Текст книги "Гнев ангелов"

Автор книги: Сидни Шелдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

16

Адам Уорнер знал почти с самого начала, что его женитьба на Мэри Бич была ошибкой. Он был импульсивен и идеалистичен, пытаясь защитить молодую девушку, которая осталась совсем беззащитной во враждебном мире.

Он бы отдал все, лишь бы не причинять ей боль, но Адам глубоко любил Дженифер. Ему нужно было с кем-то поделиться, и он остановил свой выбор на Стюарте Нидхэме. Тот всегда относился к нему с симпатией, и Адам рассчитывал, что он его поймет. Но надежды его не оправдались. Когда он вошел в кабинет Нидхэма, тот сказал:

– Ты как раз вовремя. Я только что говорил по телефону с комитетом по выборам. Они просят тебя официально выдвинуть свою кандидатуру в Сенат. Партия полностью поддерживает тебя.

– Это замечательно, – ответил Адам.

– У нас много дел, мальчик мой. Сначала нужно решить организационные вопросы. Я собираюсь организовать комитет финансовой поддержки. С этого, я думаю, нам нужно начать.

В течение следующих двух часов они обсуждали план избирательной кампании.

Когда они кончили, Адам сказал:

– Стюарт, я хотел бы поговорить с вами кое о чем личном.

– Боюсь, что я опаздываю на встречу с клиентом, Адам…

И он внезапно почувствовал, что Нидхэм все время знал, что у него на уме…

Адам должен был встретиться с Дженифер во время ленча в молочном ресторане в Вест-Сайде. Она ждала его в закрытой кабине.

Адам вошел, заряженный энергией, и по выражению его лица она поняла, что что-то случилось.

– У меня для тебя новости, – сказал он. – Мне предложили баллотироваться в Сенат.

– О, Адам! – ею овладело чувство восторга. – Это замечательно! Ты будешь великолепным сенатором!

– Борьба, похоже, будет весьма суровой. Нью-Йорк – это особый штат.

– Это не имеет значения. Никто не сможет остановить тебя.

Дженифер знала, что говорит правду. Адам был умен и храбр и желал участвовать в борьбе за свои убеждения. Так, как он однажды принял участие в борьбе за нее. Она взяла его руку и тепло сказала:

– Я так горжусь тобой, дорогой…

– Полегче, меня еще не выбрали! Ты не представляешь, сколько еще впереди…

– Я всегда буду гордиться тобой, Адам. Я так люблю тебя.

– И я люблю тебя.

– Когда начинается кампания?

– Они хотят объявить о выдвижении моей кандидатуры прямо сейчас. У меня будет поддержка со стороны партии.

– Это замечательно!

Но было нечто, мешающее ей искренне радоваться сообщению Адама. Что-то такое, что она пока не могла воплотить в слова, но знала, что раньше или позже ей придется столкнуться с этим лицом к лицу. Она хотела, чтобы Адам выиграл, но выборная кампания будет для нее дамокловым мечом. Если он победит, она его потеряет… В его жизни не будет места для скандала. Он женатый человек, и если станет известно, что у него есть любовница, для него это будет политическим убийством.

В эту ночь, впервые с тех пор, как она полюбила Адама, у нее была бессонница. Она проснулась задолго до рассвета, борясь с демонами ночи.

– Вам звонят. Это опять марсианин.

Дженифер с недоумением посмотрела на нее.

– Ну, вы знаете, это тот… с историей о психиатрической лечебнице…

Дженифер совершенно забыла об этом человеке. Он сам явно нуждался в помощи психиатра…

– Скажи ему… – Она вздохнула. – Ну, ладно, я сама поговорю с ним. – Она взяла трубку. – Дженифер Паркер.

Знакомый голос произнес:

– Вы проверили информацию, которую я вам сообщил?

– У меня не было возможности.

Она вспомнила, что выбросила сделанные ею заметки.

– Я бы хотела помочь вам. Не назовете ли вы свое имя?

– Я не могу, – прошептал он. – Они охотятся и за мной тоже. Вы только проверьте. Хелен Купер. Лонг-Айленд.

– Я могу порекомендовать вам доктора, который…

В трубке послышались гудки.

Дженифер сидела некоторое время, размышляя, затем попросила Кена зайти к ней.

