Текст книги "Найденыш"

Автор книги: Син Стэнеймор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Стэнеймор Син

Найденыш

Айри пробиралась сквозь заросли, внимательно глядя по сторонам.

Конечно, в лесу можно и просто прогуливаться, – она ведь не с фермы, – но сейчас девушка не гуляла. Уезжая вчера утром, мама Гиневир велела Айри насобирать целебных трав, а те на видном месте не растут. Надо знать, где искать, иначе вернешься с пустой сумкой… И тогда несдобровать. Наказывает мама Гиневир не хуже, чем врачует!

Лес Айри знала как свои пять пальцев. Сколько лет уже по нему ходит, и места, где травы растут, ей известны, но ведь все так быстро меняется! Сегодня здесь полянка с мастырником, что от желтой лихорадки помогает, а через неделю, глядишь, уже плевалом все заросло, а к тому сразу подходить нельзя – подготовка требуется. Иначе без глаз останешься. А если ты самец да на вдовью иву нарвешься, то и без головы…

Чуть в стороне прожужжала гниль-муха. Судя по звуку – крупная, футов семи, но Айри сделала вид, что не замечает насекомое, и синекрылая тварь пролетела мимо. А потом метнулась к северу: похоже, ее внезапно напугали. Вывод оказался правильным – уже через минуту Айри почуяла чужое присутствие. А вскоре и шум послышался, такой, будто через лес текла колонна муравьев. Но это были не муравьи. В отдалении замелькали между деревьями высокие мускулистые фигуры в штанах и рубашках серого полотна. Айри затаилась – ей не хотелось ни с кем встречаться, и уж меньше всего с воительницами или сервами – лес открывает тайны лишь тому, кто ходит в одиночку…

Сервы тащили на плечах большие мешки – наверное, ходили собирать орехи алмик… А вот и сопровождающие сервов воительницы – их одежду среди зелени заметит далеко не всякий. Замыкал процессию сторожевой паук-волк, неторопливо переставлявший бурые раскоряченные лапы. Так вот кто напугал гниль-муху!.. Смертоносец вдруг остановился, будто почуял Айри. Хелицеры его дернулись, по лесу пролетел ментальный импульс – девушка почувствовала его. Восьмилапый покрутился на месте, пытаясь уловить ответную волну страха, не поймал и вновь двинулся за колонной сервов.

Айри подождала, пока фермерские уйдут подальше, и направилась к оврагу, где позавчера обнаружила свежие ростки болинога. Овраг лежал чуть южнее, ярдах в трехстах по направлению к Безмерной трясине, и много времени дорога не заняла. Возле оврага Айри прислушалась – опасных насекомых там не было – и спустилась по косогору, цепко держась за ветки серухи. Это дерево – не вдовья ива, от него подвоха ждать не приходится.

За два дня болиног подрос. Айри достала железную лопатку, аккуратно, стараясь не повредить корней, вырыла несколько голубоватых кустиков, положила в сумку. Соком корня болинога хорошо лечить раны, но хранится растение недолго, а потому много набирать нет никакого смысла. Правда, к началу сухого сезона заготовки делать придется, но тогда Бина поможет, выделит в помощь двух-трех сервов – копать и давить.

Чуть в стороне вновь послышалось жужжание, причем гораздо громче недавнего. Похоже, на этот раз летела королевская оса. Вот только откуда она взялась? В здешних местах таких ос смертоносцы давно уже повывели, заставив переселиться к югу, за Безмерную трясину, туда, где нормальный лес сменяется непроходимыми опасными джунглями… Впрочем, какая разница? Айри оса при всем желании не учует, а от фермы крылатую хищницу живо отпугнут. Да и вообще летит она не туда, а в сторону болота. Ну и пусть себе. Наверное, домой возвращается…

Айри выбралась из оврага и причуялась. Все было спокойно. Жужжание быстро удалялось к югу, потом вдруг оборвалось. А затем раздался громкий всплеск. Один, другой…

Девушка мстительно улыбнулась. Похоже, отлеталась рыжая. В трясине водятся разные чудища, некоторых простому человеку лучше и не видеть. Кто-то из них выпрыгнул из воды и сцапал осу – прямо на лету. Нечего болтаться там, куда не звали!

