Ох, плохое время он выбрал, чтобы приземлиться, – сказал я, с тоской поглядывая на котелок в руках Толстого.

– Миша, ты чего нос повесил? Думаешь, я тебе бурду какую-то предлагаю? – покачал головой Лев Николаевич, наложив мне еще немного. Снаружи же еле-еле слышался вой «пикирующего» чудо-коня. – Ха, не знаешь ты Толстого! Пальчики оближешь, когда… Так, это что за звук⁈

Вдруг снаружи раздался грохот, да такой сильный, что дом буквально подскочил. Со стола все рухнуло на пол, вместе с самим столом, который перевернулся. Вся наша уборка пошла псу под хвост. Как и рагу, в общем-то. Свои порции удержал Толстой, и, как ни странно, Данила. Закрутка Федора, естественно, тоже не пострадала.

– Это что за?.. – и глаза Толстого вспыхнули как электросварка.

Все тут же бросились к оружию, а я поднял руки.

– Спокойно! Свои!

И в подтверждение этого открыл окно – в дом тут же залезла огромная лошадиная голова. Заняла она почти всю комнату.

– Сниф-сниф… Чем это у вас тут так вкусно пахнет? – спросил Булат, раздувая ноздри. Ответил ему грохот – охреневший Данила таки упустил свою тарелку.

– Рагу… – простонал он. И тут же получил подзатыльник от Толстого.

– Говорил же, крепче держи!

Мы вышли наружу, и Толстой, покачав головой, похлопал Булата по холке.

– Тебе, друг, не помешает колокольчик на шее. Или умение плавно снижаться.

Конь фыркнул.

А вот Дункан с Антоном смотрели на него во все глаза. Пришлось их наскоро познакомить, а то, глядишь, подумают, что умерли под метеоритом, а этот гигантский конь это какой-то демон из иного мира.

– Значит так, – сказал я, осмотрев всю компанию. – Раз Булат тут, он сможет перекинуть кого-нибудь на Сахалин. С документами. Но только одного.

Все переглянулись.

– Я пас, – сказал Антон, с замиранием сердца поглядев на коня, а затем и на звездное небо. – В самолетах меня всегда укачивает.

– Я тоже, – сказал Федор. – Никогда не умел ездить верхом.

Онегин покачал головой и скромно отошел в сторону. Толстой же посмотрел на Булата, а тот почему-то попятился.

– Нет, – сказал конь. – И не спрашивайте, почему.

Лев Николаевич фыркнул, но раскрывать «секреты прошлого» не стал.

Дункан с Данилой тоже отказались, а я не мог лететь, потому что иначе остальные не смогут выбраться из Империи. Что ж, пришлось бросать жребий. Я вытянул кулак с зажатыми спичками.

– Тянем! – и сунул его Дункан.

Оно и вытянула короткую спичку.

– Серьезно⁈

Я кивнул. Конечно, о том, что короткими были все спички, пришлось скромно умолчать.

– Видимо, тебе придется стать героем, – и я хлопнул ее по плечу. – К тому же ты говорила, что документ очень важен и ты должна передать его Романову лично в руки? Все же ее слышали?

Остальные закивали.

– Вот и лезь с ним на спину коню. Он доставит тебя на Сахалин за пару прыжков.

Конь охотно кивнул.

– Как? Прямо по небу?.. – и она с сомнением посмотрела на Булата.

– Ты сомневаешься во мне? – фыркнул конь. – Хочешь, чтобы я снова прыгнул?

– Нет! Но… Я боюсь высоты…

Мы все посмотрели на Дункан будто впервые ее увидели. Она вжала голову в плечи.

– Серьезно? – протянул я.

Мигом покраснев, она кивнула.

– Всегда ненавидела летать…

Булат снова фыркнул.

– Я тебе что, пегас⁈ Я не летаю, я прыгаю! Не успеешь сказать слово «овес», как окажешься на месте. Только оденьте ее потеплее.

