Текст книги "Положись на принца смерти"
Автор книги: Сильвия Лайм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
ГЛАВА 6
Леория
Сложно было понять, что происходит. Я дожевывала блины и размышляла, задумчиво возя вилкой по тарелке.
Мне казалось, что после вчерашнего Тайрелу будет неловко. Мне будет неловко. Но друид, как обычно, удивил.
Сначала набросился на блины так, словно его никогда в жизни вкуснее не кормили, но при этом усиленно делал вид, что ему все равно. Затем с какого-то перепуга разозлился и вылетел из кухни, как будто за ним мертвец гнался.
Я хмыкнула. Потому что у меня в голове мелькнула совсем другая картинка. Скорее мертвец будет убегать от Тайрела, чем наоборот. Друид на него зыркнет своими дикими глазами цвета сгорающей листвы, и все. Хоть драугр, хоть упивец станут улепетывать, сверкая пятками.
Тайрел, конечно, пугать мастер. Да только что толку, если мне-то как раз и не страшно? Наверное, у меня не только с внешностью проблемы, но и в голове что-то сломано. Иначе того, что случилось вчера, никогда бы не произошло.
Стоило вспомнить ночь, и сердце подскочило к горлу.
Я закрыла глаза, но перед ними уже стояло лицо друида. Лицо, которое не хотело и не собиралось исчезать. Мелькали его руки, скользящие по моей спине, и по коже пробегали мурашки. Словно все это произошло всего пару минут назад.
Вот он зарылся в мои волосы на затылке, удерживая, фиксируя, впечатывая меня в себя. Мне казалось, что он – это и есть я. Его губы, его поцелуи, его живот, прижимающийся к моему животу.
И тяжелое горячее дыхание, от которого под желудком появилось тянущее пьянящее жжение, сменившее боль. И раскаленные искры, проникающие под кожу…
Я вспоминала, как он обнимал меня, как целовал, едва дыша. Будто хотел этого уже давно. Но это же не может быть правдой? Разве можно хотеть такую, как я?..
Размышления на эту тему вызывали головную боль. Я невольно коснулась щеки.
Слишком привычный жест, я уже давно не замечала шрама.
В этот момент в памяти вспыхнуло лицо друида в минуту, когда он внезапно отстранился. В его замутненных глазах медленно появлялось понимание. Оглушительно медленно, но все же гораздо быстрее, чем в моих. Будто туман исчезал, оставляя чистой темную гладь огненных озер. Через несколько секунд страсти в них уже не было. Только что-то на самом дне. Что-то мрачное и неясное.
Я снова вздохнула, убирая тарелки в раковину. Наверное, стоит помыть посуду. Вряд ли Тайрел будет так добр, что станет прибирать за своей служанкой. Или кто я там ему?
За работой всегда думается лучше. А потому я постаралась обдумать все, что недавно узнала.
Мое падение в Сумерки. Убийство Тайрелом тринадцати человек. Знак «Тур», превратившийся в руну смерти. Пророчество. Иллишарин. И точно такая же руна смерти на руке Тайрела.
Все это было просто невероятно подозрительно и пугающе тревожно. Где-то внутри с каждым днем появлялось и сильнее укоренялось ощущение, что я попала в паучью сеть и никак не могу выпутаться.
Вода из умывальника неторопливо текла по тарелкам, приковывая взгляд. И вдруг одно из воспоминаний отточенным лезвием резануло сознание.
Последний разговор с Бьельндевиром. В тот раз я не обратила внимания на пару деталей, а сейчас наглая морда дракона всплыла перед глазами слишком ярко. Когда я спрашивала его о метке, заменившей знак «Тур», он ведь просто ушел от темы! Он не сказал мне, что это за символ, хотя древний дракон, говорящий на эшгенрейском, просто не мог не знать, что перед ним руна смерти!
Внезапное осознание этого факта заставило меня почти подпрыгнуть на месте, едва не выронив тарелку. Но теперь-то ему не отвертеться!
Быстро закончила работу, тем более что она и так подходила к концу, вытерла руки и снова помчалась к короне.
На этот раз Бьельндевир не стал прятаться. Словно знал, что от неудобных вопросов уйти не удастся.
– Ох, почаще бы ты брала в руки корону, а то, знаешь ли, скучно, – проговорил призрак, материализуясь на покрывале и разминая крылья.
