Текст книги "Королева в изгнании"

Автор книги: Синда Чайма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Юноша потягивал сидр и старался отвлечься от наблюдения за соседним столиком, но то и дело ловил себя на том, что смотрит на девушку, отчаяние которой заметно усиливалось с каждой новой партией. Вскоре у несчастной совсем закончились деньги, и она начала выписывать записки с обещаниями на различные суммы.

«Неужели она не понимает? Любой, кто выигрывает так часто, – жулик!» – поражался Хан.

Наконец равнинник осушил кружку эля и с грохотом обрушил ее на стол.

– Довольно, я забираю выигрыш! – громогласно объявил шулер. – Мэс Будро знает, что выйти из игры следует, пока госпожа удача еще улыбается.

Двое оставшихся соперников обменялись хмурыми взглядами и вышли из-за стола.

Островитянка же не сдвинулась с места. Сначала она сидела не шевелясь, а затем резко наклонилась над картами.

– Не-ет! Давайте проведем еще одну партию. Вы просто обязаны позволить мне отыграться!

Голос девушки звучал мягко и мелодично с характерными для Южных островов переливами.

«В ней точно есть что-то до боли знакомое!»

– Простите, госпожа, но я на сегодня закончил, – пробормотал Мэс Будро. – Похоже, удача вам не благоволит. Настало время расплачиваться.

Он сгреб со стола монеты и рассовал их по нескольким потайным карманам, запрятанным в складках одежды. После этого равнинник пододвинул записки с обещаниями ближе к девушке.

Она же просто сидела, уставившись на сваленные перед ней бумажные клочки.

«У нее ничего нет. Проиграла все», – заключил Хан.

– Одну минуту. Я вернусь немедленно, со всей суммой. – Незнакомка вскочила на ноги и дернулась в сторону двери.

Но шулер молниеносно обхватил ее за талию и прижал к себе.

– Нет уж, – прорычал мужчина. – Пока ты не заплатишь все, я глаз с тебя не спущу.

– Я не таскаю с собой таких деньжищ. Они в моей комнате, – залепетала островитянка, стараясь вырваться.

Будро прижался лицом к лицу девушки.

– Тогда я пойду с тобой. – Мэс облизнулся и с сальной ухмылкой оглядел ее с ног до головы. – Если денег не окажется, я придумаю, как тебе их отработать.

Услышав эти слова, проигравшая плюнула шулеру в лицо.

– Можешь и не мечтать, мерзкий, вонючий жирдяй!

– В тюрьму захотела? – проревел Будро, раздраженно встряхивая девушку и вытирая заплеванное лицо.

Она прекратила вырываться. По шрамам на тонких запястьях и лодыжках Хан догадался, что за решеткой островитянка уже бывала и, по всей вероятности, не горела желанием туда возвращаться.

– Я позову стражу! – на повышенных тонах угрожал Будро. – Имею право!

Юноша и сам не понял, как оказался у столика.

– Ну что вы, эй! Будьте дружелюбнее. К чему приплетать «мундиров»? – Хан хлопнул шулера по спине и слегка подтолкнул его в плечо, расплываясь в добродушной улыбке, словно сельский простачок.

Будро бросил на нежеланного помощника гневный взгляд. Шулер совершенно не был рад непрошеным советам.

– Я стану дружелюбнее, когда девчонка со мной рассчитается. Я имею все права…

– Уверен, можно что-то придумать. – Хан глянул на проигравшую и от удивления чуть не упал.

Это была Кэт Тайберн – та самая девушка, что сменила Хана и стала главарем банды «тряпичников». Она стояла как вкопанная и не сводила глаз со своего предшественника. Алистер зажмурился и вновь взглянул на ту, кого старался защитить, но ничего не изменилось: перед ним по-прежнему стояла Кэт. Она изменилась. И не в лучшую сторону. Неудивительно, что Хан так долго не мог ее узнать.