Айри снова улыбнулась и двинулась следом за осой – ей чудища были не страшны, а кривозуб рос на болоте.

Лес вокруг разговаривал на разные голоса. Скрипели древесные жуки, на которых делается противная настойка от кашля. Жужжали маленькие зеленые мошки – от этих одна грязь в доме и никакой пользы в лечении. Громко стрекотали среди высокой травы сверчки. Впереди раздалось хлюпанье – наверное, вырвался из воды болотный газ. На мгновение лес затих, будто прислушавшись, и опять заговорил о своем.

Вскоре деревья сменились кустарником, а потом перед Айри открылась равнина Безмерной трясины.

Девушка отцепила от пояса лопатку, срубила тонкий ствол примулы, очистила от веток – вглубь болота она не собиралась, и такого посоха ей вполне хватит.

Трава стала сырой, потом под ногами проступила коричневая вода, и Айри перед каждым новым шагом начала прощупывать дорогу. Случись что – помощи просить не у кого. Конечно, кривозуб далеко в болото не забирается, растет на прибрежных кочках, но и между ними может оказаться такая яма, что даже ахнуть не успеешь.

Вскоре девушка уже снимала с верхушки кочки первый ноздреватый нарост, формой и в самом деле очень похожий на кривой зуб. На ощупь серый нарост был рыхлым и теплым и почти ничего не весил. Вот и хорошо – сумка будет легкой: ведь обратный путь всегда кажется впятеро длиннее именно из-за тяжести ноши.

Мама Гиневир говорит, что кривозуб – не растение, а гриб. Наверное… Как бы то ни было, когда его добавляешь в пищу, очень хорошо срастаются сломанные кости, а у сервов на ферме переломы случаются часто.

Солнце и с места не сдвинулось, а девушка уже нарезала полсумки ноздреватых грибов.

Ну ладно, пожалуй, хватит!.. Нужно оставить место еще для перстянки и копытня. Эти травы она соберет по дороге домой.

Айри выпрямилась, прицепила лопатку к поясу. И тут увидела на соседней кочке человеческое тело – неподвижное и странное. Ноги по колено в воде… Айри подняла посох, прощупала дорогу и перебралась через трясину. С трудом перевернула тело на спину. На кочке лежал молодой самец. Айри приложила ухо к груди. Сердце стучало. Потом провела рукой по промежности. Нащупав семенной отросток, определила: перед нею серв.

В общем-то, ее это не касалось. Не она посылала его сюда. У нее свои дела, пускай наставницы сами разбираются…

Айри выпрямилась. И замерла, вдруг поняв, отчего тело показалось ей странным: на серве была необычная одежда, мало чем похожая на те штаны и рубахи, что носят фермерские. Это вполне мог быть слуга из Гнезда Бейр, а такого лучше в беде не бросать. К тому же Кодекс гласит, что помогать надо всякому! И мама Гиневир доброе слово скажет…

Девушка вновь опустилась на коленки, похлопала незнакомца по щекам. Тот не шевельнулся, и Айри поняла, что впереди ждет нелегкая работа. Ведь оставлять серва, чтобы сбегать за подмогой, нельзя – и без того удивительно, что никто из обитателей болота не полакомился свеженьким мясом. Связаться с Биной или с кем-нибудь из младших Матерей тоже не получится – слишком велико расстояние до фермы. Так что остается надеяться только на собственные силы.

* * *

Когда ей удалось вытащить самца из болота, дело шло к полудню – солнечные лучи уже пробивались сквозь кроны.

Айри совсем измучилась: пришлось нарезать лоз,– а лопатка все-таки не нож,– связать волокушу и тянуть тело по кочкам да мелководью, постоянно заботясь, чтобы и самой не увязнуть, и серва не утопить.

Наконец они оказались на твердой почве.

Айри снова приложила ухо к груди найденыша: сердце по-прежнему билось, и девушка облегченно вздохнула. Однако тащить самца домой на волокуше было уже свыше всяких сил. Оставлять же его тут нельзя – и в лесу найдется кому поживиться свежим мясом. И тут девушке повезло: она почуяла жука-будильника.

Приманить его было делом нескольких мгновений. Когда жук опустился на ладонь, Айри взяла его двумя пальцами, затаила дыхание, поднесла насекомое к лицу самца и чуть сжала. Недовольный насилием жук тут же выпустил струйку газа.

