Текст книги "Я влюбился в зомби (ЛП)"

Автор книги: Шон Кеннеди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Я оглянулся.

Зомби была одним из самых отвратительных образцов, который мне доводилось встречать. На подбородке запеклась кровь, а кожа… ну, скажем, Кермит-лягушонок был бы отличным партнером для дуэта «Как непросто быть зеленым». Я знал, что плоть не разлагается, так что черт его знает, откуда такой цвет.

Она открыла рот и снова застонала.

Я отступил.

– Послушай, я пойду своей дорогой, а ты своей. И мы оба будем счастливы, да?

Разумный разговор с зомби.

Ее стон перешел в крик, и она кинулась на меня.

Я развернулся и побежал. Зная, что это бесполезно, но во мне проснулся инстинкт пещерного человека. Кровь стучала в ушах, я чувствовал медный привкус в пересохшем от страха рту.

Она догоняла, готовая убить. Никаких неуклюжих движений. Вот и все – конец моего существования.

А так ли это плохо?

Похоже, в глубине души я думал, что плохо, иначе, зачем мне было бежать?

Она накинулась на меня сзади и вцепилась в рюкзак. Я упал, перекатываясь через голову, и увидел, как она нависает надо мной. Зомби улыбнулась, из потрескавшихся губ сочилась тонкая струйка крови.

Она потянулась и попыталась схватить, но я откатился, хотя и недостаточно быстро. Она остановила меня, дотянувшись до правой ноги.

Только бы не укусила. Не дотронулась до кожи…

Честно говоря, я понятия не имел, как распространяется вирус. Скорее всего, по воздуху, иначе Майк бы не заболел, потому что у него не было никаких контактов с зомби. Но Майк и не стал зомби, так что была ли вероятность, что зомби становились от укуса или соприкосновения с их кровью? Все, что я знал, это то, что притронуться к ним – не такая уж хорошая идея.

Я пнул ее и попятился.

Поднявшись на ноги, сорвался с места. Я отчаянно пытался увеличить расстояние между нами, тогда у меня будет возможность выбрать дом – уже не имело значения, есть там трупы или нет – и забаррикадироваться.

Когда я свернул за угол, все мои надежды рассыпались, как карточный домик.

Навстречу мне шаркали несколько зомби.

Вот и все.

Из этой ситуации мне не выбраться. Мне еще повезло, что я оставался в живых так долго.

Теперь за мной гнались уже пятеро. Через несколько секунд один из них догнал меня и повалил на остальных. Я снова упал на дорогу, и они начали лапать меня своими ручищами. Мои крики заглушали их стоны – я не собирался умирать беззвучно.

Я пытался защититься от нападений, когда один из них взлетел в воздух. Остальные зомби, разинув рты от удивления, оглянулись. Это было даже смешно, пока голова одного из них не оторвалась от шеи и, обдав меня фонтаном крови, не упала у моих ног. Зомби оставили меня в покое и развернулись, чтобы посмотреть, что напало на них. На четвереньках я пытался отползти, случайно задев оторванную голову. Она прокатилась несколько футов – язык неприлично вывалился изо рта.

Это была зона боевых действий. И я с интересом наблюдал за происходящим: если бы в конфликте были замешаны невиновные люди, я бы отвернулся, но к тем, кто только что пытался убить меня, жалости не было.

Я задохнулся – мне на помощь пришел еще один зомби. И снова я ожидал какого-то киношного развития событий: возможно, зомби-крушитель или самопровозглашенный бдительный борец с монстрами. Но нет, он был зомби. В кровавом месиве он раздирал других мертвяков, которые пытались добраться до него, на части. От головы, приземлившейся почти у меня на коленях, мне уже стало нехорошо, но когда я увидел, как он выдирает у одного из зомби руку и использует ее для того, чтобы размозжить его же череп, меня вырвало.

Когда я смог снова сосредоточиться, все уже закончилось. Посреди растерзанных тел, тяжело дыша, стоял одинокий зомби. Он уронил руку, которую все еще сжимал, и застонал.

И все это он сделал, чтобы убить меня самостоятельно? Тогда он самый серьезный зомби-психопат в мире. И мне повезло встретиться на его пути.