Конечно, новый главарь «тряпичников» всегда была стройна, но теперь от нее остались лишь кожа да кости. Так обычно выглядели любители бритволиста. Казалось, что половину лица девушки занимали одни только глаза, которые выглядели затуманенными и тусклыми. Вероятно, она выпивала и действительно злоупотребляла бритволистом. Хан помнил Кэт гордой, однако сейчас она казалась сломленной. Исчезли серебряные украшения из ушей и ноздрей, как, собственно, и серебряные наручные и ножные браслеты. Все эти ценности лежали на столе перед шулером.

По выражению лица Тайберн можно было понять, что меньше всего на свете она ожидала увидеть здесь бывшего главаря своей банды Кандальника Алистера.

Хан пожал Будро руку, чтобы немного успокоиться и скрыть изумление. Одновременно с этим юноша незаметно стащил со стола запасную колоду карт и сунул ее себе в карман. В голове роились мысли.

«Что Кэт здесь делает?» Девушка родилась на островах, но Хан не припоминал, чтобы она когда-либо выходила за пределы нескольких кварталов, известных как Тряпичный рынок. А зачем ей было выбираться куда-то еще? Кэт руководила отличной бандой, приносящей прекрасную выручку, и жили они вполне сносно.

Но куда больше Алистера волновал вопрос: как помочь «тряпичнице» выбраться из переделки, в которую она умудрилась попасть? В делфийской тюрьме девушку явно ничего хорошего не ждало.

Можно было разоблачить Будро, но Хан понимал, что в незнакомой таверне на неприятности лучше не нарываться. Вполне вероятно, что окружавшие юношу люди приходились шулеру лучшими приятелями.

Кэт продолжала пялиться на приятеля так, словно он восстал из могилы и подарил ей поцелуй мертвеца – не меньше.

– Иди-ка сюда, девчонка, – небрежно бросил Хан, подхватывая ее за локоть. – Пойдем поговорим.

От прикосновения юноши тело Кэт окаменело, но она позволила увести себя от шрамолицего жулика на такое расстояние, чтобы тот не смог подслушать разговор. Оказавшись с главарем банды наедине, Хан тотчас перестал притворяться опьяневшим.

– Что ты здесь делаешь? – прошипел юноша.

– Могу задать тот же вопрос тебе, – парировала она.

– Я первый спросил!

Лица Кэт практически не было видно.

– Мне пришлось бежать с Тряпичного рынка.

– А кто… кто же теперь главарь банды? – чуть запинаясь осведомился Хан. – Велвит?

– Велвит мертв. Они все… Хотя кто-то, быть может, и залег на дно. На Тряпичном рынке главарь банды теперь не нужен. – Кэт трясло, а ее обкусанные ногти впивались в полы плаща. – Они заявились сразу же, как ты исчез. Порешили всех. Я жива лишь потому, что меня в тот момент там не было.

– Кто заявился? – Вопрос Хана был всего лишь формальностью, поскольку ответ он уже знал.

– Демоны. Которые прикончили «южан».

Их глаза встретились. Во рту Алистера стало сухо, как в пустыне.

– А они… они спрашивали обо мне?

– Я же сказала – меня там не было. – Это сложно было назвать ответом на заданный вопрос. – Я же не знала, куда ты драпанул. Думала, они и с тобой разделались.

«Кровавые кости! – подумал Хан. – Смерть следует за мною по пятам и бесчинствует даже там, где меня уже нет. Теперь-то ясно, почему Кэт так взбудоражена».

– Мне очень жаль Велвита… – понурил голову юноша. – И… и остальных…

Теперь уже бывшая «тряпичница» могла лишь глядеть ему в глаза и качать головой.

– Полно, девка! – проревел Будро. – Вы собрались всю ночь языками чесать? Мне нужны мои деньги!

Хан успокоил шулера жестом и склонился к уху Кэт.

– Ну и сколько ты задолжала своему дружку? – спросил юноша шепотом.

– Тебе-то какое до этого дело? – возмутилась она в привычной для нее манере.

– Слушай, нет времени рассусоливать. Сколько?

Глаза Кэт забегали по помещению, словно она мечтала сквозь землю провалиться, лишь бы не отвечать.

– Двадцать семь «девушек»… Ну и кое-что по мелочовке.

«Кровь и кости Ханалеи!» – обомлел Хан. Деньги-то у него имелись, но их было недостаточно, чтобы оплатить долг Кэт, а затем еще и добраться до Оденского брода. Да и не очень-то хотелось вновь становиться нищим из-за какого-то шулера.