Незнакомец вздрогнул, застонал и открыл глаза. Несколько мгновений взгляд его был устремлен в небо, потом сосредоточился на лице девушки.

– Ты кто? – Голос самца был хриплым.

– Айрис.– Девушка отпустила жука-будильника, и тот с недовольным гудением умчался прочь. Ведьма.

– Ведьма? – В голубых глазах незнакомца появилось что-то осмысленное. Где я?

Ну и ну! «На ферме ты, в кормильной для слуг. Сейчас принесут мясо свежезаколотого бычка… » – чуть было не выпалила девушка, но сдержалась и произнесла:

– Нашла тебя на краю трясины. Что ты там делал? Орехи возле болота не растут.

– Орехи? – Найденыш приподнялся на локте и поморщился. Какие орехи?

– Значит, орехов ты не собирал. А как же ты оказался в лесу?

Самец прищурился, на лбу у него собралась складка.

– Не знаю, не помню… Кажется, меня зовут Март.

– Очень приятно! – с сарказмом сказала Айри.– Меня всегда интересовали имена сервов. Идти можешь?

Незнакомец вздохнул, кряхтя встал. И тут же упал в траву.

– Нога!

Айри хотела закатать левую штанину его странного костюма, но не сумела – застежки были незнакомы. Пришлось ощупать ногу прямо сквозь ткань. Вывих… Что ж, от этого не умирают! Она вправила сустав – самец не крикнул, лишь скрипнули зубы,– срубила еще одну примулу, превратила ее в посох. Протянула найденышу:

– Вот, это поможет тебе идти. Можешь еще и на меня опереться.

Сильная рука обхватила Айри плечи, и девушка обнаружила, что странная одежда незнакомца уже высохла. Подсохшая грязь отваливалась от нее пластами.

Идти было нелегко, приходилось выбирать дорогу поровнее и все время подстраиваться под хромающую, подпрыгивающую походку самца. К тому же Айри не забывала прочуивать лес и отгонять любителей легкой поживы. Когда остановились передохнуть, самец со стоном опустился на траву и сказал:

– А ты крепкая девушка! Что ты тут делала? Айри фыркнула:

– Серва мои дела не касаются!

– Серва…– В голосе незнакомца прозвучало недоумение. Я был один?

– Да. А что, я должна была спасти двоих? Он опять прикрыл глаза, наморщил лоб.

– Нет… не помню…

Потащились дальше, и ему стало не до разговоров. Когда вновь остановились отдохнуть, вопросов тоже не последовало. Самец, хрипло дыша, лег на спину, а девушка принялась раздумывать, как он здесь очутился. Вроде бы из чужих смертоносцев здесь в последнее время никто не появлялся. Новых слуг тоже не присылали…

– Тяжело ходить на трех ногах,– пробормотал самец. Но на одной еще хуже.

И вдруг Айри поняла, что речь самца немного, но отличается от того, как говорят в окрестностях замка Бейр. Нет, язык, конечно, был тем же, но вот произношение… Явно этот тип нездешний.

– Кто твоя хозяйка?

– Хозяйка? – Найденыш открыл глаза. Не помню…– Он вдруг ощупал пояс своего костюма. Испуганно огляделся. Возле меня не было… сумки?

– Нет. А что в ней? Вещи твоей хозяйки?.. Наверное, потерял. Вот погоди, хозяйка тебя обязательно накажет.

– Наверное,– кивнул самец, однако испуг в его голосе пропал. Куда ты меня ведешь?

– Домой. Надо подлечить ногу. А потом будем искать твою хозяйку. Или ты слуга смертоносца?

– Не знаю… Не помню…

Когда дотащились до дому, перевалило уже далеко за полдень.

– Симпатичный домик,– сказал найденыш. Айри только фыркнула, отметив про себя, что для серва незнакомец держится слишком уверенно.

Дверь оказалась закрытой на щеколду. Значит, мама Гиневир еще не вернулась. Видимо, сегодня должны отправлять бычков в Гнездо. В такие дни у нее всегда много работы.

Айри отодвинула щеколду. Они вошли в дом, и самец со вздохом облегчения опустился на деревянную скамейку.

– Подожди! Раздевайся! А то все тут мне испачкаешь.

