Текст книги "Канонир Кейд"

Автор книги: Сирил Джадд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– И ты говоришь об этом, возя краденые смокеры? – удивился Кейд.

– Ну и что с того? Я же не говорю, что мне это нравится. Может, меня по ночам совесть гложет, откуда ты знаешь? Но жить-то надо. Сам я не курю, а если всяким придуркам, рожденным простолюдинами, нравится смолить день и ночь, воображая себя Звездоносными или придворными Императора, моей вины в этом нет. Попробуй такому дятлу сказать, что Император не дозволяет курить. Знаешь, что он тебе ответит? Выкатит на лоб удивленные шары и скажет: "Да-да, я знаю, что это нехорошо, но я пожертвую в Лекторий вдвое против прежнего, и мой грех мне простится". Каково? П-при-дурки, мать их!

Кейд вяло согласился, и на этом диалог завершился. Жулик-моралист переключил внимание на дорогу, а Кейд позволил себе задремать. Он еще не очень хорошо научился разбираться в простых людях, но был уверен, что этот его не выдаст.

ГЛАВА 12

На каждой остановке Кейд приоткрывал один глаз, но движение возобновлялось, и он снова погружался в дремоту. Но вот водитель потряс его за плечо, и канонир проснулся. В ветровое стекло можно было разглядеть отрезок залитой солнцем грязной мостовой и массивную дверь в полуподвал, куда спускалась каменная лестница.

Фургончик остановился в проезде между двумя зданиями, таком узком, что не смог бы даже развернуться. Стены без окон достигали высоты трех или четырех этажей и, кроме облупившейся штукатурки, не несли на себе никаких отличительных признаков. Все свободное пространство было засыпано пылью и мусором, и только две протоптанные тропинки вдоль стен служили доказательством того, что здесь живут люди.

Толстяк водитель вышел из машины, поднял сиденье и достал три свертка, упакованные в непрозрачную пластиковую пленку. Закрыл сиденье и выжидательно уставился на пассажира.

– Что, так и будешь сидеть тут весь день? – язвительно осведомился он.Вылазь давай, кому говорят!

Кейд напрягся, но усилием воли заставил себя расслабить мышцы. Он был среди простолюдинов и не мог рассчитывать на иное обращение. Еще один урок, который ему следовало усвоить так же прочно, как воинские навыки, приобретенные в бытность послушником. Как и тогда, от этого зависела вся его будущая жизнь.

– Прошу прощения,– пробормотал он.– Это и есть заведение Канонирши?

– Не узнаешь, что ли?

– Днем оно выглядит как-то по-другому.

Он вылез из фургона и спустился вслед за водителем по ступеням. Толстяк уверенно постучал, и дверь приоткрылась. Кейд сразу узнал круглое мясистое лицо хозяйки. Не обращая внимания на шофера, Канонирша обратилась прямо к нему.

– Питейный зал откроется с заходом солнца, незнакомец. Вот тогда буду рада тебя видеть,– сказала она хриплым басом.

– А я думал, ты его знаешь,– удивился толстяк.– Кореша сказали, что он домушник, хоть и лох порядочный.

Изрядно потускневшие водянисто-голубые глазки хозяйки неторопливо переместились с лица канонира на его пеструю куртку, цветастые полосатые штаны и рваные сандалии, которые тот вынужден был оставить на ногах, так как башмаки мордоворота оказались слишком малы. Закончив осмотр, Канонирша опять уставилась ему в лицо.

– Может быть, и знаю,– сказала она наконец.– Вроде бы видела как-то его личность.

– Видела, видела,– поспешно подтвердил Кейд и добавил, озаренный внезапным вдохновением: – В прошлый раз, когда я здесь был, одна из здешних девиц прикарманила мой бумажник.

Вот теперь Канонирша действительно его вспомнила.

– Что ты мелешь, парень? – не очень натурально возмутилась она.– Та девка, с которой ты сидел, не имеет к моему заведению никакого отношения!

Водитель заметно заскучал.

– Хорош лаяться,– вмешался он.– Я и так опаздываю. Отпусти сначала меня, а потом хоть глотки рвите друг дружке.