– Что случилось, шеф?

– Ничего, как я думаю… Мне пару раз звонил ненормальный, не назвавший своего имени. Не попытаешься ли ты узнать что-нибудь о женщине по имени Хелен Купер? Предположительно, у нее большое имение на Лонг-Айленде.

– Где она сейчас?

– Или в лечебнице для душевнобольных, или на Марсе.

Через два часа Кен Бейли вернулся и, к удивлению Дженифер, сообщил:

– Ваш марсианин приземлился. Хелен Купер помещена в психиатрическую лечебницу в Вестерчере.

– Ты уверен?

У Кена на лице появилось обиженное выражение.

– Впрочем, конечно…

Кен Бейли был лучшим частным детективом из тех, которых она знала. Он никогда не говорил ничего, не будучи уверен полностью, и его факты всегда подтверждались.

– Каков наш интерес в деле этой женщины? – спросил он.

– Кто-то думает, что в психиатрическую лечебницу ее поместили насильно. Я хочу, чтобы ты проверил ее историю и узнал все о ее семье.

На следующее утро информация была на столе у Дженифер. Хелен Купер была вдовой, которой последний муж оставил наследство в четыре миллиона долларов. Ее дочь вышла замуж за управляющего зданием, в котором они жили, и через шесть месяцев после свадьбы муж и жена обратились в суд с просьбой признать их мать душевнобольной и отдать ее состояние под их контроль. Они нашли трех психиатров, которые подтвердили болезнь Хелен Купер. Суд поместил ее в лечебницу.

Она закончила чтение рапорта и посмотрела на Кена.

– Звучит несколько неправдоподобно, не так ли?

– Неправдоподобно? Ты можешь завернуть это дело в газету и подать вместе с жареным картофелем. Что ты собираешься с этим делать?

Это был трудный вопрос… У нее не было клиента. Если семья миссис Купер запрятала ее подальше, то они определенно не одобрят вмешательство Дженифер, а поскольку сама женщина признана душевнобольной, она не может нанять Дженифер… Это была интересная проблема. Дженифер знала лишь одно: есть клиент или нет, она не собиралась безучастно смотреть, как кого-то насильно спроваживают в психиатрическую больницу.

– Я собираюсь нанести визит миссис Купер, – решила она.

Больница находилась в Вестерчере, в большом лесном массиве. Территория была огорожена, и войти можно было только через охраняемые ворота. Она была еще не готова к тому, чтобы семья узнала о ее намерениях, поэтому ей пришлось сделать несколько телефонных звонков, пока она не нашла знакомого, имеющего связи в больнице, и он устроил ей визит к миссис Купер.

Директор лечебницы, миссис Франклин, суровая, мрачная женщина, сказала ей:

– Честно говоря, я не должна была бы разрешать вам говорить с миссис Купер… Ну, да ладно, назовем это неофициальным визитом. Он не будет зарегистрирован.

– Благодарю вас.

– Ее сейчас приведут.

Хелен Купер была еще стройной, симпатичной женщиной лет около семидесяти. У нее были ярко-голубые глаза, в которых читался ум, и она вела себя так непринужденно, как будто принимала Дженифер у себя дома.

– Это весьма любезно с вашей стороны навестить меня здесь, – сказала она, – но я боюсь, что не совсем понимаю, зачем вы это сделали.

– Я адвокат, миссис Купер. Мне сообщили анонимно по телефону, что вы находитесь здесь против вашей воли и противозаконно.

Она улыбнулась.

– Это, наверно, Альберт…

– Альберт?

– Он был моим дворецким в течение двадцати пяти лет. Когда моя дочь Дороти вышла замуж, она уволила его, – она вздохнула. – Бедный Альберт… Он действительно принадлежит прошлому, совсем другому миру… Я в какой-то степени тоже. Вы очень молоды, моя милая, поэтому вы не можете понять, как много изменилось в мире. Вы знаете, что сегодня утеряно? Доброта. Боюсь, что ее заменила жадность. Дженифер осторожно спросила:

– Ваша дочь?

В глазах миссис Купер появилась печаль.

– Я не виню Дороти. Это ее муж. Он не очень хороший человек, по крайней мере, в отношении морали. Боюсь, что моя дочь не очень привлекательна физически. Герберт женился на Дороти из-за денег, но оказалось, что состояние целиком в моих руках. Ему это не понравилось.

