Текст книги "Магия звезд"

Автор книги: Сильвия Макданиел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Я прикажу Колетт собирать вещи. Мы должны съехать отсюда до пяти вечера.

– Хорошо, я уже дал распоряжение своей экономке приготовить комнаты для гостей. – Дрю посмотрел на свои часы. – Я бы прямо сейчас вас отсюда забрал, но у меня запланировано несколько деловых встреч. Так что договорюсь насчет повозки, чтобы перевезти все ваши вещи. Вернусь за вами до пяти и доставлю в свой дом.

– Такое впечатление, что вы были абсолютно уверены в том, что я соглашусь, не так ли? – тихонько спросила Лайла.

Адвокат усмехнулся.

– Я привык добиваться своего.

– Я вижу.

Похоже, ее замечание ничуть его не задело, поскольку он сразу же продолжил:

– Нам необходимо срочно обсудить, что происходило в ночь убийства. Мне нужно знать все мельчайшие подробности, которые вы только сможете припомнить.

Она отрицательно покачала головой.

– Меня уже тошнит от разговоров о той ночи.

– Я хочу сравнить полицейские протоколы с тем, что расскажете мне вы. Затем мы поговорим о других людях, хорошо знавших Жана. Я имею в виду тех, кто мог желать ему смерти.

Он на секунду оторвался от своих записей.

– До суда нам предстоит еще уйма работы.

– А что будет, если меня признают виновной? – тихонько спросила Лайла, страшась его ответа.

Но ей очень хотелось знать точно, что же ее в таком случае ожидает.

Напряженная тишина наполнила комнату. Дрю посмотрел на свои руки, прежде чем поднять глаза на Лайлу.

– Они будут требовать признать вас виновной в убийстве первой степени. Если суд это сделает, то вас повесят.

Лайла проглотила застрявший в горле ком. Мысль о смерти ее пугала. Она не хотела умирать. Довольно странно, но сейчас ей больше всего хотелось, чтобы Дрю заключил ее в объятия своих сильных мускулистых рук и, утешив, пообещал, что все будет хорошо.

Дрю наблюдал за ее реакцией, не шелохнувшись.

– Хорошо, я буду вашей гостьей до тех пор, пока суд не вынесет окончательный приговор, прошептала Лайла. При мысли, что она взойдет на эшафот и на ее шее затянут петлю, Лайлу бросило в дрожь.

– Вы – мой адвокат, и, пожалуйста, запомните, что я не собираюсь умирать из-за преступления, которого не совершала.

Чуть позже, в тот же день, Дрю постучал в дверь небольшого домика на восточной стороне Вашери.

Какая-то женщина, чуть приоткрыв дверь, уставилась на него округлившимися от удивления глазами.

– Чего надо? – грубо спросила она. Похоже, под ее правым глазом был синяк, но Дрю не был в этом абсолютно уверен, поскольку она сразу же отступила в затемненную прихожую.

– Вы миссис Сикамор? – спросил адвокат.

– А вы-то кто? – спросила она, так и не ответив на его вопрос.

– Меня зовут Дрю Солье. Я адвокат и представляю интересы вашего мужа Брайена Сикамора.

Судя по всему, ее потрясло это известие.

– А он, случайно, не с вами? – спросила она, и голос ее дрогнул.

– Нет, мэм, – отрезал Солье. Она приоткрыла дверь пошире.

– Да, я миссис Сикамор, чего вам угодно?

– Если вы не против, я все-таки зайду, и мы поговорим о сложившейся ситуации, – промолвил он негромко, стараясь вызвать у нее доверие. – Ваш муж обратился ко мне, получив уведомление от вашего адвоката, поэтому я пришел сюда от имени вашего супруга.

Она открыла дверь и вышла из дома, захлопнув ее за собой.

– Я поговорю с вами на крыльце – не хочу, чтобы дети услышали мои слова.

– Хорошо.