Он снова застонал и повернулся, чтобы посмотреть прямо на меня. На нем было столько крови, что я не мог определить, какого цвета была его одежда.

Стоны продолжились, но на этот раз они были больше похожи на слово.

Очень знакомое слово.

– Джееееееээээйййййй…

Я покрылся липким холодным потом, и тело затрясло, как будто меня окунули в жидкий азот. Дрожа, я поднялся на ноги, и попытался разглядеть черты зомби под слоем крови.

– Джееееееээээйййййй…

Этого не может быть. Все так неправильно. Везде.

Но все-таки это был он.

Зомби был Дэйвом.

Часть V

О, ДЭЙВ. Только не ты.

По крайней мере Майк избежал подобной жестокой участи. Но знать, что Дэйв обратился и ведет подобную жизнь… и мне выпало быть свидетелем. Сколько еще я смогу вынести, прежде чем сойду с ума, и все закончится. Это гораздо больше, чем может вынести человек?

Дэйв нерешительно шагнул вперед, а я, инстинктивно подавшись назад, ощутил спиной твердость забора. С какой стороны не посмотреть – я был в западне.

Дэйв снова простонал мое имя. Мне хотелось заткнуть уши, проорать ему, чтобы прекратил, сделать хоть что-нибудь, лишь бы не слышать, что в нем еще осталось что-то человеческое. Это было неправильно – маленькая частичка нормальности в этом навсегда изуродованном теле.

Поэтому я сделал единственное, что, как мне казалось, могло его остановить.

– Дэйв, – прошептал я.

Мелькнувшая в его глазах искра понимания – это так жестоко. Он откликнулся на имя. Скорее всего, он услышал его впервые за несколько недель, или это какой-то условный рефлекс, как у собаки, реагирующей на свою кличку, даже не понимая человеческого языка.

Поверить не могу, что я думал о нем как о животном. Это же Дэйв… мужчина, с которым я три года делил постель.

Не только секс объединял нас. Он знал обо мне все. Он был первым парнем, который признался мне в любви, и был первым парнем, которому я признался в ответ. Как теперь мне смотреть на то, что стоит передо мной, и понимать, что это некогда близкий мне мужчина?

Он снова сделал шаг навстречу, и меня передернуло. Удивительно, но он замер, как будто не хотел меня напугать.

– Дэйв, – произнес я. – Ты там?

Глупый вопрос, но я не знал, что еще сказать. Но он узнал меня, вспомнил меня, может быть, он не забыл свое прошлое и все, что произошло до его… болезни.

Надеяться на то, что он внезапно заговорит, и мы сможем спокойно общаться – это уже слишком. Он просто слегка наклонил голову, скривив рот в попытке что-то произнести.

Все, что он смог выдавить из себя, было:

– Джэээээй.

– Отлично, ты знаешь мое имя, – теряя терпение, сказал я. – А тебя-то как зовут? Помнишь, кто ты?

И вновь пауза, как будто ему требовалось огромное усилие, чтобы проговорить, или простонать, или что он там мог сделать.

Между губ даже показался кончик языка, как в момент большой концентрации. Когда мы были вместе, этой черты я за ним не замечал.

– Дээээээээйв.

В нем осталось что-то от прежнего Дэйва неважно насколько малое.

И это явилось еще одним доказательством того, что так называемые «зомби», ими на самом деле не являются. С ними определенно что-то произошло, но они не лишились разума. Они все еще были людьми.

Меня затошнило, но в желудке уже было пусто. Зомби, которых я убил… я убил человека. А не нечто. Конечно, это была самозащита, но лучше мне от этого не стало.

Дэйв, возможно, исключение из правил. Он определенно вел себя не так, как встреченные мной ранее зомби.

Я почувствовал его руку на плече.

Я не мог поднять глаз. Не знал, что сказать. Честно говоря, я перетрусил. Потому что, хоть это и был Дэйв, это был не совсем он. Это был не тот Дэйв, которого я знал.

Он снова простонал мое имя.

Не делай этого со мной. Я не вынесу.