– Он сказал вам об этом?

– Он? Конечно! Мой зять не скрывал этого. Он считал, что я должна отдать состояние своей дочери, не заставляя ее ждать, пока я умру. Я, возможно, так и поступила бы, если бы ему доверяла. Но я знаю, что случится, если когда-нибудь все эти деньги окажутся в его руках…

– Вы что-нибудь слышали об умственных расстройствах, миссис Купер?

Та посмотрела на Дженифер и ответила:

– Доктора говорят, что я страдаю шизофренией и паранойей.

Дженифер казалось, что она никогда в жизни не разговаривала с более нормальным человеком.

– Вам известно, что три доктора подтвердили вашу ненормальность?

– Состояние Куперов оценивается в четыре миллиона, мисс Паркер. Вы можете повлиять на большое количество врачей при наличии таких денег… Боюсь, что вы впустую тратите свое время. Деньги сейчас находятся под контролем моего зятя. Он никогда не позволит мне выйти отсюда.

– Я бы хотела встретиться с вашим зятем…

У Хелен Купер был особняк на 72-й стрит. Это был один из наиболее красивых жилых районов Нью-Йорка. Сейчас табличка на двери гласила:

МИСТЕР И МИССИС ГЕРБЕРТ ХАУТОРН.

Дженифер предварительно позвонила Дороти, и они ожидали ее.

Миссис Купер была права в отношении своей дочери. Она была не симпатична. Худая, похожая на мышь, почти без подбородка и с бельмом на правом глазу. Ее муж, Герберт, был похож на клоуна Арчи Банкера. Он был по меньшей мере лет на двадцать старше Дороти.

– Входите, – пробормотал он.

Он провел Дженифер через холл в огромную гостиную, стены которой были увешаны картинами работы французских и голландских мастеров.

Хауторн резко обратился к Дженифер:

– Теперь вы, может быть, скажете, что все это значит?

Дженифер повернулась к женщине.

– Речь пойдет о вашей матери.

– О чем именно?

– Когда у нее впервые появились признаки безумия?

Вмешался Герберт:

– Сразу после того, как мы с Дороти поженились. Старая леди не выносила меня.

Это определенно свидетельствует о ее нормальности, подумала Дженифер.

– Я читала заключение врачей, – сказала Дженифер. – Они весьма уклончивы.

– Что вы имеете в виду?

– Судя по рапортам врачей, у них нет прямых доказательств ее болезни. Их решение в немалой степени основывалось на том, что вы и ваша жена сообщали о поведении миссис Купер.

– К чему вы клоните?

– Я хочу сказать, что трое других врачей могут придти к совершенно противоположному выводу.

– Я не совсем понимаю, что вы здесь несете? Старая леди сумасшедшая. Так сказали врачи и суд.

Лицо Герберта Хауторна выражало испуг.

– Вы думаете, что они могут выпустить ее?

– Они освободят ее, – пообещала Дженифер. – Я позабочусь об этом.

– Подождите минутку! Что здесь происходит?

– Именно это я и хочу выяснить.

Дженифер повернулась к Дороти.

– Я проверила медицинскую карточку вашей матери. У нее было все в порядке в умственном и эмоциональном отношении. Я…

Хауторн прервал ее:

– Это ни о чем не говорит. Такие вещи происходят быстро. Она…

Дженифер продолжала, обращаясь к Дороти:

– Вдобавок ко всему я поинтересовалась социальной активностью вашей матери до того, как вы ее упрятали в больницу. Она жила полной, нормальной жизнью.

– Меня не интересует, что скажете вы или кто-нибудь еще. Она – сумасшедшая! – закричал Хауторн.

Дженифер, повернувшись, изучала его некоторое время.

– Вы просили миссис Купер передать вам ее состояние?

– Это не ваше дело!

– Я сделаю это своим делом. А сейчас с меня достаточно!

Дженифер направилась к двери. Герберт Хауторн преградил ей путь.

– Подождите! Вы лезете туда, куда вас не просят. Вы хотите на этом немного заработать, да? Я понимаю, милочка… Знаете, что я сделаю? Я дам вам чек на десять тысяч долларов, прямо сейчас, и вы забудете об этом деле. Ну, как?

