Текст книги "Рождественская быль"

Автор книги: Шонна Делакорт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Чэнс бросил быстрый взгляд на настенные часы и вышел на веранду – было почти пять утра. На темном зимнем небе уже брезжили первые лучи солнца.

Он выскользнул из кровати, не разбудив Марси. Кто бы мог подумать, что ему будет так хорошо с этой женщиной. Он был очарован, ослеплен… и влюблен.

Чэнс присел на бортик бассейна и вгляделся в прозрачную воду. Насколько проще бы ему жилось, не вздумай он тогда скрываться от злосчастного фотографа…

Он прыгнул в воду и за несколько секунд преодолел расстояние от одного края бассейна до другого, надеясь успокоиться, но ничего не изменилось.

Когда Чэнс вынырнул, Марси стояла возле бассейна и наблюдала за ним.

Она накинула на себя его рубашку, по ее заспанному лицу было видно, что она только проснулась и отправилась на его поиски.

– Прости, что разбудил тебя, я старался не шуметь.

– Ты ни при чем, я проснулась сама, – улыбнулась Марси. – Ты давно встал?

– Несколько минут назад. Не хочешь поплавать? Купальник тебе не понадобится. – На губах у Чэнса заиграла улыбка.

Через секунду Марси соскользнула к нему в бассейн.

Они вышли из яхт-клуба уже на закате. «Селеста» была надежно пришвартована. Они шли к машине, держась за руки.

– Спасибо, что провела день со мной, – сказал Чэнс.

– Спасибо, что покатал меня на яхте, – ответила Марси, – я никогда раньше не плавала на кораблике. Кстати, мне очень понравились Дэйв и Бонни – они очень милые.

– Чудные ребята, и я уверен, что ты им тоже понравилась. Спасибо, что провела со мной ночь. – Он поцеловал ее.

Когда они наконец подъехали, Чэнс помог Марси выйти из машины и взял ее за руку.

– Как ты думаешь, – игриво поинтересовался он, – мне удастся уговорить тебя пустить меня переночевать?

– Вообще-то завтра у меня рабочий день, а впереди праздники… Мне предстоят напряженные недели.

– Это понятно, – миролюбиво согласился Чэнс, – но я ведь всего лишь переночую у тебя.

Марси склонила голову ему на плечо. Ей безумно хотелось провести еще одну ночь с этим человеком, но надо было вернуться к реальности и хорошенько все обдумать.

Она молчала, и Чэнс взял инициативу на себя. Он открыл дверь и вошел в ее квартиру.

– Ну так как? Я остаюсь?

– Я не… – Марси запнулась. – Завтра у меня тяжелый день, мне нужно выспаться… То есть… – В глазах Чэнса промелькнуло разочарование. – Ты ведь меня понимаешь, да?

– Конечно, я тоже мог бы заняться делами. Тогда давай завтра поужинаем вместе? Может, сходим в кино?

– Хорошо, – улыбнулась Марси, – с удовольствием.

Чэнс поцеловал ее на прощание и ушел.

Марси тихо опустилась на пол. Она провела лучшую ночь в своей жизни, но у нее было ощущение, что все это не более чем небольшое приключение, внесшее разнообразие в ее размеренную жизнь.

Ей хотелось стабильных, серьезных отношений, но Чэнс Фоулер вряд ли способен дать ей это – их разделяла пропасть. И дело было не только в социальном положении, проблема крылась, скорее, в стиле жизни.

Даже если они решат соединиться, им обоим придется идти на множество компромиссов, что-то решать, что-то улаживать, чем-то жертвовать – и при этом никакой гарантии, что они элементарно уживутся. Не станет же Чэнс отказываться от великосветских тусовок ради того, чтобы поковыряться вместе с ней в теплице, а потом купить пиццу, взять в прокате фильм и провести вечер у телевизора.

