Текст книги "Рождественская быль"

Автор книги: Шонна Делакорт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Как я рад видеть тебя, Чэнс! – Дуглас Фоулер показал сыну на кресло и сел за большой стол красного дерева. – Я доволен, что ты и на обед приехал… ты и твоя подруга.

У Чэнса внутри екнуло – вот оно что, подруга его, значит, волнует. Отец собирается совать нос в его личную жизнь! Ну, он не мальчик, и обсуждать подругу они не будут!

– Давай не будем тянуть резину, отец, у меня полно работы, так что предлагаю перейти прямо к делу. Зачем я тебе понадобился?

– Хорошо. – Дуглас достал папку, раскрыл и вытащил газету. – У меня тут есть кое-что – очерк о твоей маленькой подружке. Она из среднего класса и абсолютно ничего из себя не представляет. В семье нет ни одного значительного лица, который мог бы повысить ее статус. Она окончила колледж, видимо провинциальный, скорее всего она бакалавр. Очень подходит под тип авантюристки.

– Авантюристки? – Чэнс задохнулся. – Что все это значит? – Он стиснул зубы. – Только больное воображение может увидеть в Марси Роупер авантюристку. Она независимая, уверенная в себе женщина, имеющая прекрасный бизнес и умело его ведущая. Отец, я возмущен твоим вмешательством в мою личную жизнь и в жизнь Марси Роупер. – Он старался держаться изо всех сил.

Дуглас взял сигару и стал медленно ее раскуривать, явно оттягивая ответ.

– Я вижу, серьезного разговора у нас не получится. – Чэнс глубоко вздохнул, сдерживая ярость. – Мне очень жаль, отец, ты напрасно потерял время, мог бы послать мне факс. Когда будешь готов к настоящему разговору, сообщи. – Он резко встал, повернулся на каблуках и направился к двери.

– Ты не уйдешь, пока я не переговорю с тобой! – прогремел на весь офис властный голос Дугласа. – Вернись сейчас же, или я…

– Или ты что?.. Отошлешь меня спать без обеда? Поставишь в угол? Ограничишь содержание? Я не ребенок, и твои попытки надавить на меня бессмысленны! Могу также тебе напомнить, что я не нуждаюсь в твоих деньгах.

– Успокойся, Чэнс, я же забочусь о твоих интересах, хочу защитить твое наследство от нечистоплотных соискательниц…

– Ха! Забота о моем наследстве! Ты отлично знаешь, что я преуспевающий бизнесмен и существую без твоего финансового содействия.

– Да, твоя мать и дед оставили тебе состояние, и…

– Спасибо, что напомнил! На мое имя положены деньги, и я никогда не просил помощи у тебя. Кстати, мои школы я финансирую тоже за свой счет. Так чего ты хочешь?

Дуглас Фоулер откинулся в кресле и принял высокомерный вид.

– Чэнс, зачем мы стараемся уколоть друг друга? Я хочу тебе только добра, выслушай меня!

– Я не желаю выслушивать твои приказы, пусть их слушают те, кто на тебя работает – они за это деньги получают. Но я-то тут при чем? Мое появление на семейном обеде было последним в моей жизни, и в жизни Марей Роупер тоже. – Чэнс не мог сдержать злости. – Ты оставишь Марси Роупер в покое! – Он вылетел из офиса.

Дуглас Фоулер грохнул кулаком по рычагу селекторной связи.

– Джорджа Данлопа ко мне!

Через минуту Данлоп взял трубку.

– Джордж, ко вторнику ты составишь мне документ – какой, я скажу!

Чэнс почти бежал к стоянке, злость не давала успокоиться.

Их отношения с отцом и так были не идеальны, но теперь… Как он смел назвать Марси авантюристкой?! Нет, это конец, с него хватит, пусть лучше отец следит за авантюристками, с которыми сам имеет дело.

Однако постепенно его мысли перекинулись на предстоящее Рождество. Они с Марси, как старые добрые супруги, нанизывали попкорн под тихую рождественскую музыку и украшали дом. Как замечательно им было друг с другом!

Эта женщина становится для него все дороже, она дает ему такие тепло и радость, каких ему не давал никто и никогда.

Он приехал, когда Марси уже потеряла надежду. Они перекусили на скорую руку бутербродами с ветчиной, потом Чэнс принес лестницу, и Марси начала подавать ему игрушки.

