Текст книги "Не стоит любить лжеца (ЛП)"

Автор книги: Синтия Иден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Может ли она рассказать Реми свои секреты? Возможно.

– «Фантазия» – клуб Кейса Куика. – Он изучал её, разглядывая её тело. – Ты хочешь сегодня вступить на дикую сторону?

– Точно, – тон её голоса стал оживленным и невозмутимым. Абсолютная ложь. Внутри она тряслась и думала, что встала на дорожку, которая ей не по зубам. Но она не собиралась попасть в один из модных баров, где её бывшие друзья обожали тусоваться.

Она хотела стать просто лицом в толпе. Она хотела тьмы. Она хотела анонимности. А клубы Кейса всегда обещали это. Всё это… и многое другое. «А сегодня мне нужно другое». И Реми был её пропуском внутрь.

– Это именно то, чего я хочу.

Он поймал её за руку. Поднял вверх её пальчики и быстро поцеловал костяшки.

– Тогда просто помни: ты сама попросила меня об этом…

***

– Не думаешь, что была немного строга к ней?

Аманда повернулась на вопрос, прищурив глаза. Это был ещё один из тех козлов из ФБР. Она застряла с ними. Это её дело. Она прекрасно справлялась со своим напарником, а потом полицию Нового Орлеана отодвинули в сторону.

Джошуа Морган поднял руки типа «Сдаюсь!», когда его глаза округлились.

– Эй, не смотри на меня так, как будто я плохой парень. Мы на одной стороне.

Хрень. Она стремительно пронеслась мимо него и схватила куртку со спинки своего рабочего кресла. Он последовал за ней. К сожалению. Она развернулась и практически врезалась в него. Его руки поднялись и обхватили плечи, как будто для того, чтобы её успокоить.

Она не нуждалась в успокоении.

– Убери от меня руки.

Его руки тут же опустились вниз.

– Я… послушай, детектив, думаю, мы начали не с той ноты.

– Ты мне не нравишься, – она была не в настроении смягчать слова. – И мне не нравится твой напарник.

– Он не мой напарник. Реми – старший специальный агент, он…

– Он – долбанный преступник, насколько я могу судить, – рабочее пространство, разделенное на кабинеты, пустовало, так что она не потрудилась следить за своими словами. Её напарник свалил всего несколько мгновений назад. – Ты думаешь, я не копала под этого парня? Последний год он провел в мире Кейса Куика. Ты хочешь, чтобы я купилась на то, что он никогда не пересекал линию с Кейсом? Или во время других его дел под прикрытием? Вздор. Продавай это дерьмо в другом месте. – Она получила доступ к файлам Реми Сент-Клэра. Конечно, она нарушила правила, но она хотела узнать, кто тот мудак, который взял на себя её дело. – Он хороший хамелеон, и возможно, он слишком хорошо вживается в роль. Агент ФБР не должен быть так близок и ему не должно быть так комфортно с подозреваемой, не тогда…

– Вы не в полной мере осведомлены обо всем, что имеет отношение к этому делу. Есть некоторые очень конкретные причины, почему Реми был выбран для этой работы, – его лицо обрело суровое выражение лица, а голос стал ледяным.

Это лишь ещё больше разозлило её. Они слишком долго держали её в неведении. Её руки сжались в кулаки.

– Если я не в курсе то, это потому, что Вы двое не рассказываете мне о моём деле!

– Эти приказы исходят от…

Нет, с неё хватит. Достаточно.

– Просто убирайся с дороги. Я закончила на сегодня.

Её виски пульсировали. Гнев жёстко насел на неё.

Мышца на его челюсти дрогнула, но Джошуа мрачно кивнул перед тем, как отойти в сторону. Она прошла мимо него.

– Она может быть жертвой.

Аманда замерла на месте. Её голова повернулась к нему.

– У женщины красивое личико. Она пролила несколько слез, выглядя беспомощной, и Вы повелись на её историю? – от отвращения она резко выпустила воздух. – Смирись с этим. Кеннеди Кларк лжет. Она прячет своего брата. Она подкидывает улики и играет с нами, – она гневно шагнула от него в сторону.

– Это не то, что говорит язык её тела.

Он собирался заставить её разораться.

– Она была напугана, когда сидела в комнате для допросов. Картина напугала её.

Ладно. Отлично.