С другой стороны, Марси, разумеется, могла обзавестись роскошными платьями, драгоценностями, шикарным особняком, оравой слуг и личным имиджмейкером. Она бы наняла несколько компетентных работников, которые бы занимались ее питомником. Возможно, через некоторое время открыла бы сеть магазинов не только в городе, но и по всей Калифорнии. На нее бы работало несколько сотен человек, а сама она лишь подписывала бы кое-какие бумаги, изредка наведываясь в собственные магазины и давая указания…

Ей ничего не стоило превратиться в изысканную светскую львицу, посещающую рауты и благотворительные аукционы, разъезжающую на лимузине с личным шофером и позирующую для светской хроники с ослепительной голливудской улыбкой на устах. Она бы сопровождала Чэнса на приемах, подсознательно опасаясь, что он нашел себе очередную простушку из дешевого цветочного магазинчика, этакую Элизу Дулиттл, которую и намеревается превратить в принцессу.

Или она сама завела бы себе молодого любовника – парня с рельефной мускулатурой и неотразимой улыбкой. Постепенно она превратилась бы в стареющую даму, изо всех сил пытающуюся сохранить остатки стремительно увядающей красоты, начала бы обращаться к пластическим хирургам, делала бы подтяжки, накачивала губы коллагеном, тоннами покупала бы дорогие французские кремы, ни дня не проводила бы без массажа и купания в бассейне. Питалась бы фруктовыми салатами и вареной рыбой, пила витамины.

И через некоторое время она стала бы обыкновенной старой женщиной, старательно закрашивающей седину, замазывающей морщины и шрамы от пластических операций, скучной старухой в роскошных нарядах и украшениях, достойных Клеопатры.

К тому времени Чэнс наверняка нашел бы себе кого-нибудь помоложе и посвежее, развелся бы с Марси и оставил бы ей процентов сорок от своего состояния.

А она больше и не требовала бы, поскольку за это время уже сколотила бы миллионы на цветочном бизнесе. У нее было бы все – деньги, положение в обществе, связи… Но у нее не было бы больше Чэнса.

Хотя, возможно, они не стали бы разводиться и так и провели бы остаток дней в спальнях, расположенных в разных концах их огромного особняка.

Марси тихо всхлипнула. Она представила себя старой и одинокой, и ей сделалось невыносимо тоскливо оттого, что, если она хочет быть с Чэнсом, ей придется превратиться именно в такую женщину, подстроиться под мужа, подчинить себя его воле.

Потому что уж кто-кто, а Чэнс Фоулер никогда не станет что-либо менять в своей жизни ради цветочницы.

Марси тяжело вздохнула, встала с пола и направилась к себе в комнату. Сейчас она переоденется в уютный халат, заварит чашечку горячего шоколада, намажет маслом ароматную булочку с маком, заберется под теплое одеяло и почитает купленный недавно роман английского писателя о любви греческой девушки и итальянского офицера.

Между тем Чэнс нервничал не меньше своей возлюбленной. Он почти не смотрел на дорогу, голова у него была занята мыслями о Марси.

Дома он первым делом кинулся к мигающему автоответчику.

За время его отсутствия было оставлено два сообщения: от Скотта Блейка из Сан-Франциско и от Энн Меткалф, бессменного секретаря отца.

Поколебавшись, Чэнс решил начать со Скотта.

– Привет, это Чэнс. Что-нибудь стряслось?

– Нет, все в порядке, даже лучше – мы явно опережаем график, поэтому я и звоню. Нужно, чтобы ты принял работу и подписал кое-какие бумаги. Когда сможешь приехать?

– Я сверюсь со своим ежедневником и перезвоню тебе утром, хорошо?

Чэнс быстро свернул разговор и начал было набирать номер Энн Меткалф, но передумал: сегодня День благодарения и Энн, как и другие сотрудники, наверняка получила возможность отдохнуть.

Она не сказала ничего определенного. Если бы дело было срочное, Энн непременно сообщила бы, так что отец подождет до завтра.

Чэнс просмотрел кое-какие документы, приготовил себе пару бутербродов, заварил травяной чай и отправился в спальню.

Там он сел на кровать и включил телевизор, машинально провел руками по помятым простыням – двенадцать часов назад он занимался любовью с Марси на этой самой кровати.

Никто и никогда не будил в нем такое жгучее, такое всепоглощающее желание.

Чэнс надкусил бутерброд и задумчиво потянулся к телефону – он вдруг почему-то понял, зачем звонила Энн Меткалф.

