Текст книги "Как утреннее солнце"

Автор книги: Сильвия Холлидей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23

– Джейс, дорогуша, ты собираешься всю ночь болтать?

Джейс глубоко затянулся гаванской сигарой и, прищурившись, оглядел женщину с головы до ног. Может быть, в постели она и хороша, но больше ей явно нечего предложить.

Джейс попытался скрыть раздражение.

– Нетта, радость, сколько раз я тебе говорил, не мешай мне, когда я разговариваю о делах. Иди наверх.

– Там очень душно, – ответила она хнычущим голосом. – Уж на что жарко было в июле, но сейчас вообще пекло.

– Ну, тогда скажи Суини, пусть сделает тебе прохладную ванну.

– Не хочу я никакой ванны. Ты что, так и не собираешься представить меня своему гостю, дорогуша?

Черт возьми! Даже ее ленивый выговор южанки сегодня действовал ему на нервы.

– Нет, не собираюсь! Найди себе какое-нибудь занятие. Пойди, поговори с барменом. Я думаю, ему до чертиков надоело всю ночь выслушивать пьяных.

Нетта повела плечами. Раздался звон крошечных серебряных колокольчиков, украшавших вырез ее кричащего красного платья. Она надула ярко накрашенные губы.

– Я, может, и не буду тебя дожидаться сегодня ночью, дорогой.

Он начал терять терпение.

– Нет, ты меня дождешься! И сотри с себя эту чертову краску.

Джейс снова обернулся к человеку, сидевшему напротив.

– Итак, вы говорили, мистер Сент-Джеймс… Мужчина в хорошо сшитом сером английском костюме сделал глоток виски.

– Компания, которую я представляю, мистер Грир, – «Плавильные и очистные работы в Лондоне» – готова заплатить вам восемьдесят тысяч долларов за права на шахту «Тримбл».

– Меньше чем на сто двадцать тысяч я не соглашусь.

– Ну-ну, мистер Грир. Я слышал из надежных источников, что вы уже выкачали четверть миллиона из этих разработок.

Джейс указал на салун с его шумными посетителями:

– Большая часть этих денег вложена сюда.

Ему это действительно влетело в копеечку, но зато у него теперь самое шикарное заведение во всем Силвер-Плум. В баре роскошные деревянные панели, зеркала в позолоченных рамах, на стенах картины. Игорные столы покрыты зеленым сукном, вокруг кожаные кресла. Пианист, привезенный прямо из Нью-Йорка – ни больше, ни меньше, – наигрывает свои мелодии на «Стейнвее».

Обеденный зал выглядит еще более элегантно. На полу узорные плитки, на стенах деревянные панели, бронзовые нимфы на резных подставках, роскошная роспись в мягких тонах. А в центре зала, в окружении столиков под снежно-белыми скатертями с тончайшим фарфором, журчит фонтан. Комнаты Джейса наверху обставлены так же дорого и шикарно, в элегантном восточном стиле, который скорее подошел бы для Бостона, чем для Колорадо.

Сент-Джеймс с восхищением оглядел салун.

– Да, я вижу, вы не пожалели денег. Джейс пожал плечами.

– Люблю комфорт, знаете ли.

– Хотел бы я знать, почему вы решили продать шахту, Грир? Что, жила иссякает?

– Я не собираюсь вас обманывать. Она стоит этих денег, всех до последнего пенни. Вы сами видели. Жила свинцового карбоната содержит сорок унций серебра на тонну. Больше вы нигде не найдете.

– Тогда почему вы ее продаете?

– Слишком дорого отправлять руду на очистку. У вас свой завод в Денвере. Вы сможете получить большие прибыли, чем я.

Сент-Джеймс откинулся на спинку стула, сложил пальцы рук.

– Сто двадцать, говорите?

– Это моя окончательная цена.

Несколько секунд Сент-Джеймс пристально вглядывался в его лицо.

– Да, похоже, вас с места не сдвинуть. Разумеется, мне придется сначала телеграфировать совету директоров, но, думаю, они согласятся. Оформление всех необходимых документов может занять несколько недель…

– Я не тороплюсь.

