Текст книги "Не стоит любить лжеца (ЛП)"

Автор книги: Синтия Иден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Да черта с два, – он не хотел произносить это вслух. Или хотел?

Она моргнула.

– Э-э… Реми?

– Расскажи мне всё. И я обеспечу твою безопасность. Это моя работа, – намного больше, чем она осознаёт. – Но на счет того, насколько я не заинтересован… – Теперь он двинулся вперёд и поймал её в свои объятья. Он аккуратно расположил её, заключая Кеннеди в клетку между своим телом и дверью. Ладони прижались к древесине за ней. – Я очень-очень заинтересован. Я хочу тебя с самого начала. И желание, которое я ощущаю, не имеет никакого отношения к работе.

Её дыхание ускорилось. Её запах окружил его. Её красные губы приоткрылись, и он захотел взять её рот.

Так что он взял.

Поцелуй Кеннеди был мягким и робким. Его нет. Он был глубоким, грубым и диким. Он брал и клеймил, и он хочет всё, что женщина может дать ему. Возможно, эту грань не стоит пересекать. Может, ему стоит держать руки и рот подальше от неё. Но…

Она сказала, что хочет его.

А он сгорал от желания к ней.

И Реми отпустил своё желание. Он вкусил и наслаждался, её руки поднялись, чтобы обернуться вокруг его плеч. Её ногти вцепились в его кожу, когда она застонала ему в рот. Если бы это была другая женщина, чёрт возьми, он бы взял её прямо здесь. В клубе под пульсирующую снизу музыку. Он мог бы раздеть её за несколько секунд. Он мог бы взять её напротив двери. Или на диване, или…

«Не здесь».

Потому что она была не просто ещё одна женщина. Это – Кеннеди. И это его дело. И, чёрт, он не собирается трахать её в клубе Кейса.

Его член сильно дёрнулся в штанах. Он хотел оказаться внутри неё. Хотел, чтобы она стонала и кончила. И так и будет. Просто не здесь.

Не сейчас.

С усилием (с чертовым сверхчеловеческим усилием) он оторвал голову. Его руки всё ещё упирались в дверь. Как и вся остальная комната, деревянная дверь была окрашена в чёрный цвет. Её ресницы распахнулись, и Кеннеди посмотрела на него.

– Мы будем вместе, – пообещал он. – И это не будет иметь никакого отношения к делу. – Она должна была это понять. Когда этот беспорядок закончится, он не хотел, чтобы она когда-нибудь подумала, что…

«Что? Что я чертов лжец? Ублюдок?» Именно такой он и есть.

– Согласна. Это не имеет никакого отношения к делу, – прошептала она. – Никакое.

Он хотел снова поцеловать её.

– Поехали домой, Кеннеди.

Но она снова покачала головой.

– Я не хочу идти к себе сегодня вечером. Пожалуйста. Мы можем пойти к тебе?

Страх наполнял её глаза. Реми это не понравилось. Он не хотел, чтобы она чего-то боялась. Его защитная реакция на её высказанное опасение сработала без предупреждения.

– Конечно, – ответил он. – Ко мне.

Он ощутил, как облегчение омыло её.

***

Глаза Аманды распахнулись. Что-то разбудило её, и она не знала, что это было. Плохой сон? Сигнализация? Или…

Рука пролетела над её ртом.

Адреналин наполнил организм, и она подскочила, готовая сражаться с тем, кто, чёрт возьми, был сверху неё.

Электрический заряд пронзил её – вольт за вольтом погружаясь в её тело. Она знала, что происходит. Её уже било током. Каждый полицейский должен был ощутить удар тока, это было частью тренировки, но вольты, проходящие через её тело, заставляя дергаться и содрогаться, делали её беспомощной, когда ублюдок сверху схватил её за руки. Когда содрогания прекратились, он перевернул её, уткнув лицом в подушку, и заковал руки наручниками за спиной.

Наручники были холодными и жёсткими, а её подушка забивала рот. Аманда собрала все свои силы, когда отклонилась назад…

Ублюдок снова ударил её электрошокером. Каждый нерв в её теле задрожал от агонии. Металлические наручники врезались в запястья.

Что он собирается делать? Он пытался сделать её беспомощной. Он собирается изнасиловать её? Убить?

