Текст книги "Я самый красивый человек в мире"

Автор книги: Сирил Массаротто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Газеты называют это «охотой на ангелов».

Полиция переведена на усиленный режим работы, созданы номера горячей линии, по которым красивые люди могут звонить в экстренных случаях. Дошло до того, что правительства некоторых стран срочно вносят новые законопроекты, предполагающие более строгие санкции за нападения на красавцев.

В некоторых странах обстановка накалилась настолько, что красивые люди спасаются: незаконно пересекают границу и укрываются в небольших лагерях беженцев. Они приходят грязные и исхудавшие, а когда их снимают на камеру, плачут и жалуются на судьбу.

Я почти не выхожу из дома. А если и выхожу, то в кепке и огромных очках, причем не просто погулять, а когда нужно ехать на съемки.

Все свободное время я провожу перед телевизором с Адамом и Джеком. Адам рад, что мы, как и раньше, все время вместе. Это действительно очень хорошо. Недавно мы научили Джека стоять на задних лапах, и теперь он проделывает этот трюк, когда хочет получить кусочек сахара.

Элизабет приходит в гости почти каждый вечер. Даже в воскресенье. Говорит, что скучает без меня. Я спрашиваю, не ревнует ли ее парень, а она отвечает: нет, он ничего не говорит. Я очень рад, потому что все еще люблю ее, хотя знаю, у нас ничего не выйдет.

Странно, теперь я тоже каждую ночь вижу сны. Мне снится, будто мы с Элизабет вместе и любим друг друга. Кто-то скажет, такие вещи во сне не увидишь, но все выглядит так реально, словно происходит на самом деле. Просыпаясь, я понимаю, что мне это привиделось, и тут же сникаю, но постепенно успокаиваюсь, а потом звонит Элизабет, и я снова радуюсь жизни.

Иногда мне снится, что мы занимаемся любовью, и тогда я просыпаюсь красный от стыда.

Адам говорит, что каждый вечер, возвращаясь к себе, Элизабет уносит с собой мою улыбку.

Так оно и есть – мое счастье спит этажом ниже.

* * *

– Алло?

– Все, мы победили!

– Люсинда? Что произошло?

– К тебе еще не приходил курьер?

– Нет, а что?

– Значит, вот-вот придет. Я послала тебе сегодняшние газеты.

– Зачем?

– Ты на первых страницах всех газет! Абсолютно всех!

– Люсинда, это же не в первый раз. Не понимаю, что тут такого…

– Думаю, ты не понял. Я имею в виду не господина судью, а тебя.

– Меня?

– Да, тебя!

– Черт возьми… Подожди, кто-то звонит в дверь.

– О’кей, перезвони потом!

Ставлю подпись и забираю сверток. Нервно просматривая сегодняшние газеты и журналы, я везде вижу один и тот же снимок: себя, стоящего перед дверью дома со связкой ключей в руках. Фотография немного нерезкая – наверняка снимали издалека. На мне любимый зеленый свитер с небольшой нашивкой на груди. Под или над изображением, в зависимости от издания, заголовки следующего содержания: «Никто не сравнится с ним в обычности!» или «Вот самый обычный человек в мире!».

Я прочитал несколько статей: все невероятно рады происшедшему. Люди давно догадывались, что где-то в мире есть идеально-обычный человек, и вот он нашелся.

Сказать, что я в отчаянии – ничего не сказать. Конец моему счастью и покою. Все было зря. Я вернулся к тому, с чего начинал.

– Алло, Люсинда?

– Ну что, видел?

– Да, видел.

– Ты не представляешь, как я рада. С самого начала, с нашей первой встречи я знала, что так оно и произойдет.

– Знала?

– Естественно! Это же моя профессия. Когда мы познакомились, я сказала, что ты и только ты воплощаешь в себе весь мир. Сегодня люди наконец поняли, что безликость делает тебя уникальным, представляешь? Ты – весь мир, и поэтому ты уникален. Это настолько парадоксально, что скорее напоминает чудо. Скоро ты станешь самым знаменитым человеком на планете. Гораздо более знаменитым, чем «господин судья» и даже Самый красивый человек в мире. Он обладал лишь притягательной внешностью, а ты прежде всего человек-идея.

