Текст книги "Истории про мою Папиху (СИ)"

Автор книги: Сильвия Паола Каваллано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Про то, как Папиха опять начала теряться

Про то, как я забыла Папиху на детской площадке, я уже сказала. Но это не считается, ведь здесь все знают, что это моя Папиха, значит, она не может насовсем потеряться. А вот когда мы были на море, она потерялась по-настоящему. Мама мне всегда говорит: «Не бери черепаху на пляж, рано или поздно она потеряется!». Но только мама была не права. Потому что потерялась она совсем не на пляже, а в саду. Я подружилась с соседскими девочками, мы бегали по траве под дождем из поливалки. Это было самое веселое приключение пока мы были на море. Жаль только, что нам надо было уезжать, потому что это не наш дом.

– Я бы хотела всегда жить на море. Мам, а ты?

– Я тоже.

– Ну, давай тогда.

– Что давай? У нас нет столько денег, чтобы купить дом у моря.

– Давай возьмем тетю, она будет работать, а ты не будешь. Ты будешь дома, она будет работать, давать нам деньги, и мы купим дом.

Если какая-нибудь тетя, которая читает эту историю, согласится, пусть нам напишет!

Мы так долго бегали под этой поливалкой, что я стала вся мокрая, насквозь, хотя на мне были только трусы. И от веселья совсем забыла про Папиху. Мы искали и в доме, и в саду, а потом мама случайно нашла ее на каменном заборе. Наверное, она хотела от меня уползти и тоже всегда жить на море!

А потом она еще раз потерялась по-настоящему. Мы с мамой пошли гулять с Колей в коляске, он как раз недавно родился. Нам надо было нарвать дикого лучка для пирога, а это далеко идти. По дороге мы собирали листья, укачивали Колю, закрывали его покрывальцем, чтобы ему солнце в глаза не светило, и вдруг заметили, что Папиха исчезла! Я не заплакала, потому что знала, что она все равно найдется. И мы ее правда нашли! Под деревьями, в траве. Может, ей там нравилось больше, чем у нас дома, но это же моя доченька, я не могла ее там оставить! Только после этого мама сказала: «Все! Надо пришить к твоей Папихе бирку с адресом, а то в следующий раз мы ее уже не найдем». Мы написали, как на моем школьном халате Anna Mugnaini и потом наш адрес, я сама скопировала все буквы с папиного чемодана, но мама сказала, что это старый адрес, неправильный и помогла мне написать новый. Так что теперь, даже если я потеряю ее в Египтя, она все равно ко мне вернется!

Евгений Онегин

Перед сном мама всегда читает мне книжку. То есть если я очень плохо себя веду, она мне говорит: «Ты что выбираешь: ремень или не читать книжку вечером?» Я, конечно, выбираю ремень. Один раз мама прочитала мне стихи «Евгений Онегин». Для взрослых. Написал, то есть значит, сочинил поэт Пушкин. Он уже умер. Давно. От чего, я забыла. Наверное, от старости. Все, кто умер давно: мои прабабушки, прадедушки, мамина тетя Леля умерли от старости. Вообще-то я точно знаю, может он и не умер, потому что когда мама спрашивает : «А молоко кто будет допивать? Пушкин?» и я отвечаю: «Он уже умер», мама смеется и говорит, что я хитренькая. Этот Пушкин и для детей стихи сочинил, я один даже запомнила: «Ветер, ветер ты могуч, ты гоняешь старый Туч», дальше пока не выучила. Ну вот, мама мне специально про этого Енегина прочитала, потому что когда я вырасту, мне придется всю эту историю написать на итальянском языке. Пока еще никто не смог как следует написать ее по-итальянски. Потому что ведь они не знают здесь русского языка. Только мой Баббо знает, но плохо. Вместо «бегемОтом» говорит «бегемотОм». Начинается про Енегина так: «Мой дядя самых честных правил когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог». Вы, конечно, догадались, что это моя мама записала словами. Я тоже умею писать, но только легкие слова, как «мама», «Анна», «Тео» – вообще легкотня, «бассейн», «сабака». Еще я умею копировать из книжки, например, из книжки про кротика. Но про Енегина слишком длинный стих, даже длиннее, чем про старый туч. Потом мама мне чуть-чуть объяснила, что там с Енегиным случилось: у него заболел дядя и попросил Енегина ему помочь: ну там, воды принести, одеялом накрыть, книжку почитать. А этому Енегину не хотелось, ему хотелось погулять с друзьями, но пришлось согласиться, не потому, что он любил дядю, а просто он подумал, что дядя скоро умрет. Потом мне мама еще раз прочитала стихи и спросила, что я поняла. Я сказала: «Мам, я все поняла, только вот я не поняла, почему дядя заболел? Он что, ходил босяком по холодному полу?».

