Текст книги "Ночной гость"

Автор книги: Синда Ричардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Па! – воскликнула Кэтлин и расцвела в улыбке.

– Да уж, па! – сердито буркнула Тея, вытирая слезы, и посадила ребенка на детский стульчик – ей показалось, что кто-то постучал в кухонную дверь. Интересно, кто это? Она пошла открывать. Отодвинула засов и увидела… Диллона. Он стоял под дождем и смотрел на нее.

Она ждала, и он тоже ждал, пристально глядя ей в лицо. Но это только еще больше рассердило ее.

– Я думала, ты на меня злишься, – наконец произнесла Тея.

– Уже не злюсь, – буркнул он и снова посмотрел на нее.

– Диллон, я не хочу видеть тебя здесь, – решительно заявила Тея.

– Знаю, – спокойно ответил он.

Он вымок до нитки; длинные волосы прилипли к лицу. Сейчас его глаза казались серыми.

– Тея, это мой ребенок. Ты можешь объяснить, почему прогоняешь меня?

– Послушай, Диллон, а ты не можешь прямо сказать, чего ты хочешь? Мне ведь и вправду ничего от тебя не нужно! Ты свободен!

– Зачем мне такая свобода, Тея? Я хочу видеться с дочерью.

– Почему? – негромко спросила она.

– Что за дурацкий вопрос?

– Это вопрос, на который тебе придется дать ответ, прежде чем я впущу тебя к себе в дом, – твердо заяви– ла Тея.

– Тея… – начал было Диллон, но тотчас заколебался. – Не делай глупостей. Не притворяйся, что между нами ничего нет. Можно подумать, ты не понимаешь, что нас разлучило раскаяние! Нам обоим было стыдно. Но зато у нас есть Кэти. Хотя, впрочем, есть и нечто большее. Последние полтора года я постоянно думал о нас. Мы оба слишком долго казнились за то, что между нами произошло.

– Оставь нас в покое, Диллон, – перебила его Тея и попыталась захлопнуть дверь, но Диллон, словно предвидя ее намерения, крепко ухватился за дверную ручку. Так они и стояли друг перед другом. Тея смотрела ему в глаза, в душе признав, что он прав. Между ними действительно существует нечто большее, чем общий ребенок.

– Тея, – обратился к ней Диллон, но она словно окаменела. – За спокойствие наших женщин и всегда горящий очаг! – негромко произнес он на гэльском.

– Что это значит? – встрепенулась Тея.

– Это боевой клич Камеронов. Члены нашего клана когда-то произносили эти слова, прежде чем ринуться в бой, – сказал он и шагнул назад, давая ей возможность закрыть дверь.

Глава 4

Тея все-таки отправилась в поселок, но не потому, что ей нужно было там что-то купить, а лишь оттого, что была ужасно расстроена. Требовалось немного проветриться, прежде чем из-за шторма придется сидеть в четырех стенах. Диллон Камерон был тут ни при чем. Тея не сомневалась: отныне он станет для нее источником новых переживаний. Она то и дело оглядывалась, не маячит ли где-нибудь его фигура? Но разве от такого убежишь? Тея даже не представляла, в какой машине он сейчас ездит. Сегодня утром ее так вывел из себя его самовольный поход за продуктами, что она не удосужилась это выяснить.

– А как вы добрались до лавки Родди Макнаба? – спросила она единственную свидетельницу преступления, которая уж точно знала это наверняка. – На «порше»? На «БМВ»?

Ответом была лишь невинная детская улыбка.

– Ах вот ты как! Будешь скрывать до конца? Я правильно тебя поняла? – укоризненно пошутила она в адрес дочери.

– Па! – пролепетала Кэтлин.

– Да уж наслышана, – сухо заметила Тея.

Ветер и дождь по местным меркам были еще вполне умеренными. Прямо за задней дверью дома был припаркован старый белый «фольксваген» – еще одна часть наследства Гриффина, с которой Тея не могла расстаться. Кэтлин любила кататься на машине, и при виде непосредственного детского восторга Тея тоже приободрилась.

Усадив дочь на заднее сиденье, Тея уселась за руль и несколько раз подергала дверь – чтобы убедиться, что та закрылась. Затем она попыталась завести машину и обнаружила, что не достает ногой ни до тормоза, ни до педали газа.

