Текст книги "Инферно Габриеля"

Автор книги: Сильвейн Рейнард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Был вторник. Время перевалило за три часа дня. Джулия и Пол сидели в «Старбаксе» на Блур-стрит и наслаждались горячим кофе. Они уютно устроились на пурпурном бархатном диванчике, сидя почти рядом, но оставив между собой несколько дюймов диванного пространства. Это позволяло Полу молча восхищаться ее красотой, а Джулии – видеть его большие добрые глаза и не испытывать дискомфорта.

– Тебе нравится группа «Найн инч нейлз»? – вдруг спросила Джулия, зажав в ладонях чашку.

Вопрос застал Пола врасплох.

– Нет. Не мое это, – ответил он и даже передернул плечами. – У меня от Трента Резнора голову схватывает. Я его еще могу слушать, когда он подпевает Тори Амосу, и то недолго. А тебе они нравятся?

– Совсем нет. Просто спросила.

Пол сунул руку в портфель и достал футляр с CD-диском.

– Мне нравится вот такая музыка. Под нее я могу писать диссертацию.

– «Хем»? [9]9
  Нью-йоркская фолк-группа, выступающая с 1999 г. Приверженцы направления инди-рок.


[Закрыть]– Джулия вертела в руках футляр. – Впервые слышу о них.

– Думаю, одна из их песен тебе понравится. Это «Half Acre». Возможно, ты даже ее слышала. Она звучит фоном рекламы какой-то страховой компании. Приятная мелодия. Никто из исполнителей не кричит, не вопит и не требует, чтобы ты тра… – Пол осекся и покраснел. Находясь рядом с Джулией, он усердно старался следить за своим лексиконом, что удавалось далеко не всегда.

Джулия вернула ему футляр. Пол покачал головой:

– Ты не поняла. Я купил это для тебя. «Rabbit Songs». [10]10
  «Кроличьи песни» – название альбома группы «Хем». Песня «Half Acre» входит в этот альбом.


[Закрыть]Как раз для Крольчихи.

– Спасибо, но я не могу взять.

Ее отказ явно задел Пола. Даже обидел.

– Почему не можешь?

– Не могу, и все. Но я благодарна тебе за заботу.

Взгляд Пола упал на новенькую кожаную сумку, стоявшую справа от Джулии. Даже при своем недостатке проницательности он быстро сообразил, что это чей-то подарок.

– Смотрю, тебе подарили симпатичную сумку. Удобная штука. Ранний рождественский подарок от бойфренда?

– У меня нет бойфренда, – нехотя призналась Джулия. – Эта сумка – подарок моей лучшей подруги в память о ее матери. Эта женщина не так давно умерла.

– Извини, Крольчиха. Я не знал.

Пол коснулся ее руки. Диск он не убрал, а положил на диванчик между ними. Джулия запустила другую руку в сумку и вытащила профессорский диск. Пальцы правой руки так и покоились в лапище Пола.

– Ну как мне убедить тебя взять мой подарок? – растерянно спросил Пол, пряча диск с «Реквиемом» к себе в портфель.

– Наверное, никак. Я получила слишком много подарков. Боюсь избаловаться.

– И все-таки я попробую тебя убедить. Смотри, какие у тебя маленькие ладошки. Совсем как дождевые капельки.

Ладошка Джулии, лежащая на его широкой ладони, и впрямь казалась крошечной.

– Какое интересное сравнение. Ладошки как дождевые капельки. Ты сам придумал такое сравнение?

Пол поднес ее ладонь к свету и стал внимательно изучать линии, водя по ним большим пальцем. Джулия молила богов хиромантии, чтобы Пола не потянуло гадать ей по руке.

– Что? Сам? Нет. Мне бы мозгов не хватило. Я немножко изменил строчку из стихотворения Каммингса. Оно называется «там куда я никогда не странствовал». Чудной был поэт. Не признавал заглавных букв, правил пунктуации, вечно конфликтовал с грамматикой. Ты читала его стихи?