– Значит, договорились. – Сент-Джеймс поднял стакан виски. – Отличное виски, сэр. Лучшего не найти даже в Дублине.

– У меня вкус к хорошей жизни, – улыбнулся Джейс. Они пожали друг другу руки. Сент-Джеймс поднялся с места.

– И все же я остаюсь при своем мнении. Глупо с вашей стороны продавать шахту.

Джейс смотрел ему вслед. Может быть, он и в самом деле глупец? Шахта дает прибыль с самого первого дня. Он раскурил новую сигару, выдохнул в воздух кольцо дыма, глядя на хрустальную люстру. Да, за десять месяцев многое изменилось. Можно, пожалуй, забыть о суровой зиме, когда он лежал, свернувшись и дрожа от холода в хибаре, сколоченной прямо на склоне горы. Каждый раз после снегопада он брал свои инструменты, выходил на пронизывающий ветер и прорывал тропинку к тому месту, где могло быть наслоение скалистых пород. В половине случаев это оказывался либо чахлый куст, либо гранитный булыжник. Джейс выбивался из сил, болела спина, он обливался потом, задыхался. Ему казалось, что легкие вот-вот разорвутся от недостатка кислорода в этом разреженном горном воздухе.

Когда же он все-таки обнаружил серебро, то сразу же поехал в Силвер-Плум, оформил заявку и купил мула с тележкой. Каждый вечер он отвозил в город добытое за день, а на рассвете возвращался на раскопки. Нет, больше ему такого ада не нужно.

Однако это заполнило его дни. С того времени как Джейс нанял управляющего и рабочих, он почувствовал, что приятное волнение от находки стало утихать. Возможно, поэтому и решил продать шахту. Она ему просто-напросто надоела. Если поиски и находки возбуждали и разгоняли кровь в жилах, то роль владельца шахты оказалась странно разочаровывающей. Снова появилось ощущение зияющей пустоты, чувство голода, которое ему, видимо, никогда не изжить.

Джейс снова взглянул на часы. Почувствовал ставшую уже привычной горечь. Если бы тогда в Чикаго, в тот единственный вечер, он не сел к карточному столу! Вагстафф ни за что не нашел бы его и, возможно, Большой Джим сейчас был бы жив. Джейс тяжело вздохнул. Похоже, ему придется пронести с собой это чувство вины до могилы.

Он перевернул часы, в сотый раз прочел надпись. «Моему новому сыну Джейсу. 14 августа 1870 года. Добро пожаловать в нашу семью». Ах, черт! Ах, сукин сын! С каждым днем становится все более сентиментальным! За всю жизнь у Джейса не было ни одной вещи, с которой он не мог бы расстаться. Промотал не один памятный подарок за игорным столом, глазом не моргнув. Но этот… Он убьет любого, кто захочет отнять эти часы.

Джейс снова прочел надпись. Четырнадцатое августа. Ах, дьявол! Через несколько дней! Их первая годовщина свадьбы. Его и Келли.

Келли… Почувствует ли она в этот день то же сожаление, что и он? Вспомнит ли радость, которую они делили в веселые, наполненные радостным смехом дни и волшебные ночи? За прошедшее время он почти ничего не слышал о жене. Знал, что Уидди вернулся домой и теперь работает в магазине. А Келли ему помогает. Так говорил один пожилой старатель из Дарк-Крика. И как установил его адвокат, она так и не аннулировала их брак.

Келли… Джейс откинулся на спинку стула. Эти зеленые глаза, полные беспредельного доверия; роскошные медно – золотистые волосы; страстные поцелуи, мягкое, податливое тело. Он почувствовал непреодолимое желание снова увидеть ее. Его раздирали надежда и отчаяние. Снова увидеть Келли, начать все сначала, ухаживать за ней.

Джейс застонал. Ведь он же убил ее отца и взял ее силой в ту последнюю ночь. Возможно, Келли его и не забыла, но уж наверняка не испытывает к нему ничего, кроме ненависти.

– Ты выглядишь усталым, сладкий мой. Пойдем наверх, в постельку. Нетта о тебе позаботится.

