Текст книги "Фотосессия в джунглях"
Автор книги: Синтия Дайнер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Синтия Дайнер
Фотосессия в джунглях
Глава 1
– Я поймала тебя, маленький чертенок! – прошептала Тоня, прячась за дерево.
Пугливый Дамиен ее не заметил, и Тоня ликовала. Впервые увидев его, она сразу же влюбилась, но с тех пор прошла целая неделя. Какая удача, что они снова встретились на этой поляне!
Дамиен снился ей все это время. Это было как любовь, и Тоня не испытывала чувства вины. Разве влюбленный не по праву проникнет в частную жизнь?
Тоня смотрела в видоискатель своей камеры, настраивая нужную резкость. В ярких лучах сентябрьского солнца Дамиен был великолепен.
Пока что Дамиен не заметил слежку, но Тоня хорошо понимала, что рано или поздно он почувствует ее присутствие. Да и погода могла испортиться в любую минуту. Она слышала штормовое предупреждение по радио – вот-вот их накроет фронт мощного циклона.
Хотя что погода! Это цветочки. Будет хуже, если Дамиен разгадает ее замыслы. Кому понравится, что его поймали, пусть даже и в объектив фотокамеры! Дамиен исчезнет, и, возможно, надолго.
– Не нервничай, Дамиен, не нервничай, – гипнотизировала его Тоня. Пальцы уверенно настраивали камеру, и Дамиен становился все ближе и ближе. И вот уже мурашки пробежали по спине – какой красавец! Как сверкают темные глаза, а рост! Может, и не два метра, но около того…
– Лапушка мой, умница, – бормотала она с нежной улыбкой. – Ты хозяин этого леса, да, мой малыш?
Вдруг Дамиен посмотрел прямо в объектив и что-то проворчал. Если самец таких размеров ворчит, это воспринимается как угроза.
Тоня опустила камеру, ей стало трудно дышать. Кажется, они поменялись ролями, и теперь она может стать жертвой.
Ее пульс участился, под мышками выступил холодный пот.
Он опасен.
Эта фраза прозвучала в голове как предупредительный выстрел.
И все же Тоня снова нацелила камеру на Дамиена и в спешке сделала еще несколько снимков.
Взметнув палые листья, его массивное тело пришло в движение. Дамиен с угрожающим видом пошел на нее. Сейчас он покажет, кто здесь главный и что она зашла слишком далеко.
Это могло означать ее смерть.
Тоня вдруг осознала, что на много миль вокруг нет никого, кто мог бы прийти на помощь. Никто и не подумает ее искать. Разве что спустя несколько недель.
Безвольно опустив камеру, Тоня смотрела в глаза Дамиену. Как ни странно, по мере его приближения паника отступала, зато накатывала тоска по тысяче вещей, которые она еще только планировала сделать в своей жизни.
Еще шаг, и всего три шага до удара. Теперь только чудо, только чудо…
Дамиен остановился и… повернул в чащу.
Тоня нервно рассмеялась, когда он исчез за деревьями. Ее пальцы ныли от боли – с такой силой они «обхватили» камеру.
– Он тоже любит меня, иначе он бы точно напал! – сказала она, закрывая крышкой объектив. Взяв немного левее в сторону от направления, куда ушел Дамиен, она тоже углубилась в лес и вскоре увидела тонкую нить дыма, выходящую из трубы.
Это был ее дым, ее труба, ее хижина.
Тоня радостно засмеялась. Она жива! Ей удалось сфотографировать Дамиена во всем его великолепии и уцелеть! А ведь он, без сомнения, самый большой, красивый и опасный медведь во всей округе. И на мгновение он принадлежал ей, Тоне Гриффин!
– Бред какой-то! – буркнул Вебстер Тайлер, когда в двух шагах от него, смеясь чуть не во все горло, прошла женщина со светло-голубыми глазами.
Вебстер сразу понял, что эта странная женщина и есть Тоня Гриффин. Он никогда не встречался с ней лично. Но он видел ее фотографии, получившие не одну премию. Она предпочитала чернобелые снимки и делала их во всех уголках земного шара. Можно сказать, Вебстер был хорошо знаком с ее работами. Да и любой, кто хоть раз открывал одно из изданий «National Geographic» или родственного журнала, знал ее имя. Талант Тони Гриффин признавался во всем мире.