Найденыш коснулся пояса, и его странная одежда превратилась в штаны и рубашку. Под рубашкой оказалась еще одна – сильно открытая, без рукавов. В вырезе на загорелой груди были видны густые волосы.

«Может, он из слуг бомбардиров? – подумала Айри.– Среди них, говорят, удивительные люди встречаются ».

На левой руке незнакомца она заметила украшение, схожее с браслетом воительниц, и уверилась в своей догадке – говорят, слуги бомбардиров бывают в Древних городах и таскают оттуда разные непонятные вещи…

Самец покрутил головой, выбирая, куда бы положить покрытую засохшей грязью рубашку.

– Бросай прямо на пол. Когда нога пройдет, постираешь. Найденыш выполнил приказ – при этом от рубашки отвалился ошметок грязи – и выжидающе посмотрел на Айри.

– Штаны тоже снимай. Чего ждешь? Его лица коснулась несмелая улыбка.

– Может, ты хотя бы отвернешься?

Айри фыркнула. Ну и порядки у них там, среди слуг бомбардиров. Как будто она никогда не видела семенных отростков!..

– Снимай, снимай! Сказано же, я ведьма.

Самец беспомощно взглянул на нее, но послушался. Под штанами у него оказались еще одни, короткие, много выше колен.

– Наверное, там, где ты живешь, холодно? Он пожал плечами:

– Не помню…

Айри забрала у него штаны, подняла с пола рубашку.

Одежда оказалась легкой, почти невесомой и на ощупь гладкой. Не зря говорят, у слуг бомбардиров все не как у людей…

Айри бросила одежду в угол возле двери и полезла на полку. Отыскав чистую тряпицу, смочила ее соком жаревца, обмотала опухший сустав.

Потом достала из сундучка плошку с сушеным корнем сон-травы, сняла обвязку, отсыпала в кружку немного порошка и разбавила водой – снадобье с шипением растворилось.

Самец уже залез под одеяло и теперь рассматривал койку мамы Гиневир.

– Ты здесь не одна живешь?

– Не одна, не одна… Выпей-ка. Он глянул с подозрением:

– А что это?

– Не бойся, не отрава! Хотела бы твой смерти, так оставила бы там, на болоте.

Он выпил, вздохнул. И через минуту уже спал.

Айри завязала плошку, убрала в сундучок. Потом села на скамейку, закрыла глаза и сосредоточилась. Представила себе лицо мамы Гиневир; та не отозвалась – видно, была занята. Тогда Айри связалась прямо с Виной: в конце концов, именно ей решать судьбу найденыша.

«Кто?»

«Ведьма Айрис, во имя Нуады. Мне надо тебя видеть».

«Хорошо. Ты мне тоже нужна. Посылаю колесницу».

Связь прервалась.

Девушка вздохнула – при связи с Виной всегда приходилось ограничиваться лишь самыми простыми понятиями. С мамой Гиневир гораздо проще – она понимает все, что хочет передать ученица. Но таких, как мама Гиневир, на свете немного.

Айри встала, сменила зеленый костюм воительницы на коричневый – наставницы: голубого одеяния старшей ведьмы ей пока не полагалось. Подошла к спящему. Лицо самца было покрыто крупными каплями – девушка сняла с вешалки полотенце, обтерла пот. И опять невольно фыркнула. Неужели он вообразил, будто она может заинтересоваться его отростком! Словно матка или наставница… Говорят, у слуг бомбардиров все женщины одинаковы и подчиняются самцам. Впрочем, ей до них никакого дела нет, все в руках богини.

Приближение колесницы девушка почувствовала ярдов за сто. Она вышла из дома, закрыла дверь снаружи на щеколду. Конечно, в дом ведьмы ни одно из опасных насекомых не залезет, да и самец спать будет, так что не удерет. Впрочем, и проснулся бы, так все равно не удрал. Самоубийц нет… В общем, неважно. Захотела – и закрыла. «Пока мама Гиневир на ферме, я тут хозяйка…»

Она вышла на дорогу – как раз в тот момент, когда из-за поворота появилась колесница, влекомая шестеркой сервов-гужевых. Сзади сидел на специальной платформе сторожевой паук-волк – в его обязанности входило защищать колесничих и пассажиров. В лесу ведь постоянной защиты не бывает, это не ферма!