Про себя Дрю отметил, что когда-то она была красавицей. Но сейчас ее кожа и волосы увяли. Похоже, она состарилась раньше времени. Он отошел в сторону, и миссис Сикамор прошла мимо к стоящему на крыльце креслу-качалке. Дрю облокотился на перила крыльца, как раз напротив нее.

– А не лучше ли вам поговорить с моим адвокатом? – спросила она.

– Безусловно, и я это обязательно сделаю, но прежде чем начнется судебная тяжба по разводу, я хочу убедиться, что именно этого вы и хотите. Ваш муж настаивает, чтобы вы вернулись домой и навсегда забыли о разводе.

– Само собой, – саркастически заметила она. Ее руки заметно дрожали, и женщина сцепила их на коленях. – Почему Брайен хочет, чтоб мы вернулись?! Уж точно не потому, что любит меня или детей.

На какое-то мгновение Дрю растерялся. Воспоминания о посетившем его офис великане вновь прошли перед его мысленным взором. Даже с первого взгляда было ясно, что мужчина этот холоден и жесток, и тем не менее жена была ему далеко небезразлична.

– Вам бы лучше задать этот вопрос самому Брайену. Я только знаю, что он искренне тоскует о вас и детях.

Последовал напряженный нервный смешок.

– А он мою стряпню не упоминал?

Дрю поморщился, припоминая, как мужчина говорил ему, что очень хочет, чтобы жена вернулась и снова ему готовила.

– Да, он упоминал об этом.

– А не говорил он вам, что у него есть батраки для работы в поле, а не по дому. И то, что плантатору не нужна жена, которая ничего не делает, а только прихорашивается? – Сказала она с ожесточением.

– Нет, мэм… Он не упомянул ни о том, ни о другом. Хотя он подозревает, что вы встречаетесь с каким-то коммивояжером.

Женщина истерически засмеялась.

– Да я вижу этого мужчину… раз в месяц, когда он заходит, чтобы предложить свой товар горшки, сковородки да шелковые ленты. Он единственный, кроме детей и Брайена, с кем мне удается поговорить. Разве это плохо тосковать по общению?

– У вас роман с этим торговцем? – напрямую спросил Дрю.

В ответ она буквально испепелила его взглядом.

– У меня двое детей, дом, который я должна прибирать, кухня и стирка! У меня есть время на романы с кем-либо?!

Она возмущенно тряхнула головой.

– Я слишком устаю, чтобы гоняться за мужиками, от которых все равно никакого проку. Тем более у меня уже один есть.

Лицо ее ожесточилось, и Дрю понял, что сейчас она говорит правду.

– А вы пытались объяснить это своему мужу? спросил он.

В ответ она отрицательно покачала головой.

– Вы просто не знаете Брайена. Он никогда не прислушивается к голосу разума. Он слышит только то, что хочет услышать, и вам ни за что его не переубедить.

– Это он вам глаз подбил? – спросил, не удержавшись, Дрю.

Солнце пригревало, но в ее темно-голубых глазах отражалось отнюдь не тепло.

– А вы сами женаты, мистер Солье? – спросил она, проигнорировав его вопрос.

– Нет, – ответил он, удивляясь, почему она об этом спрашивает.

– Идите, откуда пришли, и передайте моему мужу, что я не собираюсь возвращаться. Мне надоела эта невыносимая жизнь. Я намерена получить развод.

Дрю понимающе кивнул.

– Скажите Брайену, что на сей раз я настроена серьезно. Я получу развод и детей уеду отсюда сразу после того, как все будет юридически оформлено.

Вы уверены в этом? – спросил он, уже инстинктивно предугадывая ответ, но все еще на что-то надеясь.

– Ни я, ни дети больше так жить не хотим. Я не вернусь к нему в дом, чтобы потом меня упрекали в связи с первым встречным.

В ее голосе сквозили уверенность и убежденность в своей правоте. Дрю выпрямился.

– В таком случае не смею вас задерживать, миссис Сикамор. Желаю вам и вашим детям удачи и обязательно свяжусь с вашим адвокатом.

