Текст книги "Женись или умри (ЛП)"

Автор книги: Синтия Иден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Ублюдок явно был доволен собой, и Гейджу с трудом удавалось сдерживать своего волка внутри. Зверь когтями и клыками пытался прорвать себе путь наружу, кромсая и словно раздирая его изнутри в яростном порыве освободиться.

− Чего ты хочешь? – холодно сказал Гейдж, став вполоборота перед Кайлой, готовый в любой момент закрыть ее своим телом, но, не выпуская ее из поля своего зрения.

А ведь ублюдок явно чего-то хотел. В противном случае Гейдж не очнулся бы в клетке. Да что там, он не очнулся бы вообще.

− Я хочу твою стаю... и ты отдашь их мне, – и, оскалившись, он сжал руку в кулак.

− Ага, как же. Мечтать не вредно, – Гейдж втянул свои когти и сделал непринужденный вид, словно это требование не произвело на него никакого эффекта.

Он никогда не пойдет против стаи. Стая священна. Она – это жизнь.

Лайл прищурил свои зеленые глаза, и было видно, что парень теряет контроль.

− Этот город больше не принадлежит тебе. Моя взяла.

Как замечательно будет набить морду этому ублюдку. Гейдж уже почти мог ощущать, как кости волка трещат под его кулаком.

− И поэтому ты послал человека выпотрошить танцовщиц? Чтобы твоя взяла? – беспечно спросил Гейдж, приподняв одну бровь.

Большинство людей и мысли не могли допустить о том, чтобы замарать руки в кровь, выполняя грязную работу. Другим же напротив, нравилась кровь... таким, как Хоук.

Лайл зло улыбнулся, и его клыки удлинились.

− Я всегда находил людей очень удобными.

− Я убью тебя.

Смертоносная угроза на этот раз прозвучала не из уст Гейджа... это была Кайла. Ее шок прошел и обратился в ненависть. Отлично. Она нужна ему такой.

− Это вряд ли, дорогая, – снисходительность его тона начала раздражать Гейджа.

Перевертыш совсем не выглядел взволнованным, а лишь слегка пожал плечами и покачнулся на каблуках.

− Как по мне, так тебе всегда не доставало инстинкта убийцы. Знаешь, у некоторых он есть...

На ум тут же пришел Хоук. Этот ублюдок так и не сдал Лайла, и не имело значения, каким мучениям подверг его Гейдж. А он уж постарался, в отплату за всю ту боль, что пришлось пережить несчастным женщинам.

− У некоторых – нет, – закончил Лайл и перевел свой взгляд на Кайлу. − Но если ты не сделаешь в точности то, что я тебе скажу... я обещаю, что принесу тебе твоего брата по кусочкам.

Кайла резко втянула воздух и разжала руки.

«Черт».

Ее брат станет для него, как заноза в заднице. Гейдж не учел этого досадного приложения, когда разрабатывал свой грандиозный план. А Лайл, как он понял, учел.

Когда взгляд другого перевертыша снова вернулся к нему, Гейдж осознал, что Лайл учел все возможные варианты развития событий.

− Твоя стая... – сказал Лайл, едва не брызжа слюной от злости. − Я знаю, что ты заставил их покинуть город. Залечь на дно. Но это не сработает. Я не собираюсь допустить того, чтобы, оставаясь в тени до определенного момента, они выпрыгнули потом из-за углов и попытались прикончить меня.

Конечно, они так и сделают. В этом и состоял его план.

− Поэтому ты приведешь меня к ним, – Лайл скрестил руки на груди, предъявляя свое идиотское требование. − И я прикончу их всех.

И тогда в Городе грехов останется только один альфа-пес.

− Забудь, – Гейдж выпрямился и надменно посмотрел на парня.

Не для того он создавал эту стаю из ничего, чтобы увидеть, как его волков перебьют одного за другим.

Лайл указал на Кайлу.

− Тогда на кусочки пойдет она, – он отвернулся и направился к двери прогулочным шагом, словно его не волновало ничего на свете. − На все про все у тебя час. Дам тебе возможность взглянуть на ситуацию с другой стороны, – взявшись за ручку тяжелой металлической двери, он обернулся и драматическим голосом продолжил. − Ты ведь знаешь, в наши дни так тяжело найти себе хорошую пару, – и вышел.