– Ага, напугала. Потому что она только что осознала, что её брат… её больной, повёрнутый брат-близнец… уже идёт за ней. Спорим, что сейчас она сожалеет, что помогает ему уйти от копов. Что посеешь, то и пожнешь. – Она вытащила из своего кармана ключи от машины и вышла за дверь.

– Как ты можешь быть такой бесчувственной?

«Бесчувственной? Вот что он думает?» И вот тогда Аманда повернулась к нему лицом.

– Я видела, как мужья убивали своих жен. Я видела, как мальчики-подростки стреляли в своих матерей. Я видела дерьмо, из-за которого меня мучают кошмары. Ты никому не доверяешь после этого. Никому. Ты учишься блокировать мир, потому что обязана поставить щит, чтобы выжить. – «Бесчувственная». Яростный взгляд отскочил от него. – Ты федерал и должен хорошо это понимать.

Всё, она больше не будет тратить с ним время. Всё, она закончила работу и сваливает отсюда. Через пять минут она пересекла тёмный гараж и желала оказаться дома, задрав свои ноги и оставив этот блядский день позади. Аманда по-прежнему крепко сжимала в руке ключи. Она нажала кнопку на брелоке, когда её машина оказалось в поле зрения – задние огни моргнули. Красные огни осветили темноту гаража. Автомобильные гудки звучали на расстоянии, и Аманда размяла плечи, когда приблизилась к машине. Её взгляд метнулся на заднее сиденье – старая привычка, которую она обрела ещё до того, как провела своё первое патрулирование в качестве новичка. В детстве она смотрела фильмы ужасов, где убийца прятался на заднем сиденье. С тех пор она всегда проверяла заднее сиденье.

Пусто. Она всегда было пустым.

Она забралась в свою машину и сделала длинный медленный выдох, как только закрыла замки. Её плечи опустились, и маска упала.

Боже, она ненавидела это дело. Ненавидела смотреть на изображения мёртвых женщин. Ненавидела, что их убийцу до сих пор не поймали. Ненавидела, что подвела этих жертв.

Она потянулась поправить зеркало заднего вида. И на мгновение она могла поклясться, что увидела тёмную форму, бросившуюся за её машину. Её сердце дрогнуло в груди. Немедленно Аманда разблокировала машину и выскочила на улицу, вытащив пистолет.

Но там никого не оказалось…

***

– Оставайся рядом со мной, – проинструктировал Реми, когда они подошли к длинной очереди мужчин и женщин, ожидающих того, чтобы попасть внутрь «Фантазии». Хотя его не беспокоила очередь. Вместо неё он прямиком направился к вышибале, блокирующему вход в клуб.

Парень наклонил голову, когда увидел Реми и в тот же момент махнул ему заходить внутрь.

– Я рядом с тобой, – прошептала в отчет Кеннеди, и так оно и было.

Он обхватил одной рукой её за талию, и когда они двинулись, то придерживал её тело плотно прижатым к своему. Нет ни единого шанса, что он упустит её в этом месте.

«Фантазия». Клуб стал настоящим местом убийства перед Хэллоуином. И здание даже подожгли. Но Кейс Куик перестроился практически за одну ночь, и когда клуб снова открылся, то очередь желающих попасть внутрь стала ещё длиннее.

Кейс однажды сказал, что люди в Новом Орлеане одержимы смертью. И Реми знал, что парень прав. Тьма взывала к людям в Новом Орлеане. И слишком многие отозвались на этот зов.

Играла группа – громкие и сильно стучащие биты.

– Я нормально одета? – спросила Кеннеди, прислонившись к нему.

Чертовски прекрасно. Выглядя убойно в чёрном свитере и брюках. Некоторые женщины в этом клубе носили джинсы, облегающие как вторая кожа. Некоторые кожанки. Некоторые просвечивающие платья. Но для него никто не выглядел сексуальнее Кеннеди. И это станет проблемой. Предполагается, что он сохранит свой контроль. Он не должен потеряться в ней.

– Ты идеальна, – просто ответил ей Реми, и это была правда. Однако ему пришлось с большой осторожностью играть свою роль. Она попросила привести её в «Фантазию», и отказ был бы воспринят ей как красный флаг. Но, чёрт подери, он и Кейс закончили всё на не совсем лучшей ноте. Если парень в клубе, Реми не мог точно сказать, что тот сделает.