Следующие двадцать минут мы переворачивали дом на предмет шуб, теплых штанов, носков и всего, что может согреть нашу героиню.

– О, помню эти портки! – кивнул Толстой, вытаскивая из кладовки какие-то латаные-перелатаные рейтузы. – Я в них еще мальцом бегал от ледяных великанов по Дикой Зоне. Золотое было время! Интересно, откуда они у Володи?..

И он встряхнул их с крыльца. В воздух поднялась целая туча пыли.

– Надевай! – и сунул их Дункан. – С начесом!

Та, конечно, надела – а за ними еще в три слоя штанов, свитеров, носков и две шубы с валенками – но без особого удовольствия. Довершили образ героини рукавички на веревочках, три толстенных шарфа и шапка-ушанка, привязанная пушистой шалью. А еще очки-авиаторы, которые нашел Федор.

– Интересно, откуда это у Володи?.. – задумался Толстой. – Или это Фанерова?

И вот Дункан была готова. Намотано на ней было столько, что она едва могла ходить.

– Я помогу! – и Толстой, взвалив эту «капустку» на плечо, потопал к коню. – Чего хнычешь, как маленькая! Так… – и он задумался, покрутив героиню так и эдак. – Где тут ноги?.. А вот!

Посадив Дункан на спину коню, Толстой похлопал в ладоши.

– Доченька, только держись крепче! – прыгал вокруг них Федор. – И дыши носом!

– Ну папа!

– Держись за гриву, дуреха! А то сдует ветром!

– И дыши носом!

Дункан вцепилась в коня как в спасательный круг. Набросив ей на плечо сумку с документами, я отошел на несколько шагов назад.

– Булат, доставишь ее на Сахалин, – сказал я. – Мы выберемся сами. Понял?

Конь кивнул.

– Думаю, второй раз мне сюда ход заказан, – сказал он. – Меня и так пытались сбить. К тому же я чуял как меня магически сканировали.

– Вот и не вылезай больше с Сахалина. Давай! Ася, держись!

– Держусь…

И присев, конь сорвался с места. Через секунду он превратился в точку в небе.

Я же обратился к Лоре:

– Нужно максимально блокировать любой след Булата. Не жалей Болванчика!

– Принято!

И за ним сорвались мои ПВО-детальки. Толстой еще провожал летящего по небу Булата, приставив ладонь ко лбу.

– Молодец, девочка, – сказал он, улыбнувшись. – Даже не закричала. Не то что Лермонтов…

– А что Лермонтов?.. – спросил я.

– В первый раз он визжал как девчонка.

И расхохотавшись, Лев Николаевич направился в дом.

Рассевшись вокруг стола, мы доели рагу – вернее, то что от него осталось.

– Будете? – улыбнулся Федор, вытаскивая ЭТО из банки и намазывая его на хлеб.

– Спасибо, кушай, Федя, – поморщился Толстой, чем выразил настроение остальных.

– И что теперь? – задал резонный вопрос Онегин. – Сидеть ночь здесь?

Я покачал головой.

– Раз Булата засекли, значит, они скоро будут здесь. К границам Империи нам дорога заказана. Осталось одно – прорываться к моему Московскому поместью. Другого пути нет.

Все решили, что я прав. Других тайных мест у нас не осталось.

– Лора, как там Булат?

– Все спокойно, – ответила она и показала мне картинку.

А картина была достойна кисти художника. Звездное небо распростерлось во всю ширь. Внизу блестели огоньки деревушек и городов, а прямо в воздухе плыл здоровенный конь с развевающейся гривой. На его спине, вцепившись ему в гриву, сидел дрожащий «кулек». К счастью, невредимый.

– Они уже в центре Сибири, – сказала Лора. – Еще немного и достигнут Дальнего Востока.

– Следи, чтобы все прошло благополучно.