– Ну как? – спрашивал он всякий раз, вешая очередную безделушку.

Марси оценивающе смотрела и говорила – перевесить или оставить. Чэнс четко выполнял указания и, когда последняя игрушка была водворена на место, спустился с лестницы и стал рядом.

– Хорошо! Мне очень нравится, а тебе?

Марси повернулась к нему с сияющей улыбкой.

– Классно. Мне кажется, более нарядного рождественского дерева я не видела.

Он наклонился и поцеловал ее.

– Думаю, самое красивое в мире – это ты и твоя душа. А теперь давай пройдемся и посмотрим, все ли в порядке, может, где-нибудь надо что-то еще сделать? – Чэнс обнял ее за плечи, и они пошли по комнатам, предназначенным для гостей.

– Знаешь, Чэнс, сейчас мой дом – это именно тот дом, о котором я мечтала уже много лет, и главное в нем – ты…

– Дорогая, я тоже счастлив, что ты у меня есть. А как у тебя насчет еды, выпивки и прочего?

– С этим все в порядке. – Марси притворилась рассерженной. – Кто приглашает гостей – ты или я? Я же не покупаю еды для твоих рабочих…

Чэнс привлек ее к себе и провел кончиком языка по ее нижней губе. Марси нежно погладила его по спине и мельком взглянула на часы.

– Опять поздно закончили. Завтра будет нелегкий день, не знаю, как я справлюсь, – обычно перед праздником покупатели идут сплошным потоком.

– А я завтра должен смотаться по делам в Сан-Франциско. Возможно, останусь там на ночь и вернусь обратно в субботу после обеда. Мне бы хотелось, чтобы ты тоже полетела со мной, но ты вряд ли согласишься?.. – Он вопросительно взглянул на нее.

– Пожалуй, в другой раз.

– Я так и думал. – Чэнс сделал забавную гримасу, потом приподнял лицо Марси. – Как я боюсь потерять тебя.

– Твой дом выглядит прекрасно, мне все очень нравится. – Восторгу Сэнди не было предела.

Марси критически огляделась вокруг. Вечер удался на славу, но она так устала, что все еще никак не могла расслабиться.

К счастью, присутствующие развлекались сами.

– Марси, в чем дело? Почему ты стоишь тут одна и не участвуешь в общем веселье?

Она повернула голову, услышав такой знакомый, такой любимый голос. На губах у Чэнса играла смущенная улыбка, Марси тоже улыбнулась в ответ.

– Правильно я поступил, явившись сюда?

– Зачем ты спрашиваешь? Ты же знаешь, что мне никто не нужен, кроме…

Чэнс приложил палец к ее губам.

– Пойдем к гостям, они должны видеть, что тебе весело, что они хозяйке не в тягость.

Марси улыбнулась.

– Пойдем! Я всегда нервничаю, когда мне приходится принимать гостей и развлекать их.

Чэнс сверкнул ободряющей улыбкой, взял ее под руку и повел к гостям.

– Не волнуйся, все идет прекрасно, и мы сейчас пойдем танцевать. – Он вывел ее во внутренний дворик, украшенный гирляндами разноцветных лампочек, обнял и повел в такт музыке.

Вскоре и другие пары вышли на улицу и стали танцевать, наслаждаясь свежим ночным воздухом и красотой звездного неба. Никому не хотелось уходить, и была уже глубокая ночь, когда гости начали с неохотой покидать гостеприимный дом.

– Господи! Как я рада, что все наконец закончилось! – Марси прислонилась к двери и закрыла глаза. – Я так набегалась за эти дни, что чувствую себя словно выжатый лимон.

– Это был замечательный праздник. – Чэнс схватил мешок для мусора и начал складывать в него пустые бутылки, остатки еды, смятые салфетки.

Марси стояла у двери и оторопело наблюдала за ним: Чэнс, этот светский лощеный супермен, возится с мусорным мешком у нее в доме… Возможно ли это? Разве в доме Дугласа Фоулера гости собирают мусор? Она вдруг вспомнила роскошные залы, их убранство… А сервировка стола!..

Марси оглядела комнату, как будто увидела ее впервые: пластиковые бутылки, бумажные салфетки… Так вот он, стиль ее жизни…

– Что с тобой, Марси? – Чэнс оставил мешок, подошел к ней и взял за руку. – Все было чудесно.

