Текст книги "Язычник"

Автор книги: Шон Хатсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Шон Хатсон
Язычник

Правда лишь изредка бывает чистой, простой же она никогда не бывает

Оскар Уайльд

Посвящается моей жене, Белинде, без которой не было бы этой книги

Глава 1

Носовой платок был весь в крови.

Завернутый в пластиковый пакет, этот платок лежал на ладони у констебля Джона Стигвуда, который внимательно его рассматривал.

Солнце скользило по вечернему небу, оставляя за собой алый след. Такого же цвета, что и кровь на платке, подумал Стигвуд.

Он тяжело вздохнул и посмотрел на своего напарника.

Констебль Эндрю Кобб был старше его на два года. А если старше, значит, и опытнее.

– Ступай ты, – сказал он, вручая окровавленный пакет своему коллеге.

– Какая разница, кто пойдет? – ответил Кобб с нотками раздражения в голосе. – Кто-то же должен ей сказать.

Стигвуд покачал головой.

– Я не могу, – спокойно произнес он.

– Но ведь мы даже не знаем, он ли это, – резко сказал Кобб.

Он зыркнул глазами на Стигвуда, торопливо вылез из машины и с силой захлопнул за собой дверь. Сглотнув, он зашагал по короткой дорожке, которая вела к входной двери. Господи Иисусе, подумал он, кто бы освободил меня от этого дела. Он сунул пакет с платком в карман куртки и, подойдя к двери, потер руки. Дверь была темного дерева. Очень красивая. Как и весь дом. Большой, но в глаза не бросается, уединенно расположен, но не кажется обособленным. Весь обвитый плющом, дом с его темной кладкой производит довольно приятное впечатление. Стоя уже на крыльце, Кобб заметил мотылька, кружащего вокруг автоматически включившегося фонаря. Он даже слышал шуршание его крылышек о стекло.

У него не было никаких заранее припасенных слов, ничего заготовленного. Его, как и его напарника, угнетала мысль о предстоящем разговоре.

По ту сторону улицы светились окна. За наглухо задернутыми занавесками мелькали какие-то фигуры. Наверно, все любопытствуют, почему перед большим домом стоит полицейская машина, подумал Кобб.

Но в самом доме не светилось ни одно окно. Может, там никого нет? Так, пожалуй, было бы лучше. На звонок никто не откликнется, садись в машину и уезжай. Но в глубине души он знал, что, если они донесут по радио начальству, что в доме никого нет, им прикажут ждать, пока кто-нибудь вернется.

Он обернулся. Стигвуд безучастно смотрел на него. На мгновение полицейские скрестили взгляды, затем тот, что помоложе, уткнулся в рулевое колесо «эскорта».

Кобб сунул руку в карман куртки и ощупал пакет с носовым платком. На миг закрыл глаза, глубоко втянул воздух и задержал дыхание.

Валяй же, делай свое дело.

Он выдохнул воздух, одновременно открыв глаза, и нацелился указательным пальцем на дверной звонок.

Он заметил, что рука у него дрожит.

Глава 2

Донне Уорд показалось, что она слышит двухтональную мелодию своего звонка, она повернула ухо к передней двери и внимательно прислушалась. Музыка продолжала струиться из установленного в кухне радио. Уж не послышался ли ей этот звонок? Донна убавила громкость. Затем отошла прочь от картины, проверяя, правильно ли она повешена. И мысленно улыбнулась. Войди сейчас Крис, он даже не заметил бы, что она повесила в кухне три маленькие картины, изображающие военных. Несколько дней назад она обнаружила их в сундуке под лестницей, где они, вероятно, провалялись долгие годы. Когда-то он увлекался военной историей. Но это было так давно.

На этот раз Донна услышала звонок совершенно явственно. Она выключила приемник, и тишина сразу, как одеяло, окутала весь дом.

Пройдя через холл к передней двери, она даже не потрудилась заглянуть в «глазок», а открыла дверь, насколько позволяла цепочка.