– …

– Поражен? Не знаешь, что сказать? Это нормально. Но тебе не о чем беспокоиться, я все улажу. Я только что закончила совещание со всей своей командой. Твой график расписан на два года вперед. И вот что мы сделаем. Во-первых, прямо сейчас я пришлю машину за тобой, Адамом и вашей собакой. Она отвезет вас в секретное место, расположенное вдалеке от людских глаз. Ты поживешь там некоторое время, а когда журналисты уже будут сходить с ума от любопытства, мы организуем мировое шоу «Кто Самый обычный человек в мире?». Это будет самый масштабный проект в истории телевидения. Следом можно будет запустить передачу «Кто хочет выйти замуж за Самого обычного человека в мире?». Дальше…

– Нет.

– Что значит «нет»?

– Нет значит нет. Я больше не хочу участвовать в ваших играх.

– Как это не хочешь? Что ты несешь? И это после всего, что я для тебя сделала?

– Люсинда, я тебе очень благодарен, но с меня хватит.

– А вот и не хватит! Ты забыл, что я вытащила тебя с улицы? Что только благодаря мне…

– Прощай, Люсинда.

Я кладу трубку, уже зная, что делать дальше. На душе скребут кошки.

* * *

На этот раз я все сделал правильно: деньги перевел на счет Адама, а недвижимость, кроме одной квартиры, купленной по поддельным документам, переписал на Элизабет. Эти двое – единственные в мире люди, на которых я могу рассчитывать, уж они-то не дадут мне пропасть. По крайней мере, я надеюсь, потому что сами они еще не в курсе. На всякий случай я припрятал довольно много наличности – я же не знаю, как буду выглядеть, когда вернусь. Вдруг они не поверят мне? Не хочу снова оказаться на улице без гроша в кармане.

Впрочем, неизвестно, вернусь ли я вообще. Кто знает, может, я не встречу эту женщину или она не захочет помочь мне еще раз.

Если так случится…

Если так случится, я умру от жажды, и на этом все закончится.

И больше никаких проблем.

* * *

Надо сказать, я доволен. Мне понадобилось всего пять дней, чтобы добраться до поселений туркана. Пять дней в дороге: сначала на самолете, потом на автобусе, затем на машине, дальше на спине верблюда и, наконец, пешком. Мне очень повезло.

Я тотчас узнал старую акацию неподалеку от деревни. Как и в прошлый раз, я прислонился к стволу и стал разглядывать поселение в бинокль, наслаждаясь тенью и прохладой. Надо набраться сил, прежде чем идти в пустыню.

Кажется, в деревне что-то изменилось. Вроде все те же домишки, те же играющие дети, но… По-моему, в прошлый раз этих двух хижин не было. Да-да, я уверен, раньше все дома стояли по кругу, а теперь два вынесены за его пределы, словно часть людей живет отдельно. Я насчитал там как минимум трех мужчин и двух женщин. Странно, почему они отделились от остальных?

– Их выгнали.

Я подскакиваю от неожиданности, оборачиваюсь и вижу…

Ту самую старуху.

– Племя решило выгнать их. Совет старейшин посчитал, что они не имеют права жить с остальными. Они едят отбросы и не могут вступать в брак с другими жителями деревни.

– Но почему?

– Они слишком красивые.

Этого и следовало ожидать. Культ обычности добрался даже досюда. Может, у этих людей слишком много распухших шрамов или, наоборот, недостаточно. Может, дырки в их губах слишком большие или, напротив, слишком маленькие. Что творится в мире? Думаю, с меня хватит. Я принес достаточно горя людям – всем, в том числе этому племени, живущему вдалеке от цивилизации.

Я перевожу бинокль на пустыню, чтобы ничего не видеть.

– Мне известно, зачем ты пришел.

– Вы меня узнали?

– Да. И я знаю, зачем ты здесь. Так что возьми вот это.

Она протягивает полотняный мешочек с травами, кореньями и прочими странными вещами, точно такой же, как в прошлый раз.

– Но откуда вы…

– Просто знаю, и все. Я не хотела, чтобы ты снова заблудился в пустыне и рисковал жизнью. На этот раз ты мог бы умереть, потому что твое тело не готово к такому испытанию. Поэтому я пришла навстречу.

– Спасибо.

– Не благодари меня. Ты должен правильно распорядиться моим подарком, потому что это твой последний шанс.