Скрежет металлической двери эхом разнесся по комнате, и Гейдж содрогнулся от отвращения и ярости. Этот сукин сын не загонит его в угол и не уничтожит стаю, которую  он создавал с таким трудом. И будь он проклят, если этот ублюдок хоть пальцем тронет Кайлу.

«Только через мой труп».

Гейдж взглянул на девушку. Для жестокой охотницы она выглядела очень уязвимой, скорее даже сломленной. Особенно учитывая капли крови на ее шее.

− Он был... он был единственным, кто не дал мне последовать за своими родителями, – ее голос звучал приглушенно, хрипло, как никогда прежде, а в глазах стояли слезы. − Лайл нашел меня тогда, одну в том доме. Я была рядом с их телами, держала Иона на руках, пытаясь остановить кровотечение и спасти ему жизнь...

Гейдж молчал, не решаясь заговорить, даже когда она прервалась и сделала глубокий, судорожный вздох, больше похожий на всхлип. Он просто ждал. Ей нужно самой сложить вместе все кусочки головоломки.

Разве она еще не осознала, что тогда произошло? Как только он увидел Лайла... как только уловил его запах, Гейдж все понял.

− Он... он сказал, что охотник, – Кайла ссутулилась, обхватив руками живот, словно пытаясь обнять себя или защитить. − Чт-то он преследовал того волка-перевертыша. Что пришел помочь нам...

Столько боли и горечи было в ее голосе, что у Гейджа защемило в груди. Вот только, он ставил на то, что не будь Кайла тогда так напугана и убита горем, то заметила бы кровь на руках мужчины. Убита горем... и слишком юна.

"Тебе было всего шестнадцать, поэтому я решил дать тебе время, чтобы подрасти”.

Слова ублюдка прокрались в его сознание.

− Ты была еще ребенком. Ты не могла понять... – его голос был тихим, и он не отрывал от нее взгляда, желая прижать ее к своей груди и утешить.

Ее спаситель и был монстром, что скрывался за дверью и принес смерть в ее дом. Монстром, разрушившим ее жизнь.

Кайла бессильно опустила руки и вздернула голову. Этот жест едва не разбил ему сердце.

− Он... Он убил их? Моих родителей? – в ее золотых глазах было столько боли, что у него сердце кровью обливалось при взгляде на нее.

Девушка неосознанно потерла пальцами свое плечо. Гейдж знал, что под майкой в этом месте скрыта линия шрамов. Он целовал их всю ту слишком короткую ночь в отеле.

− Лайл и был тем волком, что пытался убить меня? – спросила Кайла, однако Гейдж понял, что на самом деле это был не вопрос.

Истинная картина вырисовалась, и Кайла осознала правду. После всего, что сегодня сказал Лайл, ей не приходилось в этом сомневаться.

Проклятье, он ненавидел это. Ненавидел Лайла. Она не должна выглядеть такой сломленной, такой подавленной. Это не его Кайла. Сильная, яростная, храбрая. Вот это была она. А не эта пустая ракушка, выглядевшая так, будто только что потеряла все. Но ведь это не так. Разве она этого не видит?

Гейдж взял ее за руки и, притянув ближе к себе, крепко обнял.

− Когда он оцарапал тебя, то осознал, кто ты есть, – Гейдж ласково пригладил ее волосы.

Иногда, волки могли признать потенциальную пару по запаху, но если прибавлялся запах крови… О да, вероятность признания взлетала до небес. Кровь никогда не лжет.

− Что узнал? – меж ее бровей образовалась слабая складочка. − Что я какая-то там предопределенная пара волку? Да бред все это.

А вот и слабая искорка, но он хотел не этого. Ему нужно было пламя.

− В этом нет ничего предопределенного. Просто некоторые люди генетически совместимы с перевертышами. Это обычное ДНК, а не слияние душ.

Некоторые человеческие женщины могли выносить гибрида перевертыша, некоторые нет. Наука.

Однако женщины вроде нее встречались все реже день ото дня. Быть может, поэтому Лайл и напал на нее? Возможно, он думал, что парой была мать Кайлы, но затем обнаружил, что в доме его поджидала гораздо более легкая добыча.