Он спустился с крыльца, оставив женщину сидеть в кресле. Оглянувшись, он увидел, как она вытирает платком глаза, словно плачет. От этой дамы, которой еще не исполнилось и тридцати, просто веяло безнадежностью и отчаянием.

Как отнесется Брайен Сикамор к известию о том, что его жена окончательно решила с ним развестись?

Дрю остановился у скромного домика на западном берегу реки близ поселка Грамерси. Белую веранду фасада украшала колоннада с восточными мотивами. К парадному входу вела небольшая лестница, придававшая строению особую привлекательность. Но в саду не росло никаких цветов, а на веранде не было кресел, в которых смогла бы устроиться целая семья, чтобы пообщаться прохладным летним вечером.

Дрю взошел по ступенькам и постучался в дверь. Она тотчас же распахнулась, и он увидел Брайена Сикамора.

– А я уже стал подумывать, что вы совсем про меня забыли, мистер Солье.

– Добрый день, мистер Сикамор, надеюсь, все у вас хорошо, – промолвил Дрю, разглядывая здоровяка-хозяина.

Неужели это он поставил синяк под глазом Терезы Сикамор своим кулачищем?

– Проходите, – сказал Брайен. – Я так надеялся, что Тереза вернется домой и мы забудем о нашем разговоре, но до сих пор от нее нет никаких известий.

Дрю прошел по коридору в дом.

– Пойдемте в библиотеку, – сказал Брайен. – Там по крайней мере не придется сидеть среди бабских финтифлюшек.

Дрю мельком взглянул на комнату, в которой вряд ли можно было обнаружить хоть что-то женское. Обстановка ее казалась спартанской, преобладала мебель темно-коричневых и серых тонов. Насколько ему было известно, женщины любят розовый, рубиновый, а также все оттенки зеленого и синего. Растрескавшееся стекло покрывало стол, на котором даже не было никакой скатерти.

Брайен указал на стул, ближе всего стоявший к камину.

– Хотите бренди? – спросил он.

– Нет, спасибо, я надолго не задержусь, – признался Дрю, которому не терпелось вернуться в Новый Орлеан.

Брайен явно нервничал.

– Итак, вы виделись с Терезой? И что она вам сказала?

Дрю тяжело вздохнул, понимая, что его новости никак не обрадуют клиента.

– Ваша жена явно не ожидала меня увидеть. Она поручила мне передать вам следующее.

Адвокат сделал паузу, понимая, что сейчас Брайен взорвется.

– Она сказала: «передайте Брайену, что на сей раз это всерьез. Я добьюсь развода с ним. И как только развод будет официально оформлен, я уеду отсюда вместе с детьми».

Плантатор вскочил с кресла и стал мерить шагами пол.

– Да будь она проклята! Собирается уехать к своей сестре в Алабаму. Она не может просто так уехать и забрать с собой моих детей! Я не позволю!

Брайен Сикамор ударил кулаком по столу, и на пол полетела дорогая китайская ваза, разлетевшаяся на мелкие куски. Дрю вскочил, вспомнив про растрескавшееся стекло на столе в гостиной. Брайен, похоже, не заметил разбитой вазы, скрипя сапогами по осколкам фарфора.

– Думаю, на этот раз она не шутит. Похоже, она и впрямь собирается со мной разводиться.

– Мистер Сикамор, не переживайте так. Даже для того, чтобы получить хотя бы формальный развод, понадобится очень много времени.

Брайен отвернулся от камина, у которого он стоял, уставившись в давно остывшее угли.

– Это она всерьез. Теперь она уже никогда не вернется.

– Должен признать, что, похоже, так и есть.

Воспоминание о бледном лице Терезы Сикамор всплыло перед его глазами. Синяк под глазами сильно портил ее и без того увядшую внешность.

Дрю хотел было спросить про этот синяк, но что-то его удержало. Если ускорить события, то в итоге можно потерять возможность завести нужные знакомства в Демократическом клубе. И, кроме того, миссис Сикамор никогда не признает, что ее ударил муж.

– Что же мне делать дальше? – спросил Брайен.

