Текст книги "Фотосессия в джунглях"
Автор книги: Синтия Дайнер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
– Много же тебе потребовалось времени, чтобы вспомнить.
Тоня сообщила об этом как о чем-то обыденном. Вебстер, напротив, разволновался:
– У тебя были короткие волосы и… Погоди, почему-то мне кажется, что тебя звали Тамми… Или что-то вроде этого.
– Ты меня так называл. Просто схожее имя.
– Новогодняя вечеринка! – воскликнул Вебстер. – Розовая кофточка! Черная юбка!
– И праздничное настроение, – добавила Тоня, видя, что поток воспоминаний неостановим и что вот-вот Вебстер доберется до сути.
Отвернувшись, она принялась мыть посуду. А Вебстер полностью погрузился в прошлое.
Так-так. На эту вечеринку он пришел с опозданием и был раздражен из-за одной женщины. Она работала в юридическом отделе, и Вебстеру почему-то не хотелось с ней встречаться. Празднично украшенный зал, смех и звон бокалов, шампанское лилось рекой. В толпе он сразу заметил Тамми, то есть, конечно, Тоню… До этого вечера они здоровались несколько раз в фойе, и только. Он знал, что Тамми, тьфу, Тоня – новенькая, фотоассистент. Приятная девочка, скромная. И он нравился ей. В таких делах Вебстер был достаточно опытен уже и тогда.
Так, ладно. На вечеринке к нему приставала Ребекка. Она еще носила такую короткую юбку, что рядом с ней становилось неловко. И он стал искать, куда бы от нее спрятаться, и нашел Тоню. Кажется, она тоже нуждалась в спасении – от шампанского.
Да, наверное, так и было. Иначе зачем бы он предложил Тоне отвезти ее домой? Почему нет? Блестящий предлог исчезнуть. Такси остановилось около ее дома. Он пожелал ей спокойной ночи, и вдруг эта нежная, скромная девушка бросилась ему на шею… Они целовались. Стоп! Они не целовались. Был всего один поцелуй, правда он стоил многих. Да, в такого рода делах он тоже знал толк. Ему понравилось целоваться с ней, но… Он заставил себя прервать этот поцелуй и счел возможным дружелюбно улыбнуться на прощание.
Отъехав от ее дома, он еще думал, не повернуть ли такси. Ему пришло в голову, что девушку, наверное, можно пригласить к себе домой и там, уже без оглядки на таксиста, продолжить этот поцелуй.
Но что бы произошло потом? Вебстер – тот Вебстер – задумался об этом, а такси увозило его все дальше и дальше от Тони. Он размышлял: ну, допустим, они провели бы первоклассную ночь любви, зато утром оба наверняка бы испытывали угрызения совести.
Тоня была слишком молода. По крайней мере, ему так показалось. Значит, он воспользовался бы ее наивностью. Но было и кое-что другое…
Ему только что исполнилось двадцать три, но он уже мог различить поцелуи, означавшие «Я хочу провести с тобой страстную ночь» и «Я хочу провести с тобой всю свою жизнь». Поцелуй с Тоней принадлежал ко второй категории, он почувствовал это.
Всего лишь миг безрассудства с ее стороны, быть может. Но и этот миг его сильно напугал.
Эта женщина и сейчас внушает опасения… Вебстер бросил выжидающий взгляд на Тоню, словно хотел, чтобы она немедленно подтвердила столь невыгодную для себя репутацию.
Вебстер покончил с воспоминаниями. Он еще не знал, как использовать эту несомненно ценную информацию.
– Почему ты не сказала мне об этом? – спросил он с нескрываемым любопытством.
– А зачем бы я стала говорить о самом неприятном моменте моей жизни!
– Неприятном? Ты была… Извини, я не хочу тебя обидеть…
– Хочешь сказать – пьяна?
– Да… немного. Я не хотел использовать ситуацию. Ты была так молода.
– Я была глупа.
– Но ты уже неплохо разбиралась в мужчинах!
Тоня нехотя согласилась:
– Да уж, от скромности ты не умрешь.
Увидев улыбку на ее лице, Вебстер обрадовался:
– А ты знаешь, что было потом? Нет, конечно! А я после праздников решил поговорить с тобой, узнать, как и что, ну, не знаю… А мне говорят: такая у нас больше не работает! Знаешь, я вспоминал тот поцелуй. Не мог разобраться в своих чувствах – это верно, но какое-то время еще надеялся тебя встретить.