– Добрый вечер, Энн, это Чэнс, – уверенно произнес он, когда на другом конце провода сняли трубку. – Наверное, вы хотели передать мне указания его величества? – Чэнсу не удалось сдержать сарказм. – Как я понимаю, у нас очередные «семейные» посиделки. Наверняка приедет фотограф из «Пипл», чтобы запечатлеть счастливую семью у очага. На прошлогодней фотографии, если мне не изменяет память, мы имели удовольствие лицезреть миссис Дуглас Фоулер номер пять.

– Ох, Чэнс. – На другом конце провода тяжело вздохнули. – Отец хочет, чтобы семья собралась вместе на Рождество.

– Знаешь, Энн, – резко отозвался Чэнс, – не знаю, что там придумал папа, но мне кажется, он вполне обойдется без меня. Там и так будет предостаточно дядюшек и тетушек, кузенов и кузин и прочих жаждущих отхватить кусок от «денежного пирога». Меня это не интересует, да и отец вряд ли заметит мое отсутствие.

– Кстати, о деньгах. Твой отец просил меня узнать, почему ты вернул чек, который он послал тебе на прошлой неделе?

– Я уже сказал: плевать я хотел на его деньги, мне своих хватает.

– Но это был подарок ко дню рождения…

– Это был клочок бумаги, подписанный папиным бухгалтером и отправленный по почте, а не подарок, – отчеканил Чэнс. – Извините, Энн, я не хотел вам грубить, просто я дико устал.

– Твой отец планирует устроить семейное торжество шестого декабря, то есть на следующей неделе. Ты должен прибыть в час дня, праздничный ужин в четыре, дети откроют подарки в шесть, взрослые – в девять.

– Подарки за три недели до Рождества?!

– Твой отец и Джоан уезжают на все праздники. Они планируют встретить Рождество и Новый год на Таити. Ты сможешь прийти на ужин?

– Я постараюсь.

Чэнс бросил трубку и принялся доедать бутерброды.

Кажется, он был чересчур резок с Энн. Она хорошая женщина и не имеет никакого отношения к причудам отца. Надо будет купить ей подарок, цветы и послать вместе с открыткой и извинениями.

Как и предполагала Марси, день после праздника завершился полным безумием. В магазинчике толпился народ, сметая кипарисы и другие вечнозеленые растения к Рождеству.

Марси едва успела снять украшения, развешенные ко Дню благодарения, и заменить их рождественскими гирляндами. Она также заполнила приглашения на ежегодную вечеринку, которую устраивала для своих сотрудников и друзей.

Она так погрузилась в дела, что не заметила, как к ее столу подошел Глен.

– Мы все убрали, ребята уже разошлись по домам, – сообщил он. – Если тебе больше ничего не нужно, то я, пожалуй, тоже пойду.

– Спасибо за помощь, Глен, можешь идти, до завтра. – Марси улыбнулась.

Она заперла дверь и принялась, как обычно, наводить порядок на прилавке.

От Чэнса не было ни слуху ни духу. Странно, они вроде бы договаривались о свидании. По крайней мере когда он отвозил ее домой вчера и напрашивался на ночь, а она отказала, сославшись на усталость, он пригласил ее на ужин на сегодня.

Марси с тоской выглянула на улицу. Ничего не оставалось, как подключить сигнализацию и отправиться домой.

Она отчаянно пыталась справиться с охватившим ее разочарованием. Неужели она позволит какому-то Чэнсу Фоулеру испортить ей жизнь?

Марси тряхнула головой и решила подумать о чем-нибудь другом. Например, о вечеринке, которую она наметила на четырнадцатое декабря.

Нужно будет вложить приглашения в конверты, наклеить марки и разослать. Удрученно вздохнув, Марси взялась за писанину.

Возня с приглашениями отняла довольно много времени, и, закончив, Марси облегченно выпрямилась – наконец-то! То ли дело украшать…

Она придирчиво обвела взглядом комнату: да, здесь придется потрудиться! Украсить дом – дело непростое, надо набраться терпения, да и подкупить кое-что из украшений не мешает – Рождество на носу.

Марси пошла в кладовку, достала коробку с игрушками и вернулась в гостиную. Разложив свои сокровища, она начала их рассматривать. Маловато, конечно, – дом должен сверкать и манить, он должен быть уютным и согревать… Непростая задача для одинокой женщины. Ее мысли прервал телефонный звонок. Разумеется, Чэнс, она это почувствовала сразу.