– Нет. Каммингса я не читала, но с удовольствием бы прочла, – сказала Джулия, устыдившись, сколько всего она не знает.

– Тогда я тебе обязательно почитаю, – пообещал Пол, радуясь такой возможности.

– Буду ждать.

– Это, конечно, не Данте, но тоже красивые стихи. – Его большой палец медленно скользил вдоль линии жизни на ладони Джулии. – Знаешь, это стихотворение чем-то похоже на тебя. Ты – это земля, куда я никогда не странствовал. Нежная такая земля с очень маленькими ручками.

Джулия наклонилась, чтобы он не видел зардевшихся щек, и отхлебнула кофе. Но свою руку она по-прежнему не убирала. Тем временем ее древний пурпурный свитер, подчиняясь движению тела, слегка сполз с плеча, обнажив пару дюймов лямки белого хлопчатобумажного лифчика на фоне алебастрово-белой кожи.

Зрелище было весьма соблазнительным, однако Пол и здесь проявил свою приверженность старомодным традициям. Избегая глядеть на обнажившееся плечо, он подтянул ей свитер, вернув тому пристойный вид.

– Так лучше, – пробормотал он и почти сразу же снова взял ее ладошку в свою.

Джулия, затаив дыхание, следила за его действиями. Это было похоже на замедленную съемку. Простой дружеский жест тронул ее до глубины души. Жест был интимным, но очень целомудренным. Пол… прикрыл ее наготу. Если не так возвышенно – прикрыл совсем невинную часть ее тела. Однако ему не хотелось, чтобы чьи-то глаза сладострастно скользили по ее обнаженному плечу. Этот жест такта и уважения стоил десятков и сотен красивых слов о такте и уважении. Вергилий чтил ее.

Но Пол был вознагражден за свой рыцарский жест. Это открыло ему путь к ее сердцу. Не весь путь, пока лишь Преддверие, если выражаться поэтическим языком. Простое движение, а как много оно рассказало Джулии о душе этого парня. Узнав, что она девственница, Пол не позволил бы себе даже легкой усмешки. Наоборот, отнесся бы к этому с должным уважением. Возможно, стал бы еще бережнее ее опекать.

Этот парень с вермонтской фермы не только не позволил бы себе смеяться над ее девственностью. Он бы никому не сказал ни слова. Он бы счел, что ему доверена тайна, которую надо хранить. Естественно, Пола воротило от песни «Найн инч нейлз», призывавшей трахаться, как животные, и не особо церемониться друг с другом. Теоретически Джулия знала о существовании группового секса. В фильмах ей иногда встречались фразы вроде: «Эй, одолжи мне свою телку на ночь». Джулия не завидовала тем, кто решился бы обратиться с подобной просьбой к Полу.

Неожиданно для себя она наклонилась и поцеловала Пола. Поцеловала стыдливо и целомудренно. От этого поцелуя кровь не застучала в висках, а по телу не разлился огонь. Его губы были мягкими, а поцелуй – робким. Ей даже показалось, что этот порыв его испугал. Джулия тут же пожалела о содеянном.

А еще она пожалела, что целовала не губы Габриеля и что этот ее поцелуй совсем не был похож на те, в старом яблоневом саду.

Восторг от рыцарского жеста Пола сменился невыразимой грустью и досадой на саму себя. Зачем шесть лет назад ей было позволено вкусить то, чем она уже никогда более не сможет насладиться? Ей показали кусочек рая и этим ее разрушили. Большое красное яблоко было не просто яблоком со старой яблони. Теперь-то она понимала, чем оно было. Плодом с Древа познания.

Джулия тут же отстранилась от Пола, удивляясь своей дерзости и боясь, что испортила впечатление о себе. «Что он обо мне подумает? Неужели я оттолкнула единственного друга во всем Торонто?»

– Маленькая Крольчиха, – с нежностью в голосе произнес Пол и слегка погладил ее по щеке.

Его прикосновение не посылало электрические разряды. Оно было легким, успокаивающим. У этого парня доброта исходила даже от кожи.