«Нет, постой, Кейс не раскроет прикрытие Реми». Потому что парень ему должен.

Реми отвёл Кеннеди в бар. Пусть заказывает свою выпивку, но он лишь покачал головой, когда бармен повернулся к нему, чтобы принять его заказ. Этой ночью он не будет пить. Он хотел остаться сосредоточенным и бдительным. Какой-то сукин сын нацелился на Кеннеди.

«Ты не получишь её в мою смену».

– Я хочу посмотреть шоу, – Кеннеди быстро опрокинула свой напиток. Слишком быстро. – Когда оно начинается?

«Фантазия» – последнее детище Кейса. По выходным в клубе для толпы выступали цирковые исполнители. Место начинало светиться и переносило всех в захватывающий новый мир. Чувственный, соблазнительный мир.

Иногда было слишком легко поддаться фантазии.

– Оно начинается в полночь. Мы пришли слишком рано для него, – он повернул голову и увидел, как другие мужчины смотрят на Кеннеди. Они узнали её? Некоторые бес сомнения. Конечно, она может верить, что может смешаться с толпой в таком месте, как «Фантазия», но он не думал, что она вообще сможет хоть где-нибудь затеряться.

Женщина выделялась – она слишком ярко сияет.

Он потянул её за руку.

– Пойдём.

– Но мне нужно…

Он махнул головой в сторону второго этажа клуба.

– Мы идем в VIP-зону.

Он хотел, чтобы она вышла за пределы всей этой суеты. В более безопасном VIP-пространстве он мог контролировать, кто сможет приблизиться к ней. Уже слишком много тел давило на них, а когда один тупой сукин сын со слишком уж тщательно вылизанными коричневыми волосёнками попытался потереться о неё своим телом, а затем попытался притянуть её к себе…

– Вали на хер отсюда, – приказал ему Реми смертельным тоном.

Парень несколько раз моргнул.

– Подожди? Что? Я просто хотел потанцевать…

Реми потянул Кеннеди за собой.

– Все её танцы расписаны. И если ещё раз попытаешься прихватить себе какую-нибудь другую женщину в этом клубе без её разрешения, то окажешься со сломанной рукой. – Парень, должно быть, новичок в «Фантазии». – Выучи правила дома, приятель, прежде чем окажешься в скорой. – Он махнул одной рукой на наблюдавшего вышибалу… парня, которого знал ещё со своих времён в «Фантазии»… подходящего ближе. – Позаботься об этом, – сорвался Реми. – Убедись, что он полностью знает клубные правила.

Он развернулся обратно к Кеннеди. Она смотрела на него своими огромными светлыми глазами. Она смотрела на него так…

«Бл*дь, она начинает доверять мне». Потому что она смотрела на него так, как будто он только что спас её день.

Нет… спас её. Но он этого не делает. Он здесь не для того, чтобы спасти её. Он здесь для того, чтобы уничтожить её мир.

– Просто какой-то придурок, – пробормотал он. – Забудь о нём. – Его пальцы переплелись с её. Они дошли до VIP-зоны. Там ей больше не придется беспокоиться о людях, наблюдающих за ней. Она сможет выпить, расслабиться и, возможно, поведать ему свои секреты.

Они были уже почти на лестнице, ведущей на VIP-уровень, когда Кеннеди остановилась. Она вытянула свою руку из его.

– Потанцуешь со мной?

Музыка стала немного мягче. Отнюдь не романтичная – ведь это не такой клуб. Но сейчас, как только музыка сменилась на более медленный ритм, пары на огромном танцполе прижимались друг к другу, руки соединены, а тела тесно сплетены.

– Лишь чуточку, – добавила она хриплым голосом. – Пожалуйста.

Реми застал себя входящим на танцпол. Он никогда здесь не танцевал. Он притянул её ближе, обернул руки вокруг её талии в тот момент, когда она обвила руками его шею. Её голова прижалась к его плечу, а её сладкий запах наполнил его нос. Она обволокла его. Такая мягкая и сексуальная. И…

Над её плечом он уловил шёлковые ленты, свисающие с потолка. Часть шоу. Воздушная исполнительница воспользуется этими лентами позже ночью для своего представления, но… прямо сейчас у него возникли воспоминания о другом времени. Другой женщине. Его тело напряглось, пока он смотрел на шёлковые ленты, и вспоминал ту, которую не смог спасти.