Он снова дернул её, переворачивая на спину. Она ощутила что-то липкое на губах. Лента. Скотч?

– Без криков, милая.

Тогда у неё не было сил кричать. И во рту был чертов кусок ленты. Если бы она смогла достать пистолет из тумбочки…

«У меня появился бы шанс».

– Не волнуйся, – его пальцы заскользили по её щеке. – Ты сможешь покричать позже, – его голос был грубым шёпотом. – Мне нравятся крики. Прежде чем я закончу с тобой, ты будешь кричать и кричать часами. Но никого там не будет, чтобы помочь тебе.

Её комната была покрыта мраком. Она не могла разобрать черт его лица. Просто ощущала горячее дыхание на щеке. И…

Он чем-то обернул её голову. Поверх глаз. Её ресницы затрепыхались под тканью, когда он завязал её на затылке. Повязка на глаза. О, боже, повязка!

Убийца сломанной куклы. Нет-нет. Она издавала отчаянный крик, но звук вышел, как слабый всхлип, заглушенный лентой.

Он поднял её на руки. Перекинул через плечо. Он был большим и сильным.

Кайл Кларк был большим и мускулистым. Из его дела она знала, что он ростом шесть футов два дюйма и весит двести фунтов. Ублюдок… пришёл в её дом. Он достал её.

Ей надо выбраться. Она извернулась, задёргалась и…

– У меня твой пистолет. Ещё раз шевельнешься, и я использую его на тебе.

Если она покинет эту квартиру – она покойница. Аманда чётко осознавала это. Он будет пытать её, медленно убивая. Ей придётся драться. Пока она ещё может. Её мышцы были слабыми, всё ещё дрожали и подергивались из-за удара электрошокером. Но она стала сопротивляться, обернув себя вокруг него, она боролась, чтобы вырваться из его хватки…

Аманда ударилась о пол. Она не знала, произошло это из-за того, что она освободилась, или из-за того, что он просто бросил её. У неё появился шанс, у неё…

Что-то ударило её по голове. Грубо и сильно, не было даже предупреждающего шороха звука. Её тело осело, когда боль захлестнула её. Она собиралась потерять сознание. Аманда понимала это и не могла ничего сделать, чтобы спасти себя.

Когда она проснется, то окажется в аду.

Глава 9

Он попал и знал об этом.

«Одного раза недостаточно». Попробовав раз, он лишь захотел её ещё сильнее.

Кеннеди спала рядом с ним. Её волосы свободными волнами рассыпались вокруг плеч. Обнаженная – мягкое сексуальное тело, и он хотел её снова. Хотел поцеловать каждый дюйм её тела. Хотел глубоко войти в неё и сойти с ума от удовольствия.

Реми чувствовал себя по-другому. Они пересекли черту. Это работа, и предполагалось, что они должны были пересечь её, но, чёрт возьми, он знал, что всё это чушь. Она – дело, и когда выяснит о нём правду… то ни в коем случае не позволит ему прикоснуться к себе снова.

Ему следовало держать руки подальше от неё и член в застегнутых штанах.

Но что-то было в Кеннеди…

«Она раскрыла мне свои секреты, а я отплатил ей ложью».

Стала бы она ненавидеть его чуть меньше, если бы они не переспали?

А он стал бы ненавидеть себя, бл*дь, меньше?

На хер!

Реми аккуратно соскользнул с кровати, чтобы не разбудить её. Кеннеди нужно поспать. У неё был адский день.

И всё могло стать ещё хуже.

После того как вытащил джинсы, он вышел из спальни и поднялся наверх. Большая часть верхнего этажа была на реконструкции, но одна из спален наверху являлась его офисом – рабочим кабинетом. Он беззвучно поднялся по лестнице. Оглянулся.

Ни единого признака Кеннеди.

Несколько секунд спустя он открыл дверь в свой офис и проскользнул внутрь. Его ноутбук был закрыт и стоял на столе. Он уселся в кресло и вытащил свой телефон. Было около полуночи, но если ты не можешь разбудить своего напарника в полночь, тогда кому, чёрт возьми, ты можешь ещё позвонить?

Джошуа ответил на втором звонке.

– Ты в порядке? – сразу же настоятельно поинтересовался он.