Канонирша поняла намек и приоткрыла дверь чуть шире.

– А ты подожди здесь,– сказала она Кейду и увела шофера в соседнюю комнату.

Канонир с любопытством осмотрелся. Очевидно, здесь располагалась кухня. Он немного побродил по помещению, ни к чему не притрагиваясь, но с интересом разглядывая стеллажи с незнакомыми продуктами и различное оборудование. Огромные пищеблоки Соборных Домов, где Кейд провел сотни часов, отбывая положенные наряды во время послушничества, имели с этим местом не больше общего, чем спальный мешок воина Ордена с роскошным ложем леди Майи. Единственным предметом, который он смог с уверенностью опознать, была большая микроволновая печь, встроенная в стену. Точно такая же, только раз в пять побольше, служила в пищеблоке для приготовления мясных блюд на ужин. Но на этом сходство заканчивалось. Сквозь прозрачные двери холодильника виднелись не аккуратные ряды различных полуфабрикатов, каждому виду которых соответствовало свое отделение, а сплошная мешанина из замороженных бифштексов, птичьих тушек, колбас, рыбы, морских продуктов и прочего. В противоположной стене был другой холодильник, в котором хранились только фрукты. Кейд никогда не подозревал, что на свете существует столько их разновидностей. Впрочем, к фруктам он с детства относился прохладно, а став братом Ордена, пришел к убеждению, что есть эти малопитательные, липкие и чересчур сладкие лакомства могут только эстетствующие дегенераты, настоящему же мужчине это никоим образом не подобает.

Узнал он, после некоторых колебаний, и еще одну вещь, предназначенную для приготовления и подогревания питательной каши из концентратов основного питания братьев Ордена во всех без исключения Соборных Домах. Но там для этой цели служили огромные, до блеска надраенные котлы с мощными смесителями, тогда-как здесь, на самой верхней полке, до которой и дотянуться было невозможно, притулился старый, обшарпанный котелок, размером чуть больше чайника. Созерцая этого уродца, Кейд пришел к выводу, что среди посетителей Мадам Канонирши каша из концентратов почему-то не пользуется популярностью.

На многочисленных стеллажах и полках вдоль стен были расставлены или разложены сотни больших и маленьких коробок и пакетов в броской, разноцветной упаковке. В больших шкафах хранились десятки незнакомых агрегатов, с помощью которых все это, наверное, смешивалось, взбивалось, запекалось, варилось и жарилось. Но больше всего поразил канонира царящий на кухне живописный беспорядок, придающий ей, как ни странно, исключительно функциональный и уютный вид. Ему даже взгрустнулось при воспоминании о том, как тепло и уютно было на кухне в их доме, когда мать готовила, а он тихо играл в уголке.

И вообще, в последнее время его что-то уж слишком часто стали навещать воспоминания детства, с которыми, как привык считать Кейд, он навсегда расстался при посвящении в воины. Он вдруг с тревогой осознал, что больше не ощущает себя частицей Ордена. Ежедневный ритуал, который он всегда полагал столь же неотъемлемой и необходимой составной частью существования, как дыхание, внезапно оказался не таким уж обязательным, а временами – когда он о нем вспоминал – выглядел просто глупо. Конечно, он еще не так глубоко скатился в пропасть, чтобы опытный наставник-корректор... Вопрос только в том, хочет ли он, чтобы кто-то корректировал его психику? Разумеется, он всей душой жаждет вернуться в Орден и к своим обязанностям, вот только отец бомбардир...

Кейд запретил себе думать о клубке противоречий, обнаруженных им за последние несколько дней. Когда-нибудь он его обязательно распутает, но не сейчас. Сейчас ему нужна информация, а добыть ее он сможет, лишь отыскав девушку.