«Ещё один убийца, ещё одна ночь». Насилие, которое не останавливается. Монстры, притаившиеся у всех на виду. Монстры, которых он поклялся остановить.

– Что случилось? – её голова поднялась с его плеча. – Реми, что не так?

Всё. Он заставил свою челюсть разжаться, осознав, что слишком сильно стиснул её.

– Я не могу спасти тебя, если ты не полностью откровенна со мной, – его голос был похож на рычание из-за того, что гнев внутри него был самым что ни на есть настоящим. – Я не хочу, чтобы ты поплатилась своей жизнью у меня на глазах из-за того, что утаивала секреты.

Он услышал, как у неё перехватило дыхание. Её длинные ресницы затрепетали, как крылья бабочки.

– Это была ты на той картине, Кеннеди. И прямо сейчас ты боишься. Сбежала на тёмную сторону города, потому что не хочешь столкнуться с человеком, который преследует тебя.

Она посмотрела на него.

– Ты прав – я боюсь.

– Я позабочусь о тебе. – Он не позволит ей пострадать. – Но ты должна быть абсолютно честна со мной. Ты должна рассказать мне всё, ты…

– Реми Сент-Клэр, – грубый глубокий рокот раздался у него за спиной. Знакомый рокот. Тот, который Реми хорошо знал и который принадлежал Кейсу Куику.

Реми напрягся. Он продолжал следить за выражением лица Кеннеди.

– Реми, чёртов ты лжец, – Кейс приблизился ближе к нему. – Какого хера ты делаешь в моём клубе?

Глава 7

Ей было холодно. Кеннеди обхватила себя руками, пока направлялась в логово Реми. Он отвёз её в старый укутанный тьмой дом, расположенный в Квартале и спрятанный за высокими воротами. Высокий потолок парил над ней, а в углу стоял большой величественный камин. Реми встал на колени перед камином, и с того места где она стояла пламя озарило его лицо.

– Купил это место около двух месяцев назад, – объяснил он, когда поднялся на ноги, отряхивая себя руками. – Собираюсь его переделать. Или, по крайней мере, таков план. Второй этаж сейчас практически район бедствия, так что тебе лучше остаться на ночь внизу. Спальня дальше по коридору. Кажется, у меня есть футболка, которой ты можешь воспользоваться, если захочешь переодеться во что-то другое.

Её взгляд заскользил вокруг логова-пещеры. Диван, два стула. Никаких фотографий. Никаких картин. Ничего личного.

– У тебя нет рождественской елки.

Он оглянулся вокруг, как будто удивился.

– Ах, да… – он потёр рукой по щетине, которая покрывала его челюсть. – Не было особого смысла доставать хотя бы одну, не тогда, когда остался лишь я.

«Лишь я».

У себя дома она тоже не ставила ёлку. Это казалось таким не правильным со всем происходящим вокруг. Не тогда, когда её брат мог умереть на дне Миссисипи. Она подкралась к нему поближе.

– Это… всегда был лишь ты? – она ничего не знала о его семье. – У тебя есть братья, сестры?

– Ни братьев. Ни сестёр. А мои родители давно умерли.

Её сердце сжалось.

– Прости.

– Как я уже сказал, это было очень давно. Моих родителей убили при ограблении, когда мне было семнадцать.

«Ограбление?»

– Парень вломился в дом. Мой отец пытался остановить его. Моего отца… застрелили. Так же, как и мою мать, – его рука упала вниз. – Я провёл ночь у друга. Даже не зная, что их больше нет, пока на следующее утро меня не подбросили к дому. Я вошёл, а они были мертвы.

Она перестала красться и просто бросилась к нему.

– Мне так жаль!

Он сглотнул.

Кеннеди хотела обнять его, но силой заставила свои руки остаться вытянутыми по бокам.

– Копы поймали человека, который убил их?

– Да. Поймали, – его губы превратились в улыбку, лишенную юмора. – Парня, которому было семнадцать также, как и мне. Только он был под кайфом. И даже не помнил, как стрелял в них, но на нём была их кровь, когда копы арестовали парня. Их кровь и драгоценности моей мамы. А ещё у него по-прежнему был пистолет, который он применил.