– А почему бы вам не потребовать опеки над детьми? – спросил Дрю, зная, что суды охотно передают опеку над детьми отцам.

Брайен метнул гневный взгляд на адвоката.

– Вы хотите сказать, что суд мне их отдаст? Дрю внезапно подумал, что не стоило ему об этом говорить. А что если мистер Сикамор и в самом деле избил свою жену?

– В случае, если на развод подает она, а вы – отец детей, ответ положительный.

– Сколько времени это займет? – спросил плантатор.

Дрю нахмурился.

– На это уходит немало времени. Я должен представить суду все необходимые юридические документы, а вот когда будет слушаться дело, решит сам суд.

На мгновение Брайен призадумался.

– Хорошо, составляйте иск и уведомите об этом ее адвоката, Тереза поймет мои намерения и…

– Хорошо, я напишу обращение в суд, как только вернусь в свою контору. После того как все бумаги будут готовы, я свяжусь с ее адвокатом и дам вам знать, – промолвил Дрю.

– Спасибо, мистер Солье, за то, что пришли рассказать мне последние новости. Не знаю, как моя жена дошла до такого. Но я знаю, что она ни за что не оставит детей. Она вернется за ними… Позвольте я провожу вас.

Когда они проходили по коридору, адвокат еще раз посмотрел на бедно обставленную комнату Терезы Сикамор.

– Мистер Сикамор, а была ли ваша жена счастлива с вами?

– Конечно, ведь я отдавал ей самое лучшее. «Лжет», – подумал Дрю.

Брайен распахнул дверь.

– Еще раз спасибо, мистер Солье. Не беспокойтесь, со временем Тереза – прислушается к голосу разума. Просто надо найти способ, который поможет ее вразумить. Всего хорошего.

Дрю вышел на крыльцо, и дверь за ним закрылась. Он постоял немного, обдумывая последние слова клиента. Да, задача не из легких. И, судя по всему, миссис Сикамор приняла бесповоротное решение.

Он посмотрел на часы и сразу же забыл о Сикаморах. Солнце стояло в зените. Надо было скорее возвращаться в Новый Орлеан. Сегодня обвиненная красавица проведет одну из многих ночей под его крышей. Как это все-таки здорово!..

Лайла открыла дверь в спальню Жана и вновь представила его лежащим на полу.

Тогда она думала, что он умер сам, правда, не знала от чего.

Размышляя о том дне, Лайла невольно задалась вопросом, а кто мог убить Жана. Жорж, его слуга, был предан ему, а Колетт казалась просто неспособной на такое. Кто же тогда, кроме жены, мог отравить Жана Кювье в ту ночь?

Мог ли кто-нибудь еще пройти § номер?

Отбросив эту неприятную мысль, Лайла попыталась сосредоточиться. По всей спальне была разбросана мужская одежда, ящики шкафов открыты, и все перевернуто вверх дном. Полиция даже не удосужилась прибрать за собой после обыска. Конечно, Лайла могла приказать Колетт, но что-то подсказывало ей, что она должна сама лично покопаться в вещах Жана.

Она прошла мимо того места на полу, где лежало тело, и открыла платяной шкаф. Необходимо как можно быстрее закончить эту неприятную работу. Когда она все отсюда уберет, то отошлет эти вещи Мариан Кювье, законной жене Жана. В конце концов, все это принадлежит Мариан и детям Жана, а Лайле не хотелось никаких сувениров на память об этом человеке.

Она смотрела на висевшую на вешалках одежду. Его запах все еще был ощутим в шкафу. Содрогаясь, она стала выворачивать карманы пиджаков, рубашек и брюк, оставляя себе мелочь или банкноты, чувствуя себя при этом воровкой.

Клочок бумаги выпал из одного кармана. Лайла подняла с пола эту записку и быстро пробежалась по ней глазами. Явно разочарованная, она бросила ее к остальным вещам.

Затем она прошлась по ящикам секретера, складывая все в походный сундучок, обнаруженный ею на дне шкафа.