«Черт бы подрал эту старую колымагу!» – едва не воскликнула она, но вовремя остановилась, вспомнив, что сзади восседает начинающий полиглот.

Значит, у Диллона есть ключ и от ее машины!

– Замечательно! – произнесла она вслух. Для полного счастья ей только не хватало, чтобы Диллон разъезжал по острову на ее машине и с ее ребенком.

– Бай-бай! – пролепетала Кэтлин, пока они ехали к Родди Макнабу. Ехать было недалеко. Несмотря на все свое раздражение, Тея вела «фольксваген» на черепашьей скорости, внимательно вглядываясь в припаркованные рядом с гостиницей машины, в надежде – или в страхе? – увидеть среди них дорогой спортивный автомобиль. У Диллона имелась такая привычка: когда он не нуждался в авто, то разрешал владельцу гостиницы поставить машину у входа – тому казалось, что это придает заведению особенный шик. Но Тея так и не увидела ничего похожего и поехала к Макнабу, где с парковкой не было никаких проблем.

Несмотря на приближение шторма, в лавке было полным-полно народу – ведь этот небольшой магазинчик был не только почтой, но и «разведцентром» всего острова. Тея заметила старых братьев Данфи, рыбаков по профессии и страшных зануд по характеру, – они сидели возле окна. Тея надеялась, что они будут так поглощены беседой, что не обратят на нее внимания.

– Вот мы и приехали, моя деточка, – сказала Тея, поднимая Кэтлин с сиденья.

Тея всегда любила лавочку Родди и с наслаждением вдохнула щекочущие нос ароматы – здесь пахло сыром, лимонами и навощенным деревянным полом. Тея не стала читать выставленные в окне объявления, как обычно делала в менее ненастные дни. Слава Богу, подумала Тея, что, когда она вошла, ее не встретила гробовая тишина, хотя при ее появлении разговоры все же на секунду смолкли.

– Доброе утро, джентльмены, – обратилась она к обоим Данфи – оба дружно уставились на нее.

– Ох, женщина, – вздохнул Арчи (а может, Малкольм, Тея никогда не различала их). – Или вы не знаете, что надвигается шторм? Какое уж тут доброе утро!

Тея отвернулась, стараясь не улыбаться. За эти годы она твердо усвоила: что ни скажи, братья всегда найдут что возразить.

– Вижу, Тея, ты все-таки решилась выйти из дому? – весело обратился к ней Родди.

Это был крупный мужчина лет семидесяти, большой любитель поговорить о политике. А еще он обожал прогулки в обществе своей женушки Флоры, беспородного пса и рябиновой трости. До того как стать бакалейщиком и почтальоном, Родди зарабатывал себе на жизнь морем.

– Как видишь, Родди, – ответила она, а сама принялась высматривать Диллона. В лавке его не оказалось. Тея прошлась между прилавками и даже взяла буханку хлеба, которая ей, пожалуй, была не нужна, и банку горошка. При виде стоящей на полу большущей корзины с луком Кэтлин принялась проситься на пол. Ух ты, а это еще что такое – круглое, шуршащее? Наверное, игрушки!

– Тея! – окликнула посетительницу Флора Макнаб, выходя из-за прилавка. – Можно я угощу твою крошку печеньем? – Она подошла, чтобы взять Кэтлин на руки. – Диллон мне не разрешил, когда они утром здесь были. Сказал, что малышка, мол, еще не завтракала. Признайся, небось пришла разведать обстановку? – заговорщицки поинтересовалась Флора.

Женушка Родди была высокой и худой и буквально тонула в своем клетчатом платье. По натуре Флора была ворчунья, но ворчунья добрая. Она помогала Тее, когда погиб Гриффин и когда у нее родился ребенок, но ни разу – даже вскользь – не упомянула имя Камерона и сейчас наверняка сгорала от нетерпения посудачить о нем.

– Послушай, детка, меня не проведешь, – проворковала миссис Макнаб. – Поэтому не смотри на меня невинными глазками, будто не понимаешь, о чем я. Из-за тебя Камерон места себе не находит, и весь остров – в том числе и я – гадает, что ты собираешься предпринять?

– Ничего! – огрызнулась Тея.

– Боже правый! Что я слышу? – театрально воскликнула Флора. – Как ты сказала – «ничего»?