– Простите, – сказала Дженифер, – никаких сделок!

– Вы думаете, что получите больше от старой леди?

– Нет, – сказала Дженифер, она посмотрела ему в глаза. – Только один из нас старается ради денег.

Проследовало шесть недель различных встреч и консультаций в четырех различных государственных учреждениях. Дженифер пригласила новых психиатров, и когда они закончили свою работу, Дженифер выложила все имеющиеся у нее факты перед судом. Тот пересмотрел свое первоначальное решение. Хелен Купер была освобождена, и ее состояние вернулось к ней.

Утром после своего освобождения миссис Купер позвонила Дженифер.

– Я хочу пригласить вас на ленч.

Дженифер посмотрела на календарь. Утро и весь день были заполнены делами, но она понимала, как много эта встреча значила для пожилой женщины.

– Я буду, – сказала Дженифер.

В голосе миссис Купер послышалась радость:

– У нас будет маленький праздник.

Ленч прошел великолепно. Миссис Купер была радушной хозяйкой и ее, несомненно, знали там все.

Джерри Бернс провел их к столику наверху, где они были окружены вниманием и превосходным обслуживанием.

Когда подали кофе, Хелен Купер сказала Дженифер:

– Я очень благодарна вам, моя дорогая. Я не знаю, какое вознаграждение вы думали получить, но я собираюсь дать вам большее.

– Мои доходы достаточно высоки.

Миссис Купер покачала головой.

– Это не имеет значения.

Она наклонилась вперед, взяла руку Дженифер в свои руки и снизила голос до шепота:

– Я подарю вам Вайоминг…

17

На первой странице «Нью-Йорк Таймс» были напечатаны две статьи. Одна из них повествовала об очередном успехе Дженифер Паркер, которой удалось добиться оправдательного вердикта для женщины, обвиняемой в убийстве своего мужа. Героем другой был Адам Уорнер, баллотирующийся в Сенат США.

Она вновь и вновь перечитывала статью об Адаме. В ней описывалась его биография, рассказывалось о том, как он служил летчиком во Вьетнаме, где получил за храбрость Крест за боевые заслуги. Тон статьи был хвалебный, цитировались высказывания многих известных людей, называющих Адама Уорнера будущей гордостью Сената США. В конце статьи прозрачно намекалось на то, что победа в этой избирательной кампании явится основой для выдвижения кандидатуры Адама на пост Президента США.

В Нью-Джерси, в фермерском доме Антонила Гранелли, он и Майкл Моретти заканчивали завтрак. Майкл читал статью о Дженифер Паркер. Он взглянул на своего тестя и произнес:

– Она опять сделала это, Тони…

Тот набрал в ложку кусочек сваренного всмятку яйца.

– Кто сделал это?

– Этот адвокат. Дженифер Паркер. Она – молодец.

Гранелли хмыкнул.

– Я не хочу, чтобы на нас работала адвокат-женщина. Они слабы. Никогда нельзя знать заранее, что они могут выкинуть!

Майкл вежливо ответил:

– Да, Тони, большинство из них таковы…

Он не собирался восстанавливать тестя против себя. Пока Антонил Гранелли был жив, он был опасен. Но наблюдая за ним сейчас, Майкл знал, что ждать долго ему не придется. Старик перенес серию небольших ударов, и руки у него тряслись. Ему было тяжело говорить и он ходил, опираясь на трость. Его кожа напоминала сухой, пожелтевший пергамент. Казалось, все соки ушли из его тела. Он по-прежнему возглавлял список государственных преступников, но это уже был беззубый тигр… Его имя будило страх в душах многочисленных мафиози и ненависть в сердцах их вдов. Сейчас лишь немногим удавалось увидеть Гранелли. Он прятался за спинами Моретти, Колфакса и некоторых других, которым он доверял.

Майкл пока еще не был главой семьи, но это был лишь вопрос времени. Лючи Браун, трехпалый, был капо пяти восточных семей, затем Антонил Гранелли, а за ним… Майкл мог позволить быть терпеливым. Он прошел долгий путь с тех пор, как будучи самонадеянным юнцом, стоял перед верховным доном в Нью-Йорке и, держа в руках клочок бумаги, произносил клятву:

– Пусть я сгорю, если выдам секреты Коза Ностры…

Сейчас, завтракая вместе со стариком, Майкл говорил:

– Возможно, мы используем Паркер для мелких дел. Посмотрим, как она справится.