– Хорошо…

– Помни об этом! Если когда-нибудь ты придешь снова, то уже не найдешь меня, даже перерыв всю пустыню.

– Я понял.

– И знай: не тело виновато в твоих бедах, а то, что внутри тебя.

– Хорошо, я запомню.

– А теперь иди. И не забудь, что магический эликсир подействует только в ближайшее полнолуние.

Я сжимаю ее в объятиях и чувствую, как морщинистые руки гладят меня по спине. Благодаря этой старухе я смогу прожить третью жизнь. Первая оказалась тюрьмой. Во второй я имел все шансы стать счастливым, но прошлые ошибки ничему меня не научили, и я все испортил. Осталась еще одна жизнь. Еще один шанс.

Я снова заматываю лицо тюрбаном. Через пять дней буду дома.

* * *

Мне не по себе. Через час, даже меньше самолет приземлится, и я окажусь дома. Полнолуние сегодня вечером. Все путешествие я размышлял, что сделать с волшебным эликсиром, но так ничего и не придумал.

Я выглядываю в иллюминатор. Смеркается. Осталось несколько часов. Главное, не ошибиться.

Чего же мне попросить? Стать немного менее обычным или немного более? Бред какой-то! И потом, что такое «немного менее обычный»? Вдруг это значит «почти красивый»? Из-за меня пострадало достаточно людей, не хочу приносить в жертву еще и себя.

Что же делать? Как решить, кем хочешь быть?

Проблема в том, что невозможно вести нормальную жизнь, не изменившись внешне. Хотя… я уже не знаю, что такое «нормальная жизнь».

Я знаю лишь одно: надо торопиться.

А может, попробовать…

Хм, почему бы и не…

Ну, конечно!

* * *

Уже темно, а такси практически не двигается. Не знаю, что происходит, но, по-моему, здесь жарче, чем в Кении. Уехать из Африки и оказаться в таком же зное! Ладно, по крайней мере, – не буду страдать от акклиматизации. Мы почти не сдвинулись с места, а в небе уже повисла полная луна…

– Месье, не могли бы вы ехать немного быстрее?

– С удовольствием! Но только если вы научите мою машину летать.

В обычное время шутка рассмешила бы меня, но только не сейчас.

– Почему мы стоим?

– Наверное, пожар. Я недавно видел кучу пожарных машин.

– Думаете, это надолго?

– Понятия не имею, весь центр стоит. Скажите, вам не жарко с этим тюрбаном на лице? И вообще, зачем он вам? Какая-то новая религия?

– Нет-нет. Просто… э-э-э… новая мода.

– Вот это да! А мне нравится. Завтра попрошу жену купить мне такой же. Может, включить пока радио?

– Нет, спасибо. Думаю, я пойду пешком.

– Как хотите.

– Вот, возьмите.

– Спасибо, месье.

До дома не больше километра, так что можно и пройтись. Завтра я уже не буду таким обычным, так что стоит в последний раз прогуляться по городу в таком качестве.

Луна поднимается все выше. Ничего страшного, успею! Я прошел уже полдороги, осталось метров пятьсот, не больше.

Ну и жара! Как хочется пить…

Достаю из рюкзака бутылку с водой и немного разматываю тюрбан, чтобы утолить жажду…

– Это вы!

– Что?

– Да-да, это вы, Самый обычный человек в мире! Я вас узнал!

– Пожалуйста, не кричите, я очень спешу…

– Эй, посмотрите сюда! Это он!

Люди оборачиваются, замечают меня и подходят ближе. Не веря своим глазам, окликают других прохожих, те тоже останавливаются.

Одна девушка кидается ко мне в объятия, следом за ней вторая, третья… Люди кричат, щелкают вспышки, чужие руки хватают меня, причиняя боль и раздирая одежду. Все как раньше.

Две женщины вцепляются друг другу в волосы, их мужья тут же бросаются на подмогу. Со всех сторон раздаются крики и глухие звуки ударов, драка привлекает все новых и новых прохожих, и вскоре толпа окружает меня плотным кольцом. Их слишком много, они царапают меня, гладят, причиняя боль своими ласками.

И тут мной овладевает страх.

Я ору:

– ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ!

На секунду все замирают, и на улице воцаряется тишина. Пользуясь передышкой, я вырываюсь и убегаю.