Пол осторожно притянул ее к себе, чтобы гладить по волосам и шее и шептать ободряющие слова. Он увидел, как она испугалась собственного порыва, и теперь торопился ей сказать, что все это очень здорово…

Идиллию нарушило появление большекрылой гарпии в человеческом обличье. Вместо когтистых задних лап на ней были туфли с каблуками в четыре дюйма. Ярко-красные губы кривились в ехидной усмешке. Когтистые передние лапы, сверкая таким же ярко-красным маникюром, сжимали два бумажных стаканчика с кофе.

– Как здесь уютно.

Холодный, металлический голос был похож на свист ледяного ветра, который вдруг ворвался в сказочный сад, губя цветы и сминая травы. Джулия подняла голову. На нее смотрели злые карие глаза Кристы Петерсон.

Джулия тут же выпрямилась и попыталась отодвинуться от Пола, но тот ее не отпускал.

– А-а, это ты, Криста, – поморщился он.

– Любезничаем с аспирантками магистратуры? Как демократично с твоей стороны, – усмехнулась Криста, делая вид, будто Джулия ей не знакома.

– Полегче, Криста, – спокойно, но предостерегающе произнес Пол. – Побереги силы для занятий. Смотрю, ты собралась обосноваться здесь надолго. – Он кивнул на бумажные чашки. – Желаю тебе успешных научных бдений.

– Какие у тебя примитивные фантазии, – жеманно поморщилась Криста. – Одна для меня, а вторая – для Габриеля… Прости, Джулианна, не заметила тебя. Думаю, для тебя он все еще профессор Эмерсон. – Смех Кристы напомнил Джулии кудахтанье старой курицы.

Джулию так и подмывало стереть улыбку с лица этой гарпии. Но Джулия была леди. И потом, рука Пола так приятно лежала у нее на плече. Наконец, кто такая эта Криста, чтобы вторгаться в их пространство?

– Знаешь, Криста, за глаза даже школьных учителей называют по именам. А ты попробуй назвать его Габриелем на очередном семинаре, при всех. Или это тебе слаб о? – засмеялся Пол.

Она полоснула его сердитым взглядом, но тут же снова изобразила улыбку.

– Ты никак вздумал подловить меня на слабо? Очень смешно. Это что, вермонтская забава? Наверное, у вас так говорят фермеры, когда выгребают навоз. К твоему сведению: мы с Габриелем договорились здесь встретиться. А потом мы, скорей всего, отправимся в «Лобби». Он любит ходить туда после работы. Уверена, сегодня вечером он будет рад сменить не только имя. – Она высунула кончик языка и томно облизала нижнюю губу.

Джулия опасалась, как бы выпитый ею кофе не выплеснулся обратно.

– И ты думаешь, он поведет тебя в «Лобби»? – недоверчиво спросил Пол.

– Обязательно поведет. Можешь не сомневаться.

Джулия зажала ладонью рот и проглотила слюну, успокаивая рвотные позывы. От одной мысли, что Габриель проведет вечер в обществе… «эмерсоновской шлюхи», у нее внутри все бурлило. Конечно же, не от ревности и не от зависти. Даже тамошняя официантка – эта крашеная блондинка Алисия – была бы более достойной спутницей для Габриеля, чем Криста.

– Ты не в его вкусе, – пробормотала Джулия.

– Ты что-то сказала?

Джулия увидела сощуренные, настороженные глаза Кристы и сочла за благо проявить осторожность. Ведь Кристе очень хотелось вывести ее из равновесия.

– Я сказала, что «Лобби» – просто антураж. А в остальном – обычный мартини-бар.

Криста наградила ее ледяной улыбкой:

– Можно подумать, ты там когда-то была. «Лобби» – элитарное место. Таких, как ты, туда не пускают.

Сказав это, Криста смерила Джулию взглядом и поморщилась. Должно быть, так смотрят на собак, которые недотягивают до участия даже на средней выставке. Так смотрят на старых полуслепых пони, доживающих свой век при зоопарке. Джулия вдруг почувствовала себя маленькой и ничтожной. Откуда-то появились слезы, и она закусила губу.