Гранелли пожал плечами.

– Только будь внимателен, Майкл! Я не хочу, чтобы посторонним стали известны наши семейные тайны.

– Позвольте мне позаботиться об этом.

Вечером Майкл позвонил по телефону.

Когда Синтия сообщила, что звонит Майкл Моретти, на Дженифер мгновенно нахлынул поток воспоминаний. Она не могла представить себе, почему он звонит ей… Скорее из любопытства она взяла трубку.

– Что вы хотите?

Резкость ее тона удивила его.

– Я хочу вас видеть. Я думаю, нам надо кое о чем поговорить.

– О чем, мистер Моретти?

– Я не могу говорить об этом по телефону, но должен сказать вам, мисс Паркер, что это во многом в ваших интересах.

Она спокойно ответила:

– Должна вам сказать, мистер Моретти, для меня не представит ни малейшего интереса, что бы вы не сказали или не сделали.

И она положила трубку.

Майкл Моретти сидел за столом, уставившись на зажатую в руке трубку. Он чувствовал внутри волнение, но это был не гнев… Ему было непонятно, что это такое и нравится ли ему это. Он всю жизнь пользовался женщинами. Его приятная внешность и мужественность обеспечили ему столько страстных партнерш для постели, что он едва мог их всех вспомнить.

Майкл Моретти презирал женщин. Они были слишком мягкими. У них не было характера. Роза, например… Она, как щенок, готова сделать все, что я хочу, подумал он. Она следит за порядком в доме, готовит для меня, спит со мной, когда я этого хочу, замолкает, когда я скажу ей об этом…

Ему не встречалась женщина с характером, которая осмелилась бы проявить неповиновение. Дженифер Паркер была первой. Как она сказала? «Не представит для меня ни малейшего интереса…» Он покажет ей, насколько она была не права…

Он сидел, вспоминая, как она выглядела в суде, ее лицо и тело. Внезапно он представил ее в постели. Интересно, какова она? Наверное, похожа на дикую кошку… Он продолжал думать об ее обнаженном теле под ним…

Майкл взял трубку и набрал номер. Когда голос ответил ему, он сказал:

– Раздевайся, я еду…

Когда Дженифер возвращалась после ленча в контору, переходя Третью авеню, она чуть не попала под грузовик. Водитель резко тормознул, при этом зад грузовика заехал на тротуар, едва не задев ее.

– Бог мой, леди! – простонал водитель. – Почему вы не смотрите, куда идете?

Но она не слышала его. Она смотрела на задний борт грузовика, на котором было написано: «Национальная автомобильная корпорация».

Грузовик скрылся из виду, а она все еще смотрела ему вслед, затем повернулась и поспешила в контору.

– Кен здесь? – спросила она Синтию.

– Да, он в своем кабинете.

Она зашла к нему.

– Кен, не можешь ли ты проверить «Национальную автомобильную корпорацию»? Мне нужен список дорожно-транспортных происшествий с их грузовиками за последние пять лет.

– На это нужно время…

– Используйте «Лексис».

Это был компьютер, которым пользовались все юристы страны.

– А ты скажешь мне, в чем дело?

– Я еще не уверена, Кен… Это только предчувствие. Как только что-нибудь проявится, я сразу тебе скажу.

Она упустила кое-что в деле Конни Гаррет, этой милой калеки, которая обречена прожить калекой всю оставшуюся жизнь. У водителя могла быть прекрасная репутация, а у автомобиля?.. Все может быть, в конце концов…

На следующий день Кен положил ответ на стол Дженифер.

– Не знаю, что ты хочешь найти, но похоже, что ты на верном пути. За последние пять лет зарегистрировано пятнадцать несчастных случаев, связанных с их грузовиками.

Дженифер почувствовала растущее волнение.

– А в чем проблема?

– Дефект в тормозной системе, приводящий к заносу задней части автомобиля при резком торможении.

Именно своей задней частью грузовик сбил Конни Гаррет.

Дженифер собрала совещание своего небольшого штата.

– Мы обратимся в суд с делом Конни Гаррет, – объявила она.