– Слежу. У них все окей. В отличие от нас.

И она показала еще одну картинку с Болванчика. Это были черные автомобили, и они двигались через заснеженную дорогу. Очень знакомую.

– Так…

Вдруг пиликнул телефон. Кутузов прислал всего одну фразу: «Вас нашли».

– Спасибо, капитан!

Тут же откуда-то послышался отдаленный шум моторов. Трасса была довольно далеко, да и соседей вокруг никаких не было километров за двадцать, поэтому…

– Это за нами!

Все уже были на ногах. Все были готовы надирать задницы. Даже Данила – у него в руках сверкал балонный ключ.

– Лора, сколько их? – спросил я, очень сомневаюсь, что драка выйдет простой.

– Много, Миша. Очень много.

Картинок на этот раз она накидала с пару десятков, и я немного приуныл. Вместе с машинами ехали и танки, и броневики, и куча пушек на колесиках. Все самых последних моделей.

Зажглась еще одна картинка, и мне стало совсем грустно. Это были огромные контейнеры. Болванчик подлетел поближе, и через решетки стало видно, что в каждом сидит по Исполину.

– Будет сложно… – протянул я, и тут раздался странный звук.

Все повернулись – Федор бил себя по животу. На пол упал бутерброд с «жижей».

– Сука, не в то горло! – и плюнул. Упав на пол, там что-то блеснуло.

Это был ключ.

* * *

Снаружи.

Наконец из-за деревьев показался дом – совсем крохотный, затерянный глубоко в лесу. Забавно, что он не значился ни на одной карте…

– Попались, голубки! – потер руки Гоголь. – Апчхи!

Техника и солдаты уже были на позициях. Все дула были направлены на окна. Исполины тоже приготовились – замерли в позах спринтеров. Один приказ, и вся эта туча стали оставит от этой избушки одну пыль.

Широко улыбаясь, Гоголь вышел из машины. К нему тут же подскочил солдат с докладом. Оттолкнув его, Гоголь расправил шинель, сложил руки лодочкой и крикнул:

– Эй, в избушке! У вас есть одна секунда, чтобы сдаться!

Глава 8
Трехсотлетнее варенье

Н-да… Ситуация…

А чего я удивляюсь? Разве у меня это впервые? Не сказал бы.

Но если раньше мне приходилось сражаться одному, ну или на крайний случай, в компании с кем-то одним, то теперь со мной были не просто бойцы, а одни из лучших магов. Ну и Федор. Который просто был молодцом.

Ах да, еще с нами был Данила, который вот вообще не боец. Но сейчас его навыки нам никак не пригодятся. А значит, надо отходить. Но как?

Конечно, я преуменьшаю, он сильный боец, но только в ближнем бою.

Итак, что мы имеем. На улице нас ждала самая настоящая армия с танками и пулеметами и чего там только не было. Плюс, Гоголь, который выглядел немного странно… При этом Лора фиксировала показатели энергии, которые от него исходили, и они были аномально высокими.

– Что Петр с ним сделал? – выдохнула Лора. – Он сильно изменился после последней встречи…

– Надеюсь, Ольга не будет против, если он случайно будет похоронен вместе с этими вояками, – выдохнул я.

Остальные готовились к бою.

– Н-да… че ж делать, че ж делать… – ходил из стороны в сторону Толстой.

– А может, попробуем ключик? – довольно произнес Федор, покрутив в руках ржавый предмет.

– А поможет? – ответил Лев Николаевич.

Собственно, даже с учетом того, что все присутствующие были довольно сильными магами, была большая вероятность того, что кто-то мог погибнуть. А мне этого очень не хотелось.

При этом Болванчик транслировал, что происходит снаружи.

– Секунда прошла! – раздался крик Гоголя. – Разнести это здание в щепки! А вам… господа, счастья-здоровья!

– Все в подвал! – открыв дверь, скомандовал я.

