Текст книги "Королева в изгнании"

Автор книги: Синда Чайма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Тряпичник был первым его скакуном, и юноше не хотелось сделать его хромым в первую же неделю. К тому же пони могли с легкостью оступиться и отправить всадников прямиком в пропасть.

Танцующий с Огнем уговорил Лихого ступить на осыпающийся уступ.

– Я уже проходил здесь. Поверь мне, приятель, ущелье Канва не так страшно, как госпожа Байяр.

– Ладно, – согласился Хан. – Езжай вперед, раз ты бывалый. Я последую за тобой.

Он рассчитывал на то, что Фиона вряд ли станет пускать огонь, если замыкающим будет он.

Единственный положительный момент был в том, что при наличии других вариантов никто не последует по этому ущелью. В особенности на равнинных скакунах.

Танцующий с Огнем на Лихом скрылся из виду. Они двигались с небезопасно быстрой скоростью. Горец и его пони уже два года как были вместе. Хан ослабил поводья и позволил Тряпичнику следовать за Лихим в удобном для него темпе, хотя с трудом сдерживал желание погнать животное вперед. Юноше не терпелось скорее скрыться из виду, успеть до тех пор, пока чародеи не завернут за камень в форме спящего медведя и не примутся метать огонь сверху.

Тряпичник спускался осторожной поступью, сбрасывая камешки в бездну. Пони двигался так близко к каменной стене, что правая нога Хана терлась о скалу. Штанина порвалась, и ногу разодрало до крови.

Спустившись к ручью, Тряпичник прошелся вдоль череды водопадов, а затем резво поскакал по мелководью, стремясь обогнать своего напарника.

Алистер запрокинул голову. На самом верху стояли двое всадников. Их магические ореолы светились даже на фоне ясного неба. Чародеи спорили. Громкие голоса доносились до самого дна ущелья.

Хан предположил, что Фиона высказывала намерение спуститься вниз к ручью, а Уил ее отговаривал.

«Удачи, Уил», – подумал Хан и погнал Тряпичника вперед.

По пути друзья преодолели еще несколько крутых спусков. Уступы были настолько узкими, что из седла казалось, будто пони шагали по воздуху. «Не смотри вниз», – уговаривал сам себя юноша. Путники продвигались удручающе медленно. По дороге они бы следовали несравнимо быстрее.

Хан часто оглядывался назад, но ни видимых, ни слышимых признаков погони не обнаруживал. Спустя пару часов юноши остановились на зеленом лугу, дабы напоить выбившихся из сил пони. Солнце уже спряталось за высокие горные пики, а под кронами деревьев сгущался мрак. Заметно похолодало, несмотря на то что путники значительно снизились. Алистер абсолютно не горел желанием продолжать преодолевать этот коварный путь во тьме.

Но все это было не столь важно. Главное, что друзья пересекли границу и вроде бы оторвались от преследователей.

Хан опустился у ручья на живот и принялся жадно зачерпывать ладонями воду. Она была кристально чистой и студеной.

– Что там на тебя нашло? – Танцующий с Огнем присел на корточки рядом с приятелем и окунул в источник флягу. – Мы почти вышли сухими из воды, но тебе непременно потребовалось все испортить. Просто перейти границу, не выдав себя, показалось недостаточно веселой затеей?

Хан вытер рот рукавом и уселся на пятки.

– Я сам не пойму, почему такое учудил. Не могу этого объяснить.

– Так тяжело было не стягивать шапку?

Танцующий с Огнем плеснул себе на лицо воду из фляги, чтобы смыть дорожную пыль.

– Мне показалось, будто мною повелевал амулет, – ответил новоиспеченный чародей. – Не знаю, то ли что-то не так с магией, которую я в него вкладываю, то ли все из-за того, что я не умею им пользоваться.

«Ты проклят демоном», – говорила Хану мать.

Может, так оно и было?

Этот ответ не убедил обычно уравновешенного Танцующего с Огнем. На самом деле горец только начал заводиться.

– Ты что, не мог держать язык за зубами? Для меня ты теперь будешь Белобрысым Выскочкой. Или Болтуном.