– Я была уволена.
– Серьезно?! Я не знал… Не спрашивал, хотя, конечно, знал о сокращениях… У нас был трудный год, понимаешь?
Тоня молча смотрела ему в глаза. Коммерческие трудности издательства «Тайлер-Ланиер» ее мало волновали двенадцать лет назад. Скорее всего, не волнуют и сейчас.
И похоже, ей нет дела до того, что он «вспоминал тот поцелуй». А ведь его долго преследовало чувство, что он потерял что-то особенное, невосполнимое… Потерял то, что могло перевернуть всю его жизнь.
Тогда он внушил себе, что все вышло как нельзя лучше. В свои двадцать три, наверное, он все-таки не был готов к тому, чтобы связывать себя ответственностью. Он вовсю наслаждался жизнью… и женщинами. Правда, он так и не встретил женщину, ради которой он пожертвовал бы своей свободой.
С годами он стал циничным, эмоции потухли, поцелуи становились все короче. Иногда дело обходилось и без поцелуев. Какие там отношения с женщинами! Достаточно, впрочем, посмотреть на родителей, чтобы понять: любовь не вечна.
Теперь оказалось, что двенадцать лет назад все могло пойти иначе.
Чувства, охватившие Вебстера, можно было сравнить со вчерашней бурей, но они уже отступали. Как отступает все…
Что было, что будет… Главное – контракт. Да, контракт, партнерские отношения, а что было, то было. У всех что-нибудь да было! Но еще ни у кого не было так тщательно продуманного проекта, каким мог стать журнал «Приключения в мире природы». И сегодня он под угрозой полного провала из-за паршивых денег Боцемана. Из-за Тони Гриффин, если уж начистоту.
– И ты начала работать самостоятельно? – спросил он с напускной бодростью.
– Что мне еще оставалось? Я не смогла найти работу в Нью-Йорке, так как у меня было мало опыта. После бесчисленных отказов и когда у меня кончились деньги, я вернулась домой залечивать раны.
– Ну а потом?
– Потом во мне появилась злость. Я хотела фотографировать, и фотографировала все, что попадалось под руку. Свадьбы, дни рождения, юбилейные торжества пожарной части – все это стало моим хлебом, и я удержалась на плаву. При первой возможности я выезжала из города на природу. Звери, цветы, ландшафты – все это не приставало ко мне с навязчивой идеей запечатлеть для потомков какие-то свои юбилеи.
Сказав это, Тоня начала паковать вещи в рюкзак, стоявший в углу.
– Очень мило с твоей стороны, что ты интересуешься, что же со мной было после увольнения… Я стала посылать свои работы в различные издательства, и очень радовалась, когда у меня купили первую фотографию. Затем еще и еще. И однажды мне позвонили из маленького журнала в Висконсине. Мне заказали первый фоторепортаж.
Она помолчала. Потирая пальцами лоб, Вебстер спросил:
– А дальше?
– Дальше все пошло как по маслу. Уж ты мне поверь!
Надо было что-то сказать, но Вебстер не нашелся. Узнай он раньше, до приезда сюда, что Тоня была той женщиной, которая так пылко поцеловала его в такси, он бы вел себя совершенно иначе. А сейчас он чувствовал себя неуверенно.
– Хорошо, что хорошо кончается. Верно, Вебстер? – сказала Тоня. – И хватит копаться в прошлом. Если мы не отправимся в путь, то и этот день станет прошлым.
Она с треском затянула ремни рюкзака.
Ему вдруг пришло в голову, что, может быть, не надо подбирать слова. Может, лучше всего было бы сделать то, что он не смог сделать тогда: самому обнять Тоню и поцеловать…
Правда, это создало бы новую проблему. Одного поцелуя, хотя бы и такого же долгого, ему было мало. Он не только хотел поцеловать Тоню, но и переспать с ней.
Проблемы росли как снежный ком.
Стоило ему выйти за порог, как в шею укусил комар. Да, его ожидали сложные дни. Во всех отношениях.
Глава 6
Их первой целью стал арендованный Вебстером автомобиль. Найти его было нетрудно. Его останки никуда не подевались из ямы. Вода стояла в салоне на уровне руля. Правда, самого руля они не увидели – верх машины и салон были разгромлены стволом довольно толстого дерева.