Она подняла на него глаза: он действительно так думает? Чэнс обнял ее.

– Уверяю тебя, все прекрасно провели время.

– Ты считаешь?

– Конечно! И хватит об этом, перейдем к другой теме. Я приглашаю тебя в яхт-клуб. Ну как? – Он пытливо глянул ей в глаза.

– Яхт-клуб? – Она метнула взгляд в зеркало, где отражалось ее ярко-красное платье для коктейля. – Ты меня приглашаешь просто так?

– Это ежегодный рождественский танцевальный вечер. Я вообще-то никогда там не был и даже не знаю, в чем туда идти.

Господи, Марси, куда тебя несет? Он состоял членом яхт-клуба, а она участвовала только в барбекю. Пластиковые бутылки, бумажные салфетки – и яхт-клуб! Она так гордилась своим украшенным домом, а сейчас гостиная показалась ей просто жалкой, когда она вспомнила роскошные апартаменты Дугласа Фоулера. А теперь еще и яхт-клуб…

– Я боюсь одеться несоответственно…

– Ты не хочешь идти?

– Я не знаю… Честно говоря, я никогда не была в таких местах… и боюсь бывать там. – Марси бросила смущенный взгляд на смотревшего на нее в упор Чэнса.

Он приподнял ее голову.

– Для меня это не имеет никакого значения. – И начал целовать свою единственную женщину.

Марси внимательно посмотрела на свой настенный календарь: танцевальный вечер в яхт-клубе назначен на субботу, и, как ни безумна эта затея, надо готовиться. Марси еще раз взглянула на свое расписание – пожалуй, можно утром походить по магазинам и купить подходящее платье, туфли и прочее.

В душе заскреблось легкое беспокойство – потратить деньги на тряпки, которые она наденет только раз? Но она тут же отогнала эту мысль.

Цвет она уже определила – светло-голубой. Как красиво смотрелось бы голубое платье на свадьбе! Марси вздохнула – никакой свадьбы не будет, будет яхт-клуб, ну и еще что-нибудь столь же изысканное.

Нет, она не строила иллюзий насчет их с Чэнсом отношений – они любовники, и только.

Марси тяжело вздохнула и вернулась к туалетам для яхт-клуба. Надо все продумать, а потом пробежаться по бутикам.

В магазин Марси выбралась на следующее утро. Перемерив дюжину нарядов, она остановилась на маленьком платье, по ее мнению вполне подходящем для любого случая. Потом подобрала туфли, аксессуары и поспешила домой, на Крествью-Бэй.

Дома она все примерила еще раз и, к своему удивлению, вдруг поняла, что волнуется.

Похоже, ей действительно хочется пойти с Чэнсом в яхт-клуб.

Когда наступил долгожданный вечер, Марси нарядилась, побрызгалась духами, вдела в уши красивые серьги, сунула ноги в туфли и, стараясь из последних сил побороть волнение, глянула в зеркало.

В этот момент раздался звонок.

– Ты выглядишь потрясающе, сногсшибательно! – Чэнс закрыл за собой дверь и взял Марси за руку. – По-моему, даже слишком шикарно для яхт-клуба. Дорогая, а что после танцев?

Марси попыталась отшутиться:

– Еще не было вечера, а ты уже мечтаешь о ночи. По-твоему, я перемерила половину платьев в магазинах, чтобы остаться дома? Ты собираешься везти меня?

Чэнс комически развел руками и подал ей руку:

– Я в твоем распоряжении!

Когда они подкатили к яхт-клубу, Марси заволновалась еще больше.

Чэнс вышел из машины, обошел кругом, открыл дверцу и помог ей выйти. Они взялись за руки и пошли к двери, и в это время их ослепила вспышка фотоаппарата, потом раздалось несколько щелчков. Чэнс мгновенно встал между Марси и фотографом. Он стиснул зубы и глубоко вздохнул, пытаясь совладать с яростью. Опять папарацци!

– Извини, Марси, что так получилось, мне не пришло в голову. Надеюсь, ты не очень огорчена? – Он пожал ей руку, успокаивая. – Но мы переживем это маленькое недоразумение, эту пакостную выходку бродячего фотографа.

Так они впервые вместе появились на публике.

Сейчас они были в подлинном мире Чэнса – шикарном, завистливом, чужом… И как же он отличался от ее маленького мирка с заботами о работе, вечеринках, прогулках вдоль моря, где никто не будет тебя преследовать с фотокамерой.