Мне удалось оторваться всего на несколько метров. Я слышу, как толпа бросается следом, оборачиваюсь: они бегут, кричат, их уже несколько десятков. Один мужчина хватает меня – я с размаху бью его локтем в лицо, другой цепляется за мою рубашку, но я резко сворачиваю направо в переулок, и он от неожиданности отпускает ее.

Вот, наконец, моя улица.

Давай-давай, скорее!

Быстро, вспоминай код!

Не оборачивайся.

Больше не могу, живот болит. И все же я добегаю.

Руки дрожат.

Я набираю 2-5-0-6-А.

Толкаю стеклянную дверь и захлопываю прямо перед носом у преследователей.

Я спасен.

Прислонившись спиной к стене, я пытаюсь отдышаться, но люди все сильнее и сильнее молотят в дверь, десятки рук барабанят по стеклу.

Я прохожу несколько метров, отделяющих меня от лестницы, поднимаюсь на пару ступенек…

И слышу шум.

Даже не шум, а грохот.

Стекло со звоном разлетается, и первые ряды, перешагивая осколки, устремляются в дом.

Нет времени думать. Из последних сил бегу по лестнице. Ноги подкашиваются, я вот-вот упаду.

И тут я вижу дверь. Это квартира Элизабет.

Я стучу изо всех сил:

– Элизабет, открой! Скорее! Элизабет!

До меня доносятся ее шаги.

Ну же!

Она слегка приоткрывает дверь.

– Ты вернулся! Не представляешь, как мы… Нет!

Не обращая внимания на протесты Элизабет, я влетаю в квартиру и закрываю дверь на все замки.

– Ты не имеешь права врываться в мой дом!

– Не кричи, посмотри лучше в глазок.

Она на секунду прижимается к отверстию и тут же оборачивается.

– Что это за люди? Куда они бегут? Что они делают в нашем доме?

– Они преследуют меня, домогаются. Пожалуйста, вызови полицию. Я так испугался…

Она хватает телефон, а я падаю на канапе, пытаясь отдышаться.

Не особо получается.

Элизабет кладет трубку и возвращается. Она выглядит странно, как будто ей неловко.

– Что случилось?

– Я не могу сделать и шага без того, чтобы меня не преследовали толпы людей. Это отвратительно!

– Знаешь, придется привыкать. Ты же Самый обычный человек в мире, люди считают тебя образцом привлекательности.

– Раз я такой привлекательный, почему ты не любишь меня?

– Потому что, в отличие от всех остальных, мне не нравится «обычность».

– Да?

– Вернее, мне нравятся обычные люди, но для меня это не главное.

– А что же главное?

– Разве ты не заметил, когда вошел?

– Что?

– Ну… его!

– Он дома?

– Да.

– Где?

– Везде.

Она взмахнула рукой, словно показывая квартиру.

И тут я увидел его.

Я вбежал в квартиру в такой панике, что даже не посмотрел по сторонам. Теперь, куда бы я ни взглянул, везде вижу его.

Все стены увешаны его фотографиями.

На столе, на этажерке – везде, где только можно, стоят рамки с его снимками и предметы с его изображением.

В этой квартире все посвящено ему.

Элизабет не соврала: он живет здесь. Он чувствует себя как дома.

– Теперь понимаешь, почему я никого не пускала к себе?

– Понимаю. Вот с кем ты, оказывается, живешь!

– Да. Я до сих пор люблю его.

– Так сильно любишь?

– Да. И буду любить всю жизнь.

Я встаю и осматриваю квартиру. Мне знакомы все снимки, все афиши, каждый из этих сотен, если не тысяч предметов.

– Наверное, тебе это кажется нелепым?

– Вовсе нет. Просто мне… обидно.

– Почему обидно?

– Неважно, не обращай внимания. Объясни мне только одну вещь.

– Какую?

– Раньше Самого красивого человека в миреобожали, можно сказать, боготворили. Теперь люди возненавидели его, он стал символом всего самого отвратительного. Почему же ты до сих пор любишь его?

– Тебе это, правда, интересно? Я ведь знаю о твоих чувствах ко мне, и не думаю, что…

– Расскажи, прошу тебя.

Она сомневается, очевидно, не зная, как об этом говорить и с чего начать. На стене напротив я вижу пять фотографий – первые пять снимков Самого красивого человека в мире. Они обрамлены в рамы, словно старинные картины.