Иначе с какой стати Вебстер находится здесь? Ему, Вебстеру Тайлеру, нужно самое лучшее, и только поэтому он со скрежетом зубовным покинул свою мягкую постель и ранним утром вылетел из Нью-Йорка. Во что бы то ни стало Тоню Гриффин следовало выманить из леса, уговорив подписать контракт с издательством «Тайлер-Ланиер».
Все пошло не так с момента, когда он оказался в аэропорту имени Кеннеди.
Самолет издательства был занят, и Вебстеру пришлось лететь рейсовым самолетом в Миннесоту. Его секретарь Перл попросту забыла предупредить об этом! После трехчасового пребывания в Миннеаполисе, показавшегося ему бесконечным, Вебстер сел на крошечный самолетик, который за два часа доставил его в Интернэшнл-Фолс, маленький городок в Миннесоте на границе с Канадой.
Дальше – больше. Местная фирма по аренде автомобилей ухитрилась перед самым его носом сдать в аренду последний из комфортабельных лимузинов, и Вебстер вынужден был довольствоваться весьма потрепанным комби.
Вдобавок ко всему ему сказали, что до прибежища медведей, где скрывается Тоня Гриффин, всего два часа езды, но это при условии, что он не собьется с пути, и Вебстер, конечно, сбивался неоднократно. Он достиг цели своего путешествия после целой одиссеи, продлившейся почти пять часов.
По дороге он попал в глубокую яму, и машина стала издавать странные звуки. Вебстер старался не обращать на них внимания. Да и что он мог сделать? Он не автомеханик и не следопыт, и даже не фанатик свежего воздуха, черт побери!
Вебстер недовольно осмотрелся. В этой стране медведей, лосей и комаров он находился на расстоянии нескольких световых лет от своего привычного мира. Оказавшись среди скал, деревьев и непривычной для него тишины, он стал сомневаться в принятом решении, забросившем его в такую дикую глушь.
Между тем ничего не изменилось. Чтобы спасти финансовое будущее издательства и свою хорошую репутацию как издателя, ему нужна Тоня Гриффин – хочет она этого или нет.
Неужели эта чертовка его не заметила? В упор не видеть человека его комплекции – такое возможно разве что в густой толпе на Бродвее! За дерево, что ли, его приняла или… проигнорировала?! Вебстер настолько опешил, что даже не сделал попытку привлечь ее внимание, когда Тоня проходила мимо него.
Женщина скрылась в хижине. Вебстер раздраженно уставился на закрытую дверь: хорошо же, маленькая ведьма, посмотрим, что будет дальше…
Конечно, умнее всего проявить дипломатичность. Он не позволит себя шокировать эксцентричными выходками. Он завоюет ее симпатию. Слишком многое поставлено на карту.
Терпение, Вебстер, терпение… Он умеет быть терпеливым! Хотя… не слишком ли много чести? Завоевывать симпатию женщины, которая, вне всяких сомнений, была ему отвратительна…
Вебстер прогнал эту навязчивую мысль: «Это точно, что много чести, и… я действительно слишком терпелив. Но разве у меня есть выбор?»
Хлопнула дверь. Тоня стояла на пороге и с раздраженным видом смотрела ему прямо в глаза. Значит, все-таки заметила…
– Вы находитесь в частном владении, – сказала она, скрестив руки на груди.
Вебстер пережил новый приступ враждебности к этой женщине. И все же у него получилось выдавить из себя улыбку. Ему вообще не составляло труда улыбаться женщинам. Где бы сейчас было его издательство, не умей он этого делать в любой час дня и ночи?! Тем более если перед тобой пусть и не яркая красавица, но все же миловидная женщина.
– Вас не так легко найти, – констатировал он и шагнул вверх по лестнице, протягивая ей руку: – Меня зовут Вебстер Тайлер.
– Я знаю, как вас зовут! – сказала Тоня, и не подумав сделать движение ему навстречу. Пожать, например, руку.
– Вот как? Великолепно! – с удивлением воскликнул Вебстер. – Тогда нет необходимости рассказывать о себе. А вы не будете смеяться, если я скажу, что тоже знаю, как вас зовут?