Вебстер горделиво глянул на Тоню, словно бы это он так удачно завалил это дерево и теперь ожидает заслуженной похвалы.
В метре от ямы Тоня нашла вещицу серебристого цвета, и Вебстер ее узнал: мобильный телефон! Он понажимал кнопочки, но без толку. Вздохнув, Вебстер швырнул трубку в салон.
– Пусть их похоронят вместе… – сказал он.
– Дорога будет непроходима еще несколько дней, – отозвалась Тоня. Надежда на то, что Вебстер скоро исчезнет, умерла.
Все шло еще так-сяк, пока он не вспомнил о ее позоре… И когда увидел ее розовое нижнее белье и выспался на полу у ее ног, съел яичницу, приготовленную ее руками… Еще она сняла ему рубашку, коснулась его кожи – что могло быть ужаснее?!
А запах Вебстера!..
Нет, какой еще запах! Она должна забыть о том поцелуе в такси! Фу, как пульс участился…
Она успешный фотограф, рак-отшельник. Он успешный издатель, холодный циник и язвительный наблюдатель. Сейчас фотограф понадобился цинику для осуществления каких-то планов, но это ничего не меняло – они жители разных миров.
Ну и ладно! Когда-нибудь дороги снова станут дорогами, и Вебстер исчезнет.
Тоня скомандовала идти на озеро. Надо проверить, как пережила бурю лодка Чарли, а потом за работу.
– Ты босс, тебе виднее, – сказал Вебстер и поплелся за ней.
Пока здесь не было Вебстера, она могла не беспокоиться о своей внешности. Здесь нужны только практичные вещи. И сейчас ее раздражало, что Вебстер запомнит ее угловатой девчонкой со шрамами на коленках и грязью на лице. Плохо, что ей приходится идти впереди, и ее жалкие бедра все время перед его носом…
Если бы Вебстера спросили, какая часть тела Тони ему кажется самой привлекательной, он, наверное, назвал бы ее бедра. Увидев их идеальные формы под широкими шортами, теперь он фантазировал о том, как он гладит их обеими руками.
Были у Тони и другие плюсы. Например, ее волосы. Сегодня Вебстер находил сексуальной ее косу, а вечером ему казались сексуальными ее распущенные волосы, мокрые и шелковистые. И ее глаза, голубые, как весеннее небо, и ее рот, мягкий и чувственный, как слива. Вебстер любил сливу. Он представил, как надкусывает плод и пьет сладкий сок.
Черт, он чуть не врезался в ее бедра… Повнимательней, Вебстер!
Он замедлил шаг.
Надо поменьше о ней думать. А что еще делать? Деревья, скалы, тишина и отдых – только и мечтать…
Двенадцать часов назад он бы многое отдал за возможность иметь такую выгодную позицию, чтобы завоевать расположение Тони. Сейчас он должен сдерживать себя, чтобы не соблазнять.
Они шли и шли, и Вебстер давно махнул рукой, оставив попытки запоминать дорогу. Все одно и то же – деревья, скалы, тишина…
Но вот и берег озера. В этом месте оно образовало бухточку, вершина которой терялась в топких, непролазных зарослях, тянувшихся за горизонт. Канат, удерживавший лодку у причала, лопнул во время бури, и лодку вынесло на противоположный берег бухточки. Ее нос увяз в гальке, а корма под неестественным углом погрузилась в воду.
– Этого я и боялась, – сказала Тоня, вздохнув. – Но хорошо, что лодку не вынесло в озеро. Она бы затонула, а Чарли ее очень любит.
Вебстер присмотрелся к лодке. Он не заметил признаков руля, ветрового стекла, мотора, наконец. Это была примитивная весельная лодка, несомненно требовавшая покраски. К тому же она была очень старой. Вебстер не удивился бы, если бы оказалось, что лодка досталась Чарли по наследству.
– Как можно любить такую жалкую посудину? – с недоверием спросил он. Увидев, что Тоня сняла сапоги и носки, он возмутился: – Ты же не хочешь…
– У Чарли и этой лодки одно прошлое, – объяснила она, подворачивая штаны.
– Не верится, что их ожидает общее будущее.
– Именно это я и хочу проверить.
И Тоня зашла в воду.