Но сработал инстинкт выживания. Как бы ни хотелось упасть на асфальт и признать поражение, я не собирался этого делать. Мне надо было поднять глаза, принять неизбежное – все, что будет встречаться у меня на пути. Будь я более религиозен, все списал бы на божественное предназначение: и то, что уцелел, и то, что в этом новом мире моя жизнь имеет какой-то смысл. С горечью я размышлял: было ли это предназначение в том, чтобы меня трахали мужики вроде Ричарда, или в том, что понимание, что мой бывший стал зомби, разъедало мой мозг.

Я поднял голову и посмотрел на Дэйва. Хотя его лицо не выражало заботы, но его рука на моем плече означала именно это чувство.

– Мне бы укрытие найти, – наконец произнес я. – Пока другие не набежали.

Теперь я был той собакой, которая недавно отказалась от моей компании, вот только роли поменялись – на моем месте был Дэйв. Поправив сумку на плече, я пошел.

– Джээээээээй.

Я мог продолжить идти, оставляя позади новые знания и притворяясь, что ничего не произошло. Что произошедшее – всего лишь очередной ночной кошмар, от которого просыпаешься в холодном поту, как и от других кошмаров, посещавших меня с момента возникновения вируса.

Но это простое действие – позвать меня по имени – заставило меня повернуться.

– И что ты предлагаешь, Дэйв?

Несправедливо было задавать ему этот вопрос, ведь вразумительно ответить он не мог.

Вместо ответа он развернулся и пошаркал вниз по улице.

О. Меня снова бросили. Он просто хотел, чтобы последнее слово осталось за ним? Чертовски похоже на Дэйва.

Но он развернулся, увидел, что я за ним не иду, застонал и дернул рукой.

– Нужно было просто попросить, – сказал я и первый раз за много недель не смог сдержать улыбки.

Вот во что превратилась моя жизнь.

Часть VI

Дэйв меня куда-то вел. Он двигался с определенной целью. Шли недолго, всего пару улиц от места массовой бойни зомби. Он остановился напротив двухэтажного коттеджа, который, как и каждый из нас, знавал лучшие времена. Дэйв обернулся, как будто интересуясь моим мнением.

– Уф, очень мило, – заверил его я. – Лучше, чем все мои последние «норы».

По-видимому, удовлетворившись ответом, он проковылял вверх по лестнице на крыльцо. Входная дверь не была забаррикадирована. Если ты зомби, то не стоит беспокоиться, что такой же, как ты, вломиться в дверь и убьет тебя.

Но почему Дэйв не хотел меня убивать? Это было ненормально. В одном из последних виденных мной репортажей показывали мать, убитую пятнадцатилетним сыном. Очевидно, эмоциональная связь не останавливает зомби от убийства. Честно говоря, если бы и останавливала, то Дэйв как раз и мог бы быть настроен расправиться со мной – в конце концов это же я его бросил.

Столько вопросов – и ни намека на хоть какой-нибудь ответ. Хотя у меня теперь и появился личный телохранитель, только придвинув мебель к входной двери, я почувствовал себя в безопасности.

Повернувшись, я увидел, что Дэйв наблюдает за мной.

– Прости, – произнес я, понимая, что голос звучит нервно. – Просто пытаюсь обосноваться. А это, ну… позволяет чувствовать себя в безопасности.

Он продолжал смотреть на меня.

– Чей это дом? – спросил я. – Твой?

Он кивнул в сторону гостиной. Зайдя, я с удивлением отметил чистоту. Неужели он на всякий случай протирал пыль – вдруг кто-нибудь решит составить ему компанию?

Я подошел к журнальному столику с коллекцией фотографий в рамках. Взял самую большую. На ней был Дэйв с парнем, которого я не знал. Они держались за руки, как пара. Похоже, снимали на вечеринке. Оба выглядели счастливыми.

Услышав, как за мной вошел Дэйв, я сказал:

– Так это твой дом.

Он заворчал.

Я указал на мужчину на фото.

– Где он? Ничего, что я спрашиваю?

Дэйв прошаркал к окну и открыл жалюзи. Прищурившись от последних лучей заходящего солнца, я разглядел небольшой дворик с очень милой цветочной клумбой, а слева от нее…

…что-то похожее на свежую могилу.