Колесничие низко поклонились Айри. Хоть и молода ведьма, от нее тоже многое зависит. Иногда и сама жизнь…

Девушка забралась в колесницу, и гужевые, взявшись за оглобли, затянули маршевую песню.

* * *

Хотя в последнее время Айри часто бывала на ферме, однако вид открытого неба по-прежнему потрясал ее. Здесь не было сплошного навеса из древесных крон, и, казалось, можно запросто провалиться в голубую бездну. Во всяком случае, если долгое время неотрывно смотреть наверх, голова начинала кружиться – особенно когда нет облаков… И как только смертоносцы летают там на своих шарах?

Ферма встретила Айри обычной суетой.

Возле кормильной пятерка обнаженных по пояс кухонных, ухая и покряхтывая, колола дрова. Чурбачки с треском разваливались на поленья. Двое других чернорабочих складывали их в поленницу. На печи стояли огромные закопченные горшки, возле суетились озабоченные сервы-повара. Чуть в стороне, возле установленного на столбиках большого деревянного корыта, чумазый самец мыл посуду; другой подносил воду. Пахло свежими щепками и пригоревшим оливковым маслом. За кормильной, ближе к лесу, торчали из высокой травы лапы сторожевого смертоносца, охраняющего свою часть периметра от нападения незваных гостей. Соратники паука-волка на глаза не показывались, но Айри их и так чуяла…

Центральная площадь была забита колесницами, гужевые выгружали визжащих от восторга малолеток – по-видимому, Родильный дом прислал на откорм очередную партию бычков. Построение колонны шло трудно: непоседливые малолетки, играя, то и дело начинали носиться друг за другом. Надзирающие за разгрузкой наставницы в коричневых юбочках раздраженно покрикивали, направо и налево сыпались удары кнутами, после которых площадь оглашалась ревом и хныканьем. Старшины колесничих собрались в кружок и, с опаской поглядывая в сторону наставниц,– вдруг и их заставят работать! – чесали языки. Чуть в стороне, тупо озираясь по сторонам, расположились на траве с полсотни подросших бычков, жарили на солнце огромные животы, ждали, когда освободится транспорт. Этих должны были отвезти в Гнездо.

Мамы Гиневир возле колесниц не было – наверное, работала в лечебнице…

Айри миновала площадь и, подкатив к жилищу Бины, сошла на землю. Старшая Матерь встретила девушку на пороге. С нею оказалась и Лумма – Средняя Матерь и будущая преемница. В будущем году главе фермы должно было исполниться сорок – пора, когда всякий дисциплинированный работник отправляется наконец отдыхать в прекрасный Счастливый Край.

– Привет вам, досточтимые Матери!

– Привет и тебе, ведьма Айрис! – отозвалась Бина.

Лумма лишь дернула подбородком – она была немногословна.

– Есть хочешь? – спросила Старшая Матерь. Айри призналась, что голодна, как вышедший из спячки скиталец: все-таки сегодняшние лесные приключения отняли много сил, а пообедать она так и не успела. Бина усадила гостью к столу, хлопнула в ладоши. В комнату вбежали два серва с мисками в руках. На столе появились мясо, плоды хлебного дерева, салаты. Движением руки Старшая Матерь отправила слуг.

– Угощайтесь.

Обсуждая текущие дела, женщины принялись за еду. Выращенные бычки были хороши, и от Хозяйки ожидали непременной похвалы… Надо отдать приказ наставницам, чтобы сервы подновили ступеньки при входе в кормильную: одна расшаталась – как бы кто-нибудь не упал… Год на орехи алмик выдался урожайный, следует собрать возможно больше: достаточно орехов – достаточно мяса… Говорила в основном Старшая Матерь. Лумма поддакивала. Айри слушала внимательно, но старалась помалкивать – ни к чему молодой ведьме лезть в разговоры старших.

Когда голод был утолен, Бина спросила:

– Зачем ты хотела меня видеть? Айри оторвалась от миски:

– Я нашла на краю Безмерной трясины самца. По форме отростка – явный серв, но уж слишком необычный на вид, да и одежда на нем не наша. Вот я и подумала… Может, он беглый, из Гнезда. Или из Столицы.