– В общем, вот. Несколько лет назад я окончила университет, и меня взяли работать на телевидение в одну из передач Люсинды.

– И?

– Однажды она собрала всю команду, чтобы разработать концепцию новой передачи. Высказывались разные идеи, но Люсинда отвергала одну за другой. Наконец я собралась с духом и предложила свой проект. Люсинде он очень понравился, и она взяла его за основу для передачи.

– Какой передачи?

– «Кто хочет выйти замуж за Самого красивого человека в мире!». Никто не знает, что это моя идея.

У меня перед глазами пронесся тот день. Так это была Элизабет!

Такое ощущение, словно сердце остановилось.

– Люсинда подозвала меня и сказала, что вечером я приглашена к нему в гости…

Да-да, помню: Люсинда попросила меня сделать небольшое одолжение.

Это была она. Элизабет. Моя Элизабет.

– Но тут произошло нечто ужасное. Люсинда зашла в помещение, где он сидел, и…

– И что?

– Он забыл выключить микрофон, и все присутствующие услышали его слова.

– Что за слова?

– Он сказал, что я некрасивая. Что я обычная.

Какой идиот…

– Коллеги посмотрели на меня и засмеялись, а у меня все внутри оборвалось. Я возненавидела его.

– Возненавидела?

– Да, я возненавидела человека, которого обожали люди во всем мире. Знаешь, тяжело быть девушкой с такой обычной внешностью, как у меня: постоянно думаешь, что ты недостаточно красивая, никак не можешь смириться с этим. Поэтому так горько было услышать эти слова. Он разрушил то, что мне удалось построить ценой невероятных усилий, – уверенность в себе. Унизил одной дурацкой фразой.

– Ничего не понимаю, почему же ты его любишь?

– Я еще не закончила. Во мне кипела злость, и я решила во что бы то ни стало отомстить. Сделав вид, что ничего не произошло, я отправилась к нему.

Самое ужасное, что я абсолютно не помню эту ночь, ведь у меня тогда было столько женщин… Думаю, сейчас я бы не узнал ни одну из них.

– В тот вечер, после того как мы… э-э-э…

– Продолжай, я понял.

– Я налила шампанского и незаметно подсыпала в его бокал снотворное.

– Снотворное? Зачем?

– Мне хотелось унизить его: дождаться, пока он заснет, и наделать компрометирующих фотографий. Скажем, надеть на него мое белье, накрасить, уложить в дурацкой позе, еще и засунув ему палец в нос. Мне очень хотелось разрушить идеальный образ Самого красивого человека в мире, поэтому на всякий случай я насыпала лошадиную дозу снотворного. Я думала: пускай немного побудет в нашей шкуре и почувствует, что значит иметь недостатки. Может, станет немного добрее и человечнее.

– Наверняка сейчас так и произошло.

– Что?

– Ничего, извини.

– Я ждала, пока таблетки подействуют, но все произошло не так, как должно было.

– Правда?

– Совсем не так. Думаю, я немного перестаралась, к тому же, в сочетании с шампанским… Короче, вместо того, чтобы заснуть, он впал в странное состояние.

– Что за состояние?

– Он нес что-то бессвязное, я не понимала ни слова. Потом врубил музыку на полную громкость и принялся танцевать голышом и носиться по комнате. Это выглядело довольно дико, словно передо мной был не взрослый мужчина, а мальчишка. Внезапно он рухнул на кровать.

– И ты его сфотографировала?

– Да, я сделала несколько кадров.

Элизабет встает, нащупывает под вазой крошечный ключик и открывает ящик комода. Оттуда она вынимает большую коробку, из нее коробку поменьше, а уже из нее пачку фотографий, которую протягивает мне.

– Я их никому не показывала.

– Но это же отличные фотографии! Он просто спит обнаженный!

– Да. Это было вначале. Потом я подошла и попыталась уложить его, чтобы сделать следующие снимки. И тут он проснулся.

Я ничего такого не помню…

– Он подскочил, словно ему приснился кошмар. Я испугалась, что он заметит фотоаппарат, но он был не в себе. Через пару секунд он посмотрел мне прямо в глаза, и тут все произошло.

– Что же произошло?

– Он сказал мне два слова.

– Всего два слова, и ты влюбилась?

– Да. Он сказал: «Я несчастен». И снова уснул.