Но Канонирша сказала, что не знает ее. И в тот вечер она тоже кричала что-то непотребное, кажется, обещала завязать ей на шее табурет с барной стойки, если та еще раз заявится. Не важно. Главное – зацепиться за веревочку, ведущую в преступный мир, где она, в этом Кейд был убежден, чувствовала себя как рыба в воде. В этой среде все были так или иначе связаны между собой, и, чтобы выйти на нужного человека, надо только знать, за какой конец дернуть. И он уже сделал первые шаги по цепочке, которая привела его от торговцев смокерами к водителю, а от водителя к Мадам Канонирше. Широкая улыбка озарила лицо канонира. А ведь он добился заметных успехов! Пару недель назад он и помыслить не мог, что с такой легкостью обведет вокруг пальца матерых жуликов. Быть может, он и на самом деле сумеет стать здесь своим? И не просто своим, а лучшим?! Что ж, любопытная перспектива для бывшего канонира.

– Эй, красавчик, ты зубы-то не скаль,– послышался за спиной хриплый бас хозяйки.– Я хоть и гожусь тебе по годам в матери, да и фигура уже не та, что в былые годы, а все-таки подкатит, бывает, как увижу такого вот молодца.Канонирша стояла в дверном проеме, начисто перекрывая его своей тушей. На губах ее играла двусмысленная усмешка, которую можно было расценить и как выражение дружеских чувств, и как приглашение к флирту.– Ух ты, мой сладенький! Да ты еще и краснеть не разучился?! Надо же: здоровый, как слон, статей гвардейских, зубы скалит так, что аж мурашки по коже – и краснеет, как девка-малолетка! Ой, мои девочки в тебя просто влюбятся. А я уже старая, мне сурьезный мужчина нужен, представительный, в годах...– Она внезапно прекратила паясничать и заговорила по-деловому: – Слушай сюда, красавчик. Лазарь мне сказал, что ты с хорошим товаром. Выкладывай, что у тебя есть?

Кейд раскрыл рот, чтобы выразить протест, но ему не дали произнести ни слова.

– Думаешь, ты первый из домушников, кому доводилось пережидать жару в потайной комнате наверху у Мамочки? Хорошему человеку Мамочка всегда разрешит погостить – хоть день, хоть месяц – и не станет задавать лишних вопросов. На всем Восточном побережье ты не найдешь схрона надежней, красавчик! Если, конечно, не будет облавы. Но это уже моя забота, меня предупредят. Только учти, услуги Мамочки стоят недешево. Благодари Лазаря и мою доброту, парень, иначе я не согласилась бы за все рыжевье в Абердине. Но ты мне уж больно понравился, да и легавого я бы за милю почуяла. Ничего не поделаешь, надежная хата во все времена дорого обходилась. Зато здесь у тебя будет крыша над головой, сытная кормежка три раза в день и все такое прочее.

Кейд понял, что проще будет дать ей выговориться. Судя по всему, Канонирша очень любила всласть потрепать языком. К тому же, слушая ее выразительную речь, он все больше убеждался, что ему здорово повезло. Он и словом не обмолвился о своих намерениях, однако же оба они, водитель и хозяйка, приняли, как само собой разумеющееся, что ему нужно убежище. И хотя еще пять минут назад он не помышлял ни о чем подобном, сейчас готов был на все, лишь бы остаться здесь.

Улучив момент, когда Канонирша умолкла, переводя дыхание, Кейд поспешно заговорил:

– Насчет платы можете не беспокоиться. У меня... Одним словом, я готов заплатить, сколько вы попросите.

– Хотелось бы посмотреть, какого цвета твои денежки,– скептически выпятив нижнюю губу, сказала хозяйка.

– Денег у меня нет, зато есть вот это.

Он залез в карман и выудил первое, что попалось под руку. Это была миниатюрная гроздь из пяти крошечных колокольчиков в ажурной золотой оправе, укрепленной на причудливо изогнутой золотой проволоке. Когда он доставал безделушку, колокольчики заколыхались и мелодично зазвенели. Глаза Канонирши словно приклеились к драгоценности, небрежно переданной ей гостем. С минуту она молча разглядывала ее, потом подняла голову и прохрипела:

– Дешевка. Да и сбыть будет тяжко.

– Простите, я не знал,– смущенно сказал Кейд, протягивая руку за цацкой.