– Прости… – Хан не нашелся, что еще ответить.

Он не мог винить друга за то, что тот вышел из себя. Выходка Алистера и впрямь была лишней и безрассудной. Таким горец его еще не видел. Одинокий Охотник словно снова превратился в отчаянного главаря банды «тряпичников».

– Где ты научился заклинаниям? – продолжал допытываться Танцующий с Огнем. – Ты же уверял, что в магии ничего не смыслишь. Да ты всего-то пару недель назад проведал, что ты – чародей! А я-то старался передать ему свои скудные знания! А он взял и наколдовал колючий забор! Может, это тебе стоило поучить меня?

– Я понятия не имею, как так вышло! – оправдывался Хан. – Так получилось – вот и все!

Должно быть, Танцующий с Огнем подозревал друга в нежелании делиться знаниями, потому что промолчал, и тогда Алистер добавил:

– А я не знал, что ты умеешь метать огонь.

– Я и не умею. – Голос горца от обиды звучал напряженно. – Он просто вырывается, когда я до смерти напуган.

Хайден отряхнул штаны от грязи и пошел проверить, как там пони.

Хан выудил из-за ворота рубахи амулет и покрутил вещицу в руке, исследуя ее в надежде найти подсказку. Необходимо было научиться использовать его правильно. Иначе не было никаких гарантий, что подобное не повторится вновь.

Теперь Байяры знали, что Кандальник Алистер – чародей и что он направлялся на юг. По крайней мере, им было неизвестно, зачем именно. Хана забавляло то, что сами Байяры обеспокоены его планами.

Глава 3. Осенняя сырость

Раиса дрожала от холода и сильнее куталась в шерстяной плащ. Промокший и покрывшийся ледяной корочкой, он весил больше самой принцессы. Она подошла ближе к огню и протянула к нему закоченевшие руки. Над пропитанной влагой тканью начал вздыматься пар.

Казалось, Раиса смогла бы согреться, лишь если бы уселась прямо в очаг. От нее уже пахло как от жаренной на костре овцы.

Потребовалась неделя, чтобы пересечь горы, простиравшиеся между поселением Демонаи и Западной стеной. Неделя заморозков и первого осеннего снега. Путники жались друг к дружке в палатках, а снаружи завывал ветер. Принцесса отчаянно надеялась, что по пути на запад, к Тихому морю, которого она ни разу не видела, погода будет улучшаться.

Но ошиблась. Ранняя горная пороша сменилась мокрым ледяным снегом. Беспощадные ураганы превращали тропы в труднопроходимые и коварные. В межземелье путники провели неделю. Они разбили палаточный лагерь в стенах небольшого каньона, где нашли укрытие от сильных ветров и ожидали улучшения погоды.

Конечно, было бы проще следовать по берегу реки Дирн, что пробегала вдоль расщелины Призрачных гор, тянущейся от Феллсмарча до Западной стены. Но на легком пути вероятность оказаться задержанными была слишком высокой.

– Леди Ребекка?

Лишь спустя несколько секунд Раиса поняла, что обращались к ней. Принцесса подняла взгляд и увидела нависшую над ней Хейли Тэлбот, которая протягивала ей кружку горячего чая.

– Зовите меня Морли. – Недолго раздумывая, Раиса взяла кружку и принялась потягивать горячий напиток.

Принцессе не стоило позволять Хейли прислуживать ей, но отказаться было превыше ее сил.

Наследная принцесса Фелла использовала вымышленное имя Ребекка Морли, чтобы скрыться от преследователей. «Волки» полагали, будто девушка – дочь некоего богатея, который отправил ее в Академию Оденского брода под присмотром кадетов. Никто не знал о том, кто она на самом деле, кроме ее друга Амона Бирна. Ранее Раиса попросила Хейли обрезать ей волосы, чтобы стать менее узнаваемой. Кадет исполнила волю принцессы с помощью поясного кинжала. Результат с трудом можно было назвать приемлемым. Прическа вышла кривой. С одной стороны пряди Раисы свисали до мочки уха, а с другой аж до подбородка.