– Ты все время будешь появляться на моей постели? – спросила я, усмехнувшись.
Дракон широко улыбнулся, обозначив острые зубы.
– Было бы здорово, кисонька. У тебя тут уютно, как в гнезде. Клянусь своими костями. О! Кстати! Кости!
– Только не анекдот про скелетов! – взмолилась, сложив ладошки лодочкой.
Дракон удивленно повернул ко мне голову, и, казалось, его морда вытянулась от расстройства.
Я вздохнула и закатила глаза к потолку.
– Ладно. Давай свой анекдот…
Блеснула зубастая улыбка, и Бьельн весело ударил по кровати хвостом.
– Уф, а то я уж испугался, что шикарная шутка пропадет! Чуть сердце не разорвалось!
– У тебя нет сердца.
Бьельн театрально схватился за грудь и покачал головой.
– Сироту-то каждый норовит обидеть! – И вдобавок шмыгнул носом. – В общем, пока я окончательно не расстроился, давай-ка отвечай на вопрос: почему скелеты не любят сплетников?
В голове тут же закрутились варианты. Хотелось хоть раз ответить правильно, чтобы Бьельндевир снова не задохнулся от смеха.
– Потому что… потому… эм…
Но придумать так ничего и не удалось.
Призрак запихнул в рот свой хвост и давился тихими смешками.
– Ладно, я не знаю, – сдалась, махнув рукой. – Почему скелеты не любят сплетников?
– Потому что они им кости перемывают!
И снова запрокинул голову. Из клыкастой пасти доносились едва ли не громовые раскаты.
– Вроде дракон, а ржешь, как конь! – фыркнула я и сложила руки на груди.
Бьельндевир отсмеялся и гордо ответил:
– Полет на иллишарине с поездкой на лошади и рядом не стоял. Так что могу ржать, как вздумается.
– Что ты сказал? – переспросила, чувствуя, как по спине бежит морозная дрожь.
– Дракон, говорю, гораздо лучше лошади. Это же очевидно.
А у меня перед глазами, словно живой, появился страшный образ дива. С хриплым рычанием он пытался озвучить какую-то одному ему понятную мысль о пророчестве.
«Белая дева явится во мрак на спине иллишарина…»
Белая дева на спине дракона явится… в Сумеречный мир?
Я, конечно, на спине Бьельндевира никогда не сидела. Но что, если это просто метафора, в отличие от всего остального? Неужели это пророчество и правда не обо мне?
Белая дева… Как говаривали в Мертвой академии, бледнее меня только утопленницы. И банши.
Ну разве это не бред?
Я резко подалась вперед и повторила жест, который делала всего сутки назад. Протянула Бьельндевиру ладонь с изменившимся символом и спросила:
– Ну-ка говори сейчас же, что это значит?
Дракон бросил на символ нарочито ленивый взгляд.
– Ну как же, куколка? Я ведь уже говорил. Это знак подчинения ученика мастеру…
– Не вешай коту на уши фату, – грозно процедила я.
Ну как грозно… У меня и так-то запугивать не слишком получается. Собственно, совсем не получается. А запугивать мертвого дракона – вообще странная затея. Но я честно старалась.
– Мне прекрасно известно, что древний иллишарин, или как там тебя, не может не знать, что это на самом деле за символ, – продолжала настойчиво.
– Думаешь? – неуверенно фыркнул дракон и приподнял одну бровь.
А я продолжала:
– Див рассказал мне, что это руна эшгенрейского.
– Что, прям рассказал? Добрый парень. Был когда-то, – поцокал языком дракон.
Я, не обращая внимания на его иронию, продолжала:
– И означает эта руна: «смерть».
– Вот так человек! Сказал, как языком! – ахнул Бьельн и восторженно захлопал передними лапами.
– Если ты не прекратишь издеваться и сейчас же мне все не расскажешь, я… сломаю корону.
Честно говоря, это был крик отчаяния. Не собиралась я ничего ломать.
Но Бьельн удивил меня своей реакцией.
Он вдруг вздохнул и криво улыбнулся.