Это правда, я был несчастен: мои родители умерли, я чувствовал себя одиноко и ни с кем не мог об этом поговорить.

– Я поняла, что он говорит искренне, что это вовсе не шутка. Его взгляд… В его взгляде была пустота. Целая пропасть. Я поняла, что ошибалась. Что судила о нем поверхностно, как и он обо мне. Я считала его богатым избалованным юношей, которому ничего не стоит обидеть другого. Но оказалось, это не так. Лежавший передо мной мужчина был не Самым красивым человеком в мире, а просто человеком. Причем лишенным того, без чего никто не может жить, – счастья.

У меня по спине пробежали мурашки.

Если бы я только знал, что произошло той ночью, все могло бы быть иначе.

– Он не виноват, это они сделали его таким. Те, кто давали ему все, ничего не прося взамен, лишь потому, что он был красив. В тот момент я поняла, что никто, кроме меня, не знает, что у него на душе. Я была единственной, кто хоть немного понимал, каков он на самом деле. Едва осознав это, я полюбила его. Я знала, что никто, кроме меня, не любит его по-настоящему. А потом я немного постояла у его кровати и ушла.

– Вы виделись потом?

– Мы встретились пару дней спустя, когда шла работа над передачей. Думаю, он меня не узнал. Он снова надел маску Самого красивого человека в мире.

Элизабет грустнеет и замолкает. Я тоже не знаю, что сказать. Мысли сменяют друг друга. Элизабет, женщина, которую я обожаю, любит того, кем я был раньше. Того, кто был неспособен полюбить ее.

Зато теперь я схожу с ума от чувств. Я понимаю, что никого по-настоящему не любил. Но уже ничего не изменить.

Я упустил свой шанс. У меня на глазах выступают слезы.

– Ты плачешь?

– Нет, это из-за лука.

– Какого лука? Здесь нет никакого лука.

– А! Ну, значит, я действительно плачу.

Она с умилением смотрит и усмехается. Мне нравится смешить людей, когда самому грустно – хотя бы ненадолго перестаешь плакать. Всего на одну-две секунды, но это уже неплохо.

У Элизабет тоже слезы наворачиваются на глаза. Такое впечатление, что она чувствует себя виноватой, причиняя мне боль.

– Не упрекай себя, это я во всем виноват, потому я и плачу.

– Ты тут ни при чем. Я дала себе обещание любить его всю жизнь, решив, что это будет самая большая и чистая любовь, которая только может существовать на Земле. Согласна, звучит нелепо, особенно учитывая, сколько времени прошло…

– Что значит нелепо? Это же так красиво! Поэтому я и плачу. Я мог бы разделить с тобой эту большую чистую любовь, но предпочел измениться. Останься я самим собой, может быть…

– Подожди, о чем ты говоришь?

– Ты не поверишь…

– Нет, расскажи!

– Ты примешь меня за сумасшедшего, ну да ладно, все равно терять нечего… Самый красивый человек в мире– это я.

– Да, можно сказать, ты им стал.

– Нет, ты не поняла! Я тот человек, чьи изображения украшают твои стены, которому ты предложила проект передачи, с которым провела ночь и который признался тебе, что несчастен. Этот человек – я. Вернее, я был им когда-то, но с тех пор сильно изменился.

– Да, ты был прав. Мне кажется, ты сошел сума.

– Элизабет, позволь задать один вопрос. Тебе не кажется странным, что Самый красивый человек в миретак внезапно исчез?

– Да, это выглядит загадочно. Особенно то, что ему удается оставаться незамеченным все это время! Некоторые утверждают, будто он поселился на острове посреди океана, но я в это не верю. Его бы все равно нашли. И потом, он так страдал от одиночества, что не стал бы обрекать себя на такое…

– Отлично, хоть в чем-то мы сходимся. А теперь поставь себя на его место: ты божественно красива, несказанно богата, все восторгаются тобой, но ты несчастна, поскольку обречена на всеобщую любовь, а твоя жизнь больше напоминает заключение в одиночной камере. Скажи, какова была бы твоя заветная мечта?

– Ну… Наверное, жить как все.

– Точно. А как это сделать?

– Даже не знаю. Может, пойти к пластическому хирургу?

– Есть способ лучше. Какое желание ты бы загадала, будь у тебя такая возможность?