Длинные, густые, волнистые, доходящие до пояса волосы принцессы были ее гордостью. Они были самой прекрасной ее чертой. Девушка закрыла глаза, вытянула шею и принялась вспоминать, как Магрет расчесывала ее щеткой из кабаньей шерсти…

– Почему бы вам не согреться и не обсохнуть в палатке, леди… Морли, – предложила Хейли, врываясь в поток мыслей Раисы. – Здесь вы только замерзнете до смерти.

Принцесса сдержалась, чтобы не отпустить резкую реплику. Во время пребывания в лагере кадеты буквально сидели друг у друга на головах. Все было трудным, начиная от разжигания костра, заканчивая уединением. Скука и вынужденное сплочение сделали всех сварливыми.

По крайней мере, они сделали сварливой Раису. Остальные принимали обстоятельства спокойно.

– Еще немного, и я с ума сойду от любования парусиновыми стенами, – проворчала она.

Первое время принцесса ютилась в палатке с Амоном, Миком Брикером и Талией Эббот. Палатка была рассчитана на троих, а Раиса была четвертой. Тесно, но вполне уютно.

Однако однажды ночью Раиса проснулась и поняла, что лежит, прижавшись к Амону, положив руку на грудь капрала и уткнувшись носом в его шерстяной свитер. Друзья спали так в детстве сотни раз.

Но с тех пор все сильно изменилось. Принцессу словно молнией поразило, когда она учуяла знакомый запах и ощутила биение сердца под крепкими мышцами. Амон лежал на спине, не шевелясь, словно окаменев. Будто Раиса была гадюкой, готовой напасть, если он шелохнется. Капрал прижался к парусиновой стенке. Глаза его были широко распахнуты, пальцы сжаты в кулаки, а по лбу каплями стекал пот. Дыхание Амона было частым и неглубоким, словно он испытывал боль.

Заметив, что принцесса проснулась, юноша высвободился из ее объятий и вышел из палатки.

После того случая капрал заменил Мика на Хейли и сам переселился в другую палатку, оставив троих девушек жить вместе.

Раиса прижалась к Амону не намеренно. Так вышло случайно.

Его же действия были противоречивы. С одной стороны, он настаивал на том, чтобы Раиса вела себя как солдат, а с другой – придумывал для нее отдельные правила. Принцесса никогда не участвовала в патрулировании и не стояла на страже в одиночестве. Амон объяснил это остальным тем, что Ребекка всего лишь первокурсница и не так опытна.

У них было много невкусной еды: твердое печенье, солонина неизвестного происхождения, заплесневелый сыр. Орехи и сухофрукты были сносными, но это было единственным, что могла есть Раиса. Если она не доедала свою дневную порцию, Амон не давал ей покоя.

– Ты становишься все худее и худее, Морли. Тебе необходимо набрать форму. Ты не должна отставать, когда мы отправимся в путь. Никто не понесет тебя на руках. Даже если от тебя останутся лишь кожа да кости. – Бирн каждый раз говорил нечто подобное.

И что такого было в том, что она теряла вес? В подобных обстоятельствах это случилось бы с каждым.

Кадеты упражнялись ежедневно. В любую погоду они наматывали огромные круги вокруг лагеря. Капрал каждый день назначал того, кто будет тренироваться с Раисой в фехтовании, чтобы поработать над ее стойкой, выносливостью и физической подготовкой. В роли оппонентов девушки уже побывали все, кроме самого Амона Бирна. Наверняка он понимал, сколь разнятся уровни ее и его мастерства.

Но все тренировочные бои и без того были унизительными для принцессы. И изнуряющими. У всех «волков» руки были длиннее, чем у нее. Они могли просто стоять на месте и без труда отбиваться, в то время как Раисе приходилось постоянно перемещаться. Ей казалось, будто у нее было восемь братьев и сестер, которые любили ее дразнить.

– Ты же собираешься стать кадетом, – говорил Амон. – Тебе придется состязаться с теми, кто начал фехтовать, как только научился держать в руках палку.

Капрал Бирн хотел сказать, с такими, как он, – с людьми, которые с детства знали, что станут солдатами.