– Флора, – с досадой обратилась к ней Тея, – пожалуйста, прекрати. Я пришла сюда не затем, чтобы это обсуждать…

– Девочка моя, ты хотя бы представляешь, какая он выгодная партия? – искренне удивилась Флора.

– Нет, – прозвучало в ответ.

– И какой красавец!

– Красавец?

На входной двери звякнул колокольчик, и все разговоры моментально стихли.

– Ой, кто к нам пожаловал! – прошептала Флора. Тея замерла на месте, не смея повернуть головы.

– Диллон?

– Кто же еще, глупышка! Скажи, при чьем появлении всегда смолкает народ? Ну и красавец! – Флора и не думала скрывать своего восхищения гостем. – А статный какой! Как ты думаешь, это оттого, что он ныряет? Я всегда отличала мужчин с красивой фигурой. Стоило мне впервые увидеть стройные ноги Родди, как я моментально влюбилась в него, взяла в оборот и потащила к алтарю, только ветер в килте свистел!

Тея нервничала, но когда представила себе Родди в килте, ей тут же захотелось расхохотаться.

– Опять ты к нам пожаловал! – воскликнул, завидев Диллона, хозяин заведения.

– Я просто кое-кого ищу, – ответил Диллон.

«Только без паники», – мысленно приказала себе Тея.

– Еще раз доброе утро, дамы, – обратился Диллон к нескольким женщинам у прилавка.

– Диллон! – послышался женский голос. – Ты сегодня утром, случайно, не видел моего Леона?

– У Диллона своих забот невпроворот, – встряла в разговор Флора. – Можно подумать, ему есть дело до твоего Леона. Она просто старается поймать мужа для своей дурнушки-дочки, – шепотом добавила она Тее.

– Флора! – рассердилась Тея. – Ты лучше скажи, он, случайно, не в нашу сторону направляется?

– Куда же еще, тем более что ты здесь не одна, а с Кэтлин! Иди ко мне, моя ласточка, – засюсюкала Флора, наклоняясь к ребенку. – Давай скушаем печеньице, а твоя мама пусть сама решает свои проблемы!

С этими словами миссис Макнаб ушла и увела с собой Кэтлин.

«Главное, не паникуй!»

– Леон на пристани, Сара, – ответил тем временем Диллон.

«Может, он меня не заметил?»

Тея, присев на корточки, сделала вид, будто выбирает лук.

– Можно подумать, тебе нужен лук, – раздался у нее над ухом голос Диллона.

– Откуда тебе знать, что мне нужно, а что нет? – огрызнулась Тея, злясь, что Диллон раскусил ее уловку. Она уже предвкушала, какая история пойдет гулять по острову: мол, Диллон Камерон едва перемолвился словом с Теей Керни, а она пряталась от него в корзине с луком.

– Я проверил, – ответил Диллон на ее вопрос. – Или я что-то забыл купить?

– Я даже не посмотрела, что ты купил! – воскликнула Тея. – И давай я верну тебе деньги.

– Мне не нужны твои деньги.

– И пожалуйста, отдай ключ от дома.

– Прямо сейчас? – спросил Диллон. Братья Данфи подались вперед, а две женщины с другой стороны полки с хлебом подросли буквально на глазах.

– Диллон, нас подслушивают! – в отчаянии прошептала Тея.

Но этот наглец лишь улыбнулся в ответ:

– Я бы удивился, будь это не так!

Он шагнул к ней, и Тея едва не сорвалась с места.

– Диллон, все смотрят!

– Ну и пусть, – пожал он плечами.

– Смотреть-то не на что!

– Точно. Но им-то откуда знать? Кстати, тебе нужна моя помощь?

– Да, ты мог бы уйти и оставить меня в покое.

– А вот этого я делать не собираюсь.

Тея была готова придушить его на месте.

– Ты нарочно?

– Но ведь я ничего не делаю. Просто стою и разговариваю с тобой. Мне нравится с тобой разговаривать.

– С каких это пор?

– Всегда нравилось. Тея, если ты не положишь обратно эту луковицу, тебе придется ее купить, – напомнил он ей.

Тея посмотрела на луковицу, затем перевела взгляд на Диллона, но тот уже направился к Флоре и Кэтлин.

– Еще раз привет, крошка, – обратился он к дочери. Кэтлин тотчас протянула к нему пухлую ручку, чтобы угостить печеньем.