Заодно я наложил небольшой купол, чтобы нас случайно не придавило. И вовремя.

В дом полетели снаряды, заклинания и черт знает что еще. Стены содрогнулись, но на удивление устояли.

– Чего? – выпучила глаза Лора. – Из чего сделана эта избушка⁈

Почти все прыгнули вниз, остались только мы с Есениным.

– Антох, вниз, быстро!

– Я сам решу! – выпалил он и пошел к двери.

– Что⁈ – не понял я.

– Сам решу-у-у-у!

– Да это понятно! Просто нас тут сейчас раздавит!

И как бы не был крепок дом, крыша начала рушиться. Но стены продолжали держаться.

И это было просто невероятно! Прямое попадание с танка!

– Я же говорю, – он начал спускаться по ступенькам. – Сам. Решу.

– Да пожалуйста, только быстрее!

Я прыгнул последним и убрал купол. Как раз крыша обвалилась, присыпав вход и отрезав нас от единственного выхода.

Онегин создал небольшой источник света, и мы прошли к толстой металлической двери.

– Ну… Надеюсь, там не очередной погреб с соленьями… – выдохнул Толстой, вставляя ключ в замочную скважину. – Ух, тяжело идет…

Даже если для него это было тяжело, то другие бы не смогли открыть.

Наконец, дверь с тяжелым скрипом пошла в сторону. Болванчик первым протиснулся в проем и Лора начала выводить карту.

– Нет, я, конечно, предполагала… – выдохнула она с удивлением, – но чтобы настолько…

А тут было чему удивиться. Это был многоуровневый лабиринт с множеством ходов, дверей и тупиков.

Интерактивная карта рисовалась при свидетелях, и они так же, как и я, были, мягко сказать, удивлены.

– Эх… Володя-Володя, – покачал головой Онегин. – Так вот что значило «пойду поработаю на огороде…»

– Думаешь, он сам все это сделал? – удивился Толстой.

Карта показывала, что некоторые ходы уходили за несколько километров от дома.

– А ты сомневаешься? – хмыкнул Онегин.

– Ну Володька, ну красава! – довольно произнес Федор и первым шагнул в темный проход.

Ерх за моей спиной приятно завибрировал. Кажется, узнал знакомые пещеры.

Как только первый человек шагнул в этот бесконечный лабиринт, сработала какая-то магия, и маленькие кристаллики вдоль стен загорелись, освещая дорогу.

– Вот это, конечно, сильно, – произнес Толстой.

Это еще что! Они не видели, что видел я. В этих катакомбах были и залы с высокими потолками. Склады с оружием и продовольствием. Правда, большая часть всего этого превратилась в труху или в ржавые железки, непригодные для сражения, но масштабы впечатляли.

Но объяснять и показывать все это остальным не было времени и желания. Возможно потом, когда у меня будет больше времени, я вернусь сюда и все изучу.

К тому же, грохот над головой закончился и солдаты принялись расчищать обломки здания.

Мы прошли дальше. Дверь за нами автоматически захлопнулась, окончательно погрузив нас в тишину коридоров.

– Тут же нет никаких ловушек? – спросил Данила.

Из-за того, что он был простым человеком, ему было некомфортно в таком пространстве.

Лора быстро сделала сканирование.

– Нет. Ловушек нет, – успокоил я его.

– Эх… Наверное, они нашли мою ласточку…

Болванчик показал и это.

– Опять не угадал, – похлопал я его по спине. – Ты отлично справился, спрятав машину.

Что ж, у нас была карта и куча времени. Лора с Болванчиком продолжали рисовать карту. Выхода пока не находилось.

– И что, мы будем просто стоять? – возмутился Федор.

– Нецелесообразно, – произнес Онегин. – Рано или поздно они найдут дверь в подвал и эту дверь. Думаю, Гоголю не составит труда ее взломать.