Вполне возможно, что Амон намеренно старался изнурять Раису, чтобы она отказалась от затеи спрятаться среди воинов-кадетов во Вьене. Он настаивал на том, чтобы принцесса находилась при храме с послушниками и обучалась у служителей садоводству, чтению, целительству и шитью. В таком случае риск, что ее кто-то мог узнать, был куда меньше. Немногие жители Фелла посещали храмовую школу Оденского брода. В Фелле было предостаточно своих прекрасных храмов.

Раиса осознавала опасность общения с другими учениками, но была готова к встрече с возможными трудностями. Она слишком долго жила взаперти, и теперь ей хотелось узнать как можно больше о настоящей жизни.

Принцесса поставила кружку на камень, обняла колени и положила на них подбородок. «О, святая Ханалея в цепях! – подумала она. – Как же я от всего этого устала!»

Хейли сегодня стояла в дозоре, а Талия Эббот разведывала обстановку в радиусе двух километров. Остальные разбрелись по палаткам. Все, кроме Амона. Юный капрал, как обычно, где-то пропадал.

Он называл Раису «Морли» даже наедине. Это помогало сохранять дистанцию. Будто они не провели вместе все детство, не говорили одно и то же одновременно, не поддерживали и не защищали друг друга всеми силами и способами.

Тот Амон из детства научил Раису правильно вести себя в настоящем – таком грубом и беспорядочном – мире, находящемся за пределами замка. Друг познакомил принцессу с теми вещами, которые королева не считала для дочери важными: ездой без седла, стрельбой из лука и опасной игрой в мяч верхом. Также он обучил ее забавам, которыми увлекались в тавернах: метанию дротиков, игре в «зарубки», карточным битвам и броскам костяшек.

Амон передал Раисе все те навыки и знания, которые, в свою очередь, перенял от отца, старших кузенов, а также на улицах Феллсмарча. Фехтовать они учились на деревянных игрушечных мечах. Друг показал принцессе, как правильно метать нож и затачивать настоящий клинок. Когда Раисе было двенадцать, будущий капрал победил противника в уличной драке и незамедлительно поведал обо всех подробностях подруге.

Но, конечно же, заводилой Амон был далеко не всегда. Принцесса тоже нередко проявляла инициативу. Естественно, люди с почтением относились к династии, а значит, Раисе могло сойти с рук что угодно. И дети этим пользовались.

«Само собой, нам дозволено ездить верхом одним! – убеждала принцесса конюха с непоколебимой уверенностью. – Оседлайте Демона и Молнию. Да-да, вы не ослышались. Именно этих двоих. Королева? Конечно же, она разрешила! Неужто вы хотите потревожить ее, чтобы уточнить?»

«Конечно же, Амон приглашен на бал и может делать в буфетной что захочет, и ему разрешено брать что угодно из королевской оружейной, а также он имеет право ездить на любой лошади, какую пожелает».

Можно считать огромным везением, что Амон и Раиса дожили до своих дней Именования. Зато их детство было поистине веселым.

Все закончилось, когда Бирну-младшему исполнилось тринадцать. В этом возрасте будущих воинов отправляли во Вьен – военную Академию Оденского брода. А принцессу отдали на воспитание в поселение Демонаи, Старейшиной которого являлся ее отец. Друзья не виделись больше трех лет.

Когда Амон вернулся в Феллсмарч, ему уже было семнадцать. Высокий, стройный и красивый – интригующее сочетание бывалого солдата и близкого друга в одном человеке. Теперь Раиса хотела, чтобы Амон обучил ее совсем другим вещам… ну или научился им вместе с принцессой. Но капрал тех же желаний не проявлял. Несколько коротких поцелуев лишь раззадорили ее. Раньше Раисе казалось, что юноше тоже нравилось целоваться, но теперь…

Пожениться молодые люди никак не могли. Королева Марианна явно дала понять, что не одобряет любовные интрижки дочери с офицером своей гвардии. Может, именно поэтому Раису так сильно влекло к Амону? Или же потому, что царственная особа привыкла добиваться своего? Возможно, и так.