Ей пришлось прикоснуться к нему. Кеннеди обняла его. Реми напрягся в её объятьях.

– Я пытаюсь тебя утешить, – пробормотала она, крепче прижимая его к себе. – Я ненавижу то, что ты их потерял. – Она переживала за него. За мальчика, который вернулся домой и увидел, что весь его мир просто исчез.

– Мой дедушка вырастил меня. Заботился обо мне всю среднюю школу и колледж. У него случился сердечный приступ через год после моего выпуска.

Может, они были более похожи, чем она думала. Кеннеди отстранилась и посмотрела на него.

– Твоя жизнь не была легкой.

– Нам не обещали лёгкой жизни. Мы должны бороться за то, чего хотим.

«Да».

Она всё ещё продолжала прикасаться к нему. Вместо того, чтобы обнимать его, её руки расположились на груди. Позади него вспыхнули искры пламени, заставляя тени танцевать по всей комнате. Это Вам не газовый камин. Мужчина положил дрова в огонь и сам разжег их. Запах дразнил её нос.

– Твои родители тоже умерли, когда ты была маленькой, – прошептал он.

Кеннеди вздрогнула.

– Это был пожар. Кайлу и мне было 15. Наши родители… их лодка загорелась, и они оказались в ловушке внутри.

Его рука приподнялась и взяла её за подбородок.

– Кайл был на лодке с ними, – добавила она мягким голосом, когда треснул огонь. – Я, эм-м, болела, поэтому осталась дома. Ему пришлось прыгнуть в воду, и он оказался там совсем один. Когда он вернулся, то не разговаривал со мной несколько дней.

– И твой дедушка вырастил тебя, не так ли?

– Ты изучал историю моей семьи? – если он и так всё знает, зачем спрашивать? И когда он начал копаться в её жизни?

– Я ищу твоего брата. Я бы не стал хорошим детективом, если бы не начал расследование, – его уголки губ изогнулись вниз. – Я знал, что ты придешь ко мне в офис, так что перед твоим появлением в час, я заглянул поглубже в твою жизнь.

Не то, чтобы некоторые скверные детали было трудно найти.

– Но, – угрюмо добавил он, – читать холодные факты совсем не то, когда слышишь, как ты рассказываешь мне, что произошло.

Рука Реми согревала девушку и оттолкнула озноб, который Кеннеди ощущала. Она сглотнула.

– Да, меня тоже вырастил дедушка. Думаю, у нас есть что-то общее, – Кеннеди попыталась слабо улыбнуться. – Интересно, что у нас ещё общего?

Когда Кеннеди улыбнулась, его взгляд упал на её губы. И Кеннеди уловила его задержавшийся пристальный взгляд. Жаркий.

Реми тряхнул головой. Его рука соскользнула с неё, и он отодвинулся, сделав несколько шагов, приблизивших его к дивану.

– Каково было твоему брату после смерти родителей?

– Ему было грустно. Нам обоим. Но мы были друг у друга, – у неё всегда был Кайл. В худшие времена он был рядом с ней. – Он всегда пытался защитить меня.

Реми недоуменно поднял голову.

– От чего он защищал тебя?

Теперь, когда он не прикасался к ней, холод снова прокатилась по её позвоночнику. «Не говори ему. Храни эти секреты».

Но разве она не должна раскрыть их все? Она приблизилась ближе к огню, подняв руки к пламени.

– Я лгунья, – проще было произнести эти слова, когда она не смотрела на него. Боже, почему она не может перестать притворяться? Может из-за того, что так долго этим занималась. А возможно из-за того, что именно это вбили в неё.

Она больше не могла продолжать это делать. И она не хотела этого делать.

Её дед всегда говорил ей хранить секреты. Следовать историями. Чтобы сохранить фальшивую улыбку на лице, потому что мир не хотел бы ничего сильнее, чем разрушить семью Кларк.

Её дед, казалось, не видел общей картины. Внешнему миру не нужно было разрывать их семью на части. Они сами сделали предостаточно для уничтожения семьи без чьей-либо помощи.

Она смотрела на пламя, смотрела, как оно извивается и переворачивается.

Реми сказал, что поможет ей, только если она расскажет ему всю правду. С другой стороны, что ей терять? Всё уже кончено, и, возможно, если бы она заговорила раньше, всё могло бы быть иначе.