Вебстер знал, что пожалеет о словах, которые выдавливала из его груди мужская гордость, но он все-таки сказал:
– Тебе нужна помощь?
– Разве ты умеешь плавать? – спросила Тоня, скептически сощурясь. – Ну ладно, раз ты хочешь, я обязательно позову, если ты понадобишься, хорошо?
Ему это подходило. Был теплый день, но вода наверняка была чертовски холодной. Уж кто-кто, а он после прошедшей ночи в этом не сомневался.
Тридцать метров, отделяющие их от лодки, Тоня прошла вброд.
– Ну что там? – крикнул Вебстер, когда она, по-видимому, закончила осмотр.
– Нос застрял, а корма трется о камни у берега. Лодка немного повреждена, но пока что на плаву. Надо вычерпать воду, чтобы сдвинуть ее с места.
Он достаточно спокойно созерцал, как она идет по воде. Совсем другое дело видеть, как она вычерпывает воду, а потом еще и потащит лодку, пока комары будут спокойно попивать его кровь! Вебстер снял сапоги и носки, подвернул штаны и с обреченным видом вошел в воду.
Что должно случиться, то и случится, напутствовал он себя.
Ноги обожгло холодом. Что ж, можно только надеяться, что ноги онемеют быстрее, чем отвалятся, отказавшись служить такому плохому хозяину. И как Тоня выносит это? И еще галька – ее острые, скользкие ребра врезались в ступни. Но его вела гордость. Если Тоня не жаловалась, он тоже не будет.
Тоня еле сдерживала смех. Он знал об этом, даже не глядя на нее. Он тоже бы посмеялся, если бы увидел себя со стороны.
– Ты в порядке? – спросила Тоня, когда он достиг цели.
– Лучше не бывает! – с яростью рявкнул Вебстер. – Что мне делать?
– Я уже вычерпала большую часть воды. Но лодка застряла. Надо бы поднажать.
Ноги плохо слушались Вебстера, и он занял позицию у кормы медленнее, чем следовало.
– На счет «три» толкай, – велела Тоня, взявшись за борт.
И когда «три» прозвучало, он толкнул изо всех сил. Лодка как по маслу ринулась в воду. Жаль, что при этом он переусердствовал, и его руки, прилипшие к корме, потащило вместе с лодкой. Он и сообразить ничего не успел, как с головой ушел под воду.
Он сразу обессилел от шока и еле-еле водил руками, хотя ему показалось, что он сражается за свою жизнь, как сумасшедший, которого вяжут в смирительную рубашку. В голове мелькнули громадные буквы газетного заголовка: «Издатель и мультимиллионер Вебстер Тайлер ушел из жизни при странных обстоятельствах. Он захлебнулся в ледяной воде, спасая…»
Да, газетчикам покажется странным, что ему пришло в голову спасать эту плавучую рухлядь.
Он очнулся, лежа на спине, под которой была земля.
– Ты в порядке? – спросила Тоня, улыбаясь.
Кажется, недавно она уже спрашивала об этом… Вебстер не ответил. Сначала восстановить дыхание. В голубых глазах Тони он заметил плохо скрытую насмешку. Похоже, ее ничуть не встревожило, что он чуть не утонул.
– Я рад, что развеселил тебя.
Этот укол не достиг своей цели.
Тоня рассмеялась, и Вебстера осенило:
– Лодка не застряла, да? Ты все это подстроила?!
Тоня пожала плечами. Вебстер начал вскипать от злости.
– Ты не устаешь преподносить мне уроки. Кажется, это третий по счету… Получаешь удовольствие?
– Много ты понимаешь в удовольствии.
– Наверное, ты права. Помоги мне подняться…
Она подала ему руку, и Вебстер с криком «Теперь твоя очередь!» рванул ее на себя. Тоня упала на него, но Вебстер перекатился через нее, оказавшись сверху.
– Прекрати! – закричала она. Но Вебстер был беспощаден. Откуда силы взялись – он столкнул ее в воду, и Тоня окунулась с головой.
Отплевываясь, Тоня вышла на берег, присела на корточки, убрала волосы с лица. Вебстер дрожал от холода, и все же он победно ухмылялся.
– Хорошо, – сказала она. – Наверное, я это заслужила.