Я попятился. Первое, что пришло в голову – Дейв убил своего партнера. Разве можно меня в этом винить после всего произошедшего с миром, который я знал? Но разум взял свое. Дэйв был другим… он спас меня. Он бы не похоронил своего партнера, убив его в приступе ярости зомби. Погребение – это акт скорби.

– Соболезную.

Он снова заворчал. Я уже начал привыкать к его манере общения. Ворчание было разным. На этот раз в нем была боль – неподдельное чувство.

– Я тоже потерял партнера, – сказал ему я. – Его звали Майк.

Дэйв поднял руку и указал на полку над камином. На ней я нашел кошелек и часы. В портмоне за пластиковой пленкой хранилось водительское удостоверение мужчины с фотографии. Его звали Эрик Уолшмэн.

– Эрик, – произнес я.

Закрыв кошелек, я снова положил на него часы. Увидев фотографию тогда еще живого партнера Дэйва, а потом вид его последнего пристанища на заднем дворе, я затосковал по Майку еще сильнее.

– Так много людей погибло, – сказал я. – Я даже не знаю, что случилось с моими родителями. Только надеюсь, что они…

Я чуть не высказал надежду, что они не стали зомби. Это было бы крайне нетактично с моей стороны, ведь я в гостях у одного из них.

– … в порядке, – виновато закончил я.

Дэйв смотрел на меня, как психиатр, ожидающий откровенности.

Странно, но это сработало.

– Майк заболел в самом начале эпидемии. Прежде чем мы поняли, что происходит, он умер. Центр по Контролю Заболевания в то время еще работал, и, как примерный гражданин, я сообщил о его смерти.

Глубоко вздохнув, я замолчал, опасаясь, что впаду в такое же оцепенение, как после смерти Майка.

– Они забрали его тело. Я наивно полагал, что смогу организовать похороны, поминальную службу и так далее. Я не знал, что все забранные тела сжигались в общей могиле.

Я посмотрел на Дэйва.

– По крайне мере ты не позволил им забрать Эрика.

Я так хотел, чтобы он нашел слова для рассказа своей истории. Действительно ли эпидемия распространилась так широко, что правительство отправилось в бега, а мирные жители были брошены на произвол судьбы? И Эрика похоронили на заднем дворе, потому что уже некому было его забрать? К этому моменту Дэйв уже начал меняться?

Я почувствовал руку на плече и понял, что Дэйв пересек комнату. Он успокаивал меня, по крайней мере пытался это сделать. Я улыбнулся ему в ответ.

– Спасибо. Вот же дерьмо, да? Теперь мы в одной лодке.

Он пренебрежительно заворчал.

– Ладно, у некоторых лодки хуже, чем у других. Вот твоя, к примеру, протекает и в огне, да еще скоро в нее попадет метеорит.

Ответное ворчание больше походило на смех.

В последовавшей за ним тишине я спросил:

– Вы были счастливы, Дэйв?

Он кивнул.

Я снова обернулся к могиле.

– Да… Я тоже.

оставить свою «спасибу»

Часть VII

Зомби все же нравилось спать в постели. По крайней мере Дэйву. Мне почему-то казалось, что ему не нужен сон, но ночью я отчетливо слышал его храп. Некоторые привычки невозможно искоренить.

Найдя гостевую комнату, я задумался, стоит ли закрывать дверь. В конце концов решил не закрывать. То, что в доме был кто-то кроме меня, успокаивало. Впервые за несколько недель я был не один. И нет, Ричард был не в счет.

Так хорошо я не спал уже много лет. За стеной сопел Дэйв, и от мысли, что он легко расправится с любым зомби, подсознание позволило мне расслабиться и не вскакивать от любого шороха. Возможно, я тоже похрапывал.

Утром я был настолько спокоен, что даже проснулся с эрекцией. Я почти забыл, что это такое. Я тихо гладил себя, ощущения были намного лучше, чем тот постыдный секс с Ричардом. Лежа с остывающей на животе спермой, я был заведен настолько, что легко мог бы это повторить. Но услышав передвижения Дэйва внизу, наскоро вытерся и оделся.

– Доброе утро, – жизнерадостно произнес я, входя в кухню. Самое смешное, что именно так я себя и чувствовал.

Дэйв кивнул мне в ответ. Он стоял около окна с сотейником в руках.