– Эх, кисонька… Если бы эту корону так просто было сломать…
А потом вдруг хлопнул крыльями, зевнул, натурально хрустя отсутствующими костями, и сказал:
– Ладно, ты права. Это не просто «Тур». Это еще и старшая руна эшгенрейского. В привычном обозначении она читается как «смерть». Но у нее есть и иная трактовка.
С каждым произнесенным словом мои глаза становились все шире. Я даже дыхание затаила.
– Ну и какая же?
Дракон взглянул на меня исподлобья и закончил с какой-то тихой мрачностью, пробирающей до самых костей:
– Когда-то давно эта руна называлась «Принц смерти».
Вот теперь меня на самом деле начало трясти. Руки задрожали, кровь отлила от лица.
Я перевела взгляд на ладонь со зловещим символом и без особой надежды потерла его пальцем. Словно эти причудливые завитки могли стереться…
Теперь слова пророчества стали звучать еще более реально.
«Вспыхнет на ней метка принца смерти, и возродится он из пепла и крови. Всему живому наступит конец…»
Это было просто ужасно.
Но, с другой стороны, рядом со мной совершенно точно не возрождался никакой принц смерти.
Я на всякий случай огляделась по сторонам, словно из-под кровати в любой момент мог выскочить этот самый принц, заляпанный пеплом и кровью. Но нет, никого, хвала богам, не появилось.
Но кое-что продолжало нервировать, не укладываясь в цепочку размышлений:
– Бьельн, у Тайрела такая же метка, – проговорила я, прищурившись. – Что ты знаешь об этом?
Дракон пожал костлявыми плечами.
– Знаю, что раз она такая же, то и называется так же.
– Мне кажется, ты опять мне что-то недоговариваешь. Зачем ты это делаешь? – с еще большим подозрением спросила я.
Призрак поднял лапы в защитном жесте.
– Эй-эй, куколка, я – хороший парень! Откуда я могу знать, что там нахимичил твой маньяк на пару со старым другом? Но могу подсказать тебе кое-что очень важное…
Он на миг замер, словно проверял мое терпение.
– У Тайрела в комнате есть дневник, в котором ты, вполне возможно, найдешь что-то полезное. Он лежит у него под подушкой.
Я округлила глаза и выдохнула:
– Откуда ты знаешь?
Бьельн хитро улыбнулся и наклонил голову набок.
– Я подглядывал. Из Сумеречного мира это не так удобно, но все же можно.
– И что там, в этом дневнике? Может, это просто тетрадка для… рецептов? Или блокнот для рисования?
Дракон фыркнул.
– Так и представляю Тая, старательно царапающего на бумажке рецепт лимонных пирожных. «Тарталетки от Кровавого Ужаса! Налетай-торопись!» А что, я бы попробовал!
И отрывисто заржал тихим смехом, напоминающим кашель. Но уже через пару секунд добавил:
– Ничего подобного. Он чертил какую-то схему. И твою руну я там тоже видел.
– Это все? Больше ничего? – подалась я вперед и даже перестала дышать.
– Увы, кисонька. Мои ресурсы ограничены. Я могу находиться в этом мире только рядом с владельцем короны и только тогда, когда ты желаешь этого.
Я разочарованно вздохнула.
– Значит, что находится в блокноте – никак не узнать.
– Ну… почему же? Ты можешь проникнуть в его комнату и посмотреть. – Дракон широко осклабился и завертел хвостом.
– Ага, сейчас. Встала, собрала вещи, написала завещание и пошла. Посмотри за дверь. Ну-ну! Посмотри-посмотри! – указала я рукой в сторону выхода и, когда дракон нехотя исполнил мое пожелание, закончила: – Это не я там иду в комнату Тайрела? Что? Не я? Ну так этого и следовало ожидать.
Бьельндевир усмехнулся и вернулся на мою кровать.
– Быстро учишься, куколка. Но Тайрела нет дома. Так что если и имеется шанс проникнуть в его комнату незамеченной, то сейчас.
От одной мысли об этом у меня волосы зашевелились на голове, а ладошки стали влажными.
– Я никуда не пойду. Да и комната его наверняка закрыта на замок. Он же не совсем дурачок. Вчера у нас уже был подобный… инцидент.
По спине пробежали жаркие мурашки. На этот раз вовсе не от страха. Я вспомнила, чем закончилась моя неудачная попытка снять метку, и начала стремительно краснеть. А тот факт, что Тайрел меня чуть не убил, совершенно вылетел из головы.