Тед Харрис изумленно смотрел на нее через толстые стекла очков.

– Минуточку, Дженифер… Я занимался уже этим делом. Она проиграла и суд, и апелляцию. Итак, что у нас получится?

– А что в этом такого? – спросил Бейли.

– В гражданских делах это то же самое, что вторичное привлечение к уголовной ответственности за то же преступление.

Тед Харрис добавил:

– Если по делу принято окончательное решение, то оно может быть открыто вновь лишь в исключительных обстоятельствах. Но у нас нет для этого достаточных оснований.

– Нет, у нас есть основания… Обнаружились новые, существенные факты, относящиеся к делу. Ответчиком будет «Национальная автомобильная корпорация». Они скрыли информацию от адвоката Конни Гаррет. В тормозной системе их грузовиков есть дефект, и это не отражено в материалах дела.

Она посмотрела на своих помощников.

– Я считаю, что мы должны действовать следующим образом…

Контора «Магур и Гутфи» была адвокатской конторой, представляющей интересы «Национальной автомобильной корпорации». Контора располагалась на Пятой авеню в современном здании из стекла и бетона. В приемной Дженифер назвала свое имя. Секретарша попросила ее подождать и через пятнадцать минут провела в кабинет Патрика Магура, старшего партнера фирмы, коренастого ирландца, от острых глаз которого не ускользало ничего.

Он указал ей на стул.

– Рад познакомиться с вами, мисс Паркер. Вы заработали себе репутацию в этом городе.

– Надеюсь, не очень плохую?

– Говорят, что у вас крутой характер, но этого не скажешь, глядя на вас.

– Вам виднее.

– Кофе или немного виски?

– Кофе, пожалуйста…

Патрик Магур позвонил, и секретарша принесла две чашки кофе на сверкающем подносе.

– Итак, чем могу быть полезен?

– Я по делу Конни Гаррет.

– Да, я припоминаю… Она проиграла и процесс, и апелляцию…

Припоминаю… Дженифер могла поклясться, что Патрик Магур мог назвать любую цифру, относящуюся к этому делу.

– Я собираюсь подать документы для нового процесса.

– Да?.. А на каком основании? – вежливо спросил он.

Дженифер открыла кейс, вынула оттуда подготовленные ею бумаги и передала ему.

– Я требую пересмотра дела, потому что появились новые факты.

Магур невозмутимо пролистал бумаги.

– Ну да, – сказал он, – эта штука с тормозами…

– Вы знали об этом?

– Конечно.

Он прижал листки своим толстым пальцем.

– Мисс Паркер, это вас никуда не приведет. Вам придется доказать, что у интересующего вас грузовика были неисправны тормоза. Но его с тех пор, возможно, ремонтировали десятки раз, и нет никакой возможности доказать, в каком состоянии он находился во время происшествия.

Он подтолкнул бумаги к ней.

– У вас нет оснований для возбуждения дела.

Он сделал глоток из чашки.

– Все, что я должна буду сделать, это доказать плохую репутацию ваших грузовиков с точки зрения безопасности. Это легко будет доказать с помощью имеющихся у меня документов.

Магур спокойно спросил:

– Что вы предлагаете?

– Моей клиентке двадцать с небольшим лет. Она сидит в комнате, которую никогда не сможет покинуть, так как у нее нет ни рук, ни ног. Я хотела бы заключить соглашение, которое бы немного скрасило тот кошмар, на который она обречена…

– Какого типа соглашение вы имеете в виду?

– Два миллиона долларов.

Он улыбнулся.

– Это большие деньги, особенно для человека, у которого нет основания для возбуждения дела.

– Если я пойду в суд, мистер Магур, то обещаю вам, что дело будет возбуждено, и это будет стоить вам гораздо дороже. Если вы заставите нас судиться, то мы предъявим иск на пять миллионов.

Он опять улыбнулся.

– Вы испугали меня до смерти. Еще кофе?

– Нет, спасибо.

Она встала.

– Подождите минуточку! Пожалуйста, садитесь. Я ведь не сказал «нет»…

– Но вы и не сказали «да»…

– Два миллиона долларов – это большие деньги, мисс Паркер.

Дженифер ничего не ответила.