Она и сама не знала, почему так жестоко над ним подшутила. А может, и знала. Просто ей захотелось отомстить ему за то, что он вспомнил историю с поцелуем двенадцатилетней давности. Историю ее позора.
– Зато теперь ты настоящий северянин – можешь гордиться, – сказала она. Лучшей отговорки она не придумала.
– Северянин, говоришь…
Он встал и подал ей руку. Тоня оперлась на нее, вставая, но вдруг он отпустил ее руку, и Тоня снова ушла под воду.
– Черт! Как мне жаль! – сказал Вебстер, покачивая головой, когда Тоня вынырнула. – Моя рука очень скользкая. Зато теперь ты настоящая северянская нимфа. Можешь гордиться…
В его голосе не было и капли раскаяния. Тоня выбралась из воды на четвереньках.
– Попробуем еще раз? – спросил Вебстер, возвышаясь над ней.
Он снова подал ей руку, и, к его удивлению, она протянула свою. Неужели поняла, наконец, кто здесь главный? Однако Тоня подсекла ему ноги и с силой дернула за руку.
Они оба ушли под воду, но Вебстер на этот раз шмякнулся животом. Всплеск получился довольно громкий, и Тоня, вынырнув, удовлетворенно рассмеялась.
Они стояли по пояс в воде, глядя друг на друга.
– Отличный получился хлопок! – похвалила его Тоня, не замечая, что футболка прилипла к груди, выдавая все ее формы.
– Знаешь, мне начинает это нравиться. Но… если ты сделаешь такое еще раз…
– Что тогда? Ты бросишь меня одну, и я, бедненькая и несчастненькая, погибну здесь от голода и холода, не найдя дорогу к хижине?
Угроза прозвучала столь явно, что Вебстер опешил. Ничего себе девушка с косичкой!
– Хочешь показать, кто главнее, да?
– Скажем так, я умею использовать свое преимущество.
Тоня шагнула к берегу, но Вебстер прижал ее к себе.
– У меня тоже есть сильные стороны, дорогая.
Ее твердые соски уперлись ему чуть ниже груди. Она не оттолкнула Вебстера.
Тоня заставила себя посмотреть ему в глаза, и он… он ее поцеловал!
Это ошибка. Он делает ошибку. И очень большую. Это пронеслось в голове Вебстера, но он уже был далеко не тот расчетливый игрок, каким он был, когда выслушивал напутствия мисс Перл. Он так злился на Тоню, что поддался спонтанному порыву.
Почему этот порыв выразился в такой странной форме?
Что же здесь странного? Она стояла так близко!
Ее губы были холодными, и Тоня не отнимала их. И тогда Вебстер обхватил ее подбородок, полностью овладев ее ртом, его язык проник глубже, скользнув между ее зубами.
Вебстер чувствовал страсть и… взаимность.
С животным рычанием Вебстер поднял Тоню, стараясь не потерять ее губы, вынес на берег и тяжело опустился на гальку. Тоня оказалась на его коленях.
Он забыл о холоде. В нем бурлила кровь.
Вебстер обнял Тоню за шею и прижал ее к себе, чтобы она почувствовала, как сильно он возбужден.
И Тоня ответила на его игру языком, и так пылко, что Вебстер поневоле вспомнил тот, старый поцелуй в такси. И если утром его вспомнил дотошный рассудок Вебстера, то теперь – сердце.
Правда, сейчас все было намного лучше. По крайней мере, ему так казалось. Сейчас они разденутся и утонут друг в друге…
Или замерзнут.
Вебстер опомнился от боли в зубах – так целоваться! Кто-то из них должен проявить благоразумие. Наверное, это должен быть он, так как она, судя по всему, потеряла голову.
Тоня не хотела отпускать Вебстера, и поцелуй распался, только когда они повалились на гальку.
Вебстер нежно потрепал ее за ушком.
– Давай продолжим это в хижине?
Тоня вдруг вскочила.
– Господи, что это было? – Можно было подумать, что это не она только что целовалась с ним, а ее тень.
Она провела рукой по волосам и, к его сожалению, оттянула мокрую футболку со своей груди.
– Я думаю, это называется поцелуем, – подсказал Вебстер, явно сбитый с толку.
Ее глаза холодно сузились. Да она в бешенстве!
– Постой-ка, нимфа, разве ты сама этого не хотела?