− Он не убьет тебя, – уверенно заявил Гейдж.

Он обнял ее сильнее, и его пальцы впились в ее кожу. Мягкую, хрупкую. Человеческую.

− Он не получит такого шанса, – отрезала Кайла, и хотя ее глаза блестели от слез, голос рвал на части не хуже когтей перевертыша.

«То, что нужно».

− Я сначала вырву его сердце, а затем запихну его ублюдку прямо в глотку, – Кайла глянула на него своими необыкновенными глазами, и Гейдж увидел в них ярость, силу и жажду мести.

«Ах... а вот и преисподняя».

Именно эту женщину он хотел.

− Только, если сначала изобьешь меня до полусмерти, чтобы я не смог до него добраться, – шутливо ответил Гейдж. − А теперь, милая, нам самое время выбираться отсюда, – он посмотрел в направлении двери и знал, что Кайла сделала то же самое.

Потому что хоть Лайл и не сможет осуществить свою угрозу и убить Кайлу, он вполне способен причинить ей вред.

«Костьми лягу, но не допущу этого».

Или он просто убьет ее брата, и тогда она сломается. Гейдж не позволит сломать ее. Ни за что!

В паранормальных кругах о волках ходило немало слухов. Из всех сверхъестественных существ, волки-перевертыши были наиболее нестабильны, и все время находились на грани, балансируя на лезвии ножа под названием ”безумие”. Если они не находились под опекой сильной стаи, их животные инстинкты могли взять верх, что приводило к ужасающим последствиям.

Волкам не полагалось жить в одиночку. Но Лайл жил, и из того, что Гейдж увидел, он однозначно был безумен. Его нужно убить, и чем скорее это произойдет, тем лучше будет для всех.

* * *

Лайл медленно шел по узкому коридору, направляясь в свой кабинет. Он даже не оглянулся на монитор камеры, вмонтированный в стену рядом с дверью, в которой находились эти двое. А зачем?

Теперь Кайла знала правду о нем. Боже, как он устал постоянно скрывать свою сущность, пряча зверя глубоко внутри.

Охотник, прошедший мимо, склонил голову перед Лайлом, и он с силой сжал зубы. Как они все достали его, долбанные приматы.

Годы... годы он провел в качестве цепного пса Дяди Сэма и был сучкой федерального правительства. Поначалу он охотился в одиночку, но это было опасно. Тьма накрывала его с головой. Так много тьмы. Так много крови.

− Сэр.

Еще один охотник проскользнул мимо него. Этот придурок даже отдал ему честь. Новый рекрут, присланный из походного лагеря на Юге.

«Разве так выглядят чертовы военные?»

Лайл завернул за угол и вошел в свой кабинет. Он хлопнул дверью и осознал, что его руки дрожат. Волк внутри него слишком долго был взаперти. Он подавлял своего зверя слишком долго. Ему нужно охотиться, нужно убивать, а не сидеть в этой вонючей дыре где-то под землей на лаве запасных, пока там льется кровь. Ему слишком нравилась кровь, чтобы отсиживать свою задницу. Ему нравилось убивать. Нравилось это ощущение, когда плоть под его когтями рвется, словно хлопок, а все вокруг заливает теплая алая жидкость.

А крики... О, это симфония для его ушей. Мать Кайлы кричала. Так мило. Она кричала и молила, впрочем, как и сама Кайла. Зверь обожал их крики. Он хотел выпотрошить Кайлу и уже взмахнул когтями. Той ночью он был ведом лишь слепой яростью и жаждой крови, пока не уловил сладкий аромат пряности в воздухе. Пока зверь не осознал, что Кайла Кинкейд не просто добыча, а нечто большее, нечто гораздо более ценное.

Зверь успокоился и позволил мужчине взять вверх. Позволил прекратить резню. Конечно, было уже поздно: ее родители были мертвы, брат едва дышал, захлебываясь собственной кровью, а Кайла... была в ужасе.