Принцесса подалась в бега, поскольку ее хотели выдать замуж за чародея. Этот брак запрещало Соглашение – мирный договор, положивший конец распрям между заклинателями и горцами. Иногда наследной принцессе Фелла казалось, будто она – самый несвободный человек во всем королевстве.

Как бы там ни было, но рядом с Амоном Бирном сердце Раисы билось чаще. Она подмечала малейшие детали: как двигался капрал, как держался в седле. Если он размышлял над сложной задачей, то склонял голову набок и закусывал нижнюю губу. Вечерами юноша любил потирать подбородок, который за день успевал обрасти щетиной.

Всякий раз, когда великолепные серые глаза капрала задерживались на Раисе, пульс ее учащался, и по всему телу разливалось тепло… если они не ссорились, разумеется. А в последнее время это происходило часто. Иногда девушке казалось, что солдат нарочно ее провоцирует.

Амон избегал Раису. У нее не было в этом никаких сомнений. Капрал практически каждый день отлучался из лагеря на несколько часов. Принцесса понятия не имела, куда друг уходил, но была уверена, что причиной тому являлась именно она. Раиса устала сидеть без дела и стучать зубами от холода.

В замке девушке редко удавалось остаться наедине с мыслями. Здесь же она размышляла постоянно, стремясь докопаться до сути вещей.

«Может быть, Амон видит во мне друга и не хочет смешивать дружбу с чем-то большим, дабы не разрушить наши отношения?» – предполагала принцесса.

«Друг. Ну да, конечно! Друг, который не желает со мной и словом обмолвиться!» – тут же сама себе отвечала она.

«А что, если он заинтересован, но не верит, что такое возможно? Не решается сделать шаг, поскольку боится оказаться отвергнутым и униженным?»

«Или все дело в этой проклятой чести Бирнов? Амона влечет ко мне, но он осознает, что у нас нет будущего. Потому и не желает все усложнять».

«Да Амон просто не знает, как выразить чувства словами. Красноречие – не его конек. Так было всегда».

Для принцессы откровенные разговоры имели огромную значимость. Раиса была полной противоположностью поверхностной Мисси Хаккам, которая теряла голову при виде любого одетого в форму офицера и мечтала выйти замуж за щеголеватого вельможу с гигантскими дворцами и всего одной извилиной.

«Я пойду и разыщу Амона! Нам просто необходимо во всем разобраться. Без слез и излишнего пафоса. Просто расставить все точки над «i». Но как выскользнуть из лагеря незамеченной?»

– Пожалуй, я все же немного передохну в палатке, – обратилась Раиса к Хейли.

Та одобрительно хмыкнула и подкинула в костер новое полено.

Раиса отставила пустую кружку и забралась в свое временное жилище. Внутри было всего лишь чуть теплее, чем снаружи. Принцесса нашла портупею и закрепила ее, а затем прокралась к задней стенке палатки, просунула меч под полотнище, улеглась на спину и выбралась наружу сама – снова под дождь.

Поднявшись на ноги, девушка вернула меч в ножны и побрела к выходу из каньона, прячась за выстроенными в ряд шатрами. Она затаилась за крайним из них и дождалась, когда Хейли примется складывать поленья, а затем шмыгнула в чащу и выбралась из каньона.

Мастерству выслеживания Раису обучили воины Демонаи. Она всматривалась под ноги и наконец обнаружила след сапога, замаскированный ворохом листвы. И еще один – в подмерзшей лужице. От ежедневных прогулок Амона тропа превратилась в жижу из грязи.

Принцесса прошла примерно километр, смахивая с лица дождевые капли, а с ресниц – крошечные льдинки. Вначале дорожка тянулась вдоль полузамерзшего ручейка, а затем резко свернула на запад и повела Раису вглубь осинового леса. В конце концов она очутилась на суходольном лугу и затаилась среди деревьев, чтобы оглядеться.

Амон стоял посреди луга в одних бриджах и нательной рубахе. Форма и портупея были аккуратно сложены у края поля.