– Надеюсь, не оторвал тебя от какого-нибудь важного занятия?

Марси по тону почувствовала, что он улыбается. Уголки губ у нее сами собой поползли вверх.

– Да нет, всего лишь разбираю украшения, которым предстоит почетная обязанность сделать мой дом красивым на Рождество.

– Я хотел зайти за тобой после работы, но задержался на одной официальной встрече, она продлилась дольше, чем я рассчитывал. Ты не против встретиться? Могли бы пойти куда-нибудь поужинать или?..

Марси бросила быстрый взгляд на беспорядок в комнате – все ее существо рвалось туда, к Чэнсу… Все же она попыталась сдаться не сразу.

– Я бы с удовольствием, но у меня куча дел. Может, в другой раз?

– Марси, ты, конечно, устала. Как вообще прошел день?

– На работе была занята под завязку – перед праздником народ активизировался. – Она мельком глянула на кучу конвертов, готовых к отправке. – Да еще взяла кое-какую работу домой – так, мелочь, но довольно кропотливая.

– Вот это женщина, ни минуты покоя. – В голосе Чэнса сквозило неподдельное удивление. Впрочем, явно не без иронии. – Я думал, у хозяйки должен быть достойный заместитель, который, хотя бы в канун праздника, мог бы взять часть работы на себя.

Марси тихо засмеялась.

– Наверно, в большой фирме так и есть, но в такой маленькой, как моя, заместитель – непозволительная роскошь.

– На следующей неделе я, вероятно, поеду в Сан-Франциско, у меня там дела. Если ты сейчас занята, то приглашаю тебя поехать со мной, мы отлично проведем время.

– В принципе я не против, все зависит от того, как пойдут дела…

– Можем поехать сразу, как ты закроешь магазин. Ведь в субботу ты не работаешь? Тогда ночь и воскресенье будут наши. Я расправлюсь с делами, и в понедельник будем дома. Ну, как тебе мой план?

Марси на мгновение задумалась. Конечно, перед праздником хорошо бы поработать в теплице, но… как отказаться от удовольствия провести с Чэнсом столько времени вдвоем?

Сладкие видения проносились у нее в голове, ее затопили нежность и желание…

– Отличная идея. Что ты предлагаешь конкретно?

Они обсудили предстоящий полет и всякие мелочи, поболтали еще кое о чем, пожелали друг другу спокойной ночи, и Марси повесила трубку.

Теперь надо привести дом в порядок: полет в Сан-Франциско, хотя бы и с любимым, не повод бросать дело на полдороге. Тем более что сейчас у нее на душе гораздо легче, чем до звонка Чэнса. Чэнс. Неужели она влюбилась?

Марси живо принялась за работу.

У нее, слава богу, достаточно гирлянд. Она задрапировала стены нарядной тканью вокруг камина и поставила на каминную доску несколько фигурок, символизирующих Рождество, повесила большой красивый венок из хвои с колокольчиками, шарами и бантами на дверь и расставила по комнате разноцветные душистые свечи. На перилах галереи и на ограде внутреннего дворика она прикрепила большие красные банты.

Фантазия у Марси разыгралась не на шутку, и вскоре дом преобразился. Марси он показался таким уютным, теплым, праздничным, каким она его не видела, пожалуй, со дня смерти бабушки.

Она бросила беглый взгляд на часы – было уже за полночь, а она и не заметила, как пролетело время.

Марси быстро разобрала постель и юркнула под одеяло. «Как замечательно я все украсила, – думала она сквозь одолевавший ее сон, – какой красивый стал дом». Но тут мысли ее перекинулась на Чэнса. Как сложится поездка? Как ее встретит Сан-Франциско? Значит, Чэнс работает и по воскресеньям? Что у него за бизнес?

Веки становились все тяжелее, и, уже не стараясь превозмочь тягучую дремоту, Марси заснула.

Чэнс собрал чемоданы накануне вечером и сразу поставил их у входа, чтобы утром, перед самолетом, не задерживаться.

Они с Марси взяли такси, очень торопились и еле успели на самолет. Меньше чем через час они приземлились в аэропорту, чуть севернее Сан-Франциско.

Вид на бухту Сан-Франциско, соединяющую пролив Золотые Ворота с океаном, потряс Марси. Они поехали по знаменитому мосту, длина которого, как сказал ей Чэнс, более тысячи двухсот метров.