Лайл устроился за своим столом, сев на массивный деревянный стул, обитый черной кожей. Затем он уставился на когти, что прорезались из его пальцев. Еще один промах. Он слишком много их допустил в последнее время. Если он не будет осторожен, охотники, все до единого, узнают правду о нем.

Лайл сжал руки в кулаки, и его когти впились прямо в кожу. Зверь хотел наружу, хотел крови, хотел убивать.

Мужчина внутри него устал бороться со зверем. Лайл знал, что был... другим. Слишком диким, слишком сложным и неконтролируемым, слишком опасным. Он всегда знал это, но пытался направить эту жажду крови, использовать ее правильно. Поэтому охотился на свой собственный вид и выслеживал смертоносных паранормалов. Но их было недостаточно. Иногда невинная кровь на вкус была просто слаще.

Его зубы удлинились, а кости начали трещать, посылая первую волну боли в его тело. Нет, нет, он не может измениться сейчас. Ему нужно продержаться еще немного. У него еще есть работа – стая, которую нужно убрать.

Волки из Лас-Вегаса думали, что они такие умные. Объединились и стали сильнее? Не рискуют сознанием, когда в стае?

Стая – это сила. Тупая волчья мантра, которую родители вдалбливали ему в голову давным-давно... до того, как были убиты правительством. Тем самым правительством, которое приняло Лайла в свои ряды и сделало из него монстра, которым он и является по праву рождения.

Стая – это жизнь.

«Гейдж нес ту же хрень?»

Кровь капала с его руки прямо на джинсы. Лайл едва чувствовал боль в ладонях. Он почти любил это ощущение, когда когти вонзаются в его плоть.

«Почти?»

Лайл зло улыбнулся. Возможно, если бы у него была стая, все сложилось бы по-другому. Может, он бы и смог контролировать своего зверя, а может и нет.

Но волки в Вегасе, черт возьми, ничем не лучше его. Никакие они, мать их, не особенные. Если ему приходиться сталкиваться с яростью зверя в одиночку – день за днем – то им тоже придется встретиться с этим лицом к лицу.

Они все должны узнать, каково это – чувствовать, когда рассудок уплывает в небытие, растворяясь момент за моментом до тех пор, пока не остается ничего, кроме всепоглощающей лютой ненависти и безудержной ярости, инстинкта безжалостного убийцы и ужаса смерти, что он несет в себе.

Они все обязаны познать это на собственной шкуре, а он удостоверится в том, что так оно и будет.

Лайл собрался вырезать ту чертову стаю на корню, не оставив от нее камня на камне, даже если для этого придется пожертвовать каждым охотником в его команде.

В конце концов, чего стоит человеческая жизнь? Люди слабы по своей природе и незначительны... А в этом мире выживают только сильнейшие.

Разжав руки, Лайл позволил когтям втянуться и удовлетворенно откинулся на спинку стула, прикрыв при этом глаза и улыбнувшись про себя. Он силен. Он – альфа. И он готов доказать это любому и каждому, кто встанет у него на пути.

Глава 5

 − Так как, черт возьми, мы выберемся отсюда? – требовательно спросил Гейдж, яростно вышагивая по небольшому периметру их камеры, и поскольку они были скованы цепью, ей по большей части приходилось шагать вместе  с ним.

Кайла возненавидела цепь, которая сковывала их, отобрав возможность для маневров, если представится возможность бежать. И возненавидела то, что должна была ему ответить:

− Никак.

Мрачные слова заставили его остановиться. Гейдж оглянулся на нее и нахмурился еще сильнее.

− Всегда есть выход, – он ждал подтверждения своих слов, глядя на нее.

«Оптимист-перевертыш? Да ну».

Если бы Кайла не была заперта в тюремной камере, словно преступник, и не узнала бы, что человек – он им никогда и не был – которого она на протяжении стольких лет считала спасителем и... другом, не оказался бы тем самым монстром, который превратил ее жизнь в ад и поставил на путь войны, то улыбнулась бы. Однако, ситуация была мягко говоря неприятна, и Кайла знала, что ее ждет, если ей не удастся выбраться отсюда, поэтому, взглянув на его суровое, но красивое лицо, девушка покачала головой и, вздохнув, продолжила:

− Не в этом случае. Клетка сконструирована специально, чтобы удерживать перевертышей. Даже ты со всей своей силой не сможешь сломать эти прутья. А если попытаешься, – ибо она подозревала, что он уже раздумывает над этим, − серебро просто обожжет тебя. Оно здесь высокой концентрации... самое чистое, которое только можно найти.