Не хватало, чтобы дракон заметил и начал ржать еще и по этому поводу. Но Бьельн, кажется, не обращал внимания:
– Да брось! Я без проблем могу стать отмычкой для любого замка. И предупрежу, если наш друид появится в обозримой близости. Так что бояться нечего.
Он махнул лапой и картинно зевнул, подтверждая полную безопасность.
В этот момент внутри меня что-то щелкнуло.
– Точно? – спросила я, сама не веря, что говорю это вслух. – Ты сможешь проследить?
– Конечно! – махнул он крылом. – Ну что? Полетели? А то времени мало!
И тут же оказался у двери.
У меня не было даже минуты на раздумья.
– Может, не надо? – пискнула в последний момент, подходя ближе и выглядывая из комнаты в коридор.
Бьельн уже долетел до конца и щелкнул когтистыми пальцами у замочной скважины. Засов с тихим звуком открылся.
Все. Пути назад нет…
Призрак поманил меня когтистым пальцем, и я пошла следом.
Не помню, как преодолела эти несколько метров. Как вошла и подняла заветную подушку на тщательно застеленной постели. Не помню, как обнаружила дневник в кожаном переплете, обмотанный тонким шнурком.
Но помню, как села на кровать и развязала тесемку. А вот открыть так и не решилась.
Где-то глубоко внутри сердце грыз червячок сомнения: а правильно ли это, читать чужие дневники?.. Ведь передо мной были записи, которые Тайрел мог тщательно скрывать ото всех. Даже от себя. Эмоции, чувства, боль и радость. Это как заглянуть без спроса к кому-то в душу.
С другой стороны, именно здесь и сейчас я могла понять, что же произошло на самом деле год назад. Как черный друид по прозвищу Кровавый Ужас убил тринадцать человек, включая…
О светлые боги. Все время об этом забываю. Включая собственную жену. Это кем же надо быть, чтобы убить жену?
В общем, этот вопрос окончательно примирил меня с совестью, я опустила взгляд в дневник и стала быстро листать страницы.
Черные буквы с аккуратным наклоном выстраивались ровными линиями, плясали перед глазами, манили прочесть.
К моему сожалению и полному разочарованию, весь текст оказался написан на эшгенрейском. Это ж как надо постараться, чтобы перевести все свои мысли на язык мертвых?
Я продолжала и продолжала листать, замечая, что кое-где линии становятся резкими и неровными, словно человек писал быстро, а в других местах – все еще плавные и аккуратные. Казалось, иногда Тайрел страстно переживал, а иногда выкладывал сухие факты. Я была готова кусать локти от расстройства, что не могу понять ни того, ни другого.
Шуршали страницы, пока я искала тот самый знак, который видел Бьельн. И в какой-то момент взгляд резко остановился примерно посередине тетради. Здесь была нарисована схема. Что-то вроде карты, на которой в продольном разрезе изображен дом. Я стала внимательно изучать то единственное, что могла понять, – рисунок.
Через некоторое время, пока я вертела тетрадь под разными углами, пытаясь определить, что передо мной, меня осенила догадка. А вдруг здесь нарисован этот самый дом? Дом, в котором мы находимся?
Это было важно, потому что в нескольких метрах от него под землей, на небольшой глубине, располагался подвал. К подвалу вело что-то вроде лестницы, а рядом черными кляксами по рисунку прыгали разные цифры. Я была уверена, что в этом подвале находится что-то ужасно важное. Иначе Тайрел рассказал бы мне о нем.
Постаравшись все запомнить, перелистнула страницы и, дойдя почти до самого конца тетради, снова замерла. Весь разворот был заполнен изображениями монстров. Очень реалистичных, натуральных и абсолютно мне незнакомых.
Перелистнула еще и увидела птиц с острыми изогнутыми клювами. Именно такие были в Сумерках, когда я упала на руки друиду. Рядом стояла подпись на эшгенрейском. А с другой стороны листа…
…на меня смотрело мое собственное лицо. Узкое, обрамленное водопадом волос. И огромные глаза, тщательно прорисованные, глубокие.
Я сама себя не узнавала. Эта девушка была очень красива. А вместо уродливого шрама Тайрел нарисовал тонкую карандашную линию.