– Я не была больна.

Она слышала, как он сделал шаг в её сторону. Кеннеди не оглянулась на него, было проще просто продолжать смотреть на пламя.

– Мои рёбра были сломаны, – её руки затряслись. – Я осталась дома, потому что была ранена.

– Почему, бл*дь, твои рёбра были сломаны?

«Идеальные семьи – идеальная ложь».

Пламя танцевало.

– Меня столкнули с лестницы.

– Что? – его рука дотронулась до её плеча.

Она вздрогнула.

– Если ты продолжишь прикасаться ко мне сейчас, я не уверена, что смогу рассказать тебе всё.

Его рука напряглась, но потом Реми отпустил её.

– Это тяжело, – суровое признание вырвалось из неё. – Потому что по-прежнему причиняет боль.

– Кто столкнул тебя с лестницы?

– Кайл и мой отец ссорились. Я пыталась остановить их. Я встала между ними. Это был несчастный случай, – она не хотела, чтобы кулак её отца врезался в Кайла.

Но Кайл толкнул её назад, и она поскользнулась на ковре наверху лестницы. «Вниз… вниз, падая слишком быстро».

– Кто. Толкнул. Тебя?

– Это был несчастный случай, – само падение было несчастным случаем. – Кайл пытался убрать меня с дороги, чтобы я не пострадала. – Пламя вспыхнуло выше. – Видишь ли, мой отец никогда не причинял мне вреда. Он придерживал это для Кайла. – Она могла рассмотреть его в огне. – Но я так устала от того, что моему брату причиняли боль.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня.

Она не хотела смотреть на него.

– Детка, пожалуйста.

– Почему ты называешь меня деткой? Твой голос становится нежным, когда ты так делаешь, и это заставляет меня думать, что тебе не всё равно, – она тряхнула головой и распрямила спину. – Мы можем стать любовниками, но ещё слишком рано для заботы. Слишком рано для красивой лжи. Вообще-то, я считаю, что уже и так устала от всей этой лжи.

– Посмотри на меня, Кеннеди.

Глядя в огонь, разве она не просто пряталась?

– Проще рассказать историю, если я не смотрю на тебя.

– А мне легче понять правду, если ты это сделаешь.

Она говорила правду. Медленно, Кеннеди повернулась к нему. Он смотрел на неё, и его взгляд был таким глубоким и тёмным.

– Расскажи мне, – настоятельно потребовал он.

Её сердце заколотилось в груди, а когда девушка заговорила лишенное эмоций и интонаций спокойствие в ее голосе сильно удивило её.

– В моём доме было много ярости.

У него дернулся мускул на челюсти.

– Всегда внутри, всегда вдали от любопытных глаз. Не для того, чтобы мир увидел, – она сглотнула. – Моя мать собиралась уйти от моего отца. Наконец-то. Неважно, сколько у него было денег. Неважно, что он говорил ей, что заберёт у неё всё. Она собиралась уйти.

Кеннеди слышала ту ужасную ссору, ту последнюю ужасную ссору.

«Хватит! Ты больше не будешь так поступать со мной или моими детьми!»

Слеза соскользнула вниз по её щеке.

– Я не знаю, почему она отправилась с ним на лодку, но я знаю, что пожар не был несчастным случаем. Я слышала, что говорил мой дед. Я знаю, что он заставил исчезнуть первоначальный отчет о расследовании поджога. Мой отец… думаю, он устроил пожар. Это было сделано намеренно. Они были заперты в своей каюте. Моя мать и мой отец. Мой брат сбежал через люк, потому что тогда был маленьким, достаточно маленьким, чтобы выскользнуть. Но он не смог вытащить мою мать. Он не мог вызвать помощь по радио. Всё, что он мог сделать, пока бушевал пожар – это спрыгнуть с лодки. Держась на воде, пока не прибыла помощь. Ему пришлось наблюдать за тем, как наш отец убивает нашу мать, потому что он не хотел, чтобы она ушла от него. Потому что он не мог смириться с мыслью, что кто-то выйдет из-под его контроля.

– Бл*дь, Кеннеди, ты хранила этот секрет всю свою жизнь? – Реми поднял руку, и его костяшки бережно прижались к её щеке, ловя падающую слезу.