«Как удар током по яйцам. Ну ооооочень больно».

− Так ты просто... сдашься? – в его голосе и правда прозвучало недоумение?

Кайла прищурилась. И с кем парень разговаривает по его мнению? Естественно, она пострадала немного от горя, пустила слезу, но разве девочке такое воспрещается? Она ведь не занозу в палец загнала, а выяснила, что вся ее жизнь была гребаным враньем.

«И все из-за этого ублюдка Лайла, чтоб он сдох».

И Кайла как раз планировала помочь парню преуспеть в этом нелегком деле. Она не сложит руки и не доставит ему удовольствие наблюдать, как она распадается на части. Скорее он увидит, как она вонзит кинжал в его черное сердце по самую рукоять и, не отрывая от его удивленных глаз своих, провернет его на сто восемьдесят градусов, позволяя осознанию произошедшего проникнуть в его мозг.

Девушка расправила плечи.

− Я выберу подходящий момент, – сказала она, − и когда он наступит, вытащу нас отсюда.

Сейчас этот момент пока не наступил. Конечно, камера видеонаблюдения была выведена из строя, и никто из охотников не мог их прослушивать, но... это еще не повод для побега.

− Лайл вернется в течение часа.

− И ты хочешь его дождаться? – брови Гейджа взлетели верх, и он взглянул на нее, как на сумасшедшую.

Нет, на самом деле она просто хотела впечатать свой кулак в лицо этого мудака. Однако пока оставалось только ждать.

− Когда он откроет дверь клетки, мы выберемся отсюда.

Им просто нужно будет двигаться очень быстро, слажено и обладать достаточной силой. У них будет мало времени, но та чертова дверь откроется, она была уверена в этом. Лайл – этот лживый, извращенный ублюдок – откроет клетку и придет их очередь напасть.

Гейдж вернулся к своему незамысловатому занятию, продолжив мерить шагами небольшое пространство их клетки.

− А что если они снова одурманят нас? – он посмотрел на Кайлу. − Что если они подстрелят нас и вытащат отсюда по одному, вместо того, чтобы широко открыть дверь и с распростертыми объятиями предоставить нам возможность свалить отсюда?

Он определенно поставил бы на этот вариант.

Кайла пожала плечами, пытаясь казаться невозмутимой. Вот актриса.

− Тогда мы попали, – девушка сдержала дрожь, и ее голос остался также невозмутим, как и выражение ее прекрасного лица, словно они обсуждали рецепт приготовления обычного лимонного печенья, а не побег из Шоушенка[1].

Да, тогда они точно встряли, потому что ее план... единственный план, который она смогла придумать прямо сейчас... включал в себя Лайла, открывающего дверь. Он открывает эту чертову клетку, она убивает его и все, конец истории. А дальше все жили долго и счастливо.

Кайла нахмурилась. Лайл всегда недооценивал ее, не пускал на самые опасные миссии, чтобы она ни говорила и как бы не настаивала, утверждая, что она еще не готова.

«Я покажу тебе инстинкты убийцы, ублюдок».

Цепь загремела, и она подняла взгляд на Гейджа, который надвигался на нее с пылающими, причем в буквальном смысле, глазами. Кайла не сдвинулась с места. Ее сердце грохотало в груди, словно отбойный молоток, и она задалась вопросом, насколько остры его чувства перевертыша. Смог ли он учуять ее страх?

«Если мы не выберемся отсюда, я умру».

Ибо она знала, что когда выбор станет между нею и стаей... Ну, это и не выбор вовсе. Гейдж вероятно думает, что Лайл не убьет ее, что ее босс блефует, но ей лучше знать.

«Неужели это он убил моих родителей?»

Чувство отвращения скрутило узлом ее кишки. Годами она следовала его приказам. Он предоставил ей дом, защиту, дал ей цель. И теперь он хотел выпотрошить ее, как ягненка. Как он вырезал ее мать и отца? Он был там в тот вечер, но только не в качестве спасителя, как она думала, а как чудовище, которого она боялась.