– Хотела – не хотела… Кому какое дело! – прошипела Тоня, входя в воду. – Все! Мне надо причалить лодку!
Что на нее нашло? Она же сама хотела целоваться! В ярости Вебстер поплелся по воде. В ярости на то, что все так далеко зашло. В ярости на Тоню – и она еще злится! В ярости на себя, наконец – как он мог пойти на поводу у Перл и оказаться в подчинении у женщины, для которой он был прошлым и которая хотела оставить все как есть!
Конечно, только Перл во всем этом виновата. Как только он окажется в Нью-Йорке, он выскажет ей все, что думает по этому поводу.
Переспать с этой дикаркой?! Никогда! Ничего такого он не хотел! Нет, пожалуй, только что хотел, но куда больше он хотел подписать контракт! «Контракт, контракт, контракт!» Он гипнотизировал себя этим словом.
Все! Кончено с поцелуями!
Кончено и с фантазиями заниматься с ней любовью на широкой мягкой кровати.
Больше он не сделает ошибки.
Глава 7
Весь обратный путь к хижине Тоня и Вебстер проделали в полном молчании.
Он поцеловал ее, чертов тип!
Она ответила взаимностью на поцелуй, и это вдвойне плохо!
Проклятое глупое сердце – ну что оно так сжимается? Хочет уложить ее на больничную койку, чтобы Чарли было веселее?
Его красивый чувственный рот, который так хорошо целовал ее. Его нежные и умелые руки, от прикосновений которых она таяла. Она не виновата, что ответила на поцелуй. Просто она захлебывалась в своей страсти, вот ей и почудилось, что в его губах – спасение. Утопающим простительно.
Так, лучше прибавить шагу – пусть он отстанет. А то она и сама предложит ему закончить начатое. Вот она – хижина. Места на кровати хватит…
– Я зайду одна, – сказала Тоня. – И фотографировать я тоже пойду одна.
– Хорошо.
Вебстер избегал ее взгляда. Он вообще уставился на опушку, где обычно закусывали медведи.
Безразлично, смеется он над ней или злится. Это его проблемы. А вот он был ее проблемой, и ей нужно побыть одной, чтобы прийти в себя.
В хижине Тоня переоделась в сухое, повесила на плечо камеру и рюкзак. Что еще?.. Как все по-детски вышло, и это была ее вина. Она его заманила, унизила и потом еще злилась, что он мстил, просто голова пошла кругом от всего…
– Я это заслужила, – бормотала она в ярости, быстро удаляясь от хижины.
Вебстер прекрасно видел, что она не прочь продолжить в хижине. Он это знает и сейчас, и будет знать вечером, когда она вернется.
…Время, уединение и работа сделали свое дело. Ярость куда-то подевалась – Тоня и не заметила, когда это случилось.
Поцелуй на озере ничего не значит. Просто молниеносный порыв, ничего больше.
Наверное, он тоже сожалеет обо всем. Она извинится перед ним, и все.
Что «все»? А то – он уедет, и все опять забудется.
Забудется его пылкий и голодный рот, его ласки. Проклятая голова! Мысли так и лезут, хотя она сказала: все, хватит – наелась поцелуями! Целых два за двенадцать лет! Результат выдающийся и… черт с ним!
Неужели она ничему не научилась? В обычных условиях мужчины вроде Вебстера Тайлера избегают женщин, способных купаться в ледяной воде. Да и мужчины, не очень похожие на Вебстера Тайлера, тоже как-то не очень пристают с поцелуями. Всего двое за эти годы проявили к ней интерес как к женщине, и оба исчезли из ее жизни, убедившись, что сексу с ними она предпочитает природу, как, впрочем, и сексу с ними на природе…
Нет, это было не то, конечно, поэтому она права, что оставила попытки сближения с мужчинами и занялась работой. Действительно любимой работой.
Увидев яркий свет в окне хижины, Тоня остановилась на краю поляны как вкопанная. Включили электричество! Вот здорово! Скоро и по дороге можно будет пройти, и Вебстер снова исчезнет из ее жизни. Ну и слава Богу!
До нее донесся запах пищи. Тоня принюхалась. Кто-то готовил на плите…
Неужели Чарли вернулся?! Обрадовавшись, Тоня чуть не бегом бросилась к хижине.
Вебстер подсматривал за ней из-за занавески. Вот и пришла его нимфа.