– Этого еще не хватало! – прошептала Тея и отвернулась. Колокольчик над дверью снова звякнул – это Диллон наконец вышел из магазина. Но тут Тея столкнулась с совершенно новой проблемой. Она буквально кожей ощутила взгляды устремленных на нее любопытных глаз.

«Ну и пусть таращатся. Что, теперь из-за них не жить?»

– Родди! – позвала она хозяина и с гордо поднятой головой направилась к прилавку, глядя каждому в глаза. – Почта была?

– Была, была. Тебе посылка из Америки.

Что ж, раз уж она угодила в малоприятную ситуацию, так пусть хоть посылка из дома послужит утешением. И Тея осталась стоять у прилавка в ожидании, когда Родди найдет ее, но тот не торопился.

– Родди! – вновь окликнула она старика, напоминая о себе.

– Да? – ответил тот, собираясь завернуть луковицу в бумагу.

– Моя посылка!

Родди недоуменно уставился на покупательницу.

– Ее забрал Диллон, – ответил он.

– Какой еще Диллон? – переспросила Тея.

Флора Макнаб тихо ахнула.

– Камерон, какой же еще, – ответил Родди с лукавой улыбкой.

– С какой стати ты отдал Камерону мою посылку? – строго спросила Тея. Местные агентства новостей снова навострили уши.

– Видишь ли, Тея… – начал Родди. Он явно пытался придумать себе оправдание. – Флора! – с явным облегчением воскликнул Родди, когда его женушка появилась с Кэтлин на руках. – Ты не помнишь, почему я отдал посылку Диллону? – спросил он, как будто в обязанности его супруги входило следить за подобными вещами.

– Да потому, что у тебя нет ни капли здравого смысла, Родди! Я же просила не делать этого. Ты не имеешь права отдавать кому бы то ни было ее почту, если она сама тебя об этом не попросит. Или ты не помнишь, что я сказала?

– Как же, помню, – проворчал Родди. – Все уши прожужжала. Да вот только тогда, когда Диллон прошел уже полдороги отсюда. Тея, ты не волнуйся, Диллон отдаст тебе твою посылку.

– Я не хочу, чтобы Камерон забирал мою почту, – заявила Тея, с трудом сохраняя спокойствие. – И не хочу, чтобы он покупал продукты для меня. Это мое окончательное мнение по данному вопросу, и оно не подлежит обсуждению. Надеюсь, понятно?

Родди и Флора переглянулись. «Я же тебе говорила!» – читалось во взгляде миссис Макнаб.

Тея, подхватив Кэтлин на руки, вышла из магазина, забыв на прилавке луковицу.

– Что я тебе говорил? – раздраженно пробормотал Родди, когда Флора попыталась успокоить его.

«Господи!» – подумала Тея, усаживая дочь на сиденье. Затем села за руль и на мгновение задумалась.

– Что же мне делать? – спросила она вслух и завела машину. Нет, ей срочно надо постараться втолковать Диллону пару простых вещей. Пусть он отец ее дочери, но это еще не значит, что он обязан чинить ей крышу, покупать продукты и забирать ее почту.

– Па-па! – радостно проворковала Кэтлин с заднего сиденья. – Па!

Тея посмотрела в боковое окно. На тротуаре стоял Диллон, и Кэтлин протягивала ему кусочек печенья.

– А вот и папа! – прошептала Тея, выжала сцепление и тронулась с места.

«Трусиха», – укоряла она себя на протяжении всего дня. Ей следовало встретиться с Диллоном лицом к лицу. Ну почему она не потребовала свою посылку? Единственное, на что у нее хватило сил, – это вернуться домой, тем более что действительно надвигался шторм.

Прежде чем окончательно стемнело, она на несколько минут вышла из дому. На губах чувствовалась соль – это ветер нес с моря мелкую, похожую на туман водяную пыль. Но ей не было страшно. За годы, прожитые здесь, Тея насмотрелась на штормы. И все же она была немного обеспокоена и знала почему. Причина – Диллон Камерон. Тея расхаживала по гостиной, пытаясь разобраться в собственной душе. Нет, она не испытывала к Диллону неприязни. Ни сейчас, ни ранее. Если у нее и есть к этому человеку какие-то чувства, то скорее это тревога за него – ведь несмотря на репутацию заядлого сердцееда, Диллон, пожалуй, казался неприкаянным.