Пальцы сами потянулись к отметине на щеке. В голове крутилась только одна мысль: «Разве я выгляжу так?»
А потом в самом низу листа под собственным изображением я наконец нашла символ, который искала. Руну «Принц смерти» с какой-то короткой припиской, одно из слов которой мне было понятно и без перевода: «Antalina».
Не надо быть магистром магии, чтобы понять: речь идет о пророчестве.
Но что именно это значит? Имеет ли знак прямое отношение ко мне? Пришел ли Тайрел к какому-то определенному выводу на этот счет или просто гадал, как и я?
Обо всем этом я не успела подумать, потому что у дверей вдруг мелькнула тень, а потом раздался низкий рык, от которого кровь застыла в жилах:
– Да ты совсем обнаглела, принцесска!
Последней проскочившей в голове мыслью было: «Я убью тебя, Бьельндевир! Убью и не посмотрю, что ты уже давно мертв. Если, конечно, Тайрел прямо сейчас не испепелит меня своим взглядом…»
Друид выглядел мрачно. Хотя слово «мрачно» даже на десятую долю не отражало ярости, написанной на его лице.
А еще он был без рубашки. Снова. Бинты покрывали левую руку и часть живота. А в остальном я опять могла наслаждаться сногсшибательным рельефом его огромной грудной клетки.
– Так больше не может продолжаться, – грозно проговорил он и сделал шаг в комнату, одновременно захлопывая за собой дверь.
По позвоночнику пробежала волна дрожи. Я подавила инстинктивное желание сделать шаг назад. Медленно закрыла дневник и положила на кровать. Было страшно отвести взгляд. Словно, если я отвернусь (как только я отвернусь!), он рванется вперед и схватит меня.
– Если что, я просто проходила мимо, – сказала, едва не подняв ладошки в успокаивающем жесте.
Что вообще нужно делать, если тебя собирается сожрать разъяренный василиск?
«Можно раздеться… – мелькнула мысль. – Чтобы жевать было удобнее».
– Ты глупая и непослушная девчонка, – прорычал Тайрел, резко подходя ближе и нависая надо мной, как гранитная скала. – Хватит плести всякую чушь. Какого лешего ты опять здесь делаешь? И кто разрешил тебе рыться в моих вещах?!
Он поднял с кровати дневник и с силой шлепнул обратно.
Я опустила голову, нервно жуя губу и пытаясь придумать ответ. Страха не было, но мурашки бежали по коже и нервировали.
А еще жар мужского тела на таком близком расстоянии чувствовался слишком хорошо.
Казалось, воздух вокруг нас медленно начинал трещать.
– Я не глупая, я просто… – А потом выдохнула и подняла глаза. – Я хотела узнать, почему на нас один и тот же знак! – Подняла ладонь и пошевелила пальцами рядом с его лицом. – Ты же мне ничего не говоришь!
Тайрел побагровел.
– Я не обязан тебе ничего говорить. Ты просто должна сидеть в своей комнате и изредка ходить на рынок за едой. Это что, так сложно? Тебя никто не трогает, так какого драугра ты не сидишь спокойно?!
– Ты меня удерживаешь здесь насильно! – выкрикнула я в ответ. – И мне еще полагается сидеть смирно? Не слишком ли ты многого хочешь, Кровавенький Ужас?!
Глаза друида расширились и превратились в плошки. Кажется, он даже задержал дыхание.
– Как ты меня назвала?
– Крова…
В этот момент он резко взял меня за подбородок, обхватил пальцами щеки. Мои губы вытянулись, и это помешало закончить фразу.
А затем он медленно приблизил ко мне свое лицо.
Глаза в глаза.
Горячее дыхание… Осенняя ярость.
– Ты маленькая бестолковая девчонка, которую не учили, что чужое трогать нельзя. Но я это исправлю…
В животе раскаленной спиралью скрутилась змея напряжения. Кровь отлила от лица, одновременно ударила в виски и запульсировала в горле.
– Я не маленькая… – пискнула, когда Тайрел опустил куда-то вторую руку, а затем раздался звонкий щелчок.
– А ремня получишь, как маленькая, – пророкотал в ответ мужчина.
Я повернула голову, округлившимися глазами наблюдая, как свистнул в воздухе толстый кожаный ремень.