Алистер кивнул в сторону Будро.

– Ты же понимаешь, что он жульничал?

– Он? Ты гонишь! – прошипела Кэт, оглядываясь через плечо. – Это я мухлевала!

Хан знал, что улыбаться ни в коем случае нельзя.

– Как видишь, – юноша потер подбородок, – у него вышло лучше.

Рука девушки потянулась за поясным ножом.

– Вот вонючий ворюга! Могла и сама догадаться. Сейчас мы поглядим, как он выглядит без…

– Стой! – Алистер схватил Кэт за плечо, чтобы она не смогла сдвинуться с места. – Я сыграю с ним. И верну твой долг.

Та вырвалась.

– Отвали, Кандальник! Мне не нужна твоя помощь. Сама вляпалась – сама и разберусь!

– Как? Перережешь ему глотку? – Хан неодобрительно покачал головой. – На Тряпичном рынке, возможно, это бы и проканало, но не стоит нарываться на неприятности вдали от дома.

Девушка замотала головой.

– Я не хочу быть твоей должницей.

Алистеру были понятны ее чувства.

– Кэт, это я в неоплатном долгу перед тобой.

Не вымолвив ни слова, она снова покачала головой и несколько раз тяжело сглотнула.

– Позволь мне сделать это, – настаивал Хан. – Прошу тебя.

– По-любому не выйдет. Жирдяй сказал, что больше играть не намерен.

– Он согласится на еще одну партию, – сказал Хан и, вынув увесистый кошель, поводил им перед носом Кэт.

И снова глаза девушки широко распахнулись от изумления. Затем она откинула назад волосы, стараясь держаться непринужденно, словно каждый день имела дело с такими деньжищами.

– А если проиграешь?

– Доверься мне. Я выиграю. Его трюки – ничто по сравнению с моим мастерством.

Хан заглянул в глаза Кэт в надежде увидеть в них доверие, хоть оснований для этого не было.

– Просто подыграй мне чуток. Ладно?

Затем он повернулся к Будро спиной и принялся готовиться к партии. Юноша переложил деньги и рассовал карты по тайникам, пока Кэт с подозрением за ним следила.

– Готово! Пойдем!

Хан взял Кэт за руку и с важностью петуха зашагал к столику Будро.

– Я заплачу за девчонку, – уверенно заявил юноша. – При одном условии: если ты сыграешь со мной.

– Сыграю с тобой? – с презрением буркнул Мэс. – Нетушки! Я же сказал, что закончил. Хочешь заплатить за девчонку – плати. Правда, вряд ли у тебя отыщется столько денег.

– Мой отец – торговец. – Хан постарался изобразить выражение лица оскорбленного человека. – У меня «девушек» куры не клюют. – Он плюхнул на стол пухлый кошель, задев кружку Будро, и она опрокинулась, пролив остатки эля. – Прошу прощения! Не рассчитал силы.

Юноша выдернул платок из кармана жулика и принялся неумело вытирать стол.

Будро буравил жадным взглядом кошель, в котором было куда больше, чем задолжала Кэт.

– Ладно. – Шулер откинулся на спинку стула. – Ничего не случится, если я задержусь еще ненадолго. – Затем равнинник подозвал подавальщицу и, широко улыбаясь, произнес: – Еще эля, пожалуйста!

Хан вернул мокрый платок хозяину. Потом занял место напротив жулика. Теперь, когда Хан завязал с воровской жизнью, ему стало куда проще обводить людей вокруг пальца. Шестнадцатилетнему юноше с увесистым кошельком верили охотнее, нежели двенадцатилетнему мальчишке. Именно неуважение взрослых к младшим заставило Хана забросить жульничество и отправиться на улицы обчищать карманы.

Заниматься мошенничеством стало заметно проще. Юноше впервые удалось выдать себя за сына торговца. С таким успехом можно было достичь больших высот.

– Садись, девчонка. – Покосившись на Кэт, Хан похлопал по сиденью стоявшего рядом стула. – И пожелай мне удачи.