– Если мы поговорим о меньшей сумме, то я сумею…

Он выразительно помахал рукой.

Она молчала. Наконец он сказал:

– Вы действительно хотите два миллиона долларов?

– Я действительно хочу два миллиона, мистер Магур.

– Хорошо. Думаю, что нам удастся кое-что устроить…

Это оказалось легко!

– Я должен улететь в Лондон завтра утром, но я возвращаюсь на следующей неделе.

– Я хотела бы, чтобы вы поговорили со своим клиентом как можно скорее, и чтобы мой клиент получил чек на следующей неделе.

Патрик Магур кивнул.

– Вероятно, так и будет.

Дженифер было не по себе, когда она возвращалась к себе в контору. Все оказалось слишком просто.

Возвращаясь в этот вечер домой, она зашла в аптеку. Выходя из нее, она увидела на противоположной стороне улицы Кена Бейли, прогуливающегося с молодым блондином. Она, поколебавшись, свернула в боковую улочку, чтобы остаться незамеченной. Личная жизнь Кена Бейли было его собственным делом.

В тот день, когда Дженифер должна была встретиться с Патриком Магуром, ей позвонила его секретарша.

– Мистер Магур просил меня извиниться перед вами, мисс Паркер. Он будет занят на совещании весь день и с радостью встретится с вами завтра, когда вам будет угодно.

– Хорошо, – сказала Дженифер, – благодарю.

Этот звонок прозвучал сигналом тревоги в ее мозгу. Предчувствие не обмануло ее. Магур что-то задумал…

– Не соединяйте меня ни с кем, – сказала она Синтии.

Она закрылась в кабинете и шагала взад и вперед, пытаясь обдумать разные варианты. Патрик Магур сначала сказал ей, что у нее нет оснований для судебного процесса. Потом, почти без сопротивления, он согласился заплатить Конни Гаррет два миллиона долларов. Дженифер помнила ощущение неправдоподобности случившегося, овладевшее ею тогда. С тех пор Патрик Магур был недосягаем. Сначала Лондон, потом конференции, которые не позволяли ему позвонить Дженифер в течение всей недели. Сейчас снова задержка…

Но почему?.. Единственная возможная причина, это… Дженифер остановилась, взяла трубку внутреннего телефона и позвонила Дану Мартину.

– Проверьте дату происшествия с Конни Гаррет. Я хочу знать, когда истекает срок давности.

Через двадцать минут Дан вошел в кабинет Дженифер. Его лицо было белым, как мел.

– Мы проиграли. Ваше предчувствие было верным. Срок давности истекает сегодня.

Она почувствовала, как у нее екнуло сердце.

– Ошибка исключена?

– Да. Простите, Дженифер, один из нас должен был проверить это раньше. Но мне и в голову не пришло…

– И мне…

Она взяла трубку и набрала номер.

– Патрика Магура, пожалуйста… Дженифер Паркер.

Она ждала, казалось, целую вечность, потом весело сказала в трубку:

– Хелло, мистер Магур! Как Лондон?

Она выслушала ответ.

– Нет, я никогда не была там. О, хорошо, как-нибудь… Я звоню потому, – сказала она спокойно, – что я только что говорила с Конни Гаррет. Как я говорила вам уже раньше, она действительно не хочет обращаться в суд, если ее не заставят сделать это. Так что, если мы успеем все сделать сегодня…

В трубке загремел его смех.

– Хороший ход, мисс Паркер! Но срок давности истекает сегодня. Никому и ни с кем не придется судиться… Если вы не возражаете, давайте встретимся как-нибудь за ленчем и поговорим о переменчивости судьбы.

Дженифер старалась сдержать гнев.

– Это весьма грязный трюк, приятель!

Патрик Магур гоготнул.

– Не имеет значения, как вы играете, важно лишь то, победили вы… Вы великолепны, дорогая, но я в этом деле гораздо дольше вас… Передайте вашей клиентке, что я желаю ей большего везения в следующий раз.

И он повесил трубку.

Она долго держала в руке умолкнувшую трубку и думала о Конни Гаррет, сидящей дома и ждущей новостей… У Дженифер стало пульсировать в голове, а лоб покрылся испариной. Она взглянула на часы. Они показывали четыре часа. Клерк в Верховном суде принимает до пяти часов…

– Сколько нужно времени, чтобы подготовить бумаги? – спросила она Мартина, который стоял рядом, страдая за нее.