– Мой дед не хотел, чтобы пострадало имя семьи. – Как будто это имело значение. Почему внешний вид имел значение? Её деда давно нет. Предан земле. Больше не надо продолжать лгать, что семья Кларк так идеальна.

Но нет, она до сих пор этим занимается. Некоторые привычки трудно преодолеть.

– Ты уверена, что твой отец устроил пожар?

– Так мне сказал Кайл.

Губы Реми сжались в тонкую линию.

– Мой отец очень ценил контроль над всем остальным. Он хотел контролировать свою жену. Хотел контролировать своего сына. Ему нужна была полная власть, и он никому не позволял покидать его.

Брови Реми сошлись на переносице.

– Ты сказала, что он бил твоего брата. Он и тебя бил, Кеннеди?

– Нет, – она вздохнула. – Он всегда говорил… говорил, что Кайл сломан. Извращён. И он должен исправить его. Должен сделать его сильнее. – Но её брат не был сломлен. – Кайл всегда был маленьким, когда мы росли. Тихим. Мой отец не хотел этого. Он хотел сына, который был бы сильным и крепким. Он хотел сделать из Кайла бойца. Он хотел, чтобы Кайл… – её слова сошли на нет.

«Стал таким как он».

И её самый страшный кошмар… ужас, терзающий по ночам состоял в беспокойстве, что, возможно, Кайл стал таким же, как отец.

Огонь треснул за ней.

– Что произошло с Кайлом после похорон твоих родителей?

– Если ты заглянешь в его прошлое, то обнаружишь след, который говорит, что он уехал в школу-интернат в Европе. Что его отправили туда на год.

Ещё одна история. Другая ложь. Иногда она чувствовала, что ложь топит её.

– А куда на самом деле он поехал? – тихо спросил Реми.

– Уехал в Европу, – пауза. – В психиатрическую лечебницу. Видишь ли, Кайлу снились кошмары. Он просыпался и кричал.

Даже больше, Боже, осмелится ли она рассказать ему?

Ещё одна слеза скатилась по её щеке.

– Расскажи мне всё. Я не смогу помочь тебе, если не узнаю.

– Однажды ночью я проснулась, а Кайл находился у подножия моей кровати. В руке у него был нож.

Она увидела, как глаза Реми изменились. Они больше не горели от ярости. Они стали ледяными. Безэмоциональными. Напряженными.

– Нет! – Кеннеди рванула вперёд и крепко схватила Реми за руки. – Он не причинил мне вреда!

– У него был нож…

– Кайл был там, чтобы защитить меня. Он сказал, что монстры вернутся, и он должен находиться там, чтобы остановить их.

Но выражение глаз Реми не изменилось.

– Кайл пришёл не за тем, чтобы убить меня, – её дыхание замерло в лёгких. – Он находился там… думаю, он бы убил любого, кто бы пришёл за мной. – Любого, кто был бы слишком близок. – Наш дед сказал, что Кайл слишком сильно привязался ко мне. Что он зациклился. Что ему нужна помощь. И он отослал Кайла. Я умоляла его не делать этого. – Ей был нужен брат. Он был другой её частью. – Но однажды я проснулась, а Кайл исчез. – Прошёл год, прежде чем она снова увидела его. – Когда он, наконец, вернулся, больше не было кошмаров. Он больше не заходил в мою комнату в таком виде. Мы не говорили о наших родителях. Мы вообще не говорили о прошлом. Мы… мы начали жить ложью, которую создал наш дед.

Жить так, пока она практически сама в неё не поверила.

«Идеальная ложь – идеальная семья».

Огонь был тёплым у неё за спиной.

А взгляд Реми был слишком холодным.

– Пожалуйста, Реми, скажи что-нибудь.

Он наклонился и потянулся к ней…

Реми притянул её к себе в крепкие объятья, которые прогнали весь холод из её тела.

– Мне жаль, что ты прошла через этот ад.

Она зажмурилась, чтобы остановить поток слёз.

– Мне жаль, что ты была одна. Мне жаль, что ты испытала так много боли.

Кеннеди обняла Реми. И не просто обняла, а вцепилась в него отчаянной хваткой. Он был тёплым, сильным и таким крепким. Не сон. Не какая-то отчаянная надежда. Она только что поделилась своими самыми тёмными секретами с Реми, а он не отвернулся от неё от отвращения. Он обнял её. Заставил почувствовать себя в безопасности. Защищённой.