– Ты ешь? – не подумав, спросил я.

Он посмотрел так, будто хотел вскрыть мне череп кастрюлей.

– Извини.

Трясущимися руками он поставил сотейник на дровяную печь.

– Что на завтрак? – спросил я. – Вареные мозги?

Дэйв вскинул голову и укоризненно посмотрел на меня.

Я рассмеялся.

– Прости, прости! Ты что, потерял чувство юмора?

Дэйв проворчал что-то похожее на согласие.

– А остальные… Они тоже едят обычную еду?

Дэйв кивнул. Он сел за стол напротив меня. Кусок грязи отвалился с его руки и упал на столешницу. Он заметил, что я на него смотрю и уставился на стену над моей головой.

– Тяжело мыться?

Он протянул руку, и я увидел, что хоть он и не двигался, его руки не переставали дрожать.

– Я могу тебе помочь, – предложил я. – После кофе.

Он не ответил.

– Нечего стесняться. Может быть, ты сможешь почувствовать себя человеком.

Дэйв поднялся и поковылял к печке.

Я отпихнул стул и пошел за ним.

– Дай мне.

Он раздраженно застонал – еще один йодль о том, что он прекрасно справится и без меня, ведь справлялся же раньше.

– Ты всегда такая «заноза», когда дело касается помощи, – проворчал я, отпихивая его от плиты.

Мы замерли. Я говорил в настоящем времени, как будто мы вернулись в прошлое и наблюдали за семейной сценой из нашей совместной жизни.

Наконец я произнес:

– Похоже, ничего не изменилось.

Надувшись, он вернулся за стол, а я начал готовить кофе.

Осторожно разлив кипяток по кружкам, я наблюдал за химией растворяющихся в темнеющей воде гранул, чей аромат всегда будил меня по утрам. Поставив чашку перед Дэйвом, сел на место.

– Как в старые добрые времена, – сказал я, чтобы как-то заполнить тишину. – Помнишь, когда ты настоял, чтобы мы купили хлебопечку, и на ночь ставил выпекаться свежую булку? А потом утром ты делал нам сэндвичи с беконом и резал хлеб такими кусками, что у каждого было по половине батона. Бутерброды были настолько толстыми, что их можно было использовать как упор для двери.

Я заметил, как его губы сложились в улыбку.

– Не думаю, что она у тебя осталась, ведь так?

Он покачал головой.

– Неважно. Электричества все равно нет. Разве что найдем генератор.

Что я нес? Я говорил так, как будто мое пребывание здесь – вопрос решенный. Может быть, Дэйв просто сжалился надо мной и дал мне крышу над головой на пару ночей, а я уже был готов начать подшивать шторы и взбивать подушки.

– Готов принять ванну? – спросил я.

Часть VIII

Мне понадобился целый час, чтобы вскипятить достаточно воды. Стоя в маленькой ванной комнате, я повернулся к нему, вытирая пот со лба.

– Хорошо, большой мальчик. Снимай одежду. Думаю, придется ее сжечь.

Я просто шутил. Сегодня он переоделся. Не знаю, какой в этом был смысл, если все равно его надо было отмывать.

Он уставился на меня.

– Не стесняйся. Я буду тебя мыть, так что в любом случае увижу тебя голым. И, черт побери, мы же занимались сексом. Я знаю тебя вдоль и поперек, каждый уголок. Видел даже то, чего не видела твоя мать.

Надеюсь, что она не видела.

– Боишься, что не смогу перед тобой устоять? Прости, но ты выглядишь потасканным.

Моя притворная агрессивность помогла ему побороть испуг. Он начал раздеваться. Я отвернулся, чтобы предоставить ему необходимое уединение, но процесс затянулся, и, сдавшись, я произнес:

– Давай помогу, а то вода остынет.

Удивительно, насколько это действие было мне знакомо. Стоять перед Дэйвом и помогать ему раздеваться. Я беспрепятственно крутил и вертел его, как манекен, который выставляли в витрину магазина. Я отчаянно скрывал отвращение от затхлого мускусного запаха, который источало его тело. Не присущий зомби запах разлагающейся плоти, а просто вонь давно немытого тела. Я размышлял над тем, как существовали люди до изобретения душа или во время войны, и решил, что они просто переставали замечать этот запах.