Он открыл глаза. Взглянул на стоявшую перед ним девицу. Почувствовал, как проходит желание. Джейс порылся в кармане жилета, достал сто долларовую банкноту, бросил на стол. Глаза Нетты загорелись.

– Мой маленький Джейс хочет сегодня ночью получить что-нибудь особенное в постельке?

– Нет. Я хочу, чтобы ты утром пошла по магазинам. Ради Христа, купи что – нибудь, подобающее леди.

У него внутри все сжалось. Как случилось, что подобного рода женщины перестали его привлекать?

Нет, он, должно быть, совсем спятил. Джейс вздрогнул, поднял воротник непромокаемого плаща, подтолкнул лошадь вперед по размытой дороге. Струи дождя стекали с широких полей его шляпы, образовывая завесу прямо перед глазами. Брюки и ботинки промокли.

Он взглянул на свинцово-серое небо. Скоро стемнеет. Ему, дураку, придется ехать обратно три часа по опасным тропам в кромешной тьме. Черт, он даже не подумал о том, чтобы захватить с собой фонарь. Вообще в последние дни думал только о Келли, И о годовщине их свадьбы. С каждым новым воспоминанием вспыхивали новые надежды, которые и погнали его, в конце концов, этим пасмурным днем из роскошной, уютной «Филадельфии» в Дарк – Крик.

Она не аннулировала их брак. Возможно ли, что еще помнит его, что он ей небезразличен? Что Келли делает сейчас? Читает в гостиной или, может быть, плачет в своей комнате, скорбит по этой несчастной годовщине их брака, так же как и он?

Джейс в деталях представил себе эту сцену. Он обнимет ее, попросит прощения за все, успокоит и утешит ее.

А утром пойдет на могилу Большого Джима. Джейс очень жалел о том, что не присутствовал на похоронах. А потом посидит у камина вместе с Бет и Сисси, в кругу своей семьи.

К дому Саутгейтов он подъехал уже в темноте. Ярко освещенные окна, из трубы над кухней шел дым. Наверное, они уже поужинали, но у доброй миссис Экленд наверняка найдется что-нибудь и для него. Например, какой-нибудь из ее фирменных пирогов с ягодами.

Как же он соскучился! И по налаженной, размеренной жизни этого дома, к которой, оказывается, так успел привыкнуть всего за несколько месяцев. Он поймал себя на том, что улыбается, проговаривая в уме слова, которые сейчас им скажет, представляя себе радость девочек, страстные поцелуи Келли.

Он спешился и повел коня вокруг дома, к окну гостиной.

Первой увидел Сисси. Усевшись на ковре, малышка весело играла с кубиками. Господи, как она выросла! Ей, наверное, уже четыре. Смешная Сисси, которая столько времени мучила его.

А вот и Бет у рояля. Вытянулась, по крайней мере, на два дюйма. Она будет настоящей красавицей, такой же, как старшая сестра.

А потом Джейс увидел Келли, сидевшую за роялем. Сердце бешено подпрыгнуло в груди. Она была во много раз прекраснее, чем он ее помнил. Расцвела, фигура налилась и округлилась, что придало ей еще большую привлекательность.

Келли закрыла ноты, прошла к столу и налила кофе в чашку. Джейс не сразу понял, что она без трости. Двигалась она медленно, с остановками, но, тем не менее, сама, без этой чертовой палки.

О, Кэл! Молодчина! Как же он гордился ею! Такая спокойная, безмятежная, уверенная в себе. Застенчивого Мышонка как не бывало. Он ожидал, что застанет ее грустной, скорбящей. Однако вид спокойной, уверенной Келли в кругу семьи согрел ему душу. Такая Келли, забывшая обиды и горечь, скорее простит его.

Чья-то плотная фигура показалась в поле его зрения. Джейс выругался сквозь зубы. Ральф Дрисколл! А этому что здесь нужно? Да еще в такой день!

Дрисколл подошел к Бет, погладил ее по голове. Она застенчиво опустила голову и отвернулась, теребя передник. Джейс едва сдержался, чтобы не влезть в окно и не дать ему по физиономии. Бет – его маленькая Принцесса, его, Джейса! Этот подонок, наверное, даже не умеет играть с ней.