Но Тоня не рассмеялась. Она смотрела на него с нескрываемым раздражением.
– Чего вы хотите, Тайлер?
Быть в другом месте, хотелось ему сказать, но вышло дипломатичнее:
– Как насчет чашечки кофе для начала?
Она облокотилась на перила и кивком показала на то, что с большой натяжкой можно было назвать дорогой:
– Мне нравится ваше желание. Это очень хорошее желание. Выпить кофе вы можете в кафе «Дрифтвуд». Это всего лишь в двадцати милях по дороге, по которой вы приехали, с левой стороны. Вы его не пропустите. К чашечке кофе вам предложат хорошую выпечку.
Поскольку Вебстер не так давно ухитрился трижды проехать мимо этого кафе, он легко согласился с тем, что на «Дрифтвуд» трудно не обратить внимание. Вероятно, там действительно неплохая выпечка.
– Вы всех своих гостей так принимаете?
– Я не ждала гостей и занята, Тайлер. Я освобожусь только через пять часов.
– Прекрасно! – Вебстер позволил себе улыбнуться, когда Тоня, спустившись по лестнице, снова прошла мимо него, словно он был пустым местом. – Я подожду, пока вы освободитесь.
– Как хотите.
Свет послеполуденного солнца блеском отражался на ее светлых волосах, небрежно заплетенных в густую и длинную косу. Несколько прядей избежали расчески и свободно лежали на ее щеках и шее. В заплетенных волосах виднелись обрывки листьев и обломки веточек. Они застряли в волосах, как мухи в паутине.
Определенно в ее косе есть и паутина, неодобрительно подумал Вебстер и со вздохом уселся на нижнюю ступеньку, облокотившись на колени.
Вебстер посматривал по сторонам, но ничего любопытного вокруг себя не увидел и в конце концов сосредоточился на Тоне. Правда, и на эту женщину с паутиной в волосах он смотрел скорее от скуки. Ничего особенного в ней не было, но на что же еще может смотреть мужчина, находясь в такой глуши!
Да, ему смертельно скучно. Вебстер не провел и часа в этом Богом забытом месте, а ему уже все здесь надоело. Одиночество, лесная тишина, осеннее небо, запах елей и травы – все это вместе и по отдельности навевало только скуку.
Осознав это, Вебстер затосковал по Нью-Йорку, городскому ритму жизни, морю огней, какофонии улиц. Куда лучше дышать загазованным городским воздухом, чем здешним. Черт! Как можно так надолго оставлять дела в издательстве! Это все Перл выдумала. В такое время пуститься в путешествие, чтобы заманить несравненную Тоню Гриффин в издательские сети!
Увидела бы Перл, как эта «несравненная» роется в сарае! Ага, вот она вышла с мисками в руках… Ну-ка, Перл, что там у нее? Похоже на корм для собак…
Теперь, когда Тоня не предлагает ему выпить кофе за двадцать миль отсюда, она кажется немного привлекательнее. Странная женщина, странная. К тому же не в его вкусе. Вебстер наморщил лоб, стараясь представить мужчину, вкусу которого могла бы соответствовать Тоня, и… не смог.
Какой нормальный мужчина, размышлял он, заинтересуется женщиной-фотографом, предпочитающей цивилизации окружение диких животных. Один гардероб цвета хаки чего стоит!
Вебстер переменил позу: положил ногу на ногу, облокотившись на ступеньку. Еще ждать и ждать… А все-таки ей не удалось полностью спрятать свою женственность. Если присмотреться, можно увидеть очень интересные формы под ее футболкой. Оценив размер этих форм, Вебстер сделал вывод, что у несравненной Тони Гриффин имеется грудь, и, вероятно, очень даже привлекательная.
Это уже что-то! Почувствовав интерес к продолжению исследования, Вебстер оценил и ноги этой несравненной особы.
Так… Не так уж и плохи, если разгладить шишки от комариных укусов, закрасить царапины и ссадины и смыть грязь с коленок.
Ягодицы… Тут уж Вебстер нехотя признал, что ягодицы просто идеальны. Их упругую форму, напоминавшую созревшее яблоко, не могли скрыть даже широкие шорты.