– На крайний случай они могут ее… – Федор показал руками взрыв. – ПУХ! Ну вы понимаете…

Собственно, с ним были согласны все. И мы пошли вперед.

– Через километр у нас будет большой зал. Думаю, к этому времени и вся карта, так что можем спокойно придумать план дальнейших действий, – ответил я.

– А чего тут придумывать… – пробубнил Антон. – Выбираемся отсюда и проникаем к тебе в особняк…

– Ну однозначно гениальный план, – хихикнула Лора.

– Ну да, и не поспоришь, – кивнул я.

Антон был прав. Других вариантов пока и не было.

Через двадцать минут блужданий мы вышли в первый большой зал. Размером он был как вся моя гостиная в Широково. Большая, просторная. Весь потолок был усеян светящимися кристаллами.

– О! – воскликнул Федор у стены. – А вот и сладенькое!

Подойдя ближе, мы увидели небольшой шкаф с вареньем.

– Так, Федя… – максимально миролюбиво произнес Толстой, положа руку на плечо Федору. – Не нужно тебе это варенье, брат, поверь мне…

– Лева, ты что, не слышал? Чем дольше оно стоит, тем вкуснее!

И схватив первую попавшуюся банку, он открыл ее, быстро зачерпнул и сунул эту странную жижу в рот.

– Ой, дурак…– хлопнула себя по лицу Лора.

– Идиот! – воскликнул Онегин, подскочил и ударом выбил банку у Федора из рук. – Это говорят про вино!

– Ой да ладно… – махнул он рукой. – Но че-то не такое сладкое… И сухое…

– Засахарилось, – Толстой разглядывал вторую банку. – Удивительно… – и уже Федору: – И хватит совать в рот всякую просрочку!

Я бы и дальше с удовольствием слушал их перепалку. Она хоть немного разбавляла атмосферу всеобщего нагнетания и преследования.

Лора аккуратно взяла меня за руку.

– Миша, давай отойдем…

Ох, как мне не понравился этот тон.

Мы отошли в противоположный угол.

– Смотри.

Там стояла небольшая тумбочка, а на ней обычная лампочка. Вот только проблема была в том, что она из моего мира. Со струной накаливания. Таких тут не делали из-за отсутствия электричества, как такового.

Конечно, она уже не работала, но факт оставался фактом. Она точно была не отсюда.

– Да ну на… – выдохнул я. – Погоди, Владимир умер триста лет назад… Таких в то время даже в моем мире точно не существовало! Вроде в девятнадцатом веке они появились…

– Ага, верно, – улыбнулась Лора. – Забавно, как одна деталь может добавить кучу загадок, верно?

Тут и не поспоришь. Но помимо загадок из прошлого, появились проблемы в настоящем.

Болванчик продолжал показывать, что происходило на улице.

* * *

На поверхности.

– Быстрее! Техника! Подгоните ближе! – кричали солдаты, пытались оттащить большую плиту.

Остальные расчищали мелкие завалы.

Гоголь же стоял на большом грузовике и наблюдал за всем этим. Ему определенно нравилось, что одним ударом он мог потенциально уничтожить сразу нескольких надоедливых личностей, которые вполне могли быть опасны для царя и Империи.

– Господин, практически расчистили! – подскочил к нему один из командиров.

– Нашли тела?

– Никак нет! – отозвался тот.

Гоголь впервые опустил взгляд на своего подчиненного, и в глазах мелькнула тьма.

– Тогда какого рожна ты подошел ко мне?

– Прошу прощения! – отозвался командир и тут же ушел.

Николай Васильевич достал трубку и набрал царя.

– Ваше Величество, мы практически нашли их, – довольно произнес он.

– Нашли тела? – тут же спросил он.

– Эм, еще нет, они под завалами. И даже если они еще живы, у нас столько людей, что можем просто расстрелять их на расстоянии.