Дрисколл наклонился к Сисси, поднял ее на руки, поцеловал. Малышка обхватила его своими пухлыми ручонками за шею и поцеловала в ответ. Джейсу показалось, что он сейчас умрет. Как же так! «Сисси любит Джейса»!.. То раннее утро в гостиной предстало перед ним в мельчайших подробностях. Но из памяти Сисси это воспоминание, должно быть, исчезло – неустойчивое и хрупкое, как летние цветы на лугу.

Келли взяла со стула у двери пальто и шляпу Дрисколла, подала ему. С улыбкой наблюдала за тем, как он одевается, поправила ему воротник.

Они исчезли из поля зрения. По-видимому, прошли в холл. Джейс чувствовал себя хуже некуда: подглядывает за людьми, ожидая увидеть то, чего больше всего страшится увидеть.

Дверь открылась. На пороге Дрисколл наклонился и крепко поцеловал Келли в губы. Джейс закрыл глаза руками и застонал. Потом, не сознавая, что делает, вскочил в седло и умчался в дождливую ночь.

Почему он решил, что Келли будет скорбеть? С какой стати кому-либо из них тосковать по такому, как Джейс Грир? Он с самого начала был здесь посторонним и лишь обманывал себя, надеясь, что обрел, наконец, семью. Ну что ж… всю жизнь жил один, ему не привыкать.

И все же… «Сисси любит Джейса»… Он снова застонал. Внезапно на него снизошло мучительное прозрение. И Джейс тоже любит Сисси, и Бет, и Уидди. И Келли. О Господи, и Келли! А ведь Джейс Грир никогда никого не любил. Но они как-то незаметно вошли в его жизнь и в его сердце. Как утренний туман входит в ущелье и заполняет его собой. Тихо и незаметно они заполнили пустоту в сердце, с которой он жил до этого. Заполнили навсегда.

Ему бы давно следовало понять, что он любит ее. Потому что каждый раз при виде Келли его сердце пело.

Сколько раз мог бы произнести эти слова, при каждом поцелуе! Сколько возможностей он упустил! А теперь слишком поздно.

Холодные капли текли по лицу, смешиваясь со жгучими слезами.

Глава 24

– С какой стати я должна терпеть, когда он гладит меня по голове! Я этого не выношу!

Бет сорвала с дерева ярко-оранжевый лист и разорвала на кусочки.

Мягкий сентябрьский ветерок развевал волосы на голове Келли. Вьющаяся прядка упала на щеку. Она нетерпеливо откинула ее. Вздохнула.

– Я хочу, чтобы ты вела себя вежливо с мистером Дрисколлом, когда он приедет.

Бет надула губы.

– Даже когда он называет меня мисси? Да пропади я пропадом! Дурацкая кличка.

Келли возвела глаза к небу. Конечно, хорошо, что к девочке постепенно возвращается прежняя энергия, но та Бет, что возрождается из мрачного и угрюмого существа, не очень похожа на прежнюю. В ней появились раздражительность и нетерпимость, которых прежде не было. Возможно, она, таким образом, пытается справиться с потерей отца и Джейса. Но Келли чувствовала, что терпение ее иссякает.

Ральф, похоже, относится к этому так же, В течение последних нескольких недель во время своих визитов он не раз мягко выговаривал Келли по поводу Бет. Повторял, что она слишком много позволяет младшей сестре. Конечно, он не имеет в виду ничего плохого, говорила себе Келли, однако его слова вызывали в ней лишь еще большее чувство беспомощности.

Усилием воли она заставила себя бодро улыбнуться. Легонько дернула Бет за нос.

– Ну-ка, малышка, покажи мне, как ты улыбаешься. Я хочу видеть веселое лицо. Сегодня прекрасный день для пикника. – Услышав свои слова, Келли прикусила губу: она ведь обещала себе, что больше никогда не будет мисс Нельзя.

– Было бы гораздо веселее, если бы он не приезжал. Только ты, я и Сисси. Так нет, он все время здесь!