– Получил кое-какую информацию для тебя, – он – предательский мудак, работающий под прикрытием над большим количеством дел, чем мог сосчитать. Его специально затребовали вышестоящие чиновники для этой работы… потому что он не позволял таким надоедливым вещам, как совесть, встать на своём пути.

«Делай свою работу. Ради общего блага».

Только ничего в этой работе ничего не было хорошего.

Кеннеди ещё не знала… что дело не только в двух женщинах, убитых в Новом Орлеане. В этом деле было гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

– Возобновите расследование смерти её родителей, – приказал Реми.

– Что?

– Кеннеди рассказала, что пожар не был несчастным случаем. Она рассказала, что её отец убил себя и её мать.

Небольшая пауза.

– Кайл Кларк находился на лодке в тот день, когда та сгорела?

Джошуа был знаком со всеми подробностями жизни семьи Кларк. Как и Реми. Или, по крайней мере, они думали, что знают всё. «Но вся семья так много лгала».

– Да, Кайл был там.

И Реми точно знает, о чём подозревает Джошуа…

«Потому что сам подозреваю то же самое».

– Он это сделал? – на прямую задал вопрос Джошуа.

– Кеннеди говорит, что нет.

– Она снова прикрывает его? Ты ей веришь?

– Она лжет лучше, чем я предполагал, – эти слова были такими холодными, и Реми чувствовал себя дерьмово, просто произнося их. Её запах по-прежнему был на нём. Он по-прежнему ощущал её прикосновения, а сам продает её. Сдаёт секреты, которые она рассказала ему, пока слёзы наполняли её глаза… – Но… – он резко выдохнул, когда повернул стул лицом к двери. Последнее, чего он хотел, чтобы она незаметно подкралась к нему. Он посмотрел на дверь и произнёс: – Я верю ей. Кеннеди не думает, что это брат убил её родителей.

– Ага, ладно, ещё ни разу не слышал, чтобы шептались о каком-то долбаном убийстве-самоубийстве. Ты не просыпаешься однажды утром и не убиваешь просто так свою жену. Так дерьмо не происходит. Должны были быть признаки, должны…

– Отец был жестоким. Контролирующим. Кеннеди сказала, что ему особенно нравилось причинять боль её брату.

Тишина.

– Это соответствует психологическому портрету убийцы, не так ли? – подсказал Реми. Портрет, тому который создал Джошуа. Задолго до того, как они сосредоточились на Кайле Кларке как на подозреваемом.

Потому что это дело было не только о двух жертвах в Новом Орлеане. Было гораздо больше женщин, которые могли быть связаны с Убийцей сломанных кукол. Женщины, которых забрали из Алабамы. Из Флориды. И из Миссисипи. Они не были публично связаны с Убийцей сломанных кукол, поэтому ФБР пыталось держать полномасштабное расследование в изоляции.

ФБР полагало, что убийца медленно эволюционировал. Он экспериментировал, совершенствовал своё ремесло. Первую жертву, похищенную в Мобиле, штат Алабама, удерживали два месяца, прежде чем убить. Её нашли с повязкой на глазах.

Следующая жертва также была найдена… с завязанными глазами. Третья – при обнаружении положение её тела напоминало сломанную куклу, и, конечно, на ней тоже была повязка на глазах. Преступник медленно развивал свой почерк, пока все его убийства не стали одинаковыми…

Повязка на глазах. Поза, напоминающая сломанную куклу. Горло, перерезанное от уха до уха. Лужа крови под телом.

Если они были правы в своих подозрениях, то было как минимум шесть жертв. Шесть, а не две. И это было одной из причин, почему Реми работал под прикрытием. И почему нарушалось так много правил, пока они охотились на убийцу.

– Подходит под профиль, – ответил Джошуа.

– Кеннеди сказала, что их дедушка спрятал концы в воду. – Это не первый раз, когда богатая и влиятельная фигура использует своё влияние и деньги, чтобы скрыть проблемы. Не в первый и не последний. – Она рассказала мне, что её брата отправили в психиатрическое учреждение куда-то в Европу полечиться после смерти родителей. – Его работа состояла в том, чтобы передать полученную информацию. Так почему он чувствовал себя последним предателем?

Да потому что им он и является.