– К чему ты клонишь? Я не знаю, я живу в мире, где нет места чудесам.

– В том-то и дело, что есть! Магия существует.

У Элизабет забавное выражение лица: на губах насмешливая улыбка, а в глазах любопытство.

– Магия, говоришь? Ну-ка расскажи поподробнее!

Я уже собираюсь во всем признаться, как вдруг с лестницы доносится страшный шум. Прильнув к глазку, я вижу многочисленных полицейских, выгоняющих всех посторонних из дома. В коридоре начинаются стычки, Адам с Джеком под мышкой протискивается сквозь толпу. Полицейских становится все больше, и Адам чуть не получает дубинкой по голове. Улучив момент, когда он оказывается рядом с квартирой Элизабет, я приоткрываю дверь и затаскиваю его вовнутрь. Он вскрикивает и сжимает меня в объятиях. Пока меня не было, он ужасно переживал. К тому же ему позвонили из банка: у него на счету появилась баснословная сумма, а он понятия не имел, откуда она взялась.

При виде декора он не удерживается от замечания: «Ого! Вот это да! Не много ли для одной квартиры?» И все. Адама ничем не удивить, он такой. Видя, как спокойно мы относимся к ее увлечению, Элизабет постепенно успокаивается и даже находит в себе силы слегка улыбнуться:

– Вовремя пришел, Адам! Сейчас будем слушать сказку.

– Да? Отлично, мы с Джеком обожаем сказки! Правда, Джек?

Адам достает из кармана кусочек сахара и, держа его в нескольких сантиметрах от носа Джека, водит им вверх-вниз. Пес послушно кивает головой.

– Видишь, он согласен.

Элизабет весело смеется.

– Давайте, садитесь. Учитывая, что творится на лестнице, мы не скоро сможем выйти из квартиры.

Мы устраиваемся, Элизабет наливает вина, и я начинаю.

Я описываю всю свою жизнь.

Рассказываю о детстве, о смерти отца, обо всем, чего нет в книге Люсинды. Не знаю, верят они мне или нет, но слушают так увлеченно, словно они маленькие дети, к которым пришел в гости сказочник. Элизабет открывает еще одну бутылку, я продолжаю рассказ. Иногда она прерывает меня, чтобы задать вопрос: «Как ты сумел так долго просидеть взаперти?», «Не чувствовал ли ты себя несчастным в детстве?», «Не потерял ли способность смеяться после смерти отца?», «Действительно ли Сандра была такой красивой?». Кажется, она немного ревнует. Адам ничего не говорит. Он слушает молча, вытаращив глаза от изумления.

Я говорю и говорю, это какое-то безумие. Мне хочется не забыть ни одной детали, лишь бы Элизабет поверила. Я рассказываю об Африке, о старой колдунье, о желании, загаданном в полнолуние, о превращении. О том, как меня арестовали и посадили в тюрьму, где я познакомился со своим единственным другом. На этих словах Адам ужасно растрогался и заявил: «Ты так хорошо рассказываешь, мне даже кажется, будто я герой фильма или книги». Элизабет улыбается.

Наконец я дохожу до своего второго путешествия.

– Если я правильно понимаю, содержимое этого мешочка позволит тебе измениться еще раз, так?

– Да. И сегодня, кстати, полнолуние. Так что пора.

Они оба недоверчиво смотрят. Я глубоко вздыхаю.

– Адам, Элизабет, вы мои единственные близкие люди.

– Подожди, а как же Джек?

– Как же я мог забыть: вы двое и Джек. Скажи, Элизабет, у тебя есть гостевая комната?

– Да, в конце коридора.

– Хорошо. Через несколько минут я там закроюсь, а вы никуда не уходите, дождитесь, пока я выйду. Скорее всего, это произойдет завтра утром.

– Я не против. Мы с Джеком поспим на канапе, – отозвался Адам.

– Сейчас я выпью эликсир, а утром меня уже будет не узнать. Вы удостоверитесь, что я говорил правду. Знаю, в это сложно поверить, но магия существует, вот увидите. В любом случае, вам нечего терять. Согласны?

Они переглянулись и кивнули.

– Согласны!

– Спасибо. Только очень прошу, если что-то пойдет не так, не бросайте меня, я этого не переживу.