– Мистер Дрисколл – наш добрый друг. – «И приятный собеседник, – про себя добавила Келли, – особенно теперь, когда я не езжу в магазин. Он скрасил мне не один одинокий вечер, читая вслух или делая что-нибудь по дому». – С его стороны очень любезно пригласить нас на пикник в такое чудесное воскресное утро.

День и в самом деле выдался прекрасный. Сентябрь оказался теплым и мягким, пронизанным запахом сосновой хвои и сухих осенних листьев. Солнце посылало на землю свои яркие лучи с кристально – голубого небо, которое напомнило Келли глаза Джейса.

Нет! Ведь обещала себе, что больше не станет вспоминать о нем. Обещала в тот самый вечер, в годовщину их свадьбы, когда бездумно поцеловала Ральфа на прощание, а потом несколько часов плакала в своей постели, вспоминая Джейса. «Хватит, достаточно пролила по нему слез! Хватит!» – приказала себе Келли.

Из дома вышла миссис Экленд, неся в корзине Маленького Джима.

– Я подумала, сегодня малыш может поспать здесь. А я пока почищу яблоки для пирогов. – Она поставила корзину на стол под деревом.

Келли откинула кружевной уголок. Нежно погладила малыша по щеке. Он крепко спал блаженным сном невинного младенца. Черные волосы курчавились надо лбом. Почти два месяца, а сердце ее все еще тает при мысли об этом чуде, об этом драгоценном создании. Если бы только папа до этого дожил!

– Бутылочку ему сегодня давали?

Примерно через неделю после рождения сына Келли поняла, что ее молока ему не хватает. В конюшне отгородили специальный загончик и поставили туда небольшую козочку. Миссис Экленд каждое утро доила ее.

– А как же! – воскликнула она. – Все проглотил, до капельки. У него аппетит такой же, как и у его… – Она запнулась, нерешительно взглянула в сторону Бет. – Лапушка… пойди, принеси мне миску с яблоками из кухни. И посмотри, что там, Сисси еще спит? Иди, моя девочка.

Келли смотрела вслед Бет.

– Интересно, она когда-нибудь сможет его забыть? Миссис Экленд с досадой ответила:

– Конечно, нет. Так же как и вы. И это нехорошо, что он не знает о рождении сына.

– Ему до этого наверняка нет никакого дела. И кроме того, имя отца – Джейс Перкинс. Так записано в свидетельстве о рождении.

– Не заговаривайте мне зубы, миссис. Меня вам не провести. Вы через него еще не перешагнули, и вы сами это знаете.

Келли не могла этого отрицать. Она все еще грезила о Джейсе, хотя твердо решила забыть его.

– Ну что же, Ральф подталкивает меня достаточно энергично. Может быть, он и заставит меня перешагнуть.

Экономка кивнула:

– Да, он на вас глаз положил, это любому дураку понятно. А вы Как? Он вам нравится?

– Не знаю. С ним хорошо проводить время. Постоянно повторяет, что мог бы устроить тихий, незаметный развод, особенно теперь, когда мы знаем, где Джейс. Говорит, его адвокат все устроит. Мне даже не понадобится встречаться с Джейсом. И еще твердит о том, что намерен сделать из меня порядочную женщину. Как будто исчезновение Джейса запятнало мою репутацию. Но, наверное, если рядом снова окажется человек, на которого можно положиться, это будет неплохо.

– Ну, тогда так и сделайте, если уж решились. Он богатый человек, с ним вы не будете знать недостатка ни в чем.

– Я не знаю… – Келли еще не утратила свое стремление к независимости, свой подспудный страх перед господством мужчины. – Он захочет, чтобы я оставила магазин, сидела дома и занималась детьми. А я только начала входить во вкус.

– Уидди может управлять магазином. Келли покачала головой.

– Как я могу на него положиться? Брат с каждым днем все больше и больше распускается. В последние месяцы работает один Билли Ди. Я вижу по бухгалтерским книгам, что мы теряем прибыль. Уидди большую часть времени проводит с этой своей… женщиной.

Миссис Экленд пожала плечами.

– Бывает кое-что и похуже, чем полукровка.

– Не это меня беспокоит. – Келли тяжело вздохнула.