Вообще-то его предупреждали, что эта женщина умеет прятать свои женские прелести, но чтобы до такой степени! Что за странная причуда лишать себя общества, где могут по достоинству оценить твою привлекательную грудь, первоклассные бедра и те же волосы – ведь можно же из них вычесать паутину!
Она негостеприимна. Она игнорирует мужчин. Она прячется в пустынных лесах и безлесых пустынях, которые у городских жителей вызывают обоснованный страх. С фотоаппаратом в руках она охотится на опаснейших животных, таящихся в ядовитом плюще и других очаровательных растениях. Пожалуй, она и сама опасна…
Во всяком случае, лично у него, Вебстера Тайлера, не может быть ничего общего с женщиной, которая добровольно живет в таких условиях.
Именно так, и все же этот очевидный факт не может помешать ему любоваться… от скуки. Такие красивые голубые глаза… Наверное, они нежно сияют, когда она смеется. Полные губы выглядят очень чувственно. И этот красивый, изящный нос… Высокий лоб и скулы, которым позавидует любая модель. Немного макияжа, и эту дикарку можно было бы принять за женщину его круга.
Что ни говори, а макияж прекрасно подчеркивает достоинства. И одежда от знаменитых кутюрье. О да, если бы не одежда, многие женщины его круга, пожалуй, проиграли бы Тоне Гриффин. Нет, еще стильная прическа. Крайне важно, чтобы прическа соответствовала. Уж кто-кто, а Вебстер хорошо разбирался и в маникюре, и в высоких каблуках, и лица обоего пола, выказывавшие невежество в таких делах, вызывали в нем негодование.
Он не мог понять красивую женщину, попахивающую средством от комаров. Его возмущала красивая женщина, чье понятие о роскоши выражалось в дорогой фотокамере, с которой она не расставалась. И еще он немного терялся перед красивой женщиной, которая даже не пыталась флиртовать с ним, а вела себя как дикая кошка. Она вообще сильно действовала ему на нервы, хотя они обменялись лишь парой слов.
Он терял терпение и решил еще раз попытаться завести с ней разговор. Ему всего-то нужен автограф. Получив ее подпись, он сразу исчезнет.
Вебстер встал, стряхнул пыль с брюк и вдруг почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Кто бы это мог быть? Разве дикие кошки живут не сами по себе?
Он медленно повернул голову и оцепенел.
Меньше чем в двух метрах от него на задних лапах стоял огромный черный медведь, и Вебстер готов был поклясться, если бы мог, конечно, что это был очень голодный медведь. Этот великан убьет его одним движением…
Медведь зарычал, и ничего хорошего это не предвещало.
Мгновение паники прошло, и каждый мускул в теле Вебстера напрягся. Инстинкт кричал: беги, и чем быстрее, тем лучше!
Но только Вебстер решился бежать, как вдруг почувствовал за спиной еще чье-то присутствие. Еще один?!
– Не двигайтесь, – спокойным тихим голосом сказала негостеприимная хозяйка этого недружелюбного места.
А он и не слышал, как она подошла, – только рычание зверя и шум крови в ушах. Инстинкт еще вопил о бегстве, но медведь открыл свою пасть, демонстрируя острые, как нож, клыки, и Вебстер обессилел. Теперь медведь мог бы наброситься и на Тоню, но он почему-то смотрел только на него своими большими темными глазами.
– У вас есть что-нибудь съедобное? – все так же тихо и спокойно спросила Тоня.
Не сводя глаз с черного чудовища, которое принимало его, известного нью-йоркского издателя, за обед или, вернее, за закуску к обеду, Вебстер лихорадочно вспоминал.
– Нет… Да… – Он вспомнил, что в аэропорту Миннеаполиса зачем-то купил в автомате плитку шоколада.
– Медленно достаньте. Никаких резких движений. Так… хорошо. А теперь бросьте шоколад на несколько метров в сторону и медленно поднимите руки, ладонями вперед. Пусть увидит, что в них ничего нет.
Вебстер беспрекословно выполнил указания. Медведь еще раз фыркнул, мягко опустился на лапы и в три прыжка оказался у лакомства, которое Вебстер постарался отбросить подальше. С удивительной ловкостью медведь распаковал шоколад, проглотил тонкую плитку и, уже не обращая внимания на Вебстера, побежал к мискам с кормом, которые Тоня поставила на краю поляны.