– Похоже ты завоевал её доверие, а? Быстро, – пробормотал Джошуа. – Она, должно быть, думает, что ты её рыцарь в сверкающих доспехах, раз поделилась столь многим.

Как будто Реми нужно было почувствовать себя ещё большим дерьмом.

– Почему её брата увезли подальше?

Виски Реми запульсировали.

– Потому что однажды ночью она проснулась и увидела засранца, стоящего у подножия её кровати с ножом в руке.

– Вот чёрт.

– Точно, – пульсация стала сильнее.

– Не было других убийств с тех пор, как машину Кайла Кларка вытащили из Миссисипи. Может, парень мёртв. Может быть…

– Так или иначе я должен найти веские доказательства, которые докажут либо его вину, либо невиновность. – С другими нераскрытыми делами в других штатах начальство ФБР не собирается рисковать. Что касается того, мёртв парень или жив… – Кеннеди считает, что он по-прежнему на этом свете.

– Считает или знает?

– Она просто сказала, что чувствует это. Что-то вроде связи близнецов.

– Ага, я звоню в полицию, – тут же заявил Джошуа.

Реми ничего не ответил.

– Выяснил название лечебницы в Европе?

– Нет. Но я думаю, что мы же, мать твою, из ФБР, так что сможем выяснить самостоятельно это.

– Да-да, выясним. В моей голове крутиться примерно четыре места, которые могут стать претендентами. Проблема в том, что эти места не поделятся конфиденциальной информацией с нами, по крайней мере, не для протокола.

– Тогда не будем протоколировать. Мы найдем бывшего сотрудника, который не станет возражать, и начнём оттуда.

– Э-э, это не то свидетельство, которое можно будет использовать в суде, – упрекнул его напарник.

Джошуа был таким чокнутым ботаником. Всегда. После того, как всё пошло наперекосяк в его последнем крупном деле, Реми не мог сказать, что он действительно против этой индивидуальной особенности личности своего напарника.

– Дело не в том, чтобы построить судебное разбирательство, и ты это знаешь. Дело в том, что Брасс хочет, чтобы мы были уверены, что сфокусированы на правильном человеке. – Другие агенты ищут другие зацепки по следам ботинок, оставленных на земле во Флориде и в Миссисипи, но до сих пор… все признаки указывали на Кайла Кларка.

Он был во Флориде и в Миссисипи во время других похищений. Было больше косвенных улик, больше связей, но…

– Я найду кого-нибудь, чтобы поговорить, – прочищая горло, произнёс Джошуа. – А что насчет неё? Я имею в виду, та картина сегодня, мужик, это ужасно.

«Да, так и есть».

– Если он всё ещё на свободе, если Кайл жив, и он наш убийца, всё его внимание сосредоточено на ней. Кеннеди может стать следующей целью. Парень вошёл во вкус с убийствами. Он не остановится. Он не бросит раз и навсегда. Если он где-то там, если он выжил, Кайл убьёт снова.

«Да. Монстры просто так не просыпаются и не решают стать хорошими парнями».

Крик рассёк ночь, эхом разносясь по его дому.

– Чёрт, Кеннеди! – он повесил трубку и выбежал из комнаты. Его ноги пролетели над ступенями.

Ещё один крик эхом разнёсся, но смолк.

Он распахнул дверь спальни и включил свет.

Кеннеди сидела посреди кровати, прижимая простынь к груди. Она моргнула от света, выглядя ошеломленной, испуганной и слишком чертовски сексуальной в его постели.

Его взгляд быстро обвёл комнату в поисках угрозы, но никого не было. В спальне никого не было.

– Прости, – она ссутулилась. – Мне приснился кошмар.

И у него чуть не случился сердечный приступ из-за неё. Когда он услышал её крик, его единственной мыслью было быстрее добраться до неё. Он был, бл*дь, в полном отчаянии.

– Кайл потерялся в темноте, – прошептала она. – Ему больно, и он был в отчаянии, и я ничего не могла сделать, чтобы ему помочь.

Реми подошёл к кровати и беспомощно остановился. Как бы он хотел, чтобы она почувствовала себя лучше.

– Я всегда боялась, что он заблудится в темноте, – и она взглянула на него со слезами на ресницах.