– Я думала, у тебя дела в Сан-Франциско.

– Практически да, все территориально связано. Мы будем на месте через несколько минут.

Они действительно скоро приехали.

Чэнс оставил машину в гараже, они стремительно поднялись по лестнице и оказались на балконе.

– О, Чэнс!.. Какой неправдоподобно красивый город – посмотри, он до самого горизонта светится. Я ничего подобного раньше не видела. – Марси глубоко вдохнула океанский воздух. – Я могу любоваться им вечно. И какой вид из твоего дома!

Чэнс стоял сзади, нежно обняв ее за талию.

– Я купил этот дом, когда он был еще в стадии реставрации. Дом был вполне заурядный, но когда я глянул на эту красоту, то понял, что буду жить только здесь. – Чэнс обнял ее крепче, наклонился и поцеловал в шею.

Марси задрожала.

– Здесь становится холодно, давай вернемся в комнату. Мы можем уютно устроиться у камина. – Его дыхание щекотало ее, по телу снова прошла дрожь. Чэнс повернул ее лицом к себе и с нежностью поцеловал в губы. – Думаю, сейчас самое лучшее – любить друг друга на ковре перед камином, – прошептал он. – Ты разделяешь мое предложение… и желание?

Марси закрыла глаза, положила голову ему на плечо и кивнула. Он сжал ее в объятиях, острое желание затопило их, огонь загорелся в. крови.

– Это тот миг, о котором я давно мечтал, дорогая, именно здесь, на ковре у камина, я хочу, чтобы ты стала моей.

* * *

Потом, ночью, они лежали рядом в тишине, нарушаемой лишь шумом океана и их шепотом. Они изредка нежно целовались, но постепенно поцелуи стали более страстными, а ласки – бурными, требующими мгновенного слияния, и они снова забыли обо всем на свете.

Это была любовь, и, какова бы ни была ее природа, страсть смывала остатки сомнений.

Они заснули под утро в объятиях, которых не захотели разжать даже во сне.

Когда Чэнс проснулся, светило яркое солнце и с балкона веял легкий ветерок. Они решили пить кофе на балконе.

Чэнс наблюдал, как Марси прихлебывает кофе, потом взял ее за руку, поцеловал в ладонь и задумался.

О чем думал этот лощеный плейбой, каким его описывали газеты? Что значила для него эта женщина, так неожиданно оказавшаяся у него на пути? Нужна ли она ему, или ему нужно только ее тело, молодое и красивое? Ответа он пока не знал.

Чэнс нервно откашлялся.

– Какие у тебя планы на следующее воскресенье и вообще на ту неделю?

– Конкретно никаких. А что?

Чэнс ласково улыбнулся.

– Отец ежегодно устраивает семейный рождественский обед, собственно, прием для всей семьи. В следующее воскресенье я приглашаю тебя на такой прием, где ты будешь лицезреть клан Фоулеров.

Марси была так удивлена, что в первую минуту не нашлась, что ответить. Такого сюрприза она никак не ожидала.

– Ты хочешь сказать, что приглашаешь меня в дом своего отца встречать Рождество и познакомиться с твоей семьей?

– Конечно, некоторым образом ты правильно поняла… – Чэнс замолчал, сам не зная, что говорить дальше. Он опустил глаза, стараясь избежать ее взгляда. – Ну да, некоторым образом…

– Что значит «некоторым образом»?

Чэнс заставил себя улыбнуться.

– Это значит, что я не уверен, согласишься ли ты, но очень хотел бы получить удовольствие от твоего присутствия. Все-таки видеть рядом красивое лицо – это не то же самое, что смотреть на постные физиономии моих родных. Они способны испортить самый хороший день.

Марси подняла голову и некоторое время пристально смотрела на приятеля. Принять его слова за истину было бы преждевременно и неосторожно. Традиция дома Фоулеров, видимо, соблюдается чисто формально, вот Чэнс и решил пригласить ее, случайную знакомую…

А кто же она еще? Ну, любовница в лучшем случае.