Как моя мама была маленькая

А еще я люблю, когда мама рассказывает мне истории про то, как она была маленькая. Я ее часто об этом прошу:

– Мам, расскажи про то, как ты была маленькая, мне очень нравится.

– Когда я была маленькая, я не слушала маму и папу, горбилась, теперь у меня спина кривая, сутулая и болит.

– Мам, расскажи теперь как ты грызла карандаши.

– Когда я была маленькая, я грызла карандаши, ручки, баба Катя мне говорила: «Не грызи ручки», а я не слушалась. Вот у меня теперь зубы кривые.

– И болят?

– Болят, но не потому что кривые.

– А почему?

– От сладкого.

А еще мне мама рассказывала, как папа (это мой дедушка Сережа) учил ее читать. По детским книжкам, которые дедушка моей мамы, мой прадедушка Коля переплел все вместе в один большой том. Там была книжка про Лошарика, книжки Пушкина – он сам там пушки нарисовал, стихи про Ирку и колготки с дыркой, русские народные сказки. Я даже видела этот синий том, когда была в Москве у бабушки Кати. В книжке «Гуси-лебеди» была нарисована страшная Баба-Яга. Мама ее очень боялась и вместо того, чтобы учиться читать закалякала всю страницу черным карандашом. Но нос с бородавкой все равно выглядывал из-под карандаша, поэтому мама старалась пролистывать эту страницу, а она как назло открывалась чаще других. Мой двоюродный брат Саша ничего не закалякивал, он просто взял да протерер ластиком до дыр лица вреднюг Нельзя, Несмей и Стыдись из книжки Дональда Биссета. Хотя страшные у них как раз вовсе не лица, а черные плащи и капюшоны. Ну вот, когда дедушка учил маму читать, она делала совсем как я – вместо того, чтобы говорить следующую букву и соединять буквы в слоги, отгадывала слова по картинке. Или услышит две буквы – и начинает гадать. Дедушка на нее очень сердился, может, даже брал ремень. Но потом мама все-таки научилась читать.

А я тоже, кстати, умею читать. Только не очень длинные слова. Один раз я прочитала слово «МУ-КА» а когда мама спросила, что у меня получилось, я сказала: «КОРОВА» (это все потому, что «МУККА» по-итальянски значит «КОРОВА»).

Но это не очень веселые истории. Моя любимая история – про муравейники: как мама и ее подружка делали муравейники под кустами, строили дорожки, домики для муравьев, и с ними разговаривали. Только я не понимаю, как они могли этих муравьев голыми руками зачерпывать из муравейников! Они ведь больно кусаются! Или еще как они с Машей пугали маму и папу мумией. Но это уже мама в своей книжке написала, я не хочу за ней повторять, а то она меня будет дразнить «Повторюшка дядя Хрюшка».

Как Саша и Маша были у меня в гостях

Однажды к нам приехали Маша и Саша. Они живут в Москве, а я живу в Каваллано, это я на всякий случай еще раз сказала, потому что это трудное название. Мой дедушка никак не может его выучить, а все время говорит «Кавалайо», только это неправильно. Саша – мой двоюродный брат, а Маша – сестра моей мамы, моя подружка, мама Саши. Саша научил меня не говорить «зачем», а говорить «почему», что не надо говорить «Да-а—ай», а то прилетит баба Яга. Я, конечно, ему не верила, потому что баб Ежек нету на свете, но все равно немножко боялась, хотя и смеялась, потому что Саша меня смешил: «Есть-есть, увидишь». Но она так и не прилетела. Коля тоже играл с нами, когда не спал: он открывал рот и выпускал сопли – это был такой сигнал что он сдается и не надо стрелять. А еще Саша научил его говорить по-русски, и он теперь говорит «Ге-ге», «уа-уа».

С Сашей мы играли в войну и в машинки. А еще я была королевой, надела на голову корону из красивых осенних листьев, которую мне сделала мама, и много одежды, особенно: балеринское платье, мамин жилет, мой розовый жилет и новое пальто, которое мне сшила Маша. Это для защиты, чтобы Саша и Тео меня не убили. Саша был королем, а мой брат Тео – просто слуга. А потом мы доигрались. Это так говорится, мол «да-а-а, доигрались!» – значит, сделали что-то плохое. Вот мы и доигрались и разбили одну штуку, которая висит на батарее, такой кувшин с водой, чтобы в воздухе была влажность. Когда батарея горячая, эта влажность сама из кувшина выходит в виде пара и попадает в воздух, не знаю точно как, мама сказала, что мне это потом в школе объяснят как следует.

Мне очень понравилось, когда они у нас жили, потому что я не ходила в школу, было весело, папа был не грозный и Никола не плакал, потому что Маша все время держала его на ручках, и вообще все время с ним занималась она, а не моя мама. А я все время играла с Сашей. А еще мама готовила все вкусное, и ни разу не было противного супа, из которого надо вылавливать шпинат, фасоль и большой круглый горох «чечи». Если сказать по-русски, то получится «бычий горох» и никто не захочет его с таким названием есть! Поэтому мама всем говорит, что это «чечи». Лазанья, которую я не люблю, была только один раз, но я из нее выковыряла только сосиски, а остальное съел Саша, и никто ничего не заметил!

Вы думаете, что я больше не играю в Папиху, если так мало о ней пишу? А вот и нет! Просто когда у меня гости, я играю с гостями, а с Папихой только сплю.

Вы уже помните, что когда приезжают гости, спать у нас негде. Поэтому Маша спала наверху, у соседа – у него целых две квартиры, и в одной почти никто не живет. Когда Маша пошла спать, опять произошла смешная история. Она одела пижаму, взяла мешок с одеялами, потому что наверху было холодно, ключи тоже взяла и пошла, но по дороге перепутала квартиры и стала открывать дверь моего друга Фернандо. Дверь никак не открывалась, а потом ее открыл изнутри баббо Фернандо, и увидел Машу. Маше стало стыдно, что она в пижаме и с одеялами, она сказала «Чао!» потому что она больше ничего не умеет говорить по-итальянски, и пошла дальше. Наверное, баббо Фернандо уже спал и очень испугался, что это воры. А мама и Маша стали говорить, что Маша хотела попроситься к ним переночевать, или что она сказала: «Кому одеяла байковыя, шерстяныя, теплыя-пуховыя». Только это все неправда, она по-правде так не говорила, они просто подхитривали. А про дед морозов я вам рассказывать не буду, потому что я не запомнила, пусть мама сама расскажет.

Вчера меня Аня спрашивает: «Правда, что дед мороз есть?», я говорю: «Конечно, а если Тео тебе будет говорить, что его нет, ты скажи: Дед мороз – это Сан Никола, что, по-твоему, нет такого Святого?» Аня мне на это: «А если он скажет, что у Сан Николы нет оленей и саней, чтобы развозить подарки?»

– А ему сани и не нужны, где он у нас на санях проедет, у нас и снега-то нет. Когда он сам не может приехать, то передает подарки через родителей.»

Когда Маше и Саше было пора уезжать, мне стало грустно, потому что я их очень люблю, но когда я Маше об этом сказала, она не обрадовалась, а заплакала, поэтому я ей больше не буду говорить, что я ее люблю.

Саша и Маша на Сардинии

Это они к нам второй раз приезжали, а в первый я была еще маленькая, даже в школу не ходила. Тогда они приезжали летом на остров Сардинию, и мы все вместе жили в чужом доме на море. Я спала с Машей в одной кровати, Саша и Тео спали на двухярусной: Тео наверху, а Саша внизу, а мама с папой спали без всех, только они двое, потому что Коля тогда еще вообще не родился. Там произошло много всего смешного. Один раз мы пошли на пляж вечером, и меня укусила оса, но я почти не плакала. Мы купались долго, строили разные замки, укрепления от волн, а потом стали собираться домой. Мама сто раз сказала Тео и Саше, что мы уходим, а они все равно бегали и не собирали свои вещи. Тогда мы потихонечку, незаметненько ушли с пляжа и спрятались под деревьями. Мальчишки там еще долго бесились, нам даже надоело прятаться, а потом вдруг Саша спохватился, что нас нет. Они стали громко нас звать, но мы все равно сидели, как топоры – ну это так в прятках говориться «топор-топор сиди как вор и не выглядывай во двор». Потом они побежали в нашу сторону и нас засекли, а мы в это время вляпались во что-то липучее. Баббо сказал, что это смола, которая вытекает из деревьев, под которыми мы засели, а с самих деревьев сыпалась к тому же какая-то тля, так что мы уделались хуже Саши и Тео, и Саша сказал «Так вам и надо!» Но зато в другой раз мы их уже как следует проучили. Вот как это было. Мама сказала, что Тео и Саша едят слишком много шоколадных хлопьев за завтраком и пьют слишком много всякой кока-колы и эста-те. Я кока-колу вообще не пью, потому что это вредно для здоровья, а эста-те – только иногда. А они прям целую пачку хлопьев за завтраком съедают. И чтобы их отучить, мама взяла свой карандаш, которым она иногда (очень редко, потому что это тоже вредно для здоровья) красит брови и нарисовала у Тео на лице много точечек. То есть, не очень много, а то бы он точно проснулся. Вообще-то он утром всегда хорошо спит, даже когда в школу опаздывает. Потом Тео спустился вниз, чтобы завтракать, и мы все сделали такие лица с открытыми ртами и расширенными глазами, как будто испугались. А мама стала спрашивать: «Тео, что у тебя с лицом? Ты видел, Риккардо?»

– Да, тут по радио передавали, что какое-то заражение воды обнаружили.

– Да при чем тут вода, мы все эту воду пили, это у него, наверное, от эста-те, ведь мы эста-те очень мало пьем! Блин, что же теперь делать? Придется в мед пункт его везти.

– Тео, а язык у тебя не распух? А живот не болит? А аппетит есть?

Тео очень испугался и побежал смотреть на себя в зеркало. Потом вернулся какой-то бледный и сказал, что завтракать не будет. А Саша, хоть и был с нами заодно, потому что рано проснулся и мама не успела его разрисовать, почему-то тоже перепугался и сказал, что ему эста-те что-то сегодня пить не хочется.. Зато Тео, наоборот, как только узнал, что мы просто пошутили, сразу выпил два стакана эста-те .... и покрылся красными точечками!

Потом был такой праздник, называется Феррагосто. В этот праздник надо есть в ресторане и обливать всех водой. В ресторане нам не понравилось, потому что там было много народу и нам принесли так много еды, что мы никак не могли все это съесть. Хотели заставить Сашу, потому что дома он всегда все доедает, даже когда мама говорит: «Кому добавки? У меня паста осталась». Но в ресторане еды было так много, что и в Сашу больше не влезало. После ресторана мы пошли домой отдохнуть, только Баббо и Тео не хотели спать днем и поехали куда-то в город, а мы проснулись пораньше, и придумали облить их водой. Мама написала записку, как будто мы ушли на море. Но на море пешком идти очень далеко, вместо этого мы налили воды в ведра и бутылки и спрятались на балконе. Когда мы услышали, как они открывают дверь, то еще больше затаились на балконе. Баббо и Тео прошли по квартире и вышли во внутренний дворик, и тут мы как заорем, как окатим их водой! Это было весело, только мы тоже облились и потом надо было весь балкон мыть, потому что он был мокрый и везде были наши следы.

Чаще всего мы ездили купаться на пляж Капо Комино. Вообще-то, на Сардинии очень много пляжей, потому что это остров, но только мы всегда спорили, на какой пляж пойти: я и Баббо всегда выбирали пляж Санта Анна, Баббо – потому что ему надоело рулить, а на этот пляж можно дойти пешком, я – понятно, ведь меня зовут Анна, значит, это как бы мой пляж. К тому же там много ракушек. Мама – пляж Беркидда, потому что там почти нет народа, Саша – скалы, потому что он любит нырять. А Тео вообще все время хотел в Римини, потому что там есть игровые автоматы. Только Маша сказала, что ей все нравится, поэтому ей все равно на какой пляж ехать. А на пляже Капо Комино было все (кроме, конечно, игровых автоматов): мелкое море для меня, скалы для Саши, не очень много народу – для мамы. Для папы было интересно плавать с маской: там водились мурены, осьминоги и волосатые крабы. А еще мы нашли такое уютное место – на дюне под сосной. На сосну можно было вешать полотенца и простыни – получался навес от солнца, под ним можно было есть дыню и арбуз, и вообще все, что мама брала с собой из еды: жареную картошку, салат из риса, тунца, маринованных овощей и пармиджано, бутерброды. Там можно было даже спать и возвращаться домой только вечером. Мы любили, чтобы около нас другие не останавливались, поэтому когда кто-нибудь собирался поставить свой зонт рядом с нашим домиком – хотя на этом пляже было сколько угодно места – мама подговаривала Тео и Сашу, и они начинали бегать друг за другом и орать, как сумасшедшие. Мама даже разрешала обзываться плохими словами и кидаться песком – чтобы те люди подумали, что мы – дикие варвары и отодвинулись от нас подальше.

А перед самым отъездом они захотели попробовать кактусы-опунции и так укололи все руки, что мама весь вечер вынимала им пинцетом занозы. Потому что они не знали, что эти кактусы надо собирать в ведро с водой, ведь у них летучие колючки.

Бабушка и дедушка на море

Этим летом к нам в гости наконец-то приехали бабушка и дедушка из Москвы. Я их поцеловала, и сразу почувствовала, что они из Москвы – от них пахло Москвой. Мы сначала пожили у нас дома, чтобы они привыкли, а потом поехали на море. Бабушка любит купаться – как увидит море, так сразу в него плюхается, только плавать почему-то не научилась. А вот моя Папиха очень хорошо плавает, хотя она не морская Папиха. К тому же бабушку все время смывала волна, поэтому она одна не ходила купаться, а все время с дедушкой. Дедушка сильный, он не давал волне унести бабушку. Вообще дедушка лучше, потому что у него есть ай-пад и еще потому, что он ест масло с нутеллой, и хотя бабушка ему говорит: «В твоем возрасте масло с нутеллой есть нельзя!», а он все равно ест и шутит. Бабушка все время ест тунца и рящики. «Рящики» – это такие молодые кости, вот, например, у Коли не кости, а рящики. Они и в курице водятся, Саша их тоже любит, а я не люблю. Я только мясо люблю и мороженое с шоколадом. А Катя все любит, особенно рыбу. Даже «о-бо-жа-ет». Я ей для смеха сказала «Ой! Рыба сладкая!», а она говорит: «Не сладкая, а просто вкусная».

Потом мама уехала в Каваллано на один день, чтобы полечить болячки, а я осталась на море с бабушкой и дедушкой. Ведь я уже большая. Мне пять лет. Но главное – со мной была моя Папиха, без нее я бы с ними не осталась. Ведь я из не так хорошо знаю – они ко мне редко приезжают. В субботу утром мы все четверо пошли на рынок, хотя точно не знали, где он. Нам попались навстречу две старушки, но я у них не хотела спрашивать дорогу, потому что они были злые и могли специально нас обмануть, чтобы мы заблудились. Тогда дедушка сказал: «Вон стоит карабиньер. Спроси у него дорогу. Карабиньеры все честные и хорошие». Но я стеснялась. Тогда дедушка сам у него спросил, как его мама учила, он все запомнил: «Mercado, mercado?” и хотя правильно говорить «Mercato” карабиньер его все равно понял и честно показал нам в сторону рынка. А бабушка сказала: «А я уже сама догадалась, где рынок – вон оттуда все с сумками идут». Мы купили арбуз, помидоры, лепешку-скьяччату, пирожное, и панамку для меня.

А потом вернулась мама, уже без болячек, и мы пошли купаться в темноте. Бабушка и мама каждое утро мечтали искупаться в темноте. Какая-то странная мечта: в темноте купаться холодно. Но вечером они уже об этом не мечтали, потому что мама каждый вечер готовила вкусный ужин, как в ресторане, и им не хотелось с толстым животом лезть в холодную воду. Но один раз они выпили вино с Мадейры, чтобы не замерзнуть и не утонуть, потому что спасатель ушел уже ужинать, и взяли меня с собой – если что, я побегу за дедушкой. Только я забыла, что их надо контролировать, потому что увидела в самом конце моря остров.

– Мам! Смотри – там остров! Давай завтра на него сплаваем!» Но мама сказала, что это не остров, а корабль, потому что вчера его там не было и завтра утром опять не будет. Но я думаю, что это был плавучий остров, который ночью всплывает, а утром тонет. Как солнце, только наоборот – солнце вечером тонет, а утром всплывает. Я сама видела! И дедушка сфотографировал, как солнце за три минуты утонуло в море.

А потом бабушке с дедушкой надо было уезжать обратно, потому что у них был обратный билет. И мы поехали провожать их на поезд в Чечину. Дедушка захотел прокатиться на лифте, и застрял, потому что не послушал маму, и отпустил кнопку, а надо было все время нажимать. Потом поменяли платформу, на которую должен был приехать бабушкин поезд, и дедушка сказал, что он перебежит прямо по рельсам на другую платформу, а мама сказала, что его за это арестуют. Наверное, он просто боялся опять в лифте застрять. Когда я их обняла, от них уже не пахло Москвой, а пахло морем. На поезд они все-таки успели, только этому никто не обрадовался: они махали нам и плакали. И мама тоже плакала, а я ей сказала: «Ты что плачешь? У тебя что-нибудь болит? Ты же сама говорила, что можно плакать, только когда что-то болит. И еще ты говорила, что большие не плачут, а сама вон ревешь как ветлуга».

Закат в Кала Виолина

Потом было много всякого неинтересного, потому что зимой меньше интересного, чем летом. Зимой из интересного только Рождество и снег. Но в этом году снег почему-то не выпал.

Зато потом наступила весна, и мы поехали в Кала Виолина встречать закат. Кала Виолина по-русски значит Бухта Скрипка. Но это не потому, что она сделана в форме скрипки. Просто там такой особенный песок, что когда по нему ходишь, раздаются такие звуки, как будто кто-то играет на скрипке. Там было столько народу, что можно было услышать целый скрипковый оркестр, все ходили и прислушивались к своим шагам. Но я почему-то никаких скрипок не услышала, а слышала только шум волн. Идти в эту бухту ну о-о-очень далеко. На машине проехать нельзя – запрещено. Поэтому все оставляют машины на стоянке, а потом с сумками, зонтами, надувными матрасами, полотенцами и плачущими детьми идут через лес к морю. Мы шли так долго, что мне уже надоело любоваться бабочками и цветами. К тому же мама перепутала дорогу, и мы зашли в какие-то дебри. Мама сказала, что чем труднее идти, тем больше мы потом обрадуемся морю и что сейчас детям все дают на блюдечке с золотой каемочкой, в том смысле, что они ничего не добиваются, а получают все без труда и поэтому не умеют радоваться. Только я бы все равно обрадовалась морю, и без трудностей – ведь я целый год в нем не купалась! И даже вода была ни капельки не холодная, хоть я еще и не привыкла к морю. А когда мы как следует накупались, мама достала из сумки бутерброды, жареную картошку и складные пиццы, а потом еще черешню. Закат до конца мы не досмотрели, потому что Баббо боялся возвращаться на стоянку через темный лес– вдруг на нас нападут кабаны! Мама сказала, что назад будет идти легче – во-первых, сумки у нас пустые, потому что мы все съели, а во-вторых, солнце зашло, поэтому не жарко. Но оказалось, что мама не права. Во-первых, я устала от купания, во-вторых, нужно было все время идти в горку, а это тяжелее, чем спускаться с горки. К тому же, ничего прятного впереди уже не было, одни трудности и возвращение домой. Конечно, я надеялась на кабанов – если бы они выскочили из кустов, Баббо пришлось бы взять меня на ручки. Но, как ни странно, они не выскочили. А еще мне пришлось тащить Папиху, хорошо хоть она пока не очень выросла, у нее такие размеры: ширина панциря, длина панциря. Вот был бы ужас, если бы я взяла с собой Думбо! Я бы, наверное, просто умерла от жары!

Я не знаю, если вам понравилась моя история про Папиху. Это очень правдивая история. У меня по правде есть черепаха по имени Папиха, если вы приедете ко мне в Каваллано, я вам ее покажу. И даже дам подержать. Только не приезжайте слишком рано, а то я буду в школе, и мама не даст вам Папиху без моего разрешения. Если вы хотите узнать, что еще случилось с моей Папихой, я расскажу вам продолжение: как Папиха купалась в бассейне, как пряталась от дождя, но только не сейчас. Сейчас мама зовет меня мыться в ванночке. Завтра к нам в школу придет мэр Казоле и мы будем петь гимн Италии.

Часть 2

Я – Анечка из Каваллано. Вы меня еще не забыли? Я хотела еще кое-что рассказать, что я забыла в первой истории. Только это не про Папиху, а вообще про жизнь.

Может, вы удивитесь, что я все слова говорю по-русски, а своего папу называю по-итальянски «баббо». Это потому, что «папа» по-итальянски значит Римский Папа, то есть самый главный итальянский священник. Поэтому если я буду называть своего баббо папа, то все подумают что я зову Папу Римского! Хотя у нас в группе в детском саду есть девочка с фамилией «Папа»! Это не значит, что ее папа – Римский Папа, просто у нее такая фамилия. И никому это не смешно. Только мне!

В этом году у нас выпало столько снега, что я сказала маме: «Совсем как в Москве!», и мы слепили очень большого снеговика человеческого роста с короной из розмарина и он стал похож на этрусского короля. Это мама придумала, а я не знаю, потому что еще никогда не видела живого этрусского короля.

Я не люблю истории про то, чего не может быть на самом деле, потому что и в обыкновенной жизни много всего интересного, чудесного и даже волшебного, просто некоторые люди это понимают, а другие – нет и хотят волшебства от волшебной палочки, а такого волшебства не бывает! Вот, например, недавно, когда у нас выпало столько снега, что никто не пошел на работу и в школу, а из дома мы смогли выйти только потому что над дверью у нас навес и весь снег упал на него, а не перед дверью. А еще у нас выключилось все электричество: и на кухне, и в комнате, и в ванной, даже в холодильнике! И батареи почему-то тоже выключились, я не понимаю, они же не электрические! У них внутри вода! Баббо стал на нас ругаться, как будто это мы сломали электричество: «Вот! Дохотелись снега – получайте! Берите лопаты и идите чистить дорогу!» А мы с мамой сразу поняли, что это настоящее волшебство, ведь в южных странах не бывает столько снега! А вот папа (баббо) моей подружки Аличе тоже понял, что это – волшебство, и пошел гулять под снегом. А бабушка Аличе ворчала ему вслед: «Иди-иди, хоть бы тебя совсем этим снегом засыпало!» сначала он смотрел на снег из окно, а бабушка тоже ворчала: «Вот, раскрыл окно, для тебя что ль печку топлю?» Вообщем, она все время ворчала, потому что думала, что это не волшебство, а стихийное бедствие. Я уже сказала, что мы налепили снеговиков, но это потом, когда снега мало осталось, и хватило только на снеговиков, они даже получились чуть-чуть грязные, потому что внизу к снегу прилипала земля и листья. Мама сказала, что это снеговики-негры, а я не знаю, кто такие негры. А когда снега было много, мы с мамой построили настоящую крепость с окнами и потайным ходом, а вместо крыши была олива. Мама нарезала кирпичи из плотного снега, а я их возила на санках на стройку. Внризу у кирпичей был лед, потому что снег днем подтаивает, а ночью опять замерзает, вот внизу и получается лед, но это научно-скучное объяснение. Я лучше придумаю, что это снежная королева покрыла снег волшебной глазурью. Днем мы укрепляли крепость мокрым снегом, чтобы он ночью примерз и крепость дольше продержалась. Я в школу не ходила, потому что автобус к нам не мог проехать из-за снега, хотя Клаудио хорошо рулит, но по снегу он не умеет. Баббо сказал, что на колеса нужно одеть специальные цепочки, может, у них не было цепочек для нашего автобуса, а может все наши воспитательницы тоже не могли добраться до школы. А я придумала, что занятия в школах отменили специально, чтобы все дети могли понять, что такое снег. Наш Коля тоже как следует разглядел снег в первый раз, и он ему не очень понравился. Но потом Коля к нему немножко привык и стал осторожненько копать его лопаточкой.

Сегодня – 13 марта – у меня наконец-то выпал первый зуб!! мама еле-еле успела его пошатать, я откусила грушу – и он вывалился! Я так давно об этом мечтала! У Томаса уже много зубов вывалилось, и у Ирэне, а у меня все никак! Мама стала меня дразнить, что я картавлю, но это она специально. А Тео сказал: «Так, у меня сейчас 27 зубов, а должно быть 32. сколько же у меня еще зубов должно выпасть, чтобы было 32?». Во дает!! А потом я долго не могла заснуть, потому что ждала мышку, которая заберет мой зубик и оставит мне денежку. Я не хочу отдавать зуб! Я его в школе всем должна показать. Но утром зуба не было, а в сундучке на его месте лежала монетка.

Экспедиция к Потайному озеру.

В субботу мама сказала: «Если я сегодня опять весь день просижу дома, я озверею и начну на вас орать. Баббо никуда ехать не собирается, будет опять огород окучивать, а я всю неделю дома сидела, надоело!». На всякий случай я спросила у баббо, почему он все время хочет сидеть дома. А он сказал, что ему нравится дома и к тому же у него много дел.

Куда мы поедем, мама сама не знала. Я думала, что когда мы вырулим из гаража, она уже узнает. Но она не узнала! Я несколько раз у нее спросила, а она отвечала все время одно и то же: «Поедем, куда дорога выведет». Я очень хотела, чтобы дорога вывела к морю, но мама сказала, что до моря у нас не хватит бензина. С собой мы взяли все необходимое: зонтики – если пойдет дождь, полотенце и купальник – если встретится речка, воду – если захочется пить, игрушечную машинку – если Коля заплачет, еду – если проголодаемся, фотоаппарат – если увидим что-нибудь красивое и ручку с бумагой чтобы нарисовать план дороги и не заблудиться. Потом оказалось, что две вещи мы все-таки забыли, но это вы узнаете потом. Ведь мы тоже узнали это потом. Мама была очень веселая и сказала, что надо почаще уезжать из дома. Она включила громкую музыку, и мы быстро проехали перекресток. Так быстро, что я не успела увидеть большого зайца. Он был такой большой, что мама сначала приняла его за кенгуру, но кенгуру у нас не водятся, а только в Австралии. Потом мы проехали мимо фазана на стоге сена, его я успела как следует разглядеть, но остановиться было негде, поэтому мы его не сфотографировали. Я хотела сфотографировать хотя бы свиней и коров, но оказалось, что в моем фотоаппарате разрядились батарейки. А мне все равно было весело, как маме, потому что не надо было убираться в комнате, или одевать тапочки, или следить, чтобы Коля не залез на лестницу, или что-нибудь еще, что всегда приходится делать дома. Дорога долго петляла, забиралась все выше и выше, как будто хотела не вывести нас куда-то, а наоборот, заплутать и завести в какую-нибудь глухомань. И вот, наконец, мимо каких-то строек с экскаваторами, которые понравились только Коле, по узеньким мостам через речушки, в которые мама боялась свалиться, дорога привела нас в город Радикондоли. Я такого города не знаю, в нашей школе никого нет из этого города. Там было очень мало людей и много домов и животных, и даже был один монастырь, но, наверное, в нем уже все умерли от голода, потому что я не слышала никаких молитв, когда мы мимо него проходили. А еще там даже театр есть! Но больше ничего интересного, и холодно. Так что мама оставила меня с Колей на скамейке, а сама побежала в машину за кофтой. А когда мы уезжали, к нам в машину чуть не залезла кошка, которая живет на стоянке. Наверное, ей стало холодно в этом Радикондолье, и она захотела с нами уехать. Но мама ее не пустила: «Если бы это был щенок, я бы еще подумала, а кошек я не люблю». Потом мы поехали дальше, и проскочили нужный перекресток. Но мама решила чуть-чуть проехать по неправильной дороге, потому что приключения чаще всего случаются в незнакомом месте. И точно: вдруг вдалеке за деревьями, в самой гуще леса мама увидела Потайное озеро! То есть это я потом его так назвала, а сначала мама увидела просто озеро. И я тоже увидела – вот какое оно было большое! И мы решили его найти, потому что оно было посреди леса и дороги к нему не было. «А то зачем вообще было уезжать из дома, если с нами не случится никакого приключения!» Мама оставила машину – там как раз было такое удобное место, где вываливают всякий строительный мусор. Колю мы сразу посадили в коляску, пока он от нас не убежал, взяли рюкзак и пошли. Сначала дорога была довольно легкая, хотя и лесная, и нам не попадалось ничего интересного. Мама сказала: «Хорошо, что сейчас не охотничий сезон и нет охотников». И я сказала: «Да, хорошо, а то бы тебя точно убили – ты вся коричневая». Я все время держалась за маму, чтобы не потеряться, тогда мама велела мне отцепиться: «Мне и так тяжело тащить коляску в гору. Даже если ты просто будешь идти рядом, ты не потеряешься». Конечно, не потеряюсь! Но я боялась не только потеряться. В основном я боялась кабанов. Охотников-то нет сейчас, а кабаны вот есть! Нам все время попадались их следы и разрытые ямы – это они искали под землей корни и желуди. Потом мама опять оставила меня с Колей и пошла на разведку. Я тоже хотела пойти с ней, но она меня не взяла, а я даже не заныла, чтобы не портить приключение. Мамы не было очень долго, я в это время отвлекала Колю, чтобы он не плакал, что мамы нет, поэтому не успела подумать про кабанов и испугаться. Наконец мама вернулась и я узнала, что нашла она только костер охотников и коряги можжевельника, похожие на рога, а озеро не нашла и дальше надо идти вниз. Я тоже хотела посмотреть привал охотников и устроить там пикник, но мама сказала, что еще рано есть и сначала нужно найти озеро. Мы оставили коляску в лесу и пошли по дороге вниз. Коля так обрадовался, что он больше не в коляске, что прям побежал вперед, а я увидела внизу нору кабанов и боялась идти дальше. Но мама поняла, что это не нора, а сломанное дерево и вообще кабаны на людей не нападают, а удирают от них. Это ей объяснили охотники, которых мы однажды встретили в нашем лесу. У них было две собаки и мертвый фазан за пазухой, то есть под курткой. Но мама как-то неуверенно это сказала, про кабанов, поэтому я у нее спросила: «Ты уверена?» А она, вместо того, чтобы сказать «Да» сказала раздумчивым голосом: «Надеюсь, у них сейчас еще нет кабанят». Вот зачем она так сказала? Но я не успела как следует обдумать, что эти слова значат, потому что мы увидели целый комок гусениц. Они только что родились и были как один извивающийся клубок. Мама решила спасти лес и всех их убить, пока они не начали поедать листики. Я не знала, как она собирается это сделать. А она уже оторвала веточку, на которой все это гусеничное семейство сидело, и всех вместе растоптала.