Только сейчас Вебстер смог глотнуть воздух.
– Урок выживания номер один, – сказал он, и на его лице заиграла светская улыбка. – Никогда не стой между медведем и его закуской. Если только, конечно, сам не захочешь стать закуской.
Миролюбивая поза чавкающего медведя явно расслабила его. Однако столь убедительное свидетельство присутствия духа, как способность шутить после пережитого ужаса, не произвело на Тоню ровно никакого впечатления.
– Урок номер два: повторения урока номер один не будет! – сказала она, обходя его и поднимаясь вверх по лестнице. – Оскар не последний медведь, который придет сюда за своей вечерней закуской. Скоро вы их увидите. Надеюсь, в ваших карманах достаточно шоколада, но предупреждаю, что не все медведи будут столь дружелюбны, как Оскар. На вашем месте я бы побыстрее исчезла. Вот эта дорога, повторяю, приведет вас сначала к чашечке кофе, а затем и к цивилизации…
Тоня махнула рукой, еще раз показывая на то, что она называла дорогой, и захлопнула дверь.
Оторопело уставившись на дверь, Вебстер провел рукой по волосам. Как предательски дрожит рука…
– Да уж, мы прекрасно развлекаемся, Тайлер, – проворчал он и тоже поднялся по лестнице.
Нет, он совсем не развлекался. Дела прогнали его из Нью-Йорка. Он летел в двух самолетах, затем несколько часов колесил на ржавом корыте по бездорожью, чтобы встретиться с женщиной в походных сапогах, которая, похоже, с неохотой спасла его от голодного медведя.
Все это настораживает. Если сначала ему было только скучно, то сейчас он понял, что с него хватит. Причиной этому было даже не то, что мисс Дикость относилась к нему с неприязнью и не желала его выслушать. Она хотела быть здесь главной и умело ставила его на место. Он не привык к такому.
Здесь была ее стихия. А вот его стихия – спальные комнаты, элегантные рестораны, биржи.
Проселочные дороги, хижины, непроходимые заросли его не интересовали. И уж конечно, он был не в восторге от живых медведей или грубых отказов, смахивающих на медвежье рычание.
Здесь мисс Гриффин попала впросак. Он не желал слышать слово «нет». Тем более что ей и в голову не пришло выслушать его предложение.
Если Тоня Гриффин действительно знает, кто он такой, то ей должно быть известно, что он не потерпит обращения с собой как с мальчишкой. Ради победы он способен нарушать правила игры, которые ему не нравятся. И эта игра далеко не закончена.
Он найдет способ заставить Тоню подписать контракт и поехать в Нью-Йорк. Вебстер представил, как ради победы он очищает для этой упрямой женщины кедровые шишки, и рассмеялся, и это был тот жизнерадостный смех победителя, который очень часто помогал ему получить поддержку в различных наблюдательных советах, и прежде всего голоса женщин.
Хорошо же, мисс Гриффин, посмотрим…
Глава 2
Когда Вебстер уже занес руку, чтобы постучать в дверь, зазвонил его мобильный телефон.
– Да, Перл… – сказал он, бросив взгляд на дисплей, и присел на ступеньку – разговор мог затянуться.
Перл расспросила его о перелете, погоде и мисс Гриффин. Перл была не только его секретарем, но также и его крестной. А в данный момент она была причиной всех неприятностей.
Вебстер хотел послать сюда мисс Прайс, управляющую делами, или своего заместителя Хоукинса. Но Перл настояла на том, чтобы он лично отправился в Миннесоту и уговорил Тоню Гриффин подписать эксклюзивный контракт. По ее мнению, только это могло спасти его последний проект – журнал «Приключения в мире природы».