«Или из слуг бомбардиров»,– добавила она мысленно. Но тогда он не беглый…

Бина застыла, уронив руки на колени и тупо уставившись в угол. Айри отвела глаза: во время связи с Хозяйкой Матери выглядят ужасно глупо – точь-в-точь бычки, когда кормление закончено, а голод еще не утих… Лумма продолжала неторопливо жевать.

– Расскажи, как он выглядит,– ожила наконец Бина.

Айри принялась рассказывать. Бина кивала головой, но глаза ее все еще казались остекленелыми, из чего девушка сделала вывод, что Старшая Матерь по-прежнему находится на связи с Хозяйкой. Видимо, та проявила к случившемуся немалый интерес… Когда рассказ был закончен, Бина опять застыла. Потом, оттаяв, сказала:

– Пусть найденыш остается у тебя, пока не вылечишь ногу. Долго это?

– Два дня, не больше – я давно уже научилась лечить вывихи. Да и с переломом бы справилась…

– Хорошо, хорошо,– оборвала ее Старшая Матерь. Через два дня я пришлю колесницу, и твоего найденыша отвезут в Гнездо Бейр. Хозяйка желает его видеть.

Айри почтительно склонила голову, но возразила:

– Я бы хотела лично доставить самца к Хозяйке. Есть несколько сообщений, вам недоступных. Мама Гиневир не раз говорила, что рано или поздно настанет время, когда Айри придется добиваться уважения со стороны Матерей. Похоже, вот оно настало – так почему не воспользоваться моментом?.. Предстать перед Хозяйкой лично – дорогого стоит…

Лоб Старшей Матери прорезали морщины недовольства, однако Бина сдержалась: ученица ведьмы подчиняется лишь Хозяйке да самой ведьме. А желание Айрис оказаться в Гнезде понятно – получить Аудиенцию у Хозяйки мечтают все. В том числе и юные ведьмы. Не всегда же они будут молодыми, надо и о карьере думать…

– Ладно, поживем-увидим.– Бина возвела глаза к потолку, словно пыталась напрячь память: по-видимому, возвращение в обычное состояние давалось ей с трудом. Что-то я еще хотела тебе сказать…

– Про Гиневир,– подала голос Лумма. Бина кивнула:

– Ах да… Гиневир на ферме больше нет. Хозяйка вчера забрала ее к себе. Она теперь будет старшиной ведьм в Гнезде.

Айри подумала, что Старшей Матери и в самом деле пора в Счастливый Край, раз у нее такое из головы вылетает.

– Следовательно, ты теперь полноправная ведьма,– продолжала Бина.– За здоровьем бычков придется следить. Ну и остальные обитатели фермы будут обращаться к тебе.

Это была новость так новость! В сердце Айри хлынул восторг, но девушка не позволила ему вырваться наружу. Не к лицу ведьме проявлять чувства в разговоре с руководительницей!..

– Полагаю, Гиневир обучила тебя всему?..– Во взгляде Бины сквозило одобрение – ей понравилась выдержка новой работницы.

– Конечно, досточтимая Матерь!..– Айри показалось, что глава фермы сомневается в ее знаниях. Или почти всему. Я хорошая ведьма. И уже не раз занималась врачеванием.

– Да, знаю… Вот завтра утром и приступай. Есть вопросы?

– Есть. Что мне делать с вещами мамы…– Она запнулась. Что мне делать с вещами Гиневир?

– Можешь оставить себе. Бина встала, давая понять, что разговор закончен. Желаю удачи.

– Буду стараться, досточтимая Матерь!

И только выйдя из дома, она до конца осознала, что все заботы мамы Гиневир теперь стали ее, Айри, заботами. Сбор лекарственных трав. Изготовление мазей и настоек. Врачевание заболевших бычков, сервов, наставниц, воительниц, Матерей. И множество прочих мелких хлопот… Однако понимание этого вовсе не наполнило душу безграничной тяжестью. «Что ж, все когда-то приступают к самостоятельной работе. Начинала мама Гиневир, начну и я…»

Айри подозвала колесницу и велела старшине отвезти ее к питомнику молодняка. Серв, похоже, уже узнал об изменении статуса бывшей младшей ведьмы – во всяком случае, слушал ее с подобострастием и готовностью выполнить любой приказ в мгновение ока. Айри не смогла сдержать самодовольной усмешки. Сервы все и всегда узнают о своих хозяйках вовремя. И даже раньше времени…

Улица вновь привела Айри на площадь. Колесницы с выросшими бычками до сих пор не тронулись с места. Причина задержки тут же стала понятна: из казармы воительниц, поддернув штаны, выскочил широкоплечий старшина гужевых. Следом, пристегивая к поясу ножны, с довольной улыбкой вышла чернокожая Скима, воительница шести с половиной футов росту. Рубашка у нее оказалась развязанной, и хорошо был виден шрам на месте правой груди.