Они вошли в большой зал и заняли столик.

Марси осторожно огляделась вокруг, замечая все – одежду, манеры, внешность женщин. Зал был роскошно убран, гости элегантно одеты, столы изысканно сервированы. Пожалуй, они с Чэнсом вполне соответствовали обстановке.

Чэнс заказал шампанское, потом они вместе выбрали по меню закуски. Слегка выпив и закусив, они пошли танцевать.

Медленная, сладкая музыка убаюкивала, оркестр, состоящий из профессиональных музыкантов, играл превосходно.

Вечер оказался восхитительным, и Марси пожалела, что он быстро кончился.

Они вышли на улицу и тут же снова подверглись атаке фотографа, но теперь не обратили на это никакого внимания.

Остановившись возле дома Марси, Чэнс взял се за руку.

– Идем спать?

– Нет, дорогой, сегодня я тебя отпускаю. Давай устроим ночь отдыха друг от друга. Мы прекрасно провели время, но страшно устали, у меня даже ноги болят.

Чэнс расхохотался.

– Тогда придется отменить отдых и сделать тебе массаж. Ну, как?

Марси положила голову ему на плечо, закрыла глаза и сладко зевнула.

– Ты неисправим.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В понедельник опять началось сумасшествие. Сочельник приходился на четверг, и цветочный магазин был забит народом.

Марси пришлось обратиться за помощью к Сэнди и даже пригласить кое-кого дополнительно. Они возились все утро, и к обеду стало легче. После трех Марси чуть расслабилась и уже собралась выпить кофе, как вдруг в магазин вошел хорошо одетый мужчина лет пятидесяти.

– Мне нужна мисс Роупер.

– Я Марси Роупер. В чем дело? – Джордж Данлоп. – Он протянул визитную карточку.

– Слушаю вас. – Марси взглянула на карточку, потом на незнакомца.

– Я – адвокат семьи Фоулер, представляю интересы Чэнса Фоулера. У меня его документы… – Он вынул из кейса папку, открыл ее, достал какие-то бумаги. – У меня для вас есть сообщение.

Марси смущенно сдвинула брови и взяла бумаги. Какое отношение имеет адвокат Чэнса к ней? Почему Чэнс сам ничего ей не сказал – они виделись не далее как вчера?

Она начала смотреть документы.

– Как видите, здесь три копии. Если вы сейчас подпишете их, я буду вполне удовлетворен. Одна копия останется вам.

Вначале Марси даже не поняла, о чем идет речь. Она снова вернулась к началу документа и стала внимательно вчитываться. И тут до нее дошло. Марси гневно взглянула на Данлопа, едва не задохнувшись от возмущения.

– Какое это имеет отношение ко мне? – выдохнула она. – Это брачный контракт, который констатирует, что я отказываюсь от всего и не претендую на имущество Чэнса, как и вообще на имущество семьи Фоулер.

– Совершенно верно, мисс Роупер. Итак, если вы подпишете это… вот здесь… – он показал пальцем, – то я…

Марси вновь взглянула на адвоката – не может быть, чтобы все это было всерьез. Но он стоял и смотрел на нее совершенно невинным взглядом. Поразительно!

Марси не знала, плакать ей или смеяться.

Стиснув зубы и собрав всю свою волю, она выпрямилась и как можно спокойнее отдала ему папку, оставив при этом себе одну копию контракта.

– Я не намерена подписывать никакие документы, и можете передать мистеру Чэнсу Фоулеру, что я нахожу его поступок безнравственным. – Она перевела дыхание. – Тем более что никакой свадьбы не планировалось. Я глубоко оскорблена всем этим.

Адвокат развел руками, как бы снимая с себя ответственность за действия хозяина.

– Что ж, до свидания, мисс Роупер.

– До свидания, мистер Данлоп. – У Марси не дрогнул ни один мускул.

Данлоп поспешно спрятал документы, щелкнул замком.

– Еще раз всего наилучшего. Поверьте, я тронут. – Он повернулся и вышел из магазина.

Марси стоило огромных усилий не закричать от боли. Она буквально упала на стул и стукнула кулаком по столу. Ей хотелось выть, рвать на себе волосы. Как он мог предать ее! Как мог! Неужели она способна… И это после всего, что у них было! Значит, он видит в ней всего лишь корыстную, безнравственную куклу?