В щель между косяком и дверью она увидела констебля Кобба.

Низкий кивок головы, которым он ее приветствовал, походил на поклон.

Донна вдруг вся похолодела, как будто кто-то впрыснул ей в жилы ледяную воду. Но почему – она и сама не знала, может, на нее так подействовал вид полицейской формы. Когда отец был еще жив, она часто видела полицейских: они сообщали ее матери, что пьянь, которую она выбрала себе в мужья, спит в камере, потому что весь обмочился и не может в таком виде вернуться домой, или что они привезли его с собой на машине.

Но это было далекое прошлое, поросшее, как говорится, быльем.

Но зачем полицейский явился к ней в дом в семь часов вечера?

Она смахнула с лица прядь волос и равнодушно уставилась на него.

– Миссис Уорд? – спросил он приглушенным голосом. Она молчала.

– Миссис Донна Уорд? – повторил Кобб.

– Да. В чем дело?

– Позвольте войти? – сказал Кобб, окинув молодую женщину быстрым оценивающим взглядом. Светловолосая. Хорошенькая. Стройная. Вероятно, уже под тридцать. Одета довольно небрежно: джинсы, спортивный свитер. Глаза серые, очень подвижные, они оглядывали его с изумлением и беспокойством. Он так и не знал, впустит ли она его, но она сняла цепочку с крючка, открыла дверь достаточно широко, чтобы он мог войти, и тут же снова закрыла ее.

– Извините, что я не сразу пригласила вас войти, – быстро сказала она. На ее лице плавала приятная улыбка, но в глазах застыло напряжение.

Делай свое дело.

Кобб неуклюже стоял посреди холла.

– Миссис Уорд, – начал он. Продолжай. Ты должен и можешь сделать свое дело. – Я приехал, чтобы сообщить вам о несчастном случае...

– Что-нибудь с Крисом? – перебила она, не отрывая глаз от вошедшего.

– С вашим мужем – мы предполагаем, что это ваш муж, – произошел несчастный случай. Автомобильная авария.

На секунду она крепко зажмурила глаза.

– Он ранен? – спросила она хриплым голосом.

– Мы хотели бы, чтобы вы опознали его, – сказал Кобб. На глазах у нее выступили слезы.

– Откуда вы знаете, что это он? – спросила она, не владея собой.

– Мы не уверены, поэтому и хотим, чтобы вы поехали с нами для опознания. У нас есть вот это. – Он вытащил из кармана пластиковый пакет и дрожащей рукой протянул его Донне. Она резким движением выхватила пакет. – Ведь это инициалы вашего мужа, верно? – произнес Кобб, показывая на буквы «К. У.», вышитые в углу окровавленного платка.

– О Боже! – воскликнула Донна, вся в слезах. И, приложив руку ко рту, спросила: – Он мертв?

Кобб ожидал этого вопроса, но тем не менее не знал, как на него ответить. В таких случаях не помогает никакая профессиональная подготовка.

– У нас с собой машина, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более безучастно. – Если вы поедете с нами...

– Он мертв? – повторила она сквозь стиснутые зубы. -Да.

– О Боже! Не может быть!

Кобб чувствовал себя совершенно беспомощным. Сознание собственной беспомощности терзало его с мучительной беспощадностью.. Господи Иисусе, если бы только он мог унять слезы этой женщины. Но все, что он мог сделать, – это отвезти ее в больницу, чтобы она опознала тело своего мужа, а у них не было ни малейшего сомнения в том, что это ее муж.

Донна сняла кожаный жакет со стоявшей рядом вешалки и быстрыми шагами, не дожидаясь полицейского, направилась к выходу. Захлопнув за ней дверь, Кобб также поспешил к машине. Он помог Донне сесть на заднее сиденье, перешел на другую сторону и сел сам.

Донна вытерла все еще льющиеся слезы.

– Мы не уверены, что это ваш муж, – повторил он, точно в этих словах было что-то утешительное.

– Пожалуйста, отвезите меня к нему, – попросила она. Машина рванула вперед.