Айри фыркнула. Все-таки воительницы – недочеловеки. Как, впрочем, и наставницы… Готовы походя отдаться любому серву. Наверное, и бычкам бы отдавались, если б у тех отростки могли твердеть. А с другой стороны, и дополнительная польза есть – от такого совокупления не только самцы рождаются. Кто знает, не была ли и сама Айри зачата в момент такого вот неожиданного прилива страсти? Нет, вряд ли.

Завязав рубашку, Скима поднялась в ближайшую колесницу; ее недавний любовник занял место возле правой оглобли. Колеса заскрипели, и очередная партия бычков покатила к столу Хозяйки.

Айри проводила кавалькаду осуждающим взглядом и вернулась к своим новым заботам.

Первым делом надо будет тщательно осмотреть прибывших на ферму малолеток. Иногда после оскопления раны сильно воспаляются. Таким требуется лечение. Совсем негодных тут же надо отбраковать… Потом написать на солнечных часах время, когда она будет принимать заболевших. Позаботиться, чтобы на дни сбора трав предоставляли помощника – у нее-то ученицы нет. И не скоро появится – до двадцати пяти лет еще работать и работать.

Девушка глянула на опускающееся за лес солнце и поняла, что уже вечер. Да, сегодня, конечно, времени не осталось, а вот завтра… Впрочем, появиться в питомнике все равно надо, хотя бы ненадолго – пусть наставницы и сервы сразу почувствуют хозяйскую руку новой ведьмы.

Когда колесница остановилась, Айри подозвала старшину:

– Отправляйтесь отдыхать! Я сама доберусь до дому.

Серв едва сдержал радостную улыбку. Его чувства были понятны: тащиться в темноте по лесной дороге – невелико удовольствие, даже под защитой волка. Волк – тоже смертоносец. Кто знает, что у него на уме!..

Колесница укатила. Проводив ее взглядом, Айри зашла в питомник.

Утомленные переездом малолетки уже спали, и об их осмотре не могло быть и речи. Такие нарушения распорядка очень сильно сказываются на привесе…

Лиззи ведьма нашла в кладовой чистого белья. Та с готовностью предложила гостье помощь, но Айри, зная, что наставниц ждет сейчас ужин, решила прогуляться по питомнику самостоятельно – и этим, похоже, обрела благорасположение Лиззи, с чем немедленно себя и поздравила. Хорошее отношение главной наставницы – для первого дня достижение немалое…

А дело у Лиззи было хорошо поставлено. Бычки спят, сервы убирают помещения, наставницы следят за порядком. Айри переходила из барака в барак, одобрительно кивая. И вдруг ведьма поймала себя на том, что во всем подражает поведению мамы Гиневир. От этой мысли стало вдруг тепло на душе. Вот только почему ведьма не сообщила ей, что уезжает насовсем?..

И тут она почувствовала прикосновение к ягодицам. Обернулась.

Перед нею стоял рослый мускулистый черноволосый серв. Улыбнулся, положил ладони ей на груди, стиснул.

– Пойдем?

Опешившая от такой наглости, Айри не сразу поняла, что ему надо. А когда поняла, сказала:

– Пойдем-пойдем… Отпусти, больно!..

Серв отступил на полшага, и она изо всех сил двинула его ногой в пах. Самец хлопнулся на колени, зажав руками низ живота. Айри хотела было добавить, но передумала и ударила импульсом страха – тот зашелся визгом и обмочился.

– Смени сначала штаны, любовничек!

Он даже головы не мог поднять. На шум прибежала одна из наставниц:

– Что случилось, сестра? Слуга провинился?

– Да,– сказала спокойно Айри и отпустила душонку серва.– Он предложил ведьме лечь под него.