Она металась по магазину, пытаясь найти объяснение всему происшедшему. Почему Чэнс составил такой документ? Значит, он считает, что она умирает от желания выйти за него замуж и… прибрать к рукам его состояние. И решил, так сказать, подстраховаться…

Гнев с новой силой охватил Марей. Ей казалось, что она стоит перед огромной горой, которую ни обойти, ни сдвинуть с места.

Господи, и чего она связалась с этим плейбоем? Она прекрасно жила до того самого дня, когда он налетел на нее, скрываясь от папарацци, видите ли! Но Марси не могла себе лгать: Чэнс как заноза в ее сердце – вырвать его оттуда без муки нельзя. Да и хочет ли она этого?

Что же делать? Что же делать? А, собственно, почему она одна задается этим вопросом? Пусть Чэнс сам объяснит свой поступок и сам решит, как им быть дальше.

Надо действовать! Не медля ни минуты, Марси набрала номер Чэнса. Телефон прозвенел дважды, но ответил автоответчик. Марси повесила трубку – какой смысл изливать гнев роботу? Надо встретиться и посмотреть Чэнсу в глаза.

Она глубоко вздохнула.

– Я спокойна! Я спокойна. – Она говорила громко и отчетливо, но нервы вышли из-под контроля, внутри все бунтовало, ей хотелось видеть Чэнса немедленно, сию минуту…

Она снова взяла копию, снова перечитала. Все правильно, документ призван защитить его денежки от жадных рук Марси. Какой он предусмотрительный! Одной рукой ласкает, а другой составляет мерзкий документик и посылает своего адвоката – а мог бы и сам принести – расписаться, да, всего лишь расписаться! Неужели она ошиблась в нем? Она считала его щедрым и добрым, а он так мелочен и жесток.

Наконец она немного пришла в себя. Жизнь продолжается, а у нее еще столько дел! Она позвала Глена.

– Я хочу немного пройтись и пораньше прийти домой. Закроешь за мной магазин?

– Конечно. Что-то случилось? – Он вопросительно взглянул на девушку. – Могу чем-нибудь помочь?

– Нет, ничего не случилось. – Она замялась. – Так, неожиданные новости, надеюсь, все обойдется.

– Уверена?

Она признательно улыбнулась.

– Уверена! Ну, пока, утром встретимся. – Марси схватила злополучный документ и запихнула в сумочку.

Выскочив на улицу, она с быстротой молнии помчалась домой, думая только об одном – как бороться с отчаянием, как жить дальше… одной, без Чэнса… А что придется жить без него, Марси не сомневалась.

Чэнс несся на Крествью-Бэй, не разбирая дороги. Его раздражали рекламные щиты вдоль автострады, автомобили, то обгонявшие, то прижимавшие его к обочине. Он был на пределе физических и душевных сил. Марси ушла с работы рано, домашний телефон не отвечает, Глен сказал, что она была расстроена, но причины не назвала – якобы какие-то неожиданные новости, ничего страшного.

Чэнс визгливо тормознул у ворот, выскочил из машины и через секунду стоял у входной двери. На звонок никто не ответил, и тогда он бешено заколотил в дверь.

– Марси?! Марси, ты дома? Марси, открой!

Марси, несчастная и раздавленная, повернулась на стуле и прислушалась: кто-то кричит, зовет ее. Кто-то! Чэнс, разумеется. Еще погруженная в размышления, она никак не могла включиться в действительность.

Откуда он взялся? Чего он так кричит? Ну, разумеется, он примчался, узнав, что она отказалась подписать его сочинение, и теперь лично привез ей на подпись отречение от их любви. Что ж, все ясно.

Марси почувствовала, что ее решимость куда-то исчезает. Она устала, она ничего не хочет, и вообще, при чем тут она? Марси неторопливо поднялась и пошла открывать дверь.

Чэнс ворвался в дом, как вихрь, и мгновенно схватил ее в объятия.

– Что случилось? Где ты была?

Она вывернулась из цепких рук и отошла на пару шагов. Такое поведение Чэнса не входило в ее планы.

– Ничего не случилось, а что должно было случиться? Я вполне здорова и цела, как видишь. – Марси изо всех сил старалась сохранить спокойствие. Она же взрослая женщина и больше всего на свете не любит сцен. Главное – с достоинством выйти из этой мерзкой ситуации.