Девушка уселась на краешек стула. Она так отклонялась от Алистера, будто боялась подхватить от него чесотку, сцепленные пальцы покоились на коленях, а лицо было непроницаемым.

– Тасуй первый, парень, – мягко произнес Будро.

Общеизвестный шулерский трюк – позволить оппоненту выиграть первый кон, чтобы он воодушевился и в следующем повысил ставку.

Хан принялся тасовать колоду. Вдруг пальцы юноши слегка разжались, и карты посыпались на стол. «Осторожнее! – предостерег сам себя он. – Не переиграй!» Алистер собрал колоду и перетасовал ее с особым тщанием – так обычно ведут себя подвыпившие люди, старающиеся казаться трезвыми.

Выиграть первый кон не составило труда. Будро понурился и удрученно покачал головой.

– Ха! – радостно воскликнул Хан.

Он положил ладонь на колено Кэт, которая вздрогнула так, будто ее ужалила змея, и юноше пришлось убрать руку.

– Быстро, однако, ты начала приносить мне удачу!

Девушка глянула на Хана без тени улыбки.

«Зачем? Зачем, Алистер, ты впутываешь себя в эту историю?» – размышлял он.

Во второй раз карты раздал Будро и выиграл. Так игроки продолжали поочередно побеждать, а к концу партии Хан оказался на десять «девушек» впереди. Он продолжал изображать захмелевшего простака: громко радовался победам и неистово сокрушался, когда проигрывал.

С платком юноша разобрался, да еще сбивал Будро с толку, настаивая на необходимости снимать карты перед каждым коном. По правде говоря, Хан всегда был удачлив в играх.

Мать любила повторять: «Везет в картах – не везет в жизни. Либо одно, либо другое. Всего сразу не бывает».

Будро проигрывал все чаще, а вместе с этим угасал и его энтузиазм. «Тряпичница» же хмурилась так, будто Хан играл на ее личные «девушки».

«Пора заканчивать, – подумал он. – Преподам жулику урок, верну Кэт деньги и отправлюсь в постель». Колода снова оказалась в руках Алистера. На этот раз он тасовал карты с ловкостью профессионала и в то же время делал необходимые пометки. После того как Будро снял колоду, юноша раздал карты, подтасовывая их, и заметил, как изменился в лице Мэс, когда увидел то, что ему досталось. Шулер прижал веер карт к груди, словно ребенка. Хан уже предвкушал час расплаты.

Игроки все повышали и повышали ставки, а кучка «девушек» посередине стола становилась все выше. Будро попросил еще карту. Алистер протянул шулеру «демона», которому выпала честь сыграть решающую роль. Юноша сидел, укрывшись за сложенными веером картами, вглядывался в них и, нервно облизывая губы, повышал ставки, не отставая от оппонента.

Кэт непрестанно переводила взгляд с Хана на кучу монет и обратно, заметно нервничая. Если он проиграет – ему конец.

Но Алистер не мог проиграть.

Несколько зевак сочли, что следить за партией куда интереснее, нежели скучать у стойки.

– У тебя же осталось серебро девчонки. – Хан махнул рукой на кучу посреди стола. – Ставь его, а я поддержу монетами.

Юноша с ухмылкой глянул на Кэт.

Будро вытолкнул в центр стола сережки и браслеты.

– Раскрываю карты. – Шулер выложил расклад на стол. – Тройной «демон», красный доминантный.

Мошенник глядел на Хана, по-волчьи скалясь.

Это была сильная комбинация. Очень сильная. Одна из сильнейших. Но…

– Четыре «королевы». Во главе с Ханалеей!

Алистер выложил карты, и, откинувшись на спинку стула, посмотрел на шулера.

Обстановка накалилась. Несколько мгновений Будро сидел молча. Он пялился на расклад так, словно не верил своим глазам. Вытянув указательный палец, толстяк пошевелил карты, как будто они могли перемениться по волшебству.

Равнинник только и мог, что беззвучно шевелить губами, словно выброшенная на берег рыба. Прошло некоторое время, прежде чем Будро заговорил.

– Э… Этого не может быть, – проревел шулер, хлопая ладонью по столу, тем самым подвергая риску новую кружку эля.