– Ну-ну, посмотрим, посмотрим, – пробормотал он себе под нос.
Он еще не исчерпал все свои возможности. Поцелуй был ошибкой – это ясно. Просто он не справился с эмоциями после купания в воде. Тоня Гриффин – это не женщина. Это большая своенравная подпись, которую надо уговорить, упросить, уломать занять свое место в отведенной для этого графе в документе.
Вебстер кое-что приготовил для Тони. «Посмотрим, посмотрим», – бормотал он, наблюдая, как она приближается быстрым шагом.
Затем он сел за стол со старым вестерном в руках, который нашел на книжной полке. Раскованно, нога на ногу… Просто увлеченный чтением человек – да, это подходит для встречи.
– А, привет!
Увидев, что Чарли нет, Тоня помрачнела.
– Что это значит? – спросила она на его «привет». Она недоверчиво покосилась на стол, накрытый на две персоны, со свечами и букетом из диких цветов.
– Рассматривай это как попытку извиниться за сегодняшнее утро. – Вебстер неловко улыбнулся.
– Когда включили электричество?
– Линию еще не починили. Я нашел в сарае старый генератор и запустил его.
Целый день Вебстер с удовольствием предвкушал эту сцену. Не зря же он до крови сбил ладони, пока возился с этим чертовым аппаратом.
– Разве здесь есть генератор? Где?
– Он стоит в сарае. За дровами.
Вебстер наслаждался ее удивлением.
Она все еще стояла в прихожей, явно не зная, как быть. Что-то было не так. Вебстер вызывал у нее подозрения.
– Разве ты знаешь, как обращаться с генератором?
– Как видишь! – сказал Вебстер, как о чем-то само собой разумеющемся, хотя и сам до конца не понял, как ему удалось договориться с этой чертовой штукой.
Тоня сложила оборудование на место, сняла рюкзак и разулась.
– Зачем ты полез в сараи?
– Кончались дрова, и я решил поискать топор. Я не знал, куда ты его положила. Вижу – генератор. Потом и топор нашелся…
Тоня только сейчас увидела поленья, аккуратно сложенные у камина.
– Кроме того, я разложил корм для медведей. Ты не заметила, что медведей нет? Они сказали «спасибо» и ушли.
– Ты кормил медведей?!
Тоня сообразила, что медведей действительно не было на привычном месте. Она так занята глупостями, что не обратила на это внимание.
Пожав плечами, Вебстер снова уставился в книгу.
– Извини, что я не спросил разрешения. Я подумал, что ты устанешь после беготни по лесу.
Тоня обошла вокруг стола, не зная, как реагировать. Вебстер невинно улыбался, делая вид, что читает. Наконец-то инициатива в его руках, и он был главным.
– Да, вот еще… – Вебстер хлопнул себя по лбу. – Кое-что для тебя приготовил. Перед тем как включить генератор, я заглянул в холодильник. Представляешь – там плавала рыба! Я ее пожарил…
– Пожарил… – повторила Тоня в полной растерянности.
– С петрушкой и лимонным соком. Прости, я не спросил, где ты хранишь свои приправы, поэтому мне не удалось поэкспериментировать с ними. Ты поешь?
– Конечно! Я сейчас! Я только приму душ! – И Тоня исчезла в ванной.
Вебстер принюхался к шлейфу запаха, оставленному средством от комаров.
Он бы с удовольствием пустился в пляс, но это смазало бы общее впечатление от сцены, которую он разыграл как по нотам. Как здорово ему удалось поставить финальную точку! Это вывело Тоню из ступора.
Все идет просто потрясающе. Теперь он озвучит условия контракта. Она будет есть рыбу, приготовленную его руками. Рыба вкусная, в этом нет сомнений. Она утолит первый голод, и тут он…
О да, он все держал под контролем. Никаких развлечений, никаких поцелуев, никаких фантазий о чувственном теле Тони, о ее губах, которые, казалось, были созданы для…
Стоп! Кажется, он опять думает не о том. Соберись, Вебстер Тайлер! Ставки слишком высоки.
Когда Тоня через пятнадцать минут вышла из ванной, Вебстер понял, что он переоценил себя.
Терпкий цветочный аромат вытеснил все посторонние запахи, и Вебстер почувствовал, что ему будет сложно действовать по плану в такой обстановке соблазна.