Увы, хождение взад-вперед не подействовало. Тея несколько раз заглядывала в детскую, чтобы проверить, как там Кэтлин, но и это мало чем помогло – наоборот, навело на мысль о том, что надо немедленно действовать: неопределенность в их с Диллоном отношениях просто невыносима. И решать проблему надо как можно скорее, пока не начал страдать ребенок.

Тее показалось, что в кухне раздался какой-то звук. Она на цыпочках вышла в коридор. Стучат в заднюю дверь. Тея включила свет. На улице стоял – ну конечно же! – Диллон: весь мокрый, волосы растрепаны ветром, а в руках – в руках злополучная посылка. Тея открыла дверь, однако приглашать позднего визитера в дом не стала.

– Скажи, Тея, я не слишком злоупотреблю твоим гостеприимством, если зайду на минуту? Что-то не хочется снова мокнуть, – поинтересовался он.

– Злоупотребишь, – ответила Тея, но все-таки отошла в сторону, пропуская его внутрь.

– Кэти спит? – поинтересовался Диллон.

Тея с трудом подавила в себе желание еще раз напомнить ему, как правильно произносится имя дочери. Неожиданно ей стало понятно, что придется его терпеть, по крайней мере до тех пор, пока ему не наскучит новоприобретенный статус отца. Наверное, не стоит противоречить. Они и без того уже обменялись не одним обидным словом. Лучше подождать, а там, глядишь, ему приестся разыгрывать из себя любящего папочку. Дети имеют привычку плакать, им надо менять подгузники, к тому же у Кэтлин еще режутся зубки. Пусть попробует на собственной шкуре, что значит быть родителем, решила Тея, а там, смотришь, жизнь войдет в прежнюю колею.

– Тея, ты слышала, что я спросил? Или ты намеренно груба со мной? – спросил Диллон, отрывая ее от размышлений.

Тея обернулась.

– Я не нарочно, – призналась она. – Спит. Она всегда засыпает к семи часам.

Диллон кивнул и положил сверток на кухонный стол. От Теи не скрылось, что он успел переодеться – на нем были узкие потертые джинсы, туго обтягивающие его мускулистые ноги, и светло-серый свитер. Да, у него и вправду красивая фигура, подумала Тея, вспомнив разговор с Флорой. Ей было не по себе оттого, что он чувствует себя здесь как дома. Вот уселся за стол, пододвинул принесенную коробку.

– Может, хочешь чаю? – выдавила из себя Тея. Диллон недоуменно посмотрел на нее, а Тея тем временем пошла налить воду в чайник.

– Не откажусь, – ответил Диллон. – Если ты, конечно, все-таки научилась заваривать чай.

Теперь настала ее очередь одарить его недоуменным взглядом.

– Гриффин рассказывал мне, что он чуть с ума не сошел, пока ты освоила эту науку, – пояснил Диллон с невинным видом, и Тея не смогла сдержать улыбку.

– Точно! – ответила она. – Либо чай был жидкий, либо, наоборот, можно было использовать его в качестве чернил. Мне казалось, что я никогда не добьюсь золотой середины – даже начала опасаться, что Гриффин отправит меня обратно в Южную Каролину.

Она умолкла, и улыбка сошла с ее лица.

– Ты ни с кем не говоришь о нем? – спросил Диллон.

Тея отвернулась, взяла баночку с чаем и только потом отрицательно покачала головой, зная, что на этом расспросы не закончатся.

– Почему? – не унимался Диллон, но Тея вместо ответа еле заметно пожала плечами и, подойдя к окну, уставилась в темноту. – Зря я не взял тебя вчера с собой, – сказал Диллон. – Вы, американцы, все делаете неправильно.

Тея в недоумении повернулась к нему.

– Что мы делаем неправильно? – В ее голосе слышалась обида.

– Есть время для скорби, Тея. И есть время для радости, когда можно вспомнить счастливые времена, прочувствовать, как хорошо, что жил когда-то на земле такой человек.

– Диллон, прекрати! Я… я не намерена говорить с тобой о Гриффине.

– С кем же, как не со мной, Тея? – негромко спросил он.

У нее не было ответа на этот вопрос, но Диллон его и не ждал. Чайник начинал закипать, а на улице все так же – то громче, то тише – завывал ветер.

– Спасибо, – поблагодарил Диллон, когда Тея подала ему чашку.

– Пожалуйста, – ответила она, и больше им было нечего сказать друг другу.