– Согласна! – выкрикнула Канонирша, зажав ее в кулаке, и секунду спустя разразилась громогласным хохотом.– Ну, ты даешь, красавчик! – стонала она сквозь слезы, колыхаясь всем своим необъятным телом.– Обошел Мамочку на вороных в ее же собственном доме! Вторая-то хоть у тебя есть?

Кейд стал рыться в карманах, соображая про себя, что неведомо как поступил сейчас очень умно и правильно. Но искать на ощупь было неудобно, и он, не долго думая, вывернул содержимое обоих карманов на кухонный стол.

– Простите,– сказал он,– но второй здесь, кажется, нет. Хозяйка перевела остекленевший взор с груды золота на столе на растерянную физиономию канонира.

– Простите,– механически повторила она,– но второй здесь, кажется, нет.

Она не сразу пришла в себя, а когда опомнилась, принялась разглядывать будущего постояльца с новым интересом, как какого-нибудь диковинного зверя. Продолжалось это довольно долго, и канонир уже не знал, что делать, но тут хозяйка снова заговорила:

– Откуда же ты такой свалился и почему пришел ко мне? – спросила она неожиданно тихим и усталым голосом.

– Ну, это было первое место, которое пришло мне в голову,– уклончиво ответил Кейд, уже понимая, что снова вляпался и нарушил какой-то неписаный закон.

– Первое или единственное? – насмешливо прищурясь, осведомилась Канонирша.– И не вздумай вешать мне лапшу на уши. Думаешь, я не заметила в тот вечер, что тебя вовсе не со спиртного так развезло? Может, та краля, что была с тобой, и не увидела разницы, но Мамочку на мякине не проведешь! За столько лет за стойкой поневоле научишься отличать пьяницу от обколотого нарка. Зачем только такие молоденькие... Ладно, не будем об этом. Короче говоря, комната за тобой. Лишних вопросов, как я говорила, задавать тебе не собираюсь, но пара добрых советов не помешает. Во-первых, очень вредно для здоровья шляться с карманами, набитыми побрякушками, которым не знаешь цены. А во-вторых, в твоем возрасте положено знать, что взять товар – это полдела. Главное – его сбыть! Усек?

К сожалению, Кейд "усек" только то, что его здесь оставляют. Все остальное он либо не понял, либо пропустил мимо ушей.

– Я буду очень рад остановиться у вас,– смиренно сказал он,– и хорошо вам заплачу. Больше мне ничего пока не надо.

К удивлению канонира, слова его привели хозяйку в неописуемую ярость.

– Ах так! – прорычала она.– Очень хорошо! Больше ты ничего от меня и не получишь! Даже не надейся. Забирай свои финтифлюшки и топай за мной. Но когда начнет ломать, не рассчитывай, что Мамочка прибежит по первому зову, чтобы тебя полечить! – Она отворила дверь на лестницу и стала подниматься по ступеням, продолжая ворчать: – Ох уж эти нынешние! Ты со всей душой, а они нос воротят, в упор не видят. Никак не возьмут в голову, что им помочь хотят!

Поднявшись наверх, Канонирша достала большую связку ключей, отперла одним из них завешенную гардиной дверь, сняла ключ со связки и протянула постояльцу.

– Другого нет,– сказала она.– Здесь ты в безопасности. Когда проголодаешься или надумаешь развлечься, спускайся в зал.

Затворив за хозяйкой дверь, Кейд исследовал свое новое жилище. Комнатка была крошечной, тускло освещенной, пыльной и без окон. Когда он попытался отодвинуть створку встроенного в стену шкафа, та не поддалась. Не важно, все равно ему нечего было туда положить. Вместо кровати была древняя раскладушка – нечто подобное он иногда встречал во время операций в покинутых жителями бедных деревенских хижинах.