– Ну-ну… Не надо грустить в такой прекрасный день. К ним вышла Бет с большой миской яблок.

– Уидди тоже едет с вами на пикник? – спросила миссис Экленд.

– Нет, вчера он пришел домой очень поздно и мы поругались. Как всегда. Он недолюбливает Ральфа. Все время говорит только о Джейсе. О том, как он, должно быть, сейчас богат и каким был хорошим другом. Вы знаете, Уидди даже пригрозил, что уйдет жить к нему. Я очень этого боюсь.

– Чепуха! Пустые разговоры. Он не уйдет из дома. Понимает же, что к чему.

Бет нахмурилась и перестала жевать яблоко.

– По-моему, он это уже сделал.

– Что сделал? – в тревоге воскликнула Келли.

– Уехал к Джейсу. Сегодня утром я услышала шум, еще до рассвета. Выглянула в окно и увидела, как он бежит к конюшням, с чемоданом.

– Боже мой! Почему же ты нам не сказала? Бет растерянно смотрела на нее.

– Я еще не проснулась, как следует. Решила, что мне это снится. Но, наверное, это произошло на самом деле. И его шляпы сейчас нет на вешалке.

Келли вскочила с места.

– Господи! Надо ехать за Уидди, пока он не натворил каких-нибудь глупостей. Пойду, переоденусь, а вы оседлайте мне Молочную Травку, миссис Экленд.

– Святые угодники! А что я скажу мистеру Дрис-коллу?

У Келли голова шла кругом. Мысли путались. Противоречивые чувства обуревали ее.

– Скажите, что я поехала на поиски Уидди.

– К мистеру Джейсу?

– Нет, просто скажите, что Уидди сбежал из дома, и я поехала вернуть его.

Миссис Экленд покачала головой.

– Вы сами не знаете, что делаете. По-моему, вся эта затея ничем хорошим не кончится.

«Салун „Филадельфия“. Собственность Джейса Грира».

Вывеска, выполненная крупными и в то же время изящными буквами, поражала глаз, однако не выглядела кричащей.

Да, вкус у Джейса хороший, ничего не скажешь. Она вспомнила его безукоризненную манеру одеваться, умение вести себя в любом обществе, его знание первосортных вин, вкус к хорошей еде. Несмотря на бурное и далеко не безупречное прошлое, начало его жизни, видимо, было хорошим, так что ей нечего опасаться за наследственность Маленького Джима.

И тем не менее вид этого здания, такого элегантного, едва ли не расстроил ее. Она испытывала неловкость и смущение, подходя к дверям. Костюм для верховой езды, который она не надевала несколько месяцев, слишком плотно облегал ее округлившуюся после родов фигуру. Настоящие леди так не одеваются. Что еще хуже, по дороге сюда, торопясь поскорее доехать, она потеряла шляпу.

Набравшись смелости, Келли глубоко вздохнула и вошла в дверь. В конце концов, с какой стати ей стесняться своего внешнего вида! Она здесь не для того, чтобы очаровывать Джейса. Она ищет брата. Она прошла к бару и сказала:

– Я ищу мистера Грира.

– Кто это здесь его спрашивает? – лениво протянула красотка за стойкой.

Келли подумала о том, что выглядит рядом с этой женщиной как Золушка, и почувствовала, что краснеет от стыда.

– Я… я его друг. Я должна видеть Джейса. Женщина громко фыркнула.

– Не думаю, что Джейс выбрал бы себе в подруги такую. – Но все-таки указала на лестницу в дальнем конце зала. – Он еще спит.

Большие настенные часы за стойкой бара показывали почти два.

– В такое время? Он никогда не спал допоздна… – Келли запнулась, щеки ее заалели еще ярче.

В глазах женщины вспыхнула ревность.

– Уж я-то, наверное, лучше знаю, дорогуша. Сердце Келли упало. Она не могла не понять, на что намекала эта женщина, и едва слышно пролепетала:

– Нельзя ли его разбудить? Женщина улыбнулась.

– Не знаю, дорогуша. Последнее время в старину Джейса, словно дьявол вселился. Всю ночь не может угомониться. Прямо не знаю, что с ним такое.