Гейдж прикоснулся к ее горлу, и она вздрогнула, но быстро осознала, что он не выпустил когти, а его пальцы были нежными и теплыми. Ее дыхание со свистом вырвалось из легких сквозь слегка приоткрытые губы.

− Мне не нравится то, чем ты пахнешь, – проговорил Гейдж, и его голос был похож на глубокое урчание.

«Что, еще раз?»

− Страх обычно пахнет лучше...

«Значит, он все же может учуять его».

− Но когда он исходит от тебя, то пробуждает во мне лишь желание защитить, убив все, что может навредить тебе.

Затем Гейдж склонился к ней, обхватил руками ее стройное тело и, прижав к себе, коснулся губами ее горла.

− Я клянусь, что убью его, – его голос был нежен, но смертельная угроза, просквозившая в нем, не давала повода усомниться в подлинности его клятвы.

Он стал целовал ее шрамы. Его рот был мягким и ласковым, а руки, державшие ее,  были сильными и крепкими. Кайла дрожала в его объятиях, пока его губы обрисовывали контуры ее уха, и эта дрожь... она была вызвана отнюдь не страхом.

«Мне нужно больше времени с ним».

Гейдж женился на ней не по любви, это она поняла. Но почему Судьба не могла дать им хотя бы пару дней, чтобы насладиться друг другом? Неужели смерть действительно должна была прийти менее, чем за сутки после того, как она сказала "Я согласна"? Было бы настолько неправильно получить еще немного удовольствия, прежде чем боль, которая была обещана, накроет ее снежной лавиной?

"Я выпотрошу ее".

Она закрыла глаза и обняла его за плечи, скользя пальчиками по натянутым мускулам. Она знала, чего хочет. У них был час. Ни камер, ни аудиозаписи.

Час.

Кайла слегка потерлась о него. Ей необходимо было получить как можно больше удовольствия, ибо, если план побега, который вырисовался в ее голове не сработает, ее будет ждать лишь мучительная агония.

«А я хочу наслаждения».

− Мне... мне все равно, почему ты женился на мне, – ее голос охрип, и его мягкое звучание было очень эротичным.

Он поднял голову, и Кайла посмотрела ему в глаза, однако прочесть эмоций, что скрывали сильные, мужественные черты его лица, ей так и не удалось. И она полагала, что он как открытая книга? Что за наивность.

"Перевертыши рождены, чтобы лгать".

Слова Лайла. Она просто не понимала, что... он был лучшим среди них.

− Мне плевать на причины, – повторила Кайла.

Она даже говорить сейчас не хотела о том генетическом дерьме, что нес ее босс. Она просто хотела... его.

Может быть, он и играл с ней, как она играла с ним. Захвати охотницу и устрой собственную ловушку. Но, в итоге они оба попались на крючок, и у них не осталось никого, кроме друг друга. Так что, Кайла произнесла то, что чувствовала в данный момент:

− Прежде чем он вернется обратно, я хочу снова быть с тобой.

Зрачки Гейджа расширялись, пока чернота не затопила его глаза полностью, вытесняя всю сияющую синеву в его взгляде. Он очень медленно опустил ее на пол, и ее ноги коснулись холодного бетона. Окей, это уж точно не номер для новобрачных и клетка вообще не сексуальна, койка донельзя узкая, а...

− Твой выбор времени просто отстой, – сказал Гейдж, огрубевшим от возбуждения голосом и ухмыльнулся.

Ох, ага, это точно, но как будто у нее был особый выбор.

− Не кричи, – произнес он серьезно тем хриплым голосом, что заставлял все ее тело покрываться мурашками. − Я не хочу, чтобы он услышал даже один малейший звук, что ты будешь издавать для меня.

Кайла облизала губы. Никакого крика на этот раз. Сдержаться. Она могла это сделать. Но мог ли он? Парень был довольно громким в прошлый раз...

Затем его руки начали свое маленькое путешествие по ее телу, спускаясь с шеи, плавно огибая полушария грудей, на талию, все ниже, пока он не добрался до застежки на ее брюках. Он расстегнул пуговицу и дернул вниз молнию. Кайла нетерпеливо сбросила ботинки, поддев ногой сперва один, затем второй.