На ней были старые выцветшие джинсы, плотно облегавшие округлые бедра, красный свитер с высоким воротником. Свитер тоже показался Вебстеру тесноватым на вид – он превосходно передавал форму груди.
А ведь сегодня она прижималась к нему этой грудью, и он ощущал ее мягкость… Ощущал и соски, торчащие от холода.
Вебстеру захотелось повторить пройденное…
Заглянуть бы в ванную. Наверное, там уже висит постиранное розовое нижнее белье… Что сейчас на ней под джинсами? Обычные трусики или трусики танго, разделяющие ягодицы на две одинаковые половинки? Какой цвет она выбрала? Красный, как и свитер? Розовый, как ее губы? Черный, как ночь?
Его рассудок, которым Вебстер по праву гордился, в присутствии этой женщины отказывался исправно работать.
«Контракт», – тупо повторял он про себя. Судьба важного проекта, будущее издательства стоит на кону.
– Ты чувствуешь себя лучше? – вежливо поинтересовался он.
– Намного.
Тоня достала из ящика расческу и стала расчесывать распущенные волосы.
Вебстер смотрел на нее как зачарованный. Его взгляд скользил по ее мокрым волосам, линиям рук, округлостям груди. Да, он любовался… и ничего не мог с собой поделать.
Что происходило с ним? У него было много женщин. В отличие от этой дикарки они владели всеми женскими уловками и знали, как привлечь к себе мужчину. Все они были не прочь провернуть с ним маленькую интимную аферу.
Но с этой… какие могут быть легкие аферы?!
– Рыба на сковородке, – сказал Вебстер. – Еще есть салат и немного картошки в духовке.
– Что все это означает, Вебстер? – Тоня неопределенно махнула рукой. – Все это – дрова, генератор, медведи, картошка в духовке?
– Просто я решил отдохнуть, ведь я на отдыхе, Тоня. Почему бы мне на отдыхе не поработать поваром и… официантом?
Вебстер встал, галантно подвинул стул для Тони, сожалея о том, что не может усадить ее к себе на колени, и разложил рыбу и гарнир в две широкие тарелки. Удовлетворенным взглядом окинув стол, он сел напротив Тони и сказал, сделав приглашающий жест:
– Это вкусно. Если еда тебе понравится, ты, может быть, извинишь мне утреннее купание. Я прошу у тебя прощения…
Теперь, когда Вебстер переступил через свою гордость, он мог бы снисходительно улыбнуться и вернуть наступательную позицию, заговорив на другую тему. Например, о контракте.
Нет, было еще кое-что. Воткнув вилку в картофелину, Вебстер спросил:
– Мне извиниться и за поцелуй?
Тоня не ответила. Она занялась едой. Не стоит показывать, что поцелую она придает какое-то значение.
– Рыба действительно вкусная, – сообщила она, нарочито облизываясь.
– Приятного аппетита! – отозвался Вебстер. Если она предпочитает молчать о поцелуе, тем лучше. Тем проще заняться делами, однако Вебстер этим вечером так и не заговорил о делах. Она все-таки ухитрилась выбить почву из-под ног. А лежачих победителей не бывает…
И все же он вел себя безупречно: после ужина тщательно вымыл тарелки и достойно принял проигрыш в «Джин Рами», вежливо пожелал спокойной ночи и безропотно влез в спальный мешок.
…Утром Тоня, как обычно, проснулась рано. Она накормила медведей, проявила пленки в своей временной студии, обустроенной в гараже Чарли.
Когда она вернулась в хижину, Вебстера уже не было в спальнике.
Тоня разложила фотографии на кухонном столе, надеясь, что их критический просмотр отвлечет ее от мыслей. Например, об идиотском поцелуе на берегу. Или о предложении «продолжить начатое в хижине».
Мне извиниться и за поцелуй?
За ужином она трусливо проигнорировала этот вопрос.
– Забудь об этом, – пробормотала она, сосредотачиваясь на фотографиях. На них был Дамиен, которого она фотографировала позавчера, в день прибытия Вебстера. Снимки удались.
Войдя в хижину, Вебстер принялся вытирать руки бумажным полотенцем.
– Думаю, нам следует экономить энергию от генератора, – сообщил он тоном заправской домохозяйки. – Вчера мы израсходовали третью часть топлива, и кто знает, когда…