Солнце уже зашло за горизонт, в небе догорали последние его отблески.

Наступила ночь.

Все кругом потонуло во тьме.

Глава 3

Они ехали по сельской местности, но Донна почти не видела ни домов, ни деревьев. У нее как будто была черная повязка на глазах. Стигвуд вел полицейскую машину на бешеной скорости. Когда мимо них пролетали встречные автомобили, она видела отражение своего лица на стекле: глаза у нее были пустые-пустые. Если они и выражали что-нибудь, то только мучительное ожидание. Или отчаянную надежду.

Они сказали, что не уверены, в самом ли деле это ее муж.

Но ведь ты же держишь в руках его носовой платок. Посмотри на него.

Но, может, это все же не он, кто-то другой?

Кто-то похожий на него?

Не исключено.

Кто-то с такими же инициалами?

Дай Бог, чтобы это оказалось ошибкой!

Платок был так густо пропитан кровью, что его, казалось, можно было отжать. Сидя на заднем сиденье, Донна прощупывала пластиковый пакет. А иногда сжимала обе руки вместе.

Полное молчание, царившее в машине, действовало угнетающе, но что могли сказать эти люди в полицейских мундирах? Все внимание Стигвуда было приковано к дороге, ему было не до разговоров, а Кобб даже не мог заставить себя оглянуться на обезумевшую от горя женщину. Только легкое посапывание свидетельствовало о его присутствии.

Если это не Крис, то как бы они ее нашли? Должно быть, у них его водительские права. Она еще крепче стиснула носовой платок. Непоколебимая уверенность, что это Крис, боролась в ее душе с надеждой, что произошла какая-то ужасная ошибка. Может быть, есть какой-нибудь другой Кристофер Уорд.

Приближаясь к светофору, автомобиль замедлил ход. Красный – такой же красный, как кровь на платке, – круглый фонарь походил на немигающее око.

Донна слегка подвинулась, натянула жакет, чувствуя все тот же пронизывающий до костей холод, который охватил ее при появлении Кобба. Но теперь этот холод стал еще сильнее, замораживал ее кровь, превращая ее в ледяной скелет, обтянутый обескровленной кожей. Никогда в жизни не ощущала она такого холода.

Уж не холод ли это смерти?

Неужели Крис уже познал этот холод?

Она закрыла на миг глаза и как будто воочию увидела перед собой Криса. Она не хотела расстаться с этим видением, боясь, что навсегда его потеряет. И тогда видение станет воспоминанием. Отныне ей останутся только воспоминания, безжизненные воспоминания.

В ночном воздухе резко завыла сирена, и, сверкая своей голубой вертушкой, из главных ворот больницы стремительно выехала машина «скорой помощи».

Стигвуд проводил ее взглядом, проверил, свободен ли путь, и въехал в главные ворота.

Когда машина остановилась и Кобб открыл заднюю дверь, помогая ей выйти, у Донны было такое чувство, будто из нее высосана вся жизнь.

Она смахнула слезу со щеки и вслед за Коббом направилась в больницу.

Глава 4

Кобб повел Донну через целый лабиринт больничных коридоров. Она шла, едва сознавая, что ее ноги касаются пола, почти ничего не видя кругом.

В реанимационную торопливо прошла медсестра с пакетами крови для переливания.

Пробежали два практиканта с креслом-каталкой.

Кто-то плакал поблизости; по всей больнице витал запах, одновременно успокаивающий и тошнотворный, – запах дезинфицирующих средств. Когда мимо Донны, даже не глядя на нее, прошла медсестра с полной «уткой», к этому запаху примешался еще и запах испражнений. Но все совершалось как в замедленном кино; они шли через больницу, казалось бы, целую вечность.

И наконец уперлись в морг, где их уже ожидали трое людей; двое мужчин, один в штатском, и женщина-полицейский, которая, увидев в руках Донны пакет с окровавленным платком, улыбнулась деловой улыбкой и сразу же подошла к ней.