– Я пришел сюда, потому что не хотел, чтобы ты в шторм оставалась одна, – неожиданно нарушил молчание Диллон.

– Можно подумать, шторм для меня в новинку!

– Я не могу бросить вас с Кэти в такую погоду.

– А я подумала, что ты где-то бродишь, изображая королевского почтмейстера, – пошутила Тея, и Диллон улыбнулся.

– Пожалуй.

В комнате рядом заплакала Кэтлин.

– У нее режутся зубки, – пояснила Тея. – Да, наверное, это зубы. Сейчас она очень плохо спит по ночам.

– Можно принести ее сюда? – попросил Диллон, потому что плач не утихал.

– Она скорее всего мокрая, – попыталась уйти от ответа Тея.

– Моя мать была няней. К тому же я старший из детей. И знаю, что делать в таких ситуациях. Пожалуйста…

Тея, подумав, сдалась, настороженно глядя на дверь до тех пор, пока Диллон не вернулся с заплаканной Кэтлин. Не спуская Кэтлин с рук, Диллон сел за стол, чтобы допить чай. Не зная, что делать дальше, Тея села напротив. В отличие от нее Диллон чувствовал себя, как говорится, в своей тарелке – словно заправская нянька баюкал Кэтлин. При этом он так смотрел на Тею, что та была вынуждена резко встать, опрокинув при этом чай. Диллон не сводил с нее глаз.

Свет замигал и потух.

– Ух-ох, – пролепетала Кэтлин. Она много раз видела, как лампочка гаснет, и таким образом прокомментировала случившееся.

Диллон пришел в неописуемый восторг, расхохотался и чмокнул дочь в щечку.

– Ух-ох, малышка, это ты верно заметила!

Тея прошла в кладовку, чтобы взять керосиновую лампу. Это экзотическое устройство прислала ей мать, когда узнала, что при отключении электричества – а такое бывало нередко – здесь приходится пользоваться свечами. Тея нащупала на верхней полке лампу и при выходе из кладовки столкнулась с Диллоном.

– Ты осторожнее в темноте, – сказал он и обнял ее. Тея ощутила его крепкое мускулистое тело. От Диллона исходил, приятно щекоча ей ноздри, запах одеколона, отчего колени у нее моментально сделались ватными.

«О Боже», – подумала Тея. Никто, кроме Диллона, не заставлял ее чувствовать такую сладкую истому. Тело моментально откликнулось на прикосновения, рассудок же упорно сопротивлялся. Тея, конечно, любила Гриффина и до сих пор сохранила в душе нежность к нему, но ей стоило немалых усилий, чтобы не уткнуться лицом в широкую грудь Диллона, прижаться к нему, ощутить тепло его рук.

Нет, такого она себе не позволит, поскольку не собирается пополнить его коллекцию женщин, пусть уж Великий Силки одерживает победы где-нибудь в другом месте.

Ей вспомнилась вчерашняя блондинка. Одной этой мысли было достаточно, чтобы Тея отшатнулась от Диллона. Она зажгла лампу и поставила ее на стол.

– Не знаешь, чем занять себя? – резко спросила она, когда Диллон вновь собрался сесть за стол с Кэтлин на руках.

– А разве я не занят? – вопросом на вопрос ответил он.

Тея вздохнула и принялась убирать чашки, все время ощущая на себе его пристальный взгляд. Кэтлин лепетала без умолку, сидя у отца на коленях.

– Ей будет удобнее в ее стульчике, – сказала Тея в надежде, что Диллон снимет дочку с колен и уйдет.

– Мне нетрудно ее подержать, – ответил он, явно не поняв ее намека.

– Тебе необязательно утруждать себя.

– Мне приятно держать ее.

– Отлично! – фыркнула Тея. – Держи, если тебе так хочется.

«А кто будет ее держать, когда тебе это надоест и ты уйдешь?»

– Тея, разве тебе не интересно, что прислали из дому? Или ты забыла, что я принес твою посылку? – добавил Диллон, когда Тея не удостоила его ответом.

Тея стояла с полотенцем для посуды в руках, чувствуя, что попала в дурацкое положение. Ей не хотелось открывать посылку в присутствии Диллона. В ее семье дни рождения свято чтились, и Тея опасалась, что может разреветься.