Стало страшно, как никогда прежде. Ведь эта штуковина не опустится на мою попочку?
– Это была шутка? – спросила, когда друид меня на миг отпустил.
– Отнюдь, – ответил он, и на его лице впервые за время этого разговора появилась усмешка.
Темная и хищная.
Я фыркнула, попыталась снять напряжение. Свое – в первую очередь.
– А потом опять будешь гладить и целовать?
Тайрел опешил и даже замер на миг, не зная, что ответить. На его лице промелькнула вся гамма возможных эмоций.
Затем он нахмурился и пробубнил:
– Я тебя не… с какой стати я должен тебя целовать?
– Да я же видела, что ты хотел. Прямо только что, когда держал мое лицо. Едва губы не вытянул и не начал причмокивать.
Вероятно, в данный момент я дергала василиска уже не за хвост, а за усы. Интересно, у василиска есть усы?..
Наверное, у всех людей перед смертью появляются в голове такие дурацкие мысли.
Тайрел покраснел. Не как помидор, нет. Как свекла. Вкусная сладенькая свеколка. Со сметаной.
Честно говоря, я уже думала, что инцидент с ремнем исчерпан. Собиралась по-тихому прошмыгнуть мимо друида, пока он приходит в себя от моей наглости, и умчаться в коридор.
Но не тут-то было.
Тайрел вдруг резко присел, обхватил меня за ноги, поднял в воздух, заставив болтаться в районе его задницы.
Ох…
Штаны без ремня спустились на бедра, дав мне возможность с интересом наблюдать за мышцами мощной мужской спины, переходящими в упругий зад.
– Отпусти меня немедленно! Извращенец! – кричал мой рот, а руки в это время приподнялись и неожиданно скользнули по кромке его брюк, коснулись кожи и испуганно зависли в воздухе.
Оставалось надеяться, что маньяк не заметил.
– Раз я извращенец, могу и не отпускать, – прорычал Тайрел, а затем развернулся, сел на край дивана, а меня положил животом к себе на колени.
Я начала вырываться с твердым намерением встать и убежать, но друид перехватил мои запястья и парой ловких движений перевязал их ремнем. Теперь одной рукой он держал пряжку, не давая мне подняться, а второй невозмутимо задирал подол платья.
– Эй! Это уже не смешно! – ахнула я, краснея.
– А я и не смеюсь, – мрачно проговорил он.
И шлепнул меня по заднице ладонью.
– Ай! Больно! Прекрати! Я уже не маленькая! – заверещала, крутясь, как уж на сковородке.
– Ты мне во внучки годишься. Так что скажи спасибо, что не ремнем, – прорычал он и снова ударил по бесстыдно торчащему вверх мягкому месту.
– Ай! Что? Куда я там тебе гожусь? Ай!
Снова хлопок, от которого кожа потихоньку начала гореть.
– Ты совсем, что ль, с ума сошел? Ай! Да сколько тебе лет?
– Двести восемьдесят четыре, – холодно ответил он и снова ударил.
Шлепки были не настолько сильными, чтобы искры сыпались из глаз. Но достаточно болезненными, чтобы кровь приливала к бедрам и…
Проклятье.
– Сколько?! Да брось сказки рассказывать! – фыркнула я, отчаянно прикусив губу. Я продолжала лежать на нем, и с каждой секундой мне становилось все жарче.
Я ощущала под собой его напряженное тело, чувствовала, как глубоко он дышит, выдыхая воздух сквозь зубы. Как широкая грудная клетка двигается все чаще и чаще.
Тайрел наносил удары по разным местам. Очевидно, он все же меня жалел, хотя все равно было больно.
Однако с каждой секундой его движения становились медленнее. И перед каждым следующим ударом его рука замирала на моей раскаленной коже.
На пару мгновений.
Вполне достаточно для того, чтобы эта извращенческая игра вдруг стала… сексуальной.
И, о темные боги, какого лешего он так дышит?! Словно вот-вот задохнется.
У меня в глазах потемнело. Я опустила веки и шумно сглотнула.
Тайрел замер, как и его рука на мне.
Сердце оглушительно билось о ребра. Горячая волна ударила куда-то вниз, заставив меня напрячь ноги и поерзать на мужских коленях. Хотелось потереться бедрами, унять огонь, который начинал медленно сводить с ума.