И вообще, разве мы сейчас не на своеобразной войне?

Чем больше его кожи оголялось, тем больше нежности я испытывал. Когда он остался стоять передо мной в одних трусах, я помедлил. Дэйв посмотрел на меня – по выражению его лица что-то понять еще труднее, чем по ворчанию. Я внутренне содрогнулся и осторожно стянул его плавки. Теперь, когда он был полностью обнажен, я почувствовал отклик своего тела. Не в сексуальном смысле – не хочу показаться ханжой, но въевшаяся в кожу грязь убивала любое возбуждение. Казалось, что я стал одним оголенным чувствительным нервом, растревоженным воспоминаниями о теле Дэйва и о том, что оно будило во мне.

Я стряхнул оцепенение.

– В ванну.

Он подчинился и окунулся с головой. Я выдавил приличное количество жутко выглядящей пены для ванны. Такую дарят в корзинке на Рождество те, кто не разбирается в ваших вкусах. Так как флакон был закрыт, Дэйву она явно не нравилась. Подарок эксцентричной тетушки? Или матери Эрика? Или бутылочка, вытащенная наугад из мешка анонимного Санты в офисе?

Под раковиной я нашел губку.

– Наклонись, – скомандовал я, намыливая губку.

Я начал со спины. Грязь отваливалась от малейшего усилия. Кожа раскраснелась от горячей воды и жесткой губки. Добравшись до шеи, я обнаружил на плечах россыпь веснушек. Бывало, я сводил его с ума, перецеловывая каждую. Дэйв считал, что я трачу на это слишком много времени, но мне нравилось отмечать их губами, пока голос в голове при каждом поцелуе повторял «моя… моя… моя… моя…».

Дэйв заворчал, интересуясь причиной заминки.

– Прости, – пробормотал я, снова принимаясь за дело. Я поднял его левую руку и отскреб ее до блеска. Когда я добрался до его пальцев, он ненадолго переплел их с моими. Я провел большим пальцем по внутренней стороне его руки и, отпустив ее, взялся за другую. Мне стало жарко, но не от поднимающегося из ванной пара. Чем лучше я его отмывал, тем больше казалось, что Дэйв, которого я знал, возвращается ко мне. Сказать, что это сбивало меня с толку, было бы преуменьшением года.

– Теперь я займусь твоими волосами.

Я взял флакон с шампунем с полки над ванной, вылив практически половину бутылки на темные волосы Дэйва.

– Закрой глаза, – сказал я, как будто он был ребенком, которому нужно напомнить, что шампунь может щипать. Я рассмеялся. – Я всегда так командовал?

Дэйв сдавленно фыркнул. Звук был пугающий, но что можно было еще ожидать от его теперешней манеры общения.

Я намылил его волосы и начал массировать кожу головы. Дэйв откинулся на бортик ванны, что мешало мне, но он был так расслаблен, что я не стал возражать. Пена стала серой – это было отвратительно, но меня грела мысль, что я его хотя бы отмою. Подобрав кружку, которую принес с собой наверх, я начал смывать мыло.

– Так-то лучше, – сказал я.

Он согласно проворчал.

Я перешел к груди. Еще один знакомый объект. Эти сексуальные розовые соски, покрытые тонкими темными волосками, рассыпанными по грудной клетке и плавно спускающимися к паху, напряглись от грубой ткани губки, и Дэйв на мгновение прикрыл глаза.

– Сейчас ты больше похож на себя, – произнес я, не показывая, насколько серьезно было для меня подобное признание. – Может быть, завтра я сбрею тебе бороду.

Он кивнул.

Пришла очередь ног. Дэйв всегда считал, что у него «курьи ножки», но они были необычайно сильными и могли сжать меня, как тиски, когда я был сверху… или быть удивительно гибкими, когда я был снизу. Меня бесконечно удивляло разнообразие поз, в которых он мог затрахать меня до потери сознания.

Я пытался выкинуть эти воспоминания из головы, проводя губкой по его бедру. Вот мы и подошли к «слону в комнате» – извините за каламбур, – которого я не мог избежать.