Келли поморщилась, как от боли, и заставила себя думать об Уидди: «Я здесь только из-за брата».

– Келли!

Он выглядел еще прекраснее, чем она его помнила. Появились небрежная самоуверенность и лоск, которого раньше не было. Везунчик, удачливый человек. Теперь у него столько денег, сколько он хотел.

– Что ты здесь делаешь?

Голос его звучал холодно. Келли заметила шрам над бровью от удара тростью и еще больше расстроилась.

– Я приехала из-за Уидди… Он исчез. Джейс насмешливо поднял брови.

– А что, Дрисколл не может его найти? Этот вопрос поразил Келли.

– При чем здесь Дрисколл? Уидди все время говорит только о тебе. Несколько месяцев назад он прочел статью в газете. И пригрозил, что уйдет к тебе жить. Я подумала…

Она замолчала, не в силах продолжать дальше. Уидди сбежал из дома. А Джейс ненавидит ее. Это было понятно по его глазам.

Он жестом подозвал главного бармена:

– Дайте леди выпить. Большую порцию.

– О нет, я…

Джейс подал ей стакан:

– Выпей! Когда он уехал?

– Сегодня рано утром, еще до шести.

Келли почувствовала, что успокаивается. Наверное, от виски.

Джейс снова обернулся к бармену.

– Суини, сюда рано утром не заходил молодой человек? Не спрашивал меня? Высокий, с рыжеватыми волосами, выглядит на свои пятнадцать лет.

– Шестнадцать, – поправила Келли. Джейс на секунду растерялся.

– Да, конечно. Шестнадцать. Суини нахмурил брови.

– Ах, черт, Джейс! Я не знал, что ты наверху. Почему-то подумал, что ты на шахте, чистишь оборудование. Так я ему и сказал.

Джейс хлопнул рукой по стойке бара.

– Ты послал его на шахту?! Да я ее закрыл неделю назад, прежде чем продать. Там балки в любой момент могут обвалиться.

Келли в ужасе вскрикнула.

– Мы его найдем. Суини, ты ведь в свое время был неплохим горняком. Чарли сможет заменить тебя здесь?

– Конечно, Джейс.

– Хорошо. Приведи мою лошадь и еще одну для себя. Хочу, чтобы ты поехал со мной, на всякий случай.

Нетта надула губы, взяла его за руку.

– Ты же обещал прогуляться со мной сегодня по Мэйн-стрит, дорогуша.

Он взглянул на Келли, поколебался несколько секунд, потом демонстративно поцеловал Нетту в губы.

– Я скоро вернусь, дорогая. Ты прекрасно выглядишь в этом платье. – И смерил Келли ледяным взглядом. – Ты, наверное, хочешь поехать с нами?

– Да, – прошептала она. – Молочная Травка там, на улице.

Они ехали по склону горы в напряженном молчании, Джейс впереди, Суини замыкающим. Наконец добрались до лачуги, прилепившейся к холму. Рядом зиял туннель. Келли указала на лошадь Уидди, стоявшую у шахты.

Джейс кивнул на хижину.

– Суини, посмотри, может быть, парень там. Если нет, найди фонарь.

Джейс спешился и протянул руки, чтобы помочь Келли спуститься. Она заглянула ему в глаза, не увидела в них ничего, кроме враждебности, и обронила:

– Обойдусь без твоей помощи.

– Я вижу, ты теперь ходишь без палки.

– За год многое может измениться, – с горечью произнесла Келли, думая о его отношениях с Неттой. – Ты, в конце концов, нашел то, о чем мечтал…

В туннеле от сухого воздуха и пыли Келли закашлялась. Она перехватила тревожные взгляды, которыми обменялись Джейс и Суини.

– В чем дело?

Суини прищелкнул языком.

– Обычно в шахте не поднимается такая пыль, если только не появился провал.

Келли в ужасе смотрела на мужчин.

Они подошли к тому месту, где туннель разветвлялся. Суини указал налево, где скопилось больше всего пыли:

– Провал, должно быть, здесь. Мы пойдем, посмотрим, а дама пусть остается на месте. Там для нее опасно.