Она всегда знала, что между ними пропасть – социальная и материальная, так зачем рисковать жизнью, стараясь ее перепрыгнуть?

– Я не понимаю… в чем дело? Почему ты такая?

Марси покраснела от возмущения. Как он смеет спрашивать?

– Ты, конечно же, знал!

В глазах Чэнса колыхнулось раздражение.

– Что знал, Марси? Почему ты говоришь загадками? Если бы я знал, то не спрашивал бы. Я позвонил тебе на работу, но Глен сказал, что ты поехала домой и ему показалось, ты расстроена. Я позвонил домой – ты не ответила. Что я должен думать? – Он подозрительно глянул на нее. – Я вижу, что ты здорова. И тогда что?

– Очень хорошо… Раз ты не понимаешь и считаешь себя правым… Вот! – Она вытащила из сумочки копию и сунула ему в руки. – Твой адвокат пять часов назад привез это и хотел, чтобы я подписала. Ты по-прежнему утверждаешь, что ничего не знал? Твой адвокат пошутил без твоего ведома?

– Мой адвокат? – Чэнс мельком взглянул на бумагу. Лицо у него покраснело – от смущения или от?..

– Как ты мог? Так жестоко поступить с женщиной… – Рыдание рвалось из горла Марси, она пыталась сглотнуть слезы. – Ты действительно высокомерный плейбой, каким тебя описывают газеты, они правы.

Она отвернулась к окну и слегка успокоилась, глубоко вздохнув, поправила прическу, незаметно вытерла глаза и снова уставилась в окно. Она ждала ответа, но Чэнс молчал. Марси повернулась и взглянула на его лицо – оно было таким непроницаемым и жестким, что она оторопела. Совсем не такой реакции она ожидала.

– Когда это пришло к тебе?

– Ты не слышал, что я сказала? – Марси снова заволновалась. – Твой адвокат принес мне это сегодня на подпись. Ты слышишь меня, Чэнс? Твой адвокат.

– Мой адвокат? Кевин Причард принес тебе это? Где он взял эту бумажку?

– Кевин Причард? Кто такой Кевин Причард? Я же сказала – Джордж Данлоп.

– Мой адвокат – Кевин Причард. Почему он пришел к тебе, не представляю.

– Повторяю, его зовут Джордж Данлоп, вот его визитка.

И вдруг до Чэнса дошло, глаза у него полезли на лоб.

– Джордж Данлоп? – Лицо исказилось, голос зазвенел. – Это адвокат моего отца! Вот, значит, куда протянулась рука моего дорогого папочки!

– Твоего отца? – Марси приблизилась к нему на два шага. – Но почему он без твоего ведома лезет не в свое дело? Мы же никогда… никогда не обсуждали наше будущее… Он, видимо, решил… – Марси оборвала свою сумбурную речь, в голове у нее все перемешалось. Она не знала, что думать, и просто стояла и ждала…

Чэнс медленно подошел к ней и обнял.

– Извини меня, Марси, – проговорил он. – Поверь, я ничего не знал. Неужели ты могла подумать, что я способен на такое? Но как я не предусмотрел, что отец может сделать такую пакость? Это вполне в его духе. Очевидно, наше появление на семейном обеде он расценил как официальное представление тебя в качестве невесты. Он же больше всего на свете боится, что придется делить богатства Фоулеров. Сам-то он перед каждой очередной женитьбой составляет брачный контракт.

Марси пыталась осмыслить ситуацию. Представление ее в качестве невесты? С чего Дуглас это взял?

– Мы собираемся пожениться? – Она в замешательстве уставилась на Чэнса.

– Ну да, пожениться.

Чэнс замолчал. Он никогда даже мысленно не произносил этого слова, ухитрялся отбрасывать даже намеки, а сейчас… Что же произошло сейчас? Он заговорил, пытаясь за небрежностью скрыть смущение.

– Может, отец и прав… – Нервный смешок вырвался у него из горла. – Что ты думаешь об этом?

Его слова подействовали на нее как ледяной душ, мгновенный удар, обрушившийся ей на голову. Чэнс насмехается над ней!

Она вывернулась из его объятий и отошла в сторону, вся дрожа. Она не закричала, не кинулась на него, чтобы дать пощечину, а просто тихо заплакала.

– То, что ты сказал, – еще более отвратительно, чем этот брачный договор, кто бы его ни составил, слышишь, Чэнс?