Пол не впервые наблюдал повадки Кристы, это «оттачивание коготков» на тех, кто не имел сил ей ответить. Ему очень не хотелось снимать руку с плеча Джулии, словно это оставляло ее без защиты. Но Криста явно забыла, что есть границы, которые нельзя переступать даже «эмерсоновской шлюхе».

Он расправил плечи и подался вперед.

«Если ты, сучка, вынудишь меня встать, то потом очень пожалеешь».

– А с чего ты взяла, что Джулию не пустят в этот элитарник? – насмешливо спросил он. – Или туда теперь пускают только работающих девушек? – Он сделал упор на слове «работающих».

Криста вдруг покраснела.

– Тебе ли, Пол, рассуждать об этом? Ты же у нас монах! Кстати, монахам это тоже нравится, и они готовы щедро за это платить. – Она выразительно посмотрела на новую сумку Джулии.

– Вот что, Криста, или ты сейчас немедленно закроешь рот, или я встану. Но джентльменского обращения от меня не жди.

Полу хотелось дать ей хорошую затрещину, но он тут же напомнил себе, что не смеет поднимать руку на женщину. Даже на такую, как Криста. Хотя она больше походила на отощавшую свинью в период течки. Пол ни за что бы не сравнил ее с коровой, поскольку коров он считал более благородными созданиями, особенно коров голштинской породы.

– Ты чего заводишься по пустякам? – ухмыльнулась Криста. – Или я попала в точку? Кстати, «Лобби» – не для особ с пониженным коэффициентом интеллекта. Габриель говорил, Джулианна, что у тебя ай-кью оставляет желать лучшего.

Видя, как Джулия мгновенно съежилась, втянув голову в плечи, Криста торжествующе улыбнулась. «Теперь пеняй на себя, сучка!» Пол уже был готов вскочить и… И что? Да хотя бы просто схватить за руку и вышвырнуть на улицу. Иначе он действительно влепит ей затрещину.

– Он так и говорил? А что еще говорил этот Габриель?

Все трое повернули голову и увидели профессора Эмерсона. Интересно, давно ли он здесь стоит? Что успел услышать? Синие глаза профессора метали молнии. Джулия чувствовала, что его гнев, слава богу, направлен на Кристу, а не на нее.

«Колет палец мой большой – к нам подходит кто-то злой», – сразу вспомнилась Полу строчка из «Макбета». [11]11
  Шекспир У.Макбет. Акт IV, сц. 1. Перевод Виталия Рапопорта.


[Закрыть]

– Добрый день, Пол, – холодно поздоровался Габриель, сразу заметив, что его докторант и Джулия сидят на некотором расстоянии друг от друга.

«Соображаешь, долбаный Пол, что от этого ангела нужно держаться на расстоянии. И руками не лапать».

– Добрый день, мисс Митчелл. Рад снова вас видеть, – сказал Габриель, заставив себя улыбнуться. – Вы, как всегда, потрясающе выглядите.

«Да, кареглазый ангел. Я слышал, что она тебе наговорила. Не беспокойся, я сейчас с ней разберусь».

– Мисс Петерсон, – ледяным голосом произнес Габриель и, словно собачонке, махнул рукой, предлагая следовать за ним.

«Что, решила самоутвердиться за счет Джулианны? Больше ты себе такого не позволишь. Больше я тебе такого не позволю».

На кофе, взятый ему Кристой, Габриель даже не взглянул, а пошел к стойке, намереваясь сам сделать заказ. Плечи поверженной гордячки тряслись от бессильной ярости.

– Так о чем мы говорили? – спросил Пол.

Она понимала: теперь он делает все, чтобы представить вторжение Кристы дурацким эпизодом. Пережили и забыли. Но Джулию волновало то, что произошло до этого.

– Пол, мне не надо было тебя целовать. Прости, – торопливо сказала Джулия, утыкаясь глазами в свою новую сумку.