Хан живо сгреб выигранное добро в суму и повесил ее на плечо. Затем отсчитал достаточное количество «девушек», чтобы покрыть долг Кэт. Главное в подобных ситуациях – поскорее уносить ноги.

Будро прищурил поросячьи глазки, вытянул руку и схватил Хана за рубашку.

– Не так быстро, мальчишка, – прошипел здоровяк.

– Убери от меня свои поганые руки! – разгневанно потребовал юноша и постарался вырваться.

– Ты – подлый жулик! – зарычал Будро, извлек из-под плаща кривой нож и приставил его к горлу Хана. – Жулик, обманщик и воришка!

Собравшиеся у столика зеваки отступили на шаг назад.

Да уж, на такое Алистер не рассчитывал. Большая часть шулеров и картежников оказывались трусами – потому-то и выбирали подобный метод наживы. Здоровяк весил вдвое больше Хана. К тому же юноша прекрасно знал, что не бывает врага злее, чем жулик, которого одурачили.

Бывший главарь банды подумал о покоившемся на груди амулете и поясных кинжалах. Юноше стало интересно, удастся ли ему дотянуться хотя бы до чего-то из этого раньше, чем его поразит нож Будро.

Раскрасневшаяся, словно помидор, физиономия шулера находилась всего в паре сантиметров от лица Хана. От толстяка разило выпивкой.

– Отдай суму, парень, и, может быть, я оставлю тебе уши.

Алистер сосредоточил свое внимание на упиравшемся в его шею лезвии, а потому не совсем понял, что произошло дальше. С пронзительным возгласом Будро вдруг исчез из поля зрения юноши. Нож шулера взмыл в воздух и чуть было не обезглавил сладко посапывавшего за соседним столиком шахтера.

Хан непроизвольно отпрянул назад. Будро извивался на полу, словно у него начался приступ эпилепсии. А рядом сидела Кэт, которая умело уворачивалась от бешено молотивших по воздуху конечностей шулера… и душила его удавкой.

Юноша тут же вспомнил, что ее таланты в роли карманника уступали лишь мастерству, с которым она управлялась с клинком.

Лицо Будро сделалось пунцовым, затем посинело, а глаза повылезали из орбит, демонстрируя ужас, который в ту минуту испытывал шулер. Девушка склонилась к уху Будро и, судя по всему, высказывала все то, что давно хотела.

Толстяк обмяк, и его подергивания стали спокойнее и хаотичнее.

– Кэт! – Хан пришел в себя и дотронулся до ее плеча. – Пусти его. Хочешь, чтобы тебя вздернули на виселице из-за этого жирдяя?

«Тряпичница» подняла взгляд на бывшего соратника с таким видом, словно очнулась от забытья. Она отпустила Будро, уселась на корточки и спрятала удавку в карман.

Юноша отвлекся на возникший откуда ни возьмись шум. В дверном проеме виднелись очертания коричневых воинских мундиров – пожаловала стража Делфи. Хан выругался от досады, что не смог вовремя смыться, и медленно поднялся на ноги, потянув Кэт за собой. Затем он попятился к задней двери, уводя и девушку, но путь им преградил шахтер с сильно отросшей щетиной, который вполне сошел бы размером за небольшую гору.

– Лучше тебе остаться, парень, и получить по заслугам, – скалясь, прорычал здоровяк, словно жаждал зрелищ.

– Но я ничего не сделал. – В голосе Хана отразилась боль всей его жизни.

Всему виной была «удачливость» юноши. Попасть в заварушку в трактире вдали от дома и отправиться за решетку – это было очень похоже на него. Чародейские приключения закончатся, так и не начавшись, и он никогда не сможет послужить племенам. Ко всему прочему Алистер подвел друга, которому придется преодолевать остаток пути в одиночку. «О чем там просил Танцующий с Огнем, когда уходил спать? Ах да! Не ввязываться в неприятности! Как же!»

Хан нащупал рукоять кинжала, прикидывая кратчайший путь к выходу. Но потом понял, что без спавшего наверху Танцующего с Огнем и отдыхавшего в конюшне пони не убежит в любом случае, и разжал пальцы.