Юноша обеими руками удерживал длинный посох и непрестанно двигался – вращался вокруг своей оси, наклонялся в разные стороны и всячески выгибался. Деревянный шест, чьи очертания удавалось различить с трудом, со свистом рассекал воздух, пока Амон раскручивал орудие над головой, выбрасывал его перед собой, устремлял ввысь и проводил над самой поверхностью земли. Это напоминало сложный танец. Капрал уже явно тренировался какое-то время: на лице выступили капли пота, а челка свисала мокрыми прядями. Над разгоряченной кожей вздымался пар.

Раиса любовалась игрой мускулов на груди и жилистых руках юноши. И все добрые намерения вылетели из головы девушки в мгновение ока. Невероятно красивый Амон держался абсолютно, даже обескураживающе уверенно. Казалось, что он вздумал упражняться до тех пор, пока не повалится на землю от измождения. Не то чтобы юноша тешил самолюбие – это более походило на самобичевание. Раиса слышала громкое утомленное дыхание капрала.

«Милая Ханалея! И как он только не закоченел без плаща?» – ужаснулась принцесса. Воздух казался и впрямь ледяным. Она уже продрогла до костей – ходьба согревала, но теперь холод все глубже проникал в тело.

Раиса застыла на месте, не только в переносном смысле, от изумления, но и в буквальном – от морозного воздуха. Решимость ее с каждым мгновением все больше ослабевала. Вдруг принцесса осознала, что подглядывать за другом – не слишком-то благородно. Все же Амон полагал, что находится здесь один. И девушка решила, что найдет другое, более подходящее время, чтобы выговориться. Она вернется в лагерь, скользнет обратно в палатку и дождется капрала Бирна там.

«Ты просто трусиха!» – упрекнула принцесса себя.

Раиса не успела и с места сдвинуться, как Амон вдруг резко замер. Он остановил жердь горизонтально перед собой и склонил голову набок, а затем перевернул орудие вертикально и устремил взор прямо на принцессу, которая считала, что хорошо спряталась.

– Раиса? – прошептал юноша.

«Святые кости! Как он меня заметил?» Она робко вышла из-за древесных стволов, и теперь они с капралом стояли молча и глядели друг на друга. Их разделяло поле замерзшей травы и пней.

– Я искала тебя, – наконец произнесла принцесса. – Хотела узнать, чем ты таким занимаешься.

– Ты что, пришла сюда одна? Где Хейли? Она не пошла с тобой? – вспылил Амон.

Он огляделся в надежде, что кадет тоже прячется в лесной чаще.

«Значит, Хейли было велено приглядывать за мной, – подумала Раиса. – Не много ли чести для обычной первокурсницы?»

– Я сбежала. Прямо из палатки.

– Ты не должна быть такой безрассудной! Разгуливать по лесу в одиночестве – небезопасно!

– Раз это опасно для меня, значит, и для тебя! Амон, неужели тебе не холодно?

– Нет. Абсолютно, – заявил юноша так, будто морозный воздух его вовсе не беспокоил.

Между ним и Раисой вновь повисло молчание.

– То, что я сейчас видела, – просто поразительно! Что это было?

Амон озадаченно глянул на деревянный шест, словно совсем про него забыл. Юноша выглядел слегка рассеянным, отвлеченным.

– Этому боевому искусству я обучился у болотников. Они стругают посохи из сталедрева, которое произрастает в этих топях. У этого народа не принято сражаться металлическим оружием. Увесистый посох смертельно опасен в руках истинного мастера. – Амон поджал губы, чтобы не дать волю потоку слов, которые копились на протяжении целого месяца.

– Ты обучался у болотников в академии? – удивленно осведомилась Раиса.

Амон покачал головой.

– Нет. Я провел шесть месяцев в Топях во время одного из семестров. Мне помогал освоить приемы вождь их народа. Его зовут Кадри.

– Так вот чем ты каждый день занимаешься, когда уходишь из лагеря?

Сперва Амон задумался, но затем кивнул.

– Да, в основном… Отрабатываю разнообразные приемы. Помогает… снять напряжение.

«Снять напряжение?»

Раиса глянула на друга исподлобья. Путникам и впрямь можно было лишь посочувствовать. Нескончаемый ледяной дождь, порывистый ветер и отвратительная еда – все это угнетало принцессу, но никакого напряжения она отнюдь не ощущала. Юная особа мечтала лишь о каком-нибудь увлекательном событии, которое бы разбавило скуку.