Его пальцы скользнули за тонкую грань ее трусиков и проникли в ее лоно. Кайла задохнулась от чувствительности этого касания и слегка поерзала на полу, пытаясь приспособиться к ощущению тех длинных жестких пальцев внутри себя. Она не была готова, еще нет, но...

Большим пальцем он потер ее клитор и, вынув пальцы на мгновение, снова погрузил их на всю длину. Ее лоно сжималось вокруг его погружающихся все глубже пальцев и колени стали подрагивать, от чего ей пришлось их развести. И вскоре Кайла осознала, что уже влажная для него. Адреналин и потребность в любви зажгли ее кровь, и ее ногти впились в его руки, когда она потянула его к себе.

Их поцелуй не был нежным или мягким. Нет. В нем была первобытная дикость, опаляющий жар и безумный голод обладания. В нем была жажда.

Если это последний шанс быть с ним, который ей предоставили, тогда она возьмет все, что он сможет ей дать. И никакого контроля. Она откроется полностью для него. Только желание. Только для него.

Он зарычал ей в губы и, подхватив на руки, посадил сперва на свои бедра, а затем поднялся. Кайла любила его силу... хотя и боялась этой же силы в других. Ее ноги обвились вокруг его бедер, и она прижалась к нему настолько тесно, насколько смогла.

Гейдж расстегнул джинсы и, выпустив свой член на свободу, расположил его у ее входа. Широкая головка скользнула по чувствительным складочкам, но он не вошел в нее. Он все еще сохранял контроль над собой.

Кайла хотела лишить его этого контроля, разбить на тысячу осколков, чтобы он был для нее диким, необузданным, отчаянным... как и она для него.

Кайла прервала поцелуй и, схватив его одной рукой за волосы, опрокинула голову назад. О, да. Ей нравится этот его гортанный рык.

Она стала процеловывать дорожку вниз, слегка прикусывая его кожу, а затем, облизывая место укуса, от чего Гейдж слегка содрогался. Волки любили кусаться, почти также сильно, как и вампиры. Им нравился грубый секс. Жесткий, поглощающий. Яростный. Такой же, любила и она.

Кайла прижалась в поцелуе к тому месту, где плечо соединялось с шеей, и, приоткрыв рот, коснулась зубами его тела. Она хотела большего от него, хотела огня, пламени, хотела взорвать его эмоции, оторвать от реальности, познать его животную сущность.

Она с силой сжала челюсти.

− Кайла... – его голос был похож на звериный рев.

Она знала, что так волки отмечают свою пару. Укус, чтобы заклеймить. Заявила ли она права на него? Она не была волком, но... Кайла дала ему прочувствовать силу своего укуса и почти, что услышала, как трещит по швам его мужской самоконтроль.

«Да».

Он сжал ее еще крепче, впившись в ее бедра железной хваткой, и вонзился в нее одним мощным движением бедер. И это было именно то, в чем она так сильно нуждалась и чего безумно хотела.

Он резко и жестко врезался в нее, держа ее бедра и помогая ей насаживаться на него. И при каждом толчке его член задевал ее клитор, от чего все ее тело сотрясали волны удовольствия. Это наслаждение, так близко. Так...

Гейдж сделал пару шагов, продолжая крепко прижимать ее к себе, и Кайла обнаружила, что ее спина прижата к клетке. Он все еще двигался внутри нее, и Кайла, отпустив его плечи, ухватилась руками за прутья повыше своей головы. В этой позиции, о Боже, он входил еще глубже.

Прожив последние восемнадцать лет лишь с ощущением боли и ярости, она надеялась именно на такого мужчину – дикого и горячего.

Кайла задыхалась. Ей хотелось кричать от нараставшего внутри ее тела наслаждения, но она прикусила нижнюю губу и не издала ни звука. Он стал еще больше внутри нее, протиснулся еще глубже.

«Да, пожалуйста. Да».

Она никогда не чувствовала подобной связи ни с одним другим человеком, никогда не чувствовала, что принадлежит кому-то так, как ему.