Кэт высвободила руку и извлекла свои кинжалы. Лезвий в руках девушки никто не замечал, поскольку она плотно прижимала их к запястьям.

– Что здесь у вас происходит? – потребовал объяснений один из стражников в коричневом мундире.

На перевязи незнакомой равнинной расцветки красовался офицерский значок. Стражник указал на все еще лежавшего на полу Будро, который потирал посиневшую шею и жадно глотал воздух.

– Что с ним?

Хан раскрыл рот, чтобы заговорить, но его перебил шахтер.

– Этот жулик, Мэс Бурдо, облажался в карточной игре и понял, что он полный неудачник. В расстроенных чувствах толстяк набросился на парнишку, который обставил его. Пришлось слегка угомонить этого шулера и негодяя.

К изумлению Хана, все до единого закивали.

– Кто именно уложил его? – продолжал допрос офицер.

– Мы все. – Шахтер окинул посетителей таверны суровым взглядом, дабы пресечь возможные разногласия. – Мы все постарались.

Очевидно, Кэт была не единственной, кого обобрал Мэс Будро. Особого сочувствия по отношению к шулеру не выказывал никто.

– И где этот мальчишка, который обыграл его? – снова прогремел голос офицера.

Никто не ответил, и все тот же шахтер подтолкнул Хана вперед.

– Вот! Это сделал он.

«Коричневый мундир» оглядел его с ног до головы, не веря своим глазам.

– Ты и впрямь так хорош в картах, а, парень? – изогнул бровь офицер.

– На мой взгляд, неплох, – пожал плечами Хан.

Юноша почувствовал, как Кэт прячется за его спину. Это напомнило ему о былых временах, когда девушка находилась под его покровительством.

«Коричневый мундир» оскалился и протянул Алистеру руку.

– Хочу угостить тебя выпивкой, парень, – выпалил он.

Гости заведения принялись радостно свистеть, хлопать и громко топать.

«Это должно послужить тебе уроком, Алистер, – подумал Хан. – Никогда не поймешь, кто тебя окружает, пока дело не дойдет до драки».

Теперь, чтобы улизнуть, нужно было постараться. Будро оправился от нападения и незаметно выскользнул. Хану пришлось отказаться от дюжины предложенных напитков – свалиться под стол не очень-то и хотелось. Кэт забилась в угол и, казалось, растворилась во мраке, но, оборачиваясь, юноша всякий раз натыкался на ее твердый взгляд.

«Наверное, ждет свои деньги», – рассудил бывший главарь банды.

Дело близилось к закрытию. Наконец-то Хану удалось вырваться из компании восхищенных благожелателей и подсесть за столик к Кэт. Он запустил руку в кошель, зачерпнул горсть «девушек» и отсчитал нужное количество.

«Тряпичница» безмолвно наблюдала. Разумеется, Алистер и не ждал бурного потока благодарностей, однако, как правило, ей всегда было что сказать.

Юноша сложил монетки стопками и пододвинул их поближе к Кэт.

– Держи. Здесь даже чуть больше того, что ты проиграла.

Она глянула на деньги, но даже не прикоснулась к ним.

– Что это с тобой? – с озадаченным видом спросила девушка. – Все тебе рады. Ты вошел в таверну чужаком, а теперь ты почетный гость.

– О чем ты? – пробормотал Хан. – Я – неудачник. У меня ничего нет: ни семьи, ни дома, ни приличной работы.

Кэт вытянула руку и осторожно, словно опасаясь, что бывший главарь растворится в воздухе, дотронулась до его рукава.

– У тебя новая одежда и полный кошель. Ты на чем-то хорошо наварился?

Хан тотчас почувствовал себя еще более виноватым, а потому плотно сжал губы и покачал головой.

– Зачем тебе было рисковать своей заначкой ради меня? – продолжала расспрашивать Кэт.

– Это не совсем моя заначка, лишь украденные перед игрой у Будро деньги.

Хан на мгновение почувствовал себя героем-грабителем, что отбирает золото у богатеев и раздает беднякам. От этой мысли юноше стало смешно, ведь бедняком был он сам.

– То есть ты обобрал жирдяя, а затем решил поживиться еще?

Алистер пожал плечами.