Скулы наставницы отвердели – такого труда ей стоило сдержать хохот. «Если засмеешься, я его убью,– подумала Айри.– И плевать на Кодекс!..» К счастью, та не засмеялась.

– Это новый слуга,– пояснила она. Прибыл сегодня с партией малолеток. Бывший производитель. Наказан за провинность переводом в сервы. Прости его, сестра…

«Ах вот оно что,– подумала Айри.– Производитель… Для них любая воронка медом намазана… К тому же я в коричневом…»

Наставница посмотрела на серва с жалостью, и Айри вдруг поняла, что та уже имеет на самца кое-какие виды. Да, наверное, и не одна она… А ссориться с наставницами – не самый лучший поступок для юной ведьмы.

– Хорошо,– сказала она. Он уже наказан достаточно.

Наставница схватила серва за волосы:

– Благодари сестру, что жив остался. Самец с трудом поднялся на ноги, просипел:

– Благодарю тебя, ведьма. Прости. Похоже, боль была едва терпима. Впрочем, и неудивительно – у производителей семенники раза в полтора больше, чем у остальных. Тут не промахнешься… Злоба сменилась брезгливостью. Обмочился, как последний заморыш…

– Иди! – отрывисто бросила наставница серву.– Потом закончишь уборку. И не забудь о моей просьбе.

Самец убрался. Айри же сразу сообразила, о какой просьбе идет речь. И теперь даже пожалела серва: видимо, тот попросту перепутал женщин. Впрочем, и поделом, нечего сразу в грудь вцепляться. Тут не матки, у которых одно на уме,– здесь каждой забот хватает… Похоже, балуют их, производителей, в Родильном доме!..

– Я могу тебе помочь, сестра? – Наставница выжидательно смотрела на Айри.

– Нет,– сказала Айри. И неожиданно для самой себя добавила: – Желаю большого удовольствия!

Наставница благодарно улыбнулась, и Айри поняла, что одержала еще одну победу. Пусть и небольшую, но, как любила говаривать мама Гиневир, «ливни начинаются с первой «капли»… Больше здесь делать было нечего. Айри вновь отыскала старшую, простилась с ней и вышла на улицу.

Солнце уже село, и на ферму опустилась долгожданная вечерняя прохлада; вот-вот придет ночь, и оживет привычный всем обитателям фермы страх. Скоро сторожевые покинут посты, и тогда не выходи на улицу, человек,– будь ты хоть серв, хоть наставница! Если тебе дорога жизнь, сиди в четырех стенах… Иначе можешь угодить на ужин своему же пауку-волку. Говорят, дармовой пище они предпочитают охотничьи трофеи, самолично подстереженные и умерщвленные. И по утрам нередко можно встретить ловчую сеть с превратившейся в белый кокон недавней пищей удачливого охотника. Попадаются в коконах и человечьи останки…

Ночами снаружи можно встретить только воительниц – те любят рисковать и слишком уверены в собственной интуиции.

Айри хмыкнула. А потом вспомнила, что дома у нее тоже человек, способный стать трофеем любого из удачливых охотников. И тогда ни о какой встрече с Хозяйкой не будет и речи.

Она прибавила шагу, и вскоре перед нею уже потянулась в полумраке лесная дорога.

В лесу шла ночная жизнь. Те, кто днем спал, теперь активно добывали пропитание.

Справа, ярдах в двухстах от дороги, шебуршились в чаще муравьи – судя по всему, волокли к муравейнику какую-то почти неподъемную ношу. Сам муравейник находился дальше, милях в трех к северо-востоку. Муравьи не видели в людях ни врагов, ни добычи и потому не представляли опасности даже для самцов.

Чуть ближе, на поляне, где много ягод сармантки, хорошо помогающих от поноса, замер винтоухий камнеед – вынюхивал яйца шпанской мушки. Яйца в самом деле похожи на камни – наверное, поэтому камнееда так и назвали.

Слева кого-то увлеченно ели – Айри не стала разбираться, кого именно. В лесу днем и ночью взаимопожирание…

Подойдя к своему домику, она вновь причуялась. Все спокойно. И слава Нуаде!.. Быть агрессивной сейчас вовсе не хотелось. Хотелось спать. Однако надо было еще покормить найденыша. Если, конечно, тот проснулся – некоторых сон-трава укладывает на сутки…