– Это скучная семейная традиция, никому по большому счету не нужная, но… – Чэнсу было неловко и за свои слова, и за свое сомнение. Он подошел к Марси и стал ласкать, потом нежно поцеловал ее в губы и не смог оторваться – все длил поцелуй… Наконец, с усилием отняв губы, стал играть роскошными волосами, пропуская вьющиеся пряди сквозь пальцы. Потом прижал ее голову к себе и нежно проговорил: – Я не вкладываю никакого «особого» смысла в эту поездку. – Голос Чэнса звучал проникновенно и искренно. – Но почему бы тебе не отдохнуть на свежем воздухе, не пообедать в кругу друзей – я бы хотел, чтобы это было именно так. Твое общество будет для меня большой радостью.

– Разве можно возражать против такого приглашения? – Марси лучезарно улыбнулась. – Я принимаю его, господин Чэнс Фоулер.

На несколько минут воцарилась тишина.

Что сулит ей этот обед? Как вести себя, что надеть? Что говорить? Может, она будет представлена как… как кто?

О господи, о чем ты думаешь, Марси? Вспомни, сколько разбилось надежд вот таких же дурочек, размечтавшихся о семейном счастье.

Но, с другой стороны, сколько и счастливых случаев было. Нет, она, Марси, не будет набиваться в родственницы. А вдруг она не понравится его родным? Будет ли это означать конец их отношений?

Скорее всего, ее надежды разлетятся, не успев даже оформиться.

Молчание нарушил Чэнс:

– Я должен встретиться с проектировщиком – поедем смотреть дом в Окленде, который я собираюсь реконструировать. Скотт Блейк обещал быть около часа назад. Хочешь, поедем вместе, посмотришь мои владения. Если нет, останься и отдохни, я буду через пару часов.

– Я поеду с тобой, если можно.

– Замечательно! Я очень рад. – Он поцеловал ее в макушку и помчался в ванную.

Стоя под горячим душем – чем горячее, тем лучше, – Чэнс думал: правильно ли он поступил, пригласив Марси к отцу на Рождество?

Сам он уже отвык от семьи, не дорожил родственными чувствами и мнением родных. С отцом они были в постоянной конфронтации, и Чэнс не понимал, почему отец так держится за него.

Он быстро вытерся, оделся и пошел на кухню выпить кофе.

Позавтракали они с Марси в небольшом ресторанчике над заливом и после завтрака встретились с Блейком, который уже ждал Чэнса в Окленде. Чэнс представил ему Марси, и они пошли осматривать дом.

– Выглядит великолепно, Скотт! Ребята проделали замечательную работу! Похоже, через пару недель уже можно будет выставлять на продажу, я дам указание брокеру. – Чэнс начал подписывать бумаги, поданные Блейком. – Кстати, у меня уже есть для тебя новое задание: нужно место для строительства дома мне лично.

Подписав документы и распрощавшись с Блейком, Чэнс притянул к себе Марси.

– Сейчас еще полдень, наш вылет не раньше десяти вечера. Что еще ты бы хотела увидеть? Может, какие-нибудь местные достопримечательности? Говори, любое твое желание будет исполнено.

– Если это удобно и прилично и если у нас есть время, мне бы хотелось съездить на экскурсию в Сонома, посмотреть винные заводы.

Чэнс взглянул на часы, потом улыбнулся.

– Время у нас есть, да и в крайнем случае можно будет улететь первым утренним рейсом завтра.

Он вел машину в винную страну, поившую всю Калифорнию, и думал, что сегодня еще один замечательный день он проведет с женщиной, которую любит. Где-то в глубине души тлела легкая искра беспокойства – как он представит Марси отцу?.. Но это будет не сегодня, сегодня он не хотел думать ни о чем плохом.

Конечно, свидание с отцом, как всегда, будет сопровождаться конфликтом, а приход Марси спровоцирует его. И все же он надеялся, что все обойдется: не будет же отец показывать свой гонор при такой очаровательной женщине, как Марси, – он женолюб и знаток женщин!

Они ехали, обмениваясь шутками, подкалывая друг друга, и не замечали, что и во взглядах, и в улыбках, и в шутливых репликах сквозила любовь, любовь, любовь…

После экскурсии на винный завод они полетали на воздушном шаре, а кульминацией прогулки стал заход солнца. Марси была потрясена цветом закатного неба, а Чэнс упивался красотой ее возбужденного лица.

Да, истинная любовь существует, теперь Чэнс это знал!