Когда она выдвинула последний из ящиков, то испытала чувство глубокого разочарования. Несколько монет, его бумажник, какие-то записки и драгоценности, в числе которых было и обручальное кольцо. Раньше она его никогда не видела. Лайла тщательнейшим образом осмотрела все вещи, пытаясь найти ключ к тайной жизни Жана Кювье.

На самом дне ее руки наткнулись на какой-то предмет. Это была небольшая коробка из-под сигар. Она открыла ее и почувствовала, как в ее жилах стынет кровь.

Там лежали ее чулочная подвязка, которая была на ней в день свадьбы, золотой медальон с портретом Мариан Кювье и пара женских шелковых панталон, которые Лайла так и не признала. Кроме того, там еще находилась и небольшая книжка.

Она посмотрела на обложку, и глаза ее расширились. «Сонеты. Перевод с португальского, „Праздник любви“, Элизабет Баретт Браунинг».

У Жана был сборник стихов?! Не скрывая любопытства, Лайла раскрыла книгу и увидела дарственную надпись, при виде которой ей стало не до смеха.

«Моему дорогому Жану, быть может, стихи Элизабет Браунинг, посвященные Роберту, напомнят тебе о нашей Любви во время разлуки. С любовью, Бланш. Рождество 1893 года».

На секунду сердце Лайлы остановилось, а потом забилось так бешено, что она едва не лишилась чувств. Колени ее подогнулись, и она присела на кровать. Перелистывая книгу, она заметила пометки Бланш для Жана, сделанные от руки прямо на сонетах, якобы живописавших их любовь.

Лайла просмотрела этот сборник от корки до корки, пытаясь найти хоть какую-то информацию об этой Бланш. И когда уже собиралась бросить эту затею, наткнулась на спрятанный между страницами книги конверт, адресованный Жану Кювье.

Трясущимися пальцами она извлекла письмо из конверта. Любопытство подстегивало ее, и она на одном дыхании прочитала исписанную каллиграфическим почерком страницу.

«Жан! Много лет мой брат уговаривал меня расстаться с тобой, но я, верила в твою ложь и пренебрегла его мудрым советом. А тем временем ты, верно, посмеивался над моей наивностью. О, как же я была глупа, считая, что наша любовь превыше уз матримониальности. Я строила свою жизнь, надеясь, что когда-нибудь ты станешь свободным и мы будем жить вместе.

Неужели чувства настолько меня ослепили, что я не разглядела твоей черной души? Я думала, что наша любовь будет вечной. Но теперь поняла, что тебе неведомо значение этого слова. Твое похотливое сердце неспособно на настоящие чувства.

Неужели те счастливые времена, что мы провели с нашей милой дочуркой, были сплошной ложью? И что я расскажу теперь дорогой Жюлиане о ее отце: как ты лгал, оттачивая свое мастерство? Что в твоей жизни было куда больше женщин, чем я думала? Что мне говорить ей по вечерам, когда она спрашивает, где ее папа?

Хоть сердце мое и разрывается, я никогда уже больше не упомяну твоего имени без проклятия. Ибо ты разрушил мою жизнь и оставил дочь с несмываемым пятном незаконнорожденности. Поэтому я и уехала в надежде, что дочери не коснется мой позор. Но даже в Батон-Руж на нас смотрят косо.

Если захочешь повидаться с дочкой, предупреди меня об этом заранее. Вся моя семья презирает тебя. И даже я, порой, хочу приблизить твой последний час.

Дорогой Жан, продолжая играть чувствами других людей, ты обязательно столкнешься с тем, кто тебя навсегда остановит.

Бланш».

Потрясенная Лайла вертела в руках необычный конверт. Вот улика, доказывающая, что были и другие, кто очень хотел смерти Жана.

Но почему полиция ее не обнаружила? Хотя они искали улики, изобличающие Лайлу…

Как она и подозревала, у Жана была еще одна женщина, которая предпочла остаться в тени. Но почему? Неужели эта Бланш смогла убить Жана?

Конец ее письма звучал угрожающе. Она переехала в Батон-Руж и, возможно, там живет до сих пор. Необходимо разыскать эту женщину!