И в этот момент ладонь Тайрела шевельнулась. Сдвинулась с места, словно он…
О проклятье!
…Погладил меня.
Я резко выдохнула, стиснула зубы, едва сдерживая стон удовольствия. От руки Тайрела распространялась умопомрачительная прохлада, смешанная со сладким нестерпимым жаром.
Он меня лечил. Магия проникала в кожу, щекоча, возбуждая, заставляя кровь приливать к пульсирующим от шлепков ягодицам. Шла к бедрам и тому, что между ними.
Воздух застрял в горле, заставил задыхаться на этих проклятых раздвинутых коленях, чувствуя сквозь тонкую ткань штанов, каким горячим вдруг стал сам Тайрел. Как натянулась ткань на чем-то твердом и напряженном.
Друид тяжело вздохнул, и его рука снова скользнула по моей коже. Медленно опустилась вниз к бедрам, снова замерла.
Я захлебывалась. Как та самая утопленница, которой меня называли магиане Мертвой академии.
Сердце билось отчаянно быстро.
Но я молчала. Впервые в жизни не могла сказать ни слова, и на этот раз вовсе не из-за страха.
Просто я сошла с ума.
Хотела его. Хотела Тайрела. Да так сильно, что в глазах помутилось. Я не видела ничего вокруг. Только чувствовала его руку на своей заднице и мечтала, чтобы он не останавливался.
И в этот момент его пальцы вдруг скользнули в ложбинку между бедрами. Обожгли сквозь простенькую светлую ткань трусиков и дотронулись до самой раскаленной точки моего сумасшествия.
– Проклятье, Леора, – хрипло проговорил Тайрел не своим голосом. Рваным, отрывистым, темным от хищного голода. – Почему ты такая мокрая?..
Тайрел
Когда друид перекинул ее через свои колени, он еще не знал, чем это все закончится. Какая-то белая пелена упала на глаза, тело двигалось само. Руки обхватили девчонку за ноги, закинули на плечо. А потом просто распластали на коленях, как провинившегося волчонка.
Но как только он начал лупить ее по упругой заднице, оно же, тело, подсказало, что это ошибка. Но менять что-то было уже поздно.
Ему нравилось. Дыхание замирало в груди и скручивалось в тугую спираль жажды где-то под желудком. Вены наливались свинцом, когда он касался ее светлой бархатной кожи, которую хотелось гладить и ласкать. Целовать до умопомрачения.
– Извращенец! – воскликнула Леора, когда он шлепнул ее в очередной раз.
– Да, именно. Грязный извращенец, – с готовностью подтвердил он.
Шлепок. Еще один. Тайрел только накажет ее, и все. Отпустит. Ему станет легче.
– Какого лешего ты творишь?
– Это ты какого лешего поперлась к лешему? Зачем залезла в мою комнату? Почему ты все время там, где тебя быть не должно?! – воскликнул он, все еще в ярости.
Снова звонкий удар. Только теперь он сам тяжело дышал. Рука все чаще замирала на белых полусферах. Пару раз ладонь вообще, словно случайно, скользнула по ним. Будто он ласкал, а не наказывал.
Но шлепать тоже было приятно. Видеть, как под тонкой белой тканью без узора появляется легкий алый оттенок.
– Я любопытная, – немного хрипло ответила девушка.
Нахалка заслужила.
Однако в какой-то момент друид понял, что уже не может смотреть на этот цвет. В конце концов, он никогда не любил причинять боль. Ему это чуждо. Наказать – да, но словом или страхом. И никогда – болью.
Зеленый свет полился с пальцев, залечивая слабые следы ударов, которые и сами полностью прошли бы через час.
А она…
Дернулась, как от удара, и мгновенно затихла. Только тяжелое дыхание усилилось, вырываясь из приоткрытого рта. Это уже так походило на всхлипы… или сдерживаемые стоны.
Он посмотрел на ее лицо, и молния прошила позвоночник, разлилась испепеляющим огнем где-то в штанах. Сквозь упавшие волосы он видел ее румяные щеки. Закрытые глаза. Приоткрытые губы, которые она то и дело облизывала.
Мгновенно стало неудобно сидеть. Горячо. В паху ныло и пульсировало желание.