«Она знает. Или, по крайней мере, боится правды». Потому что она говорила не о том, что какой-то парень потерялся в тёмном лесу или о чём-то подобном. Она говорила о тьме, которая может жить внутри человека.

– Мы всё выясним, – пообещал ей Реми, и это – единственная правда. – Выясним, убийца ли он или ещё одна жертва. Так или иначе, мы узнаем всё наверняка.

Она ещё крепче вцепились в простыню.

– Думаешь, он ещё жив?

– Если бы он был жив, он бы уже связался с тобой. – Каждый кусочек информация, которым обладал Реми, указывал на то, что Кайл не будет держаться подальше от своей сестры. – Он связывался с тобой?

– Нет, – она посмотрела ему прямо в глаза.

– Куда бы он пошёл, Кеннеди? Если бы захотел спрятаться, есть ли какое-нибудь место, где бы он мог это сделать, и про которое ты не рассказывала копам?

Она резко отвела взгляд.

«Есть».

– Я проверила каждое, – тихо произнесла она. – Его там не было.

ФБР подозревало, что у её семьи есть активы, которые они не могли отследить. Когда у тебя до хрена денег – легко скрыть грехи.

«Вот поэтому я здесь. Чтобы раскопать каждый грех без исключения».

– Давай проверим ещё раз, – безразлично произнёс он. – Потому что, возможно, я увижу что-то, что упустила ты. И начнем с хижины вашей семьи. – Той, что была на фото в квартире Стейси.

Она медленно кивнула, соглашаясь.

Она заглотила наживку. И он ещё раз почувствовал укол вины прямо в сердце. «Если она прячет убийцу, я должен выследить его».

В конце концов, что сделает Кеннеди? Когда узнает правду, как посмотрит на него?

Он предавал наркобаронов. Он убивал мужчин, управляющих секс-торговлей. Он проникал в секту. Он находился рядом с самыми ужасными преступниками в мире и никогда не колебался, делая свою работу.

Но на этот раз всё было иначе, из-за того, что он лжёт кому-то, кто не является преступником? Из-за того, что в то время, как её брат может оказаться грёбаным извращенцем, Кеннеди невиновна?

– Прости за крик.

У него защемило в груди. А телефон, который он держал в руке… тот телефон, про который он забыл, когда бросился вниз к ней… завибрировал. Реми посмотрел на экран.

«Джошуа».

Чёрт. Его пальцы скользнули по экрану.

– Привет.

– Всё в порядке? – выпалил Джошуа. – Или мне вызвать кавалерию и выбить твою дверь?

– Нет, в этом нет необходимости, – быстро ответил Реми. – Я позвоню тебе завтра, и мы закроем дело.

– Хорошо, значит всё под контролем?

Он не отрываясь смотрел на Кеннеди.

– Я справлюсь, – Реми сделал мысленную заметку: как можно скорее запросить второй телефон в Бюро. Телефон, который он будет хранить наверху для звонков-контактов с Джошуа. Последнее, что он хочет, чтобы Кеннеди увидела звонок или сообщение, которое не должна. Он медленно выдохнул и произнёс: – Тебе не нужно передо мной извиняться.

Она прикусила нижнюю губу. Она так же делала, когда он был внутри неё, пытаясь сдержать свои крики, свою потребность, а он не хотел этого. Он хотел, чтобы Кеннеди разговаривала с ним. Откровенно.

«Зачем? Чтобы я мог использовать всё, что она скажет против неё?»

Он подошёл к кровати. Её голова повернулась к нему, и его рука приподняла её подбородок.

– Я грёбаный ублюдок.

Её ресницы затрепетали.

– Что? Нет, ты…

– Я не заслуживаю тебя. В конце концов, ты осознаешь это.

– Реми…

– Мне следовало держать свои руки подальше от тебя. Мне следовало пойти к чёрту.

– Но мне нравится, когда твои руки на мне.

Бл*дь. Он не смог справиться с её честностью.

«А мне нравится, что ты вся в моих руках, детка».

– Я не могу остановиться. Я хочу тебя, Кеннеди, – больше, чем он ожидал. И гораздо больше, чем мог себе представить. Он залез на кровать, и его губы прижались к её. – Я хочу тебя сейчас.

– И я тебя тоже.