Теперь ему предстояло привыкать к тому, что он не только живет в доме простолюдинки, но и сам должен вести себя как простолюдин. Повернув ключ в замке, канонир выложил свои сокровища на раскладушку и сел рядом, задумчиво перебирая драгоценности. Он многого не понял из речей хозяйки, но по ее лицу было нетрудно догадаться, как сильно подействовал на нее вид этих... финтифлюшек, кажется? Отчего, интересно, столь бурная реакция? Что в них особенного? Может быть, дело в том, что их легко обменять на деньги? Он уже знал из опыта общения с Фледвиком, что за деньги можно получить пищу, одежду, кров, развлечения и многое другое. У покойного к деньгам была какая-то болезненная страсть, если Кейд правильно истолковал его рассказы. А иначе чем объяснить, что маленький мошенник неоднократно подвергался ради них риску быть арестованным, посаженным в тюрьму, обесчещенным? И те люди на реке тоже были готовы на все, лишь бы выудить у него лишнюю побрякушку. Из всего этого следовал вывод, что он обладает немалым количеством "товара", по не очень пока понятной причине чрезвычайно редкого и ценимого в среде простолюдинов.

Кейд улегся на раскладушку, но лежать было неудобно, потому что та сильно провисала под его тяжестью. Он решил, что спать будет на полу – так и привычней и удобней. Больше всего его беспокоило, что придется торчать в питейном зале, но другого способа отыскать девушку он придумать не смог. Собственно говоря, бар был его единственной зацепкой. Однажды она уже нашла его здесь, теперь его очередь. Затем мысли его перескочили на одежду. В таком виде показываться внизу не стоит, надо найти что-нибудь более респектабельное и неприметное. И обувь, конечно. Простолюдинам носить сапоги не полагалось, но ему сойдет и пара новых сандалий. Кстати, надо будет позаботиться не об одном комплекте одежды, а как минимум о паре. Обыватели наверняка не носят круглый год одно и то же.

Вскоре выяснилось, что Мадам Канонирша предупредила почти все его желания. Она поджидала его внизу, у входа в питейный зал.

– Мог бы спуститься и пораньше, красавчик,– приветствовала хозяйка появление новичка.– Теперь придется ждать до утра. Старина Карлен вертелся тут полдня, но с полчаса назад смылся куда-то по делам. Я бы послала его к тебе наверх, да пожалела будить. Пускай, думаю, отоспится паренек.

Еще одна загадка. Должен ли он знать, кто такой Карлен? Нет, вряд ли.

– Кто такой Карлен?

– Владелец соседнего магазинчика. Торгует готовым платьем и перепродает из-под полы обноски придворных господ. Хоть убей, не могу понять, откуда берется столько сумасшедших, готовых платить бешеные деньги за всякую рвань, которую и надеть нельзя – разве что дома, чтобы любовника распалить похлеще? Когда я была помоложе, отхлестала бы по щекам любого из своих мужиков, предложи он мне напялить что-нибудь этакое, прозрачненькое! Поганой метлой бы выгнала негодяя! Не нравлюсь как есть, так и ты мне не нужен. Ты ведь не наседка караульная, а, красавчик?

Кейд растерялся. Последний вопрос прозвучал неожиданно и слишком уж прямолинейно. Смысл его в общих чертах он уловил, но вот как ответить, не знал. Впрочем, ответа не потребовалось, хозяйка сама все прочла по его физиономии.

– Ладно, ладно, шучу,– примирительно сказала она и понизила голос до шепота.– А теперь слушай сюда, малыш.– Канонирша наклонилась к нему через стол, и Кейда окутала волна терпкого мускусного запаха, исходящего, казалось, из ложбины меж двух могучих грудей, свободно колыхающихся за низким вырезом ее платья.– Тебе нужен добрый совет, и я тебе его дам, хочешь ты этого или нет. Я давно поняла, что ты лох. Но когда лох попадает на сковородку, как ты сейчас, хуже сочетания не придумаешь. Каждый норовит к такому присосаться и урвать на халяву побольше, и я в том числе. Как видишь, красавчик, я с тобой откровенна. Я с тебя сдеру три шкуры, но других не подпущу, можешь не сомневаться. Чем-то ты мне понравился. То, что ты не стал мне горбатого лепить, я оценила, но в позу вставать больше не советую.– Она громогласно чихнула, утерлась рукавом и продолжала: – Да ты сам прикинь, разве ж так можно себя вести? Давеча вернулась я на кухню, а ты стоишь и лыбишься безмятежно, как дитенок какой. Батюшки, да скажи ты тогда хоть словечко, я бы тебе весь свой дом подарила и еще ленточкой перевязала! А через десять минут гляжу, корчит из себя Звезднорож-денного! Честно тебе говорю, парень, еще бы чуть-чуть, и получил бы ты у меня не комнату, а большого пинка под зад. Ты хоть понимаешь, что с твоими внешними данными чего хошь добиться можно? Девки сами штабелями складываться будут! А тебе и говорить ничего не надо, только зубы скаль почаще.– Хозяйка привстала из-за стола и приветливо помахала вошедшему посетителю. Тот степенно кивнул в ответ.– Ох, заболталась я с тобой, а мне ведь дела делать нужно. Между прочим, погоняла у тебя имеется? Мало ли, вдруг кто спрашивать будет.