– Давай открывай! Мне ужасно хочется взглянуть, что там. Наверное, опять ваша американская еда – забыл, как она называется.

– Дробленка, – серьезно ответила Тея.

– Точно, – с улыбкой подтвердил Диллон. – Признайся, ужасное название для еды. А что это такое?

– Дробленые зерна, – пояснила она, забыв, что для шотландца зерно – это в первую очередь овес, тогда как для американца – кукуруза.

– Зерна?

– Да, кукурузные, – поспешила она объяснить.

– Ясно. Если мне память не изменяет, Гриффин терпеть не мог эту дробленку.

– И слава Богу, потому что мне всегда доставалось все. – Тея умолкла. В который раз он завел с ней разговор о Гриффине!

– А еще у тебя есть тетка, – не унимался Диллон. – Ее зовут Мэри Энн, но она почему-то произносит свое имя как Мэй Ирэн. Она наверняка прислала теплое белье, чтобы ты не болела, – боится, что ты схватишь воспаление легких, что случалось с тобой каждую зиму, когда ты жила в Южной Каролине. Она, наверное, и слыхом не слыхивала про Гольфстрим, и поэтому ей кажется, что у нас тут полярный холод. А вот твоя младшая сестра Тесса не переживает за твое здоровье и снабжает соблазнительным нижним бельем. Гриффину всегда нравились ее подарки.

Не в силах дальше выслушивать такие подробности, Тея в сердцах отвернулась и принялась протирать плиту. Интересно, какие еще секреты выдал приятелю Гриффин?

– Тея, открывай-ка посылку, – сказал Диллон. – Мы с Кэти ужасно хотим взглянуть на подарки.

– У меня такое чувство, что ты уже знаешь, что там!

– А вот Кэти не знает. Давай не тяни.

Тея замешкалась, а потом села напротив Диллона. Обертка посылки покоробилась от дождя, но Тея не волновалась за содержимое. Ее мать научилась упаковывать посылки в заморские страны давно – еще юной девушкой, когда все мужчины в семье воевали на фронтах Второй мировой войны. Такой посылке не страшны никакие напасти, за исключением нерасторопной почты. Как мать ни старалась, подарки неизменно приходили с опозданием. Вот и эта опоздала на две недели, что минули со дня рождения Теи. Ей уже стукнуло тридцать два.

Тея посмотрела сначала на Диллона, затем на Кэтлин, отметив про себя, что у дочери отцовская улыбка, и, покорно вздохнув, начала распаковывать коробку.

– Ну-ну, осталось совсем чуть-чуть, – подбодрил ее Диллон, когда она приступила к борьбе с третьим слоем обертки – из фольги. Тея на секунду оторвала взгляд от бумажного вороха и, несмотря на намерение держаться с незваным гостем холодно, улыбнулась. Интересно, что в этом наглеце такого, отчего женщины готовы виснуть у него на шее?

Наконец Тея добралась до заклеенной скотчем картонки и, воспользовавшись ножом Диллона, заглянула внутрь.

– Вот она! – воскликнула она, доставая несколько пакетов. – Дробленка быстрого приготовления!

– Я гляжу, тебе немного нужно для полного счастья, – заметил Диллон, причем безо всякой иронии.

Тея не ответила, продолжая с увлечением изучать содержимое.

– А вот и ночнушки! – объявила она, вытаскивая три белые сорочки. – И кружева на них ручной работы, это тетушка Мэри Энн постаралась!

Тея так обрадовалась подаркам, что даже не заметила, как комментирует их вслух, словно Диллону интересно, какие сорочки и с какими кружевами прислала ей тетка.

– Красиво, – тем не менее подтвердил он, рассматривая предмет ее восхищения. – Твою тетушку непременно приняли бы в наш вязальный кооператив.

Тея, смутившись, выхватила сорочку у него из рук и отложила в сторону.

– А это что? – спросила она, улыбаясь дочери. – Такое вряд ли для меня. У меня уже есть маленькая девочка.

С этими словами она извлекла большую куклу. У Кэтлин загорелись глаза.

– Видишь, малышка? – И она протянула куклу Диллону, а сама принялась наблюдать, как тот вместе с дочкой рассматривает новую вещь.

«Как он нежен с ней…»

Как будто услышав ее мысли, Диллон поднял глаза. Их взгляды встретились.

«Будь начеку, Тея!» Ты знаешь, что он собой представляет. Его невозможно приручить».