Однажды, она не захочет его. Не позволит даже прикоснуться к себе. Она будет смотреть на него с ненавистью вместо желания. И если бы он был джентльменом, он бы уже сейчас вышел из комнаты.

Если бы он был джентльменом, его бы вообще с ней не было.

Её рука прижалась к его груди, располагаясь прямо над сердцем.

– Мне жаль, что ты пострадал, Реми.

Её взгляд был таким ярким, когда она смотрела прямо на него. Мужчина, вероятно, мог заблудиться в её глазах.

– Пообещай мне одну вещь? – попросила Кеннеди хриплым голосом.

Он ждал, задаваясь вопросом, что же она попросит у него. Если она собирается получить обещание, что если они найдут её брата – он отпустит парня или, если Реми найдет доказательства, доказывающие вину Кайла, то они избавятся от них или…

– Не пострадай. Не заработай ещё один шрам – только не из-за меня. Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня, – и она поцеловала его. Мягко. Осторожно. Нежно.

Поцелуем любовницы.

А Реми точно так же поцеловал её в ответ. Когда они в первый раз были вместе, необузданная потребность взяла верх. Дикое желание, заставшее его врасплох. В этот раз он решил не спешить. В этот раз он решил насладиться ею медленно. Целовать, ласкать каждый дюйм её тела.

Он толкнул её, чтобы Кеннеди откинулась на кровати. Реми мгновенно разделся. Лёг на неё, расположив свой вес на руках, потому что не хотел раздавить её. Его голова опустилась, и Реми прижался губами к шее – её пульс разогнался. Аромат клубники подразнивал его, а его член толкнул в неё.

Но он сохранил контроль.

Скользящими поцелуями он прошелся по её ключицам. Над плечами. И ниже, приласкав её напрягшиеся розовые соски. От облизывания сосков у неё перехватило дыхание, и когда она застонала, его пальцы проскользнули между её бёдер.

Вероятно, он мог опьянеть от её вкуса. Она засела у него в голове. Его пальцы погладили клитор, а затем он ввел два пальца в неё.

– Так туго, – пробормотал он. – Грёбаная фантастика. – Реми вспомнил, как она напряглась, когда он впервые вошёл в неё. Его голова приподнялась. – Кеннеди, сколько времени прошло?

– Ты… спрашиваешь об этом сейчас? – её бёдра извивались под его рукой.

– Я не хочу причинять тебе боль, – он продолжал лёгкие прикосновения, обрабатывая её нежный центр. – Ответь мне.

– Год? Может больше?

Что?

Её ресницы были опущены, но теперь они распахнулись, пока она смотрела на него.

– Это не важно. Ты не причиняешь мне боль. Ты не причинишь мне боли.

«Нет, причиню».

– Я хочу тебя. Ты меня, – и она резко приподнялась вверх. Её рука как бабочка взлетела по его груди, и Реми позволил сдвинуть себя с неё. К сожалению, его пальцы выскользнули из её тела. И она с широко расставленными ногами оседлала его бёдра и посмотрела на него, откинув волосы за плечи.

Великолепная. Сексуальная.

Его.

Его член прижимался к её входу. На нём не было резинки. Ему следует дотянуться до тумбочки. Ему не следует поглаживать её снова. Ему не…

Она поцеловала его шрамы. Осторожные движения её губ были такими нежными и чувственными, и его руки поднялись вверх и обхватили её за плечи.

Она продолжила целовать его старые раны, двигаясь вниз по телу, скользя и меняя положение, пока…

Реми сжал зубы.

Она лизнула его член. Облизала головку и взяла в рот. Она сосала его. Целовала. Ласкала. Поглаживала. Он думал, что в этот раз всё будет по-другому. Что они смогут двигаться медленно. Он даже ещё полностью не исследовал её тело. Он так и не получил…

Он отстранил её от себя.

– Детка, я, бл*дь, так кончу, – его голос стал очень грубым. – Презервативы. В тумбочке. – Его член целенаправленно рвался к ней, он хотел её рот на себе. Или же он хотел оказаться в её тесной, мокрой киске.

Она потянулась и дотянулась до тумбочки. Неуклюже Кеннеди достала презерватив. И раскатала на нём несколькими секундами позже. Его руки обхватили её бёдра. Он приподнял Кеннеди вверх, а затем дюйм за дюймом опустил её на всю длину члена.