– Верно, – согласился Джейс. – Жди здесь.

– Нет! – Келли повысила голос, от гнева забыв свои страхи.

Властный муж – в этом нет ничего хорошего. Но терпеть приказы, отдаваемые таким тоном, от человека, связавшего свою судьбу с той женщиной. Ну, нет…

– Я иду с вами!

Ее резкий голос эхом отозвался в мрачной тишине туннеля.

Откуда-то из-за облака густой пыли послышался дрожащий голос:

– К-к-келли?..

– О Господи, это Уидди, – прошептала она.

– Тогда пошли. – Джейс крепко ухватил ее за руку. – Тебя, я вижу, все равно не удержать.

Теперь пыль стояла сплошной густой завесой. Они пробирались, держась за стены. Фонарь освещал путь лишь на несколько шагов впереди.

Они повернули за угол, и Келли с трудом различила Уидди. Рядом валялся зажженный фонарь.

Келли опустилась на колени около него.

– Тебе больно?

Он лежал липом вниз, усыпанный обломками скалы и балок, услышав ее голос, Уидди поднял голову и слабо улыбнулся.

– Я, наверное, растянул лодыжку, когда стена начала падать. А теперь я не могу двигаться, но не думаю, чтобы я что – нибудь сломал. – Он взглянул на Джейса. – Привет! Чертовски рад тебя видеть.

– Лежи тихо. Мы с Суини постараемся тебя откипать. Только помни, что эта шахта может завалиться в любое время.

Крепко сцепив руки, Келли наблюдала за их работой. Казалось, она никогда не кончится. В тот момент, когда они сняли с ноги Уидди последний обломок, в туннеле позади раздался угрожающий треск.

– А вот и остальное обвалилось, – пробормотал Джейс, поставил Уидди на ноги и подтолкнул к Суини. – Помоги ему выбраться отсюда. Кэл, возьми этот фонарь.

Она едва успела взять фонарь, как Джейс неожиданно подхватил ее на руки и помчался к выходу из туннеля, окликая на ходу Суини, который следовал за ним вместе с Уидди. За ними слышались треск и грохот обваливавшихся стен туннеля. В тот момент, когда они выбрались из шахты на яркое солнце, позади раздался толчок, как от землетрясения.

Джейс поставил Келли на ноги и сухо рассмеялся:

– Не думаю, что Сент-Джеймсу понравится то, что мы ему тут оставили. – И повернулся к Уидди: – Сейчас надо побыстрее доставить тебя в город. На лошади сидеть сможешь?

Уидди двинул ногой и поморщился.

– Повреждена только лодыжка. Очень хочется пить. И есть. Но сначала я бы отдохнул. Совсем выбился из сил, когда пытался выбраться из-под завала. Ну и испугался же я! Мне казалось, я сто лет там лежу и фонарь вот-вот погаснет.

– Ты безмозглый болван, вот что! Так напугать сестру! Ты же мог погибнуть. – Он кивнул в сторону хижины. – Там есть кровать. Раз тебе не нужна срочная медицинская помощь, можем подождать, пока ты придешь в себя. – Он легко поднял Уидди на руки и направился к хижине. – Суини, сними фляжку с моего седла.

Келли ощущала свою полную бесполезность.

– У меня остался хлеб с сыром, – тихо сказала она и направилась к Молочной Травке.

Келли сделала шаг в хижину… и едва сдержала пронзительный крик.

Джейс лежал на полу без сознания. Из раны на голове лила кровь. Уидди, скрючившийся в середине комнаты с побелевшим лицом, дрожал от ужаса. Над ними стоял человек с пистолетами в обеих руках и улыбался. Среднего роста, худощавый и гибкий, с глазами как черные бусины, которые бегали по всей комнате и, наконец, остановились на Келли и Суини.

– Входите, входите, ребята. Нечего стоять на пороге. – Он взглянул на неподвижного Джейса и засмеялся. – Попался, как клоп в паутину. – Ворюга, ты нас как ножом в спину. Мы с Беном целый год разыскиваем этого сукина сына!

Сердце Келли упало. Она все поняла.