– Тея! – прошептал Диллон. – Тебе не кажется, что эта кукла немного… страшная?

Тея улыбнулась:

– Насколько я понимаю, это последний писк моды, так что кому страшная, а кому красавица!

Диллон повертел игрушку, чтобы лучше ее рассмотреть.

– Знаешь, если бы моим сестрам такую подарили, они разревелись бы от испуга, – произнес он с улыбкой. – А где подарок Тессы?

– Она ничего не прислала, – солгала Тея, чувствуя, что заливается краской. Оставалось только надеяться, что свет лампы настолько тусклый, что Диллон ничего не заметил.

– Вижу, вижу, что не хочешь признаваться. Не стесняйся, вынимай. Мы с Кэти ужасно любопытные!

– Кэтлин еще слишком мала, – возразила Тея.

– Зато я – нет, – парировал Диллон, лукаво глядя, как она пытается придумать новую отговорку. – Почему ты не хочешь мне показать? – настаивал Диллон, будто был ее лучшей подругой.

– Не могу, – ответила Тея. – Да и показывать-то особо нечего. Одни тесемки, – испытывая страшную неловкость, попыталась оправдаться она.

Диллон расхохотался. Вместе с ним рассмеялась и Кэтлин. Тея сидела и ждала, когда же стихнет приступ коллективного веселья.

– Ну ладно, хватит, – резко произнесла она наконец, поднимаясь из-за стола.

– А что там еще есть? – Диллон по-прежнему проявлял любопытство.

– Ничего особенного – несколько писем, книги, кассеты… – Тея умолкла и тотчас мысленно отругала себя, что смущается, словно девочка-подросток.

– Мне ужасно интересно посмотреть! – не унимался Диллон.

Тея снова открыла крышку, мысленно укоряя себя за уступчивость. Можно подумать, ему и впрямь интересно!

Диллон внимательно рассмотрел книги – два детектива и автобиографию актрисы, вошедшей в историю как секс-символ, а потом прочел все надписи на кассетах.

– Жаль, что нет света, – с искренним сожалением заметил он. – Я люблю американскую музыку.

– Ни за что не поверю, что ты это серьезно! – воскликнула Тея.

– Мне много чего нравится американского, – обиделся Диллон и положил кассеты обратно. Пальцы их на мгновение соприкоснулись. – Американские машины, «Макдоналдс». И ты.

Тея нахмурилась, но ничего не сказала.

– Тея, ты выйдешь за меня?

– Диллон! Если бы я сказала «да», ты первый рухнул бы в обморок от удивления.

– Это точно, – согласился он. – Но после того как пришел бы в себя, мы с тобой тотчас отправились бы к алтарю.

– Нет уж, большое спасибо. Тебе нужна другая женщина – веселая, любительница шумных компаний и пива.

– Господи, а это ты откуда взяла?

– Таких показывают по телевидению – американскому телевидению. Они специально прыгают в грязь, съезжают на велосипедах в воду и поливают друг дружку из шлангов. Тебе нужна именно такая.

– Что ж, отчасти ты права. Правда, должен сказать, что я ни разу не съезжал в воду на велосипеде. – Диллон посадил Кэтлин на плечи. – А вообще позволю себе заметить, что это звучит довольно странно.

– Странно, что это говорит большой любитель сам откалывать номера – отплясывая, горланить песни, и притом голым, – не удержалась и подпустила шпильку Тея.

Диллон был ошарашен.

– Это кто тебе рассказал?

– Разумеется, Гриффин. Помимо всего прочего.

– Чего прочего?

Тея с трудом сдерживала улыбку. Невероятно, но Диллон не в восторге оттого, что ей известно о его подвигах. Тея выразительно подняла брови – мол, знаю-знаю все твои грешки, но вслух произнесла:

– О таких вещах не говорят в присутствии детей!

– Нет уж, скажи, что ты еще знаешь? – настаивал он.

– Например, о скрипачке из шотландского национального оркестра. И о француженке, что приехала сюда наблюдать за птицами. Пожалуй, забыла, на каком острове это было. Знаю только, что ужасно веселая история!

– Вот это да! – растерянно пробормотал Диллон, и Тея оторвала глаза от бутылочки с молочной смесью, которую наливала для Кэтлин. – Значит, не зря меня называют Великим Силки, – произнес он наконец.