Её губы приоткрылись. Её стоны лучшая музыка, которую он когда-либо слышал. Вверх-вниз – она объезжала его, а его хватка на ней лишь усиливалась. Её тело было тёплым влажным раем. Достаточно тугим, чтобы свести его с ума.

Реми увидел, как удовольствие охватило её. Её губы приоткрылись, когда голова слегка наклонилась набок и она выкрикнула его имя.

Он врезался в неё быстрее, сильнее, заставляя её оргазм длится и длится, чувствуя сокращения внутренних мышц вокруг члена, и она толкнула его за край. Отправляя в сладкое забвение, когда оргазм обрушился на него.

Его сердце загрохотало в груди. Кеннеди упала на него сверху – все эти шёлковые конечности и сладкая клубника. Осторожно, он выполз из-под её тела и стянул презерватив. Он направился в ванную и вернулся к ней с тёплым полотенцем. Она улыбнулась ему, когда он аккуратно её очистил, а потом вернулся обратно к ней в постель.

И только для того, чтобы притянуть её в свои объятья, Реми задался вопросом…

«Какого хера я творю?»

Он не проводил ночи с любовницами. Не сближался достаточно близко, чтобы установить какую-либо связь.

«Это не считается. Кеннеди попросила остаться здесь, потому что была напугана. Это не одно и то же…»

Только… Он смог выйти из комнаты. Он мог бы спать на диване. Мог бы оставить её одну. Но вместо этого Реми понял, что прижимает её ещё ближе к себе и спрашивает:

– Почему год?

– Потому что я устала от мужчин, которым нужны деньги моей семьи или её имя, или…

Он рассмеялся в тот момент, когда его пальцы заскользили по изгибу её бедра.

– Мужчины просто хотят тебя. Точка.

– Нет, – печально. – Я сталкивалась с этим раньше. Они притворяются заинтересованными, но дело просто в деньгах. Не во мне.

Он не купился.

– Тогда они, должно быть, дураки.

Мягкий смех.

– Да так и есть, – её рука прижалась к его груди. Это ощущалась так правильно. – Через некоторое время я поняла, что лучше быть одной, чем делиться собой с кем-то, кто рассказывает тебе сладкую ложь, которую ты так хочешь услышать.

Его сердце дёрнулось. Дерьмо. Дерьмо. Она, должно быть, почувствовала и произнесла:

– Реми? Всё в порядке?

Нет, не в порядке.

– Что было иначе? Почему ты подошла ко мне в бальном зале?

– Потому что ты посмотрел на меня, и я увидела желание. Я посмотрела на тебя и почувствовала то же самое. Я никогда не была той, кто мгновенно привлекает внимание, но ты был другим.

Он взглотнул и потянулся, чтобы выключить свет. Весь свет в доме был привязан к его телефону. Так что быстрый взмах заставил их погрузиться во тьму.

Она прижалась к нему. И ему это понравилось. Понравилось то, как она ощущалась и пахла. Понравилось её мягкое дыхание.

– Ты когда-нибудь влюблялась, Кеннеди? – этот вопрос случайно слетел с его губ.

– Думала, что да. Давным-давно. В парня, с которым выросла. Он казался идеальным, но потом… однажды просто ушёл. Ему было необходимо сделать выбор, но он выбрал не меня, – пауза. – А что насчет тебя?

Он смотрел во тьму.

– Я никогда не был влюблен, – потому что никогда никому не позволял стать настолько близким, чтобы по-настоящему узнать его. Возможно из-за того, что боялся того, что подумает о нём любовница, если в действительности увидит настоящего мужчину под всей этой ложью.

– Расскажи мне секрет, – нежно призвала она, когда тишина между ними растянулась. – Я рассказала тебе обо всем. Расскажи мне кое-что. Дай мне что-нибудь.

Он повернул голову. Её рука всё ещё находилась над его сердцем – это мягкое прикосновение было похоже на клеймо. Знак, который залез глубоко под его кожу.

«Что она со мной делает?»

– Какой секрет ты хочешь? – Реми не был уверен, что рассказать. Она закидывала удочку? Ищет что-то, что сможет использовать против него?

– Что-то, что ты никому не рассказывал.

Отлично.

– Я ненавижу Рождество.