Она вскочила, покидав последние предметы в сундук Жана. Захлопнув его, Дю Шамп поспешила из комнаты. Эта находка вдохнула в нее новую жизнь. Она должна найти Бланш. Наверняка, та что-то знает о жизни и смерти Жана и поможет выйти на настоящего убийцу.

– Колетт!

Колетт подошла к дверям спальни.

– Да, мэм.

– Ты уже закончила собирать веши?

– Еще пять минут, и все будет готово. А что случилось? Ведь повозка прибудет еще через несколько часов? – горничная несказанно удивилась такой поспешности.

– А случилось то, что мы не едем в городской дом Дрю, а отправляемся домой в Батон-Руж.

– Но… вы не можете… – испуганно прошептала служанка.

– Нет, я все могу!

– Но мистер Солье внес за вас огромный залог…

– Я вернусь, Колетт… Но не раньше, чем найду настоящего убийцу Жана. Смотри, что я нашла в этом сборнике стихов.

Увидев книгу, Колетт непроизвольно вскрикнула.

Лайла с удивлением взглянула на служанку.

– Что с тобой?

– Эта книга… Я никогда прежде ее не видела. К тому же это поэзия, – она покачала головой. Мне кажется, мистер Кювье и какая-бы то ни была лирика – понятия несовместимые…

Лайла рассмеялась.

– Да мне плевать на это по большому счету. Но то, что я нашла в этой книге, похоже, меня выручит. Есть еще одна женщина. Какая-то Бланш, что живет в Батон-Руж. И мы отправимся туда на ее поиски.

– О, мэм, думаю, вам обязательно надо рассказать об этом мистеру Солье. В конце концов, ведь он ваш адвокат и был так добр, когда позволил нам пожить в его доме, – сказала она, нервно потирая руки.

– Нет, я не могу ему доверять! – возмутилась Лайла. – И, поверь, у меня есть на то веские причины. Я ни о чем ему не расскажу до тех пор, пока не найду Бланш и не докажу всем, что моя догадка насчет еще одной женщины оказалась верной.

– Но вы должны ему верить, – не унималась Колетт.

Лайла горько рассмеялась.

– Нет, он использует мое дело, чтобы расширить свою юридическую практику. Я, похоже, единственная, кто искренне хочет найти настоящего убийцу. А все остальные считают, что Жана убила я. Так что мою невиновность доказывать придется мне самой.

– Но, мэм… он же потеряет всю сумму залога, если в суде узнают, что вас нет в городе.

– Я не просила его вытаскивать меня из тюрьмы. Он буквально вынудил меня назначить его моим адвокатом. При расследовании смерти Жана я не могу полагаться ни на него, ни на кого-либо еще.

Она бросила на Колетт испытующий взгляд.

– Если не хочешь со мной ехать, оставайся здесь. Но ничто не остановит меня от того, чтобы сесть на ближайший пароход.

Колетт отрицательно покачала головой.

– Я вас одну не отпущу. Ведь должен же хоть кто-то о вас позаботиться. Давать снотворное на ночь, присматривать…

Лайла обняла Колетт.

– Спасибо. Если мне не изменяет память, ближайший пароход на Батон-Руж уходит из Нового Орлеана в два часа пополудни. Так что мы должны собраться пораньше.

– А почему бы вам не послать мистеру Солье записку о том, что вам срочно пришлось покинуть город?

– Нет. Кстати, нам надо одеться попроще и прошмыгнуть через черный ход, а то на выходе нас выследит толпа газетчиков.

Колетт вздохнула.

– Мне это не нравится, но если вы этого хотите, тогда я пойду с вами.

– Дрю Солье мужчина неглупый. Он сообразит, куда именно я отправилась.

И все-таки Лайла испытывала сейчас некоторую неуверенность. Да, ведь если он отыщет ее в Батон-Руж ей, наверняка, придется за это поплатиться. Но к тому времени у нее, вероятно, уже будет ответ на вопрос, кто убил Жана.