Он еще раз прокрутил в уме вчерашнюю сцену с Перл в его офисе, когда она пела ему о том, как он отдохнет и расслабится на свежем воздухе, любуясь горными озерами. Она явно догадывалась, что северная Миннесота и офисные помещения концерна «Тайлер-Ланиер» на пятьдесят восьмом этаже дома на Шестой авеню заведомо являются разными мирами, поэтому налегала на мифические преимущества смены обстановки. Но главное не отдых, а дело, и его аргумент, что издатель не должен становиться дровосеком, Перл парировала с железной логикой:
– Вот именно! Будучи не дровосеком, а издателем, ты должен умереть, но сделать все возможное, чтобы заполучить деньги С. С. Боцемана. Для этого тебе нужна Тоня Гриффин. Если ее фотографии не появятся уже в первом номере «Приключений в мире природы», то Боцеман откажется размещать в нем рекламу. Если мы потеряем контракт с Боцеманом, проект обречен на провал.
Когда же Вебстер возразил, что у него нет сил для собственных приключений на природе, Перл сказала:
– Мальчик мой, ты устал. Приедешь с подписанным контрактом и возьмешь отпуск. Думаю, тебе следует просмотреть в самолете пару-тройку журналов о рыбной ловле. Ты будешь увереннее себя чувствовать, когда сядешь с удочкой на берегу…
Держа трубку возле уха, Вебстер посматривал на заросли, откуда вот-вот могли появиться свирепые хищники. В чем-то Перл права, конечно. В последнее время он с неудовольствием смотрел на свое отражение в зеркале. Его карие глаза всегда так и лучились энергией – теперь они были пусты. Было это отрезвление? Истощение? Он определенно работал на износ.
Да и бесконечная охота за успехом уже не казалась ему такой привлекательной, как прежде. К тридцати пяти годам Вебстер Тайлер достиг вершин профессиональной карьеры, и все же его не покидало чувство, что ему чего-то не хватает.
Вряд ли он найдет это что-то здесь, в Миннесоте, и Вебстер сообщил об этом Перл, вспомнив свою колымагу, брошенную на «дороге», ведущей к чашечке кофе.
– Полагаю, тебе известно, что случилось с Джимми Лоулером из бухгалтерии, – сказала Перл.
Он представил, как она, разговаривая с ним по телефону, сидит на краешке письменного стола. Ей было семьдесят, но выглядела она лет на пятьдесят пять. Причиной этому были ее бодрые зеленые глаза, стильно уложенные темно-рыжие волосы и безупречный макияж.
– Ему не было и сорока, – с нажимом продолжила Перл, сделав многозначительную паузу. – И вот он умер. Сердечный приступ. Сказать, чего наверняка не напишут на его надгробье? «Я бы хотел работать еще больше».
Вебстер подумал о Тоне Гриффин, которая находилась в хижине. Вот уж у кого не случится сердечный приступ!
– Ты меня понял, Вебстер?.. Пообещай, что ты наконец-то по-настоящему развеешься и проведешь там две недели минимум. Они ничего не решают, если Тоня подпишет контракт. Еще будет достаточно времени, чтобы привезти ее в Нью-Йорк и уложиться в сроки выхода в свет нашего первого номера. Кстати, я положила в твою сумку пару проспектов. Ты нашел их?
Это были глянцевые фотографии сельского отеля неподалеку от канадской границы. Фотографии счастливых рыбаков с солнечным загаром и бейсбольными кепками на головах. Каждый из них держал в руках большую рыбину.
– О Боже, Перл, послушай, я не рыбак. И я не хочу им стать. Здесь такие большие комары, что их можно снимать в фильмах ужасов. И медведи, Перл! Настоящие медведи с зубами, когтями и великолепным аппетитом на мясо и шоколад. Один из них чуть было не съел меня пять минут назад. Я вернусь, как только заполучу подпись этой женщины.
– Две недели, и ни днем раньше, – отрезала Перл тем самым голосом, которого он побаивался в детстве и который до сих пор не утратил своего воздействия на него. – Тем более что я упаковала в твою сумку массу полезных вещей для отдыха.
О да, он был хорошо вооружен. Перл скупила половину магазина пресловутого С. С. Боцемана и ухитрилась все это запихнуть в спортивную сумку, на которой тоже была неизгладимая печать магазина С. С. Боцемана.
– Ладно, через неделю, – сдался Вебстер. И, поскольку все же он был боссом, а не Перл, правда только тогда, когда Перл позволяла ему так думать, он добавил: – И я клянусь, если ты скажешь еще хоть слово об отдыхе, я…
– Ну-ну, не обижайся, Вебстер. Ты уже у нее? Тогда мы достаточно добились для первого дня.