В этот момент танк смог зацепить одну из стен и отодвинуть большой кусок. Оказалось, что хоть дом и выглядел так, как будто был сделан из дерева, внутри оказались бетонно-металлические конструкции, которые и делали здание таким крепким.

– Тут подвал! – крикнул солдат. – Скорее всего, они там!

– Ваше величество, – улыбнулся Гоголь. – Мы практически их уничтожили. Они спрятались под землю. Сейчас мы просто их выкурим.

– Что ж, удачи, – сухо ответил царь и положил трубку.

Гоголь спрыгнул с грузовика в снег. Он моментально начал таять от его энергии, создавая вокруг него небольшое паровое облако.

У двери в подвал стояли маги. Они аккуратно сканировали, что внизу.

– Там большой подвал, – ответил маг.

– И? – спросил Гоголь.

– И никого.

– Они не могли убежать, – прорычал начальник. – Залезай внутрь. Мне надо узнать, куда они делись. И позовите ищеек!

* * *

Кремль.

Петр только что положил трубку.

Гоголь был отличным исполнителем. Замечательной пешкой на его поле. Но все же он играл в другую игру.

Встав, он прошелся по комнате, довольный тем, как все идет. Мелкие детали плана могли меняться, но не общая картина.

Подойдя к шкафу с документами, он выудил оттуда папку с личным досье Николая Васильевича Гоголя. Полистав страницы без особого интереса, он закрыл папку и она тут же вспыхнула у него в руках.

Не осталось даже пепла.

– Что ж, в моей стране не должно быть таких людей, как ты… – после чего он вернулся за стол и продолжил работать.

* * *

– Они проникли внутрь, – я подошел к остальным.

– Прямо сюда? – удивился Толстой.

– Пока нет. Но это вопрос времени.

– А что там с картой? – спросил Онегин.

Болванчик вывел голограмму, и оказалось, что некоторые детальки до сих пор находили проходы и залы. И продолжали рисовать. Это было странно…

Но все же был один выход. Я подключился к детальке, чтобы посмотреть, что же там на той стороне.

Оказалось, что выход был в лесу за десять километров отсюда. В Подмосковье, недалеко от моего поместья. Удобно? Скорее всего, Владимир Кузнецов заранее все спланировал так, чтобы можно было попасть отсюда поближе к Москве. Хотя и там придется идти довольно долго через лес.

– Так, ну у нас уже хоть что-то есть! – вздохнул Данила. – Идем?

– А есть варианты?

Я с укором посмотрел на Антона.

– Ну что, идем? Или сам решишь?

Но Антон не ответил, только что-то пробубнил себе под нос и отвернулся.

– Знаешь, это место немного странное, – наконец произнесла Лора.

– О чем ты?

– Тут все пропитано легким слоем магии, – пояснила она, показывая мне другой спектр зрения. – Вообще все окутано энергией. Непонятно, это какие-то заклинания? Или просто для поддержания стен? Пока самый оптимальный вариант, что это просто для освещения… Но кто его знает…

Мы пошли дальше.

– Погодите! – воскликнул Федор. – Я возьму парочку! – он начал рассовать по карманам маленькие банки с вареньем. – Володя делал… – мечтательно произнес он.

– Он так любит варенье? – удивился Данила, посмотрев на Онегина.

– Не, просто в свое время Володя ему часто отправлял свои разносолы и варенья. У него, как видишь, их было полно…

Мы покинули первый зал как раз в тот момент, когда солдаты осмотрели погреб и нашли дверь. Теперь осталось вопросом времени, когда они попадут внутрь.

До первого зала не было никаких ответвлений, так что они быстро могут нас нагнать. Вот только в узком пространстве численность уже не играет большой роли. Хотя они могут взять нас количеством. Или нет?

И пока мы шли, я смотрел через Болванчика, как они подогнали четыре танка и прицепили цепи к двери. Несколько попыток, и дверь вместе с большей частью стены вылетела наружу.

– Они открыли вход, – предупредил я всех.