– Ну, – небрежно сказал я. – Тачдаун. Не нервничай. Я трогал его и раньше.

Дэйв поднял на меня глаза. Он не заворчал, но опустил глаза, как будто ему было неловко.

– Эй, – тихо произнес я. – Ты же понимаешь, я сделаю только это? Так что все в порядке.

Я снова опустил руку под воду, а когда она коснулась его паха, то чуть было тут же ее не отдернул. У него стоял. Похоже, зомби-вирус затрагивает не все части тела.

Это поэтому он так затих?

– Видел бы ты меня сегодня утром, – как бы между прочим сказал я. – Странно, что такие обычные вещи остаются неизменными, даже когда все вокруг изменилось до неузнаваемости.

Дэйв заворчал.

Еще одно подтверждение тому, что мы ничего не знали об этом вирусе. Могли ли зомби размножаться? Вырабатывали ли они сперму? Я не мог поверить, что серьезно задумался на эту тему. Но дело касалось Дэйва, и я хотел узнать, что от него сохранилось внутри. Он остался Дэвидом, я знал наверняка. Но был похож на сошедший с ума двигатель – как обычные и очевидные вещи, например ходьба, могут быть дерганными и неестественными и мгновенно переключаться в режим прирожденного убийцы.

И почему Дэйв все еще мыслил, как Дэйв, в то время как другими зомби руководили животные потребности?

Я не был ученым и уже начинал искренне об этом сожалеть. Если бы иметь возможность найти ответы, тогда мне, вероятно, удалось бы остановить заболевание.

Я помог Дэйву подняться и ополоснул его чистой водой. Когда я вытер его и переодел в чистую одежду, то уже стало сложно представить, что он зомби. Он и пах приятно. И у меня привычно затрепетало в груди.

«Майк, – подумал я. – Мне так жаль, но как ты можешь меня винить? Я знал его. И я так скучаю по тебе. Мне так одиноко. И страшно. Мне кажется, что мои чувства к вам обоим слились в одно – к нему».

– А ты хорошенький, когда приведешь себя в порядок, – сказал я.

Его рот открылся и снова захлопнулся, он зажмурился, концентрируясь.

– Пссссииии…бббааааа.

Это было первое, за исключением моего имени, разборчиво произнесенное им слово. И, черт, я готов был разрыдаться.

Но я просто расплылся в улыбке и сказал:

– Пожалуйста.

Часть IX

Неужели он действительно всему учился заново? Стер ли вирус часть их памяти, усиливая взамен другие части тела? Сможет ли Дэйв снова говорить?

Я надеялся. Мне стал надоедать звук собственного голоса.

Следующую неделю мы провели в его доме, где жили вполне комфортно. Каждый день, оставляя меня одного, Дэйв отправлялся на поиски пропитания. И хотя он не мог выговорить слова объяснения, я знал, что делать это ему лучше самостоятельно, ведь он нередко натыкался на собратьев зомби. А они учуяли бы во мне человека. Но не в нем, каким бы чистым он теперь ни был.

Я сбрил ему бороду, и иллюзия былого Дэйва стала полной. Но тем не менее она оставалась иллюзией.

Мираж может обманывать вас, если вы потворствуете этому. Во мне начали просыпаться старые чувства, хотя рациональная часть моего разума кричала, что этого делать не стоит. Но сердце – совершенно отличный от мозга орган, и частенько посылает его куда подальше, предупреждая больше не показываться на пороге.

Бывали моменты, когда у меня получалось почти убедить себя, что в нашей жизни все по-прежнему. А потом, услышав стон с улицы и выглянув из-за занавески, я видел шаркающих мимо зомби. Или, сказав что-то Дэйву, вместо ответа я получал несколько горловых звуков. Я думал о том, как замечательно было бы встретиться с друзьями и выпить настоящего кофе, но тут же вспоминал, что они, скорее всего, мертвы.

Я стал очень зависим от присутствия Дэйва. Когда он выходил на поиски еды, я нервно метался по дому, успокаиваясь, только когда слышал его шаги на веранде и убеждался, что это он. Я начал читать по вечерам. Однажды ночью Дэйв пододвинул мне книжку, и я понял, что он не может разобрать слов. Мы читали легкие произведения – в нашей жизни было достаточно трагедий, чтобы не рыться в чужих страданиях.