Он почувствовал, как она начала удивляться.

– Ненавидишь? Почему?

– Потому что мои родители были убиты за две недели до Рождества. И мне пришлось пялиться на грёбаную елку в моём доме после того, как я похоронил их. Я должен был найти их грёбаные подарки. И мне пришлось быть одному.

Дерьмо. Как только он произнёс эти слова, Реми сразу же пожелал их вернуть. Он не хотел рассказывать ей об этом. Не хотел…

Она придвинулась ещё ближе к нему. И оставила нежный поцелуй на его губах.

– Мне жаль.

Его сердце заколотилось быстрее, а мышцы напряглись.

– Не ты это сделала. Тебе не следует сож…

– Иногда нам просто жаль, потому что нам не нравится та боль, которую должен нести кто-то другой. И я сожалею, что тебе больно. Хотела бы я облегчить её, – ещё один нежный поцелуй. А затем она просто расслабилась рядом с ним, держа свою руку над его сердцем. – Я не буду больше просить тебя поделиться секретом. – Её слова были произнесены хриплым голосом. – Если ты захочешь мне ещё что-то рассказать, тогда расскажи. Я не хочу причинять тебе ещё больше боли.

И в его груди снова защемило. А тело напряглось. Она устраивает бардак в его голове. В его сердце? Он не хотел причинять ей боль. Он хотел рассмешить её. Увидеть её улыбку и дать ей почувствовать свободу. Счастье. Не бояться. Не беспокоиться о её брате или…

– Ничего, если я посплю с тобой? – её вопрос прервал его размышления.

Это был выход для него. Момент ответить и произнести – нет, что он не спит с любовницами. Ледяное заявление, которое он всегда произносил другим, потому что он – хладнокровный ублюдок. Но когда Кеннеди задала этот нерешительный вопрос, его объятья стали крепче.

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной, – вот, что он произнёс. И это он имел в виду. Он не хотел отпускать её. Плевать на его правила о сближении с любовницами. Возможно, эти правила – дерьмо.

Может, пришло время изменить правила.

Может… настало время ему измениться.

Её дыхание медленно выровнялось, и Реми почувствовал, что его собственные веки становятся тяжелыми. Кеннеди ощущалась тёплой и мягкой рядом с ним, и по какой-то причине чувствовалось правильной.

Скоро настанет рассвет. И ему придется надеть собственную маску и играть роль, но в эту ночь он просто спал с любовницей в своих объятьях. И он притворился, что не является ублюдком.

Глава 10

Зазвонил телефон, отдаленный звук вытащил Кеннеди из сна. Ей было тепло и удобно… и она распласталась на груди мужчины.

Как только осознание этого проникло ей в мозг, она дернула головой и встретилась с тёмным взглядом Реми.

– Доброе утро, – прошептал он. Впервые она услышала лёгкий намёк на южный акцент в его голосе.

И снова зазвонил телефон.

– Тебе кто-то звонит, – услужливо подсказал ей Реми с легкой усмешкой, растянувшей его губы.

Она спала с ним всю ночь. Или же, скорее всего, она проспала на нём всю ночь. Кеннеди сглотнула и оттолкнулась от его груди. Она поднялась с кровати и почувствовала себя не в своей тарелке, осознав, что по-прежнему абсолютно обнажена.

Реми присвистнул.

Телефон перестал звонить. Кеннеди просто стояла рядом с кроватью в полном замешательстве, поскольку она всегда плохо соображала спросонья, и…

Её телефон снова начал звонить.

Она поспешила вперёд. Нашла свой телефон на комоде. Неизвестный номер. Скорей всего ошиблись номером. Скорей всего ничего особенного. Ей следует просто положить телефон. И вернуться в кровать.

Но её палец заскользил по экрану. Она подняла телефон к уху.

– Алло?

– Кеннеди.

Только одно слово – её имя. Её имя, и ноги у неё подкосились, потому что этот голос преследовал её во снах. Этот голос был выжжен в её разуме.

Голос её брата.

– Кайл? – выдохнула она.

Реми спрыгнул с кровати. Он оказался рядом с ней через две секунды.

– Кайл, поговори со мной! – она одновременно умоляла и требовала. Но это был её брат. Его голос.

– Помоги мне.