Подошел и человек в штатском: он представился как констебль Маккензи из сыскной полиции. Донна посмотрела на него невидящим взглядом и последовала за ним в морг.

Боже! Сделай так, чтобы это был не он.

Женщина-полицейский взяла ее за руку и ввела в небольшую комнату, окрашенную в белый и серый цвета. В комнате не было ничего, кроме стола в самом центре. На столе лежало что-то бесформенное, прикрытое зеленой пластиковой простыней. Длиной и шириной эта комната была в двенадцать футов, но с таким же успехом она могла бы быть размером с футбольное поле. Стол постепенно рос в глазах Донны, пока не заполнил собой все пространство. Антисептический запах стал еще сильнее.

Она ощущала головокружение, тошноту.

Боже, сделай так.

Второй мужчина, в спортивном свитере и брюках, сказал, что он коронер[1]1
  Коронер – следователь, производящий дознание в случаях насильственной или скоропостижной смерти.


[Закрыть], зовут его Дэниел Джордан. Или что-то в этом роде.

Донна покачнулась, почти без сознания. Полицейский поддержала ее одной рукой, а другой обхватила вокруг талии, но Донна тут же высвободилась, отклонив предложенную ей помощь.

Посмотри на него.

Нет, не смотри. Повернись и беги.

По ее щеке медленно покатилась слеза.

– Это займет всего несколько секунд, миссис Уорд, – сказал Джордан, показывая рукой, чтобы она подошла поближе.

Все ее мысли сосредоточились на бесформенной груде перед ней. Двигаясь словно робот, она подошла к Джордану и остановилась, глядя на зеленую простыню.

– Я готова, – шепнула она, стиснув носовой платок.

Он снял пластиковую простыню.

– О нет, – выдохнула она, – о нет!

Джордан взглянул на нее, потом на Маккензи, который слегка качнул головой.

– Крис, – прошептала Донна, глядя на труп. Труп своего мужа. – О нет! – снова воскликнула она, заливаясь слезами. Она внимательно смотрела на его лицо, на зияющие раны на лбу и щеках. Его пиджак и рубашка были все в крови.

Как много крови.

– Это ваш муж, миссис Уорд? – спросил Маккензи.

Донна кивнула и, протянув руку, коснулась одной из изуродованных щек.

Господи, какой он холодный.

В тех местах, где на его коже не было ушибов и ран, она была так бела, как будто из него выкачали всю кровь. Она погладила одну из его бровей, затем коснулась губ указательным пальцем.

Какие холодные.

Она поднесла кончики пальцев к своим губам, поцеловала их и еще раз прижала к его холодным губам.

После того как она вновь кивнула, полицейский повел ее к двери.

Обернувшись, она увидела, как Джордан водворил покрывало на прежнее место.

Тогда-то она и упала, лишившись чувств.

Глава 5

Сколько слез могут пролить человеческие глаза, размышляла Донна, сидя у себя дома.

Сколько боли может причинить смерть любимого человека? Можно ли измерить боль, установить ее точные параметры, классифицировать, как и все другое?

Только Крис мог бы ответить на этот вопрос.

Ее руки коснулась чужая рука, сильная и добрая.

Это была рука сидевшей около нее медсестры, женщины лет тридцати пяти.

Должно быть, она на год или два старше, чем Крис.

Таких пронзительных, как у нее, голубых глаз Донна еще никогда не видела. Но сейчас эти глаза светились только сочувствием Стены в этой небольшой комнате, где стояло лишь несколько потертых стульев, были желтые. На них висели плакаты с лозунгами.

СОБЛЮДАЙТЕ РАБОЧИЕ ЧАСЫ

ПЕРЕУТОМЛЕННЫЕ ВРАЧИ ПРЕДСТАВЛЯЮТ СОБОЙ

БОЛЬШУЮ ОПАСНОСТЬ ДЛЯ ВСЕХ

БОРИТЕСЬ ЗА СОКРАЩЕНИЕ РАБОЧЕГО ДНЯ

На маленьком столике возле нее стояли две чашки с чаем, одна еще дымилась.