Наше мирное существование продолжилось недолго. Примерно через неделю я сидел дома и ждал возвращения Дэйва, когда услышал, как кто-то взлетел по ступенькам так быстро, что у меня не осталось сомнений – это зомби.

Но это был Дэйв в маниакально гиперактивном режиме, в который зомби переходят, когда гонятся за добычей. Только в этот раз добычей был Дэйв.

Вероятно, его собратья зомби почуяли, что он не такой, как они, и напали. Он был весь в ранах, из которых ручьем текла кровь. Вбежав в коридор, он начал баррикадировать дверь. Объяснения были не нужны, произошедшее было очевидно.

Через стекло в двери я видел фигуры, несущиеся по дорожке. Во входную дверь начали ломиться зомби, но осознав, что натыкаются на самодельный барьер, они стали бить окна в гостиной, найдя более легкий путь.

Нам пришлось оставить все. Я схватил Дэйва за руку, и мы побежали. По коридору, через заднюю дверь, по могиле Эрика, к забору. Дэйв легко, как прыгун с шестом, перемахнул через него, я остался позади. В доме слышался шум, у нас было совсем немного времени, прежде чем они поймут, куда мы направились. Громко дыша, я перегнулся через забор, но ноги запутались, и я тяжело упал на лужайку с другой стороны. Дэйв меня ждал, но подниматься мне пришлось самому.

– Давай, – прошептал я, пытаясь восстановить дыхание. – Надо найти машину.

Через боковую дверь мы вбежали в гараж соседнего дома. Я закрыл гаражные ворота, чтобы наше присутствие осталось незамеченным как можно дольше. К счастью, водительская дверь не была заперта, и, забравшись внутрь, я открыл Дэйву с пассажирской стороны. Я поковырялся под приборной панелью и порезал пальцы, потому что провода пришлось соединять голыми руками без ножниц и отвертки. Я молился, чтобы аккумулятор не разрядился, ведь звуки заводящегося мотора сразу выдадут нападающим наше укрытие.

Когда я включил зажигание, двигатель сразу не поддался, но я нажал на газ, и он нехотя вернулся к жизни.

– Держись, – скомандовал я и включил заднюю передачу.

Мы пробили дверь гаража, оставляя дыру в форме машины. Шины взвизгнули на дороге, пачкая асфальт паленой резиной, когда я резко переключил передачу, посылая машину вперед.

Со всех сторон были зомби, пытающиеся разодрать двери и разбить окна, чтобы добраться до нас. Заднее окно взорвалось, и в него пролезла рука. Я почувствовал, что осколки порезали мне шею.

Я дико заорал и вдавил педаль в пол. Машина рванула вперед, сбивая столпившихся вокруг нее зомби. Некоторые пытались преследовать нас, но, несмотря на их чудовищную скорость, мы вскоре оставили их далеко позади.

В машине, помимо звуков работающего мотора и нашего затрудненного дыхания, стояла гробовая тишина.

Я не мог говорить. Но заметил, что тело Дэйва выходит из «зомби-битва» режима. Скорее чтобы подбодрить самого себя, я произнес:

– Все хорошо. Все хорошо.

Хотя я не думал, что кто-то из нас чувствовал себя хорошо. Дэйв бросил свой дом – все, что у него было. Он бросил Эрика, никогда больше он не почувствует его близости.

А я? Единственное, что я хранил как память о Майке – его фотография, которую с самого начала этого хаоса всегда носил с собой, осталась в моем кошельке. В рюкзаке, оставшемся в доме у Дэйва. Вместе с единственной фотографией моей семьи.

Дороги назад нет.

Дэйв стал единственной ниточкой, соединяющей меня с прошлой жизнью, а я его.

По крайней мере, мы были друг у друга. Но в данный момент это не сильно утешало. Я был подавлен тем, во что превратилась наша жизнь, и тем, что нам еще предстоит пережить.

Часть X

Проехав пару городков, мы сменили машину в поселении, в котором никого не осталось в живых. Заканчивался бензин, но я хотел убраться от Дрэйка как можно дальше.

Мне бы подошел броневик, но пришлось довольствоваться очередным джипом.