В этот раз она была не одна. В этот раз у неё был он.

Его губы прижались к её виску.

– Я позабочусь о тебе, Кеннеди.

Боже, она хотела в это поверить.

– Это не он, – прошептала она. – Пожалуйста, пусть это будет не Кайл. – Её страх… тот что терроризировал её. Каждую минуту. Её вера в брата… это была ложь. Потому что она не верила на 100 % в его невиновность. С такими уликами, как она могла?

Её страх…

«Не будь им. Не позволяй моему брату стать монстром».

Реми поднял голову. Она смотрела на него. Она раскрыла ему все свои секреты. Всю тщательную выдуманную ложь, которую создала семья Кларк. Одну за другой, пока все секреты не воспламенились.

Кеннеди чувствовала опустошение, когда смотрела в глаза Реми. Её сердце давным-давно было разбито. В тот же день, когда сломались её ребра, и она упала с лестницы, падая, переворачиваясь… переворачиваясь, пока её брат кричал ей. Она приземлилась у подножия лестницы и совсем не могла двигаться.

Её мать поспешила к ней.

«Моя бедная сломанная кукла…»

Боль поглотила её. Она провела слишком много лет со своим вечным спутником – страданием. Она хотела большего. Нуждалась в большем.

– Тебе нужно немного поспать, – настоятельно порекомендовал Реми. – Отдохнуть. Займи мою спальню. Знай – ты в безопасности. Здесь с тобой ничего плохого не случится.

Плохие вещи могут произойти где угодно.

– Я не хочу спать.

Она хотела забвения. Она хотела сбежать боли, страха и всего остального. Её рука прижалась к его груди.

– Я не прошу о завтрашнем дне. Я не хочу каких-то вечных обязательств.

Его выражение лица стало таким твёрдым и непоколебимым.

– Сегодня, – прошептала она. – Сегодня я хочу провести с тобой.

Он отвёл от неё взгляд.

– Тебе пора спать, Кеннеди.

О, Боже. О чём она только думала? Он только что узнал, что вся её жизнь – абсолютная катастрофа. Как будто парень захотел бы прыгнуть с ней в ближайшую кровать после всего, что она только что на него вывалила. Вечно она выбирает самое подходящее время.

Её боль лишь усилилась.

Она опустила руку. Её голова повисла, потому что она не могла больше смотреть ему в глаза.

– Я пытаюсь дать тебе шанс, – прорычал он. – Мой самоконтроль катится к чёрту, когда дело касается тебя. Всё, чего я хочу, – убрать тебя подальше от любого вреда, который может снова причинить тебе боль.

Голова Кеннеди дернулась вверх.

Выражение его глаз больше не было холодным. Жар вспыхивал в темноте его взгляда.

– Я хочу тебя. Не заблуждайся на этот счет. Я хочу тебя голой. Хочу под собой. Сверху. В любой позе, в которой смогу взять тебя. Хочу, чтобы ты кричала от удовольствия. Потому что я не хочу, чтобы ты когда-нибудь ещё чувствовала боль, – он рвано выдохнул. – Я хочу тебя, и, если ты не отправишься в эту спальню, если ты не уйдешь от меня, я не смогу перестать прикасаться к тебе.

– Я хочу тебя, – «хочу ощутить его руки на себе. Хочу всё, что он может мне дать».

– Ты не хочешь завтра, – его взгляд обжёг её. – Но, Кеннеди, не думаю, что смогу взять тебя один раз и отпустить. – Его слова были произнесены опасным рычащим предупреждением. – Думаю, как только получу тебя, я лишь захочу большего.

– Реми…

– Не пожалев об этом, – то, что возможно было вспышкой мучения, появилось в его глазах. – Не жалей, что отдала себя мне.

– Я знаю, чего хочу, – никаких сожалений. Просто нужда. – И это – ты.

– Иди в спальню. Ты бежишь от боли и адреналина. Ты…

– Я хочу тебя, – снова произнесла она. И ей не было стыдно, она не чувствовала страха или чего-то ещё. Не в тот момент. Она видела его потребность. Практически ощущала её в воздухе вокруг себя. – Придёт завтра. Всегда так происходит. И мы разберемся с этим, хорошо? Может быть, секс будет худшим в нашей жизни, и никто из нас не захочет повторения.