– Выпейте, – велела сестра, поднося чашку к руке Донны и одновременно твердо держа ее другую руку.

Донна взглянула на нее, затем на полицейского напротив. Взяла чашку и сделала несколько мелких глотков.

– Вот молодец, – сказала медсестра, все еще не отпуская ее руки.

Донна сделала еще несколько глотков и поставила чашку. Затем глубоко втянула в себя воздух, словно пытаясь заполнить образовавшуюся в ней пустоту, откинулась на спинку стула, закрыла глаза и положила руку на лицо. Теперь, когда рыдания прекратились, она дышала часто-часто. Но щеки у нее все еще были мокрые.

– О Господи, – шепнула она, впервые ощутив, какая тяжелая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов над ее головой, стоит в комнате.

Было одиннадцать ноль шесть.

– Что случилось? – спросила она, глядя поочередно то на медсестру, то на полицейского.

– Вы упали в обморок, и мы принесли вас сюда, – спокойно ответила полицейский.

– О Господи, – вновь пробормотала Донна. Это обращение прозвучало как начало молитвы.

Комната была освещена всего лишь шестидесятиваттной лампочкой. Снаружи, за закрытыми шторами, она слышала шум ветра. В самой же больнице, казалось, царило спокойствие. Минуты тянулись бесконечной вереницей, а она все сидела, уставясь в одну точку, удивляясь, почему в душе у нее такая пустота. Ничего, никаких чувств. Словно школьная доска, с которой стерты все записи. Только ужасающая, почти физически осязаемая пустота, как будто в душе у нее все вытравлено. Неужели можно излить все свои чувства до полной опустошенности? Донна смотрела на свое тело как на пустую оболочку, ничего не скрывающую шелуху.

Она поставила чашку на столик, ласково коснулась тыльной стороны руки медсестры, высвободилась из ее цепкой хватки и положила обе руки на обтерханные подлокотники. Откинула голову назад, закрыла глаза и снова всей грудью вдохнула в себя воздух.

– Как это произошло? – наконец спросила она тихим голосом.

Полицейский поглядела на нее, затем на медсестру, как бы испрашивая позволения говорить.

– Как погиб Крис? – Донна ничего не помнила о том, что ей рассказывал Кобб.

– Автомобильная авария, – спокойно произнесла полицейский.

– Когда она произошла?

– Я не знаю точно, миссис Уорд, – извиняющимся тоном сказала полицейский. – Меня не было на дежурстве в это время.

– А кто мог бы это мне сказать? – слабо улыбаясь, спросила Донна.

Полицейский встала, извинилась и выскользнула из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Над головой Донны продолжали громко тикать часы.

– Вам, наверно, часто приходится утешать скорбящих родственников, – сказала она сестре сиплым голосом. Она смахнула покатившуюся по щеке слезу и торопливо добавила: – Извините.

– Не извиняйтесь. – Сестра крепко сжала ее руку. – Я чувствовала то же самое, когда умер мой отец. Без конца извинялась. Мне было совестно, что я путаюсь у всех под ногами, совестно, что я все время плачу. А потом я поняла, что это вполне естественно. У вас есть полное право горевать. И стыдиться тут нечего.

Улыбнувшись сквозь слезы, Донна коснулась руки сестры.

– Спасибо, – шепнула она.

Дверь снова отворилась, вошла женщина-полицейский. С ней был и Маккензи. Он неловко кивнул Донне и сел напротив нее.

– Вы хотели бы получить информацию о смерти своего мужа, миссис Уорд? – спросил он.

– Да.

– Авария произошла сегодня днем, – сказал констебль. – По нашему предположению, около четырех часов. Его тело было привезено сюда для опознания. А уж связаться с вами было не так трудно.

– Как это случилось?

– Видимо, отказали тормоза, и он врезался в стену.

Волна отчаяния снова захлестнула Донну.

– Кто-нибудь еще пострадал? – спросила она.