Неужто капрал и вправду боялся нападения? Несмотря на все его предостережения, Раиса не до конца в них верила. Они все еще находились на земле Фелла, и данная территория тщательно патрулировалась воинами Демонаи. К тому же кому взбредет в голову нападать в такую-то погоду без особой на то нужды?

Может быть, Амон переживал, что не оправдает доверия отца, который рассчитывал, что сын обеспечит принцессе безопасность? Или беспокоился о том, что будет в Оденском броде?

«Как же давно не происходило ничего веселого!»

Раиса стянула перчатки, сунула их в карман и направилась к другу.

Он вернул посох в горизонтальное положение, чтобы не позволить принцессе подойти слишком близко.

– Нам лучше вернуться, – предложил капрал и кивнул в сторону лагеря.

Раиса остановилась в шаге от юноши и заглянула ему в глаза.

– Амон, а можешь и меня научить?

– В смысле? Чему? – сощурившись, спросил он.

– Этому… боевому танцу. Тоже хочу уметь сражаться с посохом.

Принцесса дотронулась до орудия, покрывшегося скользкой ледяной корочкой. С фехтованием у нее не задалось, так, может, здесь получится?

Амон будет первым учителем Раисы, как в старые добрые времена.

Но он лишь покачал головой.

– Посох слишком тяжел для тебя.

– Ничего страшного. Покажи мне движения. Если смогу повторить, заменю его на что-нибудь полегче.

Принцесса прикинула, что низкий рост не будет помехой, если сражаться не с обычным мечом, а с длинным шестом. Ей так проще будет дотянуться до цели, и сила ударов возрастет. Для того чтобы освоить приемы, подойдет любая трость. Ну а с посохом поувесистее девушке уже будет под силу одолеть и фехтовальщика. Со временем под тяжестью орудия и необходимая мускулатура разовьется.

– Но ты можешь ушибиться. – Глаза Амона глядели куда угодно – только не на принцессу.

– И что? Я ведь не хрустальная! – прыснула Раиса. – Так уж и быть, тебя постараюсь не слишком сильно ранить.

Юноша откашлялся.

– Ты знаешь… Не стоит нам драться друг с другом.

– Да неужели! И почему же?

– Просто поверь мне на слово, Раиса. Хорошо?

Амон был не из тех парней, кто мог испугаться пусть и способной, но все-таки девчонки. Да и раньше в состязаниях, где требовалось применить физическую силу, он никогда не поддавался Раисе лишь потому, что та была девушкой. Надо сказать, и принцесса не давала другу поблажек, когда дело касалось тех вещей, в которых превосходство было уже за ней. Неужели Амон сердился, что Раиса хотела вторгнуться в его воинскую жизнь? Вероятно, пребывание вдали от принцессы, в Оденском броде, среди менее взыскательных особ, было для юноши глотком свежего воздуха.

– Я сильнее, чем ты думаешь, – настаивала на своем Раиса. И действительно, после всех изнурительных тренировок иначе и быть не могло. – Кроме того, нам совершенно не обязательно сражаться. Смотри!

И она скользнула под выставленный посох, оказываясь в кольце рук Амона между его грудью и шестом. Затем развернулась к другу спиной и ухватилась за орудие из сталедрева обеими ладонями, расположив их рядом с запястьями Амона.

– Теперь позволь мне взять на себя немного веса и покажи, что нужно делать.

Капрал Бирн лишь испустил вздох отчаяния. Он сдался. Спустя мгновение Раиса ощутила тяжесть посоха. Амон произносил указания ей на ухо, и его теплое дыхание щекотало щеку девушки.

– Поверни направо! Подними посох вверх! Вниз! Толкай вперед! Теперь резкий разворот налево! Согнись!

Все это походило на причудливый танец в позиции «грудь-к-спине», когда не видно лица партнера, но слышно его голос. Выходило на удивление грациозно. Соединенные посохом Амон и Раиса двигались словно единое целое. Казалось, юноша прилагал неимоверные усилия, чтобы не наваливаться на принцессу. Руки капрала касались плеч девушки, а спиной она ощущала исходившее от его тела тепло.