– Гнусному жулику нужна была встряска. Я решил, почему бы не преподать ему урок? Я и подумать не мог, что толстяк достанет ножичек.

Хан придержал при себе мысль, что обычно те, кто терпит поражение в собственной игре, имеют склонность вымещать неудачу на победителях.

По взгляду Кэт было понятно, что она ему не слишком-то поверила.

– Ты так и не ответил на первый вопрос. Что ты здесь делаешь? И куда держишь путь?

Хан снова пожал плечами.

– Мне, как и тебе, пришлось бежать из Феллсмарча. Мы решили попытать удачу в арденской столице, – солгал юноша.

Лучше бы как можно меньше людей знало, куда следовали чародеи.

Кэт изогнула бровь.

– Мы?

– Да, я еду с приятелем, – ограничился кратким ответом Хан, предоставляя девушке пищу для размышлений. – А ты как? Не знал, что ты умеешь жульничать.

– Любой дурак поймет, что я только учусь, – нахмурившись, буркнула Кэт.

– Да уж, чтобы делать приличные деньги на шулерстве, тебе придется долго практиковаться. А пока не помешало бы найти иной способ заработка.

– Я старалась, – мрачно ответила бывшая «тряпичница». – Я здесь уже пару недель. Просилась в шахту, но меченых воров туда не берут.

Девушка подняла правую руку. Указом королевы пойманных на краже клеймили. Хорошо, хоть руки не отрубали – и на том спасибо.

– И все же как ты оказалась здесь? – поинтересовался Хан.

– Шла в одно местечко. Оденский брод называется.

В этот момент юноша потягивал сидр и чуть было не поперхнулся.

Откашлявшись, он поставил кружку на стол.

– Оденский брод?! Но зачем тебе туда?

– Идея служителя Джемсона. – Кэт щелкнула указательным пальцем по стопке монет. – Он рассказал, что там есть всякие школы, и предложил мне отправиться в ту, что при храме.

– А чем плоха храмовая школа Южного моста? – недоумевал Хан, прикидывая, не было ли это как-то связано с ним. – Зачем Джемсону посылать тебя аж в Оденский брод?

– Кроме смерти, в районе Южного моста меня ничего не ждет. Меня подстерегала та же судьба, что и Велвита. – Кэт стянула шапку и бросила ее на стол. – Демоны-убийцы искали меня. И нашли бы рано или поздно. Потому-то служитель и посоветовал укрыться в Оденском броде. Он всегда донимал меня уговорами посещать уроки музыки. Оказалось, Джемсон состоит в приятельских отношениях с наставницей тамошней храмовой школы. Так вот, старик наплел ей, что моя игра на теорбе подобна пению ангелов, и уговорил принять меня. Он же подкинул деньжат на учебу, сказал – все благодаря щедрому сердцу принцессы Раисы. Выдал мне старую кобылу, кое-какую мелочовку и отправил в путь. – Девушка провела рукой по волосам.

Кэт действительно иногда играла на теорбе. Музыка помогала скоротать время до наступления сумрака, когда для «тряпичников» день только начинался. Хан любил лежать, находясь в пограничном состоянии между сном и явью, и позволять нежной мелодии уносить себя в иные миры.

– Джемсон говорит, если я обучусь музыке, искусству, чтению, письму и сносной речи, то смогу наняться гувернанткой либо наставницей. – Кэт прыснула. – Можно подумать, кто-то возьмет заклейменную воровку.

Хан постарался представить ее гувернанткой.

Девушка подняла на него взгляд, словно прочитав его мысли.

– Ерунда. Забудь. Я дотопала досюда и решила, что дальше не потащусь. Старик думал, что припер меня к стенке. Но – нет. Я не из тех, кто готов отречься от жизни.

– Кэт, чтобы обучаться в храмовой школе, приносить обет и становиться монашкой не нужно. Да, некоторые дают обет, но тебе не…

– Неважно. Мне не место в стае благородных пташек. В глаза они будут петь сладкие, как сироп, песни, а за спиной – насмехаться.

«Так она просто боится, – понял Хан, – боится оказаться предметом насмешек. Боится не справиться. Быть может, опасения Кэт не напрасны. Что я сам-то знаю об Оденском броде? Да ничего!»