Он ошеломленно уставился на нее.

– Ты думаешь, что говоришь?

– Я не хочу больше участвовать в эксперименте под названием «наши взаимоотношения», я ухожу с твоего пути. – Это были самые трудные слова, когда-либо сказанные ею, но, как ни странно, Марси стало легче.

Чэнс молчал. Марси подошла к двери и открыла ее.

– Думаю… тебе лучше уйти. – Чэнс потянулся к ней, но она вновь увернулась, боясь прикоснуться к нему. – Пожалуйста, оставь меня и мой дом, я не в состоянии больше терпеть эту пытку.

– Ты не отдаешь себе отчета в своих словах. Мне придется ехать к отцу и выяснять отношения, ты понимаешь, что это значит?

– Если проблема только в твоем отце, я счастлива… А как же мы? Ты считаешь, если тебе хорошо, то и мне тоже? – Рыдания рвались у нее из груди. – Мне уже не нужны легкие сиюминутные отношения, а тебе не нужна стабильная семейная жизнь. Чэнс, мы по-разному видим свое будущее. – Марси отчаянно моргала, пытаясь смахнуть льющиеся слезы. – Я надеюсь, ты найдешь все, что ищешь, и будешь счастлив. Твоих убеждений я разделить не могу. И не хочу.

В глазах Чэнса было столько отчаяния, что, если бы Марси могла, она пожалела бы его.

– О чем ты говоришь? Марси, я уверен, ты мне необходима… необходима…

– До свидания, Чэнс. – Она обошла его и, едва он ступил за порог, тут же захлопнула дверь.

Больше всего на свете ей хотелось услышать: я люблю тебя, Марси. Он даже не подозревает, что ей надо, нет, не замужества, а услышать три слова: я люблю тебя.

Марси вернулась в гостиную, осмотрелась. Бог мой, какое жалкое зрелище! Эти гирлянды попкорна, эти игрушки, этот неубранный мусор и… забытая коробка с подарком для Чэнса под рождественской елкой! Рождество, о котором она мечтала, стало самым несчастным в ее жизни.

Чэнс оторопело смотрел на дверь, ожидая, что она вот-вот распахнется и Марси, лукаво улыбаясь, скажет, что она пошутила. Но дверь была непреклонна, как и сама Марси. Чэнс повернулся и пошел к автомобилю. Минут пять он сидел неподвижно, обдумывая ситуацию. Что делать? Вернуться? Но Марси наверняка не станет его слушать. Он посмотрел на документ, который все еще держал в руке, – нет, надо ехать к отцу.

Ну, хорошо, с отцом он разберется, думал Чэнс, лавируя в потоке машин, но как убедить Марси, что она не права, что у них вся жизнь впереди и что без нее он себе этой жизни не представляет? Мысль жениться на ней, иметь детей, построить свой дом почти оформилась в его мозгу, но сначала то дело, которое он задумал, – отец.

Он подъехал к дому отца, вышел из машины и поднялся в кабинет.

Дуглас Фоулер сидел за огромным столом и перебирал бумаги. Чэнс вошел без стука.

– Что за безумная мысль, отец? Зачем ты послал адвоката к Марси Роупер?

Дуглас Фоулер достал из коробки сигару и принялся ее раскуривать, исподтишка наблюдая за сыном, – он снова не торопился с ответом.

Чэнс потоптался, чувствуя себя все более неловко.

– Отец, ты слышишь меня? Зачем ты послал Джорджа Данлопа к мисс Марси Роупер? Почему ты молчишь? Чего ты достиг своим низким поступком?

Чэнс безуспешно пытался пробиться сквозь каменную стену отцовского молчания. Дуглас продолжал пристально смотреть на сына, возясь с сигарой.

– Вы с Данлопом ничего не добились, наоборот – теперь я точно сделаю то, что решил.

– Подумай хорошенько, Чэнс, – наконец ответил устало Дуглас. – Любовь – дело мимолетное, то, что сейчас представляется блаженством, через год покажется адом. Где ты будешь жить? На что? Начнешь отдавать деньги авантюристке, которая не стоит и гроша, а не то что твоих миллионов?

Чэнс выдавил улыбку.

– Ты, видимо, исходишь из собственного богатого опыта?

– И из него тоже. Но ты ведь игнорируешь мои советы, которые, поверь, не лишены основания.