Слышался лишь свист рассекающего воздух посоха, хруст крошащейся под ботинками обледеневшей травы и громкое дыхание молодых людей. Раиса испытывала трепет всякий раз, когда их с Амоном тела соприкасались.

Он понемногу перекладывал все больше и больше веса деревянного шеста на принцессу, которая изо всех сил продолжала крутить посох, не обращая внимания на ледяной воздух и все более затрудненное дыхание. Под толстыми слоями одежды девушки уже вовсю струился пот.

В конце концов это произошло: Раиса все-таки поскользнулась на маленькой замерзшей лужице. Амон постарался удержать равновесие, но запнулся о ногу принцессы, и они вместе рухнули на траву. Капрал упал на принцессу, но успел извернуться и упереться руками в землю, чтобы не придавить девушку всем весом. Она услышала, как неподалеку со стуком свалился и посох. Ну хоть удара тяжелым деревом им удалось избежать.

Раиса испустила смешок, а затем и вовсе расхохоталась, чуть ли не задыхаясь от приступа веселья. Высвободиться она даже не пыталась.

– Ка… какой у нас опасный тандем, Амон Бирн!

Принцесса прижала ладони к груди юноши и только тогда заметила, что он даже не улыбнулся. В серых глазах солдата читалась растерянность и осознание обреченности. Ладони его скользнули на затылок Раисы, а потом Амон прижал ее к промерзлой земле, и их уста слились в страстном поцелуе. Девушка обвила руками шею капрала и ничуть не пыталась сопротивляться.

«Милая Ханалея! Я просто обожаю целоваться с Амоном Бирном!»

Юноша резко отстранился от Раисы и уселся рядом.

– Кровь демона! – воскликнул он.

Лицо Амона стало мертвенно-бледным. Он согнулся пополам, выглядя больным.

– Прощу прощения, ваше высочество… Нам нельзя этого делать…

«Ваше высочество?..» Раиса в недоумении глядела на солдата, напротив, считая, что ничего более ошеломительного не происходило уже давно. Но тут откуда ни возьмись раздался незнакомый голос:

– Отойди прочь от наследной принцессы! – За командой последовал металлический звон извлекаемых из ножен мечей.

Раиса мигом вскочила, извлекла свой клинок из ножен и приняла низкую боевую стойку. Из чащи выехала дюжина всадников в форме королевской стражи, которая применялась при скрытном дозоре. На перевязи одного из них красовался значок капрала. Лицо военного показалось Раисе знакомым.

Друг бросился к краю луга за мечом и одеждой, но один из всадников устремился вслед за ним, вращая булавой.

– Амон! – выкрикнула принцесса, предупреждая его.

Бирн уклонился, и шипованный наконечник пронесся мимо головы капрала, но обрушился на плечо. Удар повалил юношу на землю.

Остальные всадники спешились. Двое солдат ухватили Амона под руки и помогли подняться. Из его раны сочилась кровь, окропляя замерзшую траву.

Капрал разведчиков демонстративно выудил из заплечной сумы помещенный в рамочку портрет принцессы Раисы, глянул на него, самодовольно кивнул и вернул на место.

– Прическа чуть отличается, но ведь это вы, ваше высочество?

– Что все это значит? – возмутилась она.

– Все хорошо, ваше высочество. Теперь вы в безопасности.

– Я была в безопасности и без вас! – продолжала гневаться принцесса.

Раиса стремительно зашагала к Амону и удерживавшим его солдатам, выставив меч перед собой. Принцесса осознавала, что противостоять дюжине вооруженных стражников безрассудно, но ее одолевало желание выпустить кому-нибудь из них кишки.

– А сейчас я как раз чувствую себя в опасности. Немедленно отпустите капрала Бирна и объяснитесь!

– Но, ваше высочество, мы видели, как он напал на вас! – Офицер предупреждающе глянул на своих товарищей. – Кто бы мог подумать! Сын самого капитана королевской стражи…