Девушка пододвинула монеты обратно к нему и поднялась на ноги.

– Спасибо тебе, конечно, Кандальник, но взять эти монеты я не могу.

Юноша даже не притронулся к деньгам.

– Они твои, Кэт. Не мои. Я лишь вернул их тебе, украв у вора. Не возьмешь – они так и останутся лежать здесь.

Закусив губу, бывшая «тряпичница» упрямо покачала головой.

– Послушай, – продолжал уговаривать ее Хан. – Я во многом виноват. Я в долгу перед тобой. Позволь мне таким образом искупить хоть часть вины.

Он говорил правду: ему отчаянно хотелось скинуть тяжкое бремя раскаяния.

– Раз уж ты вправду хочешь что-то для меня сделать, у меня есть идея, – отрезала Кэт. – Возьми меня с собой!

– Чего? – Хан недоуменно уставился на нее. Вот так вечерок сюрпризов! – Ты же даже не знаешь, куда я еду!

– А мне без разницы. Что бы Джемсон там ни надумал, становиться святошей я не готова. Лучше я дам клятву тебе, и все будет как раньше.

Под «как раньше» Кэт подразумевала время, когда Кандальник был главарем «тряпичников», а она была его правой рукой… и даже более того.

Хан глядел на девушку с тревогой. Теперь, когда Велвит погиб, неужели она надеялась возродить то, что было некогда между ними? Юноше эта идея не казалась заманчивой. Их отношения с Кэт напоминали дружбу кошки с собакой. Ему и без того проблем хватало.

Она словно прочитала мысли Алистера.

– Если ты с девчонкой, я не стану мешать. Только дела и честная дележка.

Казалось, от вихря мыслей голова Хана вот-вот разлетится на части. Кэт надеялась избежать учебы, примкнув к прежнему главарю. Но он сам направлялся в Академию! И ни помощи, ни команды ему не требовалось. Юноша будет тратить, а не зарабатывать, и потому никаких дележек не планировалось.

Хан поднял глаза на Кэт, которая, в свою очередь, буравила его взглядом и нетерпеливо постукивала по полу носком ботинка в ожидании ответа. Юноша невольно вспомнил, как хотел отправиться в поселение Демонаи вместе с Птахой. Она отказала, и на то были веские причины.

Если Хан не согласится взять с собой Кэт, она вернется к прежней жизни, в этом он не сомневался. Вернется к воровской жизни и не доживет до двадцати. Если не демоны, так кто-нибудь другой этому посодействует. Престарелых главарей банд пока еще никто не видел.

Возможно, Джемсон был прав и храмовая школа стала бы для Кэт спасением. На благодарность Хан не рассчитывал, но решил, что стоит попытаться помочь девушке.

– Твоя взяла, – наконец выдавил он. – Но мы сами направляемся в Оденский брод. Так что пойдешь со мной и отправишься учиться.

– Что?!

Слова Хана ошарашили воровку. Она так крепко вцепилась в край стола, что костяшки ее пальцев побелели.

– Такой тупой шутки я еще от тебя не слышала, Кандальник!

– Но это правда. Сама рассуди, почему мы…

– Лжец! – Кэт замотала головой, и глаза ее засверкали. – Грязный! Вонючий! Мерзкий! Лжец! Вот ты кто, Кандальник Алистер! Ни в какой Оденский брод ты не едешь!

Девушка отодвинула стул от стола и поднялась на ноги. Затем сжала руки в кулаки. От ярости ее трясло.

– Клянусь! – Хан тоже вскочил. Хорошо, что между ними стоял стол, ведь в таком состоянии Кэт могла и нож в него воткнуть. – Прости. Нужно было сразу сказать тебе, но…

– Заткнись, Кандальник! Не хочешь брать меня с собой – мог бы так и сказать. – Она сгребла монеты в суму. – Думаешь, ты такой красавчик, что каждая девчонка мечтает с тобой водиться? Ошибаешься! Не так ты и хорош! Запросто найду и получше!

Кэт вылетела из таверны, громко хлопнув дверью.

«Что ж. Теперь она хотя бы похожа на себя прежнюю», – подумал Хан.