Прямо сейчас. Сделать это. Остудить этот нестерпимый жар…
Тайрел выдохнул, опустил руку ниже. Провел по ее упругой круглой заднице, которая была едва скрыта нижним бельем, оно, как вторая кожа, облегало и демонстрировало весь рельеф тела. Скользнул между бедер как заколдованный. Хотел прикоснуться.
Хотел…
– Почему ты такая мокрая? – тихо прошипел сквозь зубы, погладив двумя пальцами сумасшедшую мягкость.
Скользнул вдоль и вниз.
Обжегся.
Влажный огонь мгновенно вскружил голову, не оставив шанса на победу.
Тайрел знал, что уже проиграл.
Все тело напряглось, как перед прыжком. В ушах звенело, а руки подрагивали от едва сдерживаемого напряжения.
Он был готов сделать последний шаг. Прямо сейчас. Готов был забыть все собственные принципы, все, что его ждет. Забыть, что от него ничего не осталось и что он ничего не может дать взамен. Забыть, что теперь у него есть лишь пустота.
В этот момент Тайрел резко отпустил ее связанные руки и обхватил ладонью подбородок, заставил повернуть к себе лицо.
Он хотел видеть ее глаза. Хотел понять, что сейчас произошло. Какого демона происходило до сих пор?
И увидел розовые щеки, пылающие на бледной коже. Пухлые влажные губы, которые она продолжала кусать. И глаза. Глубокие, искристо-голубые. Светлые, как заря.
Испуганные.
Он резко выдохнул и зажмурился, стиснув зубы. Уже через пару секунд, которые понадобились ему, чтобы прийти в себя, легко поднял ее, развязал руки и бросил, как котенка, на диван. А сам встал и пошел к двери, стараясь, чтобы походка была ровной. Потому что он чувствовал себя абсолютно пьяным.
А еще он ощущал на себе ее взгляд. Острый, в спину. Но не хотел оборачиваться. Хотел просто уйти. Исчезнуть.
Но она не позволила.
Резкий, звонкий окрик заставил его замереть на месте. Голос, полный такой горькой тоски, что он внезапно почувствовал себя полным кретином, спросил:
– Это из-за моего шрама, да?
Повернул голову к девушке и нахмурился. Брови сдвинулись и взлетели вверх в полном непонимании.
Тайрел на мгновение онемел. От глупости. От ощущения абсурдности этого вопроса. От собственной беспомощности.
– Что за чушь? – только и сумел выговорить он. Глухо и хрипло.
– Ты считаешь меня уродливой? Скажи. Просто скажи мне, чтобы я знала.
Она свернулась на диване, обхватив ноги руками, и затравленно посмотрела на него, немного нервно зачесывая белоснежные волосы на левую сторону лица.
Кулаки друида сжались. Внутри закипал жгучий котел ярости, выплескивал отраву, разъедал желудок, ребра, легкие.
– Ты давно смотрела на себя в зеркало, Леора? – спросил он. Снова неровным голосом, сквозь который прорывалось рычание.
– Я… Нет. Недавно. Вчера вечером, когда мыла голову, – с наивной непосредственностью ответила она.
Тайрел едва не фыркнул. Это было почти сутки назад. Друид не мог понять, у него никак не укладывалось в голове: кто мог настолько запугать маленькую девчонку, что она предпочитала не смотреть на себя в зеркало?
Только было ли ему дело до ее ответа?
Прямо сейчас нужно просто развернуться и уйти. Душевные терзания Леоры его совершенно не касались.
Но он… не смог. Вместо этого медленно повернулся к ней всем корпусом, сделал несколько шагов обратно и сел в кресло напротив дивана.
– Расскажи мне, откуда у тебя этот шрам, – хмуро бросил он, положив ногу на ногу и подперев голову кулаком.
Девушка подняла на него испуганный взгляд и прикусила губу.
– Просто расскажи. А потом я отвечу тебе, – сквозь зубы проговорил Тайрел. Девушка еще сильнее сжалась.
Да, он злился. Но злился не на нее. А она пусть думает, что хочет.
– Я с детства живу при Мертвой академии с женщиной по имени Берта Ролс. Но тетя Берта не родная мне по крови, – начала медленно рассказывать Леора. – Она подобрала меня на улице, когда я в шесть лет сбежала из собственного дома. С огромной раной на лице.