Он не отрывал от нее глаз, таких глубоких и насыщенных. Она видела края его зрачков, слегка удлиненные, потому что зверь внутри него был рядом. Затем его глаза обратились к ее шее, к тому самому месту, куда она укусила его. Кайла выгнулась ему навстречу. Она не боялась зверя, что скрывался в нем, она хотела, чтобы он укусил ее. Но...

Гейдж отдернул голову и задвигался быстрее. Одной сильной рукой он схватился за прут рядом с ней, и Кайла хотела вскрикнуть, чтобы предупредить его. Парень обжегся.

«Это будет больно...»

Оргазм сотряс ее тело с такой силой, что, казалось, задрожал каждый мускул. Она утратила способность дышать, а когда открыла было рот, чтобы закричать, так как больше не могла сдерживать себя, Гейдж впился в ее губы диким поцелуем. Он ворвался языком к ней в рот, одновременно с тем, как его член вновь вошел в нее.

Потом он словно взорвался внутри нее. Она ощутила, как его семя изливается в ее лоно. Ее потаенные мышцы все еще содрогались от пережитого удовольствия.

«Я не хочу, чтобы все это заканчивалось!»

Она же только что отыскала его. Почему для них все так сложно? Почему она не могла быть просто женщиной, а он просто мужчиной?

Очень медленно Гейдж оторвал от нее свои губы. Он смотрел на нее голодными, похотливыми глазами зверя, жаждущего продлить удовольствие. Он был не просто мужчиной. Он был кем-то гораздо более значимым.

Ее сердце забилось быстро-быстро, почти загромыхало в груди. Гейдж вышел из нее – проклятье – и бережно опустил на пол. Когда ее коленки, наконец-таки, снова обрели былую силу, она вспомнила – его рука. В запале Гейдж схватился за серебряные прутья клетки. Кайла схватила его за руку и содрогнулась от вида воспаленных ожогов на его ладони.

− Гейдж... – ее голос был полон сочувствия, и она бережно держала его обожженную руку в своих, осторожно, дабы нечаянно не коснуться ран.

Он сжал руку в кулак.

− Я даже не почувствовал боли.

Голос парня  прозвучал слишком довольно, и Кайла подняла на него свои желтые глаза. Гейдж наблюдал за ней, а на его лице расцвела самодовольная и радостная улыбка.

− Трахая тебя, чувствовал себя слишком хорошо.

Кайла улыбнулась ему в ответ, ибо эта его улыбка всегда проникала прямиком ей в душу. Эта улыбка при первой же встрече сказала ей, что он не может быть монстром, хотя она была информирована об обратном.

Кайла улыбнулась, даже невзирая на то светлое будущее, что поджидало их в скором времени. А в нем не было ничего простого, прекрасного или даже хорошего. В случае, если им удастся сбежать, Кайла пойдет против мужчин, с которыми работала бок о бок многие годы. Она даже смогла бы убить их.

Если же нет, то в очереди за смертью окажутся они с Гейджем. И то, что она узнала о своем боссе, лишь подтверждает ее наихудшие опасения. О да, их смерть будет долгой и мучительной, в этом она могла поклясться.

* * *

− Я хочу видеть свою сестру, – потребовал Ион, ворвавшись в офис Лайла.

Он понятия не имел, что за херня творится на базе, но был уверен в одном – ему это, черт возьми, ой, как не нравится.

Его насильственно удерживали в комнате наблюдения другие охотники – прекрасный повод для дружбы, не правда ли? – а затем, двадцать минут спустя, когда они все же отпустили его, он обнаружил еще больше охотников у двери в комнату, где удерживали Кайлу.

Когда он попытался войти внутрь и поговорить с сестрой, охотники... уроды, которых он считал своими друзьями еще совсем недавно... наставили на него пистолеты.

«Да что здесь происходит?»

Вещи не должны так резко меняться. Это было похоже на ночной кошмар, который преследовал его наяву, вцепившись в него своими длинными когтями и избавиться от которого он не мог, как бы не пытался. А он, мать твою, еще как пытался.

− Я хочу ее видеть, – нетерпеливо повторил Ион.

Он должен удостовериться, что Кайла в порядке. Это по его вине она оказалась в клетке. По его вине...