Кейда немало позабавили как ее абсурдные советы, так и заданный вопрос. Впервые с момента знакомства он поднял голову и посмотрел Канонирше прямо в глаза долгим, пристальным взглядом. Несмотря на угрожающий внешний вид и щедро пересыпанную жаргонными словечками речь, она была, в сущности, доброй и совсем не страшной женщиной. Он не произнес ни слова, только губы его медленно раздвинулись в широкой, панибратской усмешке.

– Так, красавчик! Так! – восторженно захлопала в ладоши хозяйка.Умница! Эй, Джана!

Высокая, гибкая брюнетка отделилась от стайки девушек, коротающих в ожидании клиентов время за разговорами в углу зала, и танцующей походкой приблизилась к столику. Серебристая подвязка туго стягивала на бедрах полупрозрачный материал ее штанишек, из-под которых соблазнительно просвечивали две округлые розовые половинки.

– Джана, девочка моя, хочу познакомить тебя с моим хорошим приятелем,заговорила Канонирша.– Его зовут Смайли.1 (1 Улыбчивый (англ.). (Примеч. пер.)), и если он чего-то попросит, считай, что это я попросила. Понятно? Она скабрезно подмигнула Кейду на прощание и величественно удалилась, шурша юбками.

– Давненько Мамочка никого так не рекомендовала,– заметила девица, усаживаясь на освободившееся место.

То ли случайно, то ли намеренно она приняла почти ту же самую позу, что и хозяйка. Вырез ее блузки был еще ниже и позволял увидеть ничуть не меньше, несмотря на солидную разницу в габаритах обеих дам. Порядком смутившийся Кейд даже решил, что среди простолюдинок такая поза считается подобающей, хотя легче ему от этого не стало.

– Да, она была ко мне очень добра,– выдавил он из себя непослушным языком.

– Слушай, Смайли, а ведь я тебя помню! – внезапно сказала Джана.– Ты был здесь на прошлой неделе. Ох, как же тебя тогда развезло, братишка! Да что это с тобой? – нахмурилась девушка.

Кейд ничего не мог с собой поделать. Услышать обращение "братишка" в таком месте и из таких уст было выше его сил, и это не могло не отразиться на его лице.

– Ничего,– коротко ответил он.

– Как скажешь.– Она философски повела плечиками.– А почему ты не пьешь?

Кейд проследил за направлением ее взгляда и увидел на столе одинокую рюмку с противно пахнущей прозрачной жидкостью. Брезгливо поморщившись, он отодвинул ее подальше от себя.

– Вот и я тогда тоже поспорила с Арленой,– продолжала Джана.– Помнишь Арлену? Она к тебе подсаживалась.

В фуди канонира вспыхнула надежда, быстро угасшая, стоило ему бросить взгляд в уголок, где табунились девицы. Той среди них не было.

– Она все твердила, что ты не пьян, а я говорила, чем же другим, кроме спиртного, можно свалить с ног такого бугая? А спорила я, видать, напрасно, не выпивка тебя интересует. Нет, не хочешь мне говорить, не надо, только...

Она не закончила фразу, но взглянула на него с явным намеком. Намека Кейд не понял, но уроки он усваивал быстро. Посмотрев девушке в глаза, он пустил в ход свою улыбку и не убирал ее, пока не одеревенели губы.