– Мы вообще ничего не добились. Это ты всего добиваешься…
– Я знаю, мой дорогой, я невозможное сделала возможным. И поверь мне, это было сложно.
Ну да. Ей удалось заставить его действовать, чего он не мог отрицать. А теперь он должен сделать невозможное: укротить несравненную женщину-кошку. В противном случае придется распрощаться со своим последним проектом.
Для начала он вскочил и мгновенно оказался у двери, увидев еще одного медведя. Зверь подошел к миске с кормом и принялся закусывать.
Черт возьми, и как Тоня может так жить?! В тысячу раз лучше столкнуться с десятком уличных грабителей, чем с одним из этих монстров. Грабителям нужны деньги, поэтому их действия предсказуемы. А эти… Что у них на уме? Слух о том, что в его карманах водится шоколад, уже мог распространиться по лесу. Но больше в карманах ничего нет…
К черту! Перл может забыть о двухнедельном отпуске. И о недельном тоже. Самое позднее в полночь он будет сидеть в самолете с подписанным договором в руках. При условии, что руки уцелеют, конечно…
…Тоня поставила медный чайник под маленькую струю воды. Надо было успокоиться. Вебстер Тайлер смело мог считать себя последним из всех мужчин, которого она хотела бы здесь увидеть. К тому же она прилагала все усилия, чтобы вообще не встречаться с мужчинами, особенно похожими на Тайлера.
Вебстер Тайлер был внуком и наследником Фултона Тайлера, а значит, владельцем известного издательства «Тайлер-Ланиер» в Нью-Йорке. Кроме того, некоторое время он был ее начальником и причиной самых неприятных моментов в ее жизни.
Она искоса посмотрела на дверь хижины, за которой она оставила его принимать гостей на поляне. Так, взять себя в руки! И не вздумай обижаться, что он тебя даже не узнал.
Она все вычеркнула и забыла. Двенадцать лет – это же целая вечность. Вебстер Тайлер видел ее в последний раз двенадцать лет назад.
Но Вебстер издавал журналы, а Тоня продавала журналам свои фотографии, поэтому можно было предвидеть, что однажды их пути снова пересекутся, как бы она ни хотела этого избежать. Она и предвидела. Тоня не раз представляла себе эту сцену. В своих фантазиях она всегда выглядела стильной, успешной женщиной, а он – сбитым с толку, жалким.
– Хорошо, – сказала она себе. – Он уже выглядит сбитым с толку.
Тоня выдрала засохший лист из своих волос, заодно и несколько веточек. Она вытерла тряпкой грязь с подбородка и подумала, что неплохо бы отмыть ноги. А что делать со ссадинами? Тоня со злостью швырнула полотенце в угол. Было ясно, что мытьем ног не отделаешься. Надо провести денек-другой, не вылезая из салона красоты, чтобы произошло маленькое чудо преображения.
Все еще злясь, она посмотрела в окно из-за занавески. Вебстер все еще стоял на ступеньках и разговаривал по телефону. У него был решительный вид – совсем как у того мужчины, которого она хотела забыть.
Он выглядел сногсшибательно. Если прошедшие годы и оставили на нем следы, то только такие, которые делали его еще более привлекательным. И надо же было ему припереться к ней, когда она не готова! Приходится как последней трусихе прятаться в хижине, а ведь она никогда не избегала опасностей.
Засвистел чайник. Тоня выключила огонь и заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и выдохов.
Он наверняка не уйдет, пока не сообщит, зачем явился. Теперь, когда первый шок остался позади, ей стало стыдно за свою трусость. Кроме того, ей было интересно, чего, собственно, хочет всемогущий издатель Вебстер Тайлер в этой глуши.
Вебстер закончил разговор, положил телефон в карман и вдруг опрометью бросился к двери. Тоня опередила его.
– Ох, – испуганно воскликнул он. Да, было видно, что чувствует он себя не в своей тарелке. – Еще раз здравствуйте. Вы оказались правы – медведи идут, и идут косяками!
– Если вас не устраивает кофе в «Дрифтвуде», – сказала Тоня, – я могу предложить чашечку чая на травах.
– Звучит заманчиво.