Прежде чем ответить, Маккензи смущенно облизнул губы.

– Погиб еще один человек. Молодая женщина. Сьюзан Риган. Мы... мы нашли ее тело в машине, рядом с телом вашего мужа.

Сидя в кресле, Донна выпрямилась, на ее лицо набежала хмурь.

– О Боже! – пробормотала она. – Стало быть, она тоже умерла.

– К несчастью, да. Вы ее знали?

– Она работала в издательстве, где печатался мой муж. Но я не знаю, почему она была с ним вместе.

– Она, очевидно, довольно хорошо знала вашего мужа.

– Они работали вместе, – сказала Донна в некотором замешательстве. – Да нет, я не могу сказать, что они работали вместе. Могу только повторить, что она работала в издательстве, где он печатался. Она была простой секретаршей. Почему вы предполагаете, что она хорошо знала моего мужа?

– Но ведь они были вместе в машине, миссис Уорд. Вероятно, он хотел подвезти ее домой, что-то в этом роде.

– Что вы хотите сказать? – глубоко вздохнув, сурово спросила Донна.

Маккензи в упор посмотрел на горюющую женщину и спокойно продолжал:

– Мы не могли идентифицировать вашего мужа сразу же после аварии, потому что у него не было с собой никаких документов. Ни водительского удостоверения, ни кредитной карточки, ни чековой книжки. Ничего.

– Он всегда отдавал свою кредитную карточку мне, – сказала она.

– Это я и хочу сказать вам, миссис Уорд. У него есть и кредитная карточка, и чековая книжка, но у него самого их не оказалось. Мы обнаружили их в сумочке Сьюзан Риган.

Глава 6

– К чему вы клоните? – сердито обрушилась на него Донна.

– Ни к чему, миссис Уорд. Вы просили меня об информации, и я вам ее дал, – ответил Маккензи.

– Я хочу видеть ее, – решительно сказала Донна.

– Это невозможно, миссис Уорд.

– Может, вы ошибаетесь, и это не Сьюзан Риган. Я ее видела и могла бы опознать.

– Ее уже опознал родной брат.

Наступило неловкое молчание, прерванное Донной.

– Почему его кредитная карточка была у нее?

– Этого мы не знаем, миссис Уорд, – почти извиняющимся тоном сказал констебль.

– Было ли в ее сумочке еще что-нибудь, принадлежащее моему мужу? – В ее голосе слышались разгневанные нотки.

– Я не могу сообщать подобную информацию, миссис Уорд.

– Было там что-нибудь еще?

– В кошельке мисс Риган лежала фотография вашего мужа, и мы нашли в ее сумке два письма вашего мужа, адресованные мисс Риган.

– Где они?

– Их забрал ее брат. Он забрал все ее вещи.

– А что вы нашли у моего мужа? Никаких ее вещей?

– Вроде бы нет... В его бумажнике лежала карточка, по форме похожая на визитную, но на ней не было ничего, кроме телефонного номера и инициала "С".

– Сьюзан, – прошипела она сквозь плотно стиснутые зубы.

Вновь воцарилось безмолвие, и Донна откинулась на спинку кресла. В голове у нее был полный сумбур. Сперва сильный страх, затем шок, теперь смятение. Что еще ждет ее? Какие новые открытия?

Почему в машине с ним была Сьюзан Риган? Почему она хранила его фото в своем кошельке? Почему держала у себя его кредитную карточку?

Почему?

И что это за письма от ее мужа?

Она снова прикрыла рукой глаза.

– Мне придется встретиться с вами еще раз, миссис Уорд, – сказал Маккензи. – Когда все будет кончено.

– То есть после похорон, – спокойно уточнила она.

– Я еще свяжусь с вами. – Он направился к двери, но, не доходя ее, остановился. – Примите мое сочувствие.

– Я хочу домой, – сказала Донна. Ее дрожащий голос звучал как голос ребенка, потерянного ребенка. Она и в самом деле чувствовала себя потерянной. Более одинокой, чем когда-либо в жизни.