Результат оказался абсолютно непредсказуемым. Девушка тихонько и протяжно засвистела, заставив головы посетителей за соседними столиками вопросительно повернуться к ней, и уставилась на канонира полным восторга и обожания взором, какой ему случалось наблюдать лишь несколько раз на поле Битвы на лицах молоденьких, свежеиспеченных кнехтов.

– Ну, братишка-а! – выдохнула она наконец.

– Прошу прощения,– задушенным голосом пробормотал Кейд, выскочил из-за стола и ударился в бегство, оставив поле брани за пораженной и недоумевающей красоткой.

ГЛАВА 13

Пребывание под кровом Канонирши заставило Кейда многому научиться и многое пересмотреть. Собственно говоря, другого выбора у него не было. Воинская выучка, наблюдательность, способность к быстрому анализу ситуации и молниеносная реакция очень пригодились ему в непростом процессе приспосабливания к изменившимся условиям существования. И он приспособился.

Канонирша знала о нем не больше того, что он посчитал нужным ей сообщить. Для всех обитателей дома он был просто Смайли. По принятым здесь правилам этикета, никто его ни о чем не расспрашивал, не лез в душу и не пытался выяснить его настоящее имя и статус. Кое-кто из девочек считал его Звезднорожденным, но до прямых вопросов дело не доходило. Полные карманы нового постояльца и восторженные отзывы Джаны создали ему прочную репутацию, а большего он и не добивался.

Несколько первых дней его персона, естественно, служила объектом повышенного внимания и предметом горячего обсуждения среди женского персонала, но постепенно все его странности нашли подобающее объяснение и больше не вызывали особого недоумения. Почему он такой здоровый? Бывший борец или кулачный боец. Откуда столько золотых побрякушек? А кто их видел? Да мало ли что может звенеть в карманах у удачливого домушника. Провалы в памяти и не всегда адекватное поведение? Так ведь Смайли сидит на игле! Последнее обстоятельство как нельзя лучше объясняло отсутствие у него интереса к выпивке и женскому полу.

Сам того не подозревая, Кейд котировался среди местной публики куда выше большинства завсегдатаев заведения. Словоохотливые девицы придали его образу романтический ореол непобедимого силача и авторитетного вора, тогда как в бордель захаживали, как правило, мелкие карманники, мошенники, перекупщики краденого, сутенеры и прочая уголовная шваль. Подозрение в приверженности к дорогим наркотикам ставило его даже над щегольски одетыми и безупречно выглядевшими аферистами, изредка мелькавшими у барной стойки. Наркотики вообще были чем-то из области мифов, так как были строжайше запрещены Уложением и стоили колоссальных денег. Канонирша в молодости порядком намучилась с мужем-наркоманом и не стеснялась высказывать свое неодобрение вслух, но для ее подопечных такое отношение служило лишь дополнительным стимулом. Любая из них была бы безумно счастлива, затащив Смайли к себе в постель.

Вечера Кейд безвылазно проводил за угловым столиком близ лестницы, наедине с наполненной рюмкой, к которой он ни разу не притронулся. Пресловутый Карлен, сбывающий глупым простолюдинкам "придворные тряпки", оказался еще и тайным барыгой, то есть скупщиком краденого. Он снял с канонира размеры и избавил от значительной части похищенных у леди Майи драгоценностей. Взамен тот получил два комплекта новой одежды, тщательно подогнанной по его фигуре, и пухлую пачку синеньких и зелененьких. При этом барыга так яростно торговался за каждую безделушку, что Кейду пришлось бы туго, не вмешайся хозяйка, заставившая старого скрягу несколько поумерить свои аппетиты. В результате он смог заплатить Канонирше за две недели вперед и сохранил часть добычи, которую спрятал за обшивкой рассохшегося стенного шкафа в своей комнате. Осталось не так уж много: с полдюжины мелких украшений, сложенных в небольшую золотую шкатулку.