Тоня одарила его взглядом, который должен был показать, что она здесь главная, но это лишь вызвало у него ухмылку. И все же Тоня отступила в сторону, давая ему дорогу.
– Та-ак, – протянул Вебстер, осматриваясь, – вот, значит, ваше убежище.
У него чуть не сорвалось «ваша берлога».
– Сейчас да. – Тоня разлила кипяток в две чашки и с трудом нашла чайную ложечку на полке в крошечном шкафу, стоявшем на хлипких колесиках. Невольно она тоже стала осматриваться в спартанской хижине.
Как и большинство ей подобных, хижина состояла из одной комнаты, на глаз метров двадцать по площади. Построенная в тридцатых годах прошлого столетия, хижина могла похвастать всего одной приметой комфортабельности – ванной комнатой, пристроенной много позже. Еще, пожалуй, плетеный ковер, покрывавший почти весь пол.
В центре комнаты стоял обеденный стол, за которым в данный момент сидел Вебстер Тайлер. На столе – увядший букет. Тоня не выбрала свободную минутку, чтобы его выбросить. О сверхзанятости хозяйки говорила и неубранная кровать у северной стены. Она же при необходимости служила диваном. Тоня обычно работала с раннего утра и до позднего вечера, и до сих пор никто не осмеливался заходить так далеко, поэтому прибирать постель она считала излишним. У южной стены стоял камин. В нем еще тлели угли.
Стены хижины были сделаны из сучковатой ели и приобрели со временем нежно-золотой, медовый оттенок. Такая же еловая перегородка отделяла комнату от прихожей и кухни.
Кухонная мебель, если, конечно, ее можно было назвать таковой, состояла из нескольких деревянных подвесных шкафов, некогда окрашенных в голубое, маленькой плиты и вместительного холодильника шестидесятых годов выпуска. Раз в неделю его приходилось размораживать.
Да, это была спартанская обстановка. Но в хижине было электричество, водопровод и работающий телефон, и Тоне она казалась дворцом по сравнению с землянками или глинобитными норами, чуть возвышавшимися над землей, в которых Тоне приходилось жить во время своих путешествий по миру. Вебстер Тайлер, предпочитавший путешествия по персидским коврам своих апартаментов, был другого мнения.
– К чаю есть листья ежевики, вербеновые корни, ромашка, мята, фенхель, солодка и корица, – перечислила Тоня.
– Звучит еще заманчивее.
Она почему-то расстроилась, услышав его снисходительно-доброжелательный тон.
– Как вы меня разыскали? – спросила Тоня. – И, главное, зачем?
– Не я нашел вас, а мой секретарь. Ваш агент объяснил, где вы живете. И я подумал: а неплохо бы вас проведать. Тем более что у меня совершенно случайно есть для вас контракт. Вас интересуют контракты?
– Нет, не интересуют. У меня очень много дел.
Вебстер откинулся на стуле, небрежно положив руку на стол. Он все еще выглядел самоуверенным.
– Я заплачу в два раза больше, чем вы получаете на данный момент!
Она только усмехнулась, помешивая сахар в чашке. Вебстер продолжил атаку:
– Что вам кажется смешным в моем предложении?
– Я просто умножила ноль на два. Вышло негусто. Я свободный человек. Если бы мне нужны были только деньги, я бы фотографировала моделей, работая в рекламном бизнесе.
– Но вам все равно нужны деньги! Или нет?! Почему бы вам сначала не выслушать, а уже потом заняться умножением?
Тоня помолчала, отпивая чай и холодно глядя Вебстеру в глаза.
– Слушайте, мистер Тайлер…
– Вебстер! Просто Вебстер! И на ты!
– Хорошо… Вебстер, – повторила она, поймав себя на том, что ей нравится и это имя, и голос его обладателя. Особенно голос – он смахивает на благородное виски: чем больше лет, тем лучше качество. А вот ей, наученной горьким опытом, следует вести себя поумнее. – Если речь идет о конкретных фотографиях, поговори с моим агентом, пока я его не сменила – очень уж болтлив… Агент вступит с тобой в переговоры, если посчитает, что твое предложение может меня заинтересовать. Тебе даже не пришлось бы выезжать из Нью-Йорка, чтобы обсудить с ним все детали.