– За что ты просишь прощения? – Пол подвинулся ближе к ней. – Разве за такое просят прощения? Ты меня ничем не обидела. Даже наоборот.

– Сама не знаю, что на меня нашло. Обычно я не целуюсь просто так.

– А ты считаешь, что поцеловала меня просто так? Если хочешь знать, я уже давно мечтаю тебя поцеловать. Наверное, с самого первого семинара. Ты меня опередила.

Пол говорил еще что-то, стараясь вызвать у нее улыбку. Но Джулии было стыдно даже смотреть в его сторону, и она смотрела туда, где за соседним столиком ссорились парень с девицей.

– Джулия, твой поцелуй ничего не меняет в наших отношениях. Есть же чисто дружеские поцелуи. Тебе не за что себя упрекать. Если хочешь, можешь больше меня не целовать. Давай я тебя буду каждый раз предупреждать: «Джулия, не вздумай со мной целоваться». Устраивает?

– Ты здесь совсем ни при чем, – пожала она плечами. – Мне за себя стыдно. От тебя я вижу только хорошее.

– Может, ты почувствовала себя обязанной? Выброси эту мысль из головы. Я отношусь к тебе так, потому что мне просто нравится так к тебе относиться. И я не жду никакого вознаграждения. А диск я тебе купил от чистого сердца. Одна песня напоминает тебя. Она меня очень вдохновляет. – Пол наклонился к ее уху, прекрасно сознавая, что сердитые сапфировые глаза, конечно же, следят за ним. – Джулия, пожалуйста, не считай себя обязанной мне. Ты ничего не должна мне взамен. Повторяю, это был дружеский поцелуй. Кто-то обнимается, кто-то целуется. Если хочешь, перейдем на объятия. А потом, если тебе захочется большего…

– Я не готова, – прошептала она, удивляясь честному ответу и быстро нашедшимся словам.

– Знаю. Потому и поцеловал тебя только слегка, хотя мечтал бы поцеловать по-настоящему. Но мне все равно было очень приятно. Я знаю, ты очень осторожно относишься к сближению с людьми. Я польщен, что ты меня поцеловала. – Он погладил Джулию по руке и снова улыбнулся: – А Кристе за ее слова следовало шею свернуть. Я еще с ней поговорю… – Пол быстро посмотрел туда, где сидели Криста и профессор.

Скорее всего, там сейчас как раз происходила воспитательная беседа. Профессор что-то говорил своей дерзкой аспирантке, а та сидела, опустив голову и явно готовая заплакать.

– Не стоит, – сказала Джулия.

– Нет, стоит. Я видел, как она на тебя смотрела. И видел, как ты сжалась под взглядом этой безмозглой пустышки. Разве так можно, Джулия? Почему ты не послала ее ко всем чертям?

– А что бы это дало? Кристе очень хотелось затеять ссору. Зачем мне было опускаться до ее уровня? Иногда человеческая грубость меня… удивляет. Особенно беспричинная. Я тогда теряю способность думать. И все слова куда-то пропадают.

– Неужели кто-то бывает груб с тобою? – спросил Пол, начиная злиться.

– Иногда.

– Эмерсон? – шепотом спросил он.

– Вначале. Он меняется. Сам видел. Даже улыбнулся мне.

Пол нехотя кивнул. «Высокоученый профессор Дикерсон». [12]12
  Непереводимая игра слов. Английское dick означает «половой член».


[Закрыть]

Джулия нервозно разглаживала джинсы на коленях:

– Я не говорю, что нужно всегда вести себя как Франциск Ассизский или подставлять другую щеку. Ведь ругаться может каждый. И что, отвечать руганью на ругань? Почему я должна уподобляться Кристе? Иногда… не всегда, конечно, но иногда зло можно победить обыкновенным молчанием. Пусть человек слышит все отвратительные слова, которые произносит. Не надо ему мешать. Пусть зло громогласно заявит о себе и себя же скомпрометирует. Оно сгорит, как костер, куда не подбрасывают дров. Криста нуждалась в дровах. Она была бы рада сцепиться с тобой… Наверное, я не умею это объяснить. Тебе может показаться, что я ходячая добродетель. Нет, Пол. Я имела в виду совсем другое, а на словах получилась… какая-то бессмыслица.