– У меня своя жизнь, отец, и свой опыт. Я нашел женщину и хочу, чтобы она стала хозяйкой моего дома и матерью моих детей. Тебе это понятно? Я решил и так сделаю.

Чэнс повернулся и вышел из комнаты. У него есть завтра, среда и четверг, к сочельнику все должно быть кончено, и никаких промахов и ошибок – будущее поставлено на карту. Жена, дом, дети – вот уж о чем он никогда не думал, но отец и судьба заставили его вспомнить о них. Он исполнит то, что задумал.

Марси заперла питомник в полдень и отпустила служащих. Вокруг все суетились, с возбуждением обсуждая предстоящий сочельник, многие приглашали Марси в гости. Все ждали праздника, но не Марси.

Для нее праздник кончился в тот день, когда ее вежливо попросили подписать документ и отречься от Чэнса Фоулера. Она вежливо поблагодарила и отказалась. Дома ей захотелось тут же лечь и заснуть. Чэнс пропал в понедельник, она его больше не увидит.

Походив по дому, она устроилась на кушетке и включила телевизор. По всем каналам шли развлекательные передачи, а на одном канале ей сообщили, что везде холодно, за исключением ее региона. Это ее немного утешило. Под рассуждения диктора о причинах плохой погоды Марси задремала, но быстро очнулась – все-таки сочельник.

Однако с каждой минутой бороться с дремотой было все труднее, и она уже подумывала, не лечь ли в постель, когда вдруг раздался настойчивый звонок. Кто бы это мог быть? Она никого не ждала.

Заглянув в глазок, Марси тихо ахнула: за дверью стоял Чэнс. Его красивое лицо вырисовывалось так четко, что ей стало больно: зачем он мучает ее? Но дверь все же открыла.

Чэнс ворвался, как вихрь, ногой захлопнул за собой дверь и опустил на пол большую коробку. Потом взял Марси за руку и повел в комнату, посадил на кушетку, вернулся за коробкой и поставил ее рядом. Сел сам.

– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, хочу сказать я. Выслушай меня, хорошо? – Онприложил палец к ее губам.

Марси неуверенно кивнула. Чэнс открыл коробку и вынул букет – дюжину алых роз.

– Это тебе. Красивые розы для еще более красивой женщины.

Марси вдохнула аромат цветов, потом посмотрела на Чэнса, их взгляды встретились. Чэнс снова полез в коробку и достал бокалы и шампанское.

– Я хочу предложить тост. За лучшее Рождество в моей жизни! – Он потянулся и чокнулся с ней.

– В чем дело? Цветы, шампанское… – Марси была сдержанна, но миролюбива. – Зачем ты пришел, Чэнс?

– Молчи, молчи! Еще немного, и все узнаешь. – Он нервно кашлянул. – Марси, я… я никогда еще не был так уверен в своих поступках, как сейчас, и никогда еще не говорил слов, которые ты сейчас услышишь. – Он снова откашлялся, не решаясь взглянуть на нее, потом опять полез в коробку и вынул маленькую бонбоньерку. А затем… встал перед Марси на колени и решительно выпалил: – Я очень люблю тебя. Я никогда не говорил этих слов ни одной женщине на свете, ты первая и единственная. – Он открыл коробочку и достал бриллиантовое кольцо. – Марси, ты окажешь мне честь, выйдешь за меня замуж? Я хочу, чтобы всю жизнь мы провели вместе. Делаю тебе официальное предложение руки и сердца, любовь моя.

Марси взяла кольцо. Никогда, даже в самых фантастических снах, в самом пылком воображении она не представляла этой сцены: Чэнс Фоулер, тот самый Чэнс Фоулер, красавец, плейбой, просит ее, Марси Роуиор, скромную владелицу цветочной лавки, выйти за него замуж. Она опустила глаза. – Я не знаю, что ответить…

– Но почему? Разве ты меня не любишь? Почему бы тебе не сказать «да»? – Чэнс судорожно скривился, пытаясь улыбнуться, – такого поворота он не ожидал.

– Я боюсь…

– Боишься? Чего?

Марси придвинулась к нему и прикоснулась к щеке. Чэнс схватил ее руку и поцеловал каждый пальчик, потом прижал ее к груди так крепко, что Марси слышала биение его сердца. Или своего? Она не различала – они бились в унисон…