Я иду на кухню, наливаю полную кастрюлю воды, жду, пока она закипит, и высыпаю туда содержимое мешочка. Потом нахожу в шкафу дуршлаг и переливаю эликсир в пиалу, на дне которой лежит фотография Самого красивого человека в мире.

Возвращаюсь в гостиную, обнимаю Адама и Элизабет.

Меня душат слезы.

Что за глупости, мы же увидимся через несколько часов.

Хотя нет, ничего глупого здесь нет. Вполне возможно, через несколько часов они не захотят иметь со мной ничего общего.

Но решение уже принято. Бросив прощальный взгляд на друзей, я ухожу в гостевую комнату.

Я собирался изменить внешность еще раз, стать неузнаваемым, но теперь, когда Элизабет… Она так давно любит меня, с той самой ночи, которую я не помню. У меня в руках было настоящее сокровище, а я ничего не заметил. Не хочу быть красивым – хочу стать тем, кого любит Элизабет. Поэтому я готов вернуться в прошлое.

Я сажусь на кровать лицом к окну.

Смотрю на луну.

Выпиваю эликсир.

И трижды произношу фразу:

– Я хочу быть тем, кого любит Элизабет.

– Я хочу быть тем, кого любит Элизабет.

– Я хочу быть тем, кого любят Элизабет.

Затем ложусь в постель и с нетерпением жду, когда же эликсир подействует. Проходит совсем немного времени, и на меня наваливается страшная усталость…

Быть может, уже завтра моя жизнь превратится в сказку.

* * *

Я просыпаюсь от тихого скрипа: сначала поворачивается ручка двери, а потом сама дверь тихонько открывается. Солнце еще не встало, но его первые лучи уже освещают комнату. Я вижу Элизабет в коротенькой ночной рубашке. Она закрывает дверь и на цыпочках подходит ко мне. Я притворяюсь спящим. Она приподнимает одеяло, осторожно ложится рядом, потом кладет голову мне на плечо и целует в шею. Я вздрагиваю от ее горячего дыхания.

– Элизабет, что ты делаешь?

– Не могла дождаться, пока ты проснешься. Я пришла разделить большую чистую любовь с человеком, которого так давно люблю.

– Что? Неужели сработало?

– Если честно, я не верила в твою историю, слишком уж она странная. Но с фактами не поспоришь. Магия действительно существует.

Некоторое время я размышляю, не сон ли это: я не верю в слишком красивые истории, они кажутся мне неправдоподобными. Но я вижу Элизабет, ее взгляд. Она любит меня, она считает меня красивым.

Моя мечта наконец осуществилась.

Эликсир подействовал. Я снова тот, кем был раньше, я сделал это ради Элизабет. Неважно, что весь мир ненавидит меня и желает смерти – у меня есть свой маленький мир, где я любим. Что ж… Просто не буду смотреться в зеркало, это не так уж и сложно. И потом, может, со временем любовь Элизабет поможет мне смириться со своей внешностью.

Но я совсем забыл об одной «несущественной» детали: теперь весь мир меня ненавидит…

– Слушай, я ведь не смогу выходить из дома. Мне придется сидеть здесь взаперти, понимаешь?

– Понимаю. И с радостью буду сидеть вместе с тобой. Хоть всю жизнь.

Мы долго и нежно целуемся. За дверью лает Джек. Элизабет отстраняется:

– О, наверное, Адам проснулся!

– Пойду покажусь ему, вот он удивится!

Я выскакиваю из постели, бегу к двери, но по дороге останавливаюсь и возвращаюсь поцеловать Элизабет, и лишь потом выхожу в гостиную.

– Доброе утро, Адам!

– Доброе утро!

– Ну как, не ослеплен моей красотой?

– Э-э-э… Честно говоря, нет. Не больше, чем вчера.

– Ах да, я забыл, тебе же плевать на красоту.

– Да нет, не в этом дело. Просто ты не такой уж и красивый. Неужели ты ничего не заметил?

– Что такое?

– Посмотрись в зеркало!

Я бегу в ванную и рассматриваю свое отражение. Напрасно я ощупываю лицо и кручу головой, разглядывая себя под разными углами. Нужно признать очевидное: я не изменился ни на йоту. Я все еще Самый обычный человек в мире. Почему же Элизабет вдруг полюбила меня? Ничего не понимаю. Адам кричит из гостиной: