Текст книги "Магия звезд"
Автор книги: Сильвия Макданиел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Дрю украдкой наблюдал за ней, перебирая свои бумаги.
– Вы готовы?
Он сделал паузу, заметив, как она вцепилась побелевшими пальцами в свои колени.
– Да.
– Я хочу, чтобы вы мысленно перенеслись в день, предшествовавший смерти Жана. Расскажите мне обо всем, что вы тогда делали с того момента, когда проснулись. Лайла нахмурилась.
– Большую часть дня я ходила по магазинам во французском квартале, а Жан находился в офисе пароходной компании Кювье.
– Нет, мне необходимо поминутное расписание ваших действий, – перебил ее адвокат, – и в мельчайших подробностях.
– Хорошо. В то утро я спала дольше обычного. Когда я проснулась, Жан уже ушел на весь день. После того, как я позавтракала в своей комнате, я пошла со своей служанкой во французский квартал, где мы делали покупки вплоть до обеда.
– Вы можете указать, в какие именно лавки вы заходили?
– Не помню, – она помедлила. – Мы ходили по рынку, а потом перекусили в заведении Антуана. Днем я вернулась в отель и отдыхала до самого обеда. Жан прислал записку, в которой говорилось, что обедать он со мной не будет.
– А там не сообщалась причина?
– Нет, – отрицательно покачала головой Лайла, – он никогда не сообщал мне о своих планах.
– А что вы делали весь вечер, пока он отсутствовал? – спросил Дрю.
Она замолчала, мельком взглянув на свои руки. На ее лице появилось выражение нерешительности.
– Я пообедала в ресторане отеля, а потом вернулась в наш номер.
– Вы обедали в одиночестве?
Она явно напряглась и опустила глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом. И эта ее реакция не ускользнула от Солье.
Лайла закусила нижнюю губу.
– Да.
– Может ли кто-нибудь из официантов подтвердить ваше присутствие в ресторане? – спросил Дрю в надежде, что сейчас она расскажет ему всю правду.
– Да, – последовал краткий ответ.
– Вы знаете, когда Жан вернулся домой в тот вечер?
– Да… Но это уже была ночь, точнее около полуночи. Я ждала его…
Взгляд и мышцы Лайлы заметно напряглись.
– А вы обычно ждете мужа? – спросил Дрю.
– Нет, но в тот вечер я планировала серьезно с ним поговорить, сообщить, что утром я уезжаю в Батон-Руж.
Ее лицо приобрело довольно болезненное выражение, и адвокат стал что-то быстро записывать. Что же так тревожило ее в событиях той ночи?
– Что послужило причиной? Вы что, собирались покинуть Жана навсегда?
– Нет… – голос ее заметно дрогнул. – Я просто захотела домой.
– А сколько к тому времени вы уже находились в Новом Орлеане?
Три дня, – ответила Лайла, потупив взор. – И когда он вернулся, то был пьян. Я сказала ему о своих намерениях, и мы поругались из-за того, что я собиралась уехать.
– И что вы наговорили друг другу во время ссоры?
Дрю наблюдал за тем, как она пытается вспомнить подробности той роковой ночи. У нее был столь отрешенный вид, что адвокату на мгновение показалось, будто бы она забылась и ему следует повторить вопрос.
– Жан сказал мне, что я ужасная жена. Что, хотя бы ради приличия, я должна оставаться с ним в Новом Орлеане. Ему хотелось, чтобы я испытывала чувство вины по поводу своего отъезда, – продолжила она совершенно безучастным тоном.
– А почему вы так настаивали на том, чтобы вернуться? – спросил Дрю.
– Не имелось никаких причин откладывать мой отъезд. Днем он, как правило, работал в своем офисе, а по вечерам отсутствовал. Если б я осталась, то была нужна ему лишь для… – тут она поперхнулась и посмотрела куда-то в сторону.
– Для чего? – спросил адвокат спокойно, но настойчиво. – Вы должны мне ответить.
Она метнула на него исполненный гневом взгляд. В ее глазах отразилась боль. Дрю даже на какое-то мгновение пожалел, что был столь настойчив.
– Я была нужна ему только в постели. Для этого он и привез меня в Новый Орлеан. Он думал, что в новой обстановке мне будет проще ему… – тут ее передернуло. – Простите, но мне было омерзительно даже прикосновение этого мужчины.
Дрю царапал карандашом бумагу, что-то спешно записывая. Он даже не смотрел в сторону Лайлы. Неужели она испытывала столь сильную физическую неприязнь к мужу, что решила его убить? Кстати, Дрю неожиданно для себя испытал облегчение, узнав, что ласки мужа так и остались неведомы Лайле.
– То есть, вы не наслаждались вашими брачными обязанностями. А почему, если не секрет? спросил адвокат, стараясь на нее не смотреть.
– Нам обязательно обсуждать эту тему? – Ее щеки зарделись. – Присяжным не надо об этом знать.
– Если вы хотите, чтобы я спас вас от виселицы, я должен знать все, дабы быть готовым отразить любой выпад обвинения, – ответил добродушным тоном Солье, понимая, что ставит свою клиентку в неловкое положение.
Она поднялась и прошлась по комнате, в гнетущей тишине отчетливо слышался шорох ее юбок.
– Есть вещи, которые никто, кроме меня, не знает. Каким образом о них станет известно окружному адвокату?
Дрю пожал плечами.
– Люди всякое болтают. Окружной адвокат будет раскапывать все, что поможет ему доказать суду присяжных вашу вину. Он должен будет убедить их в том, что именно вы убили Жана. Он ничего не упустит, точно так же, как и я. Я должен основательно подготовиться к защите, вы должны мне доверять.
Она повернулась к Дрю спиной и посмотрела в окно.
– Нет, я не испытывала наслаждения от прикосновений Жана. Мне всегда делалось дурно, когда он насильно пытался затащить меня в постель.
Она отошла от окна и повернулась лицом к Дрю.
– Вот тогда я и стала добавлять ему в чай лауданум. И делала это каждый вечер. Я больше не могла терпеть его объятий.
Солье вновь что-то записал.
– А вы давали ему это снотворное той ночью?
– Да, – отрезала Лайла. – Я ожидала его, вскипятив чай. Я знала, что он будет вне себя, когда узнает, что я собираюсь уехать. Я добавила ему в чай достаточное количество снотворного, а потом рассказала ему о своих планах вернуться домой.
Она посмотрела в окно, ее лицо было скрыто от его взгляда, и, тем не менее, он почувствовал, что она чрезвычайно расстроена.
– Последний раз, когда я видела Жана живым, он спал на стуле в гостиной, прямо там, где его сморила дрема. Я пыталась его разбудить, но он никак на это не реагировал. И потому я оставила его в покое. Утром меня разбудила Колетт и сказала, что нашла его на полу спальни мертвым.
От внезапного озарения у Дрю по спине пробежала дрожь. Он внимательно посмотрел на стоявшую у окна красавицу.
– А откуда вы знаете, что не передозировали снотворное?
Тяжело вздохнув, Лайла повернулась к нему, ее огромные голубые глаза казались особенно красивыми на мертвенно-бледном лице.
– Я дала ему столько же, сколько давала обычно.
Дрю кивнул, заметив, что его предположение чрезвычайно ее расстроило. Но стала бы виновная так переживать? Разве только, если Лайла великолепная актриса.
– Итак, если Жан уснул на стуле в гостиной, то как он добрался до своей спальни?
– Не знаю. Я пыталась его разбудить, но он крепко спал, затем я ушла к себе, и вскоре тоже уснула.
Она сделала паузу, закусив губу.
– Но детектив посчитал, что Жан был отравлен.
– Да, причем цианистым калием, – ответил Дрю, следя за выражением ее лица.
Лайла тряхнула головой.
– Мне ничего неизвестно про цианистый калий! Я даже не знаю, где можно достать настоящий яд!
Дрю промолчал, продолжая наблюдать за ней, и одновременно просчитывая различные варианты. Кто же еще мог убить Жана?
– Кто еще спал в ту ночь в номере, кроме вас? Лайла прошлась по библиотеке, коснулась ладонью даггеротипа в золоченой раме, а затем села на прежнее место. И вновь она казалась холодной и отстраненной. Ее ладони лежали на коленях. Сейчас она выглядела такой спокойной, невинной и невероятно правильной, что ему захотелось сорвать с нее одежду, чтобы увидеть спрятанную под ней настоящую женщину.
– Колетт спала в соседней со мной комнате, а Жорж, слуга Жана, спал в помещении, соседствующем со спальней хозяина. Мы приплыли в Новый Орлеан еще с двумя слугами, но они остались на одном из пароходов Жана.
– И вы знаете их имена?
– Люк и Большой Джон.
– Они были в вашем номере в ту. ночь?
– Нет, только Жорж и Колетт. И в ту ночь я легла спать последней.
– Могла ли у Колетт быть какая-либо причина убить Жана?
Лайла отрицательно покачала головой.
– Она работает у нас горничной всего лишь два месяца, и я проверила все ее рекомендательные письма, прежде чем нанять. После смерти Жана я отпустила ее на все четыре стороны, но она не захотела меня покидать. Она сказала, что Жан выплатил ей жалованье вперед вплоть до конца года. Так что она останется со мной до тех пор, пока я буду нуждаться в ее помощи.
Дрю нахмурился. С чего бы это Колетт оставаться с Лайлой, учитывая всю скандальность этого дела? Не проще ли ей было уехать куда-нибудь отдыхать, благо деньги у нее есть. Быть может, она успела подружиться с Лайлой?
– Я пошлю кого-нибудь на поиски Люка и Большого Джона.
Солье понимал, что ему следует поговорить со всеми слугами.
– А как насчет Жоржа?
– Я его не нанимала. Его принял на работу Жан. Жорж уже много лет ему служил. Не вижу никаких причин для того, чтобы ему убивать хозяина.
Дрю еще раз бегло просмотрел свои записи, чувствуя, что он упустил что-то важное.
– Возвращаясь к вашей ссоре с Жаном, давайте-ка еще раз все хорошо вспомним. Что-то здесь не так…
Дрю постучал карандашом по столу, следя за выражением ее лица.
– Мне кажется, у Жана была еще какая-то причина забрать вас в Новый Орлеан, кроме желания возобновить супружеские отношения.
Она пожала плечами, но при этом ее пальцы заметно задрожали.
– Он думал, что пребывание в этом городе будет для меня положительной переменой. Я сказала, что никуда не хочу, но он продолжал настаивать. Уже прошло несколько месяцев с тех пор, как мы были мужем и женой, и я знала, что он хочет…
Дрю снова нахмурился и пристально посмотрел на Лайлу.
– Из-за чего вы поссорились?
– Знаете, я уже очень утомилась, может, сделаем перерыв? А то вы, подобно детективу Данегану, уже начинаете повторяться, – заявила она раздраженным тоном. – Я понимаю, что все это важно, но…
– Еще немножко, а потом будем отдыхать. Может, хотите чего-нибудь выпить? – спросил Дрю, поднимаясь из-за стола.
– Нет, я устала отвечать на одни и те же вопросы, – отрезала Лайла.
– Я понимаю, но к сожалению, у нас впереди еще столько работы, и я должен задать куда больше вопросов. Иногда я буду задавать их по три, по четыре раза. Одни и те же, – сообщил Дрю, следя за ее реакцией. Похоже, она нервничала и хотела как можно быстрее убраться отсюда.
– Давайте закончим. Тяжело вздохнув, она кивнула.
– Хорошо, я сообщила Жану, что намерена вернуться в Батон-Руж.
– Что заставило вас вернуться? – спросил Дрю.
– Я прожила в Новом Орлеане уже три дня. И он хотел, чтобы я осталась с ним. Мне невыносима была сама мысль о его прикосновениях.
Довольно долго Дрю смотрел на нее с озабоченным видом.
– Сообщите мне все, что было сказано во время вашей ссоры. Мне кажется невероятным, чтобы вы ругались из-за того, что вам пришло в голову вернуться.
Лайла вновь тяжело вздохнула.
– Когда он пришел домой, то был в стельку пьян. Я спросила у него, где он был, и он ответил, что это не мое дело. Я предложила ему выпить чаю. Немного погодя он спросил, что мне нужно, поскольку я никогда не дожидалась его прихода без веских на то оснований. Тогда я сказала ему, что собираюсь наутро уехать, и он очень рассердился. Он сказал, что я бегу от него. Я согласилась и пояснила, что хотела бы быть от него как можно дальше, и тогда он вышел из себя.
– А когда вы сообщили эту новость, ваш чай со снотворным уже начал на него действовать? поинтересовался Дрю.
Лайла улыбнулась.
– Определенно. К моменту, когда я его окончательно взбесила, он уже начал клевать носом.
Дрю быстро записал ее ответ на вопрос, после чего вопросительно посмотрел на Лайлу. Вид у него был озадаченный.
– В ту ночь в этом номере ночевали четверо, и никто не берет на себя ответственность за убийство Жана. Кстати, никто из слуг не заявил о вашей ссоре в полицию. «Они, якобы, ничего такого не слышали.
Лайла промолчала, но глаза ее по-прежнему излучали невинность.
Солье вздохнул. Да, дело будет непростым.
– Я должен поговорить со всеми, кто в ту ночь находился в номере отеля. Быть может, они все же слышали что-то, чего вы не помните.
Лайла искренне удивилась.
– Когда мы начали ругаться, Жорж и Колетт уже давно пошли спать. Я очень сомневаюсь, что они что-то слышали.
– Вы общались с мужем на повышенных тонах?
Какое-то время она молчала.
– Да.
Дрю кивнул, записывая.
– Он вам угрожал? Оскорблял?
– Нет, никаких угроз не было. Мне кажется, один раз он назвал меня хладнокровной сучкой, но подробностей я не помню, кроме того, что я испытала облегчение при мысли, что скоро вернусь домой.
Дрю сделал соответствующие записи.
– Думаю, я поговорю с Колетт и разыщу Жоржа, когда мы вернемся в Новый Орлеан в течение ближайших нескольких дней.
Казалось весьма странным, что Жорж, старый слуга Жана, исчез сразу после смерти хозяина, а Колетт, проработавшая на Кювье пару месяцев, осталась.
Солье оторвался от своих записей и посмотрел на Лайлу. Она молча подарила ему в ответ испытующий взгляд. Теперь она уже не нервничала и, казалось, окончательно овладела собой.
– У вас остались какие-нибудь документы от фирмы отца?
Лайла призадумалась.
– Возможно, на чердаке и остались какие-то его старые бумаги. Я видела, как Жан вывозил отсюда целые ящики папиных документов.
– Мне бы хотелось на них посмотреть, – заметил Жан, продолжая что-то записывать.
Лайла выглядела крайне уставшей, и у него не хватило твердости продолжать распросы.
– Мне кажется, на сегодня достаточно.
– Я подумала, – продолжила Лайла, нервно покусывая нижнюю губу, – что мне надо послать записку миссис Готье с просьбой найти время поговорить насчет Бланш. Но если я назову ей свое имя, она откажется от встречи.
Дрю кивнул, понимая, что она говорит правду.
– А что, если вы, Дрю, предложите ей встретиться с вами? Думаю, ей ваше имя неизвестно.
– Хорошо, – согласился он. – Я отправлю сегодня ей записку с просьбой встретиться завтра. Мы посетим ее вдвоем, но после этого нам придется возвратиться в Новый Орлеан, чтобы успеть к предварительным слушаниям.
Лайла улыбнулась.
– Не беспокойся. Когда мы найдем Бланш, никакого предварительного слушания не понадобится.
Глава ВОСЬМАЯ
Оставив Дрю в библиотеке, Лайла поспешила наверх, на чердак, отчаянно пытаясь найти там хоть что-нибудь, что подтвердило бы ее невиновность. Взойдя по ступенькам до третьего этажа, она открыла дверь и вошла в темное помещение.
Наощупь она нашла фонарь, висевший на продольной балке крыши и коробку спичек на полке около входа. Лайла поспешила зажечь фонарь. Вскоре свет высветил помещение и хранившееся в нем собрание былых семейных сокровищ.
Она подошла к маленькому окошку и открыла его. В комнату ударил луч света и поток свежего воздуха, заглушивший запахи моли и пыли.
Она скрылась здесь, чтобы начать поиски в одиночку, прежде чем Дрю ее хватится. Вдоль стен стояли сундуки. В углу – старый платяной шкаф и портрет ее матери.
Потрясенная количеством этого старого барахла, Лайла прошлась вдоль батареи сундуков и, открыв первый из них, увидела знакомые ей с детства вещи. Она стерла пыль с крышки второго сундука и, открыв его, увидела то, что когда-то принадлежало ее матери. Немного помедлив, с любовью поглаживая мамины шелковые платья, она удивилась тому, что отец их не выбросил. Перебирая одежду, Лайла наткнулась на брошь из слоновой кости, которую так любила носить ее мать.
Она сразу же прицепила ее себе на ворот, с намерением никогда не расставаться с этим воспоминанием.
Поборов острое желание зарыться в эти сокровища, Лайла открыла третий сундук. Хотя она и не была уверена в том, что именно здесь стоит искать.
После беседы с Дрю она чувствовала себя абсолютно опустошенной и отчаявшейся. И именно поэтому она сразу же поспешила на чердак в поисках улик, способных спасти ее жизнь. Она чувствовала безысходность, и ей просто необходимо было хоть что-нибудь предпринять, что помогло бы избавить от унижения публичным судом.
Если Дрю и обвинитель узнают, что ей стало известно о других женах Жана накануне его смерти, и как они ругались по этому поводу, ее жизнь не будет стоить и ломаного гроша.
Какое-то время Лайла испытывала искушение рассказать Дрю о том, как она узнала о существовании Мариан и Николь вечером накануне смерти Жана. Но страх сковал ее, ибо если адвокат сейчас сомневался в невиновности своей подзащитной, узнав эти дополнительные сведения, он окончательно поверил бы в то, что она преднамеренно убила мужа.
И, тем не менее, вчера ночью в библиотеке, где было так уютно, она едва не рассказала ему всю правду. Она чувствовала сердцем, что правду надо сказать, однако, вспоминая, что именно Дрю приложил руку к разорению отца, продолжала молчать.
Звук шагов прервал ее размышления. Лайла подняла глаза и увидела, что в дверях стоит тот, о ком она только что думала.
– А я гадал, куда вы делись?!
– Не беспокойтесь, я не могла далеко уйти, я у вас на коротком поводке, – съязвила она.
Дрю улыбнулся.
– Рад видеть, что вы об этом помните.
– Некоторые уроки лучше забывать, – парировала Лайла.
– Но ты ведь не станешь этого делать, – напомнил он ей.
Она не ответила.
– Мои родители прислали нам приглашение на ужин, – сообщил Дрю. – Ты могла бы пойти со мной?
– Иди один.
Ей не хотелось вмешиваться в чужую жизнь.
– Но ведь они пригласили нас обоих, – продолжил Солье. – Впрочем, я Могу и здесь остаться, если ты не хочешь.
– О, господи, Дрю, – не выдержала Лайла. – Я уверена, что они просто хотят побыть с тобой и им ни к чему видеть у себя обвиняемую в убийстве.
– Абсолютно неверно, – упорствовал адвокат. Я просто хочу, чтобы ты отужинала с моей семьей.
Она удивленно посмотрела на него. Конечно же, он приглашает из элементарной вежливости. Но, тем не менее, ей этот жест понравился.
– Хорошо, пойдем, – ответила она, зная заранее, что будет чувствовать себя там неловко. Она уже много лет не видела его родителей, и теперь ей придется знакомиться с ними заново, и это сейчас, когда на ней лежит такое пятно!..
– Ты уверен, что они хотят меня видеть? – снова спросила Лайла.
– Да.
– Хорошо, – ответила она. – Быть может, они привыкли развлекать убийц…
Дрю рассмеялся.
– Уверяю тебя, ты первая.
– Ты нашла что-нибудь? – спросил он, наблюдая за тем, как она копается в сундуке.
– Ничего. Кое-что из личных вещей моей матери.
– Тебе помочь?
Конечно же, ей хотелось все сделать самой. Но работа предстояла немалая, и она не стала отказываться от его помощи.
– Было бы неплохо, – ответила она и почувствовала какую-то особую теплоту, когда снова посмотрела на него. Что может быть в нем такого, что так ее привлекает? Особенно если учесть, что она винит его в обмане своего отца.
Первое, что она отметила, так это внимание, с которым он всегда ее слушает. Когда она говорит, он всегда смотрит ей в глаза с таким видом, будто кроме ее слов его ничто на свете не волнует. Зачастую он даже повторяет ее слова, тем самым давая понять, что он все запоминает.
Дрю Солье знал, как расположить к себе женщину, и это пугало Лайлу, поскольку доселе ни один мужчина не мог произвести на нее впечатления. Но, быть может, он обращался подобным образом со всеми, и она не является исключением?
– С чего мне начать? – спросил Дрю, разглядывая заваленный старым хламом чердак.
– Почему бы тебе не начать с того сундука, что около меня?
Присев на пол рядом с Лайлой, Дрю открыл сундук. Пыль заплясала в воздухе, когда он вытащил ленту, которую когда-то она выиграла за первое место по правописанию.
– За эту награду я соревновалась с Тони Малотти.
– Если я все правильно помню, он так и не простил тебе поражения. Мальчишки постоянно дразнили его за то, что он проиграл девчонке.
Лайла улыбнулась.
Солье продолжал поиски все в том же сундуке, в то время как подзащитная открывала другой.
– Пока что мне удалось обнаружить только личные вещи, – сказала она со вздохом. – Хотелось бы, конечно, сохранить кое-что на память. Но если произойдет худшее, они мне не понадобятся. И у меня нет места хранить их до тех пор, пока судьба моя не определится…
При мысли, сколь неопределенно ее будущее, Лайле стало не по себе. Страх сковал ее тело на несколько секунд, и ей с трудом удалось вернуть самообладание.
– Я поговорю с Мариан. Уверен, она что-нибудь придумает.
– Спасибо, Дрю, – прошептала Лайла и стала спешно обыскивать очередной сундук, пытаясь найти хоть что-то, относившееся к бизнесу отца. Главное, что руки сейчас у нее были заняты, а голова не думала.
Дрю подошел к другому сундуку, пока Лайла копалась в коллекции скопившегося за долгие годы старья. Когда он поднимал деревянную крышку, железные петли заскрипели.
– Думаю, мы нашли то, что искали, – с волнением в голосе сообщил он и достал из забитого бумагами сундука толстую папку.
Лайла наблюдала за тем, как он просматривает пожелтевшие страницы.
– Что это?
– Счета компании твоего отца. Благодаря им я узнаю причину, по которой Жан выкупил его фирму.
– Я давно знаю ответ на этот вопрос, – устало заметила Лайла.
– Будучи адвокатом Жана я составлял договор, но не знаю, почему он решил купить ваше пароходство. Этой тайны он мне не выдал.
Лайла нахмурилась и покачала головой.
– Я поверю тебе, когда ты поверишь в то, что я никогда не убила бы его.
Дрю только плечами пожал.
– Как я уже говорил прежде, дело вовсе не в том, во что я верю, и вовсе не в том, что ты считаешь, что именно я надул твоего отца. Нам предстоит непростое дело, и я не собираюсь попусту тратить силы, пытаясь убедить тебя в том, что я только составлял договор.
– Но ты мог хотя бы предупредить отца, что эта сделка мошенническая? – настаивала Лайла.
– Переговоры по подписанию данного контракта вел мой клиент. И я работал на него, а не на твоего отца.
– Ну, по крайней мере, ты мог рассказать, что Жан уже женат.
С чего бы? У меня и повода не было считать, что он собирается на тебе жениться. Жан никогда не посвящал меня в свои планы, – Дрю вдруг подумал, что оправдывается. – Ведь и тебе он никогда не говорил о них.
Неужели адвокат сейчас не лжет? Неужели он и вправду не предполагал, сколь коварен Жан?
Лайла встала и подошла к Солье. Она присела рядом с ним, распустив вокруг себя юбки, и вопросительно посмотрела на адвоката.
– Сможешь найти счета за 1894 год? Именно тогда отец был вынужден продать свой бизнес.
Дрю стал листать страницы.
– Похоже, все в порядке.
Его лицо приобрело озадаченное выражение.
– Судя по этим счетам, Лайла, отец получил прибыль и был далек от банкротства.
– Тогда зачем ему было продавать» свое дело? Лайла выхватила папку у Дрю, желая увидеть все собственными глазами. Счета и прочая документация и впрямь показывали рост прибылей фирмы.
– Ничего не понимаю. Почему отец мне лгал?
– Не знаю, давай-ка изучим все это повнимательнее, – ответил Солье.
Вдвоем они тщательнейшим образом проштудировали всю документацию компании Дю Шампа. И вдруг, уже на самом дне сундука Дрю обнаружил тетрадь с надписью «Распродажа».
– Кажется, это то, что мы искали! – и он стал лихорадочно перелистывать страницы. Лайла то и дело выглядывала из-за его плеча, чтобы хоть что-то прочесть. Кроме всего, там имелась еще и копия мошеннического договора, лишавшего ее прав на наследство.
Стараясь сохранить спокойствие, Дрю посмотрел на молодую женщину. Презрение сквозило в ее взоре.
– Ровно через неделю после того, как эта сделка вступила в силу, я стала женой Жана, – с горечью промолвила Лайла, окатив Дрю ледяным взглядом. – Что еще в этой папке?
Адвокат внимательно перелистал тетрадь.
– Вроде бы все в порядке.
В самом конце лежал сложенный вчетверо лист бумаги. Оказалось, что это записка от ее отца Жану.
Записка гласила:
«Я продал тебе компанию, которую старательно создавал в течение многих лет, имея в виду, что ты позаботишься о моей дочери, когда меня не станет. Я хочу, чтобы жизнь моей Лайлы была достойной. Помни, что я не привык рисковать и уж в особенности своими родными и близкими. Так что будь к ней добр, иначе жестоко поплатишься. Меня, может, уже и не будет в живых, но ее крестный отец, капитан Фрэнк Оливер будет следить за тем, чтобы ты обходился с моей девочкой достойно. Не совершай ошибки, Жан. Я проинструктировал капитана и благословил его на любые действия в случае, если ты ее предашь.
Энтони Дю Шамп».
Дрю повернулся и изумленно посмотрел на Лайлу.
– Вот тебе и еще одна версия. Вполне возможно, капитан Фрэнк Оливер узнал о многочисленных женах Жана и убил его.
Лайла почувствовала, как в ее груди бешено забилось сердце. Капитан Фрэнк, упоминавшийся в записке отца, конечно же разузнал все о других женах Жана. Предупредил он на этот счет и саму Лайлу вечером накануне убийства Жана.
Но она сомневалась в том, чтобы Фрэнк мог убить Жана, поскольку он всю ночь провел на пароходе, отплывавшем в шесть часов следующего утра. И если бы она его выдала, то всем стало очевидно, что она узнала о других женах Жана. Но если убийца вовсе не капитан, то подозрения вновь падали на саму Лайлу. Последствия для Лайлы могли быть просто катастрофическими. Теплые руки Дрю сомкнулись на ее тонкой талии, и он внезапно закружил ее в немыслимом танце прямо на этом пыльном чердаке.
– Теперь у следствия появилось новое направление!
– Но Фрэнк покинул страну и сейчас путешествует по Англии! Он вернется сюда лишь через несколько месяцев.
– И, тем не менее, я собираюсь допросить его, самоуверенно заявил адвокат.
Он отпустил ее, и Лайла, потеряв равновесие, упала ему на грудь. Лайле было страшно от того, что стало известно адвокату. Оставалось надеяться, что ее крестный не вернется из Англии до начала суда, потому что Лайла точно знала, что Фрэнк не убийца.
Прижавшись к мускулистому телу Дрю, она залюбовалась его изумрудным взглядом. Тепло, которое она ощущала под рукой, странным образом встревожило ее, и молодая женщина поняла, что может ощущать биение его сердца под своей ладонью. Из открытого чердачного окошка перестало дуть, и воздух вновь стал душным и липким. Ей стало тяжело дышать и не хотелось двигаться.
Его огромные изумрудные глаза источали страсть, наполняя Лайлу теплом и острым желанием вновь ощутить вкус его поцелуя. Боясь шелохнуться, она увидела, как его ладонь коснулась ее щеки и вытерла с нее пятно пыли.
– Да ты вся перепачкалась, – прошептал он.
– Ты тоже, – ответила Лайла, повторив его жест и прикоснувшись к его чисто выбритой щеке.
Его руки обняли ее так естественно, как будто они всегда были там.
– Вот черт… – только и успел произнести он, а в следующую секунду его губы сомкнулись на ее устах.
Потрясенная, Лайла самозабвенно отдалась поцелую. Его ласки возбудили в ней такую страсть, что у нее задрожали колени и все тело охватила внезапная слабость. Она прижалась к нему, не в состоянии отвергнуть его натиска. Огонь желания пробегал по их телам при каждом прикосновении. О, если б этот поцелуй мог длиться вечность!
Дрю ласкал лицо Лайлы, а она прижималась к нему еще крепче. Ей так хотелось чувствовать все его тело! Спина Лайлы инстинктивно изогнулась, и ей буквально до боли захотелось сейчас этого мужчину. Она гладила руками его волосы, не выпуская из объятий. Ей хотелось гораздо большего, нежели просто целовать этого мужчину!
Он отпрянул, словно ее губы обожгли его, с трудом высвободился из ее объятий.
– Нет, мы не можем, – прошептал он, тяжело дыша в полутьме чердака.
Он внимательно посмотрел на нее и прочел в ее глазах безумное желание. Ее влажные губы распухли. Лайла прекрасно понимала, что никогда еще в жизни у нее не было подобных поцелуев, она еще никогда не испытывала ничего подобного.
Она промолчала. Ее тело до сих пор ныло от болезненного порыва, всю ее опустошившего. Как мог этот мужчина пробудить в ней столь непреодолимое желание? Лайла будто ожила после долгих лет бесчувственной спячки. Она коснулась своих губ, поняла, что дышит тяжело и с трудом.
– Я прошу прощения… – прошептал Дрю. Лайлу покоробило подобное заявление, и она вновь почувствовала гнев по отношению к человеку, обманувшему ее отца.
– Не стоит, – отрезала она. – Просто больше меня не трогай.
– Ты права… Мне не стоило тебя целовать, – извинился Дрю и посмотрел в сторону двери. – Мне необходимо поговорить с Колетт. Так что, извини меня.
Прежде чем она сообразила, как именно ему следует ответить, он поспешил покинуть чердак. Точнее было бы сказать, сбежал.
Это лишний раз доказывало, что она сумасшедшая. Позволить Дрю Солье целовать себя до тех пор, пока ей не захотелось куда большего это чистейшее безумие!
За последние два дня с тех пор, как он прибыл сюда, ей очень понравилось проводить с ним время. Прошлой ночью в библиотеке и сегодня за завтраком он был невероятно мил. Но ей следовало помнить, что он ее адвокат, а главное, что именно благодаря ему она оказалась в столь жутком положении. Ибо если бы ее не заставили выйти замуж за Жана, то сегодня здесь ее не было бы. И если бы ее отец не подписал этот ужасный договор, она бы никогда не вышла за Жана. Предательства следовали чередой, и, похоже, в центре всего был Дрю.
Дрю позвал Колетт в библиотеку и плотно закрыл за собой дверь. Он был настроен сосредоточиться на своей работе, а не на женщине, оставшейся на чердаке.
Лишь законченный трус мог бежать в самый решающий момент. И бежал он именно потому, что поцеловал Лайлу. Но не потому, что был трусом, скорее потому, что он был чист в своих помыслах.
Чист в помыслах? Целомудрен? О, нет. Он бежал потому, что побудь она в его объятиях еще мгновение, и он непременно воплотил бы в жизнь одну из своих юношеских фантазий об этой женщине. Он задрал бы ее юбки и овладел ее прекрасным телом…
Дрю тяжело вздохнул и перевел взгляд на Колетт.
– Пожалуйста, присаживайтесь. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов о ночи, когда умер ваш хозяин, – деловым тоном сообщил он.
Колетт села на тот же самый диван, на котором в прошлую ночь сидела Лайла. Дрю помнил, как грустна и прекрасна была тогда его подзащитная. Не будучи уверен в ее невиновности, он, тем не менее, не верил, что она способна убить кого-то, а уж тем более «законного» супруга, хоть все улики указывали прямо на нее.
А после того, как они поцеловались, все запуталось еще больше.
– Чтобы подготовиться к суду над Лайлой, мне необходимо задать несколько вопросов о смерти мистера Кювье.
– Мисс Лайла слишком славненькая, чтобы убить мистера Кювье. Я не знаю, как он умер, но после того, что он сделал со всеми этими женщинами, его ждала заслуженная кара!
Признаться, Дрю удивила такая откровенность.
– А может, вы его и убили, Колетт? – бросил адвокат небрежным тоном.