Он проследил за ее взглядом.

– По меньшей мере, три часа. Может, четыре… Выхода нет…

Выход должен быть, подумала Дженифер. Она сказала:

– Автомобильная корпорация имеет филиалы по всей территории Штатов?

– Да.

– В Сан-Франциско сейчас только час. Мы можем подать документы там, а потом перевести дело в другой судебный округ.

Дан Мартин покачал головой.

– Дженифер, все бумаги здесь. Если бы у нас там была фирма, и мы бы сообщили им, какие нужны документы и как их заполнить, то они все равно не успели бы до пяти.

Что-то в ней отказывалось сдаваться.

– Какое сейчас время на Гавайях?

– Одиннадцать утра.

У нее сразу же исчезла головная боль, и она возбужденно вскочила со стула.

– У них там что-то должно быть: мастерская, контора по продаже, гараж, короче говоря, что-нибудь… Если это так, мы возбудим дело там.

Дан Мартин смотрел на нее некоторое время, потом лицо его просветлело.

– Черт побери!

Он выбежал из комнаты.

Через полчаса он позвонил по интеркому Дженифер и сообщил:

– "Национальная автомобильная корпорация" выпускает рулевое управление на острове Оаху!

– Они наши! Свяжитесь с юридической фирмой на острове и пусть они немедленно начнут заполнять нужные бумаги.

– Вы имеете в виду какую-то определенную фирму?

– Нет. Необходимо только, чтобы они передали бумаги местному адвокату, представляющему корпорацию. Пусть они позвонят сразу же, как только все будет сделано. Я буду ждать в кабинете.

– Что еще я могу сделать?

– Молитесь…

С Гавайев позвонили в десять вечера. Дженифер схватила трубку и услышала мягкий голос:

– Мисс Паркер, пожалуйста.

– Говорите.

– Это мисс Санг из юридической фирмы «Грид и Хой» на Оаху. Я хочу вам сообщить, что пятнадцать минут назад мы передали документы, которые вам требовались, адвокату «Национальной автомобильной корпорации».

Дженифер облегченно вздохнула.

– Спасибо! Большое вам спасибо!

Синтия впустила Джои Ла Гардиа.

Дженифер не встречалась с этим человеком раньше. Он позвонил и попросил представлять его в деле по обвинению в вооруженном нападении. Он был невысок, плотно сложен. На нем был дорогой костюм, который, казалось, был сшит для кого-то другого. На мизинце блестело кольцо с огромным бриллиантом.

Ла Гардиа улыбнулся, показав желтые зубы, и сказал:

– Я пришел к вам потому, что мне нужна помощь. Каждый может ошибиться, не так ли, мисс Паркер? Полицейские забрали меня, потому что я немного обидел пару парней. Но я ведь думал, что они хотят напасть на меня, понимаете? В аллее было темно, и когда я увидел, что они приближаются ко мне, мне это не понравилось, и я… ну, в общем, разобрался с ними…

В его поведении было что-то неприятное и фальшивое. Он слишком старался снискать ее расположение.

Он достал толстую пачку денег.

– Вот… И еще столько же, когда мы выйдем из суда. О'кей?

– Мой календарь полностью заполнен на два месяца. Я могу порекомендовать вам других адвокатов.

Но он настаивал на своем:

– Нет, я не хочу никого другого… Вы лучший из всех.

– Ваш случай достаточно простой, и вам не нужен самый лучший…

– Послушайте… Я могу предложить вам большую сумму. В два раза больше, и… – Дженифер нажала кнопку под столом, и Синтия вошла в кабинет.

– Проводите, пожалуйста, мистера Ла Гардиа, Синтия.

Джои Ла Гардиа наградил Дженифер негодующим взглядом, скомкал деньги и сунул их в карман. Он вышел из кабинета, не сказав больше ни слова. Дженифер нажала клавишу интеркома. – Кен, не зайдешь ли ты ко мне на минутку?

Через полчаса у Кена было готово исчерпывающее досье на Джои Ла Гардиа.

– Перечень его преступлений в милю длиной, – сообщил он Дженифер. – Он начал путешествовать в тюрьму и обратно с шестнадцати лет.