– Вовсе не бессмыслица, – улыбнулся он. – У нас тут был семинар по Фоме Аквинскому. Ты сейчас как будто повторила главный тезис этого семинара: зло само себя наказывает. Взять ту же Кристу. Думаешь, она счастлива? Может ли человек быть счастлив, утверждаясь за счет других? Ты права: вразумлять ее бесполезно. Есть люди, настолько поглощенные собой и своими заблуждениями, что никакие слова не заставят их задуматься о своих недостатках.

– И не разбудят их память, – тихо добавила Джулия, глядя на упоенно ссорящуюся пару за соседним столиком.

На следующий день, перед очередным семинаром по творчеству Данте, Джулия зашла проверить почту. Пол все-таки убедил ее взять купленный им диск. Он оказался прав: едва начав слушать, она влюбилась в этот альбом и тут же загрузила все песни себе на iPod. Действительно, под такую музыку хорошо работалось. «Кроличьи песни» успокаивали, делая мир светлее и радостнее, чего никак не скажешь о Lacrimosa из моцартовского «Реквиема».

Ее почтовый ящик уже несколько дней пустовал. Но сегодня там оказалось целых три письма. Первое было информационным листком, уведомлявшим о новой дате лекции профессора Эмерсона «Плотская страсть в „Божественной комедии“ Данте. Смертный грех и личность». Джулия пометила новую дату у себя в органайзере, приписав: «Спросить Пола, сможет ли он пойти».

Второе письмо правильнее было бы назвать письмецом. Открыв конвертик кремового цвета, Джулия, к своему удивлению, нашла там подарочную карту «Старбакса». На карточке была изображена большая горящая лампочка, а чуть ниже изящным курсивом вилась надпись: «Вы столь же светлы, Джулианна».

Перевернув карточку, Джулия увидела сумму: сто долларов. «Это же чертова пропасть кофе!» Она сразу догадалась, кто и зачем прислал ей эту карточку, и очень-очень удивилась.

Но ее удивление многократно возросло, когда она вскрыла последнее письмо – длинный узкий конверт, в каких деканат рассылал официальные сообщения… На сей раз деканат факультета итальянского языка и литературы поздравлял мисс Джулию Митчелл с получением гранта. Она прочла лишь сумму: пять тысяч долларов ежемесячно. При этом ее аспирантская стипендия сохранялась.

«О боги всех нищих аспиранток, живущих в „хоббитовых норах“, где не согласится жить уважающая себя собака… спасибо, спасибо и еще раз спасибо вам!»

У Джулии слегка подкосились ноги, и она схватилась за стойку с ящиками.

– Джулианна, вам что, плохо? – послышался сзади голос миссис Дженкинс.

Джулия закрыла ящик, добрела на стола референта и молча подала ей письмо.

– Да, я слышала эту новость. – Миссис Дженкинс дружелюбно улыбнулась. – Просто чудеса. Нашему факультету редко выделяют гранты. Далеко не каждый год. И вдруг в понедельник нам позвонили и сообщили, что некий фонд выделяет грант на ваше имя. Щедрость этого гранта, надеюсь, вы уже оценили.

Джулия кивнула. Она все еще не верила.

– Хотелось бы знать, кто же он, – сказала миссис Дженкинс.

– Вы о ком? – насторожилась Джулия.

– О человеке, чьим именем назван фонд. Разве вы не читали?

– Не успела. Это было так неожиданно.

Миссис Дженкинс развернула лист, ткнув пальцем в верхнюю часть.

– Вот, здесь указано, что грант вам установил Фонд М. П. Эмерсона. Кто же это может быть? Неужели родственник нашего профессора Эмерсона? Хотя вряд ли. Эмерсон – распространенная фамилия. Скорее всего, просто однофамилец.