Обеспечив таким образом тылы, Кейд мог теперь целиком посвятить себя главной задаче: поискам девушки из Храма Каирских Мистерий. Много расспрашивать он не решался, но внимательно прислушивался ко всем разговорам, ловя конец ниточки, могущей привести к ней. Вечер за вечером проводил он за облюбованным столиком, сидя спиной к лестнице, наблюдая за входом и щедро угощая любого, кто был не прочь поболтать. Стоит ли говорить, что недостатка в собеседниках он не испытывал?

Но основным источником информации все-таки оставались сама Канонирша и ее девицы. Их можно было спрашивать напрямую, что он и делал, убедившись предварительно, что разыскивать пропавшую подружку считается обыкновенным делом и не вызывает кривотолков. К несчастью, никто из них не смог сообщить симпатичному постояльцу ничего конкретного. Девушку, бывшую с ним в тот памятный вечер, вспомнили многие, но все утверждали, что больше ни разу ее не встречали и раньше тоже никогда не видели.

Это был тупик, но Кейд не знал другого места, где можно было бы продолжить розыск. Разве что в Балтиморе, но туда он соваться опасался, памятуя о том, как с ним обошлись в первый раз. Постепенно у него сложился план, который он собирался использовать, если двухнедельное пребывание у Канонирши так ни к чему и не приведет. Пока же он терпеливо высиживал далеко за полночь в душном зале, угощая бесчисленных любителей выпить за чужой счет и жадно впитывая любые крохи полезной информации.

Среди халявщиков иногда попадались довольно интересные личности. К примеру, отставший от своего корабля марсмен, пристрастившийся на Земле к выпивке и промышлявший мелкими кражами.

Два вечера подряд канонир выслушивал его пьяные жалобы и воспоминания об оставшейся на Марсе семье, владевшей небольшой обогатительной фабрикой. Он проклинал свою несчастную судьбу и горевал о своей девушке, на которой собирался жениться, завести детишек и мирно наслаждаться счастьем, процветая вместе с планетой. На третий вечер марсмен не пришел и больше вообще не появлялся в заведении Канонирши. Кейд потом часто гадал, что с ним сталось?

Один вечер он потратил впустую. Виноват в этом был тихий, спокойный, пожилой человечек с сединой на висках, появившийся в баре на четвертый день "дежурства" канонира. Раньше он был известным вором, но "ушел на покой" и существовал на "сбережения", как он однажды деликатно выразился. Этот тип оказался неистощимым кладезем информации для благодарного слушателя. Он знал буквально все, связанное с преступным пиром: воровской жаргон, клички, способы подкупа стражников, "малины" и "хазы", скупщиков краденого, легальные и нелегальные бордели и еще много всего прочего. Семь вечеров подряд он заявлялся в питейный зал, подсаживался к Смайли, пропускал рюмочку и начинал рассказывать. А на восьмой вечер новый знакомый, к которому тот успел привязаться, разочаровал канонира самым бессовестным образом. Без всякого предупреждения он вдруг понизил голос и таинственным шепотом сообщил, что обладает страшной тайной, не известной, кроме него, больше никому из живущих. Подавшись над столом к собеседнику, он жарко зашептал:

– Я тебе вот что скажу, кореш: раньше все было совсем не так, как сейчас!

Сначала Кейд навострил уши, полагая, что речь пойдет о каких-нибудь эзотерических ритуалах, практикуемых в Храмах Мистерий, но последующие речи бывшего вора с убедительностью показали, что тот просто спятил. По словам безумца, во время одного ограбления, много лет назад, он случайно наткнулся на очень старую книгу, которая называлась: "Хрестоматия для шестого класса".

– Этой книге больше десяти тысяч лет! – прошептал он, боязливо озираясь.

Канонир с тоской откинулся на спинку кресла и перестал вникать в слова рассказчика, но тот как будто не замечал его скептицизма и продолжал нести очевидную чушь, Книга эта якобы представляла собой сборник стихотворений, сказок, анекдотов, коротких историй, многие из которых, по мнению вора, были не плодом воображения авторов, а основаны на реальных исторических фактах. При этом во всем сборнике не было ни одного упоминания об Императоре, Империи, Ордене и Учении Клина.